Глава девятая

Токио. Около десяти месяцев до драки в баре «Великое Древо». Корпорация «Сейрю».

Деловые центры на окраине Токио — удивительные и неповторимые места. Здесь бамбуковые циновки и икебаны свободно соседствуют с полированными каменными, стальными и стеклянными плитами построек, а изречения древних мудрецов, начертанные тушью на свитках, висят подле компьютеров последнего поколения. Самое же удивительное состоит в том, что ни у кого подобное смешение стилей и времён не вызывает когнитивного диссонанса: как у местных жителей и работников, так и у гостей этих зданий. Гармония и спокойствие, отшлифованные сотнями лет традиций, распространяются на всё и всех. Неудивительно, что первые дни Линга в корпорации «Сейрю» привели его в благостное расположение духа. Насколько смог понять молодой китаец, в здании находился не только деловой центр, но и гостиница, и небольшой ресторан, и куча дополнительных подсобных помещений. Услужливый персонал, вкусная еда, новая одежда и пластиковая карточка, содержащая в своей магнитной полосе информацию о подъёмных средствах, на время примирили Собачьего Хвоста с неожиданностью и некоторой жутью его нового положения. Но первая же беседа с нынешним хозяином и покровителем расставила всё на свои места и вновь вызвала в коленях Линга лёгкую дрожь.

— Ты будешь учиться, — сказал Белый Лис. Собачий Хвост почтительно внимал, стараясь не думать о том, насколько нелепо выглядят соломенные волосы при загорелой коже жуткого якудза. — Будешь учиться новому и непривычному. Ты нужен мне не просто как оружие или как мальчик на побегушках. Ты будешь моим помощником. А значит, должен соответствовать.

— Стрелять я умею. И драться тоже, — нерешительно отозвался Линг. Светловолосый варвар поморщился.

— Это умеет любой выходец из банд. Нет. Тебя будут учить действовать незаметно. Выживать. И не только тебя. Иди, знакомься. Только сперва скажи секретарю, что я велел тебе избавиться от татуировок. Она поможет.

Через два с половиной часа после этого разговора Линг понял, что жизнь ко многому его не подготовила. Во-первых, процесс избавления от татуировок был настолько же неожиданным, насколько и приятным: Собачий Хвост был вымыт. Двумя изумительно красивыми японками. Более того, они не только присоединились к процессу омовения в небольшом бассейне с подогретой водой, но и не препятствовали определённым действиям, сопутствующим этому процессу. Последствия же омовения оказались ошеломительными. Линг добрых полчаса рассматривал свои предплечья и вертелся перед зеркалом, пытаясь обнаружить хоть след от цветных картинок, ранее украшавших его кожу, но так и не преуспел. А затем его с поклоном проводили в тренировочный зал на первом этаже, где ждали двое соучеников, с которыми Линг ещё не успел да и не стремился сблизиться и знал только по имени. Несколько минут ожидания прошли в натянутом молчании, скрашенном лишь приветственными улыбками и поклонами, а затем дверь отъехала в сторону, и в помещение вдвинулся — иначе и не скажешь — толстый невысокий варвар в совершенно не подходившем ему дорогом мужском кимоно современного покроя.

— Меня зовут Фил, — отрекомендовался он по-японски, отвесив небрежный поклон. — И я буду учить вас прятаться.

Худощавый Такеши, не самая привлекательная внешность которого выдавала примесь гайдзинской крови, не смог сдержать короткую улыбку, и маленькие глазки толстяка сверкнули нехорошим блеском.

— Думаешь, тут есть что-то смешное?

— Нет, господин.

— Никаких «господинов». Для вас я наставник Фил. А теперь, чтобы не было лишних вопросов и ухмылочек, я вам кое-что покажу.

Варвар подошёл к большому окну тренировочного зала, повернулся к ученикам, шутливо поклонился и… исчез.

Линг только и смог, что глаза вытаращить. Вот только что стоял освещённый рассветным солнцем толстячок в нелепом одеянии с алыми разводами и вдруг — нет его.

Пухлая ладошка похлопала Линга по плечу.

— Расслабьтесь, мальчики. Вы тоже так сможете. Не сразу, но у вас получится. Мой друг не стал бы отправлять ко мне безнадёжных болванов. Хотя, судя по лицам, просто болваны из вас вполне приличные, — тёмные глазки лучились самодовольством. — Ну что, начнём, благословенье получив?

А потом начался ад.

Они смотрели и не понимали. Не выходило понять, как смешной и неловкий человечек сам становится ширмой, столиком, напольной вазой, оконной рамой или чем-то ещё. Он показывал, показывал раз за разом, объяснял движения, основы медитативного отношения к окружающему миру, но не выходило ничего. И так же раз за разом, день за днём они возвращались в проклятую богами и демонами комнату с шёлковыми ширмами и начинали сначала. И ещё раз. И ещё…

И при этом никто не отменял физических нагрузок — непривычных, тянущих жилы, выматывающих почище бега на дальние дистанции с непомерным грузом за плечами, хотя было и это. Наставник Фил называл новые нагрузки «упражнениями на стазис», что бы ни значило проклятущее варварское слово. Линг в жизни не представлял, что просто стоять на месте в течение долгого времени может быть так тяжело. Да что там стоять — лежать! Словно издеваясь, гайдзин предложил всем изначально занять самую удобную позу с одним условием: не менять её хотя бы полчаса. То есть, даже рукой не двигать. Ясуо — третий ученик Фила, казавшийся самым тренированным из троицы (невзирая на излишне правильную речь, достойную книжного червя), — продержался дольше всех. Пятнадцать минут! И снова последовал язвительный разнос, с тщательным описанием возможных условий для такой задачи в реальной обстановке и результатов её провала. А это было только начало, и никто ещё не упоминал о рукопашном бое и испытаниях выносливости…

После первого месяца подобного измывательства Линг начал подумывать о том, чтобы сбежать. Останавливало одно: его тело радовалось непомерным нагрузкам. Ушла тянущая боль в груди, время от времени возвращавшаяся после того, как Большой Хо «учил» юнца правилам поведения в банде. Ногти перестали ломаться при первом намёке на усилие, а волосы, прежде редкие и спутанные, отросли густой гривой разве что не до лопаток. Пришлось в срочном порядке стричься.

Собачий Хвост с изумлением смотрел, как постепенно рассасываются старые шрамы на теле, и мысль о побеге отступала, чтобы вернуться вновь на тренировках по незаметному перемещению.

— Будем играть в прятки, — объявил наставник Фил, когда стало ясно, что иными способами вдолбить в учеников эту нелёгкую науку не выйдет. — Только прятаться будете не друг от друга, а от меня. Пока просто так, а потом посмотрим — может, дам какую иную забавку.

И они прятались, сперва в каких-то жутко захламленных подвалах, из которых с каждым занятием выносили часть старого мусора и приносили новый. Безуспешно пытались укрыться от всеведущего и всевидящего толстяка под дерюгами, в шкафах, комодах и прочей ужасно вонявшей мебели. Линг честно попытался один раз отыскать видеокамеры, благодаря которым Фил раз за разом находил их, но потерпел полное фиаско: в тот же день наставник с характерными для него интонациями рыночного торгаша показал и объяснил, что к этому подвалу даже электричество не подведено, куда там камерам.

Снова и снова пухлая ладошка шлёпала учеников по затылку с неизменно-издевательским «готов» из уст жирного гайдзина. Каждый раз после этого Линг с нетерпением ждал физических тренировок и, часами — уже часами? — выстаивая или высиживая в не самой удобной позе, размышлял, что они встретят в подвале на следующий раз.

Но, так или иначе, наступил тот день, а может быть, и ночь — в постоянной череде выматывающих занятий Линг слегка сбился с внутреннего графика, — когда он пролежал в тёмном пыльном углу необходимые сорок пять минут. Ежесекундно ожидая прикосновения ладони, внутренне дёргаясь при каждом шорохе, но всё же пролежал. Когда он, отфыркиваясь от паутины, выбрался на свет — всё-таки был день, — выяснилось, что он оказался не единственным. Ясуо уже ждал у выхода, нервно подёргивая уголком рта. Такеши вышел ещё три минуты спустя, вытирая ладони, измазанные в какой-то желтоватой дряни.

— Мо-лод-цы, — отчеканил донельзя довольный наставник Фил, оглядывая всю троицу. — Вам не кажется, что у нас в подвале стало как-то тесновато, мальчики? Надо будет приказать убрать, скажем… половину этого барахла. Сразу станет легче двигаться. Честное слово. Завтра в то же время.

Протяжный стон осознания грядущих мучений был ему ответом.

***

Санкт-Петербург. Около полугода до драки в баре «Великое Древо». Центральный офис Агентства «Альтаир». Кабинет Воина.

— Воин, на кой леший мне это счастье? — старший оперативник Второго отдела Егор Дмитриевич Летов вломился в кабинет к непосредственному начальству без предварительного звонка и даже без стука. В кулаке его, подобно олимпийскому факелу, были зажаты какие-то отмеченные печатями и подписями бумаги. Воин отложил ручку и внимательно посмотрел на подчинённого через стол.

— Мне попросить вас доложиться по всей форме, или обойдёмся взысканием? Поверьте, в вашей ситуации второй вариант более чем непредпочтителен.

Летов тяжко вздохнул.

— Дорогой начальник, давай мы не будем… — споткнулся о наливающийся багровым пламенем взгляд и начал сначала: — Старший оперативник Летов. У меня к вам вопрос касаемо моего нового назначения, господин глава Второго отдела.

Обращение прозвучало с изрядной примесью яда, но Воин не обратил на это никакого внимания.

— Слушаю вас, господин Летов. Сколь я понимаю, вас не устраивает ваше новое задание, выданное мной и положительно визированное Его Высочеством?

Летов возвёл очи горе, расправил бумажки и положил на стол.

— Воин, я вас умоляю, человеческим языком объясните, почему меня забирают из моей группы и дают новичков? Я перебирался в центр за вами на определённых условиях.

— А теперь условия изменились. — Воин взял документы, провёл по ним ладонью, отчего бумага приобрела вид только что появившейся из принтера. — И тебе придется с этим смириться, уж прости.

— Но какого…

— …лешего. Слышал уже. Послушай, Егор, ты же неплохой шахматист.

— Было такое, — пробормотал Летов, слегка сбитый с толку переходами с канцелярита на обычное общение, а более того — усталостью, которая звучала в голосе демона. — Только это здесь при чём?

— А при том, — Воин легонько прихлопнул ладонью по документам, — что ты должен просчитывать все действия на несколько шагов вперёд. А не ломиться, подобно малолетке, ко мне в двери, вопрошая: «За что мне эта напасть?» и «Какого лешего?». Будь добр, включи голову и подумай — за что. А точнее, зачем.

Летов честно задумался. К начальнику он летел, обуреваемый, как ему казалось, справедливым гневом. Когда Воин в прошлом году забирал его из Луги после кризиса Серого Волка, Егор сказал прямо: буду работать с теми, кому могу верить до конца. То есть, с братьями Самойленко, Гаури и самим Воином. Заявление было наглым донельзя, но демон широко ухмыльнулся и дал добро. И вот нынче с утра выяснилось, что старшего оперативника Летова переводят на работу с группами младших бойцов. Приказ наличествует в двух экземплярах. Усмотреть в этом какой-либо «ход» Егору попросту не пришло в голову. И теперь он напряжённо пытался понять, какую игру начал его на самом деле любимый начальник.

— Прости, Воин. Не соображу, — честно признался он наконец. — Расти в плане карьеры мне некуда, так что тут всё отпадает. Офиса центральнее нашего не придумаешь. Хотя стоп. Меня что, хотят на «Детский Сад» в перспективе перекинуть? Не дамся. Лучше на Дальний Восток. Там хоть заняться чем будет. Утирать сопли мелким? Увольте.

Воин вздохнул и нервно рассмеялся.

— Секретная организация, — пояснил он в ответ на непонимающий взгляд Летова. — Сами от своих скрываем массу тайн, чтоб, не приведи боги, не просочилось куда не надо. Печати, заклятья, распространённый в наших широтах кустарник «паранойя» цветет буйным цветом. В позе дикорастущего гомосексуалиста. А простой старший опер Егор Летов прекрасно осведомлён о том, что проекту «Детский Сад» вот-вот могут дать зелёный свет. Кого мы обманываем? Себя? Эмиссаров? Судьбу? Ладно, замнём пока. Я потом ещё выясню, откуда и как до тебя добралась эта информация. А пока могу сказать, что в своей теореме ты допустил ошибку. В самом же первом утверждении.

— Не понял, — честно признался Летов, прокрутив в голове свой пылкий монолог. — Это в каком смысле? Мне, знаешь ли, до главы отдела ещё пару сотен лет расти, и это если столько проживу…

— Да, здесь ты слегка хватил лишку, — Воин посмотрел на Летова снизу вверх, и тот понял, что до сих пор стоит, нависая над столом и собственным начальником. — Итак, теперь простыми словами. Мне нужен помощник. В перспективе — заместитель.

Летов сел где стоял, и только небрежное движение ладони демона, повелевшее креслу сменить своё положение в пространстве, спасло седалище старшего оперативника от соприкосновения с паркетом.

— А как же Гаури? — ляпнул Егор первое, что пришло на ум, машинально подвигая к себе пепельницу.

— Я никогда не рассматривал Гаури как своего зама, — Воин выложил на стол портсигар и раскрыл его, предлагая угощаться. — Он прекрасный исполнитель, сильный шаман, что даст ему возможность стать уникальным сотрудником. Может быть, учеников наберёт. Но он не годится на роль второго лица в моём отделе. Гаури слишком мягок и податлив в отношении чужой силы. Как и любой шаман, он ищет источник возможностей и крепится к нему. Любого сильного оперативника он рассматривает в первую очередь как того, кто преумножит его возможности. У меня был человек, которого я полагал возможным заместителем, но, во-первых, он погиб в прошлом году после операции в Луге — ты присутствовал тогда, хоть и не на Рубеже. А во-вторых, ты как управленец превосходишь его на две-три головы. Останься он жив, думаю, я рекомендовал бы его тебе в ученики. Со временем.

— Гвен, насколько я помню? — на всякий случай уточнил Летов, и Воин кивнул. — Я многое о нём слышал. По силам он, кажется, меня превосходил.

— Не сказал бы. Но у него был один крайне редкий талант: мальчик гасил Синее Пламя силой воли. Нам пришлось серьёзно перестроить систему борьбы с этой напастью, когда его не стало.

Егор знал, что такое Синее Пламя. В полузаброшенных деревнях и сёлах, а иногда и просто на окраинах городов, прорывы Рубежа как будто «фокусировались», и от этого, как от солнечного света на линзе, загорался огонь ярко-синего цвета, пожирающий всё, созданное человеческими руками. Ни траву, ни деревья, ни животных, помимо прирученных человеком, это пламя не затрагивало. От всего остального не оставалось даже пепла. Только белая сажа, которую быстро развеивал ветер. Над феноменом Синего Пламени бились не первый век, но никто так и не мог до конца понять, почему именно оно появляется. Лишь несколько месяцев назад была окончательно выведена и подтверждена закономерность: Пламя не могло возникнуть в густонаселённых районах. Только на границе территорий людей и пустошей и только при прорыве Рубежа. Но и это понимание мало помогло в борьбе с подобной напастью. Раз в полгода, а то и чаще, лучшие оперативники, иногда при поддержке кого-то из региональных глав отделов, выезжали бороться с Синим Пламенем, а заодно — зачищать память обывателям, оставшимся в живых после встречи с ожившей поговоркой. Тем не менее сейчас Летова интересовали совсем другие вопросы.

— Я скорблю вместе со всем Агентством, но ты так и не ответил, при чём здесь новички. Впрочем, я уже понимаю. На должности твоего зама мне придется иметь дело со всем отделом. Включая новобранцев.

— Всё верно, — одобрительно кивнул Воин. — Именно поэтому я и настоял, чтоб тебя перевели к желторотым. Считай, что это экзамен. Последний, на самом деле, и скорее формальный, нежели необходимый. Я полностью уверен в тебе и в твоих талантах. Но мы всё же серьезная организация, а не тусовка неформалов. Изволь отработать перспективную должность. Да, учти, если ты начнёшь опять разыгрывать сценку «лучше в Тмутаракань», я на тебя серьёзное взыскание наложу.

— Даже не собирался, — честно ответил Летов, слегка придавленный «перспективами». — Вот только…

— Об остальном мы с вами пообщаемся, когда вы сможете достойно соответствовать возложенным на вас ответственности и ожиданиям.

Воин снова на глазах превращался в корявую версию Светлова, и старшему оперативнику оставалось только с благодарностями забрать свои бумаги со стола и удалиться. Добравшись до лифта, он огляделся и, не усмотрев поблизости никого из младших, со вкусом сказал всё, что думал о нынешнем состоянии начальника отдела, перспективной должности и малолетних операх, которые теперь должны были повиснуть у него на шее. Затем опасливо покосился на мобильный. Летов сам был свидетелем, как невольно вырвавшееся проклятье достигало ушей глав отделов, невзирая на разделяющее пространство. Телефон безмолвствовал.

— Ну и хрен с тобой, — резюмировал Летов и вызвал лифт. В казармах ждали двое новичков, некие Истарь и Тонами, и как бы то ни было, их должно было обучить всему, что необходимо для выживания в этой непростой организации.