Глава 4. Глубинные связи.

Девочка наконец-то смогла уснуть. Устало вздохнув, Вайс убрал руки, объятые светом, от её головы. Отогнать кошмары малышки было весьма непросто, он потратил на это много времени и сил, но его дела здесь ещё не были закончены. Оставив её под наблюдением пары констеблей, он спустился в подвал, где располагался лазарет. Как и обещал Болатан, трупы уже привезли сюда, сам констебль сосредоточенно наблюдал за очередным вскрытием и поприветствовал паладина кивком.

— Сейт Аурим, как дела у нашей маленькой героини? — поинтересовался он, когда юноша подошёл поближе.

— Я приложил немало труда, чтобы помочь ей уснуть без кошмаров, — вздохнул Вайс, бросив мимолётный взгляд на обгоревший труп на столе.

— То, что она пережила, пренесёт не каждый взрослый, — мрачно кивнул Болатан.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она смогла вернуться к нормальной жизни.

— И всё же она наш единственный свидетель, — с нотой обречённости напомнил собеседник. — Может, она сможет нам что-то рассказать?

— Завтра мы попробуем спросить у неё, что она видела. А пока нам остаются лишь немые свидетели.

— Это точно, — отрывисто усмехнулся себе в усы Болатан.

— Удалось что-нибудь найти?

— Ну, доктор Мелас пока перешёл к телам, которые сохранились получше. Но я, пожалуй, покажу Вам то, что вызвало у нас гораздо больше вопросов, — он махнул рукой, подзывая его за собой, и они прошли вглубь помещения. — Вот, думаю Вы тоже найдёте в нём много странностей.

Офицер поднял простыню, закрывающую труп, и Вайс не сдержал удивлённого вздоха. Это тело было изуродовано пожаром больше, чем другие. И оно действительно было очень странным. Заинтересованный, он коснулся пальцами обугленной руки, потрескавшейся от пожара. Она была сухой и тёплой, будто обгоревшая древесина.

— Ради Света, прошу Вас, наденьте перчатки, — протянул ему их Болатан, брезгливо поморщившись.

Вайс исполнил его просьбу, не в силах оторвать завороженного взгляда от трупа. Может, это была какая-то кукла, вроде манекена? Но нет, он прощупал руку вдоль и почувствовал, как древесина плавно перетекает в плоть. Его пальцы перешли к разрезанной грудине, грудная клетка уже была вскрыта, открывая взору внутренние органы, испещрённые инородным предметом, напоминающим крупный разросшийся корень, сжимающий их в своей стальной хватке. Наблюдая это воочию, он с ужасом осознавал, что слова Игона находят своё подтверждение. Снова, как и тогда, когда осматривал Лурену Дивер. В их королевстве действительно поселилась демоническая порча.

— Его необходимо отправить во дворец, — выпрямившись, заключил он.

— Но… — хотел было возразить Болатан, но дрогнул под твёрдым взглядом паладина.

— Вам удалось найти ещё что-то? — твёрдо, явно давя на офицера, продолжил выпытывать Вайс. — Вещи, которые сохранились в пожаре, мне нужно их осмотреть.

— Всё описано и помещено на складе.

— Тогда нам следует отправиться туда, офицер. Теперь это расследование переходит под мой контроль.

— Секундочку, — схватил его за руку Болатан и пристально посмотрел в глаза. — Вы прибыли сюда с королевской бумагой. Но она не позволяет Вам здесь командовать.

— Разве? — повёл бровью Вайс, но затем одумался и выдохнул, понизив голос. — Простите, просто это дело чрезвычайной важности, о котором не следует слишком распространяться. Король поручил мне позаботиться о том, чтобы слухи не расползлись по королевству. Понимаете? Я же могу Вам доверять?

Смутившись, Болатан кивнул.

— Этот человек похож на заражённого демонической порчей. Могут быть и другие. И прежде всего мне необходимо вычислить её источник. От того, насколько быстро мы с Вами справимся, зависит судьба всего королевства.

Серьёзность ситуации явно мобилизовала офицера. Он решительно выпрямился и жестом позвал Вайса за собой. Вместе они поднялись в участок и проследовали на склад к разложенным на нескольких столах предметам. В основном это были останки обгоревшей кухонной утвари.

— Очень мало вещей уцелело, — оценил констебль. — Не думаю, что мы найдём среди них какие-то зацепки.

Несколько минут они молча рассматривали совершенно обычные вещи, принимая безвыходность ситуации.

— Завтра мои ребята ещё раз опросят соседей, — заверил Болатан. — Но, если у нас ничего не получится, мы окажемся в тупике.

Вайс опустил взгляд, принимая его слова. Ужас от осознания собственного бессилия всё нарастал. Нужно было сделать что-то.

— Мы можем поехать сегодня? — осторожно уточнил он, внимательно посмотрев на Болатана.

— Уже почти ночь, люди готовятся ко сну…

— Значит, они дома. Днём они могут уйти в поля или на работу.

На мгновение констебль потерял дар речи, а затем ошарашенно кивнул.

— Точно! Вы правы! — внезапно заторопился он. — Тогда скорее, нельзя терять ни минуты!

Они поспешили прочь в конюшню, быстро оседлали своих коней и помчались по вечерним улицам, где редкие для позднего вечера путники возвращались домой и шарахались от внезапных всадников. Им вслед летели проклятия, но неуклюже обрывались, когда люди замечали форму полицейского и паладина.

Ошарашенные лица жильцов улицы Эмербесс быстро менялись на испуганные, когда они открывали двери внезапным вечерним гостям. Болатан тут же брал ситуацию в свои руки и решительно начинал допрос таким тоном, что никто даже не думал возмутиться столь внезапному визиту. Вайс же больше оценивал ситуацию со стороны, краем уха слушал показания людей, сводившиеся примерно к одному — большинство спали и не видели, что происходило. Слишком странно. К тому же они сторонились его, будто их отпугивала его форма. Внезапно он вспомнил, как на развалинах дома местные резко начинали чувствовать себя плохо, когда он зажёг в руках свет. Потому, будто невзначай, он поднял руку и применил свою силу. Тут же поймал на себе обеспокоенные взгляды жильцов. мужчина, что стоял к нему поближе, зашёлся резким кашлем и схватился за грудь.

— Позвольте, — подошёл он, и отчётливо увидел промелькнувший на лице хозяина дома ужас. — Мне не нравится Ваш кашель. Давайте, я осмотрю Вас, чтобы понять, чем вы можете быть больны.

— Не надо, — прохрипел мужчина, загибаясь. Он явно скривился от боли, затем забухтел и откашлялся в руку, но второй рукой всё равно пытался помешать лекарю подойти ближе. — Со мной всё в порядке… Уйди…

Но новый, ещё более сильный приступ, заставил его сползти по стене. Не слушая, Вайс рывком убрал его руку в сторону и приложил свою ладонь к груди мужчины. И он почувствовал то, что заставило его похолодеть — два сердцебиения. А затем сила света позволила ему увидеть и воочию, как тьма разливается по телу этого человека, концентрируясь в груди у самого сердца.

— Он заражён, — ошарашенно прошептал Вайс. Эта новость ошарашила Болатана, но затем он успел различить звук шагов за своей спиной и вовремя развернулся. Со спины к нему приближалась женщина, её глаза светились в темноте фиолетовым свечением, разливающимся тонкими сосудами по всему остальному телу, что не могла скрыть ночная сорочка. В её руке был зажат какой-то массивный предмет, который она собиралась опустить на голову незваному гостю. Сгруппировавшись, Болатан перехватил её запястья и прижал к стене, она взвыла и запрокинула голову, забилась ногами о доски в попытке вырваться, но стальная хватка констебля сдерживала её.

Её муж попытался рвануться к ней, но под воздействием силы света едва шевелился. Вайс внимательно наблюдал за ним, пытаясь понять, может ли он ещё помочь этому человеку. Его сила явно пагубно воздействовала на паразита, но тот слишком сильно вживился в организм пациента, цеплялся за него, убивая носителя.

— Аурим, что мне с ней делать? — с ужасом прокричал Болатан, наблюдая, как свечение в теле женщины наращивает силу, как её ночная сорочка покрывается пятнами крови, а из под кожи проклёвывается нечто угловатое. Необходимо было срочно что-то предпринять. Вены мужчины почернели, он едва дышал, ему явно не хватало сил на сопротивление, потому паладин поспешил оторваться от него и бросился на помощь товарищу. Прикосновение к груди заставило женщину завопить от боли пугающим инородным голосом. Холодный свет в руках Вайса порождал тьму в её венах, заставляя пропитанные магией жилы отмирать.

Он заметил движение сбоку в последнюю секунду. Оставленный без внимания мужчина сумел подняться на ноги, пусть и немного неуклюже. Чёрные жилы пульсировали фиолетовым свечением, будто его источник работал с перебоями, но всё же подавал необходимую энергию своему носителю. Кажется, Вайс всё же поторопился, решив сбросить его со счетов. Одежда начала деформироваться под вырастающими прямо из тела ветвями. Монстр направил руку в сторону незваных гостей и с диким рёвом выпустил в них поток энергии, тонкий и довольно слабый. Вайс успел призвать купол света, скрывший его и констебля.

Внезапно магическая атака снаружи прекратилась. Приглядевшись, паладин заметил по ту сторону борьбу двух тёмных силуэтов и поспешил опустить щит. Некий юноша бросился в явно неравную битву с чудовищем. Спустя несколько мгновений борьбы оно победило, перехватив его за горло и подняв над полом, заставив его носки оторваться от земли на несколько сантиметров. Сконцентрировав силу, Вайс послал мощный залп света в спину противника, попав точно в сердце. Взревев от боли, тварь бросила юнца, ошарашенно потянулась к грудине. Мерцание в тёмных жилах окончательно погасло, и тело грузно упало на деревянный пол, не подавая никаких признаков жизни.

Повернувшись к женщине, Вайс заметил, что и в её теле демоническая сила почти истощилась, потому быстро вернул руку к её сердцу. Медленно, но уверенно она теряла силы. Это позволило ему облегчённо выдохнуть.

— Помогите мальчишке, — попросил он шокированного всем произошедшим Болатана, и только сейчас заметил, что говорит через одышку. — Я справлюсь.

Констебль быстро взял себя в руки, кивнул и бросился к их внезапному помощнику. Вайс же продолжил внимательно смотреть на то, как ослабевает свечение в теле женщины. Он хотел оставить её в живых, привезти во дворец и выяснить, можно ли вылечить заражённых.

— Аурим? — неуверенно позвал его констебль. Повернувшись к нему, Вайс увидел, как он с юношей ошарашенно смотрит в дверной проём. Через мгновение Болатан взял себя в руки, поднялся на ноги и подбежал к двери, рывком закрыв её и быстро задвинув засов.

— Такие же, — произнёс он, глядя на своего напарника широкими от ужаса глазами. — Заражённые, не меньше десятка.

Тени замелькали в окнах, отмеченные фиолетовыми огоньками глаз.

— Окружают дом, — оценил Болатан, подобравшись поближе к паладину, всё ещё занятому ослаблением своей пациентки. Свечение в теле женщины пропало, глаза закатились, она обмякла в руках Вайса, предоставив ему возможность действовать дальше.

— Нужно уходить, — прошептал он, словно опасаясь, что их подслушивают.

— Они столпились у выхода, — развел руками констебль.

— Но пока не начали прорываться внутрь, — отметил Вайс, и они оба настороженно замерли. Действительно, если заражённых много, почему они ничего не предпринимают, а просто стоят снаружи? Ответом им стал пляшущий на стенах тёплый свет и запах дыма.

— Подожгли, — шокированно прошептал Болатан. — Они поджигают дом!

— Если попытаемся выйти, они нас атакуют, — рационально заметил Вайс, сжав губы, а затем обратил внимание на ошарашенного мальчишку. — На втором этаже есть окна?

Тот посмотрел на него с ужасом в глазах, а затем неуверенно кивнул и метнулся к лестнице. Они быстро последовали за ним и замерли у окна на улицу. Сквозь набирающую силу дымовую завесу было плохо видно окружающую обстановку, потому оставалось лишь молиться Свету, что их никто не заметит. Всего в нескольких метрах находился канал со сточными водами.

— Быстрее, — кивнул Вайс Болатану, и тот без лишних раздумий лихо спрыгнул наружу. Аккуратно спустив ему женщину, паладин подтолкнул замешкавшегося юношу. От дыма резало глаза, в густой пелене начали вырисовываться силуэты. Решительный детектив не медлил и уже спустился в канал. Вайс поспешил последовать за ними, с трудом сдерживая кашель, чтобы не выдать их побег. Ударивший в нос смрад сточных вод нисколько не позволил отойти от отравления угарными газами, но тень скрыла их от светящихся глаз чудовищ. Они бежали, стараясь издавать как можно меньше шума, пока не преодолели несколько кварталов. Выход из стоков привёл их к более зажиточному району Незервинда, располагавшемуся рядом с местным рынком. За одним из домов они решили остановиться и перевести дух.

— Они сами подожгли дом Диверов, Они сожгли все следы, все улики. — поражённо прошептал Болатан, а затем обратил озабоченный взгляд на мальчишку. — Ну а ты как, малец? В порядке? Было очень смело, пусть и не очень разумно нападать на этого монстра в одиночку.

— Меня зовут Бенвель, — выдавил тот едва слышным шёпотом. — Он был моим отчимом.

— Оу, — неудобно осекся констебль. — Извини.

— Ничего. Она поправится? — похоже, юношу больше беспокоила судьба матери, безвольно висящей на плече констебля.

— Надеюсь, — не очень обнадёживающе ответил Вайс. — Когда выберемся, постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы её вылечить. Сейчас ей удалось уснуть, и она, похоже, успокоилась.

— Надеюсь, она не обратится в чудовище до тех пор, пока мы не выберемся отсюда, — добавил инспектор.

— Вы сами-то в порядке? — подошёл к нему Вайс, обследуя его светящимися руками.

— Нормально, со мной всё нормально, — попытался отмахнуться от него констебль.

— Да тише ты, — прошипел Вайс, подлечивая ссадины и ушибы напарника, а затем перешёл к юноше. Осматривая его, он заметил множество синяков, но многие из них уже заживали.

— Это он тебя так? — мрачно и прямо спросил Вайс.

— Бывало, — неловко признался Бенвель. — Я слишком часто делаю что-то не так. Хотя в последнее время он заметно успокоился. Я даже удивился. Обычно как придёт с работы, так лучше не попадаться ему на глаза. А тут он был таким… странным, словно его и вовсе не волновало то, за что он обычно вешал мне затрещины.

— А мама?

— Она тоже изменилась. Они словно стали не от мира сего.

— Не помнишь, с какого момента?

— Да, не так давно. У нас тут вообще странные вещи творились. Раньше мы жили как получалось. Если отчиму платили за работу, то терпимо. Если не платили, то мы затягивали пояса и часто голодали. Тогда он становился совсем невыносимым. И вот недавно нам раздали еду. Просто так, какой-то знатный господин решил доставить в наш квартал что-то вроде пожертвований. Там была разная еда и очень странные фрукты. У них был такой необычный вкус… Я хорошо запомнил тот день, а потом заметил, что многие изменились. Они стали похожи на дядюшку Корвана.

— Корвана Дивера? — настороженно уточнил Вайс, констебль тоже встрепенулся, услышав знакомое имя, и стал ещё внимательнее прислушиваться к разговору. Похоже, им всё же удалось найти ценного свидетеля.

— Да, — прошептал юноша с дрожью, глядя во все глаза на собеседника. — Любен, мой отчим, никогда не был таким. Потому мне сразу стало не по себе. Он улыбался, а я ждал, когда он снова меня ударит. Он сделал это лишь в ту ночь, когда сгорел дом Диверов.

— Что тогда произошло? — Вайс ощутил, как горло пересохло от волнения.

— Я услышал странный шум, — чем дальше говорил Бенвель, тем больше в его голосе нарастал страх. — Была глубокая ночь. Я проснулся и посмотрел в окно. Какие-то люди, вооружённые и похожие на бандитов, взломали дверь дядюшки Корвана. Я побежал к родителям, но их не было в спальне. Они стояли на кухне и смотрели в окно на то, как грабят наших соседей. Когда раздались крики и звуки… такие, будто что-то падает… я не смог больше стоять и смотреть на спины родителей. Я хотел сбегать за помощью, добежать до констебля, сделать хоть что-то! Но только я коснулся ручки двери, Любен схватил меня за плечо и швырнул в стену. Так сильно, что я сразу же отключился. Я проснулся лишь на следующее утро, в своей постели. Мне казалось, что это сон, если бы я не увидел пепелище на месте дома Диверов. С тех пор я пытался быть осторожным и не злить отчима.

— Тебе ещё повезло, парень, — мрачно отметил Болатан. — У многих, кого мы вытащили из-под обломков того дома, были размозжены кости. Чудовище, сидевшее в доме Диверов, било их с нечеловеческой силой. Не зря Брют удивился, когда осматривал тела, ему сразу показалось, что повреждения слишком серьёзные для падения обломков.

— А что за господин привёз пожертвования? — сфокусировал внимание Вайс на единственной зацепке в расказе мальчишки. — Не помнишь его имя, титул?

— Нет, сейт, — скорбно заключил Бенвель. — Я не особо хорошо запоминаю длинные сложные имена, а уж титулы и подавно.

— Но, может, на повозке были какие-то опознавательные знаки? Или на одежде этого человека? Что-нибудь, похожее на герб.

Юноша хотел было что-то сказать, но внезапно серьёзно задумался, опустив взгляд.

— Кажется, помню, что-то было, — неуверенно произнёс он, силясь вспомнить. — Что-то похожее на козу…

Вайс переглянулся с Болатаном.

— В Незервинде популярны горные козлы, они красуются на нескольких гербах древних и не очень древних родов, — пожал плечами констебль.

На мгновение смутившись, Вайс ещё раз сосредоточенно посмотрел на юношу.

— Если ты увидишь его ещё раз, сможешь узнать?

— Думаю, да, — достаточно уверенно ответил Бенвель.

— Тогда нам следует отправиться во дворец, — решительно заключил паладин.

— Хорошо, — кивнул Болатан, подкинув женщину на плече, чтобы удобнее её разместить и чуть освободить руку и протянуть своему напарнику. — Кстати, меня зовут Деклан.

— Вайс, — тепло улыбнулся тот и ответил на рукопожатие.

Первые морозы застали графа Мерителя по пути домой. Холодные ночи скрепили размякшие от дождей дороги, и путь по ним занял чуть меньше времени, что несказанно его радовало, пусть он и чувствовал странную усталость, от которой безумно хотелось спать, но он боролся всеми силами. Ещё пару часов — и он наконец-то будет дома. Солнце клонилось к закату, когда его экипаж пересёк ворота его родового имения. Помимо слуг на пороге его ожидала обеспокоенная сестра, но всё же радостная улыбка озарила её лицо при виде брата.

— Лотер! — воскликнула она и бросилась к нему, заключив его в объятия, как только он вышел из экипажа.

— Ирди, — тепло улыбнулся он, обнимая её в ответ, но быстро поспешил отстраниться, чтобы смотреть ей прямо в глаза. — Как отец?

Радость в одно мгновение сменилась тревогой.

— Кажется, ему стало хуже, — произнесла она полушёпотом. Её большие зелёные глаза наполнились слезами.

— А что сьенш Гапрен? — не смог сдержать злости в голосе Лотер.

Она отрывисто вздохнула через всхлип, но затем всё же продавила ком в горле и продолжила говорить.

— Они ничего не говорят мне, — пожаловалась она сквозь рыдания. — Говорят с мамой. Она подавлена, будто уже готова отпустить отца к предкам. И все остальные ведут себя так же.

От этих слов всё внутри него закипело. Он сжал губы, отодвинул сестру в сторону и быстрым шагом направился в дом. По пути между переплетений коридоров поместья ему попалась мать. Она смотрела в окно невидящим взглядом, её лицо было серым от мрачных мыслей, но стоило ей увидеть сына, как в глаза вернулась искра жизни.

— Лотер, — прошептала она и слабо улыбнулась, словно видя в нём надежду, долгожданное облегчение своих печалей. Он подошёл ближе и стиснул её в объятиях.

— Ирди сказала, что паладины недостаточно хорошо лечат отца, — понизив голос, сказал он, чуть отдалившись и глядя на неё суровым взглядом.

— Она не понимает, — грустно усмехнулась мать. — Никто из нас не вечен, и нужно найти в себе силы это принять…

Не сдержавшись, она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Мрачно вздохнув, Лотер сжал её крепче, ощущая, как накатывает отчаяние. Неужели он всё-таки опоздал?

— Как он, совсем плох? — осторожно прошептал он.

— Уже несколько дней не приходит в себя. Лекари не отходят от него ни на минуту.

— Я хотел бы увидеть его, — решительно прошептал он, отстраняясь, и это вызвало у неё тревогу, потому он поспешил заверить её. — Не волнуйся. Я буду держать себя в руках на этот раз. Обещаю.

Она хотела было что-то сказать, но лишь отвела взгляд, кивнула и медленно вернулась обратно, снова смотреть, как суровый северный ветер гуляет по верхушкам вековых сосен. Он же продолжил свой путь, мысли свились в неразборчивый ком. Сдержать гнев, сдержать ужас, сдержать отчаяние. То, из-за чего в прошлый раз он закатил целый скандал своим приглашённым лекарям, упрекая их в бездарности и бездействии.

“Это — поведение, недостойное графа из рода Мерителей, — строго отчитывала тогда его мать, от чего её иссушенные возрастом губы и вовсе превратились в тонкую нить. — Твой отец не хотел бы видеть тебя таким”. Твой отец не хотел бы… Будто то, что творилось вокруг, как-то совпадало с желаниями Эсталда Мерителя, статного властного мужчины, способного держать в кулаке сотни работников и крестьян, внушать им трепет и уважение одним своим видом. Лотер помнил его таким, вызывающим восхищение своего сына и наследника рода, которое возникло в детстве и не угасло ни на каплю. Но всё изменила жуткая болезнь, иссушившая старшего Мерителя, лишившая его стати и пригнувшая к земле, а затем пригвоздившая к кровати. Лотер помнил каждое мгновение, как менялся его отец, вспоминал с ужасом каждую секунду, как могущественный мужчина становился беспомощным стариком.

Он поднялся по лестнице и увидел перед собой резную дверь из красного дерева в конце коридора. Покои отца, ставшие в последние годы единственным местом его пребывания. Его темница наедине с неотступающей болезнью. Решимость в его шагах поубавилась. Он боялся войти внутрь, увидеть того, кого боготворил, ещё более немощным и разбитым. Но всё же ему нужно было понять, насколько всё плохо. От волнения грудь сдавило, дыхание сбилось, вызывая сдавленный кашель. Внезапно дверь перед ним открылась, и на него ошарашенно уставился юноша, несущий в руках корзину с желтоватыми тряпками. Его лицо было совершенно незнакомо Лотеру, судя по форме, он был учеником одного из столичных паладинов. На несколько мгновений растерявшийся мальчишка поклонился хозяину дома и поспешил куда шёл, а его заминка привлекла внимание одного из мужчин в комнате, паладин заметил графа и направился к нему. За несколькими ширмами Лотер разглядел лишь смутный силуэт отца и нескольких колдующих над ним паладинов, но отчасти почувствовал облегчение, что пока ему не придётся заходить внутрь.

— С возвращением, граф Меритель, — поклонился ему зрелый мужчина в паладинском камзоле, кажется, в его взгляде на молодого графа читалось беспокойство. — Как Ваше самочувствие?

— Что с отцом? — пропустил его вопрос мимо ушей Лотер.

— К сожалению, его состояние ухудшается. Как бы много сил мы не тратили, болезнь берёт верх. Боюсь, нам следует подготовиться к тому, что скоро он отправится в стан предков, — совершенно спокойным тоном признался тот.

Невыносимо, раздражающее жжение в груди лишь подпитывало его злость от безвыходности ситуации.

— Сьенш Гапрен, я правильно Вас понимаю? Вы хотите сказать мне, что больше ничего не можете сделать? — прошипел он.

— Увы, но каждому из нас отведено определённое время. Ничто не силах изменить предначертанную нам предками судьбу, — несмотря на явную злобу в свой адрес паладин ни на каплю не изменил абсолютно спокойного тона.

— Потому Вы решили опустить руки? — бросил ему очередной вызов граф. — Убеждаете меня в том, что всё идёт как должно, а сами создаёте иллюзию деятельности, чтобы я не сомневался, что трачу на вас своё золото не зря?

— Граф Меритель, — устало вздохнув, посмотрел на него Гапрен осуждающим взглядом, — мы сделали всё, что было в наших силах. Я понимаю Вашу боль и разочарование, и не осуждаю Вашу реакцию. Увы, не всем нашим надеждам суждено воплотиться в жизнь, но это не повод сомневаться в силе Света. Ведь там, среди Великих предков, он наконец избавится от терзающей его боли и обретёт покой. Вам нужно лишь принять, что смерть является лишь концом мирской жизни, но переходом в вечность.

— Избавьте меня от Ваших проповедей. Я уже достаточно их слушал, пока Вы находились здесь, — уже с явной злостью прорычал граф.

— Как скажете, — разочарованно развёл руками паладин. — Если Вас так беспокоит вопрос денег, мы можем вернуть Вам все Ваши пожертвования. А пока сделаем всё, чтобы облегчить переход Вашего отца к Великим предкам.

— Не нужно, — решительно отрезал Лотер. — Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Прошу Вас покинуть моё поместье.

Тот явно опешил от этих слов и несколько мгновений не мог сказать ничего в ответ, бросая неуверенные взгляды по сторонам.

— Граф Меритель, не стоит принимать подобные решения в пылу эмоций, — попытался он воззвать к голосу разума собеседника. — Подумайте об отце, сила Света облегчает его боль. Неужели Вы в приступе собственной гордыни хотите его мучений?

— Вы смеете оскорблять меня в моём доме? — поразился подобному нахальству Лотер.

— Я лишь прошу Вас остыть и взвесить все “за” и “против”. Вам следует отдохнуть с дороги, у Вас усталый вид. Завтра мы можем обсудить этот вопрос вновь, и мы согласимся с любым Вашим решением.

— Оно не изменится, — уверенно заявил граф, выпрямившись. — Этот вопрос вьётся у меня в голове не в первый раз, и я неоднократно обдумывал его. Если Вы признаёте собственное бессилие, то мне нет никакой нужды пользоваться Вашими услугами далее. Вы отняли у меня время на ваши напрасные иллюзии, которое я мог потратить на то, чтобы мой отец встал на ноги. И я не собираюсь тратить его крупицы на Ваши пустые обещания. Я хочу, чтобы Вы и ваши соратники покинули покои моего отца немедленно.

Паладин хотел было что-то возразить, но встретившись с пронзительно-твёрдым взглядом графа, умолк и смиренно кивнул, после чего вернулся обратно в спальню. Оставшись один, Лотер закрыл глаза и облегчённо вздохнул. Пожалуй, он всё же поддался эмоциям, поторопился с решением. Рука осторожно нащупала флакон во внутреннем кармане камзола. Что ж, пора проверить эффективность других своих вложений.

Игон смотрел на себя в зеркало в своих покоях, размышляя, как ему скрыть явные признаки своего волнения. Сегодня состоится заседание его советников, где он представит на обсуждение комплекс мер по защите своего королевства от демонической порчи. Потому его так заинтересовало присутствие Вайса с разношёрстной компанией во дворце. Что-то смутно пояснив про какие-то новые зацепки и свидетелей, вскользь представив своего спутника из полиции, паладин попросил пропустить их с юношей в королевские архивы, а сам с женщиной на руках и маленькой девочкой отправился в подвалы, заодно спросив, целы ли до сих пор старинные кандалы. Все объяснения он оставил на потом, и король принял это, стараясь не терзать себя лишними догадками, но они, как назло, настойчиво просачивались в его голову одна за другой. Эти перепуганные селяне явно что-то видели, как и мрачный констебль. Точно ли они никому не разболтают, как только покинут стены замка?

Женщина на руках констебля. Почему она без сознания? Неужели его друг со своими товарищами встали на пути демонического порождения и вступили с ним в схватку? Погружённый в раздумья, Игон, словно завороженный поднял руку и начал медленно разворачивать бинты, морщась от вспышек боли. С первого взгляда на теле незнакомки не видно следов каких-либо ранений. Оставив два слоя ткани, пропитавшейся розовой заживляющей мазью, он всмотрелся в тёмные следы на повреждённой кисти. Ему казалось, он ещё видит в них мерцающие фиолетовые искры. Такие ранения хорошо заметны, но у незнакомки были совершенно другие — потемневшие вены без следов ожогов. Не снаружи, а изнутри. Она была заражена демонической порчей, это объясняло интерес Вайса к старым оковам. Но чего он хотел? Неужели загорелся идеей излечить её?

Игон сжал кулак и снова посмотрел на самого себя в зеркале. Шанс, что заражённые демонической порчей могут от неё излечиться был спасительным лучом надежды. Но тогда ему гораздо важнее была другая сторона расследования Вайса — источник порчи. Потому его и заинтересовала просьба пустить констебля и юношу-селянина в королевские архивы. Они ищут следы в корнях королевства, вероятно в знатных родах, укрепившихся в истории Незервинда. Те самые богатейшие жители, часть из которых сегодня встретится с ним на совете.

В дверь отрывисто постучали, заставив его отвлечься от мыслей и отвернуться от зеркала. В комнату вошёл Вайс, немного отгоняя ощущение тревоги у короля, и тепло, но устало улыбнулся.

— Вызывали, мой король? — шутливым тоном отвесил ему поклон старый друг. — Если честно, лично я не очень уверен, что Льюдес сможет надолго меня заменить у моей… скажем так, пациентки. Он точно в курсе последних событий?

— Она заражена, так? — осторожно уточнил Игон, переходя сразу к делу.

— Да. И я хочу попробовать вылечить её, — скривился Вайс, словно ожидая неприятия со стороны друга.

— Хорошо, — кивнул Игон, задумчиво коснувшись повреждённой рукой подбородка, заметил болтающиеся бинты и небрежно намотал их на кисть. — Надеюсь, у тебя получится. Это опасная затея, но она того стоит.

Вайс усмехнулся, немного расслабившись.

— Как рука? — поинтересовался он.

Игон бросил раздражённый взгляд на своё ранение и спрятал кисть за спину.

— Ноет, но я уже почти привык. Доставляет уйму неудобства, что раздражает. Но могло быть и хуже.

— Неужели тебе придётся делегировать часть обязанностей тем, кто должен их исполнять? — усмехнулся Вайс, пройдя дальше в комнату и плюхнувшись в кресло у книжного шкафа. — И полному дворцу прислуги наконец-то придётся работать? Невыносимая перспектива!

Игон фыркнул, тоже прошёл дальше в свои покои и упал на кровать, раскинув руки и задумчиво глядя в потолок.

— Некоторые вещи лучше делать самому, — нахмурился он. — В конце концов, та заражённая, с которой всё началось, тоже была одной из моих служанок.

— Тогда тебе лучше собрать всех слуг и проверить их, — тон Вайса стал абсолютно серьёзным в одно мгновение. — При использовании силы Света они испытывают недомогание, слабеют, кашляют. Проведи перед ними паладина со свечением в руках — сразу поймёшь, кто заражён, а кто чист.

— Звучит неплохо. Но их слишком много. Если один из них сумеет ускользнуть в день проверки…

— Значит проводи её каждое утро. В конце концов у тебя три придворных паладина, а задача в целом не слишком сложна даже для одного. Пусть немного разомнутся.

— В общем-то это всё не так важно, — отмахнулся Игон. — Даже если тебе удастся вылечить эту женщину, в этом мало смысла, если мы не найдём источник заражения. Вам удалось продвинуться в расследовании?

— Пока у нас есть лишь смутные следы, — замялся Вайс. — Я бы скорее полагался на Деклана, у него больше опыта в следственной работе. Потому что у меня его совсем нет.

— Ему и остальным точно можно доверять?

От удивления Вайс скривился в непонимании и посмотрел на своего лучшего друга, но тот продолжал оценивать безразличным взглядом полог своей кровати.

— У меня нет причин в них сомневаться, — твёрдо заявил Вайс, поднявшись с кресла и подойдя ближе, чтобы уловить взгляд Игона. И когда тот опустил глаза на него, то, что в них отражалось, ни капли не понравилось паладину. Нечто тёмное, словно затаившаяся угроза.

— Вы ищете следы ваших зацепок в королевских архивах. Среди томов о знатных и древних родах Незервинда.

— Да, вероятно они замешаны в этом, — с неохотой признался Вайс.

— Сильные и влиятельные люди, лицом к лицу с которыми мне предстоит сегодня столкнуться, — мрачно усмехнулся Игон, снова переведя взгляд наверх. — На чьи интересы я сегодня посягну своим решением. Если учитывать, что большинство из них — матёрые волки, долгое время кормившиеся при дворе, которые считают меня никчёмным щенком, то они уж точно попытаются меня разорвать, когда поймут, что я не собираюсь отступать. Сначала будут пытаться мягко переубедить, затем начнут плести заговор…

— Игон, — позвал его Вайс, прервав эту странную череду мрачных предположений. Тот бросил на него ледяной взгляд, но, заметив в глазах лучшего друга тревогу, поумерил пыл.

— Прости, я в последнее время слишком много обдумываю негативные варианты, — устало вздохнув, он нахмурился и потёр пальцами переносицу. — Что бы не случилось, я должен быть готов к худшему исходу, выбрать самое правильное решение.

— Как давно ты расслаблялся? Твой отец часто закатывал шумные пирушки, чтобы задобрить знать.

— В текущих обстоятельствах это будет как пир во время чумы, — скривил губы король, поясняя ему совершенно очевидные вещи как несмышлёному юнцу. — Тем более если среди гостей действительно может быть разносчик демонической порчи…

— Тогда просто попробуй поспать, — улыбнулся Вайс. В ответ он получил новый испепеляющий взгляд, что нисколько не поубавило его позитивного настроя. — Всё же какой от тебя толк, если ты от усталости перестанешь здраво мыслить? Да и вид у тебя несколько нездоровый.

— Ты себя-то в зеркало видел? — усмехнулся Игон, но его тон значительно смягчился. — Как давно ты сам восстанавливал силы?

— На это нет времени, пока мы ищем следы демонической порчи. Свет поможет мне выстоять, так что я посплю, когда всё закончится.

— Всё только начинается, Вайс. Мы только начали распутывать этот клубок, потому следует поберечь силы.

— Я справлюсь, не переживай, — отмахнулся паладин, чем привлёк новый строгий взгляд друга.

— Мне отдать тебе королевский приказ? — с величавым видом закатил глаза Игон, заставив того рассмеяться.

— Хитрюга! Это нечестно — разбрасываться чинами, тем более перед военным! — всплеснул он руками.

— Не выполнишь моё поручение — отстраню от службы, — упорно сохранял Игон ледяной приказной тон, хотя губы уже не могли сдержать улыбку.

— Да ты точно тиран! — вскинул руки Вайс в притворном приступе гнева. — Значит, мои рекомендации как твоего личного лекаря и лучшего друга ты выполнять не обязан, когда я желаю тебе только добра, а как мне — так королевские приказы? Нечестно!

Он плюхнулся обратно в кресло, натянув обиженную мину и скрестив руки и ноги. Чтобы понаблюдать за этим зрелищем Игон приподнялся на локтях, но затем усмехнулся и снова откинулся на спину.

— Ну, чего ты хочешь? — смирился он, заставив Вайса хитро улыбнуться краем рта.

— Взаимности, — томно, с придыханием сказал он, но быстро сменил тон на будничный и весёлый. — Раз уж мне придётся тратить время на сон, то и ты тоже поспишь.

— У меня собрание меньше чем через час, — обречённо взвыл в потолок Игон.

— Не страшно. Я как раз проведаю своих новых друзей, узнаю, что им удалось выяснить. Затем мы встретимся на этом же месте, но расскажу я тебе обо всём лишь завтра.

— Изверг! — от этих слов король вскинул голову и ошарашенно посмотрел на него, а хитрая улыбка паладина становилась всё более широкой и довольной.

— Мне есть у кого поучиться, — подмигнул он, поднялся из кресла и вальяжным шагом направился к двери, но там задержался на мгновение, чтобы дать лучшему другу ещё один дельный совет. — И всё же припудри носик перед приёмом. Ни к чему нам слухи о том, что скоро придётся садить на трон нового правителя.

Не сдержавшись, Игон запустил в него подушкой, но Вайс уже успел с гоготом выскользнуть за дверь.

Час пролетел незаметно. Вайс напряжённо вздохнул и убрал светящиеся силой руки от своей пациентки. Льюдес заинтересованно наблюдал за ним, стоя рядом.

— Ей становится только хуже, — отметил он, заставив юношу неприязненно скривиться. — Думаю, излечить её не в наших силах.

— Проще пойти путём короля Аствальдского? Просто выжечь всю порчу? — с презрением усмехнулся в ответ Вайс.

— Я этого не говорил, — смутился придворный паладин.

Вайс обречённо вздохнул и потёр пальцами переносицу. У него определённо не было ни одной идеи как помочь несчастной селянке.

— Хорошо, — заключил он. — Проследите за ней ещё немного, пожалуйста, мне нужно переговорить с моими товарищами.

Льюдес неохотно кивнул. Вайс подошёл к двери, чтобы покинуть мрачные казематы, но услышал за ней спешные шаги. Он выскочил наружу и прибавил шаг, чтобы нагнать таинственного наблюдателя, благо в этих узких коридорах был всего один путь, и некуда было спрятаться. Обогнув поворот, он увидел бегущую прочь девочку, дочь Лурены Дивер.

— Эй, подожди! — окликнул он её. — Стой!

Как ни странно, она повиновалась и повернулась, виновато глядя на него.

— Зачем ты спустилась сюда? — добродушно улыбнулся он, подходя ближе. — Здесь же темно и страшно.

Она опустила глаза и заломила руки, но ничего не ответила.

— Пойдём лучше отсюда. Посмотрим, чем там занимаются наши друзья, — он протянул ей ладонь, и она, помешкавшись, вложила в неё свою руку.

Некоторое время они продолжали свой путь в напряжённой тишине, и юноше показалось, что следует хоть немного разрядить обстановку.

— Казематы — не самое лучшее место для игр, — усмехнулся он. — Если хочешь пошпионить, лучше прокрасться в зал советов, вот где место настоящему шпионажу.

***

Игон наблюдал за собравшимися людьми. До начала совета оставались считанные минуты. Знатные вельможи охотно общались друг с другом, оживлённо обсуждали какие-то свои общие дела. Мысли о том, что кто-то среди них может быть пособником демонов сводила с ума.

И всё же сегодня пришли не все. Странно, что здесь не было опального барона Штаферта. Последний раз Игон видел его, когда давал ему поручение, и с тех пор от того не поступило ни одной вести. Хотя, вспоминая свои впечатления от этого эксцентричного персонажа, король почему-то ни капли не сомневался, что тот так просто не отступит, и нужно лишь ждать. А пока следовало заняться будничными делами. Он встал со своего места, обращая на себя внимание, и через несколько мгновений в зале повисла полная тишина.

— Итак, господа, я собрал Вас здесь для обсуждения ряда законопроектов, которые помогут нам выжить в текущей весьма сложной обстановке, — мрачно заключил он. Все взгляды были прикованы к нему, они внимательно слушали, ловили каждое его слово, чтобы понять, что им сулит его правление. Они так долго ждали этого часа. Сегодня он сделает первый шаг и покажет своё истинное лицо. На мгновение перед глазами снова возникла перерождающаяся Лурена Дивер, выбив его из колеи. Нужно было собраться. Потому он и здесь — предотвратить обращение всех своих подданных в чудовищ.

— Как вы знаете, в средних землях бушует эпидемия тёмного мора. Многие связывают это с появлением демонопоклонников. Для того, чтобы исключить проникновение и тех, и других на наши земли, я принял решение закрыть границы Незервинда. Полностью.

Как он и ожидал, в ответ тут же грянули протестующие возгласы.

— Но Ваше Величество, так нельзя! Мой король, одумайтесь, как же наши торговые связи? Незервинду не пережить наступающей зимы! Мы не готовы! — раздавалось со всех сторон. Он напряжённо вздохнул и закрыл глаза, на мгновение погрузившись в чарующую темноту.

***

Спустя несколько часов утомительной ходьбы по узким коридорам, наполненным грязью и удушающим смрадом городских стоков, Монтфельд и Диглиф наконец добрались до заброшенного крыла. Пройдя по нему ещё несколько метров, они упёрлись в тупик. Стена здесь частично обвалилась с течением времени, увлекая за собой пол в массивную дыру, наполненную вязкой грязью. Одним рывком они вытолкнули в неё тело Рогмара, оно глухо приземлилось в вязкую жижу, и, на мгновение задержавшись, медленно пошло ко дну. Проводив его секундным взглядом, Диглиф развернулся и пошёл прочь, заставив Монтфельда поспешить следом. Напряжённое молчание нарушали лишь их шаги, причмокивающие от грязи.

— Если попытаешься заманить меня в ловушку, присоединишься к Рогмару, — мрачно предупредил Диглиф.

— Как и все, кто переходил тебе дорогу, — беззаботно усмехнулся Монтфельд.

Внезапно развернувшись, Диглиф вновь наставил на него арбалет.

— Мне бы следовало пристрелить тебя, как только ты открыл рот, — прошипел он со злостью.

— Но я нужен тебе, — растёкся в улыбке тот.

— Тогда в чём твой интерес? Уж точно не из жалости к моему положению ты решил мне помочь.

— Помочь? — фыркнул и рассмеялся барон. — Прости, Дигги, но твои секретики отнюдь не самые гнусные в коллекции Вайсанта.

— Но ведь тебе они нужны не для того, чтобы стать королём сплетен, — повёл бровью Диглиф. — Хотелось бы знать, кто же твой заказчик.

— Фу, как это низко — приравнивать королевского слугу к наёмнику.

— Не смеши меня, — фыркнул тот. — После твоих истерик никто не мог доверить тебе ничего серьёзного. По крайней мере в здравом уме.

— Видимо, именно поэтому Игон Менетрит и обратился ко мне, — усмехнулся Монтфельд. Это явно смутило Диглифа, а потому, воспользовавшись его замешательством, барон небрежно отодвинул оружие в сторону и двинулся дальше по коридору.

— Путь неблизкий, — сказал он легкомысленным тоном, будто даже не думал о том, что его старый знакомый может выстрелить ему в спину. — Спрячь агрегат, пока никого не поранил.

Звучало как безумие из уст безумца. Но всё же в этом был какой-то странный шарм. В этот бред хотелось верить. Ошарашенный Диглиф усмехнулся.

— Мальчишка-король? — спросил он с насмешкой, всё же убирая арбалет за спину. — Неужели его дела настолько плохи?

***

Кажется, они закончили высказываться, хоть по большей части их речи и напоминали лишь шумные причитания. Игон глубоко вздохнул и решил, что ему следует продолжить.

— Незервинд в состоянии пережить зиму в полной изоляции. При нашей суровой погоде мы итак ограничиваем передвижения по торговым путям.

— Ограничиваем, но не перекрываем их полностью, — вставил слово наиболее возмущённый член торговой палаты. — Мой король, ведь это чистое самоубийство! У нас не хватит ресурсов…

— Ресурсов у нас достаточно. Я изучил торговые потоки. Учитывая объём вывоза, если перенаправить его во внутренний оборот, мы вполне можем стабильно существовать несколько лет. Так что пережить одну зиму для нас точно не будет проблемой.

— Вы думаете, всё решится так быстро? — надменно усмехнулся один из графов. — Эпидемия бушует уже полгода, и никто до сих пор не решил, что с ней делать. Даже Биреаль, славящийся своими светлыми умами. Вы думаете, что простая самоизоляция нас спасёт?

— Нет, но она значительно упростит наше положение.

— Мы проходили через изоляцию в прошлом, — отметил другой член совета, барон преклонного возраста. — Она всегда в первую очередь била по обычным людям. Вы подумали о том, что будет не только с городскими жителями, но и с селянами? Наши поля никогда не славились большими урожаями, несмотря на все труды шаманов, и в первую очередь им придётся нелегко.

— Потому мы перераспределим ресурсы, — спокойно ответил Игон, мысленно осуждая собеседника за попытку надавить на него с помощью голодающего народа. — Я понижу количество податей для всех граждан Незервинда, чьё состояние не превышает двух десятков золотых в месяц — это максимальная оплата труда в нашем королевстве, которая приходится на тех, кто трудится в северных шахтах. Для остальных же взимание увеличится соразмерно их благосостоянию.

На этом моменте зал оторопел, а затем взорвался новой порцией возмущений. Наблюдавший за этим со стороны лорд Данкт мрачно усмехнулся. Мало кто из королей Незервинда решался рискнуть посягнуть на тугие кошельки знати. И для всех них это обычно заканчивалось печально.

***

— Я думал, что это конец. Что сейчас меня накажут и выдворят прочь из дворца, — оживлённо делился Вайс со своей молчаливой собеседницей, пока они медленно шагали по коридорам дворца. — Видела бы ты лицо Игона, он был белее полотна. Думал, нам отрежут уши за эту вазу. И вот мы стоим вдвоём перед королём, он смотрит на осколки… и внезапно как засмеётся! Я тоже засмеялся, хоть и был перепуган до смерти. Кажется, мой смех был похож на хрип дворняги. Видит Свет, в тот момент я был готов паковать вещи и собираться домой. Но он лишь подошёл ко мне, тепло улыбаясь, и похлопал по плечу. В тот момент он был так похож на моего отца…

На мгновение Вайс потускнел, погрузившись в мысли, и девочка это заметила, внимательно глядя на него.

— А что случилось с твоим папой? — осторожно спросила она. Впервые за всё это время она проронила слово, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

— Он погиб на войне, — признался юноша с тенью дружелюбной улыбки. Даже спустя столько лет эти слова давались ему нелегко. — Сложил голову в битве, как настоящий герой. Как твой отец. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я и сам прошёл через это. Когда не стало и мамы, мне казалось, что я остался в этом мире совершенно один. Я не знал, куда мне пойти, что делать. Мне лишь безумно хотелось быть похожим на него, Градана Аурима, героя Незервинда. Знала бы ты, через сколько призывных пунктов я прошёл, но все отказывались меня принять. Тогда я решил рискнуть и пришёл сюда… и нашёл здесь новый дом. Потому и ты можешь не бояться. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Её рука выскользнула из его ладони, девочка замерла позади него, заставив его остановиться и с непониманием посмотреть на неё. Её глаза были полны отчаяния и какой-то слабой надежды, в которую, похоже, ей самой верилось с трудом.

— Что такое? — смутился он, присев на корточки, чтобы поравняться с ней взглядом. — Что-то не так?

Она ловила ртом воздух, не в силах выдавить из себя ни слова.

***

— Я даже не знаю, какая из зол меньшая, — усмехнулся Диглиф. — Прислуживать королю, который ещё даже не укрепился во власти и если не сегодня, то завтра может откинуть копыта. Или же разнюхивать что-то от лица первого дипломата, в чьих руках огромная власть и ресурсы. Будь я на месте парня, я бы предпочёл дружить с такими влиятельными людьми, а не крутиться в обществе опального барона.

— Потому ты и не на его месте, — бросил ему ехидный взгляд Монтфельд.

— Меня и моё вполне устраивает. Знаешь, до твоего появления я совершенно ни на что не жаловался. Кроме лёгкой скуки. Но теперь же я понимаю, что все те мелкие проблемы, которые мне приходилось решать — ничто по сравнению со стихийным бедствием по имени Монтфельд Штаферд.

— Зато со мной тебе явно веселее, — улыбнулся ему барон, облокотившись о вертикальную лестницу. Диглиф смерил их дальнейший путь неудовлетворённым взглядом.

— Думаешь, он не заклепал все дыры в своей неприступной крепости? — с сомнением спросил он.

— Заклепал. И я искренне надеюсь, что пара тех, о которых известно мне, ещё остались.

Возмущённый воротила преступного мира посмотрел на своего спутника с нескрываемой неприязнью, явно собираясь бросить в него какое-то обвинение, но Монтфельд его опередил.

— Нам нечего терять, Дигги. В случае провала, мы в любом случае успеем уйти и забудем об этой встрече как о страшном сне.

— Ну уж нет, Монтфи, в эти игры ты со мной сыграть не сможешь. Достанешь мне бумаги, или через пару дней твой труп всплывет у окраин Вейно вперемешку с фекалиями. Выбирай.

И опять его лицо было совершенно непроницаемым, не отражающим ни капли страха, который должен был бы проявить любой нормальный человек. Монтфельд продолжал издевательски улыбаться, сверля взглядом своего спутника.

— Не ты предоставил мне выбор, Диглиф, и я его уже сделал, — с нотой презрения сказал он, а затем уверенно начал подниматься по лестнице. Проводив его взглядом, оппонент немного замешкался, выдохнул, чтобы унять разбушевавшиеся эмоции, и поспешил следом. Они оказались в небольшом тёмном помещении без единого окна. Хитроумная ловушка? Безумный брон, не проронив ни единого слова, приблизился к стене, приложил к ней руку и отсчитал четыре шага вправо, а затем надавил на слегка выступающий над остальными камень. Раздалась череда щелчков, и потайная дверь приоткрылась перед ним на несколько сантиметров, впуская в душное помещение свежий воздух и слабый свет. Подойдя ближе, удивлённый Диглиф разглядел впереди очертания винного погреба. Но Монтфельд не торопился, разглядывая едва заметные в темноте натянутые поперёк прохода струны.

— Сейчас нам следует проявить предельную осторожность и внимательность, — понизив голос, с азартной улыбкой сказал он. — Впереди нас ждёт парочка ловушек. Так что, если ты не совсем уверен в себе, то тебе следует остаться здесь и подождать, пока я буду добывать документы, иначе всё наше мероприятие будет скомпроментировано в самом начале.

— Я не полезу в пекло, — усмехнулся тот, скрестив руки. — Но и стоять в стороне не собираюсь. Ты пойдёшь первым, а я последую по твоим следам.

— Разумно, — кивнул ему барон и открыл дверь чуть шире, но всё равно не до конца. Одним рывком он юркнул между ловушек, при этом поставив ноги максимально близко к двери, будто опасаясь наступать на половицы посередине. Ещё несколько секунд он потратил на то, чтобы оценить пространство перед собой. Полки с винами у этой стены были покрыты многолетним слоем пыли, а в тех, что стояли по бокам, напротив и со спины барона, отсутствовало несколько бутылок, слишком уж симметричными были эти чернеющие в темноте пустоты. Усмехнувшись, Монтфельд прижался к стене и аккуратно, медленными шагами двинулся вперёд, вглядываясь в затемнённое помещение в поисках других ловушек. Тем временем Диглиф дотошно повторил каждое его движение и двинулся следом. Заметив над полом ещё одну натянутую струну, барон указал на неё пальцем и перешагнул, приближаясь к концу этой полосы препятствий. Ещё рывок — и он скрылся за поворотом. Перешагнув последнюю леску, Диглиф ускорил шаг, опасаясь, что его хитрый знакомый выкинет какой-нибудь из своих подлых фокусов, но перед поворотом его остановила вытянутая в его сторону рука. Он хотел было открыть рот, но заметил бегущий по потолку свет, а затем до его ушей донеслись и чужие голоса.

— Хватит ныть, Кобли, тебе жалко что ли? Смотри сколько тут бутылей! Одной твой хозяин точно не заметит! — громко возмущался идущий впереди мужчина.

— Это уже не первый раз, Гюрденс. Мне начали задавать вопросы… — слабо попытался возразить ему спутник.

— Вот пусть и засунут их куда подальше! В конце концов, как можно работать среди всего этого богатства и ни разу не попробовать? Это как жить среди одних девок и ни одну не пощупать.

— Это называется жить по совести, в чистоте перед Светом. В конце концов, разве мы с тобой заслужили это?

— Конечно. Мы же столько лет работаем на этого скрягу. А платит он нам гроши! Потому нужно брать своё самим.

Разговор становился всё громче, уже можно было различить шаги пары, и, вопреки здравому смыслу, Монтфельд украдкой двинулся вперёд, заставив Диглифа немного запаниковать.

— Стой, туда запрещено заходить! — попытался остановить своего спутника Кобли.

— Ой, слушай больше! — отмахнулся от него Гюрденс. — Вот поэтому у тебя с бабами и не клеится. Так и будешь со своей Мароной до старости развлекаться…

Стоило ему только показаться в поле зрения, как Монтфельд мгновенно метнулся к нему и потянул на себя, вонзив в шею клинок. Идущий следом за ним Кобли даже не успел среагировать — пригнувшийся с поражённым противником барон открыл его для мгновенного выстрела из арбалета Диглифа.

— Проклятье, — выругался тот, оценив их скоротечный бой.

— Скорее внезапная удача, — усмехнулся Монтфельд, стягивая мешковатое дешёвое одеяние со своей жертвы. — Чуть упрощает нам задачу. Можно будет не двигаться украдкой в тенях. Не смущайся, присоединяйся.

— Нужно было раньше спросить, а точно ли у тебя есть план? — перешагнув ноги Гюрденса и брезгливо поморщившись, оценил свою добычу Диглиф.

— Может быть да, а может быть и нет. Разве тебя не учили действовать по ситуации? — издевательски беззаботно ответил барон, на что тот лишь фыркнул в ответ.

***

Оживленное обсуждение продолжалось, недовольные возгласы набирали силу, по большей части вызывая у Игона лишь раздражение.

— В конце концов, для того и был создан этот совет — чтобы предотвратить подобные необдуманные действия со стороны короля. Вы же понимаете, какие ужасающие последствия принесёт Ваше решение? Когда король Эндрест Мараграт решил изолировать королевство, через два года Незервинд столкнулся с жутким голодом и восстаниями.

— Спасибо, барон Бордер, я тоже хорошо знаю историю, — хмыкнул Игон. — И я оценил все предпосылки, что подтолкнули его к этому решению.

— И Вы хотите для нас того же?

— Вы перегибаете, барон, — внезапно вмешался лорд Данкт в своей привычной расслабленной манере, опередив короля, и пыл обсуждений тут же поутих. Будто все хотели услышать, что же скажет лорд. — Ситуация сейчас сильно отличается, и предложенные королём решения действительно могут помочь нам сгладить последствия. Изоляция может стать нашим спасением, ведь тёмный мор гораздо страшнее чем временные ограничения, которые коснутся всех нас.

— Именно так, — кивнул Игон, не спуская внимательного взгляда с лорда. Несмотря на поддержку, он всё равно продолжал чувствовать недоверие к нему.

— Но ведь Вы понимаете, что многим не понравятся принятые Вами решения? — пожал плечами Данкт. — Вы продумали, как именно Вы собираетесь поддерживать предложенные меры?

— Укрепить границы, провести мобилизацию войск. Никто не должен пересечь крепостных стен королевства без достаточно веских причин, — твёрдо заявил Игон. Его словам вторило эхо перешёптывающихся друг с другом советников, все неуверенно переглядывались, ожидая, когда кто-то более влиятельный решится высказать их общие мысли вслух.

— Звучит вполне неплохо, — кивнул лорд Данкт со своей будничной вежливой улыбкой. — Я готов поддержать все вышеуказанные инициативы.

Это вызвало явное недоумение у собравшихся, что не ускользнуло от дипломата, бросившего, как и король, несколько взглядов по сторонам. Поддержка королевского указа от столь влиятельной персоны, была большой удачей для Игона. Немного помешкав, совет сдастся и одобрит предложенные инициативы, пусть для многих они были весьма болезненны. Но что это значит? Почему дипломат решил встать на сторону короля? Стоило попробовать найти ответ на этот вопрос.

***

— Вы обещаете мне не врать? Сказать честно-честно, — наконец, едва слышно прошептала девочка.

— Разумеется, — с лёгким непониманием кивнул Вайс, и она протяжно выдохнула, но продолжала смотреть на него с лёгким недоверием.

— Со мной будет то же, что с мамой? — тихо спросила она. — Дедушка сказал, что её убили во дворце.

Её глаза пригвоздили Вайса к месту, загнав в ловушку его же собственным обещанием.

— Нет, тебе ничего не угрожает. И я надеюсь, что это останется между нами, — сказал он, заговорщически понизив голос, и она кивнула. — Да, твою маму убили во дворце. Потому что она обратилась в чудовище и напала на короля.

Он ожидал, что она будет напугана, ошарашена или даже возмущена, будет отрицать и не верить его словам. Но вместо этого она вновь понимающе кивнула.

— Как дедушка. Он был странным, как мама, — согласилась она, а затем продолжила, и с каждым словом возвращалась в тот кошмар, из которого её вытащил Вайс. — А, когда пришли чужие, превратился в монстра. Убивал их одним махом, хотя они были с оружием. Его глаза и кожа светились, а лицо было таким жутким! Нам было так страшно, что мы с Коди спрятались…

Её голос сорвался, она осеклась и скривилась в рыданиях.

— Тише-тише, — поспешил приобнять её обеспокоенный Вайс. Она рыдала ему в плечо, а он лихорадочно соображал в поисках слов утешения. — Я не верю, что твои близкие были плохими людьми. Думаю, ни твоя мама, ни дедушка не хотели такой судьбы. Их использовали. И я должен призвать к ответу того, кто их заразил. Потому мне нужна твоя помощь.

Несколько мгновений они молчали, руки малышки сжимали его так крепко, будто она боялась его отпускать.

— Я хочу к папе, — едва слышно прошептала она.

Вайс помрачнел, ощутив, как ком снова застрял в горле. И за что этой девочке выпало столько испытаний?

— Боюсь, это невозможно, — неуверенно начал он. — Я говорил с сином вашей церкви Света. Он рассказал, что Балгар Дивер не вернулся с войны.

Девочка отстранилась и отвела взгляд. Она взволнованно переминалась с ноги на ногу, словно не зная, стоит ли ей продолжать.

— Он не знает… — едва слышно прошептала она. — Никто не знает. Мама велела никому не говорить.

Её голос дрогнул, и паладин участливо взял её за руки, возвращая себе её взгляд. Дрожь волнами проходила по её телу, а в глазах читался ужас от осознания того, что она проболатала секрет малознакомому слуге короля.

— Я никому не скажу, клянусь Светом, — прошептал он и сделал круговое движение рукой, прикоснувшись к медальону на груди, спрятанному под одеянием. Кажется, это движение убедило её, и он ощутил, как напряжение в её теле спало.

***

Продвижение по поместью удалось без происшествий, хотя Монтфельд немного переживал, что зоркие глаза прислуги разглядят на мешковатой простолюдинской одежде его жертвы следы крови. Но те будто не замечали двух мужчин, направляющихся в покои хозяина дома. Хотя Диглифу следовало бы идти чуть менее напряжённо. Добравшись до нужной двери, барон бегло огляделся и, не заметив никого из посторонних поблизости, толкнул дверь. Не поддалась, вынудив его достать из нагрудного кармана шпильку и приступить к взлому замка. Его спутник мрачно вздохнул и бросил несколько взглядов по сторонам, а рука опять потянулась к спрятанному на спине арбалету.

— Не паникуй, — велел ему Монтфельд, прислушиваясь к едва уловимым щелчкам механизма. Тот хотел было что-то ответить, но замок податливо щёлкнул, и дверь приоткрылась. Они оба тут же нырнули внутрь в полумрак спальни, наконец чувствуя, что на время оказались в безопасности. Уверенным шагом барон подошёл к камину и повернул один из подсвечников на стене. Ещё щелчок — и сплошная каменная стена с картиной прекрасной леди Вайсант во весь рост разделилась, открывая проход в потайное помещение, представляющее собой комнату с множеством стеллажей вдоль стены, заполненных бумагами, и массивным столом с несколькими ящиками, у которого расположились три удобных кресла. Единственный погашенный подсвечник стоял на столе, вызвав у Диглифа неуверенность в дальнейших действиях.

— Есть чем зажечь? — спросил он у своего спутника, который метал взгляд по тёмному помещению, будто рассчитывая разглядеть что-то в этом полумраке без помощи света.

— Разумеется, — не глядя на него, Монтфельд достал из внутреннего кармана кремень и положил на стол, после чего подошёл ближе к полкам, глядя на самые верхние, куда явно было не достать без лестницы. Через несколько мгновений Диглиф справился с задачей, и комнату осветило пламя свечей. Взяв в руки подсвечник, он подошёл ближе, неуверенно глядя на полки.

— Надеюсь, ты знаешь, где именно нам искать то, что нужно. Иначе мы не управимся с этим и за неделю, — с сомнением оценил он. Тот в ответ усмехнулся.

— Если он не делал перестановку, что ему не особо свойственно, то знаю, где лежит то, что нужно тебе. Вон там, — Монтфельд отвлёкся и указал на нижнюю полку сбоку от них. — В низах, где им и самое место. И, если что, без обид — это лишь цитата.

Диглиф нахмурился и присел к указанному месту, поставив подсвечник рядом с собой. На нижней полке была целая стопка толстых папок с бумагами, и ему пришлось приложить усилие, чтобы вытащить их оттуда. Судя по отсутствию пыли, их недавно перебирали, и каждая содержала какую-то информацию о тех, кого он знал. Мелкие криминальные сошки и обычные люди.

— Точно здесь? — смутился он, откладывая в сторону очередное дело.

— Точно, — усмехнулся в ответ Монтфельд странным чуть замедленным тоном. — Среди прочих тайных агентов, мнящих себя тайными.

Диглиф фыркнул и бросил взгляд на своего спутника. Тот стоял у стола, вынув из ящика несколько папок, и внимательно всматривался в них, пробегая глазами по строкам. На губах безумного барона играла довольная ухмылка. Похоже, ему удалось найти то, что он искал, в отличие от его спутника. Может, это всё обман, и в этой комнате и вовсе ничего нет? Нахмурившись, Диглиф стал перебирать папки чуть быстрее, отбрасывая ненужные в сторону, и с каждой чувствуя, как злость в груди лишь копится. Хотелось вновь вытащить верный арбалет и нацелить его на обманщика, но внезапно он ошарашенно замер. Вот оно, то что он искал. Папка с его именем. В пальцах возникла лёгкая дрожь, но он всё равно поспешил открыть её, всматриваясь в находящиеся в ней бумаги. О да, те самые документы, которые содержали информацию о том, кем он был на самом деле.

— Но сегодня всё изменится, — с насмешкой сказал Монтфельд. Диглиф бросил него опасливый взгляд, внезапно почувствовав свою уязвимость и слабость. Он совсем забылся в собственных мыслях, что оставил осторожность, и за эти несколько мгновений его старый знакомый вполне мог всадить в его тело клинок. Но барон смотрел на него издалека с какой-то странной улыбкой. Будто действительно был рад, что он нашёл то, зачем пришёл сюда.

— Ну, а что у тебя? — отложив папку в сторону, Диглиф аккуратно поместил остальные документы обратно на полку и поднялся на ноги.

— Я получил то, что хотел, — загадочно усмехнулся он. — Пора уходить.

***

Последняя подпись была поставлена. Этот торжественный момент позволил Игону облегчённо вздохнуть. Со скрипом проекты указов были согласованы с советом, и после того, как он поблагодарил всех за посещение, люди стали расходиться. Он и сам хотел удалиться сразу же, но на пути перед ним возник лорд Данкт.

— Простите, Ваше Высочество, я хотел бы отнять у Вас пару минут, — улыбнулся он своей непроницаемой улыбкой.

— Разумеется, — кивнул король, стараясь скрыть недоверие к его персоне за будничным тоном, что вышло с лёгким оттенком усталости.

— Я хотел ещё раз высказать Вам своё одобрение. Принятые меры действительно выглядят продуманно и взвешенно. Признаюсь, я очень опасался, что это будет не так, ведь Вы отвергли любую помощь в их разработке.

— Я прибегал к помощи всех, кто был полезен. Без представленной мне информации Вами и прочими ведомствами я бы ничего не смог.

— И тем не менее Вы проделали гигантскую работу. Это впечатляет и внушает немалое уважение.

— Благодарю, — Игон искренне надеялся, что на этом разговор окончится, и он наконец-то позволит себе отдохнуть, но лорд не собирался отступать.

— И всё же я должен предупредить Вас, — чуть приблизившись, Данкт заговорщически понизил голос. — Понимаю, что должен был сделать это раньше, но не мог найти удобного момента, чтобы пересечься с Вами.

— В чём дело? — нахмурился король.

— В демонической порче, — будничная улыбка скривилась, теперь лицо дипломата выражало беспокойство. — Боюсь, что сектанты уже проникли в наше королевство.

Глаза Игона загорелись тревогой и яростью. Он знает? И сколько ещё человек знают и могут рассказать кому-то?

— Откуда у Вас такие сведения?

— Мои люди заметили странные изменения поведения жителей соседней губернии Таншаль. Купцы, что прибывают к нам для обмена, стали вести себя по-другому. Когда в дело вмешались наши паладины, всё приобрело ужасающий оборот — они превратились в монстров. К счастью, мои люди смогли отбить их натиск, но, к сожалению, они скрылись в лесах. Думаю, они вернулись обратно в губернию.

— Вы думаете, это — не веский повод для встречи со мной? — со злостью спросил король.

— Я сообщил лорду Вайсанту, но, кажется, он не донёс эту информацию до Вас. Хотя, как мне кажется, Вы должны узнать об этом. Прошу прощения, что смог сделать это так поздно, — состроил он виноватое лицо.

— Надеюсь, Вы понимаете, что это нельзя придавать огласке? — осторожно уточнил Игон, пытаясь делать вид, что узнал о демонической порче впервые. — Я постараюсь придумать, какие меры можно предпринять, но не могу выносить этот вопрос на совет. Если люди узнают, что уже слишком поздно, начнётся паника.

— Поверьте, не поздно, мой король, — лёгкая улыбка снова свернулась на лицо дипломата. — Мои люди за пределами Незервинда занимались изучением тёмного мора и заражённых по указу короля Рейвана. Они уверяют меня, что лекарство вот-вот будет готово. Ваш отец всегда был предусмотрителен и мудр, Ваше Высочество.

Игон смотрел на него, испытывая смешанные чувства. В эти слова безумно хотелось верить, они давали надежду, которой так не хватало в последнее время. И они же заманивали его в ловушку, из которой не было выхода.

— Да, — кивнул он, отведя взгляд в сторону.

— Нам всем не хватает его, — участливо продолжил Данкт, утешая своего собеседника. — И я рад тому, что Вы унаследовали многие его черты. Признаюсь, я не знал, каков будет исход этого собрания. Так или иначе он стал бы Вашим первым шагом в роли короля, независимо от того, какие решения Вы бы выдвинули, и что на это сказал бы совет. Потому я приготовил Вам подарок. Вино, достойное короля, которого нет в ваших погребах. Лучшее из Таристоли, что я в своё время привёз из очередной поездки и до сих пор достаю лишь по особым случаям.

За его спиной замаячил слуга с подносом, на котором стояла бутылка и некое блюдо, закрытое крышкой.

— Так же я позволил себе выбрать несколько десертов, которые идеально подчеркнут его вкус. Хочу, чтобы Вы насладились долгожданным и заслуженным отдыхом этим вечером, ведь впереди у нас с Вами ещё очень много работы. А теперь я, пожалуй, удалюсь. Благодарю вас за уделённое мне время, — поклонился он.

— И я Вас, Лорд, — кивнул Игон, проводя недоверчивым взглядом слугу, аккуратно поставившего поднос на стол.

***

— Мама думала, что я сплю, но я не спала, — неуверенно рассказывала малышка внимательно смотрящему на неё Вайсу. — Той ночью к ней пришёл дядя, важный, как из дворца. Они говорили, но тихо. Я сидела на лестнице и ничего не слышала. Но мама волновалась. Он напугал её. Она плакала. Потом он что-то дал ей и ушёл. Я спустилась, спросила у неё, что случилось, но она велела мне идти спать. Я не ушла сразу, ведь она плакала. Тогда она показала мне, что принёс дядя.

Мягко отняв у него руки, девочка сняла с шеи две подвески и показала одну из них паладину. Обычный кулон приверженцев церкви света в виде треугольника, символ веры, олицетворяющий собой падающий с неба луч. Этот был явно потрёпан временем, его края немного загнулись, на плоской поверхности было множество царапин. Развернув его обратной стороной, Вайс обомлел, увидев выплавленные на нём буквы “Б” и “Л” — такие отметки делали в церкви при вступлении в первый брак, связывая новобрачных перед лицом Света.

— Мама рассказала, что папа жив. И добрый дядя поможет нам с ним встретиться, — пояснила девочка.

— Не всем дядям можно верить, — бросил он на неё неуверенный взгляд. — Он мог и обмануть.

— Дядя возил нас к папе, — опровергла она его слова в одно мгновение. — Папа выглядел уставшим. Он сидел в комнате без окон, но сказал, что с ним всё хорошо. Он сильно волновался за маму, просил её ничего не делать. А она сказала, что уже сделала, и скоро мы будем вместе. Она говорила, что мы все уедем далеко-далеко и будем жить как раньше… Но этого не случилось.

— И ты не знаешь, что она должна была сделать? — шокированный услышанным, Вайс попытался всё же найти в этом рассказе хоть что-то, что натолкнёт его на нужный след.

— Не знаю, — разочарованно пожала плечами малышка. — Дядя дал ей папин лучик и маленькую бутылочку. Мама потом спрятала её в доме под полом.

***

Диглиф с сомнением посмотрел на Монтфельда, но всё же взял за ноги первый труп в подвале. Они оттащили несчастного за угол, и преступный авторитет искренне надеялся, что его спутник знает, что делает. Аккуратно обойдя ловушки, они положили Гюрденса к потайной двери и вернулись к трупу Кобли.

— Как-то не очень тщательно мы заметаем следы, — решил все же отметить Диглиф.

— Ты же слышал их разговор? Слуги не суются эту часть подвала. Предупреждены, что ловушка может кого-нибудь прикончить. Так-то если бы мы с тобой не вмешались, здесь все равно расположился бы в лучшем случае один труп.

— Но по их ранениям все сразу станет понятно. Их должны прикончить стрелы из стен, а у этого парня явно перерезано горло.

— Тут ты прав, — как-то дьявольски усмехнулся Монтфельд. — Потому его, увы, придётся взять с собой.

— Ты свихнулся? — вспылил Диглиф. Тем временем, явно довольный своими идеями, барон нагнулся к мертвому слуге и несколькими сильными рывками все же вырвал неподатливый арбалетный болт из его лба и вручил владельцу. Его спутник отреагировал на этот незамысловатый жест смесью брезгливости и непонимания на лице, но по какой-то ему самому неведомой причине принял этот странный подарок. Резким рывком Монтфельд поднял Кобли и взвалил себе на спину. Донести худощавого крестьянина до стены не составило особого труда. Некоторое время барон равнял его, словно пытаясь подставить голову мертвеца под одну из полых полок. Спустя несколько попыток ему удалось прислонить труп, и он победно усмехнулся.

— Отлично, — хищно прошипел Монтфельд, отойдя в сторону. Он повернулся к Диглифу с пугающей усмешкой на губах. — Я хочу, чтобы ты понял что мы с тобой сейчас очень важны друг для друга. Как только лопнет струна, сработает механизм, и обе двери захлопнутся. Открыть их сможет, увы, лишь лорд Вайсант. Я хочу замести следы эффективно. Так что, если ты не растерял былой силы, то будь добр придержать для меня вторую дверь, пока я немного повожусь тут.

Тот с недоверием посмотрел на барона, но повиновался и прошёл вглубь тёмного помещения перед спуском в стоки. Бросив последний взгляд на покосившегося Кобли, Монтфельд схватил тело Гюрденса за плечи и рывком метнулся с ним в щель дверного проёма. Струны лопнули, что-то громко звякнуло, со скрежетом по коридору просвистели стрелы из спрятанных ловушек, а двери с щелчком настойчиво подались вперёд. Немного замешкавшись, Диглиф успел воспрепятствовать второй, но внутренний механизм продолжал настойчиво сопротивляться. Луч света пробивался через незакрытую первую дверь, напоровшуюся на лежащее поперёк неё тело Гюрденса. Выглянув наружу, Монтфельд неудовлетворённо хмыкнул и выбрался обратно в подвал, чтобы перерезать целую струну, оставшуюся поперёк коридора и так неуместно нарушающую его довольно стройную картину. До его ушей донеслись звуки множества быстрых шагов, следовало поторопиться. Он метнулся обратно к трупу-помехе и несколькими уверенными рывками протолкнул его за собой, погружая комнату в мрак. Ориентируясь по напряжённому пыхтению Диглифа, он подошёл ближе, утягивая за собой труп.

— Шевелись, чёрт тебя дери. Что ты там возишься? — прорычал Диглиф сквозь стиснутые зубы. В ответ Монтфельд навалился на него, вытесняя в проход, и дверь снова напоролась на мешающегося на пути Гюрденса.

— Руку! — рыкнул барон, шаря в темноте по мешкающему поблизости бандиту. Тот повиновался, и в его кисть легла коченеющая нога трупа. — Тяни!

— Ты издеваешься? Зачем нам это тело? — возмущённо прошипел Диглиф.

— Заткнись и тащи, — рявкнул Монтфельд, и затем резко дёрнул на себя, и услышал, как дверь удовлетворённо шёлкнула. Тот недовольно фыркнул, но повиновался.

Ужин был подан. Лотер Меритель присоединился к своей семье, оценивая довольно скромный набор блюд. Да, после роскошных вечеров в особняке Данктов, его поместье в Эльбере казалось скромной лачугой. Еда была гораздо однообразнее и проще, без особых изысков и редких деликатесов. Общество ему составляла лишь сестра, но она явно была подавлена и погружена в собственные мысли. Два места пустовало. Посмотрев на стул напротив себя, Лотер ощутил во рту привкус горечи. Раньше там сидел отец, в те короткие летние дни, что они обычно проводили в этом поместье. Но сейчас было начало осени, скоро похолодает, и это место станет непригодным для его ослабленного болезнью здоровья. Нужно будет вернуться в Ригмато, его холодные громоздкие стены, сдерживающие порывы сурового западного ветра. И перспектива этой долгой поездки немного пугала Лотера, ведь отец может её не перенести.

Место по левую руку от него тоже было пустым, но перед ним были разложены приборы. Никогда не опаздывающая мать задержалась. Но стоило ли удивляться — тяжёлый груз оправданий от паладинов раздавил её, как и сестру. И пока Лотер думал, остаться с Ирди или сходить за матерью, та сама вошла в столовую. Её взгляд, суровый и строгий, был устремлён на сына.

— Лотер, можно с тобой поговорить? — спросила она, и её губы снова сжались в тонкую нить от едва сдерживаемого напряжения. Кажется, он сразу догадался, о чём пойдёт речь.

— Давай поговорим за столом, — спокойно ответил он, указывая ей на свободное место. Она нахмурилась, но повиновалась и села рядом с ним.

— Сьенш Гапрен распрощался со мной, — начала она напряжённо. — Он сказал, что ты выгнал его и остальных паладинов из покоев отца.

— Да, это так, — спокойно ответил Лотер, разрезая дичь. — Они признали своё бессилие, и я посчитал, то мы больше не нуждаемся в их услугах.

— Лотер! — прикрикнула на него она, её глаза расширились от злости и теперь грозили просверлить в нём дыру, но он встретил этот взгляд стойко. Сестра ошарашенно и испуганно смотрела на них обоих, совершенно позабыв о еде.

На некоторое время повисло напряжённое молчание. Граф был абсолютно спокоен и продолжал методично нарезать еду, в то время как графиня с каждой секундой злилась ещё больше.

— Будешь снова упрекать меня и говорить, что я веду себя недостойно нашей фамилии? — наконец, он отложил вилку и нож и смотрел строго на мать, а в его тон стали просачиваться едва заметные искры ответной злобы. — Ругать меня за то, что я разуверился в этих шарлатанах?

— Побойся Света… — хотела было возмутиться она, но он резко оборвал её.

— Они водили нас за нос больше полугода. Столько времени, и всё впустую! Я мог бы найти других лекарей, испробовать другие методы лечения, если бы они сразу признали своё бессилие. Но как же, это же не подобает лучшим паладинам Нитерно!

— Что за ребячество, Лотер? — она вскочила на ноги, уперевшись руками в столешницу. — Речь идёт о твоём отце! О единственном способе умалить его страдания, который ты отвергаешь в приступе беспочвенной гордыни! Ты позоришь его фамилию!

— Сядь, мама! — рявкнул он, от чего она опешила и растерянно повиновалась. Снова повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь звоном приборов о тарелку. Ел только Лотер, графиня молча глотала обиду, по её щекам текли слёзы от горестных мыслей. Смущённая и растерянная Ирди не могла прикоснуться к еде, словно боялась пошевелиться и привлечь к себе какое-то внимание. Чем дольше это продолжалось, тем больше он чувствовал свою вину за этот внезапный эмоциональный срыв. Решительно выдохнув, он потянулся и накрыл ладонью руку матери, нервно теребящей в руках вилку.

— Прости, — искренне и с мольбой попросил он. — Я не должен был на тебя кричать. Ты здесь не при чём. Но я устал изводить себя мыслями и страхами. Я не доверяю этим людям и наконец-то решился указать им на дверь. Они не сделали то, что должны были сделать.

— Лишь того, что ты желал от них получить, — тихо ответила она, глядя в точку на столе. — Но не всегда всё складывается так, как нам хочется. На нашу долю выпали испытания, которые мы должны были пройти с достоинством. Но мы не справились… Это ведь моя вина. Она лежит в каждом твоём поступке.

— Не надо, мама, — попросил он, понимая, что снова близок к тому, чтобы сорваться на злобу в её адрес. Почему она не может понять? Почему она так слепо верит в то, что он поступил неправильно?

Тоскливо наблюдающая за ними сестра бросила взгляд поверх его плеча и мгновенно изменилась в лице. Шокированная, она похлопала мать по плечу, отвлекая её от мрачных мыслей. Рука матери дёрнулась, на её лице отразилось неверие и лёгкий ужас. Но Лотер не успел обернуться к предмету их общего внимания, когда за его спиной раздался до боли знакомый голос.

— Простите, я не сильно опоздал?

Мужчина обернулся и посмотрел на стоящего в дверях отца. Тот был на ногах и выглядел уставшим, измотанным, но всё же улыбался им своей тёплой улыбкой. Как будто эта долгая болезнь была лишь страшным сном. Эсталд Меритель нетвёрдым шагом подошёл к ним и занял своё место за столом.

Всё было кончено. Его первое сражение на политическом поприще закончилось победой. Игону хотелось безумно хохотать, кричать от радости и бегать кругами, но он держал себя в руках, торопливо возвращаясь в свои покои. Да, впереди его ещё ждёт множество подобных испытаний. Да и сомнения не покидали его — чем он был обязан столь неожиданной поддержке лорда Данкта? Какую игру ведёт придворный дипломат, и как королю не оступиться, принимая в ней участие?

В комнате было пусто, Вайс ещё не вернулся. В полумраке короля ждал лишь приготовленный ужин, торжественный, под стать событию, как и обещал лорд. Несколько заморских блюд, включая рыбу, бутылка вина с фужером, наполненным наполовину, необычный и чрезвычайно красивый десерт приятного кремового цвета. Игон подошёл ближе к столику. Почему-то его не покидало странное чувство тревоги. Он взял в руки бокал, и внезапно его пронзило очередным видением: лицо его отца, мертвенно-бледное, он задыхается и страшно хрипит.

Звон стекла вырвал Игона обратно в реальность. Бокал превратился в осколки у ног короля, багровая жидкость медленно растекалась по полированному паркету…

Прошло ещё несколько часов. Ужин давно остыл. Игон наблюдал за ним из кресла, так и не притронувшись. Будто за подозреваемым, из которого, увы, никаким способом не получиться выбить правду. Мысли вихрем вились в голове, не позволяя сосредоточиться на какой-то одной. Было ли это предчувствие опасности или зачатки безумия?

Наконец, в покои короля ворвался явно чем-то взбудораженный Вайс.

— Игон! — воскликнул он, заставив того вскочить с места и с непониманием посмотреть на него. Вздохнув и немного понизив градус беспокойства, паладин начал свой немного торопливый отчёт. — Деклан и Бенвель сумели напасть на след в королевских архивах. Улица Эмербесс получила в качестве помощи несколько возов фруктов и овощей, среди которых был довольно причудливый заморский плод, который раньше никто не видел. Поставка пришла из дома барона Клотти.

Игон усмехнулся, вызвав у собеседника недоумение.

— Эгельт Клотти славится тем, что прожил свою долгую жизнь, пожалев даже медяк для нищего. И тем, что в своё время сделал всё, чтобы оставить свою больную тётку без прав на наследство отца даже вопреки завещанию. Он всегда был помешан на деньгах и безумно жаден, а здесь внезапно решил проявить такую щедрость.

— Мотивы других людей бывают необъяснимы и загадочны для нас, — тепло улыбнулся Вайс. — На закате лет многие люди хотят искупить и замолить грехи. Но, похоже, что это не наш случай.

— Он может быть лишь пешкой, Вайс, — мрачно усмехнулся Игон. — И пока мы путаемся в следах, порча поглощает моё королевство.

Тот с неудобством отвёл взгляд и заметил беспорядок в покоях друга.

— Что произошло?

— Все мои законопроекты одобрили. Завтра о них объявят во всеуслышание. Я закрыл границы Незервинда, начал новый созыв в армию и увеличил подати для зажиточных граждан.

— Удивительно, как тебя не разорвали прямо на месте, — поразился лучший друг.

— Меня поддержал лорд Данкт. Под его влиянием прогнулись и многие другие. Это, — он указал на столик, — заморские блюда от лорда в качестве жеста поддержки.

Вайс подошёл ближе, с сомнением осматривая еду и на мгновение дрогнул.

— Что-то не так, — изрёк он неуверенно.

— Дегустатор до сих пор жив, — усмехнулся Игон. — Значит она не отравлена.

Вайс зажёг свечение в своих руках и провёл ими над ужином несколько раз, неприязненно поморщившись.

— Не понимаю, — пробубнил он.

— Если ты говоришь, что Эмербесс заразили с помощью пищи…

— Или мне показалось. Я будто почувствовал что-то, какую-то энергию, но теперь ничего, — твердо прервал его Вайс. — Да и согласись, что было бы глупо так открыто травить тебя. Он бы стал единственным подозреваемым.

Игон скривился. Этот неопределённый ответ паладина совершенно не помогал в принятии нужного решения. С одной стороны у него не было ни единого доказательства причастности лорда Данкта к распространению демонической порчи. С другой стороны — смутные подозрения в адрес первого дипломата, которые зрели у короля уже слишком давно. Может, он действительно надумывал из-за личной неприязни к этому изворотливому человеку? Но слова, сказанные лордом на совете, не давали Игону покоя. О том, что сектанты уже проникли в королевство.

— Мне нужно ехать, Игон, — осторожно отвлёк его от мыслей Вайс. — Деклан хочет немного поразнюхать происходящее в Тигжине.

Глаза Игона тревожно забегали по сторонам, он судорожно соображал, как должен на это отреагировать. Сейчас, когда кольцо сомнений так плотно сжималось вокруг него, он совершенно не хотел отпускать единственного человека, которому мог довериться целиком и полностью. Словно растерянный ребёнок, а вовсе не король. Поймав себя на этой мысли, он коротко вздохнул и посмотрел на друга с лёгкой усмешкой.

— Так просто решишь нарушить данное мне обещание?

— Прости, — обречённо вздохнул паладин, закрывая глаза и понимая, что в последнее время слишком часто и слишком многим даёт обещания.

— Не извиняйся, — твердо велел Игон, возвращая себе внимание Вайса, и тот смог уловить во взгляде друга искреннюю теплоту. — Это гораздо важнее отдыха. Кроме поздравлений, Данкт также поведал, что в губернии Таншаль были замечены сектанты. Это тоже следует проверить.

На мгновение опешив, паладин сдержанно кивнул и заключил друга в крепкие объятия.

— Я знаю, мы справимся с этим, — уверенно прошептал он. — Ты, главное, держись тут.

Король кивнул и усмехнулся, провожая его взглядом. Как только дверь закрылась, мрачные мысли вернулись к Игону. Ощущение того, что каждая минута на счету, лишь подстёгивало паническое беспокойство. Но были ли у него люди, которым он мог довериться, рассказать о своих опасениях? После отчёта по делу Лурены Дивер, он сомневался, стоит ли доверять собственной тайной полиции. И что же тогда? Неужели ему придётся распутывать этот клубок самостоятельно? Или просто ждать? И действительно ли его переживания имеют под собой почву, или он лишь глубже погружается в собственное безумие от бессилия? Устало вздохнув, он закрыл лицо руками. Возможно, Вайс всё же прав, и ему следует отдохнуть. Закрыв дверь на замок, он упал на кровать и через несколько минут провалился в глубокий сон.

С телом на плечах путь Диглифа и Монтфельда значительно замедлился. Поначалу бандит шёл молча, не решаясь задать вьющиеся роем в голове вопросы, но в какой-то момент всё же не выдержал и раздражённо скинул окоченевшую руку со своего плеча, заставив спутника прогнуться от внезапного изменения веса взваленной на него ноши.

— Да что за… — возмутился Монтфельд, поворачиваясь к нему, но осёкся, снова увидев нацеленный на него арбалет.

— Ты сейчас же мне всё объяснишь, иначе на этом твой путь закончится, — твёрдо сказал Диглиф, заставив того злобно усмехнуться.

— Сейчас не лучшее время для истерик, Дигги. Да и ты по роду своей деятельности должен хорошо знать, что некоторые знания способны свести в могилу.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы мне угрожать. Так что выкладывай карты на стол, иначе я сделаю то, что следовало сделать гораздо раньше — ещё как только ты переступил порог моего заведения.

Раздражённо фыркнув, Монтфельд сбросил груз с плеча и выпрямился.

— Что же ты хочешь знать, мой дорогой друг? — протянул он с сарказмом.

— Что ты задумал? Зачем пришёл ко мне и зачем вынудил пойти с тобой?

— Потому что ты был максимально удобным вариантом. Мне пригодилась бы ещё одна пара рук. К тому же у меня на руках была информация для того, чтобы убедить тебя пойти со мной. Наживка, которую ты должен был с удовольствием проглотить. Возможность соскочить с крючка Вайсанта — то, о чём мечтают многие тёмные личности в этом королевстве.

— И из всех ты выбрал именно меня? Считал, что сможешь обвести меня вокруг пальца?

— Я давно тебя знаю. Знаю, как тебя заинтересовать. Знаю, чего именно можно от тебя ожидать.

— Этого ты тоже ждал от меня? — демонстративно ткнул в его сторону арбалетом Диглиф.

— Разумеется. Всего лишь один из рисков моего мероприятия.

— И стоило ли оно того? Я хочу знать, что именно ты нашёл в тайнике Вайсанта, и что ты дальше намерен с этим делать.

— Всего лишь бумаги, которые мне необходимы для того, чтобы сделать следующий ход. Король поручил мне расследовать дело гибели моего брата. Считает её слишком подозрительной, что между ней и смертью его отца есть какая-то связь.

— Как много чести роду Штафертов, — презрительно фыркнул Диглиф.

— Всё ведь непросто, Дигги, — ухмылка Монтфельда оголила его клыки, превратившись в оскал. — Вайсант искал человека для передачи сообщений своим агентам в других государствах среди контрабанды. Я решил укрепить своё положение в его глазах, предложил имеющиеся у меня ресурсы. В том числе, моего брата. Столько лет я пытался обелить Люциса, потому что в глубине души знал, что именно из-за меня он попал на эшафот. Я затянул его в эти тёмные дела. Так что, пожалуй, его обвинения не беспочвенны. Потому сейчас он требует от меня отмщения и искупления.

— Требует? — настороженно переспросил собеседник. — Кто?

— Люцис, кто ещё? — рассмеялся Монтфельд, словно говорил очевиднейшую вещь. — Явился ко мне и потребовал закончить начатое. Уничтожить тех, кто ещё остался причастен. Из-за кого его убили. И я знаю, что я что-то упустил. Что дело именно в том последнем обозе, в котором мой брат вёз товары и контрабанду в Терииан. Он даже не подозревал, что стал путём передачи сообщений между двумя весьма знатными персонами — лордом Вайсантом и леди Эгиль, что после гибели своего мужа заняла его пост в качестве дипломата. Я не знал содержания сообщений, но теперь они у меня на руках, способны расставить всё по своим местам. Теперь я знаю, почему мой брат должен был умереть — его стараниями до короля дошла не самая благая весть.

— Какая же?

— Твоё любопытство погубит тебя, Диглиф.

— Мы здесь одни, и я держу тебя на прицеле. Так что кончай юлить.

— Одни ли? — усмехнулся Монтфельд. Его взгляд на мгновение метнулся в сторону, после чего вернулся обратно к собеседнику. Не собираясь покупаться на этот дешёвый трюк, Диглиф не сводил с него глаз, но тревога в груди начала нарастать, когда он услышал странные хлюпающие звуки в каналах позади него. Всего лишь капли стекающей сверху грязи или действительно чьи-то шаги?

— Теперь Люцис знает всё и помогает мне по мере своих сил, пусть я и привык работать один. Иногда он приходит в самый подходящий момент, — продолжил угрожающим тоном безумный барон.

— Люцис мёртв! — не желая поддаваться на провокацию, воскликнул Диглиф.

— О, я тоже так думал, пока он не пришёл ко мне. Сначала в кошмарах, а потом и наяву. Я думал, это видение, безумие, но он был вполне осязаем. Я чувствовал его прикосновения, когда он помогал мне подняться с земли. Несмотря на то, что я сам лично следил за его кремацией, я видел его в теле, ровно таким же, как и в последний раз, когда он отправился в печь. Изуродованный смертью, он явился из тьмы, чтобы я даровал ему покой. Свершил свою месть.

Диглиф пытался мысленно всё отрицать, но слова дворянина и эти посторонние шумы заставляли его сердце колотиться всё чаще в груди. Звуки были всё громче, словно кто-то неторопливой шаркающей походкой приближался к ним. Всего на секунду он бросил взгляд назад и различил в темноте силуэт человека, перекошенного и бредущего к ним. Монтфельд, неотрывно наблюдавший за ним, дожидавшийся только этого момента, резко метнулся вперёд. Одна его рука увела арбалет в потолок, вторая же вонзила бегло выхваченный из-за пояса кинжал прямо в живот старого друга. Диглиф захрипел, изумлённо глядя на него, а тот лишь усмехнулся и ещё раз резко дёрнул клинок вверх, вспарывая ему брюхо, после чего оттолкнул Диглифа от себя, позволив ему припасть к стене и медленно сползти по ней. Пальцы нащупали верный арбалет, но силы стремительно утекали, не позволяя его поднять.

— Вечно ты так, Дигги. Слишком нетерпелив. Да и я предупреждал, что любопытство тебя погубит. Теперь мне придётся тащить в твою канаву два тела. А ведь мог и подождать, и я бы спокойно прирезал тебя прямо на месте. Любишь ты всё усложнять.

Словно списав его со счетов, Монтфельд взял за ноги труп слуги Вайсанта и потянул за собой дальше по коридору. Резко выдохнув, Диглиф возвёл дрожащей рукой свой арбалет в сторону опального барона. Но ему помешал добредший до них силуэт, вышедший в зону видимости, слабо освещаемый лунными лучами, пробивающимися через сток сверху. Покойный Люцис Штаферт приковал к себе внимание преступного главы, заставив ошарашенно опустить руки.

— Невозможно, — прошептал Диглиф, глядя на изуродованного смертью человека, который медленно приближался к нему.

Месяц спустя.

В последнее время Монтфельду Штаферту пришлось отказаться от привилегий жизни барона и принять на себя роль собственного слуги. Временно освободив от работы Гюнтера, занимавшегося домашним хозяйством, он взял на себя его обязанности. Пришлось немного изменить распорядок дня и вставать чуть раньше для нанесения грима. Но теперь он был в абсолютной безопасности даже в собственном доме. Показательная отправка пустого экипажа должна была вселить в наблюдателей уверенность, что Монтфельд отправился в Ретино, к своей жене. По дороге будет сделано несколько остановок, что собьёт преследователей со следа, когда отсутствие барона будет обнаружено.

Вероятно, следовало сразу сообщить королю о найденных уликах, явно указывающих на сговор и подготовку переворота с участием главы тайной полиции. Тогда барон бы находился в относительной безопасности и комфорте во дворце, а против лорда Вайсанта началось бы полноценное расследование. Но Монтфельд не торопился. Ему безумно хотелось разобраться с этим лично.

Он отправил послание от своего имени в адрес бывшего наставника. Далее оставалось лишь ждать, когда ярость лорда поутихнет, а его попытки устранить бывшего ученика как назойливую муху потерпят полный провал, и ему придётся пойти на уступки. К удивлению барона, это случилось довольно быстро. Одним из вечеров в поместье пришёл конверт с пожертвованиями на отпевание Люциса Штаферта. Это вызвало у него удовлетворённую усмешку, ведь он слишком давно не навещал церковь Света. Условный знак, указанный в письме лорду. Тот ждал встречи.

Не стоило списывать со счетов возможное желание Вайсанта избавиться от него, когда он будет идти на эту встречу. С помощью подземных каналов Монтфельд подобрался к поместью вплотную, но в этот раз решил зайти через главный ход. Сумерки уже давно окутали Нитерно. На всём своём пути он не встретил никакого сопротивления. Лорд выполнил требование барона, распустив прислугу и охрану. Вайсант встретил его в небольшой оранжерее — назначенном Монтфельдом месте, где, как он точно знал, нет потайных ходов, и откуда можно будет впоследствии скрыться. Он сидел за ажурным столиком в резном кресле, рядом находилось ещё одно.

— Добрый вечер, — отвесил ему неглубокий поклон гость. — Рад, что Вы меня ждали.

— Как иначе могло быть после того, как я получил твоё письмо? — совершенно спокойным тоном спросил лорд, бросив на него ленивый взгляд.

— Похоже, Вам удалось упорядочить свои дела и взять под контроль эмоции, — повёл бровью барон, припоминая их последнюю встречу на приёме лорда Данкта.

— Ближе к делу, Монтфельд. Ты тратишь моё время. Говори, чего ты хочешь?

— Я хочу нести возмездие тем, кто повинен в смерти моего брата.

— И тебе удалось найти хоть кого-то? — усмехнулся лорд, с презрением глядя на него. Тот лишь молча достал из-за пазухи письмо и бросил его в Вайсанта. Развернув лист и бегло пробежавшись по нему глазами, лорд бросил на него мрачный взгляд.

— А я и не сомневался, что подвальной крысой был именно ты, а не этот идиот Диглиф. Ему эти сведения ни к чему, да и впервые он научился настолько хорошо прятаться.

— Думаю, Вы понимаете, что остальные документы лежат в более надёжном месте, и нет никакого смысла совершать необдуманных действий. Я был готов к засаде по пути сюда, но её не было. Я нахожусь в некотором смятении.

— Нет никакого смысла устраивать засаду.

— Почему же?

— Это уже ничего не изменит.

— Интересно, — отметил барон, подошёл ближе и деловито уселся в кресло перед ним, закинув ногу на ногу. — И всё же для начала я хотел бы уточнить, может Вам есть что мне рассказать, раз уж представилась такая возможность. Точнее пока у Вас ещё есть такая возможность.

— Что именно ты хочешь услышать?

— Мой брат. На что именно он наткнулся.

— Ты не понял этого из письма? Я думал, ты умнее.

— Мне хотелось бы услышать полную версию событий. Почему Вы решили устранить Люциса после его очередной поездки к этой леди Эгиль? Чем так примечателен её сын, которого случайно увидел мой брат?

— Тем, что он — настоящий король Незервинда. В отличие от того, что сейчас сидит на троне.

Это было весьма шокирующее заявление, но Монтфельд попытался сохранить непроницаемое выражение лица.

— Рождённый от иноземки, он имеет не больше прав на трон, чем мы с Вами.

— Он — первенец Рейвана Менетрита. А ты сам знаешь, что это значит. Согласно нашим традициям, он обладает преимущественным правом на престол. Это Рейван нарушил закон, отказавшись от неё и своего сына.

— Народ бы не принял их.

— Народ — лишь послушный скот, который пойдёт туда, куда его направят. Стоит лишь убедить высшую аристократию, которая управляет губерниями. Для народа нет никакого значения, кто именно сидит на престоле в Нитерно. Истинными правителями являются люди, сидящие на местах. Стоит лишь предложить им выгодные условия.

— Армия никогда не пойдёт за королём-иноземцем. Тем более родом из Терииана, с которым постоянно вспыхивают военные конфликты.

— Армия тоже расколется. В Незервинде вспыхнет гражданская война, и он наконец-то будет сломлен. С помощью внешнего вмешательства можно будет уничтожить правящий строй и открыть границы.

— Отдать страну на растерзание?

— Именно так. Именно к этому мы столько лет и шли, а потому нельзя было позволить твоему брату всё испортить.

— И в чём же Ваш интерес?

— В том, что я извлеку из этого свои выгоды. Выйду из тени и заживу спокойно, подальше отсюда. И мой комфорт, как и всей моей семьи, будет обеспечен на долгие годы. Вне зависимости от моего происхождения. Мои дети наконец-то обретут свободу.

— Звучит безумно, Вам так не кажется?

— Ты редко бывал за границей, Монтфельд? — усмехнулся лорд. — Не испытывал на себе презрительного отношения из-за своего происхождения? Не проходил через повышенные квоты для проживания на чужой территории? К нам относятся иначе, чем к другим людям. Нас можно отличить с первого взгляда, и это — наше проклятие. Когда я заключал эту сделку, моим условием было то, что я стану равным, освобожусь от всех этих предрассудков.

— И Вы верите в то, что Вас не обманут?

— Ставки слишком высоки, мой мальчик. В моих руках то, чего они так давно желали. Я предложил им весьма доступную цену.

— Невероятно наивно для человека Вашего возраста и опыта. Вас использовали как инструмент, дав туманные обещания. И никто не даст гарантии, что они исполнятся.

— Но мне хотелось бы верить в то, что всё будет именно так.

Монтфельд поднялся из кресла и обошёл стол, зайдя лорду за спину.

— Из-за этой глупой мечты Вы послали на смерть моего брата? Сфабриковали улики? — с нотками злости прошипел он.

— Она стоила всех жертв.

— Именно это я и хотел услышать, — улыбнулся Монтфельд и резким движением перерезал старому лорду горло. Кровь хлынула на стол, задев край письма. Барон взял его в руки и снова прочитал несколько строк. В душе нарастало странное гнетущее ощущение. Он свершил свою месть. Но это не принесло ему ни капли удовлетворения, лишь разочарование. Мелочь, всего лишь мелочь, которая стоила Люцису жизни. Он всего лишь увидел то, чего не должен был видеть. Даже не догадывался, что произошло. От этого злость в душе лишь нарастала. Пусть он лично отнял жизнь виновника, она никуда не ушла.

Ещё несколько мгновений Монтфельд наблюдал, как кровь заливает стол Вайсанта. Теперь можно было отдать бумаги королю. Если удастся выйти из этого поместья. Но это уже не беспокоило барона. Пусть они нападут на него, попытаются зарезать на выходе. Он даже не знал точно, будет ли им сопротивляться. Злость порождала странное опустошение. Ему уже было всё равно, что будет дальше.