Глава одиннадцатая

Токио. Около полугода до драки в баре «Великое Древо». Корпорация «Сейрю».

— Две классические фразы. — Невысокий толстячок в алом кимоно покосился на полную луну, изливавшую серебряное молоко своего сияния на маленький садик. — Первая: я не справляюсь. Вторая: я так больше не могу.

Его собеседник, одетый в серый строгий костюм европейского покроя, также поднял голову и прищурил единственный глаз от яркого сияния ночного светила:

— Я предлагал вам с братом выйти из дела. Неоднократно. Вы отказались, — повисла недолгая пауза. — Впрочем, ты можешь отказаться прямо сейчас, Фил. Я не буду держать зла.

— Ты сильно изменился, — подумав, произнёс поименованный Филом. — Но дело не в этом. Я вор, но не убийца, Нам. А сегодня я чуть не убил ученика ради результата тренировки.

— Результат есть?

— Есть. И беспрецедентный, если хочешь знать моё мнение.

— Прекрасно. Значит, ты всё сделал верно.

— Это нереально, Нам! — голос толстячка сорвался на фальцет. — За такой срок подготовить готовых посвящённых просто невозможно! Я сам шёл к этому сорок лет и до сих пор не постиг всего…

— Мне не нужны посвящённые. Мне нужны заготовки под них. Посвящение они получат на практике.

Фил замолчал. Лунный свет превратил его лицо в гротескную маску изумления и страха.

— Ты… очень сильно изменился. Они же погибнут в процессе, Нам. Просто не выдержат. Дело даже не в силах и обучении, дело в законах этого мира.

Белый Лис хищно усмехнулся, провёл рукой по лицу и повернулся к своему собеседнику. В воцарившемся молчании стрекотание цикад стало особенно громким.

— Это возможно? — медленно произнёс Нам, глядя в глаза Филу. — Согласно законам этого мира?

Толстячок потрясённо смотрел на своего друга и начальника.

— Нет, — наконец выдавил он. — Нереально.

— Вот именно. Работай, Фил. Работай так, как можешь только ты. Они начали понимать?

— Да. Но пока лишь основы.

— Ничего страшного. Она даст им возможность развиться по-настоящему. Клянусь, друг мой, тебе не придётся жалеть о том, чем ты сейчас занимаешься. Они останутся живы. И серьёзно помогут мне и не только мне. Прости, что взваливаю на тебя всё это, но…

— Ничего, — пробурчал Фил, отводя взгляд. — Просто устал немного.

— Это бывает. Считай, что у тебя есть один выходной. Что с твоим братом? Он что-нибудь передавал?

— Пока нет. Сам понимаешь, тайно искать такую штуку требует некоторых… усилий.

— Да уж. Эрик тоже молчит. Хотя скажу тебе честно: я считаю их поиски только отвлекающим манёвром.

— Думаешь, то, что мы ищем, здесь?

— Здесь или в Китае. Может быть, Курилы. Но точно на Востоке. Вит научил меня паре трюков. Ничем не могу это объяснить. Просто чувствую.

Повисла долгая тишина, прерываемая лишь стуком шиши-одоши и неуёмными насекомыми. В конце концов, Фил нарушил затянувшееся молчание:

— Я уже когда-то поверил твоим предчувствиям. Они не обманули ни тебя, ни меня. Будем считать, что я верю тебе и в этот раз.

— Спасибо, — серьёзно кивнул Белый Лис. — Положимся на милость богов и нашу предусмотрительность. Возьми один свободный день. Скатайся в Киото, сходи в бордель, расслабься, отдохни. Займись собой и своим состоянием. Не позже, чем послезавтра на рассвете, тренировки должны продолжиться. У тебя мало времени. Максимум через полтора-два месяца они получат первое задание. И в наших общих интересах, чтобы они с ним справились.

***

Санкт-Петербург. Около полугода до драки в баре «Великое Древо». Центральный офис Агентства «Альтаир». Кабинет Палача.

Здесь не было ни всепоглощающего порядка места жительства Светлова, ни прежнего ужасного кавардака обиталища Воина. И «серединки на половинку» тоже не было. В этом кабинете было спокойно. Комфортно, если можно было так выразиться по отношению к личному пространству самого известного убийцы Агентства, носившего вполне недвусмысленное прозвище.

Изящная итальянская мебель мирно уживалась с катанами, небрежно прислонёнными к стене в углу, и французскими шпалерами конца пятнадцатого века. На столике древняя арабская кофемолка соседствовала с вполне современной японской кофеваркой. На этом фоне сервиз кофейных чашечек из китайского фарфора не вызывал ничего, кроме лёгкого удивления, как подобный «интернационал» умудрялся не резать глаз.

Воин отпил глоток прекрасно сваренного напитка, поёрзал в кресле, устраиваясь, затем покосился на стены и хмыкнул.

— Что-то я не припомню у тебя этой детали интерьера. Решил освежить помещение?

— Да. — Палач откинулся на спинку дивана и снизу вверх посмотрел на гобелен. — Вообще, они у меня довольно давно. В тысяча восемьсот сорок девятом Жорж Санд довольно подробно описала, где именно находятся недостающие две шпалеры из цикла «Дама с единорогом», и милостиво передала документ мне. Мы были довольно дружны с Авророй в её последние годы, я кое-чем помог ей, она решила сделать мне подарок.

— Говорят, она была неплохой ведьмой.

— Я бы не стал её так называть. Скорее, она была одарённым медиумом. И пожертвовала своим даром во имя иного, гораздо более могущественного. Хотя… она много чем пожертвовала.

— Прости? Нет, постой, кажется, я понял. Неужели она решилась выйти на Перекрёсток?

— Именно, друг мой.

— Занятно. — Воин хмыкнул и поправил галстук. Палач мысленно скривился: к белому костюму коллеги он так и не привык. И не сказать, что сидел костюм на демоне, как на корове седло, — просто смотрелся до омерезния чужеродно, равно как и попытки подражать Светлову ещё и в поведении. — И твоя помощь относилась к этой части её биографии?

— Да. К старости люди склонны вспоминать о прежних ошибках и стараются их исправить.

— Угу. Именно поэтому единицы могут стать бессмертными. Люди не умеют жить со своими ошибками. Некоторые, правда, умудряются вообще о них не думать. Но такие, к счастью, уходят ещё быстрее. А вот осознать, что ошибка требует либо исправления, либо искупления, и при этом непременного движения вперёд…

Палач решил не заострять обсуждение на том факте, что его собеседник и сам был далек от подобного просветления.

— Тебе легко говорить. Ты бессмертен по рождению. И потом, ошибка Авроры была из тех, с которой бессмертной не станешь при всём желании.

— Согласен по всем пунктам. Ладно. Что-то мы ударились в философию, — Воин залпом допил кофе и поставил чашечку на стол. — Ты позвал меня явно не ради кофе и новых старых шпалер.

Палач кивнул, поднялся с дивана, прошёлся по кабинету и сел во второе кресло, напротив демона.

— Думаю, ты уже слышал, что у Светлова новая протеже?

— Разумеется. Слухи ползут по Агентству быстрее лесного пожара. Что, неужели пришло время и мне пострадать от этого бремени?

Начальник Третьего отдела поморщился.

— Воин, давай… — он поймал взгляд коллеги и осёкся. В который раз он увидел, как под толстым слоем пепла и сажи в глазах инкуба бились неугасимая боль и ярость. Костюм и непривычная речь были узами, не дававшими всему этому вырваться наружу. Узами, которые демон всё ещё не был готов сбросить. Палач откашлялся. — Давай я просто опишу тебе ситуацию, — чуть невпопад закончил он. — Александр возлагает на Нуарейн большие надежды. Моё мнение — Светлов наконец-то готовит себе заместителя.

— Со свежим взглядом? — Воин сделал вид, что не заметил заминки.

— Да. Полгода она вникала в работу отдела Жрицы…

— Было бы во что, — фыркнул демон, на мгновение став похожим на себя прежнего. — Моя ученица с лёгкостью заменила бы весь этот отдел.

— Если бы раз за разом не отказывалась от перевода туда в угоду обучению у тебя, — подхватил Палач. — Жрица и Светлов в ярости, Александр Евгениевич уже дважды подавал личное прошение Его Высочеству с целью переломить ситуацию.

— Результаты?

— Отрицательные.

— Значит, Принцу пока не нужно, чтобы Рива была аналитиком, — равнодушно пожал плечами Воин, — эрго, мы всё делаем правильно. Но оставим эту тему: она явно не относится к нашей беседе. Что у нас далее по Нуарейн?

— Ещё полгода она работала со мной.

Брови начальника Второго отдела поползли на лоб, напускное хладнокровие слетело с него, будто сбитое щелчком.

— Лично с тобой?

— Лично со мной, — спокойно подтвердил Палач. — И сейчас я передаю её на обучение в твой отдел.

— Придержи коней, начальник! — и вновь перед Палачом предстал прежний глава Второго отдела. Палач удовлетворённо кивнул про себя. «Маска» Воина трескалась, и под ней проступало знакомое лицо. Значит, шанс ещё был. — Ты же не работал с новичками лично вот уже…

— Давно. И не могу понять твоего воодушевления. Все меняются. Меняюсь — развиваюсь — живу. Твоя цепочка рассуждений?

— Моя, моя, — Воин вытащил портсигар, повертел в пальцах и убрал обратно в карман. — Каюсь, грешен. Давай отчёт.

— Итак. Имя — Нуарейн, оно уже наверняка тебе известно. Возраст — не установлен, предположительно несколько сотен лет, с учётом времени, проведённого в Хранилище. Способности. Экстраординарные задатки целителя, реверсивные. На втором месяце обучения у меня раскрыта способность к неклассическому оборотничеству энергетического класса. Звероформа — ворон. Боевые навыки — средние. Аналитические навыки — выше среднего. Способна быстро ориентироваться в ситуации, принимать нестандартные решения. Энергетические возможности, — Палач сделал паузу, — средние.

— Вот как… — задумчиво пробормотал Воин. — Вот, значит, как. Звероформа в наличии, а способности… ладно, мысли есть, но я обдумаю их позже. Какие требования от меня?

— Повышение боевых навыков, командная работа в поле, полноценное знакомство с Рубежом.

— Принято. Хорошо, тогда будь добр, познакомь нас, передай бумаги, и я пойду, пожалуй. У меня ещё дел до глотки.

— Отлично.

Палач поднялся из кресла, подошёл к двери кабинета, но в последний момент обернулся.

— Воин. Личная просьба.

— Слушаю тебя самым внимательным образом.

— Подстрахуй её.

— Прости, не понял тебя? — Воин подобрался.

— Дай ей страховку, — негромко повторил Палач. — Если тебе угодно, пусть она об этом знает. Я хочу, чтоб она выжила в процессе обучения.

Демон застыл. На начальника Третьего отдела взглянули памятные ему по «психологическому кондиционированию» абсолютно чёрные глаза. Затем Воин медленно опустил веки.

— Понимаю твою просьбу. — Он кивнул. — Я не буду давать ей страховку, потому что это оскорбит и её, и тебя. Но она выживет. Без серьёзных травм. Обещаю.

— Спасибо. — Палач распахнул дверь и крикнул куда-то в коридор: — Нуарейн! Прошу ко мне, — после чего посторонился.

Воин встал из кресла, приветствуя вошедшую в кабинет женщину.

В рабочей обстановке Нуарейн по-прежнему не утруждала себя сложными причёсками и вычурной одеждой, предпочитая классический стиль — «белый верх, чёрный низ». А в нерабочей её пока никто особо и не видел. Начальник Второго отдела пристально осмотрел прибывшую, затем коротко поклонился.

— Приветствую. Моё имя вы уже наверняка знаете. Я ваше — также. Следующие два месяца или больше вы будете работать под моим началом. Вам следует объяснять, что это значит для вас?

— Нет. Любой ваш приказ для меня — закон.

Воин чуть нахмурился. Ему показалось, что в холодном, равнодушном голосе женщины на долю секунды прозвучала ирония.

— Хорошо. Завтра утром я жду вас в своём кабинете. Получите направление к группе и дальнейшие инструкции. А сейчас прошу меня простить — дела. Госпожа Нуарейн. Коллега.

Демон кивнул обоим и вышел из помещения. Нуарейн помедлила несколько секунд после того, как закрылась дверь, и повернулась к Палачу.

— С ним явно что-то не так, — произнесла она. В её голосе не добавилось ни глубины, ни звучности. Но в нём появились интонации.

Палач усмехнулся.

— Тебе ещё предстоит узнать, насколько ты права в своём выводе. Надеюсь, будет не слишком поздно.

Женщина пожала плечами. В её задачи не входила психологическая помощь главам отделов, равно как и составление их личностных портретов.

— Не имеет значения. Предлагаю ещё раз пройти схему последней миссии. Меня не устраивают мои действия за пунктами пять и восемь.

— Хорошо, давай разбираться.

***

Осака. Примерно за два месяца до драки в баре «Великое Древо». Окраина города.

Место для встречи было подобрано тщательно и заранее, как, впрочем, и всегда в таких случаях. Осака — один из крупнейших портов Японии, и на гайдзинов, сиречь варваров-европейцев, в местных прибрежных едальнях обращали внимания не более, чем на рыбный запах. А то и менее. Однако Нам подстраховался, набросив на зал ресторанчика «Нисин» вуаль — заклятье, отвращающее излишне любопытные взгляды или выборочно влияющее на зрительную память. Заклинателю и его собеседнику принесут заказ, но когда те покинут заведение, никто не вспомнит ни лиц, ни иных примет. И о содержании случайно услышанного разговора забудут.

Предусмотрительность Белого Лиса имела под собой веские основания. Сам он уже являлся достаточно известной фигурой в Японии, а тот, с кем он должен был встретиться, обладал очень запоминающейся внешностью. Но встреча с этим человеком должна была быть личной и тайной, как и две предыдущие, и Нам не пожалел сил и времени, чтобы как следует её подготовить.

На место он явился за пять минут до назначенного времени, заказал чайник зелёного чая и прикрыл глаз. Ему не нужно было воздействовать, чтобы понять: его связной уже прибыл и явится в ресторанчик в срок. Пока же у него было время, чтобы впитать странную смесь запахов чая, морской соли и рыбы. Нам любил этот запах, как, впрочем, и запахи любых портов и припортовых районов.

«Син бы понравилось здесь. Она, подобно мне, любит нестандартные сочетания. Совмещение несовместимого. А Вит бы фыркал. Этот в первую очередь поинтересовался бы, какое пиво здесь подают, а лучше — что покрепче. Ну, хватит воспоминаний, надо настроиться на беседу».

Зашуршали циновки над входом, и Белый Лис оборвал размышления, поднимаясь навстречу прибывшему.

— Прошу к моему столу, Винсент. И приветствую тебя.

Названный Винсентом подошёл, ответил на крепкое рукопожатие и сел. Это был высокий массивный мужчина, ростом и комплекцией лишь немногим уступавший Рыжему Эрику. Тёмно-каштановые волосы были коротко острижены, а взгляд круглых карих глаз — наполнен теплом и любовью к окружающему миру. Нам знал, что Винсент был добрым, в самом классическом понимании этого слова, и ему было до сих пор немного стыдно, что он сыграл на этой доброте. Но дело было слишком важным, и он поступился своими принципами. Как ему тогда казалось — в первый и последний раз.

Некоторое время гость дегустировал чай, потом со вздохом отставил пиалу в сторону:

— Вкусно. Жаль только, с сахаром это пить не принято, — голос у него был под стать внешности — глубокий баритон.

— На самом деле, без разницы, — пожал плечами Нам. — Дома я его спокойно и с сахаром употребляю. Но здесь, ты прав, на нас посмотрят странно. Хотя… особой разницы нет. Я поставил вуаль.

Винсент улыбнулся.

— Не будем обижать хозяев.

— Не будем, — согласился Нам. — Полагаю, культурную программу ты устроишь себе без моей помощи?

— Думаю, да.

— Тогда к делу. Что она сказала?

— Она долго думала. — Винсент вновь взял пиалу и чуть покачал в руке. — И сказала, что ей нужна личная встреча с предметом вашего интереса, что бы это ни значило. Ей нужно убедиться, так она сказала. И добавила, что по последней части вашей задумки всё в силе.

Нам помолчал, обкатывая в голове полученную информацию. Пока что всё шло так, как он и ожидал.

— Касаемо личной встречи, — медленно произнёс он, наконец, — она сильно рискует. Но я рассчитывал на подобное развитие событий. Тем более что иного выхода всё равно нет. Вот адрес. — Нам протянул собеседнику сложенную вдвое бумажку. — Это в Екатеринбурге. Там живёт та женщина, которая ей нужна. И передай нашей общей подруге следующее: «Ни в коем случае не действуй сама. Ты помнишь, как зачищать следы, но вокруг тебя не идиоты. Направь на след — не создавай его». И ещё одно: «Ни при каких обстоятельствах не отправляйся туда самостоятельно». Запомнил?

— Да, — Винсент покрутил в пальцах бумажку, но разворачивать не стал и сунул в карман. — Я хотел спросить о нашем с тобой договоре.

Про себя Нам выругался самым грязным образом. Он искренне надеялся, что связной не спросит об этом сейчас. Обманывать этого человека больше не было сил, и он небрежно кивнул:

— Я нашёл его.

— Где? — голос Винсента дрогнул.

— Не здесь. Одна из соседних Граней. Он пользуется только фамилией, и то, как прозвищем. Его там зовут Малиновкой. Носится по крышам с одним нетопырём. Причиняет добро и справедливость.

— Вечно он со всяким зверьём возится, — с нежностью проворчал Винсент.

— Кто бы говорил.

— Ты сможешь открыть мне путь туда?

Нам стиснул зубы.

«Нет. Я не могу больше. Кого другого, но этот тюфяк… Проклятье, мне его просто жалко. А иначе нельзя. Будем надеяться, я смогу выполнить то, что скажу ему сейчас».

— Смогу. Когда закончу с тем, что готовлю. А это, друг мой, напрямую зависит от тебя. Ты мой единственный канал общения с ней. Без него я не получу помощи вовремя, а это означает мою медленную и не самую приятную смерть. Скорее всего.

Винсент разочарованно вздохнул, а потом бодро улыбнулся:

— Я не самый талантливый, но на память точно не жалуюсь. Вопреки общественному мнению. Я всё передам, Лис.

— Белый Лис. И вообще, лучше по имени.

— Да, конечно, Нам. Прости.

— Ничего страшного. Ладно, иди, погуляй по городу. Тебе понравится.

— Хорошо, — покладисто согласился тот, пожал протянутую руку и направился к выходу, мурлыкая под нос какой-то немудрёный мотивчик.

Нам посидел ещё несколько минут, чувствуя, как в груди отпускает скрученная пружина.

«По крайней мере, я перестал ему врать. Почти. Уже легче. Надеюсь, что моя информация не заставит её действовать слишком необдуманно. Потому что, если из-за этого она не сможет помочь, мне остаётся пойти и утопиться. Прямо сейчас».