Глава 9

— Генри, прошу!

Белые меха окутывали тело пушистым облаком. Тиана в своей маленькой шубке удивительным образом напоминала ребенка, растерянную девочку, которая вопреки строгим предостережениями сумела забраться в компанию серьезных господ и благородных дам. Маленькая шляпка с короткой вуалью скрывала следы бессонных ночей и тяжелых раздумий. После вчерашнего происшествия с магическим кристаллом между бровей залегла складка, маленькая и едва заметная, но отказывающаяся пропадать. С мужем своими опасениями Тиана так и не поделилась. Даже вечером, когда супруги за бокалами горячего глинтвейна размышляли о странном стечении фактов и событий. Единое мнение так и не было найдено.

Утром следующего дня на пороге особняка появилась Марта. Девушка была возбуждена, без умолку развлекала всех рассказами, и ее радостное щебетание ни коим образом не вязалось с траурным скромным нарядом. Юная дама привезла своим друзьям приглашение посетить на выходных загородное поместье отца. Поохотиться и посекретничать, как шепотом объяснила Марта и тут же залилась звенящим смехом. Она пылала, жизнь била ключом, осыпая все вокруг искорками задора и счастья. Тиана неискренне улыбалась в ответ, Генри с видимым трудом удерживал на лице выражение вежливого участия, хмурясь и сжимая губы, когда думал, что никто не видит.

Мистер Рудгер выглядел как один из представителей Палаты Лордов — невысокий, важный, полный мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами. Такие хорошо смотрятся с парадными лентами по правую руку короля на всенародных праздниках. Мужчина стоял возле дверей конюшни, крепко сжимая лишенную украшений уздечку и сдерживая норов своего любимого питомца. Официально, по новому указу, на содержание левкрота следовало получить с десяток подписей королевской палаты и одобрение Департамента по магическим делам. Но для такого человека, как мистер Рудегр, процесс оказался значительно упрощен. Браконьеры отлавливали этих полумагических тварей в северных пустынях, и любой желающий, за определенную, но довольно внушительную сумму мог приобрести чудесное существо. Одним из главных достоинств левкрота была верность хозяину до самой смерти, однако следовало постараться, чтобы приобрести в глазах существа столь важный статус. Например, можно перебить торговцев, которые держали левкрота в клетке долгое время, пусть даже именно за это ты им и платил.

Создание было чуть пониже обычной лошади, с мощными телом, песьей головой и оленьими рогами, оканчивающимися раздвоенными копытами. Пасть, полная острых, словно лучшие клинки нергийцев клыков, ощерилась в дружелюбной улыбке при виде хозяина. Гладкая темная шерсть, прежде тщательно расчесанная специально обученными слугами, переливалась на солнце. Левкрот затрепетал, будто щенок, когда ладонь хозяина потрепала его по голове. И лишь близкое соседство с юной женой мистера Грентона заставляло существо нервничать и беспокойно дергать ушами. Чем явственнее Тиана проявляла недовольство, тем сильнее волновался левкрот.

— В таких вещах нельзя полагаться на случай. — Генри говорил с женой мягко, ласково касался ее руки, но лицо девушки кривилось от раздражения. Тиана поджала губы и все очарование слетело с нее, подобно мороку. Больше она не напоминала ребенка. — Лучше тебя с этим никто не справится. Поговори с Мартой, узнай, что стало причиной их размолвки с Джонатаном. Это важно для нас.

Мистер Рудгер уже взобрался в седло, и теперь с видом первого королевского главнокомандующего разъезжал по заснеженному полю. Однако в этом не было позерства, мужчина управлял питомцем одним движением ног, почти не глядя по сторонам и не трогая уздечки. Старик решил немного проветриться перед сном и пригласил присоединиться к себе Грентона, посчитав, что общество дам, каким бы изысканным оно не было, быстро прискучит.

Тиана глубоко вздохнула, заставив себя успокоиться. В конце концов, задача, которую перед ней поставили, казалась не слишком сложной, но в роли ведущего допросы инспектора девушка ощущала себя непривычно. Однако поглядела в серьезное лицо мужа и отрывисто кивнула. Генри улыбнулся и едва ощутимо коснулся губами теплой ладони. Теперь дело приобретало характер не просто забавного развлечения, в которое можно погрузиться от суки, ведь от поисков убийцы зависела свобода и репутация семьи.

— Ну же, Генри, оставь свою очаровательную супругу хоть на секунду! Девушка уже устала от твоего стариковского ворчания. — Голос мистера Рудгера, веселый и задорный, прямо как звенящий перезвон его дочери разнесся над снежными полянами.

Этот маленький забавный мужчина, что столь мило улыбался и шутил, не мучился угрызениями совести, когда отдавал приказы разрушать целые кварталы бедняков на Сером берегу. Место для нового заводского здания или цеха стоит дороже, чем жизнь нищего оборванца. При том он был обеспокоен судьбой несчастных людей не более, чем садовник беспокоится о разоренном муравейнике под кустом любимых роз.

Левкрот с видимым удовольствием вырвался в шуточном соревновании вперед, тогда как спокойная лошадка Генри замедлила шаг. Рядом с магическим созданием животное чувствовало себя не уютно. Тиана не стала провожать взглядом удаляющиеся фигуры, с легким пренебрежением подумав о картинности подобного поступка. К тому же мороз заметно крепчал, и щеки, которые вначале лишь пощипывал холодок, теперь почти онемели от злых колючих порывов ветра. Спрятав ладони в муфту, девушка осторожно двинулась к особняку.

Быть может, такому ловкому и умелому интригану, каким Генри был когда-то, лучше бы удалось справиться с поставленной задачей. О его способности добывать информацию у кого угодно и как угодно при дворе короля Альберта в свое время ходили слухи. Рассказчик в беседе с Грентоном-младшим мог до последнего не замечать, как смыкаются вокруг концы тонкой липкой паутины, пока нужные слова не слетали с губ. Семейные секреты, слухи, даже порой кровные тайны — все это мужчина мог узнать, лишь поговорив с человеком пару часов. Неужели Генри разуверился в полезных способностях? Или тем самым предпочел показать, что ставит искусство жены выше своей славы?

По сравнению с хорошо протапливаемыми столичными особняками в загородном поместье стоял холод и гуляли сквозняки, но едва оказавшись внутри после длительной прогулки, каждый ощущал, как ласкается, точно мягкий котенок, теплый воздух. Огромный камин внизу неспешно разгорался, а нерадивый смотритель, который не успел подготовить дом к приезду хозяина оказался безжалостно отчитан и лишен премии. Молчаливые тени мелькали по коридорам, и свечи от их быстрых умелых движений вспыхивали веселыми искорками. Пахло пылью, мокрым деревом и пустотой. Той, что чувствуется в таких огромных молчаливых домах, где редко появляется жизнь и бал правит мрачная тишина.

— Здесь очень здорово, правда? — Марта, словно девочка, сбежавшая вниз по лестнице, засмеялась и оживленно схватила подругу за руки, закружившись с ней по выложенному камнем просторному залу. Тиана натянуто улыбалась, однако не видела поводов для столь открытого проявления восторга. — Я так завидую тебе, дорогая. Муж так тебя любит! А знаешь, о чем шептались мерзкие безумные старухи, когда Генри впервые привез тебя в город? Мистер Грентон нашел себе дочку, говорили или. Забавную собачку, одну из тех, что вошли в моду у благородных.

Тиана ответила на искреннее признание легкой благодарной улыбкой, хотя хотелось расхохотаться. Марта и сама не подозревала, как близка оказалась к истине, пересказывая сплетни старых перечниц. Собачка! В своем собственном воодушевлении юная мисс Рудгер вряд ли обратила внимание на реакцию собеседницы. Но Тиана сочла момент подходящим и потому осторожно, словно охотник, загоняющий дичь, произнесла доверительным тоном:

— За все время муж не дал мне ни одного повода для подозрений. Пусть люди сплетничаются о чем угодно, но могу сказать откровенно — в верности Генри я не сомневаюсь ни единой секунды. — Марта побледнела, схватилась руками за перила лестницы так, что побелели костяшки. Но Тиана сделала вид, что не заметила этого и с деланной небрежностью принялась расстегать застежки шубки. — В нынешнее время от мужчин редко ждешь верности, так? Ты веришь ему, ждешь его вечерами у окна, а потом оказывается, что он проводит ночи в объятиях какой-то девки с Веселого квартала…

Юная мисс Рудгер едва сдержалась, чтобы не выскочить из комнаты. Вместо этого девушка пробормотала извинения и порывисто взбежала по лестнице. В ее глазах стояла слезы. Тиана же удовлетворенно усмехнулась, позволила слуге взять шубу и вздохнула с облегчением. Что ж, пусть откровенного разговора добиться не удалось, результат все же оказался частично достигнуть. Подруга видела кристалл, и именно измена Джонатана, вынужденная или вполне осознанная, стала причиной разрыва готовящейся помолвки. Возможно, Ролан послал своей будущей невесте копию и в его планах это стало решающим козырем. Колдун получил отчаявшуюся и разочарованную в собственных чувствах девушку, очерненного жениха и свою скорую свадьбу. Это сулило азартному игроку решение многих проблем. Да и мистер Рудгеру подобное родство казалось выигрышным — все ценные бумаги и заводы окажутся по прошествии времени в руках первого помощника, которого, как он думал, знает вдоль и поперек.

Мотивы Ролана и те поступки, которые он совершал ради достижения целей представали со всей ясностью, и, Тиана, в чем с трудом призналась самой себе, соглашалась с действенностью методов брата. Однако таинственный убийца все еще оставался под маской, и в разгадке его личности никто не продвинулся дальше шатких версий. Сколько времени потребуется полиции, чтобы окончательно потерять терпение и наконец предъявить Тиане официальные обвинения? И что тогда делать Грентонам, как избежать виселицы для молодой жены и позора для всей семьи?

Впрочем, это можно обсудить позже, когда ужин закончится и все разойдутся по комнатам. Тем более мистер Рудгер, который ничего не знал о сложных взаимоотношениях супругов, приказал подготовить для гостей одну спальню на верхнем этаже. Тиана в первые минуты раздраженно бормотала себе под нос проклятья, уже подумывая попросить отдельную комнату у старой экономки, но Генри на метания жены ответил легкой печальной улыбкой и клятвенным заверением провести ночь на полу.

Но кто же все-таки убил Ролана?..

Во время плотного ужина стол буквально ломился от разнообразных блюд. Мистеру Рудгеру удалось подстрелить кролика, и теперь маленькое тушка животного, запеченная с овощами, служила главным украшением стола. Птица, рыба, салаты и всевозможные закуски — одних только вин насчитывалась с пять видов. Старший Рудгер особенно налегал на спиртное, потому под конец вечера его разговоры становились все настойчивее и громче, а руки так и метались возле тела, красноречиво иллюстрируя слова

Постепенно суть беседы свелась к тому, что богомерзкие магические ордены, которые в последнее время в столице развелись, словно тараканы в доме бедняка, требуют немедленного и безжалостного уничтожения. Вскоре мужчина перешел к подробному описанию способов, которыми он предлагал избавиться от сильфид, суккубов, по поверьям до сих пор обитающих в пределах Веселого квартала, и в особенности от оборотней, этих «мерзких тварей, недостойных жить». Марта не выдержала первой и настойчиво взяла отца за руку, увлекая того из-за стола наверх. В столовой мигом стало слишком тихо, только потрескивали в камине сухие поленья.

Аппетит от подобных разговоров не пробудился, хотя за весь вечер Тиана едва коснулась еды, предпочитая некрепкое красное вино. Девушка чувствовала, что Генри излишняя разговорчивость хозяина раздражала едва ли не больше, однако и мужчина предпочитал не мешать красноречию, чтобы не привлекать внимания и не вызывать подозрений. В конце концов, каждый верный королю подданный обязан со страстной готовностью отправить магическую тварь на справедливый суд, пусть даже прежде считал эту самую тварь сестрой или матерью. Тиана поднялась и обхватив себя руками, молча провожала взглядом падающие снежинки.

— Наша агрессия — всего лишь ответ на вашу ненависть и страх. — спокойным, до мурашек безжизненным голосом проговорила девушка. На мужа она не смотрела, продолжая изучать с ленивым интересом бушующее за окном безумие. — Мы звери, но звери, которых вы вынуждаете напасть. Вот и сейчас, я едва сдержалась, чтобы не сомкнуть руки на горле этого старого мерзавца. Зверь почти взял верх, как тогда, у дома Виктора.

— Виктор хороший человек. Лучше, чем тебе представляется, по крайней мере. — Генри почти с облегчением ухватился за безопасную тему, ничего не ответив на первые слова супруги, произнесенные почти шепотом. Слишком неожиданным оказались столь откровенные речи. На миг мужчина нахмурился, а после, его лицо просветлело. — И кажется я вспомнил, почему он показался мне знакомым при первой нашей встрече.

Генри налил себе вина в высокий изящный бокал, но девушка, все так же глядя перед собой, протянула руку и осторожно взяла его из пальцев мужа. Осушила одним глотком, чуть поморщившись от легкой кислинки напитка. Обычно Тиана предпочитала горячий глинтвейн, изрядно приправленный корицей и другими специями. Когда бокал опустел, девушка вернулась на свое место возле мужа и наконец прямо посмотрела на него.

— Ты так и не рассказала, что удалось узнать от Марты. Твоя подруга, конечно, красива, но до безумия раздражает меня своей болтовней. Видимо, это у них семейная черта.

Легкая усмешка тронула губы Тианы. Ее щеки разрумянились, глаза поблескивали в неясном свете свечей. Несмотря на то, что захмелеть количество выпитого оборотню не позволяло, слабый эффект вино все же оказывало. Сейчас, как никогда, Тиана напоминала ту девчонку, дикую и опасную, какой она предстала взору столичных чужаков в первую встречу. Ни узко затянутый корсет, ни строгая прическа, ни драгоценности, в обманчивой простоте скрывающие свою истинную стоимость — все это больше не прятало настоящей сущности оборотня, подобно маскарадной маске.

Генри глядел на супругу и с непонятным умиротворением думал о том, что жизнь, в общем-то, не так уж и плоха, жаль только слишком коротка, особенно в его случае. Но даже остаток своих дней мужчина с радостью бы обменял на чудодейственное средство, способное снять с молодой жены ее проклятье, если бы только подобное снадобье существовало. Представить себе брак с чопорной девицей, которая смотрит на мужа, словно на самого страшного палача, от капли крови падает в обморок, и не может вот так просто выпить за ужином бокал вина, ведя позднюю беседу Генри не мог, как не старался.

— Иди, я еще посижу. — Тиана вновь слабо улыбнулась мужу, стремясь успокоить беспокойство супруга этим легким жестом. — Доброй ночи.

Плотная корочка снега чуть слышно скрипела под лапами, но не проваливалась. И тень проворно и быстро бежала вперед. Вьюга стихла, и серые облака, целый вечер свинцовыми клочьями затягивающие небо, разошлись. Кристально-чистая синева обнажала искорки поблескивающих звезд. За холмом к небу тянулись кривые черные ветви, сверху припорошенные снегом. В воздухе, искрящимся и морозном, ощущался запах дыма — из трубы особняка тянулось плотное марево, и к этому аромату примешивался дух мокрой шерсти. Острый волчий нос чувствовал даже отдаленный отголосок разлитого на пороге слугой вина. Бедолага так перепугался, когда выронил поднос, что едва не бросился в ноги довольному и раскрасневшемуся после поездки хозяину.

Однако несмотря на чудесную ночь и полное умиротворение, так и витающее в воздухе, зверь беспокоился. То и дело останавливался, поднимал морду к небу и внимательно принюхивался. Чтобы спустя пару секунд продолжить бег. Если бы и нашелся в это позднее время человек, осмелившийся устроить прогулку в лесу в таких удаленных от безопасных мест окрестностях, он не сумел бы различить скользящую по снегу тень, пусть даже лунного света хватало, чтобы различать очертания поблизости. Вот только не зря поговаривают, что маги и не люди вовсе, а порождения тьмы похуже оборотней и прочих тварей. Те хотя бы рождаются отбросами общества, опасными для окружающих, а колдуны сами выбирают свой путь.

Слишком поздно зверь ощутил опасность. Волчица, а может быть человек в ней и подумать не могла, что хрупкое очарование зимней полуночи может быть прервано столь бесцеремонным и жестким образом. Рыкнув, волчица ощутила, как невидимые нити заклинания опутывают пасть, не позволяя издать ни звука. Взглянула вниз и глухо заурчала сквозь плотно сомкнутые клыки. Лапы увязли в чем-то липком и теплом, и человек без труда опознал раскинувшуюся внизу сеть ловчего заклинания.

Маг приближался, слишком быстро для обычного человека, но медленно для звериного зрения. Волчица ощущалась исходящее от мерзавца сожаление, не торжество, не насмешку, что можно было ожидать в таком случае, но лишь острое чувство раскаяния. И эта горечь оказалось последним, что оборотень ощутил, прежде чем его сознание, повинуясь чужому приказу, провалилось во тьму…