Глава восьмая. Обмен душами

Рэми проснулся уставший и разбитый. Тяжело пахло благовониями, перебивая запах болезни, слабость приковывала к кровати, тянуло болью туго перевязанную рану. Медленно открыв глаза, он встретился со светлым взглядом Свана и лениво удивился промелькнувшей на губах принца улыбке:

— Я рад, что ты ожил.

Ожил ли? Не слушая едва слышных возражений, Сван заставил сесть на кровати, подложил под спину подушки, поднес к губам чашу с отваром. Горько и противно. И в то же время отдает сладостью меда через горечь трав. Странный вкус. И каждый глоток вливает в вены тепло и силы, и, когда чаша незаметно пустеет, почему-то уже не хочется так сильно спать, проясняется в голове и на душе становится легче.

— Не передрались без меня? — спросил Рэми, пристально посмотрев на принца.

Сван опустил взгляд, значит, если не передрались, то почти передрались.

— Малого не хватило, — ответил холодный голос, и Рэми, повернув голову, с трудом удержал всколыхнувшуюся в груди волну злости.

— Почему он здесь? — спросил он Свана, отведя взгляд от Айдана.

— Прости, у нас нет власти его выставить, — злорадно улыбнулся принц, — но если ты прикажешь, ему не останется ничего другого…

Рэми неосознанно тронул висящий на его шее амулет вождей и передернулся. Значит, не приснилось и амулет они все же не приняли. Так чего же на самом деле хочет дядя и Айдан? С одной стороны — даже выдать думали, с другой — не берут власть, которой, вроде, так жаждут.

Глянув на Айдана, Рэми наткнулся на холодный, пронзительный взгляд и про себя усмехнулся, собравшись. Будет сложно. Точно будет сложно.

— Ты знаешь, — холодно сказал Рэми, — я уже и забыл, что это значит — быть для кого-то обузой. Забыл, как сильно это ненавижу. Спасибо, что напомнили…

— Моя невеста напомнила, — холодно поправил Айдан. — Я не моя невеста. Мы — не моя невеста.

— За дурака меня держишь? — засмеялся Рэми. — Девчонка ведь не просто так возмущалась, за тебя. Все эти годы власть была в твоих руках, а тут пришел чужак, с амулетом вождей, и ты стал никем. Скажешь, что тебя все устраивает? Что будешь теперь подчиняться так же охотно, как недавно управлял?

— Может и буду, — так же спокойно ответил Айдан. — Тебе.

Рэми удивленно вздрогнул и сжал руку в кулак так сильно, что пальцы хрустнули. Сван, не спуская с Рэми внимательного взгляда, положил ладонь на ладонь вождя и одними губами, едва слышно попросил его успокоиться.

— И ты не чужак, — невозмутимо добавил Айдан.

Рэми не верил. Ни глазам кузина, ни его полуулыбке, ни его словам. Не мог поверить. Не имел права рисковать ни своей жизнью, ни жизнями людей из своего отряда.

— Ты мой вождь, не только их.

— Да ты! — Рэми дернулся и упал на подушки, невольно застонав — плечо прошило огнем, а когда боль отхлынула, Айдан оказался рядом — держал за плечи, подавал чашу с холодной водой:

— Ты должен быть осторожнее, мой вождь, — спокойно, как малому ребенку, сказал он. — Хоть богиня смерти и отпустила тебя, но было близко…

— Богиня смерти? — переспросил Рэми и забыл даже воспротивиться двоюродному брату, когда тот властно поднес к его губам чашу и сказал:

— Пей.

Вода успокоила. Сван, опасно улыбаясь, сел на край кровати, не спуская ненавидящего взгляда с Айдана. Терпеть не может и скрывать не собирается. Когда-то Рэми тоже было таким, до того, как у него на руках оказался опальный принц Ларии, неродившийся повелитель Кассии и запутавшиеся в своей силе маги. А еще и ларийские боги, которые чего-то от них всех хотят, более, от Рэми хотят. Людям же нужна передышка. А другого места в Ларии, где можно переждать зиму, Рэми, увы, не знал.

И кто же знал, что клан барса так встретит своего вождя? Рэми, может, им это и простит, как-нибудь, а вот его люди — вряд ли. Сван, которому досталось от своих родственников, не простит тем более. И не поверит. А сам Рэми может поверить? И может ли вновь, как до этого, поддаться порыву и отдать амулет вождя Айдану?

Боги, Рэми нужна эта власть! Необходима! Его отряду — тоже. Но, приведя сюда своих людей, вождь как-то незаметно и забыл… клан барса тоже его ноша, его ответственность. И не то, как их встретили, на самом деле беспокоило, а слова Кари. Девчонка права. Придя сюда, он привел за собой и опасность.

Мягко оттолкнув руку Айдана, Рэми откинулся на подушки. Свет факелов золотился в медвежьей шкуре, в пещере повисло напряженное молчание, которое давило больше, чем слабость и подкатывающая к горлу тошнота. Так нельзя. Либо Рэми сейчас уведет людей из замка, что, увы, невозможно, либо он хотя бы постарается договориться с Айданом. Увы, но беспокойство Рэми теперь их общее беспокойство и, судя по косым взглядам Айдана, кузин это очень хорошо понимал.

— Богиня смерти опять была здесь? — спросил Рэми.

— Да, — ответил Айдан. — Опять?

Вопросом на вопрос. Игра в недомолвки, танец на лезвии. Не понять, друг, враг, просто временный союзник? И насколько ему можно доверять. Использовать же магию и лезть в душу не охота… Рэми еще помнил слова Кари, о том, что Айдан «видящий». Маг или просто проницательный человек, кто ж его знает, но рисковать и пробовать не хотелось. Вообще с ним разговаривать не хотелось — впервые за долгое время Рэми не хотел говорить, не знал как, не знал о чем, не знал, зачем. И сил же мало… слишком мало… и в голове туман клубится. В очередной раз не вовремя он прикован к кровати. Вирес прав, слишком часто. Слишком близко к грани. Слишком безрассудно.

— Ваши боги охотно откликаются на зов, — усмехнулся Рэми, — наши не столь милостивы.

— Ошибаешься, — возразил ему Айдан. — Мы не видели наших богов веками…

Рэми очень сильно удивился, тому, что Айдан сказал дальше, удивился еще больше:

— …и не чувствовали. Наши храмы… все более хиреют, потому что боги слабо отвечают на наши молитвы. Многие перестали в них верить, жертвы приносятся по привычке, ритуалы справляются на всякий случай, храмы содержатся тоже «на всякий случай»… только в последнее время говорят, что напасти, голод и болезни это кара… за что… никто не знает.

— За корону на голове убийцы, — выдохнул Рэми. — Неужели вы сами этого не понимаете?

— Как нам понять? — пожал плечами Айдан. — Мы далеки от столицы. Для нас Сван давно исчез, погиб, а Далай — истинный король. Боги несправедливы. Карают свой народ за незнание.

— Они карают вас за предательство! — воскликнул Сван.

— Предательство? — парировал Айдан. — Громкое слово, мой принц. Для нас избранный богами это тот, кого избрала корона. Далай ее носит, не ты, чего еще ты он нас хочешь? Чтобы мы, простые люди, были в курсе закулисных тронных игр? Чтобы мы, верящие беспрекословно амулетам власти, не поверили более сильным заклинаниям, охраняющим корону короля Ларии?

Сван сжал зубы, но что ответить не нашелся, зато нашелся вождь:

— Это моя вина, — опустил голову Рэми. — Далай обратился к нам недавно за помощью, сказал, что его племянник пропал, что его страна раздираема мятежами, что ей нужен король, сейчас, пока они не найдут Свана. Та корона, что носит сейчас Далай, сделана мной. Хоть и похожа она на настоящую как две капли воды, она не дарит Далаю того, что дарит настоящая — благословление ваших богов и магическую силу… Не смотри на меня так, Айдан, ты не знал, что короли Ларии это единственные маги в этой стране? Если не считать моих виссавийцев…

— А настоящая корона? — выдохнул Сван, и в его широко распахнутых глазах Рэми прочитал страх, смешанный с удивлением.

Вождь усмехнулся… ну да, как и любой оборотень, Сван боится магии и всего, что с ней связанно, а короли Ларии были такими же… носили корону как игрушку, не понимая ни ее истинной ценности, ни той власти, которую она дарит. Дураки полные… Держат в руках оружие огромной мощи не знают, как им пользоваться. Сван будет знать.

— В Виссавии, — не стал скрывать Рэми. Давно уже стоило поговорить с принцем, только как-то оказии не было. Сейчас тоже не совсем, но сколько можно откладывать? — Куда нам пока дороги нет. Но если Далай станет законным королем, нам, боюсь, придется корону вернуть… я сам поклялся, что мои люди отдадут эту игрушку истинному королю, а я, увы, слов на ветер бросать не могу, не имею права.

— Значит, если я умер бы… — покраснел Сван, — если бы ты меня не нашел… ты бы сделал Далая королем Ларии? Тогда почему ты здесь? Почему мне помогаешь? Почему твои люди вытянули меня из темницы и рисковали твоей жизнью, чтобы спасти моего телохранителя? Я думал… а ты меня использовал? Их использовал! — Сван выразительно посмотрел на молча слушавшего Айдана.

Рэми вздохнул. Этот разговор был нелегким. Сван еще не понимал, что такое власть, что такое ответственность. Он хотел того, что Рэми, вождь Виссавии, телохранитель повелителя Кассии, дать ему не мог — дружбы. Самоотречения. Верности.

— Что ты думал? — мягко спросил Рэми. — На твоих плечах тяжесть власти, ответственность за твоих людей… а на моих — Виссавия и Кассия.

Сван сжал кулаки и направился к дверям, но остановился, как только Рэми продолжил говорить:

— Если когда-нибудь тебе придется выбрать между моими интересами и интересами твоей страны, ты будешь хреновым королем, если выберешь первое. А я буду хреновым другом, если тебе позволю сделать такой выбор. Мы необычные люди, Сван. Мы ответственны за судьбы наших стран, за судьбы наших людей. И, видят боги, эта ответственность далеко не так легка, как кажется твоему идиоту-дяде.

— Моя страна и мои люди меня предали, — выдохнул Сван.

— Скажи мне, о король Ларии, не ты ли предал их первым? — ответил Рэми. — Подумай, сядь и подумай, как много ты сделал для своей страны и своих людей? Судя по донесениям, ты развлекался на балах, на охотах да в постелях с красивыми девушками. Ты убегал с уроков, и твой дед заставлял тебя учиться с розгой в руках. Ты даже не думал, что скоро станешь королем, и всю тяжесть власти спихнул на дрожащие от старости плечи деда. Твоя ошибка, что ты это сделал, его — что он позволил. И теперь ты хочешь от людей лояльности, тогда как сам наслаждался жизнью и понятия не имел, что такое ответственность?

— Это твоя зараза! — закричал Сван. — Твои маги! Они виноваты!

— Никто не виноват, — устало ответил Рэми. — Нет смысла искать виноватых, сейчас пора действовать и исправлять старые ошибки. Подумай, Сван. Не было бы Алкадия, как долго бы ты усидел на троне? Год, два? Пока твой дядя не уговорил бы тебя отправиться на слишком рискованную охоту, и ты сам не свернул бы шею? По собственной глупости?

— Алкадий? — осторожно вмешался в разговор Айдан. — Кто такой Алкадий?

Рэми было ему даже благодарен — Сван был в ярости, но не уходил, а перевести разговор в иное русло сейчас было бы очень кстати.

— Бывший хранитель смерти Виссавии, — сказал Рэми. — Такой же, как и Рэн, и потому я тебе, Айдан, не советую заглядывать Рэну в глаза. Только Рэн в черных по призванию, Алкадий — потому что каждому виссавийцу полагалось носить какие-то цвета, а другие он, увы, носить не мог. Когда Алкадию было семнадцать, он убил… за что был изгнан из нашего клана.

— Почему вы его не убили? — прошипел Сван.

— Потому что мы не палачи, — с грустью ответил Рэми. — Потому что изгнание для нас это та же смерть, но очень медленная. Потому что мои люди, собственно и боги, почему-то считают, что дать кому-то умереть это не значит убить. Алкадий выжил, стал слугой демона Шерена. А однажды к демону Шерену явился один молодой и безрассудный принц и попросил об услуге… за которую заплатил жизнью своего первого и последнего ребенка. Твой дядя отдал свое потомство за смерть твоих родителей, Сван. Магия вторглась в твою жизнь уже давно, и, по сути, резню во время единения Белых стран устроили потому что… этого захотел и за это заплатил твой дядя. Так что это не совсем я виноват в твоих бедах, в том, что вместе с твоими родителями убили моего деда, мою бабку, моего дядю, а так же деда и бабку Мираниса…

— Но почему сейчас? — отшатнулся Сван.

— Демона убили. Алкадий выжил и пришел к твоему дяде. Обычная сделка, Сван. Он поможет Далаю получить власть, а Далай, получив корону, а вместе с ней неограниченную силу, поможет Алкадию взломать щит над моей Виссавией. Мои маги не воины. Если щит более не будет охранять моего клана, боюсь, взять нас для двух магов с почти неограниченной силой будет достаточно легко. Алкадий уже давно мечтал о мести клану. А теперь… можешь обижаться, Сван. Защищая тебя, я защищаю не твою, а свою страну. Оберегая тебя, я оберегаю не твой, а свой народ. И рискуем мы жизнями не ради тебя, а ради Виссавии…

— Почему вы потеряли силу? — оборвал его Сван.

— Потому что Алкадий укрепил щит на границах Ларии своей магией. Совсем немного… но этого хватило. Наша сила — милость наших богов. Наши боги за пределами Ларии. Лишив нас связи с богами, нас лишили и нашей силы… стоит мне вернуться в Виссавию, а Виресу — в Кассию, мы обретем нашу магию вновь.

— Но ты… — удивился Айдан. — Мы же сами видели…

— Это милость ваших богов, которой вы почему-то не чувствуете. Я хочу узнать почему… но теперь я устал… Этот разговор был долгим, а сил у меня совсем мало, мне надо отдохнуть…

Рэми осторожно присел, вытягивая подушку из-под своей спины. Сван, задумчивый и хмурый, все же торопливо подошел к кровати и помог Рэми лечь, даже укутал его в меха, но смотреть зло все еще не перестал. Тихо потрескивали факелы, мягкий свет укутывал пещеру медовым сиянием и стало хорошо, спокойно… ему надо отдохнуть.

— Жаль, — пожал плечами Айдан. — Жаль, что ты так болен, я хотел тебе что-то показать.

Усталость накатывала волнами, лицо Свана расплывалось, страшно хотелось спать. Кажется, Сван выругался, спохватившись, что Рэми так и не успел поесть. А Айдан тем временем продолжал:

— Однако если ты вновь одолжишь тело Вихря, мы могли бы попробовать…

— Я не… — Рэми вздрогнул, посмотрев с подозрением на Айдана: — чего ты на самом деле хочешь?

— Мне нужен твой разум, не твое тело. Мне нужно согласие, чтобы твоя сестра прошла ритуал. А дашь его ты, только увидев собственными глазами, что в ритуале нет ничего плохого.

— Лия? — непонимающе нахмурился Рэми. — Лия кассийка, ей не нужны ваши…

— Ты же целитель, — возразил Айдан, не отпуская Рэми взглядом, не позволяя скатиться в бархатное одеяло сновидения. — Не заметил, что сестра твоя слишком быстро округлилась? Что еще луна от силы, а она разродится?

Рэми похолодел, чувствуя, как уходит сонливость, и вновь попытался сесть на кровати. Айдан прав… как же Рэми сам-то не заметил? Сван мягко оттолкнул вождя на подушки, но возражать Айдану не стал. Желтоватый свет расплывался перед глазами, спать вновь захотелось невыносимо, но Рэми уже понимал, что надо дослушать. Видел по серьезному взгляду Свана.

— Пусть… Вирес пойдет, — прохрипел он. — Он будет знать, что делать…

— Прости, Рэми, — твердо возразил Айдан. — Мы приняли вас, но магов, да еще необоротней, мы на свои ритуалы не пустим. Тебе можно… ты — наш вождь. Пусть даже и…

— … маг? — выдохнул Рэми, закрывая глаза. Главное сейчас не заснуть… пока еще не заснуть… — Зачем Лие… ритуал?

— Твоя сестра родит оборотня, — ответил Айдан. — Ты великий вождь, Рэми, я в это верю, но ты ничего не знаешь ни о нашей стране, ни о наших людях, ни о наших обычаях… ни о нашей беде. Если ты хочешь, чтобы ребенок твоей… нашей сестры жил, рожать она должна по нашим правилам. Но твои люди к ней и близко не дают подойти, пока ты не прикажешь… а время не терпит. Если ритуал близнецов не начать сейчас… ребенок умрет в утробе твоей сестры. По сути, для меня не так и важно, прости, детеныши у нас умирают часто, но вместе с ребенком умрешь и ты, а этого я допустить не могу.

— Не сильно ли ты много знаешь? — выдохнул Рэми.

— Твои люди объяснили мне, как много значит жизнь этого ребенка, и я буду за нее бороться до последнего. За тебя буду бороться, даже если ты этого не хочешь…

— …почему? — говорить было все сложнее, все сложнее держать нить чужих слов. А надо… боги, надо…

— Ты мой вождь, Рэми. Хочешь ты или нет, ты и мой вождь. И я тебя так просто не отпущу. Лия должна пройти этот ритуал.

И все же Айдан очень похож на Армана. Характером похож. Такой же сильный, такой же упрямый, такой же… верный своей семье. Голова кружится… Лия должна, ребенок… телохранитель. Все путалось, вихрилось и не хотело связываться единой мыслью смысла. Рэми уже отплывал на волнах слабости, реальность подергивалась дымкой, когда он услышал собственный голос:

— Позови Рэна и Виреса. Прикажи… обоим позаботиться о моем теле.

Айдан что-то еще спрашивал, но Рэми уже не слышал. Он все дальше уплывал на тугих волнах сновидения. Ему снилась Виссавия: вечно зеленые заливные луга, огромные, распускающиеся на рассвете цветы, серебристые ленты рек. Пегасы… Арис. Белоснежный, несущий Рэми на своей спине Арис, упруго ударяющие по бедрам крылья. И сладость полета, и ветер в волосах, и холодеющие, цепляющиеся в гриву пальцы:

— Ты в самом деле этого хочешь? — спросил знакомый и столь ненавистный сейчас голос.

— Да, — ответил Рэми, хотя так отвечать не хотелось.

Не хотелось уходить из сна, слетать со спины пегаса на разорвавшуюся клочками тьмы землю. И открывать глаза не хотелось, тем более, что голова болела невыносимо, и от извинений кого-то, склонившегося над ним, было нелегче.

— Ну, ну, друг мой, ты же сам напросился, помнишь?

Рэми не помнил. Он кричал и рвался в чужих руках, он подсознательно пытался сопротивляться, когда его душу грубо выдернули из тела. Рывком, через приступ боли. И мир разлетелся красными ошметками, и Рэми упал на колени, чувствуя приступ тошноты, и застыл, обхватив голову ладонями, ожидая, пока вертящаяся вокруг комната вернется на свое место.

— Все, все… успокойся, — шептал кто-то на ухо, поддерживая за плечи. Вирес.

— Мог бы и помягче, — выдохнул Рэми, постепенно приходя в себя.

— Мог бы, сделал бы, но ты не хотел просыпаться. Давай, вставай… и обращайся с телом Рэна бережнее… это ему теперь за тебя терпеть боль.

Рэми посмотрел на кровать и увидел себя, укутанного в меха, бледного, похудевшего, беспомощного. Подошел к кровати, с легким удивлением провел по своим волосам, чувствуя себя непривычно в чужом теле, глядя на мир чужими глазами, ощущая влажность своих волос чужими пальцами.

— Что тебе теперь снится, Рэн? — спросил вождь, когда пухлых уст спящего коснулась легкая улыбка, а черты лица разгладились, стали мягче.

— Завидно? — мягко спросил Вирес, сжимая плечо Рэми. — Будь осторожен, друг мой. Я не спрашиваю, ни куда ты идешь, ни зачем ты это делаешь, только помни — ты сейчас в теле хранителя смерти.

— Я помню, — мрачно ответил Рэми, срывая с шеи спящего амулет вождей.

Кожаная нить путалась под пальцами, и Айдан подошел за спины, помогая.

— Жаль, что ты этого не сделал раньше, — усмехнулся он.

— Мои люди слишком ценны, чтобы их так использовать.

Вирес выразительно посмотрел на Рэми и едва заметно покачал головой.

— Не ценнее тебя. Нам пора, — мягко вставил Айдан, похлопав Рэми по плечу. Раздражает! — Я прикажу приготовить для тебя церемониальное одеяние.

— Для нас, — поправил его Сван и ответил на удивленный взгляд Рэми:

— Он сказал, что на ритуалы не пустит магов и необоротней. Я маг, оборотень, и даже их принц. И мне, в отличие от них, ты все же можешь доверять… до конца.

— Вы странные люди, — пожал плечами Рэми, направляясь к дверям. — Выдали Айдану самую страшную мою тайну, даже две — что я вождь Виссавии и телохранитель повелителя Кассии — а до сих пор умудряетесь ему не верить.

— Это я выдал, — догнало его из глубины спальни. — А я, в отличие от некоторых, отлично знаю, кому верить, а кому нет.

Рэми предпочел не услышать легкой издевки в голосе Виреса и не заметить едва слышного шипения разозлившегося Свана.