3. Винвальд.

По возвращению в Вольный Город я начал обход потенциальных компаньонов в порядке убывания их предпочтительности. И первым в моем списке значился Винвальд, председатель городского совета. Самый богатый гном Вольного Города, а может быть и всего мира. Он был уже не молод. Ему было чуть менее ста, что даже при средней продолжительности гномьей жизни около ста — ста двадцати лет весьма немало. Поговаривают, что когда в молодости он занимался разбоем, и верховодил одной из самых опасных шаек на западном торговом пути. А затем подкопив капиталов занялся легальными делами. Не знаю только сколько в этом правды, но тем не менее из королевства гномов он официально изгнан, и все его наследники, также признаны отступниками до скончания веков. Это мало мешает ему вести торговлю с королевством под горой, и владеть там огромной частью всяческих производств. Но, тем не менее, ни он не его сын не были на родине последние шестьдесят лет. За какие провинности доподлинно неизвестно, а сам Винвальд тем временем активно поддерживает мифы о свое лихом бандитском прошлом. За то время, что я стоял у руля совей торговой компании, мне довелось вести с ним дела. Пару раз он пытался разжиться на моей глупости, и не разу ему это не удалось. Он не был бесчестен, дела есть дела. Но тот факт, что я показал изворотливость, придавал мне веса в его глазах. По крайне мере я на это надеялся. Все-таки для него я был чуть ли не мальчиком. Я был примерно втрое моложе его сына. И надеялся убедить его довериться мне и втянуть его в авантюру. И вот меня вызвали. Я глубоко вздохнул. Все-таки у меня не было никаких гарантий, что Винвальд не выслушает меня, согласится, что идея хороша и воплотит ее сам. Ведь мне он был нужен, а я ему, пожалуй, что нет. В глубине души я верил, что он не подлый человек. И наделся на его жадность, ведь я готов был взять половину, а если придется и больше расходов на себя. И я вошел внутрь. Кабинет, в отличие от прихожей, был обставлен с купеческой роскошью и тонул в золоте. Как и многие люди и гномы рожденные в прошлом веке он был подвержен мещанству. Передо мной стоял Винвальд, низкорослый, около пяти футов, с простыми, грубоватыми чертами лица, все еще очень крепкий на вид. Глядя на него, не трудно было поверить, что он был разбойником. Его кожа была очень темного цвета. Для меня это всегда оставалось загадкой как он, почти не выбираясь из кабинетов, да карет разъезжая по делам многочисленных своих предприятий оставался загорелым как портовый грузчик.

— Здравствуй, Винвальд.

— Хм, привет Фрэнк.

— У меня к тебе дело. Мне кажется, я вижу один уникальный способ вложения инвестиций. Но даже я, пожалуй один не потяну такое дело. Мне нужен компаньон.

— Пока ты угадывал, в девяти случаях из десяти. Да, у тебя есть чуйка в делах. Грех не воспользоваться таким предложением. Выкладывай, что за дело. Если тебе не хватает средств воплотить его в одиночку, то не берусь представить, что бы это могло быть. Башня до самого неба? Говорят вы люди уже пробовали, и эта затея неважно окупалось. А может быть ты решил изловить самого барлога? Хотя в этом случае и твоих средств пожалуй хватило бы.

Я подробно изложил ему суть своего предприятия. Привел документы, доказывающие его возможность, и обосновал его экономическую целесообразность. Гном слушал меня не перебивая. Он был далеко не глуп, не смотря на свою простоватую внешность. Было видно что он загорелся идеей.

— А я то голову ломаю зачем ты собираешь армию самых никчемных наемников королевства и оставляешь ее сторожить свой диван да две картины на стене. Мне надо обдумать юридическую сторону вопроса, если ты прав то мы это сделаем. А если нет, то все равно сделаем. Сила и деньги выше закона.

Он послал за своими юристами и сыном, Давлином. Унаследовавший смекалку своего отца, он помимо этого получил еще и блестящее образование. На его счастье к моменту его вступления в пору юности Винвальд уже был мягко говоря не беден. И в отличие от меня ему был отмерен куда более длинный срок. До тридцати лет гном считался юношей и проходил обучение. Конечно если у него хватало средств не работать все это время. Ведь физиологически гномы взрослели также быстро, как и мы, и многие не знатные и не богатые гномы вынуждены были добывать хлеб насущный с пятнадцати лет и у них период юношества получался несколько короче. Но Давлина сия чаша минула, и поэтому он был сведущ буквально во всем, что могло пригодиться в торговле или инженерном деле. Инженером он был, конечно, посредственным, но знания в этой области имел обширные. Мы дождались юридически подкованной подмоги, и в течение получаса они просмотрели бумаги и убедились, что формально я был прав. Имея достаточно средств для обеспечения переселенцев всем необходимы, я мог занять пустующие земли и объявить себя их владельце, вассалом королевы Запада. Юристы были отосланы. Спешно накрыт стол, и мы обильными возлияниями отметили достижение договоренности. К счастью я обладал достаточно крепкой комплекцией и здоровьем. Это позволило мне пить с гномами и не умереть от алкогольного отравления.

Спустя пару дней мы с Винвальдом подъезжали к Белому Городу.

— Пришло время снова штурмовать белый город. — с усмешкой сказал гном.

— Снова?

— На выпускном экзамене по стратегической фортификации королевского университета города под горой нужно разработать план осады и штурма Белого Города.

— Правда? Забавно. А разве ты заканчивал королевский университет гномов?

— Нет, я всего лишь придумал эту шутку.

— Так это все-таки не правда, про экзамен.

— Теперь, правда. Я придумал эту шутку еще, когда мы с его ректором грабили торговые караваны на западном тракте пятьдесят лет тому назад. А теперь это официальное выпускное квалификационное задание.

Мы въехали в город и немедля отправились на встречу с доверенным человек Винвальда. По словам гнома это был специалист в такого рода делах, которого он давно и хорошо знал. Этот человек произвел на меня странное впечатление. Он был весь какой-то масленый в стремлении всем и вся угодить и сознании того что он достаточно умен чтобы скрыть свое презрение ко всему живому за своим лизоблюдством. Они обнялись как старые друзья. И уединились в закрытом кабинете. В скором времени переговоры были закончены и мы отправились в гостиницу.

— И?

— Все в порядке, он хорошо знает этого хмыря, который заведует землями нашего государства. К счастью это не самый честолюбивый государственный муж. У него большой титул, большая печень, и маленькое состояние. Сегодня вечером составь резолюцию на наше дело. Он сделает, так что ее утвердят в министерстве.

— Даже так.

— А как иначе. Нельзя чтобы они читали эти бумаги. Ни они, ни даже мой человек. Если пойдут слухи о том, что мы затеяли кто знает во что это может вылиться. И да не указывай в заключительных бумагах реальную площадь земель, которые мы будем экспансировать. Сделай отдельный документ, где подробно опиши границы. И ссылайся в резолюции на него. Пусть все думают, что мы строим маленькое загородное поместье и планируем выращивать там яблоки.

Вечером пришел человек Винвальда и забрал подготовленные мною бумаги.

— Сколько, это займет? — спросил я гнома.

— Дня три. Два дня на попойку. Пол дня на возвращение из попойки в мир живых. И пол дня на формальности.

Вечером четвертого дня масляный человек принес нам подписанные бумаги. Гербовая печать на том документе, в котором указывались реальные размеры присваиваемого нами куска земли, была цела. Гном выдал своему поверенному чек. Я не удержался и посмотрел сумму. Затем по настоянию моего компаньона мы отправились в захолустную таверну за пределами старого города. Там у него была назначена какая-то встреча.

— Ты заплатил ему не так уж много. Я всегда полагал, что взятки чиновникам это нечто астрономическое.

— Брось там хватит купить небольшое поместье. Или стадо коров, например. Не так уж мало. К тому же он то думает, что отдал нам во владение кусочек земли на востоке. Я наплел ему, что хочу вывести оттуда метал из великих врат. Да и сейчас человеку с которым мы встретимся заплатишь ты.

— Хм.

— Дело не в деньгах. И пожалуйста, не задавай вопросов и не спорь. Потом я все объясню. Доверься мне, как я доверился тебе.

— Ладно.

Мы вошли в таверну. Винвальд осведомился у хозяина не ждет ли кто здесь гнома. И тот, не задавая вопросов, провел его в комнату наверху. В стене было окно в соседнюю комнату. Ставни были закрыты, но в одном из них было проделано небольшое окошечко прикрытое задвижкой. Мы подошли к нему стали ждать.

— Человек пришел — раздалось из за стены. — Что вам нужно.

— Нам нужна небольшая услуга. Может быть не очень небольшая. — ответил гном.

— Говори. — сказал незнакомец.

— Я бы хотел видеть кого нибудь из братства. Ты можешь свести меня с ними.

— Приходи в церковь святого Барталамея, два квартала на юг отсюда. Обратись к настоятелю.

— Хорошо. Мы должны тебя что-нибдуь?

— Нет. Святая обязанность каждого верующего направить ищущих в церковь.

И мы отправились в церковь.

— Кто такой этот святой Барталамей? — спросил меня гном.

— Что? Что вообще происходит, кого ты ищешь? Гномы не почитают людских богов.

— Значит и ты не знаешь, что это за святой. Жалко. А насчет гномов, людские церкви достаточно толерантны, чтобы пускать туда все желающих, узреть свет истины. Даже старых безбожных гномов.

Мы вошли в маленькую церковь. Винвальд сказал, что мы хотели бы исповедоваться брату божьему. Вопреки всем известным мне правилам нас обоих провели в кабинку для исповеди.

— Здравствуйте дети мои— сказал голо с той стороны.

— Здравствуй святой отец— ответил гном.

— Что за нужда привела вас пред очи господни?

— Я хотел бы покаяться святой отец. Я страстно желаю, чтобы этой ночью сгорело одно здание в городе. Причем я хотел бы чтобы это не было просто поджогом. Лучше чтобы в старом городе произошли небольшие беспорядки. Загорелось бы еще парочка зданий. И чтобы канцелярия земель и наделов сгорела дотла.

— В ваших порочных желаниях есть ли жертвы по результатам беспорядков?

— Нет святой отец, я богобоязненный гном.

— Но все-таки такие мысли большой грех сын мой. Я думаю, что сорок тысяч раз прочитать отче наш будет достаточно чтобы искупить его.

— Хорошо.

— Ступайте с миром.

Мы вышли из кабинки.

— Видишь ящик для пожертвований? — спросил меня гном. Иди, отсчитай положенное число молитв внутрь.

Я пересыпал два увесистых кошелька с золотимыми пятисотенными монетами в короб и мы вышли наружу. Я все еще был несколько ошарашен произошедшим.

— Черт. — сказал я.

— Конспирация дорогой мой. Очень удобная система. Тем более негоже было мне некрещеному самому жертвовать эти деньги.

— Справедливости ради меня крестили по канонам другой конфесии.

— Справедливости ради мне насрать как тебя крестили. Но теперь ты полноценно замешан в антиправительственном заговоре. Это как-то способствует доверительным отношениям.

— Мы могли бы и не выходить за рамки закона.

— Да, но когда и если наверху узнают, что ты стал ленным господином земель по площади составляющих едва ли не половину территории страны, для тебя издадут отдельный королевский указ, который будет юридически выше все законной процедуры получения тобою этих земель. И указ этот объявит тебя государственным преступником изменником и отправит на виселицу. Может на дыбу.

— Если ты так писсеместично смотришь на вещи, зачем тогда ввязался во все это?

— Когда мы будем за шесть тысяч миль от столицы, это все будет иметь мало значения. И я надеюсь, что у нас будет года три-четыре в запасе, прежде чем масштабы произошедшего всплывут.

— Зачем тогда вообще нужны официальные бумаги.

— Они прикроют нас на первых порах. Мы же должны подо что-то производить закупки на экспедицию. Да и вдруг я правда драматизирую. И нам дадут потом по титулу за освоение новых земель.

— Но ты все-таки решил сжечь канцелярию?

— Так спокойнее. Пусть не останется никаких следов оформления нашего предприятия. Завтра рано утром мы покинем город.

С рассветом мы уже тряслись в карете на тракте, выходящем из города. Вскоре нас нагнал масляный человек, поверенный Винвальда. Его лошадь была в мыле, и сам он был немало взволнован.

— Здравствуй дорогой, что случилось? — радушно приветствовал его гном.

— Что ты затеял? Во что ты меня втянул? — выпалил человек.

— О чем ты?

— Этой ночью были волнения. Канцелярия земель и наделов сожжена. Я не верю в такие совпадения. Что было в этих бумагах, что ты так тщательно решил замести следы? Я имею право знать.

— Я не знаю о чем ты. Я только от тебя узнал о беспорядках. Я тут ни при чем, по тем документам мне отходит небольшой участок на востоке в ничьих землях. Это не стоит того, чтобы жечь канцелярию.

— Не хочешь говорить! Ладно, ладно. Ты же понимаешь, кто я, и чем я занимаюсь. Естественно я на крючке у королевского тайного приказа. Иначе на моем месте нельзя понимаешь. И если что потом всплывет. Меня же первого в расход! Понимаешь!? Я вынужден буду поставить соответствующих людей в известность, обо всем что произошло.

— Ладно — бросил гном.

Человека, трясло от возбуждения. Я бросил вопросительный взгляд на Винвальда. Мне совсем не понравились его слова. Гном был спокоен.

— Ладно? Ах ладно!? — вскрикнул поверенный, и развернул лошадь.

Гном кивнул одному из наших охранников. Тот вскинул арбалет и всадил болт в спину человеку. Он нелепо выгнулся в седле. Лошадь вздыбилась. Стремена не дали ему упасть на землю.

— Закопайте его, и заметите следы — бросил Винвальд. — Лошадь расседлайте, попону и седло заройте вместе с трупом. Лошадь заберем с собой, продадим где-нибудь подальше от города. Ни к чему оставлять лишние улики.

Двое охранников отделились от кареты и отправились возиться с телом. Мы продолжили свой путь в Вольный Город.