Глава 5

— Тсс… Боль скоро утихнет.

Однако слова, произнесенные мягким женским голосом, лгали. Боль не уходила. Сама мысль о том, чтобы открыть глаза и взглянуть вокруг казалась невозможной. Губы пересохли, язык сделался грубым, словно наждак. Очередной приступ страшного, лающего кашля беспощадно обдирал горло. Девушка согнулась пополам. Тиана задыхалась, ощущая во рту вкус крови. Гордость. Лишь она заставила ее отказаться от идеи вернуться в особняк Рудгеров. И теперь девушка чувствовала себя так, словно кто-то задался целью перемолоть все косточки в измученном и ноющем теле.

— Как она? — Сквозь туман забытья вкрадчивый мужской голос звучал глухо. Этот голос был знаком. Он приказывал затянутым в черное людям разобраться с «мусором». Но даже сейчас Тиана готова была поклясться, что слышала этот тембр еще раньше. На лоб опустилась мокрая тряпка и холодные ручейки весело побежали по лицу. Туман понемногу рассеивался. Настолько, что девушка решилась разлепить глаза и осмотреться то место, в которое угодила волей собственной гордыни.

Небольшая комната, единственное окно плотно занавешено тяжелыми бархатными шторами, из мебели — кровать, пара стульев и небольшая тумбочка у стены, заваленная разнообразными склянками и бинтами. Тень скрывала лицо мужчины, который удобно устроился в дальнем углу, но Тиана узнала его. И сразу же поняла, что не ошиблась. Старик-музыкант, случайно встреченный на улице. Хотя, видимо, не так уж и случайно.

На самом краю и без того неширокой кровати устроилась пухленькая девушка, одежду которой составляли простая серая рубаха мужского кроя и штаны. Плечи укутывала пушистая, теплая даже на вид шаль. Незнакомства почувствовала на себе взгляд своей подопечной и смущенно улыбнулась, поспешно поднимаясь на ноги.

— Уже лучше. Десять минут назад она дышать нормально не могла, отец.

Старик удовлетворенно кивнул и жестом, лишенным семейной нежности, положил руку на плечо той, что называла его отцом. Это скорее походило на мимолетную похвалу, которой хозяин может наградить любимого пса. Все это время взгляд мужчины неотрывно следил за обессиленной гостьей. Тиана, всячески стараясь не замечать странного выражения в глазах старика, внезапно поняла, что и впрямь ощущает себя лучше. Пальцы скользнули под одеялом, легонько касаясь пораненного бока, но на месте свежей раны остался только рубец. Пуля прошла по косой, оставив лишь глубокую царапину. Через несколько часов лишь воспоминания будут подтверждением недавнего события.

— Спасибо. — Прошептала Тиана и тут же разразилась новым приступом кашля. Пересохшие губы потрескались, словно от жара. Девушка с трудом приподнялась на локте, другой рукой прижимая одеяло к груди. Ее спасители не сочли нужным хоть чем-то прикрыть наготу, а порванное платье так и осталось лежать на заснеженной улице. Дочь старика протянула небольшой стакан, содержимое которого походило на передержанный чай и цветом, и запахом. Решив, что травить ее никто не станет, после того, как рискнули собственными жизнями, связываясь с оборотнем, Тиана одним глотком осушила напиток. Внутри словно разорвался огненный шар, горло обожгло, а на глазах выступили слезы. Но что удивительнее, звон в голове тут же затих. — Сколько я здесь?

— Через час рассвет. — Спокойным тоном ответил старик. — Успеешь вернуться домой к завтраку. В том случае, конечно, если опять не влипнешь в неприятности. Мой тебе совет — завязывай с ночными прогулками. Ты не в том положении, чтобы рисковать. Да и мы не всегда может оказаться неподалеку.

— Мы? — Тиана вскинула бровь. В голове услужливо всплыл недавний рассказ гадалки. — Неужели те самые Дети нового мира?

Что лучше — доверить свою жизнь кучке фанатиков-магов, не гнушающихся убийствами, или же добровольно подставить голову под топор палача? Любой здравомыслящий человек предпочтет последнее — в этом случае смерть хотя бы будет быстрой.

— Не так быстро. Лидия, позови Джонатана и приготовь нам чаю.

Ядовитая зелень глаз старика завораживала, привлекала. Хотелось вечно вглядываться в эти бездонные омуты, где растворялись собственные тревоги. Такой цвет обычно имели колдовские зелья в детских книжках, выкипающие из котлов радостно ухмыляющихся ведьм. Тиана знала, что на некоторых людей так же действует ее собственный взгляд, но с гораздо меньшей силой. Звериное очарование, магнетизм, свойственный всему опасному и дикому. Старик с тем же ленивым любопытством изучал свою гостью, дожидаясь, пока вернется дочь. Или же, не вспоминая о ней. По его спокойному лицу сложно было прочитать, какие мысли вертят в седой голове. Молчаливые переглядывания вскоре прервал шелест легких шагов и скрип открывающейся двери. В комнату вошел симпатичный юноша одного с Лидией возраста.

— Итак, все в сборе. — старик удовлетворенно кивнул, словно выполнив очередной пункт в своем списке дел. Молодой человек вежливо поприветствовал завернутую до сей поры в одеяло Тиану и замер у стены, сложив руки на груди. — Пора, наконец, представиться. Я Лукас. Что же касается тебя… О тебе мы знаем многое. Признаться, поразительно, как такой юный оборотень — к тому же, не будем скрывать истины, довольно жестокий даже для своего вида — так долго остается незамеченным в самых уважаемых кругах столицы. Особенно теперь, когда король выступил с политикой уничтожения магии и иных существ. Однако, речь не об этом. Сейчас ситуация такова, что наши ряды уменьшаются с каждым днем. Облавы, обвинения, казни разъяренной толпой прямо на улице… Все слишком взвинчены. Настолько, что готовы сдать в полицию даже собственную сестру, если та вдруг поведет себя странно.

Старик замолчал, то ли переводя дух, то ли раздумывая, что говорить дальше. Тиана поняла, что Лукас говорит и событиях трехнедельной давности. Тогда статья в газете вызвала у девушки гнев до того сильный, что Генри обнаружил супругу в полностью разгромленной гостиной в окружении разбитых чашек и расплесканного по полу кофе. Уважаемая во всей столице владелица парфюмерного салона отправилась в тюремные застенки только потому, что имела несчастье болеть лунатизмом. И кто с радостью услужил полиции, написав столь своевременный донос? Собственная сестра! Лишь несколько дней назад несчастную выпустили, но домой вернулась лишь отдаленно напоминающая прежнюю жизнерадостную девушку молчаливая тень, чье тело покрывали страшные рубцы, а некогда роскошные рыжие волосы превратились в седую паклю. Лукас, словно угадав ярость гостьи, нахмурился и медленно кивнул.

— Но мы сумеем все изменить. Только представь: когда-нибудь мы сможем не бояться того, что за наш дар люди закидают нас камнями на площади…

— Но постойте. — Тиана резко оборвала спокойную речь старика. Тот едва позволил себе поморщиться от досады за наглость молодого оборотня, но промолчал. Девушка с видимым усилием приподнялась, сев на кровати и бережно поддерживая одеяло у груди. Боль в теле все еще давала о себе знать, но отправляться на встречу с демонами нижнего мира Тиана больше не собиралась. — Я не ведьма. Даже если я и захочу, повторяю, если, то чем я смогу помочь?

— Смертью. — Лукас устало усмехнулся, заметив мелькнувшее на лице собеседнице выражение. — Не своей, конечно, это было бы слишком большой потерей для нашего ордена. Сколько ты можешь продержаться без охоты? Месяц, полтора? После какого срока твой разум становится рабом зверя? Признаюсь откровенно, мое личное достижение — три месяца. После я напоминаю дряхлого старика, одной ногой стоящего в могиле. Ты слабеешь, а зверь вырывается наружу. Переступишь грань, и навсегда потеряешь дорогу обратно. Так направь собственную ярость и гнев на тех, кого укажем мы. А не на бедолагу, по несчастью забравшегося в твой сад.

— Замолчите! — прошипела рассерженной кошкой Тиана, так сильно сжав кулаки, что когти безжалостно впились в мягкую кожу ладоней. Травы и различные притирки навсегда согнали оставшиеся после прежней жизни мозоли. — Откуда вы знаете, кто я? Вы следите за мной? И как давно?

— Миссис Грентон, прошу простить нас. — Юноша, которого старик назвал Джонатаном, впервые вступил в разговор, прежде бросив на Лукаса красноречивый выразительный взгляд. Сделал несколько шагов и сел рядом с рассерженной гостьей, тут же подняв ладони в жесте примирения, когда почувствовал, как напряглась девушка от столь явной бесцеремонности. — Все дело в Ролане. Мы знаем, что он ваш брат. Ролан был отличным магом, но вот его вторая сущность отчего-то не проявляла себя. Он сумел обернуться всего дважды, но состояние его было слишком… нестабильно. И опасно, как для него, так и для окружающих. Оборотнем была ваша бабушка? Это бы объяснило, почему в вашей семьей способности передаются только по женской линии. Именно Ролан отдал приказ наблюдать за вами, чтобы проверить свои догадки. К тому же мисс Рудгер пару раз обмолвилась о вашем, уж простите, странном поведении, и сопоставить факты...

— Марта? Какое отношение ко всему этому имеет Марта? Проклятье, надеюсь, хотя бы она не имеет отношения к таким безумным фанатикам, как вы.

При упоминании имени Марты Джонатан странно вздрогнул, словно в зловещей тишине внезапно раздался оглушающий, испугавший его звук. Отвел глаза и принялся сосредоточенно изучать потертости на деревянном полу, оставленные множеством десятков ног. Лукас тоже молчал и с объяснениями странной взаимосвязи не спешил. Тиана почувствовала, что каждый из них жалеет, что имя молодой аристократки прозвучало в этих стенах.

Голова буквально разрывалась от множества сведений, полученных так быстро. События последних дней сбивали с толку, выводили из равновесия привычный ход жизни. Хотелось вернуться домой — и вновь Тиана поймала себя на том, что думает об особняке Генри как о родном месте — и несколько дней не вылезать из постели, обдумывая все произошедшее и раскладывая по полочкам сбивчивые мысли. Нужно было отдохнуть, а не становиться участницей заговора каких-то безумцев. Откинувшись на подушку, Тиана сжала тонкими пальцами виски.

— Подумай хорошенько, время у тебя есть. — наконец нарушил тишину Лукас. Старик выглядел еще более уставшим, чем прежде. Однако его взгляд оставался цепким. Его мощь, сила и звериная натура пресекали малейшее сопротивление. — Но держи язык за зубами, иначе не только мы, но и ты окажешься в полицейской камере.

Тиана чувствовала себя глупо. Мужские штаны и рубашка, которые благородно одолжил Джонатан, болтались, словно на вешалке. Даже широкий кожаный пояс не помогал. Безразмерное пальто выглядело настолько потрепанным и ветхим, что складывалось впечатление, будто его отняли у нищего. Однако девушка плотно куталась в него — холод донимал даже внутри экипажа. Меньше всего Тиана походила сейчас на представительницу высшего света. Даже Лидия выглядела привлекательнее.

Колдуны наотрез отказались отпускать свою гостью в одиночку. То ли опасались, что она тут же побежит в полицию, пренебрегая той опасностью, которой может принести этот визит для нее самой, то ли полагая, что так избавят ее от новых нежелательных встреч. Девушка особо и не настаивала на очередной прогулке в одиночестве, хотя навязанный для поездки спутник вызвал недовольство. Лидия, судя по усталому виду, и сама не стремилась составлять компанию во время прогулки, однако нашла в себе силы вежливо улыбнуться. Лишь спустя двадцать минут напряженного молчания дочь Лукаса первой нарушила тишину. Девушка прямо поглядела на спутницу и с легкой усмешкой проговорила:

— Спрашивайте, миссис Грентон. Я вижу, у вас есть вопросы.

Тиана досадливо сжала губы. До этого мига ей казалось, что любопытство, завладевшее ей после столь близкого знакомства с неразгаданной тайной, проглядывает не слишком отчетливо. Именно оно заставило девушку выпрямиться на жестком сиденье экипажа и приступить к расспросам.

— Мисс Рудгер и Джонатан. Что их связывает? — На лице Лидии промелькнуло выражение печали и раздражения. Дочь Лукаса словно бы знала, что последует такой вопрос, но до последнего надеялась, что он так и не прозвучит. Тиана безжалостно продолжила. — При упоминании имени Марты этот мальчишка не знал, куда деть глаза. Так поступают либо влюбленные, либо убийцы. Неужели они?..

— Любовники? Да, насколько я знаю. — на миг в словах послышалась странная горечь, но голос тут же сделался спокойным, создавая впечатление, что нотка грусти лишь почудилась. — По крайней мере, так было раньше. Сейчас их отношения оборвались. Слишком внезапно, чтобы разрыв можно было объяснить угасшими чувствами. И дело здесь не только в помолвке мисс Рудгер. Насколько я понимаю, замужество вряд ли вынудило бы ее отказаться от связи.

Марта, Марта… В какую паутину секретов и грязных тайн ты ввязалась по собственной воле? Образ, нарисованный Лидией как-то не вязался с тем, что рисовали воспоминания Тианы. Да, подруга всегда была немного взбалмошной, болтливой, склонной к неожиданным, порой даже необдуманным решениям, однако отношения с магом?.. Впрочем, тут же хладнокровно напомнила себе миссис Грентон, немногие ее знакомые могут похвастаться тем, что знают о ее собственных скелетах в шкафу. Так почему бы и другим не припрятать в своем парочку?

— Мы на месте. — отстраненно произнесла Лидия, словно последний длинный монолог вытянул из нее все силы. Сквозь мутное стекло в дверце экипажа Тиана поглядела на особняк Генри и почувствовала странное облегчение. Пожалуй, до самого конца она не верила, что ее отпустят живой. В конце концов, этот орден сумасшедших играл со слишком высокими ставками. — До встречи, миссис Грентон. Надеюсь, в следующий раз основания для нее будут более удачными.

Неочищенная от снега дорожка от ворот до двери особняка показалась бесконечной. Мерещилось, как чужие взгляды внимательно провожают быстро шагающий в предрассветных сумерках силуэт, но Тиана знала, что это все проделки разыгравшегося воображения. Да, соседи не любили ее, но не настолько, что прервать сладкий сон ради бессмысленной слежки. Дверь открылась раньше, чем девушка шагнула на первую ступеньку, и миссис Грентон поняла, что один взор все таки наблюдал за ней.

Генри не произнес ни слова, на его усталом и осунувшемся, словно помятом лице, красочно демонстрирующем следы бессонной ночи, все чувство словно смешались, смазались. Однако на самой глубине зрачков клубилась дикая смесь чувств: и злость, и беспокойство, и даже страх, в котором он наверняка не признавался даже самому себе. И без того резкие скулы обозначились сильнее, восковая кожа туго обтягивала кости. Сейчас, как никогда прежде, мужчина напоминал умирающего. Лицо сделалось подобием маски.

— Я… — Тиана уже готова была выложить заранее придуманные слова объяснения, которые сами собой желали сорваться с губ, но Генри резко вскинул руку, этим жестом заставив супругу умолкнуть. Впервые девушка чувствовала, какими нелепыми выглядели те представления, что она обычно разыгрывала, лишь бы не показывать своего истинного лица.

— На улице холодно. Лучше войти. Ты можешь простудиться. — даже голос казался безжизненным. Наверно, именно такие интонации у того, кто, лежа на смертном одре с осязанием собственного конца раздается родственникам последние наставления.

Неловкость прошла, уступив место раздражению. В конце концов, Тиана не собиралась делать тайны из своего ночного приключения, по крайней мере, от мужа, но сейчас, после знакомства с инспектором, еще более близкого знакомства с чужой пулей и попытками ордена безумцев перетянуть ее на свою сторону девушка не желала не то что объяснять что-то, но даже и двигаться лишний раз. Слишком долгая ночь. Даже для оборотня, не говоря уж о слабой вымотанной девушке.

— …Миссис Грентон, может быть, не нужно идти туда? — Антония болтала без умолку, вместе с тем ловко помогая молодой хозяйке со сборами. Это, кажется, даже доставляло служанке удовольствие, по крайней мере по комнате женщина просто порхала.

Утром в почтовом ящике — совсем некстати — обнаружился небольшой конверт с короткой запиской. Тетушка Адель приглашала племянника вместе с супругой на скромный семейный ужин, подразумевающий, что в ее доме соберется несколько десятков незнакомых людей из высшего столичного общества, которые любят посплетничать и выпить отличного вина. При всем этом сослаться на забывчивость или вопреки всем принятым нормам отказаться от приглашения значило навлечь на себя неотвратимый приезд тетушки буквально на следующий же день. И уже в этом случае визит тетушки продлится не один день. Иначе говоря, сейчас гораздо проще и безопаснее провести ночь в окружении охочих до новых слухов разряженных старух.

Но благоразумие и желание отделаться малой ценой от мрачной перспективы визита тетушки в особняк Грентонов стали не единственными причинами. Тиана с трудом призналась самой себе, что страстное желание разузнать о смерти Ролана не оставляет ее, куда там, с каждым часом оно разгорается все больше, подобно пламени костра. И вечер в окружении высших чинов полиции и представителей Палаты лордов может стать отличным источником свежих сведений.

Пудра невесомо ложилась на лицо под ловкими руками Антонии. Служанка легко подчеркнула губы помадой, и Тиана невольно укорила себя за собственною беспомощность. Искусство красоты так и оставалось скрытой за семью печатями тайной, даже после двух лет в столицы, а Антония все делала не задумываясь, с долей некоторой небрежности. Да и зачем подобные умения девушке, которая не так давно не видела свое будущее иначе, чем в изнурительной работе на полях и жизни с деревенским пьяницей? Служанка тем временем накладывала последние штрихи и перешла к прическе и выбору наряда. Последнее изрядно затянулось, с каждым мигом промедления и бессмысленных раздумий Тиана чувствовала, как утекает по капле и без того не безграничное терпение. В конце концов миссис Грентон попросту схватила из гардероба первое платье и не глядя, протянула его служанке, жестом велев помочь.

Внизу ждал Генри. После тяжелого рассказа жены о ее ночных приключениях мужчина так и сидел в гостиной, обратив невидящий взор в пламя камина, и даже, кажется, не шевелясь. Разговор о магах и отнюдь не многозначных угрозах заговорщиков заставил крепко задуматься. Стоило признать, что свои шаги они продумали основательно. Стоит Генри даже появиться возле полицейского участка, как маленькая тайна его жены тут же станет известна всей столице. Несложно представить, как скоро после этого последует расправа, а жертвовать жизнью супруги ради выполнения призрачного долга перед королем мужчина пока готов не был. Даже если собственная его судьба напрямую зависела от подобного решения.

— Мы вернемся к полуночи. — Генри вздрогнул. Голос супруги заставил отбросить гнетущие размышления. Тиана стояла в дверях, с некоторой долей торжественности сложив руки на атласной верхней юбке и внимательно изучала лицо мужа, словно дожидалась его одобрения, которое на самом деле ей вовсе не требовалось. Мужчина с трудом выдавил из себя блеклую улыбку и медленно кивнул.

Гнетущее молчание преследовало супругов на протяжении всего пути. Дорога до особняка тетушки Адели, расположившегося в одном из престижных районов столицы, поспорить по значимости с которым могла, пожалуй, только Золотая паутина, занимала чуть меньше часа. И хотя тем для разговоров накопилось достаточно, никто не спешил завязывать беседу. Напряжение натянутой струной висело в кабине экипажа. Генри перебирал в пальцах четки, и судя по отсутствующему виду, мысли его витали далеко отсюда. Тиана же с легкой рассеянностью изучала редких прохожих сквозь окно экипажа, то и дело прикрывая глаза, словно ее одолевало желание немедленно лечь в постель.

Оживленный шум, гул мужских голосов и мелодичный женский смех, каждый звук которого точно отрепетировали перед зеркалом возвестили о приближении к особняку. Экипаж вскоре остановился, дверца открылась и вышколенный лакей, не поднимающий взгляда от земли, подал девушке руку, помогая спуститься. Вскоре благоухающая дорогими ароматами и искрящаяся блеском драгоценных камней толпа увлекла вновь пришедших в свой поток. Источавшаяся вокруг приторная вежливость буквально обволакивала, отовсюду доносились приветственные оклики и клятвенные заверения в дружбе и искренней радости. Грентоны, по возможности стараясь избегать назойливого общества собравшихся сплетников, направились к распахнутым дверям, где измученного вида слуга отыскал их имена в списках приглашенных. Дальше путь супругов пролегал уже в стенах особняка.

Через распахнутые настежь двойные двери холод любопытным животным заползал внутрь, снежинки, роившиеся подобно насекомым в прозрачном воздухе, залетали в зал, но тут же исчезали, растворяясь в теплом дыхании. Большой камин, однако едва справлялся, и гости невольно кутались в теплые накидки и фраки, стараясь держаться поближе к огню. Тиана и вовсе не сдержала дрожи. Мурашки побежали по обнаженным плечам.

— Возьми. — Генри почувствовал, как затрепетали пальцы супруги и стянул пиджак. Бережно набросил на плечи жены, невольно улыбнувшись. Холод девушка не переносила с той же нетерпимостью, как кошки — воду. — Пойдем к огню, там согреешься.

Гости еще собирались, а худощавая высокая фигура тетушки уже мелькала то в одной стороне внушительных размеров зала, то в другой. Она обменивалась любезностями, знакомила пришедших между собой, умышленно выбирая среди толпы потенциальных невест и женихов. Пожалуй, среди прочих достоинств Адель славилась именно умением подбирать пары так, что судьба счастливчиков складывалась удачно. Женщина, смеясь, называла это своим великим даром. И так же неожиданно тетушка покидала своих новых знакомцев, тут же появляясь в другом кругу гостей.

Возле стен стояли невысокие столики. Закуски, начиная от маленьких бутербродов с икрой и заканчивая совсем уж экзотическими яствами нергийцев, соседствовали с полными кувшинами вина, сока и травяного отвара. Помимо огромных хрустальных люстр, которых в зале было три, возле окон и входа возвышались серебряные подсвечники на длинных ножках.

Поток гостей постепенно становился слабее, и теперь лишь изредка через высокие двери проходил запоздавший господин, поспешно снимая пальто. Наконец слуги с видимым усилием закрыли двери, и в зале тут же стало душно. Прогретый дыханием собравшихся воздух полнился ароматом сладких духов и некрепкого алкоголя. Тиана, однако, не спешила расставаться с любезно одолженным пиджаком, ощущая, как продрогшие конечности все никак не желают отогреваться. Генри вежливо кивал одним, с другими обменивался несколькими фразами. Было видно, что мужчина оказался в привычной стихии, чувствуя себя естественно и непринужденно. Похвастаться тем же самым Тиана не могла, и потому, когда муж, извинившись, куда-то ушел, невольно ощутила отчужденность от этой блестящей и искрящейся толпы. Подхватив с подноса проходящего мимо слуги наполненный бокал, девушка замерла в тени широкой колонны, делая изредка маленькие глотки.

— Здравствуй, девочка! — Тиана вздрогнула, заслышав возле себя этот полный энергии и жизни мелодичный голос и с тоской поняла, что скрываться за спинами гостей поздно. Несмотря на все старания, Адель заметила гостью и тут же направилась прямо к ней, с изяществом танцовщицы огибая остальных.

О близком родстве с Гарольдом в ее облике говорили лишь глаза, темные и бездонные, которые, казалось, впитывают малейшие искорки света. В остальном же они с братом были двумя совершенно разными людьми. Гарольд представлялся вечно мрачным, чем-то недовольным стариком, Адель же казалась этакой добродушной подругой, которая способна с легкость найти тему для разговора и с юной девушкой, и с древней старухой. Дорогое платье открывало худые плечи и руки. Косточки выступали из-под кожи, казались прозрачными и хрупкими, словно у вечно голодных уличных детей. Густые темные волосы, уже тронутые сединой на висках, умело собраны в замысловатую прическу. Широкая улыбка заставляет сеточку морщин возле глаз становиться особенно заметной.

— Тетушка. — Девушка лишь в последний момент сумела отставить почти полный бокал с вином, когда, поддавшись порыву, Адель сомкнула неожиданно сильные руки в крепком объятии. Женщина несмотря на противоречивые слухи, искренне привязалась к Тиане, называя ее не иначе как «бедной девочкой» и полагая, что в жизни девушке повезло лишь однажды — когда та согласилась на брак с ее племянником, самым завидным женихом Ринваля.

— А где же Генри? Этот негодник додумался оставить свою очаровательную жену, когда вокруг вьется столько голодных хищников? — Тетушка картинно обвела взглядом окружающую толпу. К слову, никто из мужчин не проявлял к Тиане не малейшего интереса, то ли будучи знакомыми со слухами, которые окружали ее, то ли попросту не находя привлекательной. — Но скажу тебе откровенно, сегодня мой ужин затеян ради одного. Кристина, моя давняя подруга, хочет найти своему мальчику достойную партию. Видишь сколько хорошеньких личиков здесь собралось? И что самое главное, каждое из этих личиков несет на себе печать древнего благородного рода. О, а вот и Кристина! Что ж, девочка, найди своего непутевого мужа и постарайтесь забыть те ужасные события в доме Гарольда.

Кроваво-красное платье Адели уже мелькало в кругу молодых дам, «достойной партии», как покровительственно называют их старые леди. Безупречная родословная и богатое приданое в добавок к холеным мордашкам и кроткому характеру. Чуть ниже доход отца, старше положенного возраста на год или два, и вот ты уже исключена из этого списка, а вероятность выйти замуж стремительно несется к нулю. О чувствах никто даже не заикается. Благословением окажется, если муж не станет относиться к тебе, как к вещи, а будет воспринимать хотя бы как разумного человека, имеющего собственное мнение. Большинство же молодых девушек, едва завидев на горизонте того, кто сумеет добавить в гардероб несколько новых платьев, а шкатулку — драгоценностей, мигом забывают романтический бред. О любви можно поплакать ночью над очередной книгой, вздыхая при этом о своей горькой судьбе.

Неожиданно вспомнилась Лидия. Мягкая, чувственная, и в тоже время искренняя и живая. Именно живая, в отличие от всех этих похожих на статуэтки молодых леди. Она не станет считаться с чужим мнением, предпочтя оставить свое истинное лицо. Маски и наигранность не свойственны для нее.

— Такая красотка не должна скучать в одиночестве. Идемте танцевать, ну же, скорее! — голос заплетался от выпивки, слова приходилось выговаривать с особым усердием. Высокий, немного помятый мужчина водил в воздухе руками в бессмысленных попытках найти опору. Несчастного шатало из стороны в сторону, словно на палубе корабля в сильный шторм. Мужчина едва держался на ногах.

— Не думаю, что это хорошая идея. — холодно, с ярко выраженными нотками презрения проговорила Тиана и отодвинулась в сторону. Точнее, попыталась. Пьяница оказался настроен решительно, и, упершись руками в стену, обеспечил себе хоть какую-то опору, тем самым отрезая своей жертве пути к отступлению. Неприятное, неухоженное лицо с отекшими глазами и раскрасневшимися щеками приблизилось к лицу Тианы, побледневшему от ярости. Девушка ощутила на своей коже мерзкое горячее дыхание, которое имело крепкий запах алкоголя. Желание снять перчатки и расцарапать наглецу эту бездумную физиономию стало невыносимым. — Вам следует убраться, пока мой муж…

— …самым доступным образом объяснит, как следует обращаться с дамами. — Генри говорил обманчиво спокойным тоном, но Тиана слышала, как дрожит голос мужа от гнева. Даже пьяница невольно замер, ощутив, как над его головой сгущаются тучи чужого бешенства. Грентон небрежно, как отшвыривают прочь надоевшее животное, оттянул наглеца подальше от девушки и встал так, чтобы супруга оказалась скрыта от чужих глаз за его спиной. А в мутных глазах незнакомца читалась постепенно вызревающая мысль об оскорбленном достоинстве. Пошатнувшись, пьяница с неожиданной злобой прошипел:

— Не хочешь, чтоб твоя маленькая потаскуха танцевала с другими? А ты уверен, что пока ты валяешься в постели и помираешь, все ограничивается одними танцами?

Удар пришелся в лицо, заставил мужчину отшатнуться. Кровь из разбитого, и судя по всему, сломанного носа забрызгала серую рубашку. Второй выбил из легких дух, а третьего не понадобилось. Согнувшись, пьяница еще пытался в бестолковых попытках уцепиться за воздух шарить выпачканной в собственной крови пятерней, когда ноги его сделались ватными и он медленно, словно в плохом театральном представлении, повалился на пол. Генри наносил удары точно, не обращая внимания ни на тихие испуганные вскрики женщин, ни на тихое перешептывание мужчин. Тиана улыбалась холодной и удивительно довольной улыбкой.

Никто не спешил мерзавцу на выручку. Похоже, в этот вечер миссис Грентон стала не первой жертвой пьяницы.

— Все, оставайтесь на своих местах, полиция! Что здесь происходит?