Глава 3

— С каких пор я стала виновной во всех убийствах города? — Голос Тианы был спокойным и тихим. Гарольд несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, словно надеясь, что она признается в преступлении и избавит его тем самым от долгого и ненужного расследования. Несомненно, после этого старик приложил бы все силы, чтобы скрыть этот факт от полиции. Чтобы не бросать тень на себя и не причинять новых мук любимому сыну. Однако девушка только с легкой насмешкой кривила губы, и Гарольд неохотно разомкнул пальцы. Еще немного, и хрупкое запястье переломилось бы от железной хватки. С болезненной гримасой растирая красные следы, Тиана искоса взглянула на растерянного старика и с усмешкой добавила. — К тому же у этого типа дрянная кровь. Наркотики не добавляют изысканного вкуса, знаешь ли.

Старик вскинул на невестку горящий возмущением и злостью взгляд, однако слабый голос, послышавшийся из коридора, заставил Гарольда отпрянуть.

— Оставь ее, отец.

Тиана не удержалась от победного взгляда, полного насмешки и поправив перчатку, спокойно приблизилась к мужу. В этот раз старику пришлось отступить, и бой он явно проиграл, но сдаваться не собирался. Генри опирался плечом о стену — в глазах все еще темнело. А гадкий привкус лекарства во рту не перебил даже выпитый залпом бокал вина. Когда Тиана настояла, чтобы он вернулся в постель, особо мужчина не сопротивлялся.

Часом позже, когда в доме не осталось никого из гостей, кроме вездесущего Виктора, с непонятной ревностностью исполняющего роль полицейского помощника — аристократ с видом глубокой заинтересованности опрашивал слуг — Гарольд устроился в пустующей столовой. Пока Александр самолично отправился в полицейский участок, старик исполнял его просьбу, составляя список всех гостей. Под его рукой стояла открытая и наполовину пустая бутылка. Однако по виду хозяина нельзя было сказать, что спиртное оказывает на него хоть какое-то действие. Тиана, вновь предоставленная самой себе, первое время провела возле постели мужа, и только убедившись, что тот окончательно заснул, выскользнула из дома.

Сад казался таким же старым, темным, и внушительным, как и сам особняк. Корявые яблони тянули укутанные снегом черные ветви к темно-синему небу. И в лучшие годы здесь едва отыскалось бы и пара плодов. Над запорошенной скамьей возвышался необхватный, внушительных размеров древний дуб. В глубине сада, скрытая от глаз, пряталась потемневшая от влаги и старости беседка. Именно туда Тиана и направилась. Перчаткой стряхнула тонкое снежное покрывало и села, устало прикрыв глаза.

В ее краях не было снега. И холода. И гула заводов, не смолкающих даже ночью. Жизнь там была грязнее, проще, беднее. Но жестокости хватало и в столице. Однако, там, в родных землях, Тиана не вздрагивала по ночам, просыпаясь от неприятного чувства и затаив дыхание, не ждала решительного стука полиции в дверь. И в тоже время стоило быть откровенной, хотя бы с собой — эта жизнь при всех ее недостатках и опасностях, нравилась гораздо больше.

— Так не пойдет. Возьми, иначе ты совсем замерзнешь. — Негромкий голос вывел девушку из задумчивости. Тиана вовсе не ждала, что ее одиночество нарушат столь бесцеремонным образом и едва удержалась, чтобы не выругаться самым постыдным для дамы образом. В этот раз звериное чутье не помогло. Похоже, Виктор стоял здесь довольно долго — щеки мужчины раскраснелись от мороза, слова срывались с губ вместе с облачками пара. Аристократ протягивал девушке свое пальто. И лишь после того, как Тиана, после недолгого колебания, закуталась в еще хранящую тепло человеческого тела ткань, Виктор добавил. — Александр вернулся. И с ним пятеро ребят. Требуют всех для допроса.

Пальто насквозь пропахло терпкой смесью резких ароматов, что витают в игорных заведениях на той стороне реки. Алкоголь, сигаретный дым и запах недорогих духов. Тиана поморщилась, но все же плотнее запахнула пальто, придерживая его на груди. К вечеру мороз заметно разошелся, а пальцы уже покалывало от холода.

— Знаешь, из-за тебя я потерял пять сэд. — Задумчиво пробормотал мужчина. Его спутница вскинула изумленный взгляд, однако вдаваться в пояснения Виктор не собирался. Усмехнулся краешком рта и только покачал головой. Сильный запах виски исходил от его одежды, но мужчина больше не выглядел пьяным.

Полицейский экипаж с телом бедолаги, имени которого никто так и не выяснил, тронулся от особняка как раз в тот момент, когда спутники приблизились к крыльцу. Мрачная черная карета с полицейским гербом на двери и отвратительно скрипящими колесами. У двери уже дожидался расторопный юноша в форме младшего сотрудника серого отдела расследований. Похоже, следов магии в доме не обнаружилось, иначе расследованием бы сейчас занимались совсем другие люди. Люди, опасные для Тианы.

Юноша назвался Кристофером, после чего вежливо попросил спутников следовать за ним и уверенно двинулся в столовую. В комнате уже собрались все, кто в этот поздний час еще остался в особняке. Пятеро слуг, полицейские, хозяин дома, и, собственно, вновь прибывшие. Тиана поймала на себе хмурый взгляд Александра, однако мужчина сразу же отвернулся. Мужчина, до этого момента сидевший возле Гарольда, молча указал вошедшим на свободные стулья напротив себя. Худой и бледный, человек в полицейской форме выглядел усталым и недовольным. На вид ему было не больше тридцати, однако когда мужчина поднял голову к свету, стала заметная ранняя седина и сеточка морщин на лбу и у рта.

— Инспектор Джон Мэндсен, — Спокойно представился полицейский. Кивнул младшему помощнику, и Кристофер поспешил убраться, похоже, вернувшись на свой пост. Цепкий взгляд внимательных, карих, с багровыми искорками у самого зрачка глаз обратился к румяному после уличного мороза лицу девушки. Тиана внезапно ощутила, как всплывают в голове потаенные мысли, упрятанные в самые глубины памяти. От этого взгляда делалось не по себе. — Миссис Грентон, как я понимаю. Мне нужно поговорить с вами и вашем мужем. Где он?

— Генри болен. — Отчеканила Тиана. Сложила руки на коленях, чувствуя, как дрожат пальцы. Холод отступал неохотно, или дело здесь было не только в этом?.. Присутствие инспектора нервировало, в этом девушка отдавала себе отчет, но какое отношение этот полицейский мог иметь к ее делам? Тиана разозлилась на себя и продолжила резче, чем хотела. — Если желаете поговорить с ним, то я настоятельно советую подняться наверх. Заставлять же Генри покидать постель, когда его мучает очередной приступ, я не намерена.

Солнечный луч скользнул меж неплотно задернутых штор, позолотив полупрозрачную ткань полога. В воздухе плыл изумительный запах кофе с корицей и свежих, еще горячих булочек. Где-то внизу звучал негромкий мелодичный напев и звон посуды — Антония приступила к своим обязанностям.

Допрос, утомительный и бессмысленный, завершился лишь ближе к полуночи. Стоит признать, инспектор держался подчеркнуто вежливо и за рамки стандартного ведения дела не выходил. Обычные вопросы, обязанные звучать в таких делах, были заданы спокойным учтивым тоном. Однако свободно вздохнуть Тиана смогла только дома, когда длинный вечер, полный на события, остался позади. Близость мистера Мэндсена, его внимательный взгляд, в котором читалось не прикрытая неприязнь, утомляли. Инспектор словно желал сказать, что знает все тайны своей собеседницы, все грязные и тщательно оберегаемые секреты. А значит, возмездия стоит ждать в самом скором времени.

Ночевала Тиана в одиночестве. Служанки появились ранним утром, впрочем, девушка подумывала отпустить их ближе к полудню. Слишком редко выдавались часы, которые можно было провести наедине с собой. Генри же остался в доме отца. Дорога могла сказаться на состоянии больного не лучшим образом, к тому же будить мужа Тиана не стала, посчитав, что глубокий крепкий сон может стать лучшим лекарством. Виктор вызвался провожатым, и после недолгого раздумья, девушка приняла любезное предложение. Путешествовать одной в столь позднее время не было благоразумием для молодой дамы.

Внизу послышался приглушенный расстоянием стук в дверь, и девушка недовольно поджала губы. Раз уж никаких дел на сегодня не намечалось, она намеревалась провести часть дня, не выбираясь из постели. Однако, похоже, осуществить задуманное все же не получится. Слишком рано для визитов вежливости, а близких друзей, способных нагрянуть без приглашения, у семьи Грентонов не было. Задаваясь вопросом, кому же могло понадобиться ее общество в столь ранний час, Тиана выбралась из постели. Холодок пробежался по обнаженным плечам, прикрытым лишь короткими кружевными рукавами. Набросив пушистый теплый халат, девушка спустилась вниз.

— Передай остальным, что сегодня все свободны. — Жестом велев служанке, уже приблизившейся к двери, отойти, Тиана сама повернула ручку. Глаза девушки изумленно расширились, когда на пороге она увидела замершего в нерешительности гостя. — Мастер Каренн? Что случилось?

— Ох, девочка моя… — испуганно пролепетал доктор. Лицо мужчины выражало такое отчаяние, что становилось ясно — стряслось что-то серьезное.

Миссис Грентон молча отступила, давая доктору войти внутрь. Предложив мужчине подняться в кабинет, девушка дождалась, пока служанки покинут дом и только после этого прошла в кухню. Спустя несколько минут она открывала дверь, ловко придерживая одной рукой поднос. Бутылка некрепкого вина и пара бокалов соседствовали с порезанными и уложенными на маленькое блюдце дольками яблока. Доктор нервно мерял кабинет шагами, судорожно комкая в руках безукоризненно белый носовой платок. По болезненно-белому лицу мужчины скатывались капли пота. Девушка избавилась от своей ноши и опершись о крышку стола, обернулась к гостю.

— Произошло что-то плохое?

— Плохое? — мужчина вскинул на хозяйку дома затравленный взгляд, казалось, не понимая, о чем та толкует. Замер на месте и осевшим до хрипоты голосом пробормотал. — Верно, плохое. Я же знал, знал, что все эти игры с магией не доведут до хорошего. И ладно бы только «Око правды»! Этой штукой, по слухам, пользуются многие в Палате лордов. Так ведь у меня помимо него полно лекарств для тяжелобольных. Отвары, мази, настойки. И все, все это в красном списке синего отдела!

Доктор замолчал, судорожно схватился за бутылку и сделал несколько длинных глотков прямо из горлышка. Вино брызнуло на белоснежную рубашку, но мужчина этого даже не заметил. Повернулся к девушке и с непонятной смесью гордости и страха прошептал:

— Знали бы эти тугодумы-полицейские, скольких я спас этими запрещенными препаратами.

Тиана нахмурилась и неосознанно потянулась к яблочной дольке, осторожно подхватив ту кончиками пальцев. Не откусив не кусочка, рассеянно подумала, что проблемы мастера Каренна, при первой же опасности пришедшего к ее дому, могут привлечь ненужное внимание полиции к ее собственным тайнам. Однако тут же отогнала подобные мысли. Доктор был одним из тех, кто действительно мог считаться другом, его помощь в лечении Генри стала неоценимой. Но как долго он сможет молчать, когда за него примутся королевские дознаватели?..

Из путанного рассказа доктора стало ясно лишь одно — произошедшее связано с магическими делами, в которые мужчина имел неосторожность впутаться. Много ли недопустимых вещей он неосмотрительно хранил дома? Мужчина заметил недоумение на лице собеседницы и с полным отчаяния вздохом опустился на диван. Едва слышный шепот разорвал наступившую тишину.

— Жена проболталась сестре об «Оке». Я хранил его в кабинете. Под рукой, чтобы иметь возможность ответить тем своим пациентам, которые действительно в этом нуждались. Как ты и Генри. И вскоре полиция прознала об остальном. Уж не знаю как, но у них похоже есть свои собственные методы. Вчера в доме был обыск. Они нашли только «Око», потому не стали арестовывать меня сразу. Все свои запасы я храню в тайнике. — Внезапно лицо мужчины исказило позднее понимание и он застонал, словно раненый зверь. Тиана даже дернулась к нему, опасаясь, как бы мужчина не лишился чувств. — Я старый глупец! Мне не следовало приходить сюда, они ведь наверняка следят за мной и теперь…

— Тише, мастер Каренн. — Девушка присела рядом с доктором и взяла его руку в свои ладони. Пальцы доктора мелко дрожали. — Не беспокойтесь об этом. Здесь они не найдут ничего, даже если будут искать очень тщательно. Уверяю вас. Сейчас нам нужно подумать, как помочь вам.

— Этот инспектор, Ольгрен, сказал, что меня скорее всего лишат лицензии. А потом отправят куда-нибудь к границам королевства.

Ольгрен. Инспектор Александр Ольгрен. Тиана мысленно выругалась. Слишком часто она стала слышать имя этого полицейского, который — видно, по насмешке судьбы — работал в отделе магических преступлений. А теперь еще и это. Сможет ли эта новость изменить положение вещей, и если да, то как использоваться сведения доктора? Девушка еще не решила, следует ли глубже погружаться в запутанное дело, подвергая опасности собственные секреты. Пусть мастер Каренн и единственный, кто хоть как-то способен облегчить участь Генри. Если доктора не будет рядом, когда мужу в очередной раз понадобится помощь, сумеет ли тот продержаться отписанный ему срок?

« -Может, лучше будет, если не сумеет?» — мысль, мелькнувшая где-то в дальних уголках разума, изумила девушку. Да, она осознавала, что не испытывает к мужу ни любви, ни страсти. Но желать смерти человеку, от которого зависит твое собственное благополучие?.. Станет ли Гарольд с таким усердием оберегать тайны невестки, если отпадет необходимость тревожится за чувства сына? С циничным спокойствием Тиана рассудила, что для нее — сейчас, по крайней мере — гораздо выгоднее, чтобы муж оставался относительно здоровым и способным защитить секреты супруги. А значит, предстояло найти любой способ уговорить Ольгрена помочь. Даже если для этого потребуется преступить клятву верности.

— Что же мне делать? — одними губами прошептал доктор, возвращая девушку к реальности. Тиана откусила кусочек от дольки яблока, которое все еще сжимала в пальцах, и поморщилась от сильного кислого привкуса.

Выдумывать новые утешения и заверения в благополучном исходе не пришлось. Стук в дверь, тихий и вежливый в сравнении с тем, что издавал получасом назад доктор, ввел в ступор и гостя, и хозяйку. Заговорщики вздрогнули, переглянулась — девушка хмуро, мастер Каренн с отчаянием — и прислушались к тому, что творилось внизу. Окна кабинета, к сожалению, выходили в сад и сквозь них разглядеть очередного посетителя не представлялось возможным. Наконец, Тиана велела мужчине оставаться в комнате и ни в коем случае не показываться снаружи, а сама направилась вниз.

Не без некоторого смятения, ибо подозревала, что визитерами могут оказаться полицейские, решившие проследить за доктором.

— Оо… Здравствуйте, Тиана. — Александр как раз занес руку, чтобы постучать во второй раз, но дверь осторожно приоткрылась. Девушка скривилась, когда откровенно изучающий взгляд полицейского скользнул по обнаженной шее. Кружевная ночная рубашка, пусть и оставляла простор для фантазии, все же была слабым подобием достойного наряда замужней дамы. Инспектор едва заметно покачал головой и взглянул хозяйке дома в глаза. — Я пришел поговорить с вами. Это касается вчерашнего. У меня есть некоторые факты, которые могут вас заинтересовать.

— Пройдемте в… гостиную. — Девушка замялась, лишь в последний миг вспомнив о первом своем госте. Встреча визитеров в ее доме, один из которых был по сути преступником, а другой инспектором, ведущим его дело, вряд ли принесло бы хорошие плоды. Сделав приглашающий жест, Тиана провела полицейского в комнату.

Сегодня инспектор выглядел серьезнее и мрачнее, чем в прошлую встречу. Светлые волосы, достающие, вопреки новым требованиям столичной моды до лопаток были небрежно перевязаны темной лентой. Темное пальто сменил потрепанный полицейский сюртук. Полицейский осторожно избавился от перчаток, спрятав их в кармане, и рассеянно протянул ладони к пламени камина. Мысли мужчины витали далеко от полутемной гостиной. Тиана тоже не спешила начинать разговор, посчитав, что у полицейского возникли веские основания для визита, и рано или поздно он о них поведает.

— Вы дружны со своей семьей? Я имею в виду ваших родителей. — Девушка вздрогнула, когда хриплый после мороза голос полицейского нарушил тишину. Вскинув на инспектора гневный взгляд, Тиана с трудом заставила себя успокоиться и медленно, выговаривая каждое слово так, словно оно причиняло ей боль, произнесла:

— Мои родители продали меня первому появившемуся в деревне богачу. И я до сих пор благодарю духов, что им оказался Генри. Так как, мистер Ольгрен, какие отношения связывают меня с семьей на ваш взгляд?

Тиана резко отвернулась в сторону, закусив губу и сожалея, что наговорила лишнего. Слез не было — последние высохли еще тогда, два года назад. Может, именно тогда все внутри у девушки словно заледенело, умерло, превратившись в безжизненную снежную пустыню, где не оказалось места переживаниям и тревогам. Вот только слова сочились ядом и злостью. Так ли должен звучать голос человека, оставившего обиды в прошлом? Взгляд Тианы словно застыл на выбеленном снегом саду за окном, где подобно корявым пальцам к небу тянулись почерневшие ветви.

Полицейский кашлянул, стараясь скрыть замешательство и досаду. Слишком неожиданным оказался приступ откровенности. Постаравшись избавиться от жестких профессиональных ноток в тоне, инспектор, понимая, что ступает на тонкий лед, готовый пойти трещинами от малейшего неверного слова, осторожно проговорил.

— Простите, что вынудил вернуться к дурным воспоминаниям. — когда девушка повернулась, на скулах ее горел нездоровый румянец, однако прежняя маска холодной вежливости вновь возвратилась. — Однако, меня удивило, что вы не узнали убитого. Этого мужчину зовут Ролан. И он приходится вам братом.

Повисла неловкая пауза. Тиана изумленно поглядывала в сторону инспектора, пытаясь отыскать следы насмешки на лице того и невольно ожидая, что вот сейчас полицейский рассмеется и обратит сказанное в шутку. Но мужчина оставался серьезным, более того, со странной настороженностью он косился на собеседницу, отчаянно пытаясь скрыть собственное замешательство. Девушка мысленно хмыкнула, чуть вскинув брови, когда догадалась, что полицейский готов отразить удар, если вдруг ей, опасной преступнице, придет в голову напасть.

Тиана, впрочем, уже догадалась, почему получилось так, что собственный брат оказался не знаком ей. В том случае конечно, если полицейский не лгал, чего делать ему, в общем-то, не было смысла. Девушка действительно видела того мужчину впервые. Ее родители всегда рассказывали о старшем брате, который сумел вырваться из нищеты и даже получить дворянский титул. Но в детском воображении он всегда представлялся сказкой, красивой и внушающей надежду, но всего лишь историей. Тиана никогда не считала, что рассказ может оказаться правдой, и уж подавно до сей минуты и подумать не могла, что обнаруженный прошлой ночью мертвец окажется ее братом.

И Тиана принялась рассказывать. Верно люди говорят, что порой правда выглядит безумнее и невероятнее лжи. По мере своего неспешного повествования, девушка все больше убеждалась, что история звучит уж слишком надуманной, однако полицейский слушал молча, не перебивая и лишь изредка хмурился. Слова выходили из пересохшего горла с трудом, их приходилось буквально выталкивать сквозь зубы. Даже с собственным мужем Тиана никогда не была столь откровенна, но сейчас обстоятельства вынуждали раскрыть некоторые карты, чтобы не оказаться в дураках. После того, как девушка смолкла, нервно перебирая кружева на рукаве легкой ночной сорочки, Александр еще некоторое время не произнес ни звука.

— Признаться, за всю свою карьеру я не слышал более странных, и уж простите, нелепых объяснений. И именно это заставляет меня верить вашим словам. Как подсказывает мне чутье, вы достаточно умны, чтобы при желании выдумать нечто правдоподобнее этой истории.

— Так каков ваш следующий шаг? — с настороженной вежливостью спросила Тиана. Полицейский застегнул пуговицы сюртука и прямо поглядел на свою собеседницу со странной смесью любопытства и непонятного раздражения.

— Ваш муж все еще в доме Гарольда? Хорошо. Прежде чем что-то предпринимать, мне нужно поговорить с ним. Извините за беспокойство, Тиана. И надеюсь, что следующая встреча произойдет при более радостных событиях.

Мужчина чуть склонил голову в прощальном жесте и направился к выходу. Пока Тиана рассеянно глядела ему в спину, в голове ее вихрем промчались судорожные мысли о Генри, мастере Каренне, который терпеливо ждал наверху, пока она вела беседы с человеком, способным засадить их обоих за решетку. О своем собственном шатком положении, которое вовсе не стало надежнее от визита полицейского синего отдела. Крепко сжав кулаки, так, что когти, прикрытые тонкими перчатками, впились в ладони, девушка решительно вздохнула и почти бегом двинулась вслед за инспектором. Мужчину она нагнала уже у самой двери.

— Александр… — в голосе появилось что-то чувственное. Животное очарование взяло верх над человеческими эмоциями. Сейчас этот звук меньше всего был похож на обычные спокойные холодные интонации. Полицейский вздрогнул и медленно обернулся. — Я прошу вас о помощи. Я знаю, дело доктора Каренна ведете вы. Доктор много сделал для нашей семьи и для меня. Его свобода для меня так же важна, как и своя собственная. Если что-то можно сделать для его освобождения, если я могу чем-то помочь…

Девушка коснулась пальцами ладони полицейского, чувствуя сквозь тонкую ткань перчаток, как тот напрягся, но попыток сбросить руку Тианы не предпринял. Кожа у мужчины оказалась холодной, словно лед. Несколько мгновений инспектор со смесью изумления во взгляде и чего-то еще, оставшегося для хозяйки дома загадкой, молча разглядывал ее. И лишь спустя долгие, показавшиеся вечностью, минуты с неожиданной хрипотцой в голосе произнес:

— Тиана… Вчера я оказался в доме того доктора случайно. Дело мистера Каренна ведет другой инспектор. — Девушка отдернула руку так быстро, словно кожа полицейского вдруг накалилась, и даже сделала шаг назад. Ее звериное очарование схлынуло, и инспектор невольно вздохнул полной грудью, понимая, что оцепенение, еще миг назад владевшее его телом, прошло. Справившись с эмоциями, мужчина закончил сухим голосом, лишенным всяких чувств. — Но если вам так дорог этот человек, я постараюсь помочь.

— Вам лучше уйти, инспектор. — От ледяного тона, с которым девушка негромко, почти шепотом произнесла эти слова в воздухе едва не закружились снежинки. На скулах ее заиграл румянец злости. — Удачного дня.

— И вам тоже. — Полицейский, впрочем, обращался уже к за хлопнувшейся двери. Ледяной ветер тут же остудил горящую огнем кожу и сделав глубокий вздох, инспектор спешно спустился с крыльца, на заметенную снегом тропинку, которую не чистили уже очень давно.

Прочь от мрачного старого особняка и его странной обитательницы.