Урок. Лев Елена

В короткую бытность мою учителем средней школы, (было со мной и такое приключение) я преподавала историю, хотя по образованию учитель музыки. По мнению тогдашнего директора «предметы гуманитарного цикла» мог преподавать любой человек, имеющий высшее образование. А я увлекалась Средними веками, мифами и искусством. Об этом знали все коллеги. Это и сработало.

В один «прекрасный день» по поручению свыше я заменила заболевшего историка, потом стала подменять его постоянно. А потом мне поручили и класс на весь учебный год. Естественно, самый ужасный. Пятый «Д».

Какие только расшифровки этой «Д» мне приходилось слышать. Но самой привязчивой оказалась формулировка: «пятый дерматиновый». Её можно было спокойно произносить и при детях. Класс действительно попался непростой. Три группировки. Ни одного отличника. Шесть заводил, трепавших мне нервы на каждом уроке.

Я честно пыталась готовить материал интересно. Я старалась. Но можно ли говорить об искусстве Древней Греции без показа обнажёнки?! Как преподнести, не вызывая нездоровый смех, имена вавилонских царей? Как пресечь приносимые из неспокойных семей анекдоты про Лесбос? Вы знаете, во что превращается урок про Спартака! Вы догадались! В конкурс спортивных речёвок.

Ненавидела ли я детей? Скорее меня раздражала косность их родителей. Я благодарила небеса за то, что мне не досталось классное руководство. Но наступил момент, когда чаша личного Грааля, чаша терпения и адекватного собственного поведения, ( а она была довольно глубокой) переполнилась…

В тот день я очень устала. Шли нескончаемые репетиции концерта к майским праздникам. Ожидались и критические дни. Горло осипло и не было никакой возможности повышать голос.… И «Распространение христианства в Римской империи» не самая яркая тема… Мифы первых христиан…

Они никак не могли успокоиться. Или я их не могла успокоить? Не важно.

— Бога нет, — злорадно улыбаясь, сказал Витя Горелов. У него отец — безумный кришнаит. В доме не едят мяса и говорят на санскрите. А стены гостиной выкрашены в алый. И потолок тоже.

Я разозлилась. Но меня осенило.

— Это ужасно, — сказала я громко. Класс (если их воспринимать единым целым, то у каждого класса есть своя физиономия) усмехнулся.

— В каком кошмарном месте вы учитесь! Как вы не боитесь ходить в эту школу? — продолжила я, стараясь сохранить искренними и тон речи и выражение лица. Я тяжело вздохнула. И мой вздох ознаменовал полную тишину в помещении.

— Я бы в вашем возрасте уже поостереглась.

— Почему? — выдохнула первой рыжая и веснушчатая Ангелина. Родители её были большими шутниками, раз назвали неуживчивую, злую и драчливую дочку Ангелом.

— Наверное, я не в праве рассказывать вам это. Это тайна учителей. Но о ней знают и ваши родители, — продолжала подогревать интерес я. — Но они же должны понимать, какой опасности подвергают своих детей! Скрывать от вас такое!

— Что ж тут опасного? — спросил со смехом лопоухий Вася Климов — беда пятых классов. Воришка булочек из буфета, денег из карманов в неохраняемой раздевалке и автор шести несмываемых надписей на уличных стенах школы. — Пугаете нас?

— Нет. Разве вас напугаешь! Вы фильмы ужасов смотрите, закусывая тортиком, а играете в «Кровавых зомби», на ночь глядя. Нет. Не в этом дело. Всё это выдумки. Сказки. А есть настоящая правда. И она ужасна.

Я отвернулась от класса, упиваясь впечатлением, которое произвели мои слова на детей. Какие они всё-таки глупые! Внутри меня распирал смех. Но тишина в классе была такой приятной, внимание общим, что я продолжила игру. Надо было срочно придумать жуткую историю!

— Ирина Николаевна! А вы не расскажете? — Петрова. Из неполной семьи. Мать на городском рынке «толкает» обледенелую рыбу.

— А вы никому...? Не выдадите меня?

— Нет! — дружно прошептал класс и глаза у этой многоликой физиономии расширяются, рты, как у рыбёшек, шевелятся беззвучно, уши, как у эльфов, топорщатся.

(Конечно, выболтают, но им же никто не поверит! Если бы были такими… заинтересованными на каждом уроке!)

Я начинаю говорить тихо, держу голос в низких тонах, не смотрю на детей, чтобы не мешать им ловить каждое моё слово. Чтобы по глазам моим они не узнали, как вдохновенно я вру.

— Все боятся рассказывать, но это — чистая правда. Вот учителя говорят: «ездили на семинар в управление образования». Так это враньё. Снова и снова нас вызывают предупредить, чтобы мы, педагоги, молчали.

Муха между рамами окна заполошно заметалась, словно почувствовала нарастающий страх.

— Но я вижу, вы — хорошие дети. И, наверное, помогу вам. Пусть вы и не сделали домашнее задание и не выучили даты…

— Мы сделаем.

— И выучим.

— Так вот. Когда-то на месте этой школы была деревня. В одном из домов жила ведьма. Жители деревни обнаружили это поздно. Нашли нескольких детей со странными следами укусов на тонких шейках. Ведьма появилась, когда один из зажиточных крестьян привёз из города молодую жену. Красивую, бойкую. Так вот, она, оказывается, ездила из поселения в поселение, выходила замуж снова и снова. Прикидывалась хорошей хозяйкой, а сама тёмными ночами… Сами понимаете, творила всякие ужасы.

— Так это давно было! — высказался Вася Климов. Вид деловой, но оттопыренные уши заметно порозовели.

— Ты слушай дальше, — остановила я его. — Так вот, деревенские, не ожидая помощи от властей, выследили ведьму и живьём закопали как раз вот там, где у нас спортзал.

— А вы откуда знаете? — сощурилась Ангелина недоверчиво.

— Здрасьте пожалуйста! А кто тут историк? Я всё изучила. Все материалы. И, когда поняла что к чему, меня вызвали в Управление. Пригрозить так сказать. Чтоб молчала. Мне рассказывать?

— Да, — выдохнул класс.

— С тех пор, не было в этом месте покоя. Сначала сгорели близлежащие дома, потом вся деревня. Потом срыли остатки домов, разобрали торчащие трубы и печи. Но место удобное, у реки. Один купец решил здесь коровник возвести. Возвёл, но всех коров в одну ночь погубило невиданное существо. Похожее на чёрного кота, но в два раза крупнее. Потом долго были на этом месте пустырь и развалины. А пятнадцать лет назад решили возвести школу. А вы и не знаете, что на стройке пропали двое рабочих! Первые пять лет в школе прошли спокойно, а потом один ребёнок из первого класса пропал, потом две девочки из второго, из третьего мальчик. Из четвертого никто не пропал, но вы помните — мальчик утонул на реке? Вот, из четвертого «А». Теперь ваша очередь пришла. И не понимаю, почему ваших родителей это совершенно не…

Звонок грянул как удар грома. Все подпрыгнули. Даже я.

Урок был последним. Пятый «Д» тихо покинул помещение и растворился в коридоре, смешавшись с толпой орущих детей. Я похмыкала и отправилась домой.

На следующий день в класс не явился лопоухий Вася Климов. Никто не придал сначала этому значения. Он часто прогуливал уроки. Урок истории в «пятом дерматиновом» должен был быть только через день. Я потом узнала, что в школу прибегала мать Васи, что были организованы поиски мальчика. К следующему дню, то есть к моему уроку, в пятом «Д» отсутствовали пятнадцать детей. У всех обнаружились масса заболеваний, сопровождавшиеся слезами, поносом, рвотой. Пятерых увезли в больницу с подозрением на отравление. Какие-то девочки из седьмого класса упали в обморок прямо на занятии физкультуры в спортзале.

К вечеру в учительской не утихал рассказ о том, что Ангелина, рыженькая из пятого «Д», вдруг стала изображать из себя собаку и вцепилась зубами в ногу учительницы зоологии. Словно одичала одномоментно.

К моему появлению в день следующего урока в пятом «Д» в школе разгуливала милиция. Я рассержено покосилась на двух ментов у кабинета истории. Но, когда в классе оказалось только восемь детей из тридцати, почувствовала неладное. Урок прошёл на «ура». Дети сидели тихо-тихо. Когда, сияя мигалками и бравируя сиреной, к школе подъехала скорая, мне стало совсем не по себе. В учительской мне рассказали, странно сторонясь моего стола, что милиция допрашивала историка. Интересовались программой преподавания истории и… его исследованиями местных традиций. Историк вдруг начал кричать, стал кидаться на правоохранительные органы, разорвал журнал десятого класса. Был нейтрализован врачом скорой. Связан и увезён.

От рассказа меня заморозило. Лицо запылало.

На следующий день меня ждали. Была суббота, но педсовет собрался в полном составе. В кабинете истории.

Картина была жуткая. Столы сдвинуты к стенам, стулья навалены в опасно громоздкую кучу в один из углов. На полу чёрной жирной краской был начерчен индуистский знак «ОМ», похожий на цифру три в кружевах. Вокруг похоронной командой выстроились директор, завуч, милиционер, подростковый участковый, «ведущий специалист» из РОНО, и другие официальные лица. Уборщица маячила за партами и истово крестилась.

— Ирина Николаевна! Может вы сами все расскажете? — миролюбиво начала завуч.

— На моих уроках не преподаётся кришнаизм! — воскликнула я.

Ещё входя в кабинет, я решила не сдаваться. В конце концов, я просто показала детям, как создаются мифы.

— То же самое нарисовано и в спортзале!

— Я не учитель рисования! А о чём вы хотите узнать?

— О том, что вы — потомственная ведьма, что ваши родственники жили здесь, на этом месте, до строительства школы. Что вы решили отомстить за сожжённую бабушку и навели порчу на детей.

— Две старшеклассницы видели странные фигуры в белом, — протирая очки, сказал специалист из РОНО.

— Вы, — вступила директор, — наметили себе место историка и свели его…

— В могилу? — испугалась я.

— Пока в дурдом.

(Боже! Это культурные люди, занимающиеся образованием детей!)

— По вашему, я могу такое сделать?!

— Ваше увлечение тёмным средневековьем, музыка английских друидов на уроках…

— Кельтских, — поправила я. — Поймите, это невозможно. Вы же…

— Дорогая Ирина Николаевна! Без лишних слов. Вот петиция родителей пятого «Д». Вы должны уйти в виду создания нездоровой атмосферы…

Прошедшие годы тонут в дымке, быстро блёкнут картинки прошлого. Вася Климов вернулся через день. Сняли с электрички. Он, оказывается, давно собирался работать на космодроме. Ангелина кусалась ещё с пелёнок. Это был её способ самовыражения. Потенциальный кришнаит Витя Горелов стал победителем Олимпиады по математике. Историк уже давно проявлял особенности своей психики. Но не из-за меня, а из-за жены. Линолеум в кабинете истории переложили вот уже пять раз. И самое интересное, никто из четвёртого класса «А» не тонул. Но до сих пор в нашем городе меня знают как ведьму, способную навести порчу на детей, как бывшую владелицу древнего капища и потому поющую по утрам такие странные песни. Хорошо, что я не работаю в школе. Я теперь сочиняю истории. Хотя, конечно, не очень приятно, когда от тебя шарахаются в магазине. Нет. Вру. В некоторых случаях это даже удобно.

Мы сами создаём о себе легенды и мифы.

Поэтому надо тщательно продумывать все мероприятия по их разработке и внедрению! Относиться к этому делу со всей ответственностью. И не пускать на самотёк.