Глава 1. Начало пути.

Огромные лиственные леса Фаргорн раскинулись в самом сердце эльфийских южных земель. Сокрытые от остального мира, они спокойно встречали не один век. Из года в год здесь особо ничего не менялось. Маленькие деревушки эльфов, словно затерявшиеся островки среди этого зелёного моря, не разрастались. Их жители со временем переезжали в более крупные города, возвращались лишь в пожилом возрасте, желая найти здесь покой и умиротворение. Но, как диктует судьба, далеко не все.

Жизнь эльфов была давно предрешена их происхождением. Бедняки занимались рыбалкой и ремеслом, семьи среднего достатка — преимущественно это были удачливые и талантливые ремесленники — перебирались в более крупные поселения, чтобы там обеспечить дальнейшее процветание своего рода. Богатые же, состояние которых в большинстве своём представляло накопленное их предками богатство и авторитет, пользовались уважением и вершили свои порядки, представляя собой тот необходимый орган правосудия, незаменимый для любой общины. Кроме того, в их поместьях талантливые и трудолюбивые бедняки могли найти себе работу.

Каста военных, защитников своего народа, называлась кланом “Преследователей” что поклялись посвятить свою жизнь выслеживанию врагов и защите родных земель. Их, как блюстителей порядка и общего благополучия, обеспечивали в зависимости от того, сколько лет они прослужили на благо народу и сколько подвигов совершили на своём веку.

Всегда было кого искать и с кем бороться. Из года в год по многочисленным речным переправам к каждой деревне причаливали корабли с посланниками клана, пришедшими, чтобы забрать на обучение всех желающих юношей и девушек. Хотя, может быть, дело было не в желании, а в том, что иной возможности вырваться из этой глуши ни у одного эльфа не было. Служба стала единственным способом относительно быстро поправить положение своей семьи. Но в ней же таилась опасность навсегда его лишиться. Правила клана были суровы, с каждым годом порядки становились всё жёстче и жёстче, и за отступление от них можно было лишиться не только положения, но и жизни.

И всё же желающие всегда находились, и каждый год корабли с учениками отплывали из деревень. Обучались они по нескольким направлениям. Кто-то становился воином, способным бросаться в самую гущу врагов и разить одного за другим. Другой же мог стать охотником, бесшумным и незаметным, чьи стрелы были куда смертоноснее бравых звенящих клинков. Третьи становились друидами, приверженцами природы, тонко чувствующими её, которым она платила тем же, наделяя их властью над ней. Другие могли выбрать путь колдунов, плести заклинания из таинственной силы, невидимой взгляду и опутывающей всё сущее, рисовать руны и зачаровывать камни. И, наконец, последними были жрецы, отдавшие предпочтение силе жизни, не самой природе, а тому, что двигало ею.

Закончив своё обучение, эльфы возвращались домой, где ожидали нового корабля от клана. Следующей ступенью было первое в их жизни задание в сопровождении учителя, опытного последователя эльфийской организации. Впоследствии, хорошо себя проявив, ученик выполнял поручения уже без надзора со стороны. Однако для начала каждому требовался хороший наставник, способный поддержать новичка в любой тяжёлой для него ситуации.

И вот, к берегам небольшой деревушки Занто в густых и тихих лесах Фаргорн, причалил величественный корабль клана. Он был небольшим, что позволяло ему маневрировать по узким лесным рекам, изящным, выполненным из светлого дерева, выкрашенным в нежный салатовый цвет. Не было видно швов, отчего он казался единым целым, бортики были вырезаны в виде живописных природных пейзажей, они плавно переходили в палубу, сохраняя ощущение единства, а на невысокой мачте был закреплён треугольный парус, развёрнутый к носу. Его можно было направить перпендикулярно, чтобы ветер толкал корабль по волнам, но в этом не было необходимости. Сейчас судно двигалось благодаря течению реки, это понадобилось бы лишь в открытом море.

На палубу вышел эльф в камзоле и обтягивающих штанах тёмно-зелёного, почти чёрного цвета. Он бросил массивный канат одному из стоящих на шатком причале рыбаков, и тот послушно помог пришвартовать судно. Началась суета. С корабля опустился деревянный трап, прокладывая дорогу посланникам клана, их отличали от матросов только накинутые на плечи светло-зелёные плащи. Сегодня уже прошедшие обучение эльфы должны были отправиться на свои задания, кто с учителями, кто нет. Со всего поселения к причалу стеклись юноши и девушки, отправляющиеся по поручениям клана, их родственники и просто зеваки, желающие хоть как-то разбавить однообразие будней. Один из посланников остался на корабле, достав из внутреннего кармана камзола длинный кусок пергамента и внимательно читая длинный список имён в нём. Другие же растворились в толпе. Им легко было найти тех, кто был им нужен — те единственные были в одеждах клана, остальные выглядели торжественно, но просто.

Среди этой копошащейся толпы, множества голосов и эмоций затерялся эльф, внешне отчуждённый от всего происходящего. На нём был коричневый облегающий костюм и камзол без рукавов длинной по колено с цветочными узорами, а на груди мутно поблёскивал бледно-зелёный камень. Этот аксессуар, зачарованный колдунами, показывал, чего добился каждый член клана. Когда юноша или девушка совершали какой-то полезный поступок, по камню проходила трещина, её размер зависел от значимости этого свершения. Со временем камень распадался и заменялся новым, более тёмным, так же зачарованным. Таким образом соблюдалась некоторая справедливость и непредвзятость, а уважаемых членов клана действительно можно было чтить за их действия. Аксессуар скрывался под накинутым на плечи тёмно-зелёным плащом, застёгивающимся на груди.

Длинные волосы юноши цвета зрелой пшеницы плавно лежали на его плечах, тёмно-зелёные глубокие глаза смотрели куда-то вдаль, он размышлял о чём то, и отпечаток мрачных раздумий лежал на его лице, словно тенью накрывая его молочно-белую кожу. У него было острое лицо, прямой нос, мужественно выступающие скулы и тонкие губы. Он был привлекателен, но его мрачность и отчуждённость отталкивала от него других. Его звали Шейрату, и каждый в деревушке знал его имя, его семью и то, чем она известна в местных краях и в самом клане.

Его отца звали Бурат, мать — Мори, и они были почётными членами клана, удостоившимися звания Хранителей лесов, за все годы, проведённые ими на передовой. Но даже этого было недостаточно. Традициями было предрешено, что каждый эльфийский род воинов должен отслужить определённое количество лет, чтобы получать причитающиеся блага. Бурат и Мори родились в обычных семьях крестьян и рыбаков, а потому, несмотря на все свои заслуги, вынуждены были жить здесь. И даже их сын должен будет мириться с покоем этих мест вне службы, если не найдёт себе достойную партию. Что будет сложно, учитывая его дурную славу и вздорный характер.

— С этого момента ты войдёшь в большую жизнь, займёшь своё место в ней, — произнёс Бурат, глядя ему в спину. В его голосе звенели едва уловимые нотки волнения и тревоги. — У тебя есть шанс показать себя и смыть пятно позора с семьи.

— Пятно позора? — переспросил юноша, повернувшись к отцу и одарив его уязвлённым взглядом. — Разве наша семья не служила клану верой и правдой? Разве вы не служили ему более века каждый?

— Ты знаешь, о чём я говорю, — жёстко надавил тот в ответ.

— О моём личном позоре, — сощурился Шейрату. — Из-за которого ты всё это время держал меня поодаль от остальных. И так ждал этого письма. Но разве этот позор лежит на мне? Ведь они не доказали мою вину!

— Эльфийская молва сильнее. Со временем ты поймёшь это и примешь. Осознаешь, что я пытался тебя защитить.

— А ты веришь, что я мог убить одного из нас? — приблизившись, гневно прошипел юноша.

— Вы опять ссоритесь? — осторожно вмешалась Мори, отвлекшись от беседы с одной из местных женщин. Её появление мгновенно подавило агрессию обоих эльфов. — Это не самый лучший способ попрощаться.

Укор в её глазах в большей степени был направлен на мужа, потому ему и пришлось сделать первый шаг к примирению.

— Прости, Шейрату Я верю в тебя. Ты, наконец, покажешь себя по достоинству. И никто больше не посмеет сказать ничего подобного.

Юноша благодарно, пусть и немного натянуто, улыбнулся, но из головы не выходила мысль: когда он задал вопрос, в глазах отца на мгновение проскользнула тень сомнения.

— Господа, нам пора отправляться в путь, — подошла к ним посланница клана, поклонилась старшим и пошла дальше. Готовый последовать за ней, юноша повторил её прощальный жест и двинулся в сторону корабля. По щекам Мори текли слёзы, а на губах застыла радостная улыбка. Бурат же оставался мрачен, обдумывая, какое же будущее будет ждать его отпрыска, если тот не будет придерживаться правильного пути. И содрогался от мысли об этом, всеми силами убеждая себя, что воспитал сына правильно.

В душе молодой друид был даже немного рад тому, что наконец-то отделался от родительской опеки, что теперь он будет предоставлен сам себе, и что все его решения будут его решениями, а ответственность за них будет ложиться только на его плечи. Но он понимал, что впереди его ожидал ещё больший контроль, но уже со стороны клана.

Он размеренными шагами поднялся на палубу вместе с остальными. Кто-то выглядел обеспокоенным, кто-то хмурился, размышляя о чём-то своём. Посланник с листом пергамента продолжал напряжённо изучать написанный там текст, другие его собратья суетливо сновали по кораблю, моряки периодически пробегали по палубе, управляя судном.

Шейрату глубоко вздохнул и бросил последний взгляд на Занто. Корабль тронулся, и деревня медленно двинулась, удаляясь по левому борту. В толпе провожающих юноша заметил улыбающихся родителей и изо всех сил выдавил из себя улыбку. Не то чтобы он не любил их, он был во многом благодарен им за то, что они ему дали. Но этого было недостаточно. Они могли бы добиться гораздо большего, но вместо этого укрылись где-то в глуши, сбежав от всего. Это казалось юному друиду неправильным. Этот мир необходимо было изменить. Любой ценой.

Корабль то стремительно мчался по бурным лесным речкам, то впадал в тихие спокойные устья и шёл настолько неспешно, что животные, выходившие на водопой, не замечали этот медленно скользящий по водной глади объект. Лишь в последний момент они вскидывали головы, словно поражаясь, как из ниоткуда могло возникнуть это нечто, а в следующую секунду уже в спешке скрывались в лесу. Шейрату с усмешкой наблюдал за ними. Он любил зверей, как друид, был связан с ними и чувствовал их.

Пейзажи проносились мимо, бесконечные леса сменялись огромными лугами, каменистыми берегами, природа была восхитительной, бурной, сочной, неповторимо живой и прекрасной. Но даже она со временем наскучила. Они плыли уже четыре дня, и смотреть за борт Шейрату порядком поднадоело. Но ютиться в небольших узких каютах с пятью новичками не казалось ему хорошей идеей. Он даже спал на палубе, обдуваемый свежим прохладным влажным воздухом. Ему снились сны без сновидений, пустые и тёмные, словно ничего не было вокруг, как в настоящем, так и в будущем. Но это не тревожило его. Напротив, он уже давно был к этому готов.

Периодически корабль всё-таки причаливал в портах, представлявших собой небольшие речные стоянки. Там моряки пополняли запасы. Эльф, который до этого тщательно изучал пергамент с именами, в последнее время значительно оживился. Он сообщал пассажирам, когда будет их следующая остановка, суетливо организовывал этот процесс, наставляя моряков и посланников клана. Шейрату с интересом наблюдал за этим. Когда же уже наступит его очередь?

Время шло, пассажиры постепенно покидали корабль. Юный друид начал чувствовать себя пленником на этом судне, совершенно не знающим, куда его везут и зачем. И вот, наконец, на одиннадцатый день пути к нему подошёл напряжённый эльф-посланник.

— Господин Шейрату, через несколько минут мы прибудем в порт Верал в лесах Мизидо. Там Вас уже ждёт Ваш учитель, — сказал тот хмуро, не отрываясь от своего листа.

— И какое же у меня будет задание? — усмехнулся юный друид, не отрывая взгляда от собеседника.

— Все подробности узнаете от своего наставника, — жёстко отрезал тот, продолжая игнорировать его взгляд. — Сейчас подготовьтесь покинуть корабль.

Юноша поднялся на ноги и молча занял позицию у правого борта. Брать ему с собой ничего не требовалось. Он был безумно рад, что наконец-то сойдёт на берег и вступит в новый этап своего жизненного пути.

Молодая эльфийка терпеливо стояла у небольшой речной стоянки в лесу и ожидала чего-то, поглядывая на исток реки. Она была высокой, в хорошей форме. Её тело облегал костюм воина клана, коричневый с остроугольными зеленоватыми узорами, на груди красовался тёмно-зелёный камень с трещинами. Кроваво-красные волосы были заплетены в длинную косу до пояса, на котором поблёскивал прикреплённый меч в виде буквы «S». Лицо наполовину закрывала чёрная повязка, оставляя открытыми только чистые голубые глаза.

Терпение, с которым она ждала корабль, отражалось в каждом её жесте. Лёгкая напряжённость в теле была видна, но придавала ей особый шарм. Она была настороженным хищником, поджидающим в засаде. И её добыча, наконец-то, показалась вдалеке, отчего она встрепенулась, а в глазах отразилось беспокойство.

Корабль клана медленно приближался к маленькой пристани. Моряки на нём суетливо бегали, готовясь к остановке и пополнению запасов, а на палубе стоял всего лишь один эльф, собиравшийся выходить. В её глазах отчётливо выразилось разочарование, она явно ожидала чего-то большего. Судно остановилось, и юный друид вышел ей навстречу, отчего ей пришлось взять себя в руки. Ей не стоило показывать ему ни своего настроения, ни эмоций, она должна быть для него примером и авторитетом, как истинный командир.

— С тобой больше никого? — удостоверилась она.

— Никого, — кивнул Шейрату, с интересом рассматривая молодую эльфийку. — А Вы и есть мой учитель?

— Да. Меня зовут Таяндрис. А тебя?

— Шейрату, — ответил он с поклоном.

Для такого задания требовалось несколько опытных бойцов, а не один друид-новичок. Его статус она поняла лишь с первого оценивающего взгляда по костюму и — главное — бледно-зелёному камню. Этот юнец не совершил ещё ни одного подвига, не участвовал ни в одном сражении, даже не выполнял мелких поручений, — магический аксессуар был абсолютно цел. На лбу Таяндрис пролегли морщинки, она задумчиво хмурилась.

— Отсюда нам с тобой придётся пройти ещё немного, чтобы выйти на другую пристань и отплыть к месту назначения, — сказала она твёрдо и двинулась вглубь леса. Удивлённый Шейрату поспешил за ней. Ему казалось, что она была чем-то раздражена, и ему хотелось знать, чем же.

— Кто твои родители? — спросила она напряжённо.

— Их зовут Бурат и Мори, имеют звание Хранителей лесов, — ответил он непринуждённо. Она лишь хмыкнула в ответ.

— Ты, наверное, гордишься подобным родством? — сказала она после небольшой паузы. Не каждому эльфу присваивались подобные титулы. Шейрату услышал в её голосе ноты презрения и усмехнулся, отведя взгляд в сторону.

— Чем тут гордиться? — спросил он с такой интонацией, словно это было очевидно. — К чему кичиться тем, что сделал не ты?

Она с интересом посмотрела на него.

— Мало кто так думает, — вздохнув, сказала она. — Некоторые предпочитают лёгкую службу, которая проходит довольно быстро, после которой можно спокойно уйти и пользоваться своим положением в обществе. Есть и такие, кто стремится попасть на самое сложное задание, чтобы доказать своим родителям, что они чего-то стоят без опеки и заботы сверху.

Её губы тронула едва заметная усмешка, взгляд был устремлён вперёд. Она думала, что раскусила его. Потому её удивил новый смешок, донёсшийся до её ушей.

— Мои родители живут в глуши среди рыбаков, которые нисколько не уважают их былые заслуги, — сказал Шейрату с затаённой злобой в голосе. — Отец называет это «жить в равных условиях». Он помогает местным, не требуя взамен ничего, исцеляет их от болезней. Может, когда-то они относились к нему с почётом, но теперь воспринимают его деяния как должное. Потому, о каких-то привилегиях в клане говорить неуместно.

Таяндрис нахмурилась, продолжая размышлять. Друид, который шёл позади, смотрел ей в затылок и триумфально улыбался. Как вообще столь юная и несмышлёная эльфийка могла стать его учителем? А эта повязка? Её обычно носили заклеймённые эльфы, прошедшие трибунал клана, совершившие что-то непростительное, но почему-то избежавшие смертельного приговора. Всё это казалось ему безумно ироничным. А их заданием, скорее всего, будет отлов потерявшегося домашнего скота. Как будто ей могли доверить что-то более важное? Он бесшумно усмехнулся и отвёл разочарованный взгляд в сторону. Всё это было бы забавно, если бы происходило не с ним. Неужели он действительно сгниёт на этих мелких поручениях и сам будет вынужден впоследствии уйти в запас, так ничего и не добившись?

— Кажется, нам нужно узнать друг друга получше, чтобы не делать поспешных выводов, — вдруг выдала Таяндрис, всё ещё сосредоточенно смотря вперёд, прокладывая известный только ей путь среди деревьев. — Мы не совсем удачно начали наше знакомство.

Шейрату заинтересованно посмотрел на неё. Ему казалось, что он полностью разгадал её, а потому интерес был потерян. Но великодушно дать ей шанс что-то изменить он был не прочь. Она резко остановилась и посмотрела наверх. Густые кроны деревьев скрывали светло-синие, сумеречные кусочки неба. Тени покрывали собой лес, обширные стволы один за другим начинали утопать в темноте.

— Нужно сделать привал, — сказала она. — У нас ещё достаточно времени, чтобы подготовиться к прибытию корабля. Потому завтра, пожалуй, первым делом проверим твои способности.

— Не сложно ли воину проверять способности друида? — уточнил Шейрату. Тем временем она достала закреплённый за поясом и скрытый плащом свёрток. Это оказалась палатка, которую юноша помог своему учителю расправить.

— Умение сражаться оценить не сложно, — спокойно ответила девушка, не реагируя на его провокацию. — Трудно лишь представить, сможет ли этот неопытный новичок встретить опасность и не растеряться. Не сдрейфить в самый ответственный момент и не лишиться жизни.

— А со многими это происходило? — в его голосе послышалась настороженность.

— Да. Задача учителя — уберечь своего ученика в этот момент, максимально подготовить к первой встрече с врагом. Но это практически невозможно. В первый раз шок заглушает все остальные чувства и установки.

Шейрату с сомнением посмотрел на неё. Он видел, что она напряжена. Похоже, остаток вечера пройдёт в абсолютном молчании.

— Теперь ложимся спать. Лучше всего нам будет встать на рассвете и продолжить путь, — сказала Таяндрис, когда они закончили ставить палатку, явно не рассчитывая ни на какие возражения, после чего полезла внутрь.

Он заинтересованно посмотрел ей вслед. Сомнения, смятение, неопределённость, — всё это давило на него, нарастая, словно снежный ком. Мысли о будущем, которое с каждой секундой становилось для него всё мрачнее и мрачнее. Его не ждёт ничего, лишь бесконечное служение тем, кого он в глубине души презирал и ненавидел. Они растопчут и уничтожат его волю, превратив в свою покорную пешку. Но, может быть, хотя бы на сегодня стоило расслабиться и просто перестать думать об этом?

В ночной мгле раздались первые голоса птиц. Близился рассвет. Шейрату лениво приоткрыл глаза, глядя на лежащую неподалёку Таяндрис. Её отсутствие заставило его встрепенуться и приподняться с неуютного, но всё же тёплого ложа. Он пытался осознать, что это может значить, но сонный и испуганный разум сопротивлялся какой-либо работе. Так как в компании незнакомки спать без одежды было бы моветоном, он смог без промедления метнуться прочь из палатки.

Рассвет только начинал окрашивать округу в привычные цвета, серость и мрачность ещё не отступили до конца. Облака тумана обволакивали всё вокруг молочной дымкой. Было прохладно, но юный друид не замечал этого. Он нигде не мог увидеть эльфийку.

Тогда он заметил краем глаза странное движение сбоку от себя, едва уловимое и практически бесшумное. Чёрная тень кралась неподалёку, и, судя по всему, замыслы у неё были недобрые. Каждый мускул друида напрягся. Он был совершенно безоружен. Казалось бы, безобидная цель, но ему и не нужно было оружия. Шейрату закрыл глаза. От него уже исходили потоки силы, с помощью которых он осматривал местность, видя всё вокруг себя глазами природы. Он настиг тень, видел каждое её грациозное движение, и это заставило его усмехнуться.

Вдруг резким рывком противник исчез. Юноша встрепенулся. Его враг знал о слабости друидов — слишком медлительным было зрение природы. Но в этом утреннем тумане разглядеть что-то можно было с тем же результатом. Частично отчаяние, но в большей степени злоба захлестнули его. Он не мог так просто проиграть даже в этом маленьком сражении. Изо всех сил он сжал веки и сосредоточился на поступавших в его сознание образах. Размытые очертания того, чего не должно было здесь быть, приближались к нему с правой стороны сзади. Лёгкая усмешка тронула уголок его рта. Попалась, несмышлёная эльфийка!

Словно схватив воздух и потянув наверх, Шейрату заставил вырваться из земли корни, длиннее и толще нормальных, которые потянулись к стремительно приближающейся размытой тени. Но Таяндриис резко подпрыгнула прямо перед ними, оттолкнулась одной ногой от дерева и снова побежала вперёд. Этот трюк ошеломил юного друида, но он быстро пришёл в себя. Он не должен был выставить себя самолюбивым индюком, не умеющим ничего, кроме как разбрасываться красивыми словами о своём величии. Нет, он мог то, чего не могли другие!

Она приближалась к нему решительными и быстрыми, но в то же время бесшумными шагами. Грациозная, словно дикая кошка, и столь же смертоносная. Изогнутый клинок был крепко сжат в её руке. Шейрату на мгновение стало интересно, будет ли она пускать его в ход, однако, проверять это он не горел желанием. Расстояние стремительно сокращалось, и когда оставалась всего пара шагов, он вдруг исчез, чем ошеломил эльфийку. Таяндрис резко затормозила и замерла, как статуя, лишь её глаза напряжёно рыскали по местности, мечась из стороны в сторону. Но сейчас она опиралась не на зрение, а на ощущения. Она понимала, что сделал юный друид, пусть это и был довольно искусный ход. Теперь ей нужно было ждать, когда он первым совершит следующее движение. Ногами она чувствовала едва заметную дрожь земли. Сейчас туман играл против неё, не позволяя видеть в полной мере всего, что происходило вокруг. Но это было и не нужно. У юной воительницы были прекрасно развиты инстинкты и реакция — то, что помогло ей выжить в стольких сражениях.

Земля резко дрогнула рядом с ней, заставив отскочить в сторону. Развернувшись, она увидела, как вырвавшиеся из земли корни, словно дикие щупальца, пытались схватить её в том месте, с которого она отскочила. В их центре, будто вылупившийся из кокона, стоял Шейрату. Его триумфальная усмешка сменилась разочарованием, когда он увидел свою неудачу. Эльфийка отступила назад и растаяла в тумане. Они вновь поменялись местами, он опять стал предметом охоты.

Друид лихорадочно соображал. Он понимал свою слабость в данной ситуации, ему необходимо было быть максимально сосредоточенным на поимке своей жертвы, пусть она и была столь изворотлива, чего, стоит признать, юноша от неё не ожидал. Но он не мог перед ней ударить в грязь лицом, иначе в будущем она не будет рассчитывать на его активную поддержку. Это бы замедлило продвижение Шейрату к его заветной цели — самостоятельным заданиям, где он мог бы проявить себя и заработать авторитет. Да, влияние было ему необходимо, если он действительно хотел изменить что-то в этом мире. Но сейчас он был лишь растерянным мальчишкой, неспособным придумать выход из сложившейся ситуации.

Тихие шаги Таяндрис слышались со стороны. Она медленно приближалась на расстояние, с которого могла бы обезвредить юношу, но он ничего не предпринимал. Почему? Он лишь стоял и вслушивался в окружающие его звуки, отбрасывая редкие крики птиц, извещающие о скором рассвете. Необходимо было действовать чуть быстрее, потому она прибавила шаг. Мокрые листья тихо чавкали под её ногами, погружаясь глубже в грязь. Она понимала, что Шейрату знает, где она, и то, что он пока что ничего не предпринял, было очень подозрительным.

Вдруг его рука резко дёрнулась, указав в землю. Таяндрис ошарашено застыла на месте, пока не поняла, что по её ногам что-то ползёт. Пригнувшись к земле, чтобы разглядеть происходящее через туман, она удивлённо раскрыла рот. Это были не корни, от которых она могла просто избавиться, а те самые мокрые листья. Они медленно ползли по её сапогам, словно улитки, оставляя за собой след из грязи и воды. Девушка сделала прыжок в сторону и снова приземлилась на мягкий чавкающий ковёр, который также начал переползать к её ногам. Листья увеличивали её вес, пригвождая к месту, на котором она стояла. Встряхнув ногой, она попыталась избавиться от них, но это было проблематично. Благодаря грязи, они неохотно отлеплялись от сапог, но затем, движимые силой друида, снова приставали на место.

Тут Таяндрис замерла. Она поняла, что за всей этой суматохой потеряла контроль над своим учеником. Она обернулась, но его уже не было там, где он стоял. Лёгкое чувство паники в её душе было быстро подавлено. Она не раз уже оказывалась в таких ситуациях, и всё равно выходила из них победителем. Пересиливая нарастающий вес листьев, она попыталась сдвинуться с места. Ей необходимо было избавиться от них, какой бы это не было тяжёлой задачей. Первые шаги давались с трудом, несколько секунд промедления стоили ей того, что на её сапогах скопился толстый слой природной грязи. Она уже не могла остаться незамеченной, но теперь это и не было нужно. Небо светлело, и вскоре первые утренние лучи пронзили бы туман насквозь, бесследно уничтожая его. Был и очень важный плюс для Таяндрис в этом. Шейрату наверняка думал, что с отступлением тумана она проиграет. Ведь он навряд ли имел ранее дело с опытными воинами клана. Эта утренняя завеса была лишь преимуществом, не более.

Её шаги ускорились, постепенно грязь отлипала от её сапог, а новая не успевала приставать в то мгновение, когда девушка опускалась на землю. Мощными прыжками она перемещалась по кругу, огибая деревья, мельком поглядывая по сторонам в поисках своего противника. Она заметила смутную фигуру неподалёку. Решившись подобраться поближе, она чуть замедлила шаг, чтобы быть тише. Даже если это была бы ловушка, он должен бы быть поблизости, чтобы наблюдать за происходящим. Готовая к любым неожиданностям, Таяндрис решительно двинулась вперёд. Туман рассеивался, очертания преследуемой цели вырисовывались всё чётче. Фигура стояла недвижимо, словно статуя, словно была… Разглядев в последний момент пень, чьи сколы удлинились и приняли форму, какую не могла бы сотворить природа — очертания эльфа, Таяндрис резко отскочила в сторону. За ней, словно нити, потянулись удлиняющиеся стебли травы, норовя запутать в себе эльфийку. Кого угодно, но только не её. Быстрыми скачками девушка побежала в сторону, туда, где она успела заметить размытый силуэт.

Туман рассеивался и, приближаясь, она видела, что перед ней снова возникает пень. Травяная ловушка преследовала её, желая полностью поглотить, но этому не суждено было сбыться. Таяндрис на бегу резко ухватилась за ствол дерева и по инерции крутанулась вокруг него, затем резко отпустила и побежала в противоположную сторону. Преследовавшие её стебли обмотались о ствол и затрещали, неспособные больше удлиниться. Однако новые продолжали ползти за ней из-под слоя гнилых листьев. Эльфийка же использовала ещё несколько деревьев, чтобы изменить траекторию движения. Она была стремительной и слишком быстрой. Сидящий с закрытыми глазами Шейрату и управлявший растущей травой еле успевал следить за её перемещением. Казалось, в этом не было схемы, всё было довольно хаотично, как шаги отчаяния. Он понял, что ошибся лишь когда резким рывком она оказалась слишком близко. Попытавшись среагировать, он открыл глаза, чтобы прикинуть, куда отойти. Его заставила застыть от удивления летящая на него фигура. Через мгновение Таяндрис опрокинула его на землю, приставив к горлу клинок. Сквозь её повязку он увидел, как её губы изменились в усмешке. Видимо, он всё же не справился со своей задачей впечатлить её.

Со спины девушку накрыл, словно одеялом, пласт преследовавшей её травы, теперь он уже не угрожал ей ничем. Как и листья под телом друида, постепенно пропитывающие его одежду грязью. Он смотрел в её глаза, чистые и голубые, словно небо, пытаясь понять, о чём же она думает, и что его ждёт.

— Это было восхитительно! — воскликнула она вдруг, убирая от его шеи клинок. Он ошарашено разинул рот, его глаза с непониманием уставились на неё, заставив её рассмеяться. Таяндрис поднялась на ноги и протянула руку своему ученику. С небольшой долей сомнения он всё же принял её помощь.

— Что Вы имели ввиду? — переспросил он осторожно. Она с трудом подавила новый смешок.

— Ты достойный друид, Шейрату, и я не понимаю, почему ты в этом сомневаешься, — он видел, что она улыбается, но по её глазам он понимал, что она говорит с ним искренне. Видимо, его способности всё же смогли её впечатлить, отчего на его лице не могла не появиться слабая довольная улыбка.

— Я работала со многими друидами, — продолжала она, когда они уже медленным шагом двигались в сторону палатки. — Среди самых опытных из них лишь единицы могли показать мне то, что сделал ты, да ещё с такой лёгкостью. Это совершенно необычно для новичка, который ещё ни разу не участвовал в боях. Большинство предпочитают говорить о том, что их способности довольно ограничены.

Шейрату кашлянул от внезапно охватившего его неудобства.

— Но я тоже считаю, что они ограничены, — смущённо признался он. — По сравнению с другими направлениями, друидам сражаться сложнее всех. Жрецы тоже используют энергию жизни, но другую. Они не чувствуют боли тех, кто отдаёт свою жизнь ради свершения заклинания, не чувствуют страданий природы. Они лишь используют то, что им дано. Колдуны и вовсе связаны с неживой энергией, а воины полагаются лишь на свою силу. При всём этом в их атаках намного больше разнообразия и различных приёмов. Лишь только друиды чувствуют крик природы постоянно, её страдания никогда не покидают нас. Нас учат сдерживать эмоции, но когда ты слышишь это, порой становится невыносимо.

Таяндрис вдруг остановилась и, усмехнувшись, опустила голову. Выбитый из колеи, друид замолк и неуверенно подошёл к ней. Подняв голову, эльфийка положила руку на его плечо. Их глаза снова встретились, слегка шокировав друида, он понимал, что краснеет и теряет дар речи.

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь ввиду, Шейрату, — сказала она практически шёпотом, так мягко и проникновенно, что он не мог ей не поверить. — Воины тоже постоянно чувствуют чужую боль. Я ощущаю своё бессилие, когда вижу, что творят на наших землях проклятые. Я понимаю, что я не смогу вернуть жизни всем убитым, не смогу обратить тех, кто предал нас, не смогу не пойти против них с клинком наготове. Наша судьба диктуется нам свыше, как и то, что мы можем сделать. Иного выбора у нас нет.

Шейрату посмотрел на неё, не в силах произнести ни слова от шока. Она была единственной, кто уловил истинную суть того, что он хотел сказать. Бессилие, граничащее с безумием, осознание собственной слабости и неспособности что-то изменить. Но всё же она не поняла до конца. Виноваты были не только проклятые. Больше всего юный друид ненавидел тех, кто причинял боль природе просто так, ради забавы. И это были не только преследуемые кланом изменники. Это были эльфы, которых он должен был защищать.

Но помимо того слова Таяндрис вызвали мимолётную тень на его лице. «Иного выбора у нас нет». Она будто вторила его мрачным мыслям, обрекая его на единственно возможный исход. Всё внутри него закипало от этих слов, выворачивало. Он не собирался сдаваться, только не теперь. Пусть его будущее ещё не было для него более ясным, он понимал, что по этому пути идти он не сможет, смириться с несправедливостью, которую он видел ранее, у него не получится. Рано или поздно он перевернёт мир! Только вот своих сил на это не хватало. Он был единственным на этом поле боя, нужно было найти какой-то способ всё изменить. С каждым годом перспектива бездумной службы клану в течение нескольких столетий становилась всё более явной. Этот путь был прямым, и если необходимо было свернуть с него, то безвозвратно.

— Шейрату? — отвлекла его от мыслей Танядрис. Он снова взглянул в её глаза и увидел в них беспокойство. Это заставило его обнадёживающе улыбнуться.

— Ничего, всё хорошо, — сказал он довольно убедительно, хотя в душе всё продолжало кипеть от едва сдерживаемых эмоций.

— Отлично, — улыбнулась она и снова направилась к палатке. — Нам нужно переодеться, позавтракать, набраться сил, после чего я буду готовить тебя к встрече с нашим главным врагом — проклятыми.

Шейрату остолбенел, глядя вслед бодро шагающей эльфийке.

— Проклятые? — выдавил он из себя. — Мы будем сражаться с проклятыми?

Не то, чтобы он не предполагал этого. Скорее всем нутром отрицал встречу со столь опасным врагом на первом же своём задании. На уроках клана учителя рассказывали о них — эльфах-предателях, отвернувшихся от своих богов и народа, поклявшихся в верности силам Богов Тьмы, могущественных потусторонних существ, несущих хаос и разрушение. Они со временем забывали родной язык и проводили жуткие ритуалы рядом с разрывами в пространстве, ведущими в мир их жутких повелителей — расщелинами, для расширения которых отступники использовали кровавые жертвоприношения, не щадя никого из своих бывших собратьев. Взамен они получали в свои руки тёмную силу, способную уничтожать их врагов, делающую их невидимыми для зрения природы, словно всё, что относилось к Тёмным Богам, выпадало из неё. За последние несколько тысячелетий проклятые оставались самым главным врагом клана, и все его силы были направлены на борьбу с ними.

Таяндрис остановилась и развернулась к своему ученику. Ему снова показалось, что она хитро улыбается.

— Мы не будем сражаться, но должны быть готовы к столкновению с ними. Потому я безумно рада, что ты обладаешь такими способностями, — сказала она оптимистично, хотя взглядом сверлила Шейрату насквозь. Он понимал: она всё равно не перестала думать, что он может подвести её в самый ответственный момент, как это случалось с другими. И он не мог сказать точно, хватит ли ему сил на подобное.

Завтрак прошёл довольно быстро и немногословно. Шейрату смотрел в спину своей наставнице. Даже здесь, в глуши, где не было никого, кроме них, она продолжала следовать строгим правилам клана. До момента полного искупления заклеймлённые не имели права никому показывать своего лица. Что же она могла сделать, чтобы заслужить такую кару от клана? Ему было безумно интересно узнать это, но он понимал, что ещё не время.

Туман рассеялся, и солнечные лучи сверкали золотыми полосами сквозь кроны деревьев. Листья желтели, повинуясь наступлению осени, опадали на землю, застилая её ковром. Было сыро от близости реки и частых дождей, отчего они быстро чернели и становились невзрачной грязной массой. Однако Шейрату радовало, что вокруг он чувствовал гармонию. Вдали от поселений эльфов, в здешних лесах были лишь заставы, которые запасали впрок лишь то, что им было нужно. Они не приносили особого ущерба, не причиняли боли природе, которую чувствовал юный эльф. Но он слышал отголоски тревоги издалека. Мир был неспокоен, он не мог быть спокоен ни в один из моментов жизни, но теперь назревало что-то более масштабное. Грядут великие перемены, и юноше хотелось занять своё заслуженное место в них, в этом пути к новому и более совершенному миру.

Однако Таяндрис удалось отвлечь его от столь глобальных мыслей. Они шли к реке, и в руках у неё была всего лишь небольшая пустая чашка для воды. Друиду оставалось лишь гадать, что задумала его наставница. Достигнув берега, она развернулась к своему спутнику с загадочным видом.

— Сила, подаренная Богами Тьмы проклятым, ими самими не развивается, — начала она своё объяснение. — Возможно от её небольшого запаса и природной ограниченности, или же наоборот от нежелания её обладателей. Вполне вероятно, что они считают, что этого достаточно для победы. Во всех сражениях, в которых я участвовала, они применяли лишь один вид заклинаний — стрелу разрушения.

Шейрату слушал её с интересом, ловя каждое слово. Ведь она была опытнее него, и столь ценные знания могли спасти его жизнь. Он прекрасно это осознавал.

— Сегодня я буду учить тебя реакции, — сказала она с лёгким сомнением в голосе. — Научить этому за день, конечно, практически невозможно, но я постараюсь. Не сомневаюсь, у тебя был опыт, были уроки в школе клана, мне нужно лишь проверить это, как и прочие полезные нам навыки.

Сомнение отразилось и на его лице. Реакция? Неужели она сомневалась в его способности предвидеть какие-либо атаки? Хотя, после своего поражения, Шейрату не стоило в этом сомневаться, потому он смиренно кивнул. Таяндрис улыбнулась и наклонилась к реке, зачерпнув в чашку воды. Снова выпрямившись, она отошла на небольшое расстояние от своего ученика.

— Стрелы разрушения невозможно отразить, и они наносят огромный урон, если достигают цели, — её тон снова стал суровым и серьёзным. — Ты должен закрыться от атаки так, чтобы ни капля воды не попала на тебя.

Его глаза расширились от удивления, но он не стал возражать. Она была его наставником, ей лучше знать, чего требовать и каким образом. Он вздохнул и сосредоточился на ней, снова ставшей его противницей.

— И ещё, — сказала она, снова привлекая его внимание. Он перевёл взгляд с её рук на лицо, и тут же она резким рывком метнула в него содержимое кружки. Ошарашенный, юный друид успел лишь закрыться внезапно выросшими стеблями травы. Тонкие листья прогнулись под струями воды, и большая её часть вылилась на разочарованного собой эльфа. Послышался смех Таяндрис, и Шейрату с некоторым раздражением заставил траву принять свой обычный размер.

— Я даже не знаю, реакция подвела тебя или неоднозначность в выборе защиты, — сказала она весело, пытаясь унять свой смех.

Вода ещё стекала струйками по волосам Шейрату, не придавая ему шарма, а смех эльфийки не только смущал, но и раздражал. Она продолжала посмеиваться, но затем вдруг снова метнула в него воду из кружки. Когда она успела её зачерпнуть, ему оставалось лишь догадываться. В этот раз он успел закрыться слоем корней, идущих в несколько рядов. Плотные переплетения сумели сдержать практически всё, лишь мелкие брызги попали на того, кто ими управлял. Но капли смешались с землёй, так что теперь он был покрыт также кусочками грязи. Краем глаза, однако, он сумел заметить медленно плывущие по реке листья. Интересно, а та, что проверяет его реакцию, сумеет ли сама отразить подобную неожиданную атаку? Незаметным жестом руки друид заставил листья погрузиться в воду.

— Уже лучше, но я всё равно вижу, что защита не превосходна, — отметила Таяндрис. Шейрату натянуто улыбнулся и заставил корни уйти обратно под землю.

— Попробуй комбинировать заклинания, — посоветовала она, видимо, не слишком хорошо представляя себе, как это должно выглядеть, но надеясь на понимание своего ученика.

— Хорошо, — буркнул он, и в тот самый момент, когда он говорил, она запустила в него воду. Снова она не давала ему медлить, заставляла действовать решительно. Стебли травы взметнулись вверх, а перед ними прошёл слой корней. Первый слой сумел сдержать большую часть атаки, а второй перекрыл путь её остаткам. Шейрату казалось, что он видит, как эльфийка удовлетворённо улыбается. Он поспешил убрать барьер, чтобы узреть это воочию, но, как только лишился защиты, заметил, как в него летит новая порция воды. Он смог лишь уклониться в сторону, отчего снаряд врезался ему не в лицо, а плечо. Возмущённый этим, он взмахнул руками, и из реки стремительно вырвались крупные листья, полные воды. Они устремились к Танядрис, собираясь поразить её, пока она не ожидает этого. Было слишком мало времени, чтобы среагировать.

Но ей это удалось. Он заворожено наблюдал, как она увернулась в сторону от первого, наклонилась, пропустив второй, и отскочила в сторону, не дав попасть третьему снаряду. Выпрямившись, она посмотрела на друида, в её глазах читался триумф и вызов. Это было завораживающе и волшебно, отчего тот просто не смог сдержать эмоций, отразившихся на его лице глуповатым восхищением. Это заставило Таяндрис усмехнуться.

— Не расслабляйся, Шейрату. Проклятые не будут ждать, пока ты приготовишься, — велела она ему, но прозвучало это с некоторым смущением, словно они играли в игру. Ему нравилось это ощущение, нравилось то, как он чувствует себя рядом с ней. Словно время останавливалось, позволяя им наслаждаться этими минутами наедине друг с другом. Он и забыл на мгновение, зачем он здесь, что за задание ждёт их дальше. Он утонул в её лазурных глазах, понимая, что с ним случилось то, чего он не ожидал. То, что, как он считал, уже никогда с ним не случится.

Новый взгляд на Таяндрис заставлял Шейрату всё больше проводить времени в мрачных раздумьях наедине с самим собой. Он не мог отделаться от мысли, что его влечение к ней неоправданно, нелогично, но в то же время нее мог от него избавиться. Он всё больше и больше привязывался к эльфийке, мысли о ней заполняли его разум. Его также и пугала скоротечность этого события. Как он мог настолько сильно увлечься кем-то за пару дней? Неужели это возможно, или просто его изголодавшийся разум требовал хоть какого-то контакта? Поиск ответов на эти вопросы ни к чему не приводил, лишь к страданиям от растерянности. Шейрату необходимо было взять себя в руки, подавить это чувство, пока оно абсолютно не лишило его сил и возможности сопротивляться.

— О чём ты думаешь? — подсела к нему Таяндрис.

Они перенесли палатку ближе к заставе у реки. Здесь на небольшой поляне они разожгли костёр. Они оба не хотели ночевать в небольшой комнатушке для ожидающих на пристани, там было сыро, пахло плесенью и рыбой, складируемой в соседнем помещении. Шейрату ближе было спать среди природы на открытом воздухе, и эльфийка не возражала. Она уже привыкла к подобному образу жизни. Темнело, небо окрасилось в богатый фиолетовый цвет, провожая последние закатные лучи солнца. Небольшой костёр освещал тёплыми лучами место их ночлега. Прислонившись к дереву, Шейрату задумчиво смотрел на небольшой клочок неба перед собой. Девушка нарушила его погружение в мысли, заставив вздрогнуть. Он понимал, что она видит его смятение, видит перемены в нём, и молился, чтобы она не поняла их причину.

— Обо всём понемногу, — ответил он уклончиво. — Например, о том, что за задание приготовил мне клан.

Таяндрис усмехнулась и прилегла, подложив руку под голову.

— Всего лишь разведка в глубине эльфийских земель, откуда пришли тревожные сообщения. Силы клана подойдут туда чуть позже, нам необходимо до их прихода осознать масштаб угрозы.

— И если угроза реальна?

— Тогда мы отступим до прибытия подкрепления. И будем оборонять поселение.

— Проклятые не могут идти на такой риск, если на кону стоит всего лишь поселение, — сощурился Шейрату. Глаза Таяндрис метнулись на него, внимательно вглядываясь, и от напряжения в них он смутился.

— Наша задача — выполнять поручения. Больше подробностей тебе знать не обязательно, — мрачно отрезала она и отвернулась к темнеющему небу.

Несколько мгновений он наблюдал за ней и размышлял. Всё же ему не хотелось так просто сдаваться.

— Можно личный вопрос? — осторожно спросил он, вернув себе её взгляд. — Почему тебя отправили на трибунал?

Её напряжённое тело едва заметно дрогнуло. Видимо, он задел больную струну.

— Просто я должен доверить свою жизнь под твоё командование, — улыбнулся он, словно пытаясь смягчить ситуацию. — Честно говоря, с первой нашей встречи меня не покидает это беспокойство.

Попытка была явно неудачной. Ещё более напряжённая эльфийка мрачно поднялась на ноги и бросила на своего ученика твёрдый взгляд.

— Мне было 29 лет, и на тот момент я заслужила звание правой руки своего командира. Я добилась этого девятью годами верной и упорной службы клану. Я шла бок о бок со своим наставником даже на самые опасные задания. Но я не сделала того, что должна была сделать. Доверие к нему ослепило меня, и я не увидела необратимых изменений в нём. Он предал нас и стал демоном. Теперь его место в темнице Ноар, где он сгниёт, когда придёт его час. А я искуплю свою ошибку. Я много анализировала его поведение, и теперь могу вычислить потенциального предателя в наших рядах. Я уже сбилась со счёта, скольких соратников убила прежде, чем они предали меня. Потому твоё своеволие — тонкая грань, по которой ты ходишь, Шейрату. Не забывай своё место, если хочешь добиться большего. Верность рождается из уважения.

— Простите, наставница, — едва заметно улыбнулся он, не спуская с неё глаз.

Внезапно она выхватила клинок из-за пояса и метнулась к нему. Лезвие зазвенело у шеи друида, заставив его в опаске вздрогнуть. Её расширенные в гневе глаза сверлили его насквозь, словно проникая в его сознание и читая мысли. Он был напуган, ошарашен, но в то же время настолько очарован ею, что потерял дар речи. В этот момент ему безумно хотелось прикоснуться к ней, почувствовать дрожь натянутых как струна мышц, но тело сковало, не позволяя ему пошевелиться, даже дышать. Она испытывала его взглядом, и ему было интересно, что же именно она думает, что она видит в нём.

А затем всё внезапно прекратилось. Она резко отстранилась, гневно выдохнула и ушла в палатку. Шейрату смотрел ей вслед, не понимая, что же именно произошло, и что ему делать дальше. Он снова обратил взгляд на небо, словно пытаясь спросить у звёзд и луны ответ, но они были безмолвны. Он сидел и слушал ночную природу, прокручивая в голове произошедшее и размышляя. Но мысли не шли, а веки понемногу закрывались погружая его в очередной странный сон без сновидений.

Резкие толчки в плечо вырвали юношу из объятий сна.

— Шейрату, пора вставать, — услышал он обеспокоенный голос Таяндрис. — Корабль прибыл.

Он послушно кивнул и протёр глаза. Первые лучи солнца пробивались сквозь резной потолок из крон деревьев. Разбудив своего ученика, эльфийка стала собирать их место ночлега. Она была напряжена, словно не хотела встречаться с ним глазами, вероятно, до сих пор думала о произошедшем ночью. Как ни странно, этим утром их мысли совпали. Шейрату несколько секунд задумчиво смотрел в одну точку перед собой, пытаясь собрать все силы в кулак. То, что было — лишь его минутная слабость, дальше он сумеет держать себя в руках. Вздохнув, он решился ей помочь. Вместе, не проронив ни слова, они собрали палатку и двинулись на причаливший у пристани корабль. Он был таким же, как и тот, что приплывал за новичками в Занто, только немного меньше размерами. На палубе уже суетились эльфы-моряки, подготавливая судно, судя по всему, к очень далёкому плаванию. Когда последние пассажиры взошли на борт, оно медленно двинулось по реке.

Шейрату вдруг ощутил, как всё изменилось. Мгновенно его наставница превратилась в полноценного сурового командира отряда, взвешивающего манёвры и тактические решения в голове. Даже её походка трансформировалась в командирскую поступь, не было уже той лёгкости, она ходила по палубе широкими размашистыми шагами, наблюдая за действиями своих подчинённых. Это была Таяндрис в другой стихии. Но даже в ней, как с удовлетворённой улыбкой отметил для себя друид, она была превосходна. Его воинственная богиня.

Она тревожно осматривалась, словно ища кого-то. Навстречу ей подходили многие эльфы, члены клана, некоторые кланялись. Видимо, это были те, кто непосредственно находился у неё в подчинении. Всего на палубе юноша насчитал тринадцать бойцов.

— Шейрату, — окликнула его наставница, отвлекая от мыслей. Он встрепенулся и повернулся к ней, только тогда сумел заметить четырёх эльфов, которых она привела с собой — судя по униформе, двух лучников, жрицу и воина. Камни на их груди были ярко-зелёными, испещрёнными трещинами. У них за плечами явно было меньше опыта, чем у Таяндрис, но больше, чем у других членов её отряда. Видимо, это были самые верные её спутники.

— Хочу представить тебе моих лучших бойцов, — подтвердила воительница его мысли. — Это Рину, Мансис, Лонес и Кайди.

Её рука поочёрёдно указала на каждого из представленных, те следом отвешивали почтительный поклон новому члену их группы. Первым стоял мужчина-лучник среднего роста с каштановыми прямыми волосами до плеч. Взгляд полуприкрытых глаз создавал ощущение недоверия ко всему окружающему, к этому, видимо, стоило привыкнуть со временем. Вторая девушка-жрица была пониже, миловидная, с изумрудно-зелёными локонами закрывавшими её спину, словно потоком рвущимся из вплетённой в них ленты, а в огромных чистых глазах голубого цвета с лёгким изумрудным оттенком можно было утонуть с первого взгляда. Благо, юный друид сумел выработать иммунитет к женской красоте. Следующий эльф-воин был выше всех чуть ли не на голову, по комплекции он казался неуклюжим и неповоротливым, но Шейрату понимал, что если он здесь, то это не так. Абсолютно непримечательная внешность и тяжёлый взгляд как у палача окончательно отталкивали. Четвёртая обворожительная девушка, так же лучница, с розовыми волосами выглядела как обычная эльфийская красавица. Им бы впору было остаться в школах или пойти на другие задания, чтобы побыстрее вырваться из тисков клана, выбрать выгодную партию и забыть о службе как о страшном сне. Почему они здесь? Но поднимать эту тему юноша не особо горел желанием, чтобы вновь не познакомить шею с остротой клинка Таяндрис.

— Это новый член нашего отряда, Шейрату, очень талантливый друид, — тем временем представила его наставница перед своими спутниками. Они посмотрели на него с недоверием, некоторые с разочарованием, будто ожидали увидеть армию вместо одного лишь юнца, ни разу не участвовавшего в сражениях. Он же, очнувшись от раздумий и вспомнив о манерах, которым его учили, учтиво поклонился, чуть ниже, чем они ему. Он всё ещё чувствовал на себе их взгляды. Недоверчивые, опасающиеся, с примесью лёгкого отвращения и страха. Это коробило его и не особо располагало к общению. Потому, когда своеобразная церемония знакомства была закончена, он не отправился за всеми в трюм, где можно было пообщаться, поесть и поспать, набраться сил перед заданием. Он остался на палубе среди снующих матросов, зная, что вскоре здесь не будет практически никого, он сможет побыть один и наблюдать, как солнце плескается в волнах, пробиваясь через кроны деревьев. Лёгкая грусть находила на него от ощущения безграничного одиночества. Одиночества даже там, где было так много других эльфов. Как и всю его жизнь.

— Что-то не так? — услышал он голос со стороны и, вздрогнув, повернулся к нему. Это была Таяндрис, она подошла к нему и опёрлась о борт корабля, внимательно наблюдая за ним. Её близость снова заставила его ощущать это странное необъяснимое волнение.

— Я чувствую себя не в своей тарелке от подобных взглядов, — признался он с улыбкой. — Словно я не тот, кого вы ожидали увидеть.

Она отвела взгляд и немного скривила губы, что отчётливо дало ему понять — он оказался прав. В чём он и не сомневался.

— Просто мы запрашивали более подготовленное подкрепление для такого задания, — ответила она напряжённо. — И более многочисленное.

Он грустно усмехнулся, наблюдая за волнами, бьющимися о борт корабля.

— Могу я спросить, сколько лет Вы сражаетесь вместе со своими самыми верными спутниками?

— С Лонес — тринадцать, это самый долгий срок. С Кайди и Рину — семь лет, а с Мансис — одиннадцать, — ответила она без какой-либо доли сомнения по поводу того, зачем же ему требовалась эта информация.

Шейрату сжал губы, переваривая в голове эти цифры.

— Вы все думаете, что я слишком молод, — прошептал он с нотками злобы в голосе, постепенно нарастающими с каждым словом. — Что я ни на что не способен из-за своего возраста. Я окончил обучение в клане в двадцать лет и три года ждал, пока меня призовут на задание. Не ради этого я потерял столько времени.

— Шейрату, — с недоумением позвала его Таяндрис. Он резко повернулся к ней, пылая от переполнившей его ярости, готовый высказать ей всё, что думал… И не смог. Эти мысли ещё не должны были быть высказаны.

— Тебе нужно всего лишь удачно себя проявить, и они начнут тебя уважать, — она улыбнулась, словно утешая его. Он нахмурился, опустил взгляд и еле заметно кивнул. Но это согласие было лишь видимым. Пусть его и раздражало то, что его недооценивали другие эльфы, их уважение ему было не нужно. Больше всего его пугала мысль, что он жаждет расплаты за всю ту неприязнь, что получал со стороны других.

— Я пойду, отдохну, — отмахнулся он, направляясь к каютам. Таяндрис не стала возражать и лишь пропустила его вперёд. Она посмотрела ему вслед с тревогой во взгляде, оценивая его поведение. Не помешает ли это им всем в бою, сможет ли он доказать, что действительно достоин находиться в её отряде? Или же он сломается, как многие до него?

Следующие несколько дней Шейрату удавалось каким-то невероятным образом ускользать как от Таяндрис, так и от её эльфов. Они могли видеть его всего мгновение, после чего он снова пропадал, будто бы растворялся. Это не могло не вызвать у его наставницы беспокойства. Он отстранился от всех них.

Весь секрет был в природной скрытности, не больше. А также в очень сильном нежелании с кем-то видеться, и тем более разговаривать. После прошлой беседы с Таяндрис на палубе у юного друида на душе остался осадок, а мысли сплелись в огромный неразборчивый ком. Большую часть времени он проводил, скитаясь по кораблю, избегая чьей-либо компании, напряжённо думал. О ней, о будущем, об отношении других. Всё в один момент показалось ему безумно сложным, неправильным. Он боялся, вновь чувствуя в душе пламя злости. Привыкнув к одиночеству, юноша приютил в своей душе тьму. Он поддался гневу и ненависти, которым пытался сопротивляться впоследствии долгие годы. И ему это удавалось, но порой, когда он терял контроль, в нём просыпались старые повадки, в такие моменты он действовал интуитивно. Он говорил и делал то, что думал, не беспокоясь о том, что это может быть жестоко или в чём-то несправедливо, принимал спонтанные решения и мог идти по головам без капли сожаления к чужой судьбе. Каждый раз подобные поступки пробуждали в нём воспоминания, от которых он так долго пытался сбежать. Он мог себя сдерживать, но волнение вокруг росло, и он боялся, что рано или поздно отдастся своим гневу и жестокости полностью. Он обещал сам себе, что исправит прошлые ошибки, что не будет создавать новых трудноразрешимых проблем. И отчаянно сопротивлялся мысли, что сойти с этого пути будет намного проще.

Медленно текли дни в этой кромешной апатии, где не было ничего, кроме мрака, сырости и одиночества. И вдруг всё изменилось. Не внутри, а снаружи. Послышались быстрые шаги на палубе и крики. Спешка, суматоха, Шейрату понимал, что это значит. Скоро они должны были приплыть. Час настал, и ему необходимо было замкнуть свои чувства вне досягаемости кого-либо. Глубоко вздохнув и взяв себя в руки, он направился к выходу на палубу. По дороге он сталкивался с эльфами, но они словно не замечали его. Только один умудрился не только уставиться в него в упор, но и резко прижать к стене, чтобы не мешать движению. Приглядевшись к нему, Шейрату признал в нём Лонес.

— Тебя Таяндрис ищет уже несколько дней. Где ты был? — сказал он с суровыми нотками в голосе.

— Ну, явно, что на корабле, — ответил друид с некоторым пренебрежением. Юноша не обязан был отчитываться перед ним. Тот нахмурился ему в ответ, переваривая эту колкость.

— Мы скоро причалим. Поднимайся на палубу. Объяснишь всё ей лично. Может, она даже найдёт время поучить тебя уважению к старшим, — сказал воин приказным тоном, затем развернулся и направился к себе в каюту. Шейрату усмехнулся и двинулся в сторону выхода наверх.

Выйдя, он зажмурился от яркого солнечного света. Похоже, он действительно слишком много времени провёл в трюме. Дав глазам привыкнуть, он осмотрелся, увидел свою наставницу и двинулся к ней. Она внимательно следила за сборами, бегло осматривая проходящих мимо эльфов. Припасов у неё при себе не было, остальные тоже были налегке. Это порадовало его, ведь означало, что их задание не затянется. Он осторожно подошёл к ней и кашлянул, привлекая внимание. Она суетливо повернулась к нему и окинула беглым взглядом с ног до головы.

— Где ты был? — в её голосе проскользнули жёсткие нотки, словно она по отечески отчитывала его за шалость. Но он готов был принять это и играть по этим правилам.

— В трюме. Пытался собраться с мыслями. Простите, если сделал что-то не так.

— Если бы ты больше общался с другими эльфами, они стали бы тебе доверять. Не забывай, что не только ты ставишь свою жизнь на кон. Они тоже, потому твоя отрешённость вселяет в них тревогу.

— Да, простите, с моей стороны это было неразумно.

Она напряжённо вздохнула, надеясь, что этот разговор привёл его к нужным выводам.

— Скоро мы причалим к пристани в лесах Грантджо. Ты готов?

— Да, я готов к заданию, — ответил он со смирением, заставив её удовлетворённо кивнуть.

— Хорошо, тогда жди, когда будет объявлена высадка. Надеюсь, ты меня не подведёшь, — добавила она смягчившимся голосом, от чего юноша на мгновение ощутил ту же близость, которая была в первые два дня их знакомства, когда ему не приходилось задумываться о субординации. Таяндрис отступила и пошла далее наблюдать за происходящим и давать некоторые наставления своим спутникам. Шейрату кивнул ей вслед и отошёл в сторону, опёрся о борт корабля. Он смотрел на проплывавший мимо пейзаж. Широкое устье реки пролегало между берегами, словно усыпанными массивными тёмными деревьями с густой кроной. Вдалеке уже виднелась пристань, это означало, что скоро они прибудут на место. Её можно было назвать полноценным портом, от массивного деревянного строения отходило множество причалов, к которым были пришвартованы торговые суда различных размеров. Видимо, поселение должно было быть довольно крупным.

Когда корабль поравнялся с пристанью, моряки оживились, швартуясь с помощью своих коллег на суше и опуская трап. Таяндрис повела за собой свой отряд. Шейрату с интересом оглядывался по сторонам. Через лес шла одна дорога, на которой их уже встречало несколько лучниц, внешне ничем не отличавшихся друг от друга. Когда отряд приблизился к ним, навстречу вышла одна из них и поклонилась наставнице друида.

— Добро пожаловать, госпожа Таяндрис. Мы с нетерпением ждали прибытия Вас и Ваших спутников, — сказала она мелодичным голосом.

Суровая воительница учтиво поклонилась в ответ, Шейрату отметил про себя, что уважение других льстило ей. Заклеймлённым редко выпадала такая честь, а, значит, им было за что так к ней обращаться.

— Что удалось выяснить местным отрядам? — спросила Таяндрис, и все собравшиеся двинулись вперёд по дороге.

— Проклятые наращивают свои силы на севере, — отрапортовала послушно лучница. — Есть предположения, что там находится расщелина, судя по всему, не слишком большая, потому что в рядах врага были лишь отродья тьмы, но всё могло измениться. Тем более на Виспо они пока не напали, лишь на близлежащие деревни. Они не слишком густо населены, большинство жителей успели добраться до поселения. Для обороны потребовалось стянуть все основные войска, потому разведать, какова ситуация в стане врага на данный момент не представляется возможным.

— Мы это исправим, — решительно кивнула Таяндрис. — А вести от основных сил клана доходили? Когда их ждать?

— Они прибудут со дня на день, госпожа.

— Хорошо. Значит, в настоящее время, наша задача — разведать расположение расщелины, выяснить, какими силами располагают проклятые. И не спровоцировать полноценного нападения на поселение.

Есть ли такая возможность у отряда из тринадцати воинов и лучников, а также одного друида-новичка против предполагаемой армии отродий, стремящихся отхватить от каждого кусок мяса побольше, возглавляемых проклятыми эльфами, а, может быть, и кем-то посильнее, чьи заклинания в большинстве случаев поражали смертельно? Шейрату хотелось посмотреть на это, но скорее со стороны, нежели принимая активное участие. Однако выбора не было. Тот, кто отправлял его на это задание, был намерен избавиться от юного друида. Но он не так прост. Собрав всю свою смелость и силу в кулак, он решил, что будет биться настолько эффективно, насколько возможно. Может быть, в этом и был его путь, как и у множества других — вечные попытки сопротивляться року.

Посреди леса выросло крупное поселение, его даже можно было назвать городом. Множество эльфов ходило по улочкам среди казавшихся игрушечными домов, словно построенных по мотивам детских сказок и легенд. Цвета пестрили, на подоконниках круглых окон питались нежным солнечным светом различные растения, крыши домов покрывала солома, более богатых и крупных — разноцветные пластинки из древесины. Подобное буйство красок было непривычно юному эльфу, вырвавшемуся из простой рыбацкой деревушки, оно казалось ему безумно нелепым. Неудивительно, что нападения вызвали подобный резонанс у изнеженных жизнью обитателей здешних мест. Независимо от положения, от роскоши или бедности одеяний, в лице каждого местного был животный страх от надвигающейся опасности.

Тем временем отряд поравнялся с вышедшим им навстречу статным колдуном в возрасте, опирающимся на искусно вырезанный посох при ходьбе. Подойдя ближе, он кивнул, и Таяндрис ответила ему почтительным поклоном в знак приветствия.

— Наконец-то, вы прибыли. Моё имя хервен Вальдер, я — глава Виспо, — произнёс он радостно, но в его глазах всё же читалась неуверенность. — Мне казалось, что клан пришлёт больше эльфов для устранения угрозы.

— Мы лишь прибыли на разведку. Основные силы подойдут чуть позже.

Мужчина покачал головой.

— Неужели они не понимают всю ценность артефакта? — произнёс он возмущённо сам себе, но осёкся, будто только что вспомнил, что перед ним кто-то стоит.

Взгляд Таяндрис метнулся на подчинённых. Глаза Шейрату сощурились, он сосредоточенно и заинтересованно обдумывал сказанное колдуном. Артефакт? Значит, силы клана движутся сюда не для избавления от проклятых, не для спасения местных жителей? Они идут сюда за вещью, которая, видимо, не имела для них никакого значения ранее, если они забросили её в это захолустье, а теперь внезапно обрёла какой-то смысл. Как только возникла вероятность её пропажи. И сотни эльфов должны были рисковать жизнями за эту промашку. Отвратительно нелепо.

— Если Вы выделите нам колдуна, мы отправимся сиюминутно, — тем временем попросила Таяндрис.

— Вы прибыли на разведку без колдуна? — смутился Вальдер.

— Он выбыл из нашего отряда на прошлом задании. Неблагоприятное стечение обстоятельств. Не могу сказать точно, почему клан проигнорировал мой запрос на нового, — туманно пояснила Таяндрис.

— Как пожелаете, — сжал губы он, бегло пробежавшись глазами по отряду. — Мы пришлём Вам подходящего эльфа и начнём необходимые приготовления для усиления обороны Виспо.

На этом их пути разошлись. Таяндрис со своими спутниками отправилась прямо, по главной дороге, уводя их к северному лесу.

— Почему нельзя просто перенести артефакт? — заинтересованно спросил Шейрату. — Зачем ради этого подвергать столько жизней опасности?

Таяндрис метнула на него резкий взгляд. Как и несколько членов отряда, которые ещё не привыкли к его дерзким высказываниям.

— Ты помнишь, что я говорила тебе про поручения клана?

— Да, простите, — смиренно вздохнул он.

— Ну, наконец-то, я не единственная здесь, кто прогуливал в школе уроки дисциплины, — внезапно влившись в их диалог, усмехнулась Мансис.

Это заявление вызвало в отряде сдержанный смех, разрядив напряжённую ситуацию. Шейрату посмотрел на неё и поймал взгляд её лучезарных глаз. Похоже, он завёл себе первого доброжелателя в отряде. Почему-то эта мысль несколько смущала его, как и её улыбка, потому он поспешил отвести глаза. Может, ему всё же удастся наладить с ними контакт и стать одним из них. По крайней мере начало этому было положено.

На выходе из поселения их нагнал статный мужчина в одеждах колдуна, сдержанно представившийся Сейварном. Следующие полчаса пути отряд Таяндрис осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, прокладывал свой путь меж деревьев. Кругом было тихо, лес был спокоен, ничего не предвещало беды. Они все напряжённо прислушивались к каждому постороннему шороху. Было странное ощущение, что кто-то следит за ними, но не вступает в битву из каких-то соображений, которые, готов был поклясться Шейрату, были не к добру для незваных гостей в этих лесах. Вдруг Таяндрис резко остановилась и принюхалась.

— Пахнет дымом, — прошептала она задумчиво.

Все нахмурились. В воздухе действительно ощущался запах гари. Они прошли ещё немного и вышли на поляну, где располагалось когда-то поселение. От небольших домиков, сооружённых из глины и веток, остались лишь обугленные дымящиеся руины. На земле были следы битвы и крови, отпечатки ног эльфов, а также странные углубления, словно от огромных конусовидных игл. Ни одного тела не было, так же как и не было ни единого выжившего. Поселение было абсолютно пустым.

— Они забрали все трупы, — отметила командир. — Видимо, чтобы кормить свою армию.

Шейрату поморщился, ещё не привыкнув к реальности, с которой до этого был знаком лишь в теории. Это не уроки в школе клана. Здесь опасность грозила каждому из них, и смерть дышала в затылок. Природа тревожно шептала о надвигающейся тьме и была в панике. Для этого проклятые жгли деревья, чтобы ослаблять друидов в их родных лесах. И это у них получалось довольно эффективно, потому что юноша с каждой секундой ощущал, как дрожь в руках нарастает, но всеми силами пытался не показывать этого своим спутникам.

Несколько минут эльфы оглядывались по сторонам, ища хоть какие-то зацепки, бродили по поселению.

— Лишь отродья, — с некоторым разочарованием изрекла Таяндрис. — Они всегда двигаются столь хаотично, что по следам невозможно сказать, сколько же их было здесь. Может, есть шанс, что размеры расщелины достаточно ничтожны, и клану хватит всего одного захода для зачистки леса?

— Они стягиваются к источнику колебаний энергии на севере, — вставил своё слово Сейварн. — Похоже, подпитывают расщелину.

Рину хмыкнул, остальные промолчали. Это было бы понятно и без применения колдовских способностей. Командир поднялась на ноги, мрачно глядя туда, куда должен был дальше лечь их путь.

— Не стоит тешить себя напрасной надеждой. Идём дальше. Теперь у нас есть ориентир, откуда они могли прийти. И будьте начеку, они наблюдают за нами из теней.

Отряд двинулся по следам вглубь леса. Через несколько минут впереди забрезжил свет, ещё одна опушка. Таяндрис со своими спутниками скрылась в кустах, из которых открывался отличный вид на происходящее. Из-за густой листвы они могли наблюдать за происходящим. Им удалось нагнать разорителей предыдущего поселения. На поляне сновали туда-сюда отродья тьмы — существа примерно в метр высотой, они чем-то напоминали огромных шестилапых пауков, но их конусовидные лапы обладали заострёнными концами, от чего оставляли глубокие следы в земле. Большую часть головы занимала массивная пасть с выпирающими из неё клыками. Твари издавали пронзительные вопли и визги, словно выпрашивая у своих хозяев новую порцию плоти.

Их стая стягивалась к клеткам, представляющим собой неуклюжие сооружения из тонких переплетённых прутьев, помещённых на более толстые и прочные ветви для транспортировки. В них были заперты эльфы: живые отчаянно стонали среди окровавленных трупов и слабо звали на помощь. Также Шейрату заметил позади клеток трёх массивных мужчин, хотя с первого взгляда нельзя было точно сказать, что они принадлежат к той же расе, что пленники и затаившиеся в кустах разведчики. Более крупные, мускулистого телосложения, с тёмной кожей, покрытой странными символами, словно выжженными на ней, они уже не были похожи на обычных эльфов. Из одежды на них была лишь набедренная повязка грязного пыльного цвета, открывающая их формы во всей красе. Поверх неё были прикреплены ножны, Шейрату видел в них лишь серебряные рукояти с причудливыми переплетающимися узорами. Проклятые напряжённо следили за клеткой и хаотично бегающими отродьями.

Один из них вышел вперёд и прорычал что-то на незнакомом шипящем языке, после чего достал из клетки одну эльфийку. Она сопротивлялась и кричала, но ничего не могла сделать. Отчаяние и ужас отразились на её лице. Жаждущие отродья завизжали и стали собираться вокруг неё. Она с паникой смотрела на них, словно молясь, чтобы всё это не было правдой. Одним сильным движением он толкнул вперёд перепуганную до смерти пленницу.

— Отступаем, — прошептала Таяндрис, скрыв эту фразу за воплем девушки. Шейрату подумал, что ему показалось, но отряд действительно двинулся прочь, пока обезумевшие от голода твари навалились на брошенное им лакомство. Девушка кричала, она была ещё жива, пока её рвали на части. Но почему бойцы клана не вмешались?..

Ошарашенный друид двинулся следом за своими спутниками, оторвав зачарованный взгляд от мешанины уродливых тварей. Почему? Почему они ушли, ничего не сделав?

— Мы не освободим пленников? — решился спросить он, когда они достаточно далеко отошли. — Мы будем просто смотреть, как их убивают?

— Наша задача — разведать обстановку, — мрачно ответила Таяндрис, не глядя на него. — Если нападём, можем спровоцировать их на ответную атаку. И подвергнем опасности поселение.

Шейрату чувствовал, как внутри него кипит кровь от этих слов. Закрыть глаза на беду простых эльфов, оставить их умирать там, лишь бы не подвергнуть опасности поселение. А точнее этот проклятый артефакт! Его руки дрожали уже отчётливее от переполнявшей его злости.

“Кто несёт в душе тьму, тот сам станет тьмой,” — внезапно прошептали деревья, ошарашив его. Как нельзя некстати Таяндрис снова бросила на него взгляд, уловив всё это смешение чувств, отражённое на его лице, и немного замедлила шаг, чтобы поравняться с ним. Жестом руки она успела дать команду отряду продолжать движение в прежнем темпе.

— В чём именно ты сомневаешься сейчас? — прошептала она напряжённо.

Он бросил на неё взгляд, словно только что увидел рядом с собой.

— Хватит ли мне сил оставаться в стороне, — честно признался он. — Ведь мы могли бы перебить их всех. Ещё до того, как они подали бы сигнал остальным силам.

— Я знаю, — усмехнулась она. — Но если бы не получилось? Это приказ клана…

— Да, я понимаю, — ему едва удалось сдержать презрительное фырканье. Следует быть осторожнее и держать свои эмоции в узде. — Простите, я просто немного нервничаю.

— Соберись, Шейрату, — закатив глаза, велела она и удалилась вперёд. Он смиренно выдохнул, всеми силами пытаясь вернуть себе самообладание. Он должен был справиться, должен был показать, чего стоит, Таяндрис и клану.

Продвигаясь далее, эльфы натыкались лишь на небольшие группировки врага, преимущественно у наспех сооружённых клеток. Чтобы отдалиться, приходилось уходить на восток. Всё дальше и дальше, всё глубже, в попытках не нарваться на патрули, эльфы забредали в лес. Шейрату пытался сосредоточиться на зрении природы и отбросить её тревожные сигналы. Мансис лучше него видела огни жизненной силы и подсказывала, с какой стороны заходит враг, где он группируется. Отряд опирался в данный момент лишь на неё. И это создавало в сознании друида ощущение своей безграничной бесполезности.

Рано или поздно они найдут то, что ищут. Колдун корректировал их путь, чувствуя колебание энергий силы в воздухе. Жрица помогала избегать встречи с противниками. А незакалённый новоприбывший друид был совершенно бесполезен и не приносил никакой пользы. Шейрату метал взгляд по окружающим, думая, не дублирует ли он мысли своих спутников.

Если они не будут участвовать в сражениях, то его зачарованный камень не покроется ни единой трещиной, а значит, в глазах других он так и останется никчёмным юнцом, не способным на что-то большее. Отвратительно, ему захотелось презрительно сплюнуть в сторону, но он сдержался. Зачем он вообще здесь? Чем способен помочь?

Его раздумья прервались внезапной остановкой из-за вытянутой вверх руки Таяндрис. Впереди Шейрату разглядел зрением природы множество тёмных силуэтов, по большей части малых. Снова отродья и их хозяева. Но в этот раз они выстраивали довольно чёткую линию и не казались разрозненными отрядами. Они оберегали границу, куда стягивались остальные, волоча за собой свой ценный груз в виде пленников. Похоже, разведчики наконец-то достигли расщелины. Но чтобы разглядеть происходящее, всё ещё необходимо было подобраться поближе. Отряд сгруппировался к своему командиру, чтобы оценить обстановку и выслушать дальнейшие инструкции.

— Они обороняют эту позицию, — прошептала Мансис. — Через ряд вполне можно пробиться, их тут не так много. Чуть поодаль находится жизненный импульс. Одиночка. Остальные лишь стягиваются к нему с пленниками, снабжая таким образом ресурсами для ритуалов. Выглядит не слишком опасно, хватит одного захода для зачистки.

— Это меня и волнует, — мрачно отметила Таяндрис. — Слишком просто. Хотя, небольшой отряд вполне мог просочиться так глубоко в эльфийские земли. Но они действуют слишком самоуверенно. Что-то здесь не так. Какой силой он обладает?

Этот вопрос явно застал Сейварна врасплох.

— Я не знаю, — с нотой возмущения произнёс он. — Расщелина кажется значительной, но, чтобы понять точно, нужно подойти поближе.

— Кто из нас колдун, умник? — усмехнулся Рину. — Это твоя задача — оценить кто наш враг.

— Вообще-то, это ваша задача, а меня здесь быть не должно, — уязвлённо произнёс тот, заставив лучника с презрением фыркнуть.

— Значит, без провокации не удастся понять, какими силами они обладают на самом деле, — констатировал Лонес, что заставило Таяндрис нахмуриться.

— Если вступим в схватку, живыми не выберемся, — отрицательно покачала головой она. — Они перехватят нас по пути назад. Либо нападут на поселение.

— Если бы им хватало сил, они бы уже напали, — вставил своё слово Шейрату, на что снова поймал несколько встревоженных взглядов спутников. Неужели они считают, что он не должен произносить ни слова?

— На нас им вполне их хватит, — скептически отметила Таяндрис.

На несколько секунд повисла тишина, все лихорадочно обдумывали варианты действий. Подойти ближе незамеченными не получится. Но юный друид мог это сделать, а потому медленно опустился, коснувшись руками земли. Они не позволили бы ему этого, посчитали бы слишком опасными его действия, потому он молчал и с опаской поглядывал на своих спутников.

— Может, отступим? — предложила Кайди. — Мы собрали уже достаточно сведений. Клану по силам устранить эту угрозу.

Спасибо ей, что она обратила на себя внимание. Юноша приложил руку к земле, и корни устремились вперёд, преодолевая линию обороны врага, невидимые и неслышные для проклятых, они проникали туда, куда не доставали глаза, уши и чувства эльфов. За кольцом окружения не было ничего. Земля пропиталась гниением и убивала всё живое. Шейрату поморщился от вспышек боли своих миньонов, но продолжал упорно двигать их вперёд, не слушая предостерегающих воплей природы. Её страх его не остановит. Росток проклюнулся и потянулся вверх, обжигаемый окружающей энергией. Он должен был погибнуть, но продолжал жить, испытывая мучения и передавая создателю свою агонию. Юноша морщился, но давил силой воли на растение, чтобы получить то, чего хотел. Оно выбралось к свету, и, после подземной тьмы, Шейрату напрягся от слепящей вспышки. Он видел несколько камней со светящимися магическими рунами, стоящих вокруг крупного пролома в земле, исторгающего вверх эфемерные сгустки оранжевого дыма. Но всё это перекрыл сгорбившийся силуэт. Хищные желтовато-карие глаза, столь ярко выделявшиеся из-за потемневшей кожи, всматривались в новорождённые лепестки, губы оголили чуть удлиннившиеся клыки в ухмылке.

— Незваный гость, — прошептал хищно пугающий незнакомец с лёгким акцентом, чуть растягивая шипящие звуки. — Разве родители не учили тебя, что подсматривать нехорошо?

Некто внезапно выпрямился, направил руку в сторону ростка и испустил поток разрушительной магии, мгновенно испепелившей порождение друида. Шейрату не сдержался и закричал, завалившись назад, чувствуя, как мертвящая магия распространяется глубже, в созданные им корни. Руки оторвались от земли, возвращая его сознание в реальность, и из мутной дымки тут же вынырнули глаза Таяндрис, полные гнева.

— Что ты натворил? — прошипела она, но затем резко развернулась на раздавшийся позади гул. Деревья разрывала в щепки наступающая волна энергии. Шейрату с ужасом смотрел, как она движется прямо на них, едва успел поднять перед собой защиту из травы и корней. Её смело в одно мгновение, оставив обугленные останки, закрывавшие лицо руки отозвались резким жжением от жутких ожогов. И всё же это сработало, и он выжил. Стон боли раздался сбоку. Не успев уйти с пути разрушительной магии, на земле корчился один из их воинов, пока разложение пожирало его ноги, переходя к туловищу. Мансис кинулась к товарищу, применяя заклинания исцеления.

— Жалкое трепыхание! — воскликнул издалека проклятый. — Вы и ваши соратники будете разорваны в клочья!

Топот сотен ног раздался, словно по команде. С диким голодным визгом в бой ринулись отродья тьмы. Таяндрис тут же рванулась вперёд, без сомнения встречая противника размашистыми движениями своего клинка. Оранжевая кровь тварей окрасила лезвие, но вновь прибывшие миньоны Богов Тьмы тут же наваливались на трупы собственных собратьев, желая добраться до манящей добычи. Залп стрел оттеснил волну назад, выиграв несколько секунд.

— Отступаем! — скомандовала Таяндрис и метнулась к Мансис. Дрожащими руками жрица направляла жизненную энергию в товарища, словно стараясь отрешиться от звуков приближающегося полчища. Затрещали корни, прорываясь из земли и окутывая противника, но тварей было слишком много, чтобы задержать всех. Лучники поражали особо быстрых, а кровь раненого лишь распаляла пыл отродий. Приняв решение и собрав волю в кулак, Таяндрис отпихнула жрицу в сторону, разрывая заклинание, и вонзила клинок в грудь собственного подопечного. На мгновение она замерла в растерянности, прикованная взглядом его расширившихся от ужаса глаз, но, гневно вздохнув, несколькими резкими движениями вырвала его оружие из сведённых в судороге пальцев. Стоило ей перевести взгляд на свой отряд, как тот прекратил мешкать. Опытные лучники и воины поспешили исполнить приказ, даже жрица собралась с силами и поспешила нагнать убегающих эльфов. Рину и Шейрату же задержались, всё ещё сдерживая всеми силами натиск отродий. Обожжёные руки дрожали, разложение проникало дальше под кожу, но юноша не собирался так просто сдаваться и расходовал ещё больше сил. Командир метнулась назад, и через пару мгновений последние из её соратников поспешили следом.

Топот отродий прекратился через несколько минут. Шейрату позволил себе остановиться и прибегнуть к зрению природы. Они действительно шли назад, обратно к линии собственной обороны.

Он успел развернуться и отступить на шаг, чтобы не попасть под лезвие настигшей его Таяндрис. Её глаза пылали гневом, она решительно наступала на него. Промахнувшись с первым выпадом, она тут же метнулась вперёд, чтобы совершить второй. Он попытался призвать на помощь корни, но она ловко увернулась от них.

— Таяндрис! Подожди! — воскликнул он, пригнувшись от размашистой траектории лезвия. Но тут же её стопа угодила ему прямо в подбородок. Удар дезориентировал и отбросил юношу к дереву, холодная сталь клинка прижалась к его шее.

— Неужели у тебя получится найти оправдания для своего безрассудства? — прошипела она. — Твоя глупость стоила Камору жизни.

— Я видел, что они обороняют, — торопливо прошептал он, но внезапно осёскся, услышав треск ветки поблизости. Таяндрис тоже вздрогнула. Она смотрела на своего ученика, ожидая от него сигнала, и он тут же поспешил прибегнуть к зрению природы. Силуэты стекались к ним, шестеро невидимых противников. Шейрату сжал в руках траву рядом с собой, а в следующее мгновение заставил стебли в стороне взвиться, чтобы ухватить врага. Удалось застать врасплох лишь двоих, и трава начала агрессивно впиваться в их тела, обозначая их местонахождение. Таяндрис тут же метнулась к ним, пока друид пытался сковать других, несколькими движениями двух клинков оставила в теле раны, проклятые взвыли от боли, разворачиваясь к эльфийке, но она ускользала от них. Сделав ещё несколько скачков, командир вернулась к своему ученику.

— Уходим, — она рывком подняла его на ноги. Он кивнул и тут же побежал в просвет между противниками. Кто-то попытался преградить ему путь, но пучок травы силой метнулся наверх и ударил его, подобно кулаку.

Они бежали, преследуемые новыми врагами, присоединяющимися к погоне со стороны. Теперь силуэтов проклятых было гораздо больше. Вдвоём со столькими незримыми противниками им не справиться, и уйти так же не получится. До Виспо было слишком далеко. Шейрату понимал это. Потому он перехватил эльфийку на бегу, а в следующее мгновение кокон из корней утянул их под землю. В темноте и тишине юноша ощущал жар тела и дыхание своего командира, от чего как-то странно кружилась голова.

— Видимо, ты действительно что-то разглядел, раз они так хотят убить тебя, — прошептала Таяндрис, отдышавшись. — Надолго их это не задержит.

— Я видел расщелину в земле, — напряжённо ответил он, подавляя свои смутные чувства. — Довольно крупную. Но рядом с ней был лишь один проклятый, не было тех, кого он призывал, не было армии. Лишь он, расщелина и крупные камни со странными рунами в стороне, похожими на магические, разломанные пустые клетки, жертвенный камень, покрытый кровью, но без останков.

— Насколько этот проклятый был похож на эльфа? — этот вопрос немного выбил юношу из колеи, потому она поспешила пояснить. — Тела демонов трансформируются, вероятно, из-за силы, которую они получают. Посланники больше похожи на эльфов, им нужно эту силу заслужить.

— Видимо, это его испытание, — усмехнулся Шейрату. — Он посланник.

— Значит, у нас есть шанс победить с силами клана. Но, для начала, надо бы к ним вернуться.

— Я понимаю, дай мне пару минут, — кивнул Шейрату и вернулся к зрению природы. Силуэты на поверхности замедлили свой ход, стекались к месту укрытия эльфов. Судя по энергичным движениям, рыли землю. Ещё немного — и они достигнут кокона. Потому друид перешёл к решительным действиям. Искомое скопление корней само вырвалось наружу, отбросив нескольких ближайших противников прямо в ловушки из травы. Оставшиеся свободными проклятые метнулись вперёд, надеясь пробить защиту друида, но та сама внезапно распахнулась веером, силой плети ударив наступающих врагов. Воспользовавшись замешательством, Шейрату вновь бросился вперёд, Таяндрис не отставала от него. Он изо всех сил старался посылать заклинания, создавая корневые ловушки за собой, но чувствовал, как теряет концентрацию. Он почти выбился из сил, слишком долго применял магию природы. Ещё чуть-чуть, и он начнёт использовать собственные жизненные силы.

— Держись, ещё немного! — словно прочитала его мысли Таяндрис. И он держался, хотя ноги уже начинали заплетаться. Они продолжали свой бег, и когда впереди между деревьев показались дома и мерцающий купол магических барьеров, проклятые отступили. Не в силах больше бежать, Шейрату упал на колени, тяжело дыша. Ему казалось, что лёгкие горят от входящего в них воздуха, голова кружилась, вызывая чувство тошноты и дезориентации. Жжение в руках прошло, сила разрушения прекратила разъедать его кожу, и теперь та лишь сочилась кровью и гноем, отдаваясь ноющей болью.

— Ты как? — Таяндрис опустилась рядом с ним на колено и положила руку на плечо. Он хотел бы ответить ей, но не мог уловить момента между судорожными вдохами. Она решила действовать сама, закинув его руку себе на плечи, и вновь поднялась на ноги. — Идём, нужно вернуться. Особо отчаянные могут настичь нас и здесь.

Он послушался, пытаясь стерпеть вспышки боли и вернуть себе власть над ногами, чтобы самостоятельно переставлять их и хоть немного облегчить ношу эльфийке.

— Не могу сказать, что ты сделал всё правильно, Шейрату, — произнесла она тихо, мрачно усмехнувшись. — Ты проявил себя как хороший друид. Но в следующий раз, прошу тебя, не подвергай нас такой опасности.

— Вы не убьёте меня? — усмехнулся он, немного уняв судорожное дыхание. Она бросила на него огненный взгляд, мгновенно лишивший его способности говорить.

— Твоё своеволие исправит только могила. Но пока ты нужен нам, — смиренно вздохнув, констатировала она.

Он слабо усмехнулся и решил, что остаток пути ему стоит держать язык за зубами.

Когда они вернулись в Виспо, издалека уже виднелись дрейфующие в гавани корабли клана, около десятка, крупные транспортировщики, каждый из которых способен перевезти до пяти десятков бойцов. На улицах уже практически не было жителей, здесь собирались основные силы, группируясь по отрядам.

— Позаботься о нём, — велела Таяндрис Мансис, передавая тело Шейрату в руки обеспокоенного Лонес, и поспешила к главному зданию, где уже должно было ожидать командование. Юный друид напряжённо смотрел ей вслед, понимая, что разговор о тактике не для рядовых бойцов клана, и надеялся, что они учтут добытую им информацию.

Дом старейшины Вальдера был самым защищённым местом поселения, огороженным магическими рунами. Отряд напряжённо ожидал. Лонес прислонил Шейрату к дереву чуть в стороне и передал в заботливые руки эльфийки, которая тут же приступила к перекачиванию силы в его тело и лечению рук. Он же сам будто не замечал того, что происходит вокруг, погрузившись в собственные мысли. На его камне появилось несколько небольших трещин, он с волнением прикасался к нему слабыми пальцами, думая, как же ему себя проявить. Действительно, реальность отличалась от тренировочных битв. Он впервые ощущал дрожь в руках и скованность движений в бою. Он боялся, чудовищно боялся этого врага. Никогда ещё он не доводил себя до истощения сил. Никогда ещё не питался собственной жизненной силой. Всего одно незначительное ранение, всего пара заклинаний на бегу — и он уже не способен нормально передвигаться. А если бы этого было недостаточно? Он не хотел сгинуть здесь, от рук этих никчёмных предателей. У него была другая судьба, он должен был добиться чего-то большего. Он был уверен в этом!

— Тебе лучше? — отвлекла его от мыслей Мансис, убирая руки. Он посмотрел на неё, растерянно поймав этот нежный взгляд, эту приятную улыбку. Усталость всё ещё была в теле, но по большей части отступила. Раны на руках раздражающе зудели под наложенными бинтами. Но он был настроен решительно: ещё несколько минут отдыха — и он снова будет в строю.

— Да, спасибо, — сдержанно кивнул он.

Её улыбка стала чуть шире, она присела рядом с ним, тоже глядя на командный пункт.

— Я боялась, что вы не вернётесь. Хотя и знала, что вы оба — лучшие в своём деле, но всё равно что-то внутри меня не давало мне покоя.

Он посмотрел на стоящий чуть в стороне от них отряд, иногда ловил их взгляды, осторожные и опасливые. Почему из всех них только Мансис относилась к нему с такой явной доброжелательностью?

— Ты мне льстишь, — усмехнулся он, размышляя, когда же девушка успела составить о нём своё мнение, если практически не видела в бою. — Есть множество друидов получше.

— К нам поступали различные новички, разного уровня, разных специализаций, разного происхождения. Большинство из них… так и не смогли проявить себя достойно.

Она на мгновение замешкалась, что привлекло его внимание. Конечно, не успели, до того, как Таяндрис перерезала им глотку по подозрению в предательстве.

— Я наслышан об их судьбе. Расскажи мне, какими они были? Столь же несдержанными, как я?

— Отчасти, — улыбнулась она. — Больше подозрений вызывала их скрытность, прошлое, которое они неумело прятали в себе. Оно толкало их на предательство, на путь проклятых. Таяндрис никогда не устраняла их беспочвенно. Да, и многие из них были похожи в своей ненависти к клану.

Шейрату усмехнулся, понимая, что эти совпадения были неспроста. В этот отряд засылали неугодных для уничтожения, как только те сделают хоть шаг в неправильную сторону. Потому на него косились остальные. Они ждали, когда клинок Таяндрис отнимет и его жизнь.

Решительное наступление, как и следовало ожидать. Тактика клана была проста — атаковать напрямую, в лоб, задавить количеством малочисленные отряды врага и уничтожить расщелину. Таяндрис хотела возразить, но её не стали бы слушать. Она думала высказать свои рациональные предложения о более осторожных действиях, сделать чуть больше упора на защиту, но здесь она не имела права говорить. Заклеймлённая не могла оспаривать мудрость решения представителей элитных войск. И всё же, по окончании обсуждения, она метнулась в толпу, избегая столкновения, и нагнала командующего.

— Лир Амаль, разрешите обратиться?

Её голос дрогнул, а собеседник едва заметно скривился, бросив на неё взгляд, но всё же кивнул.

— Вам не кажется, что наши тылы слишком открыты? — она чувствовала, как тает её уверенность под его суровым взглядом. — Не стоит ли распределить пару отрядов для прикрытия?

— Вы сами доложили о небольших силах врага. Это ни к чему.

— Я говорила о том, что их подозрительно мало. Будто они хотят, чтобы мы так считали.

— Или пытаются породить в нас сомнения. В любом случае, им не выстоять против нас.

— Хорошо, но… Вы распределили по направлениям все отряды кроме моего.

— Ваш отряд, Таяндрис, может быть свободен. Вы провели разведку, это всё, что от вас требовалось.

На мгновение она опешила, что позволило ему вновь двинуться прочь. Опомнившись, Таяндрис метнулась вперёд и нагнала его у выхода.

— Лир Амаль, позвольте! Разрешите моему отряду выдвинуться в бой. Они — опытные бойцы, они будут полезны в битве.

— Если желаете прибавить вашим бойцам стажа, советую присмотреться к ним получше, — в голос командующего проскользнули рычащие нотки от раздражения. — Среди них есть одно знакомое мне лицо, в чьём судебном процессе я участвовал лично, но, к сожалению, безуспешно. Надеялся, что больше никогда не увижу его вновь, но повороты судьбы подвластны лишь богам. Тяжело будет подставить свою спину и спины моих товарищей тому, кто убил одного из нас.

Вздрогнув, Тандрис побледнела и бросила взгляд на свой отряд. Она знала, кого искать глазами. Шейрату сидел чуть в стороне и о чём-то говорил с Мансис. Девушка часто улыбалась и много рассказывала в то время как её собеседник больше слушал или делал вид, что слушает. Взгляды наставницы и ученика встретились, от чего ей стало не по себе. Мог ли он быть убийцей эльфа?

— Ваши деяния известны в клане, Таяндрис, — продолжил Амаль. — Не спускайте с него глаз.

Она не могла пошевелиться, прикованная взглядом Шейрату. Он будто знал, о чём ей сказал командующий. Набравшись решимости, она двинулась к нему.

Отряд заметно оживился с появлением командира, но жестом руки она велела им подождать с вопросами.

— Нам надо поговорить, — мрачно сказала она, глядя на своего ученика, и двинулась в сторону, чтобы никто не слышал разговора, он кивнул и последовал за ней. Но их соратники, кажется, догадывались, о чём пойдёт речь. Они слишком часто наблюдали эту картину, и помнили, чем она заканчивается, потому проводили пару настороженными взглядами. Лишь Мансис смотрела вслед с отчаянием, боясь, что их общие опасения подтвердятся.

Таяндрис остановилась, глядя отрешённым взглядом в лесную глушь.

— Я хочу принять правильное решение, — вздохнув, сказала она и повернулась к нему. — Лир Амаль говорил о суде над тобой. Это правда?

Шейрату сощурился, будто получил болезненный укол.

— Правда. Суд был, но моей вины он не доказал.

— Расскажи подробнее. Мне нужно понять, есть ли у меня причины доверять тебе.

Он мрачно усмехнулся и отвёл взгляд в сторону.

— В школе клана у меня был конфликт с одним из учеников… Хотя нет, не так. Конфликт с ним у меня возник гораздо раньше. Мы росли, так сказать, недалеко друг от друга. Я знал его практически с детства. Но я был из бедной семьи, а он — из семьи местного лира, правителя нашей деревни. Потому я был единственным, кого не расстроила и даже не удивила его смерть.

— Почему? — подозрительно сощурилась Таяндрис.

— Он был заносчив, самовлюблён. Считал, что всё вокруг принадлежит ему. Все вокруг принадлежат ему. И он волен делать с этим всё, что захочет.

Рука Таяндрис дрогнула, но Шейрату, поглощённый собственной злостью, этого не заметил.

— Другие потакали ему, власти его отца. Только я не боялся открыто перечить ему. Смел выступать против, за что часто получал. Но я не сдавался. Кем бы я стал, если бы отступил? Отец учил меня тому, что правильно…

Он повернулся к Таяндрис и опешил. Её глаза смотрели на него с каким-то странным отчаянием, казалось, ещё немного — и в них зародятся слёзы. Но это длилось всего мгновение, будто он застал её врасплох. Твёрдость вновь вернулась в её взгляд, приковывая его к месту, словно пленника. Потому он снова посмотрел в сторону.

— Что дальше? — подтолкнула она его командирским тоном.

— Наш конфликт никогда не угасал, и в школе клана он сохранился. Потому я стал идеальным козлом отпущения после его смерти. Чтобы не омрачить память о сыне лира тем, что он погиб по собственной глупости, пробравшись на запрещённую территорию. Ведь ему не писаны правила.

Он снова мрачно усмехнулся.

— Иронично. По собственной неосторожности он угодил в болото. Кто бы мог подумать, что боги предрешили ему такую кончину? Вероятно, я должен был бы проявить жалость, — прошептал он, посмотрев на Таяндрис в упор. — Но нет. Он заслуживал смерти. И я не собираюсь лгать, что чувствую что-то иное, кроме удовлетворения от этой мысли.

— Шейрату, — помрачнела Таяндрис, его улыбка пугала её. — Это путь во тьму. Сейчас я слышу то, что сказал бы проклятый.

Ухмылка на его лице стала лишь отчётливей, а взгляд сверлил насквозь.

— Так убейте меня, наставница, как прочих своих учеников. Вы же давно подозреваете, что я могу предать Вас.

Её пальцы нервно сжали клинок. И всё же она медлила. Шейрату в выжидании не сводил с неё глаз. Его руки дрожали от нетерпения. Он готов был сразиться с ней за свою жизнь. Пусть она победит, но он не сдастся без боя. Ему показалось, что теперь её взгляд был не таким жёстким, скорее печальным.

— Ты понимаешь, о чём я говорю? — прошептал он с надеждой, осознав. — Таяндрис?

Она молчала, терзая его ожиданием. Эта тишина изводила его. Он чувствовал, как участилось дыхание, как кровь кипит в венах и глухо стучит в голове. А она продолжала сверлить его взглядом.

— А я должен был лить слёзы по этой твари? — взорвался он. — Сокрушаться из-за его скоропостижной кончины в болоте? Нет! Он заслужил это! Всю свою жизнь я наблюдал, как он и ему подобные относятся к нам, как к вещам! Но я не собираюсь с этим мириться! Я не собираюсь пресмыкаться перед ними всю жизнь! Я готов бороться за то, чего достоин! Скажи мне, это неправильно?! Скажи же!

Внезапно его запал иссяк. Он остановился, тяжело дыша, глядя на свою наставницу. Она даже не шелохнулась от его всплеска эмоций, лишь наблюдала тем же неопределённым взглядом за его действиями.

— Прости… Простите, — прошептал он и обречённо закрыл глаза. — Простите меня за это.

— Ты говоришь о борьбе, но отступаешь, — внезапно отметила она. Он осёкся, но затем усмехнулся, чувствуя, как напряжение спадает.

— Я готов бороться. Но пока не знаю точно, как именно могу это сделать.

Таяндрис бросила сосредоточенный взгляд в сторону леса, в направлении, по которому должны были уйти отряды клана.

— Нас отстранили от участия в дальнейшей операции, — задумчиво сказала она.

— Из-за меня?

— Не только, — он вновь заставил её усмехнуться. — Ты не один вызываешь сомнения у командования. Но из-за своих предрассудков они забывают, кто их настоящий враг.

Шейрату вновь посмотрел на неё с недоумением. Она ответила ему взглядом, в котором читался явный задор.

— Разве в пылу битвы кто-то будет к нам присматриваться? — улыбнулась она. Он не сдержался и рассмеялся. Ему нравилось это в ней, то, что он так и не мог понять до конца её мотивов. Но он верил, что когда-нибудь разгадает её.

Отряд Таяндрис пробирался следом за основными силами, уходя немного западнее, чтобы ненароком не пересечься и не устроить очередную словесную баталию вместо войны с проклятыми. Но по пути глаза Шейрату уловили в зелени тело, дрожащее в мелких конвульсиях. Он отделился от остальных и поспешил к раненому. Большинство членов их отряда не заметило его ухода, но один из лучников, шедший в самом конце, всё же обернулся и, помешкавшись, вернулся за юношей.

— Что ты делаешь? — прошипел он, с опаской озираясь по сторонам.

— Хочу исцелить его, — пояснил друид и приступил к делу.

— Ты умеешь исцелять? — недоверие сквозило в словах эльфа, от чего юноша не мог не усмехнуться, но предпочёл ничего не отвечать. Немногие друиды обладали способностями к исцелению, основная масса учеников осваивала стандартную программу, лишь выделившиеся проходили расширенное обучение с углубленным познанием природы. И изгои, угодившие в отряд Таяндрис, явно не могли предположить, что тот, чей потенциал клан разглядел и развивал ещё на стадии обучения, может разделить их участь.

Шейрату бегло осмотрел жертву битвы и заметил небольшую глубокую рану на руке. Не смертельное ранение, но мужчина слишком быстро терял силы. Похоже на яд. Друид накрыл ладонью порез и приложил руку к траве. Он закрыл глаза, и его сознание перенеслось в тело пациента, выискивая блуждающую в его крови инородную жидкость. Вот она, стремительно распространяется, агрессивно цепляясь за организм носителя. Шейрату попытался заставить силой жизненной энергии отступить яд из тела, но тот сопротивлялся, словно живое существо. Он заставлял друида всё больше заимствовать силу у природы, потому что его пациент уже практически оставил борьбу.

— Помоги же мне, — прошептал юноша воину. — Не сдавайся.

Но что-то было не так. Природа шептала, что поблизости враг. Опытный лучник из отряда Таяндрис тоже чувствовал это. Он озирался по сторонам, целясь в незримого врага. Он не ощущал подсказок природы, лишь интуиции. Он выстрелил, вероятно, в никуда, затем пустил новую стрелу чуть ниже. Внезапный яростный рёв дал ему понять, что она достигла цели, и древко указывало её местоположение. Ещё одним выстрелом он поразил своего врага в шею, пусть тот и оставался невидимкой. Проклятый упал, и торчащие из его тела стрелы больше не шевелились.

Стрелок развернулся и выстрелил неподалёку от Шейрату. Враги могли скрываться с глаз, но их шаги всё так же оставались слышны. Однако эта стрела никого не настигла.

— Сзади, — прошептал друид в трансе. Он видел эти тёмные силуэты зрением природы, но продолжал поддерживать едва теплющуюся жизнь в бойце.

Лучник развернулся и сделал несколько выстрелов на новые звуки шорохов. Всё затихло. Проклятые выжидали, когда их враг израсходует весь боезапас или потеряет бдительность. Но зря они списывали друида со счетов.

Шейрату отвёлкся от лечения, приложив вторую руку к земле. Ему требовалось всего мгновение, чтобы к силуэтам врагов метнулись корни. Ближайшего к себе противника юноша успел ухватить, но второй сумел улизнуть. Стрелок оперативно выстрелил в корни перед собой и тут же переключился на корни рядом с напарником.

— Нет! — успел лишь воскликнуть Шейрату. Это была роковая ошибка. Ускользнувшая тень стремительными скачками приближалась к стрелку. Друид попытался задержать врага травой, что дало свой результат. Проклятый оступился и упал на землю. Лучник тут же поспешил выпустить новую стрелу в противника, но тот успел увернуться и вонзил свой клинок ему в ногу. Спутник Шейрату закричал, скривился и отступил к дереву, выронив своё оружие. Корни обхватили тело врага, лишив его возможности двигаться. Дёрнувшись пару раз, проклятый сдался и стал лишь тихо посмеиваться.

Шейрату хотел вернуться к первому раненому, но одним прикосновением определил, что тот уже умер. Потому он поспешил к своему защитнику. Мужчина не мог даже изъять из раны клинок, лишь дрожал, раскрыв рот в немом крике. Его глаза закатывались, и он слишком уж напоминал друиду предыдущего пациента. Не стоило допускать подобных мыслей, чтобы добиться лучшего исхода. Недолго думая, Шейрату опрокинул эльфа на землю и вынул злосчастный кинжал, жадно шипящий и пульсирующий от соприкосновения с плотью. Края раны казались обожжёнными, крови не было, как и у предыдущей жертвы. Но жжение теперь отразилось в руке друида, заставив его вскрикнуть от неожиданности. Багровое свечение переползло в руку носителя, и тут же боль отозвалась в плече, словно его клеймили раскалённой кочергой. Юноша отбросил клинок в сторону и поспешил оголить предплечье. Там теперь багровел узор, столь похожий на символы, коими покрыты тела проклятых. Не стоило ни одному эльфийскому глазу видеть подобный и у него. Он поспешил снова приложить руки к телу собрата и траве. Тот же яд, но в этот раз Шейрату ощущал нечто странное, что мешало ему сосредоточиться. Жизнь лучника перетекала из тела соратника в его. Этот символ на его плече должен был связывать жертву и его убийцу. Идеальное оружие.

Отбросив эти мысли, Шейрату переключился на лечение.

— Некш айам дедурш, — посмеивался рядом проклятый. — Тизус амин миерконт таас.

— Я не понимаю тебя, — прошипел со злобой Шейрату. — И рядом нет никого из твоих собратьев. Так что не думай запугать меня.

— Ти умрьёсшь, — с явным акцентом сказал пленник на эльфийском. — Как и эктот. Вссе дьёхнуть от тёмнохо кльинка.

Шейрату и сам понимал, что уже слишком поздно что-то предпринимать. Лучник умирал на его руках, а он хладнокровно наблюдал за происходящим, изучая поведение яда.

— Их смехрти во славу Тьёмних Богхов. Вссе падуть перьед их муощью, вссе вы, глупые рабы этохо прокльятохо клуана. Если не мьёжещь убить меня, сдоххнещь от рук моуих бфратьев. Лучше бьёги отсьюда, мальчищщка, пока мьёжещь!

Шейрату вздрогнул, но продолжал наблюдать, как последние крупицы жизни в теле соратника угасают. Затем он медленно поднялся и подошёл к оружию. Корни за его спиной приподнялись, меняя форму клетки, один из них сорвал капюшон плаща, лишив проклятого невидимости. Друид поднял клинок и развернулся к своему пленнику, встретившись с ним глазами. С лица уродливой твари, примкнувшей к разрушительным силам древнего зла, сползла улыбка при виде утерянного оружия.

— Нехорошо беседовать с тем, кого не видишь, — мрачно пояснил Шейрату.

— Ти хочьещь убить менья или побьисетофать? — с презрением фыркнул проклятый, но его глаза продолжали едва уловимо метаться на кинжал.

— Для начала побеседовать. Я хочу понять, за что эльфы отдают свои жизни в этой глуши.

Проклятый усмехнулся, а затем и вовсе захохотал.

— Дюмаесшь, я скашшу тибе шшто-то? Дюмаесшь, заслушищь миллофсть своуих госспод? Ни за шшто!

— Даже если я принесу им голову демона, это ничего не изменит. Клан никогда не позволит мне стать сильнее и авторитетнее. Я не разделяю их взглядов, и они это знают.

Проклятый настороженно усмехнулся, но ничего не ответил, оценивая сказанное друидом.

— Значьит, тибе сушшдино фтать одньим из насс, — изрёк он, наконец.

— Мне лишь нужна сила, чтобы противостоять воле клана.

— Тохда у тибя нет инохо путьи, — рассмеялся проклятый.

— Если у вас есть такая сила. Пока что я вижу лишь кучку озлобленных тварей, наделённых могущественными реликтами и энергиями, которые они используют как дилетанты…

— Да кяк ти смеешщь?!

— … При этом они штурмуют богами забытое поселение в глуши, где нет ничего ценного, кроме потенциальных жертв для ритуалов.

— Вы всехда били слишшком хлупы, шштобы пьёзнасть цьеннофсть книги!

— Значит, книга?.. “Познать ценность”… Хочешь сказать, что это не эльфийский артефакт?

Проклятый замешкался, понимая, что итак слишком много сказал, от чего Шейрату вновь пришлось проявить участие и попробовать надавить на гордость собеседника.

— Ну скажи же мне, чем она так ценна? — процедил он издевательским тоном. — Если она находится в руках клана, они изучили её вдоль и поперёк. А, если она здесь, значит они ничего не нашли.

— Потьёму шшто хлупы! — зашипел тот. — К ней нье мосшшет дотрьёнуфся ни один низшщий, шшто её недосстоин! Она уничтьёсшает их всьех. Она откруоефся лишь слушшитьелю Тьёмных Богов! Шшто приньесьёт ей дарр, шшто верньёт её сосдатьелиям, и в оубмьен на кльятфу веррноссти обретьёт могусшщестфо! Она откфуоет им путь в эутот мирр, и начньётся другая эра! Насша эра!

— Как пару тысячелетий назад? Когда вы впустили в этот мир существо из тьмы, а оно бросило вас? Хватит с меня проповедей, — покачал головой Шейрату. — Будь у меня в руках сила, подобная вашей, я бы точно применил её гораздо эффективнее. Вы же лишь растрачиваете свои жизни и жизни ваших противников, чтобы элитам клана было чем подкреплять свою роль в обществе.

— Сщщитаешь себья лучшше насс? Так пруояфи себья, досстань книгу, и Лавифонт надьелить тибья силой Богов Тьмы. Ти пьёлучишшь сьилу и софершьишшь то, шшто задьюмал… Мы софершьим, вмессте, — улыбнулся проклятый. — Ведь тибье не досстать её в отинотчку. Книга иссголёдальясь, мы слышшим это в её зове, как бы вашши жалькийе колфтуны не пьиталиссь ехо заглушшить. Она жаждьет кровви и с руадофтью випьеть любохо, кто рифкнёть прикосснутьсья к ней. И ты бьюдешшь испит, иссушьен до посслетней капли! Если сумеешшь тобратьсья до неё, стелать к ней хотья бы шаг, прешшде чем клан расскроет тебья.

— Вместе… Зачем мне нужны столь бесполезные помощники? Ведь клан не раскроет меня. Я научился заметать следы, — приблизился Шейрату к своему пленнику. — И хорошо усвоил, что никогда нельзя оставлять свидетелей.

— Неушьели убьёшшь менья? Тохо, кто сстоль феликкодущно претлошил тибье помощщь? Как хлупо. Сспосссобен ли ти на эуто? Ессли бы мог, сдьелал бы ужше давно! Мальчишщка, что ещщё не быфал в настоуящщих бьитфах. Ты лишшь зьяманифаешшь в ловушшки, а твои спутнихи делають вссё за тибья. Убить в пьервый раз в жиззни слошшно, замаррать свои руки чужшой кроввью. Тьяшжело и бьёльно. Смоушещь ли ти?

Друид пугающе ухмыльнулся, он подошёл ближе к проклятому, будто специально, чтобы тот увидел в его глазах плящущие безумные огоньки.

— Тебе было больно после первого убийства? — с насмешкой спросил он. — А я ощущал удовольствие. Ведь я убивал того, кто заслужил смерти. Я наблюдал в стороне, как жизнь утекает из его тела. И чувствовал то, что, казалось, никогда уже не смогу вновь ощутить. Но тут, на моё счастье, произошла наша встреча.

Он резко вонзил кинжал в грудь эльфу. Клинок зашипел, коснувшись крови, к его тёмному свечению прибавилось кроваво-красное. На лице пленника отразилась агония, он раскрыл рот в немом крике, как будто бы каждую клеточку его тела раскалили добела. Кинжал пульсировал, насыщаясь, и Шейрату ощутил мрачное наслаждение от этой вибрации. Оставаясь в ране, клинок ускорял влияние яда. В тёмных глазах эльфа-предателя отразился предсмертный ужас, в следующее мгновение они застекленели, конвульсии прекратились, его тело обмякло, а изо рта потекла струйка пены.

Шейрату вытащил кинжал. Тот был абсолютно чист, на нём не было ни капли. Возникновение нового символа в этот раз он даже не заметил за волной удовольствия от убийства. Он вспомнил проклятых эльфов, покрытых этими письменами. За каждым символом стояла чья-то жизнь. Юноша хмыкнул и повернул кистью руки, чтобы корни податливо стянули с тела врага маскирующий плащ. Оружие тьмы в его руках не должен был увидеть никто из союзников. Он завернул клинок в текучую ткань и заткнул за пояс за спиной, скрыв от посторонних глаз.

— Никаких свидетелей, — задумчиво окинул он окружающее пространство, а затем вытянул руки в стороны, впитывая энергию жизни. Он был друидом, и прекрасно знал, что при необходимости природа может рассказать о том, что в ней происходило тому, кто хорошо спросит. Он ощущал, как кора ближайших деревьев иссыхает, трава под его ногами чернела, расширяясь кругом. Энергия жизни вливалась в его тело, разливаясь по венам и даруя странное чувство эйфории. Теперь он знал, для чего живёт. Теперь он видел свой путь.

Закончив, он вернулся к трупу лучника, поднял лежащий в стороне лук и поспешил, чтобы настичь ушедший отряд. Казалось, переполняющая его энергия жизни подстёгивает рвануть вперёд со всех ног, но он так и не решался сорваться на бег. Он думал о Таяндрис. Он ощущал какое-то странное притяжение к этой эльфийке. Она завораживала его. Но в то же время он ощущал, что их пути разминутся, и ему придётся сделать выбор, который определит его дальнейшую судьбу.