Глава 3. Бесконечное сражение.

Какая-то чудовищно странная встреча. Вероятно, это очередная ловушка. Бывший лорд Этвальд осматривал собравшихся с сомнением, его пристальный взгляд задерживался на каждом, пытаясь предугадать их мысли. Несколько послов из соседних королевств, судя по всему, были крайне насторожены. Эделия Римфер, правительница Ноаргринда, прибыла лично и периодически бросала на него испепеляющий, полный ненависти взгляд. Мелдар же был абсолютно спокоен, от чего всё это ещё больше напоминало фарс и казалось, что он больше глумится над всеми, чем хочет что-то предложить. На это недвусмысленно намекало то, что Этвальд сидел здесь в качестве его советника наряду с полюбившимся королю несмышлёным юнцом, которого почему-то величали первым магом Араторна. Сбоку стоял подозрительный стол, покрытый плотной тёмной тканью, под ней было скрыто нечто бесформенное и угловатое, несомненно распространяющее отвратительный запах, похожий на смесь тлена и гнилой древесины.

— Я хотел поделиться с вами первыми результатами работы моих боевых магов, — наконец, сказал Мелдар. — Несколько отрядов вернулось из Альвадо. И, чтобы наконец-то развеять ваши подозрения на тему того, что все мои рассказы о демонических порождениях — лишь корыстные домыслы во имя завоевания ваших земель, я наконец-то готов предъявить вам доказательства. Изиро, прошу.

Сдержанный юноша поднялся со своего места и зашёл за привлекающий внимание предмет, после чего взял край ткани.

— Мои бойцы сумели уничтожить несколько чудовищ и доставить их трупы сюда. Потому прошу Вас быть готовыми к тому, что вы увидите, — кашлянув, отметил он. Его предупреждение явно взволновало и взбудоражило публику, но всё же никто не отвёл взгляда. Все смотрели на него как на иллюзиониста, готового показать им настоящее чудо. Что ж, можно сказать, что в этом их ожидания не будут обмануты. Этвальд, как и несколько собравшихся гостей, даже подвинулся вперёд, чтобы получше разглядеть. Одним резким движением Изиро сорвал ткань, пусть она и цеплялась за особо острые выступы, от чего первое тело рванулось следом за тканью, словно не желало показываться на глаза публике. Раздались вскрики и вздохи от увиденного, Эделия отвернулась и прикрыла рот платком, несколько дам и вовсе поспешили покинуть зал. Этвальд же пусть и был поражён увиденным, но больше интересовался другим вопросом: как Мелдар мог это сделать? Эти опалённые ветви, кажется, торчали прямо из тел людей, уродуя их, обращая в монстров, почерневшие жилы сетью покрывали кожу. Один был похож на обычный труп с воткнутыми в него ветвями, второй же был более пугающим. Казалось, что его кожа была натянута на нечто, похожее на древесину. Умело сделанная кукла? Вероятнее всего. И, кажется, подобные мысли занимали не только его.

— Если желаете, можете посмотреть поближе, — усмехнулся король.

Теперь на его лице отчётливо читалась удовлетворённая улыбка. О да, это был миг его торжества. Особо впечатлительные уже готовы были поверить ему и броситься как к спасителю. Другие же поднялись со своих мест и подошли ближе к изуродованным телам. Этвальд был в их числе, переборол смятение и брезгливость, после чего внимательно осмотрел трупы, попробовал подёргать на себя ветви, но они не поддались. Кажется, банальный вариант с втыканием их в трупы себя не оправдал. Действительно, это было слишком очевидно, чтобы Мелдар пошёл на это. Вырастить столь кустистые ветви? Потребовалось бы много времени, а тела выглядели довольно свежими. Бальзамировочные составы? Поддев край полотна, он надавил на одну из ран менее изуродованного трупа. К его разочарованию, из неё пошла вязкая кровь, что отметало ещё одну удачную версию. Хотя, все версии, где он искал рациональное объяснение возникновения этих причудливых экземпляров были слишком фантастическими и распадались в следующее мгновение. Наименее притянутым за уши и в то же время очевидным оставался единственный вариант — Мелдар сотворил этих чудовищ с помощью демонического посоха. Ведь никто, кроме самого короля, не знал, на что именно способно это оружие. Неужели все должны верить ему на слово, когда он говорит о своих приобретённых способностях?

— Фикция! — внезапно объявил упитанный зрелый мужчина, Дивеон Ганрен, советник правителя королевства Лингар, отколовшегося от Араторна одним из последних, из-за чего ненависть его подданных к бывшему вассалу ещё не утихла.

— Если хотите, мы можем вызвать лучших придворных врачей, и они вскроют тела прямо у Вас на глазах, — беззаботно парировал Мелдар.

— Это всё — лишь грязные фокусы, — продолжил Дивеон. — Умелая попытка обмануть нас, чтобы, воспользовавшись нашим страхом, с нашего же позволения ввести свои войска на нашу территорию. Король Меоран этого не допустит, будьте уверены!

— Когда его подданные начнут умирать и превращаться в нечто подобное, он продолжит ставить превыше всего вопрос о том, как сохранить свою власть? — каждое слово Мелдара было пропитано ядом, что вызвало у его оппонента лишь новую вспышку возмущения.

— Да как Вы смеете… — попытался вспыхнуть он, но король Араторна оборвал его, сделав шаг к нему с гордо выпрямленной спиной.

— Это Вы как смеете? — прошипел он. — Я — не мой отец и не позволю вести себя так моим гостям. Тем более, если я пригласил их чтобы предупредить о грозящей опасности. Можете и дальше не верить, развернуться и покинуть мой замок с гордо поднятой головой. Но я сделаю всё, чтобы защитить людей от этих тварей. И если мне потребуется развязать для этого войну, я сделаю это!

— Будем считать, что Вы уже это сделали, — выплюнул эти слова Дивеон и поступил именно так, как описывал Мелдар. Со стороны всё выглядело так, будто король полыхает от ярости, глядя ему вслед. Встревоженные и шокированные гости активно перешёптывались друг с другом, предполагая, что же будет дальше. И лишь Этвальд стоял в стороне и смотрел на это с едва скрываемым ужасом. Какой чудесный фарс! Подстроенное представление? О, нисколько, это была чистой воды импровизация для искушённой публики, давно уже не видевшей подобных представлений в этих стенах. Да, Мелдар хотел обозначить, что он будет агрессивно давить свои интересы. Он нарисовал оправдание своему неудержимому желанию начать гигантскую бойню, и сделал это через давление на благородные цели. Как банально! Да, его оппоненты могли применить нечто подобное, или и вовсе не реагировать, чтобы не создать подобных порочащих себя ситуаций. Но ведь не зря Мелдар собрал на этой встрече не только самых перспективных своих союзников, которым легко мог навязать свои взгляды, но и своих самых ярых противников. От этой мысли Этвальд даже ощутил ноющую боль в груди. Сколько трудов, сколько усилий он потратил, сколько слов убеждения и мотивации влил в уши Кануса, чтобы тот отступил, чтобы тот прогнулся, чтобы дипломатические отношения с Лингаром возобновились. В одно мгновение этот карточный домик, который он с таким трудом выстраивал, рухнул.

Но зачем тогда он здесь? Чтобы молчаливо принять это? Какая роль отведена ему в этом спектакле?

— Король Мелдар не хотел сказать, что желает войны. Он надеется на ваше понимание серьёзности ситуации, степени её опасности для всех нас, — попытался он смягчить ситуацию. И тогда понял, чем определялось его присутствие. От его слов несколько достопочтенных персон брезгливо скривились, а в глазах Эделии вспыхнула ярость. Сгладить ситуацию не удалось, для большинства присутствующих он был лишь дополнительным раздражителем.

— Почему он здесь? — не сдержалась правительница Ноаргринда. — Как он смеет считать, что ему дозволено высказываться?

— Господин Анвер Риден выступает в качестве моего советника, — так же непоколебимо беззаботно отвечал Мелдар. — Всё же у него огромный опыт в части государственных дел.

— И подковёрных интриг! Он должен был отправиться в петлю вместе со своей сумасшедшей женой! Именно его действия стали причиной её безумия!

— Это не определяет его вины, госпожа Римфер, — этот спокойный тон звучал скорее издевательски. — Лишь косвенно, не более того. Прямых указаний в адрес леди Этвальд не было. С тем же успехом Вы могли бы обвинять меня или моего отца в случившимся инциденте.

— Инциденте?! Эту чудовищную трагедию Вы называете всего лишь инцидентом?!

— Расследование завершено, все виновные наказаны. Сейчас нам нужно думать о гораздо более серьёзных вещах.

— Более серьёзных! Наша страна лишилась будущего правителя! На Вашей земле, у Вас на приёме! Если бы Вы в одночасье лишились бы единственного преемника, Мелдар?!

— Спасибо, со мной это уже происходило, — угрожающе улыбнулся он. — Наше королевство тоже потеряло правителя в тот вечер. Но нужно взять себя в руки и двигаться дальше, если не хотите погрязнуть в жалости к самой себе и всё потерять. Мы здесь ради чего-то большего, чем наши внутренние переживания, а именно — ради существования нашего народа в целом.

Она сощурилась и присмотрелась к нему с подозрением.

— Это правда, — изрекла она мрачно. — Это собрание — лишь спектакль, чтобы мы поверили в Ваш обман. Не думала, что спустя столько лет в Араторне остались лишь лжецы и трусы.

На этой ноте она развернулась и покинула зал. Окинув остальных взглядом, Мелдар вновь усмехнулся.

— Кто разделяет мнение двух предыдущих ораторов, может последовать их примеру и покинуть моё королевство. Я предупредил вас, всё остальное останется на вашей совести.

Определённо, не самая лучшая встреча. Половина гостей предпочли проигнорировать предупреждения короля и демонстративно покинули замок. Изиро всеми силами пытался сдержать рвущийся наружу гнев, но руки предательски дрожали. Эти изнеженные, избалованные жизнью люди, многие из которых в первый раз видели трупы, но смели рассуждать о жизни сотен людей. Словно играли в игры, от чего совершенно не придавали значения тому, что их решения будут стоить кому-то жизни. А стоило им столкнуться со следствием их безразличия, так стали кривить свои носы и отворачиваться.

Остались самые стойкие и заинтересованные в происходящем, им предстояло наблюдать процедуру вскрытия тел. Изиро же мог присесть в стороне и изучить более детальный доклад о других чудовищах, сделанный чуть раньше. Пробегая глазами по едва читаемым строкам, он собирал в голове общую картину.

В груди новообращённых возникло нечто инородное, словно паразит, въевшееся в их сердца, но при этом не убившее их. Словно оно встроилось в мышцу и стало подпитываться от неё, распространяясь по телу длинными и довольно прочными нитями, похожими на корневища. Видимо, со временем они формировали прочный каркас, который и приближал их к облику монстров, плоть которых стала похожей на древесину. И всё же сердце оставалось уязвимым местом, что позволяло хотя бы примерно прикинуть, в каком дальше направлении продолжать тренировки магов.

Но армия демона может расти гораздо быстрее, чем отряды боевых магов. А набор новых людей запланирован лишь через три месяца. Как бы ни торопились строители, крыло замка для тренировок не было до конца готово. Да, ученики, оставшиеся на обучении, уже продемонстрировали значительный прогресс, с новыми знаниями о слабостях демонических порождений навыки оставалось лишь отточить, но если направить их силы на борьбу в лесах, то некому будет передавать накопленные знания следующему поколению. Из восьми магов, отправившихся на это задание, вернулось лишь пятеро — чуть больше половины! — при том один из них был серьёзно ранен. Такими темпами, когда двери замка откроются для новобранцев, учить их будет уже некому.

Да, у этой операции были свои плюсы. Понимая последствия своих действий, многие люди, только вступившие на путь культистов, сойдут с него, понимая, что демоническая сила не стоит таких жертв. Что есть те, кто будут преследовать их и призовут к ответу за их выбор. Невозвратные же безумцы забьются глубже в норы, стараясь уберечься. Хотя, второе имело и отрицательные стороны — быстро искоренить эту заразу не получится, придётся всегда отслеживать происходящее, а для этого у них слишком мало людей. Да и нельзя приставить слежку к каждому человеку в королевстве. К тому же, из-за того, что боевые маги спугнули сектантов, те могут расползтись во все стороны и выйти за границы королевства. Сменят одежду и притворятся подданными другого герба, продолжая осуществлять планы демона по уничтожению людей. Может, король и был слишком резок на этом приёме, но в глубине души Изиро начал понимать — им нужна эта война. Боевым магам нельзя быть обременёнными границами королевств, они должны преследовать свои цели, ведь это гораздо важнее, это — вопрос выживания всех людей, независимо от политических интриг. И всё же сейчас они ещё не готовы. Если война развяжется слишком рано, она просто сметёт их.

Но внезапно взгляд Изиро зацепился за один из отчётов. Он ещё несколько раз сосредоточенно перечитал заинтересовавшую его строку, затем обеспокоенно вскочил со своего места.

— Ваше Величество! Позвольте поговорить с Вами? — попросил он с мольбой в глазах, и Мелдара явно смутило, что в этот миг торжества он, как и многие его гости, уловили в голосе первого мага сильное волнение. Вежливо извинившись перед присутствующими, он пригласил Изиро проследовать за ним в коридор.

— Что случилось? — мгновенно помрачнел король, глядя на своего подопечного.

— Я перечитал отчёты наших бойцов, — прошептал Изиро с лёгкой дрожью в голосе. — Они говорили, что особо приверженные вере сектанты способны…

Оставалось преодолеть небольшой участок дороги, прежде чем они выйдут на вымощенный булыжником тракт, прямую дорогу в Вельзефрайн. Безлюдная дорога, пролегающая через густой лес, не вселяла в Балазара ни капли уверенности. Он был крайне напряжён и бросал настороженный взгляд по сторонам, словно опасаясь каждого шороха. Следующие за его спиной сектанты, отделавшись от внимания селян, начали тихо и монотонно бубнить свои молитвы, не слушая предупреждений со стороны бойцов. К сожалению, кляпы уже закончились, и приходилось терпеть и не обращать на этот звук, напоминающий назойливое гудение, внимания. Но одними напевами всё не закончилось. Внезапно процессия резко остановилась из-за упавшей на землю связанной женщины.

— Умолкните и поднимите её, — рявкнул Балазар на стоящих поблизости сектантов, но те лишь с опаской двинулись в сторону, будто желая закрыть собой свою соратницу, что вызвало у командира вспышку гнева.

— Я неясно выразился? — угрожающе прорычал он, достав из ножен меч и направив на неподатливых культистов. Вопреки здравому смыслу, они медленно подняли руки, закрывая лица, и лишь стали чуть громче читать свои молитвы, словно погружаясь в транс. Остальные их пленённые спутники тоже стали осторожно подходить ближе, формируя кольцо вокруг упавшей.

— Нет! — внезапно раздался крик Джорена со стороны, сам юноша соскочил с коня с мечом наперевес, будто собираясь влиться с боем в толпу. — Помешайте им! Она обращается!

Нутро Балазара похолодело, но он быстро взял себя в руки и бросился следом за соратником, как и его бойцы. Сектанты сопротивлялись, бросаясь им наперерез, и грубо отпихнуть их в сторону мешали связывающие их воедино верёвки. Они кричали от боли, но затем продолжали читать свои молебны всё громче, и в этих возгласах слышалась какая-то жуткая ненормальная радость. Бойцы не успеют пробиться. Осознавая это, Балазар взревел от ярости и направил в толпу огненный взрыв. В ком-то проснулся разум с инстинктами самосохранения, и они успели припасть к земле или хотя бы попытаться уйти в сторону, но большая часть осталась на пути этой атаки, разрывающей их тела на куски и орошающей всё вблизи кровью и частицами плоти. Путь был свободен, Балазар метнулся вперёд, к стоящей на коленях женщине, закрывшейся руками от пламени. Перегруппировавшись, он сделал ещё один мощный рывок, вонзая лезвие меча в её грудь, от чего те сектанты, которых не задело, завопили в отчаянии. Женщина издала стон, опуская руки, она обратила взгляд на командира отряда, и тот с ужасом осознал, что на её теле не было признаков демонической порчи. Ошарашенно вырвав меч, он сделал два неуверенных шага назад, оступился, подскользнувшись на чём-то склизком, и упал на спину.

— Убийца! — прокричал кто-то в толпе, и его возглас тут же подхватили остальные. К Балазару потянулись руки обвинителей, и он стал отчаянно отбиваться от них, но их было слишком много, они терзали его, пытаясь разорвать на части. От их настойчивости его движения стали вязкими, кто-то вырвал меч из его рук, по всему телу отразилась боль. Он закричал, понимая, что больше не может им сопротивляться.

“Ты готов предстать перед судом, Балазар? — внезапно раздался голос, который не могли заглушить даже самые громкие крики, казалось, ему вторило эхо, от чего он был гулким, глубоким и угрожающе шипящим. — Ответить за все деяния, твои и твоих соратников? И понести наказание?”

— Командир! Балазар! — внезапно в общую муть звуков вмешался крик Манерса, и видение полчища рвущих его людей оттеснил солнечный свет. Встревоженный паладин стоял над ним и явно был рад, что тот пришёл в себя от этого странного наваждения. — Хвала Свету! Что она сделала с Вами?

Приподняв голову, Балазар осмотрелся. Трупы поверженных им сектантов лежали на дороге, верёвки, связывающие их с остальными пленниками, были перерезаны. Оставшихся культистов оттеснили в сторону и держали под пристальным вниманием, пусть те теперь только подавленно рыдали и стонали от боли. Позади же, всё так же на коленях стояла убитая им женщина, её жилы потемнели, из тела пробивались короткие ветви. Она была новообращённой, он не ошибся. Но, действительно, что тогда он только что видел, что произошло с ним за этот короткий промежуток времени?

— Не знаю, — прошептал он, поднимаясь на ноги. — Словно сон наяву…

Бойцы с сомнением переглянулись, бросив пару взглядов на командира. Он и сам не верил в то, что говорил. Не хотел верить. Ведь демонические порождения никогда не использовали подобных трюков. Ни в одной из битв с королевскими войсками. Если они научились этому, значит их сила растёт.

— Нужно как можно быстрее доставить их в темницу и вернуться во дворец, — он решительно двинулся к своему оружию. Схватившись за рукоять, он хотел резко вырвать меч из тела, но внезапно женщина ожила с тусклым огнём в её жилах, она перехватила его за запястья, словно не желая отпускать.

— Ты разделишь их боль, — прошипела она. — Тебе больше не удастся притвориться.

Отойдя от шока, Балазар рассвирепел и призвал новый взрыв, который разорвал тело женщины изнутри. Потратив несколько мгновений на то, чтобы отдышаться, он взял себя в руки, подошёл к отлетевшей в сторону голове, поднял её за волосы, словно произошла рядовая ситуация, приблизился к повозке с взволнованной лошадью, и забросил свою пугающую ношу туда.

— Пошевеливайтесь, — велел он всем, кто шокированно наблюдал за ним. — Пора в путь.

— Значит, каждый из заключённых в Вельзефрайне сектантов может в любой момент обратиться в демоническое порождение? — уточнил Мелдар.

— Не знаю, — честно признался Изиро, не в силах скрыть сквозящего в голосе отчаяния и сраха. — Может, они могут делать это только в лесах? Ведь наши бойцы сумели доставить их в темницу.

— Или они хотели туда попасть. Чтобы быть ближе ко мне. Чтобы нанести удар оттуда, откуда мы его не ожидаем, — сосредоточенно сощурился Мелдар. — Это слишком опасно, Изиро.

— Но темница слишком далеко от дворца.

— И в ней содержится множество тех, кто с радостью примет демоническую порчу, чтобы освободиться от долгого заточения и отомстить приговорившей их стране.

— Вы правы, мой король, — не нашёлся, что возразить, он. — Но куда тогда их перенаправить?

— Никуда, — холодно отрезал Мелдар. — Слишком опасно повторять их перемещение.

— Вы хотите… — прошептал с непониманием Изиро, глядя с ужасом на своего правителя, — убить их всех?

— Они не оставили нам выбора. У нас нет времени, чтобы ждать, пока удастся выяснить, как они получают силу порождений. Некоторым из них можно будет развязать языки, особенно, если они увидят, чего им будет стоить их молчание.

— Хорошо, Ваше Величество, — кивнул Изиро, взяв себя в руки. Стоило отбросить излишние сомнения. Когда эти люди приняли демоническую порчу, они перестали быть подданными короля, о благополучии которых необходимо было заботиться. Они пошли по пути измены и отдали свои жизни в руки силы, о сути которой не имели и малейшего понятия. Они сами выбрали свою судьбу. И то, что Мелдар позволил им говорить, можно даже считать каплей милосердия к их пропащим душам.

— Боюсь, я не могу поручить это деликатное задание своим обычным подопечным. Всё же я хотел бы, чтобы эта работа досталась тому, кому я могу доверять.

Ком встал поперёк горла юноши, а по рукам пошла мелкая дрожь.

— Вы хотите, чтобы я сделал это? — уточнил он, стараясь сохранять твёрдость голоса. На губах Мелдара появилась слабая улыбка.

— Если я ещё могу не сомневаться в твоей верности короне, — в глубине этой фразы, казалось, закралась едва уловимая издёвка.

— Я верен Вам, мой король, — припал Изиро на колено и преклонил перед ним голову. — До самого конца моих дней.

— Прекрасно, — удовлетворённо кивнул Мелдар. — Тогда можешь приступать прямо сейчас. А мне необходимо вернуться к гостям.

Он вышел, а Изиро некоторое время остался стоять в той же позе, глядя в пол и сосредоточенно размышляя. Знал ли он точно, на что именно согласился?

Наверное, стоило отмыться от крови, прежде чем торжественно возвращаться в Киенфаль. От Вельзефрайна дорога в столицу была практически прямой, и начальник тюрьмы великодушно согласился предоставить отряду Балазара место на пару часов отдыха. Балазар смотрел на своих соратников, мрачных, вымотанных этим походом, практически потерявших себя. Произошедшее могло сломать их волю, и сейчас от него, как от командира, требовалось проявить немного участия. Потому он вышел перед ними, когда они столь безучастно ковыряли вилками в сытном обеде тюремной охраны, так и не решившись приступить к трапезе.

— Вам лучше поесть. Нам ещё нужны силы, чтобы вернуться, — сказал он как можно мягче.

— Куда вернуться? — тут же вздрогнул Джорен, выронив столовый прибор из рук.

— Домой, — улыбнулся Балазар, от чего многие расслабились, а кое-кто даже издал вздох облегчения. — Думаю, что после случившегося я не имею права требовать от вас чего-то большего.

— Но это наш долг, — вмешался один из мужчин, с резким стуком отложив вилку в сторону.

— В этой битве не место обычным людям, Агманд. Сегодня я понял это, — с лёгким оттенком вины признался Балазар.

— Но ты сам говорил, что магов слишком мало. Потому атака была построена так. Мы все знали, на что шли!

От столь резких слов несколько бойцов вздрогнули, а Волбери хмыкнул, отпив воды из внушительной кружки.

— Скажи это за Офьена, — сказал он мрачно. — Ему там точно было не место. Но он же у нас гордый, часть команды. Он никогда бы этого не признал. И где он теперь?

— Мы всегда ходим на грани смерти, это наша работа, — вставил своё слово Рикто.

— Тебе ли об этом говорить, предатель? — фыркнул Волбери, отпив ещё. Эти слова вызвали у его собеседника вспышку ярости, от которой он вскочил на ноги, пылая гневом. Его оппонент внимательно наблюдал за ним краем глаза, но всё же даже не шелохнулся.

— Этот вопрос закрыт, Волбери, — с затаённой угрозой в голосе подошёл ближе Балазар, стремясь погасить конфликт. — Каждый из нас давно уяснил, что обвинения в адрес Рикто были ложными.

Тот пропустил это мимо ушей, продолжив наблюдение за целью своих обвинений.

— Винтерс, Карган, Офьен. Лучше бы ты погиб, а не они, — прошипел он злобно, чем и довёл Рикто до срыва, и тот, несмотря на сидящего между ними Бейлана, бросился на него. Но последний успел вовремя среагировать, чтобы вскочить на ноги и выставить руки, разнимая собой спорщиков, ему на помощь поспешили и все остальные.

— Карган? Ты решил пожалеть Каргана? — со злобным смехом перешёл в словесное нападение Рикто. — Ты хоть знаешь, кем он был до того, как угодил в щенки короля? Головорез! Вор и убийца!

“Убийца! Убийца!” — эхом отдались крики в голове Балазара из его странного сна наяву, от чего к нему вернулось это странное вязкое ощущение мути, в которой утопали прочие звуки, а солнечный свет становился ярче. И почему здесь так странно пахло? Казалось, в его ноздрях стоял явно ощутимый запах сырой древесины.

— Ложь, наглая ложь! — попытался рвануться к нему Волбери, но его надёжно держали подоспевшие Манерс и Агманд.

— Ах, так он не делился с тобой своими сокровенными секретами? — с издёвкой отметил Рикто, не успокаиваясь и не слушая замечания товарищей. — Что он был в банде и грабил селян, пока не одумался и не ступил на правильный путь? Видимо побоялся, что ты, нахлеставшись, выдашь его тайну своим собутыльникам!

— Хватит! — проревел Балазар. Спорщики утихли, когда между ними с треском пролетел вдаль и врезался в стену сгусток пламени. Он подошёл ближе, поднял стакан Волбери и принюхался к нему.

— Где ты это достал? — спросил он мрачно.

— Выпросил у ребят, — огрызнулся Волбери. — Почтить память братьев. Только не надо читать мне нотаций. Я не мальчишка. И я имею право на скорбь.

— Все мы имеем на неё право. Почему ты думаешь, что ты единственный, кто потерял друзей в этом бою? Мы все столько лет сражались бок о бок…

— Не все! Вон малец из новеньких, — Волбери махнул головой в сторону Николса, от чего тот вздрогнул.

— Не трогай его, — предупредительно одёрнул его Манерс.

— А почему бы нет? Между паладинами крепки узы света? Кто бы защитил его, если бы его загнали в угол в этой битве? Ты, или, может, он бы сам справился? Или ты, ты, ты, или, может, ты? — поочерёдно прошёлся он по всем присутствующим. — На что ты рассчитывал, Балазар? Что мы что-то докажем кому-то? Нет, мы так и останемся отбросами. И это просто чудо, что мы сумели выжить! Так что отпустите меня и катитесь ко всем демонам!

— Отпустите его. Пусть идёт и делает что хочет, — кивнул Балазар, видя, как отчаянно он пытается вырваться из хватки. Освободившись, Волбери кинул злобный взгляд всем присутствующим, схватил свою кружку и вышел прочь, громко хлопнув за собой дверью. Повисла напряжённая тишина, все переглядывались друг с другом и выжидающе смотрели на командира.

— И что мы будем делать? — решился уточнить Манерс.

— Я должен вернуться к королю с трофеями. Вы можете отправиться к семьям, — вымученно улыбнулся он и двинулся прочь, в комнату отдыха, где ему обещали подготовить небольшую купель для умывания. Благо никто не решился возражать. Перейдя через небольшой коридор, он оказался в комнатке с несколькими постелями, посреди которой на табурете стояла кадка с водой, от которой явно шёл пар. Облегчённо вздохнув, он стал расстёгивать камзол, внезапно ощутив, как же он чудовищно устал за весь этот поход, как ноет всё тело, будто его всё это время стягивали какие-то плотные жгуты, от которых он, наконец, мог хоть немного освободиться. Тёплая вода приятно пощипывала раны, краем полотенца он стирал с себя остатки запекшейся крови, от чего по комнате распространялся тонкий запах тлена. Поморщившись, Балазар сделал на мгновение паузу, открыв окно, и снова вернулся к умыванию. Вода из более-менее чистой превратилась в коричневую и смердящую, а он так и не смыл с себя всю грязь. Благо в углу стояла бочка с водой, пусть и не столь тёплой. Потому он перехватил кадку и понёс её к сточному желобу, чтобы слить содержимое.

Но на середине пути он услышал плач, сдавленные юношеские рыдания, что не могло не привлечь его внимания. Он аккуратно, почти бесшумно поставил свою ношу на пол и подошёл чуть ближе к приоткрытой двери в одну из комнат. Стоило зайти, спросить, что случилось, а не подслушивать, будто заговорщик, но этот разговор был явно не для него.

— Ты не виноват в том, что произошло, — мягко успокаивал вкрадчивым голосом Манерс. — Это битва, и в ней зачастую не всё проходит гладко.

— Но он был ещё жив, — прошептал сквозь рыдания Джорен. — Я подставил его, думал, что он мёртв и спрятался за него от монстра. А когда тот ударил, я понял, что Винтерс был ещё жив. Я убил его…

— Его убило это чудовище, а не ты, — настоял паладин. — Ты же сам говоришь, что он был ранен, он бы не смог уйти. Ты выжил, это главное.

— А если бы смог? Его семья… его дети… Как я буду с этим жить? Понимая, что я лишил его последнего шанса.

— Он знал, на что шёл, — явно помрачнел Манерс. — Если бы не ранение, я знаю, он бы сам закрыл тебя собой. Он искал смерти в этом походе, страстно желал её.

— Почему? — затих удивлённый Джорен.

— Потому что считал, что ему некуда возвращаться. После прошлого похода он узнал, что в его деревне случилась трагедия. Несколько домов сгорели дотла, в том числе и его. Со всей его семьёй. Он винил себя в том, что не был рядом. Я пытался переубедить его, но не успел. Надеюсь, теперь его душа встретится с ними в Чертогах Света и, наконец, обретёт покой.

— Мне от этого спокойнее не стало, — мрачно отметил Джорен. — Это ведь совсем другое. У него могло не получиться, могло случиться что угодно, и он бы выжил. Или не выжил бы. Но часть вины за его смерть не лежала бы на мне!

— Ты говоришь как Бейлан. Я помню, когда я только пришёл в этот отряд, он часто исповедовался нашему прошлому паладину, Тариэну, а я наблюдал и набирался опыта. Бейлан винил себя в том, что бросил свой отряд, который попал во вражескую засаду. Ему удалось прорваться из кольца с группой воинов, и они отправились за подмогой. Но, когда они пришли, от крепости, которую они защищали, не осталось камня на камне, а трупы его товарищей лежали наверху, сброшенные в кучу, нанизанные на колья и их собственные окровавленные знамёна, словно жуткое предупреждение для их соратников. Эти воспоминания долго мучали его, и отчасти не отпускают до сих пор. Потому что он не может понять, что есть вещи, над которыми у нас нет власти. Если ты остался жив, значит так было угодно Свету. Он выбрал тебя для предназначения, которое тебе ещё предстоит исполнить. Тебе нужно лишь найти в себе силы, а провидение придёт само.

— Спасибо, — немного промолчав, всхлипнул Джорен и благодарно кивнул Манерсу. — Удивительно, сколько мудрости может дать Свет.

— Я не безгрешный слуга Света, — усмехнулся паладин в ответ. — В этом мире вообще не осталось тех, кто не повинен в чём-то. Каждый из нас хранит в глубине своей души секрет, который причиняет ему боль, но делает вид, что её нет. И тогда тем, кто хочет от нас чего-то, приходится играть роль участливого понимающего друга, даже если наша судьба им глубоко безразлична. Но больше не получится притвориться. Ты разделишь их боль.

В голове помутнело, резкая мигрень заставила Балазара зажмуриться. Открыв глаза, он увидел пред собой кадку с чистой водой. В его руке была смоченная тряпка, которой он уже смыл часть грязи с себя. Что произошло? Неужели снова эти странные видения наяву? Он просто поменял воду, не став свидетелем никаких разговоров? Это пугало его. Что ещё он мог натворить, пока не контролировал происходящее?

Бросив тряпку на пол, он набрал в руки воды и резким движением ополоснул лицо прохладной водой, не задумываясь о том, куда летят капли. Он стёр воду руками, несколько раз, будто пытаясь содрать с кожи въевшуюся грязь, желая, чтобы мысли, наконец, прояснились, и этот потаённый страх отступил. С ним всё нормально. Это просто усталость. Ему нужно отдохнуть немного. Поддавшись этим мыслям, он, с тяжёлым дыханием, опустил лицо над самой водой, оперевшись о края кадки руками, смотрел в собственное отражение. Кого он видел перед собой? Он был похож на бродягу, заросший, исцарапанный, измотанный преследованием в лесах, как он может явиться на приём к королю в таком виде?

Скрипнула дверь, заставив его резко повернуться в сторону. В дверях стояла девушка, держа в руках кувшин с горячей водой.

— Простите, — смущённо сказала она, но тем не менее не отрывала от него странного заинтересованного взгляда. — Отец велел принести горячей воды гостям. Я подумала, что она уже могла остыть.

Балазар посмотрел на воду, затем кивнул и отошёл в сторону, пропуская её. Здесь было довольно много места, но почему-то внезапная гостья смогла налить воду лишь подойдя довольно близко, наклонилась, словно демонстрируя, чем наградила её природа. Она действительно была хороша, с пышными формами, которые не могло скрыть даже довольно скромное платье, и густыми пшеничного цвета волосами, сплетёнными в косу лентой, пышные приоткрытые губы и большие голубые глаза, томно прикрытые веками, тоже посылали ему свои сигналы. Но он не поддался, бросил взгляд на тумбочку, где лежал его медальон, а затем и вовсе отошёл к окну, чтобы хлебнуть свежего воздуха. Как же он хотел вернуться домой, ощутить тепло объятий родных ему людей, запах свежеиспечённого хлеба. Закрыв глаза, он с удовольствием представил себе эту картину, но в неё вмешивалось журчание воды. Странное, тихое, будто жидкость была неподдатливой и вязкой. А запах выпечки отдавал застоявшейся сыростью. Эти проклятые видения возвращались. Балазар тихо простонал от боли, пряча лицо в руках, впиваясь пальцами в волосы, словно желая вырвать их вместе со всеми этими мыслями.

— С Вами всё в порядке? — успела произнести незнакомка, прежде чем её рука легла ему на плечо. Прикосновение прошло по его телу, будто разряд энергии, обожгло теплом, от чего он мгновенно повернулся к ней, схватив её в свои объятия и впился в её губы. Она не сопротивлялась, таяла в его руках, позволяя ему всё, что он только пожелает. Но он не желал, он не мог остановиться. Его тело не слушалось его, поддаваясь неуправляемым инстинктам, губы целовали её, руки срывали одежду, тщательно изучая её упругое тело. Он прижимал её к себе, будто пытаясь поглотить кожей всё её тепло, пока мысли продолжали вопить о неправильности происходящего. Впервые он пожелал, чтобы внезапное забытие пришло сейчас, чтобы всё это оказалось лишь сном. И, словно смилостивившись над ним, голова помутнела, погружая его в очередной транс.

— Погасите огонь, — велел Изиро стражникам, которые уже по его приказу вжались в стены, и через мгновение катакомбы Вельзефрайна погрузились в абсолютную темноту. Отчасти это было на пользу, ведь Изиро не видел культистов, чьи лица передавали самый разный ворох эмоций — ненависть и ярость в адрес своих пленителей и слуг короля, отчаяние и страх, сопряжённые с мольбой о пощаде, разочарование и отрешённость от того, что цели культа не были достигнуты, а так же слепая фанатичная радость, что без сомнения пугало его. Пленники сидели по разным камерам, но места для нескольких десятков всё равно было слишком мало, потому в клетках зачастую сидело по 3-4 человека. Изначально их фасовали в клетки по одному, от чего они заняли несколько тюремных отделений, но новоприбывший Изиро велел собрать всех в одну кучу. Именно с того момента стражники стали переглядываться друг с другом и поговаривать о его странностях. И теперь эта просьба, которая снова вызвала у них сомнения в его вменяемости. Но он прекрасно знал, что делал.

— Вы здесь не потому, что пошли против короля. Встав на сторону демонических отродий, вы пошли против всех людей, стали угрозой для человечества. Я не исключаю, что многих из вас заманили в этот культ обманом. Уверяю вас, что король будет милостив ко всем, кто решит отринуть это мракобесное учение. Тех же, кто переступит черту и решится принять демоническую силу, ждёт мгновенная казнь.

— Не слушайте, братья и сёстры, — раздался голос мужчины в возрасте, сидящего где-то вдалеке. — Слуги демона хотят совратить нас на тёмную сторону! Духи предков спасут нас! Духи предков спасут нас.

Эти слова подхватил шёпот остальных культистов, возобновляя молебн силам, в которые они веровали. Это бесполезно, они не услышат. Под усиливающийся ропот пленников Изиро вновь осмотрелся в кромешном мраке и увидел то, чего опасался — искры магической силы, просыпающиеся в очередном одержимом сектанте. Он зажёг в руке огонь и подошёл к клетке с тремя пленниками, сгрудившимися у четвёртого, скрывающими его от посторонних глаз.

— Отойдите, — велел он с угрозой в голосе, но они не повиновались, лишь приподняли руки, пряча в них лица, и плотнее сжали защитное кольцо вокруг рождающегося монстра. Что ж, они сами выбрали свою судьбу. Первый маг сделал мощный размах посохом и направил огненный поток в толпу. Один из испуганных культистов отскочил в сторону, остальные приняли удар на себя, закричали и забились в агонии, пытаясь сбить пламя, раскрывая монстра за своими спинами для атаки огненного мага. Поражённый в ещё не защищённую грудь мужчина заревел от боли нечеловеческим воплем, но Изиро не отступал до тех самых пор, пока опалённая тварь не упала навзничь. Погасив пламя, юноша ещё несколько мгновений всматривался в темноту в напряжённой тишине, нарушаемой стонами боли поражённых людей. Испуганные культисты затихли, ошеломлённо наблюдая за происходящим. Искры не возникли вновь, что позволило ему облегчённо вздохнуть.

— Такая участь ждёт каждого из вас, кто захочет принять силу чудовища, — мрачно сказал он. — Если вы решили отдать свою жизнь тьме, будьте готовы с ней расстаться. Те же, кто прислушается к голосу разума, будут помилованы.

Они молчали в ответ, не решаясь нарушить тишину. Да, они не спешили признаваться в том, как ступили на этот путь, но и больше не молились придуманным ими духам. Рано или поздно кто-нибудь из них сломается, особенно если будет наблюдать, как излишне убеждённые в своей вере собратья будут встречать свой конец. Оставалось лишь ждать, и это пугало Изиро больше всего. У них совершенно не было лишнего времени.

Свет из окна пробивался через него ярким пятном, окрашивая всё вокруг в кремовые цвета.

— Вся судьба военного состоит из бесконечных разъездов, — раздался в ней расплывчатый голос Манерса. — Я думаю, что в ней нет места семье. Это жестоко. Жена без мужа, дети без отца. Подумай. Зачем все эти волнения и страдания, если можно просто наслаждаться обществом друг друга? Не привязываясь, не ограничивая себя какими-то обязательствами. Ты ведь понимаешь меня?

Балазар очнулся, резко вырвав себя из этого странного полусна. Как же он хотел проснуться, думая, что поддался усталости и упал на кровать, фантазируя нечто странное. И да, он лежал в кровати, но в ней он был не один, а в компании незнакомки. Неужели это было взаправду? Нет, не хотелось верить. Он вскочил с узкой койки, оттолкнув девушку, от чего она проснулась, ударившись головой об стену, но её стон боли остался без внимания партнёра. Он поспешил к брошенной неподалёку одежде, быстро набрасывая её на себя.

— Куда ты? — спросила девушка сонным голосом за его спиной.

— Мне нужно идти, — напряжённо ответил он, борясь с дрожью в руках, мешающей ему застёгивать пуговицы на камзоле.

— Снова уходишь, — грустно вздохнула она. — Когда ты вернёшься?

От этой странной фразы он не мог не посмотреть на неё вновь. Что она имела ввиду? О чём она?

— То что произошло — лишь недоразумение, — надавил он. — Я не знаю, что на меня нашло, я не контролировал себя. Прости, что так вышло.

Она присела на кровати, прижав к себе одеяло, в её глазах блестели слёзы, а лицо скривилось в рыданиях.

— Почему ты не можешь просто остаться? Неужели тебя здесь ничего не держит? — прошептала она с болью. — Скажи, я для тебя не имею никакого значения?

— Я даже не знаю тебя, о чём ты? — спросил он с непониманием. Что за чушь? Это не имело никакого смысла. Неужели он снова впал в очередное видение?

— И наш ребёнок тоже не имеет? — прошептала она едва слышно.

— Что? Какой ребёнок? — всё это начало его раздражать, и он, не сдержавшись, закричал на неё. — Очнись!

Она лишь скривилась в рыданиях. Может, его восклицание лучше было услышать ему самому? Это точно безумие. Желая отогнать очередной приступ, он поспешил к кадке с водой и вновь несколько раз ополоснул лицо. Это всё неправда. Ненастоящее. На мгновение он остановился, всматриваясь в кадку. Он же практически не успел помыться в этой воде, почему она так сильно смердит тленом и кровью?

Внезапное движение позади заставило его вновь повернуться к девушке. Она метнулась к раскрытому окну, и, прежде чем он успел совершить к ней рывок, выскочила в него. Лишь видение, всего лишь затянувшаяся галлюцинация. Он перевалился через подоконник, рассчитывая ничего не увидеть там, но её бледное изломанное тело лежало на земле. И сколько бы он не смотрел на неё, взявшись за виски, взывая к своему благоразумию, она не исчезала. Это вгоняло его в истерическую панику. Неужели все огненные маги испытывают такие же галлюцинации? Это было невыносимо. Ему срочно нужно вернуться во дворец, поговорить с королём и Изиро. Если кто-то ещё из магов страдает от подобных проблем, необходимо срочно придумать, что с этим можно сделать.

Но, развернувшись он вновь увидел ту же девушку, стоящую перед ним, с массивными кровоподтёками, в неестественно изогнутой позе из-за сломанных костей, которые торчали из открытой раны на руке и ноге, лицо было перекошено из-за выбитой челюсти и помятого черепа, от чего казалось, что на нём посмертно застыла широкая безумная улыбка. Внезапно её жилы потемнели, бледная кожа оттенилась от ярких искр, бегущих по ним, с отвратительным звуком рвущейся плоти сквозь кожу поползли ветви. Он вздрогнул и метнулся к поясу, но с ужасом осознал, что его меч в ножнах стоит у стены за её спиной.

— Попался, — прохрипела девушка и выбросила в его сторону руку. Он метнулся к кровати, и магический залп вылетел в окно. Ещё одним рывком Балазар мог добраться до оружия, но внезапно его движения сковали вырвавшиеся из ниоткуда верёвки. Он бросил взгляд по сторонам и осознал, что это были плотные корневища, торчащие прямо из кровати. Что за чертовщина?

Он простонал от боли и зажмурился, когда голова снова отразилась резкой мигренью. День сменился на ночь, снова сцена битвы. Он видел самого себя, сражающегося с парой преображённых сектантов, бьющегося с ними столь рьяно, что не замечающего ничего вокруг. Но почему он наблюдал будто со стороны, словно чужими глазами? Всего мгновение, затем он перевёл взгляд на Каргана, лежащего перед ним и стонущего от боли, которую ему причиняла въедающаяся в плечо инородная магия.

— Сейчас… тише… держись… — шептал поблизости голос Николса, прерываемый тревожным дыханием. Взгляд Балазара заметался по сторонам и внезапно остановился на последнем монстре, который в пылу битвы отступил в сторону, расправив руки-ветви и отбросив голову назад. Он на мгновение задумался, что же делает это чудовище, но затем его отвлёк внезапный вопль Каргана. Повернувшись обратно к раненому, он увидел, что того начала захватывать плотная сеть жгутов, похожих на корневища, мерцающие фиолетовыми жилами в них…

Мутный свет снова прорвался в видение, оттесняя его и возвращая к чудовищной девице. Она была совсем близко, подошла к своей жертве вплотную, её здоровая рука взяла его подбородок, не позволяя ему отвернуться от её изуродованного лица.

— Защитник Араторна, — произнесла она шелестящим голосом, от чего он с отвращением почувствовал, как несколько капель слюны, смешанной с кровью, упали на его лицо. — Попался.

Он попытался сопротивляться, но плотная сеть корней надежно приковала его к кровати.

— Ну, давай, скажи, где вы держите моих братьев? Тебе лучше признаться сейчас, или потом будет хуже.

Связывающие его плети угрожающе затрещали, он стиснул зубы и замычал от боли. Это всё нереально, ему опять мерещится. Но боль красноречиво говорила о том, что всё было взаправду. Не добившись результата, девушка нахмурилась и отстранилась.

— Думаешь, твоя гордость поможет тебе? — прошипела она, и он почувствовал, как жгуты стали стягиваться, он терпел, но резкий прилив жара в правой руке, сопровождающийся тошнотворным хрустом, и последовавшая за ним агония заставили его завопить. Нет, он не позволит этой твари так ехидно ухмыляться. Он вернул себе контроль над собой, стиснув губы, дышал, пыхтя, через нос, стараясь терпеть. Она лишь повела бровью, после чего резко ударила здоровой рукой по его ноге, послышался тошнотворный хруст, заставивший его завопить от приливающей жаром боли.

— Глупец, для чего это упрямство? — прошипела она, плети снова стали сдавливать его, но уже по всему телу. Через несколько мгновений треснуло первое ребро, за ним последовало второе, один из корней вывернул в обратную сторону пальцы. Балазар вопил во всё горло, уже не в силах сдерживаться. В какой-то момент этой пытки он ощутил, как сознание плывёт, теряется, погружая его в абсолютную темноту. Но он не успел соскользнуть в её манящие объятия, так как услышал грохот ломающейся двери. Девица повернулась к ворвавшимся внутрь Манерсу и Николсу. Юный паладин опешил и вжался в стену, а его более опытный товарищ, поборов секундное замешательство, с воинственным кличем метнулся вперёд. Она замахнулась на него рукой, но он ушёл в сторону. Внимание чудовища переключилось на застывшего в ужасе Николса, Манерс решил этим воспользоваться и поспешил помочь своему командиру, перерезая плотные корневища.

Девушка подняла руку, обьятую магическим свечением, чтобы обрушить его на замешкавшегося врага, но внезапно в неё впилось лезвие меча, заставив чудовище вновь завыть. Джорен подоспел на помощь соратнику и следующим движением должен был бы пронзить грудь твари, где скоплением света явно выделялось сердце, он уже рванулся вперёд с воинственным рёвом, но тварь оказалась чуть-чуть быстрее, и выстрелила в него коротким залпом из руки. Джорена отбросило назад, а его меч так и остался торчать в брюхе твари, словно не причиняя ей никакого неудобства. Но Николс внезапно набрался смелости и одним рывком перерезал девушке горло. Захрипев, чудовище схватилось за шею своими удлиннившимися когтистыми пальцами, светящаяся кровь заливала их, словно растворяя в себе, оно припало на колени, хрипя и кашляя, будто сопротивляясь смерти.

Тем временем Джорен судорожно отцеплял от формы походные наплечники, которые агрессивно пожирала враждебная магия. Кольчуга под ними на его плече начала нагреваться, словно предвещая её приближение. Николс поспешил ему на помощь, осматривая, нет ли у него ран. Манерс же тем временем помог освободиться от пут стонущему от боли командиру, немного подлечил его раны, вправив кости и подавив боль с помощью силы света, затем подхватил под руку и потащил в сторону двери, но внезапным рывком проход им перекрыла едва стоящая на ногах сектантка. Несмотря на свои ранения, она цеплялась за дверной проём. не пропуская их, взревела и ударила сгустком магической энергии в паладина. Обременённый своей ношей, он не успел защититься. Его ноги подкосились, и он упал на пол, утянув за собой и Балазара. На лице девушки снова растянулась улыбка, она пошатнулась, собрав перед собой обе руки, после чего в них замерцала смертоносная магическая энергия, нацеленная прямо в Балазара. Но он не собирался так просто сдаваться. Собрав все свои силы в кулак, несмотря на вспышки боли от ещё не заживших рук, он приподнял тело своего соратника, словно щит, взвалив себе на плечо. Входящий магический поток с жадным потрескиванием впился в плоть Манерса, от чего тот вздрогнул. Нутро Балазара похолодело, когда он ощутил, как рука товарища сжала его плечо. Он даже не ощутил, как магия стала разъедать его пальцы подобно кислоте. В голове крутилась лишь одна мысль — он убил своего друга. Казалось, всё вокруг потемнело, яркость потока оттеняла прочий свет, и окружающие тени шевелились, будто ночной лес.

Но это прекратилось. Поток исчез, позволив Балазару отпустить из хватки слабеющих пальцев обугленное тело друга. Наконец-то убитую девушку небрежно отбросил в сторону Джорен, заставляя соскользнуть с меча. Оба соратника поспешили вернуться в комнату, но опешили на входе, видя раненого командира над останками паладина. Балазар посмотрел на них с отчаянием, ощущая, как всё плывёт перед глазами, а силы окончательно покидают его.

Изиро поспешил подняться из подвалов и торопливым шагом преодолел несколько коридоров и лестниц, чтобы очутиться в небольшом кабинете, где его ожидал король.

— Ну, как успехи? — с порога поинтересовался Мелдар.

— Пока не очень ощутимы, Ваше Величество, — честно признался тот, быстро поклонившись и стараясь сильно не запыхаться. — Некоторых удалось заставить раскаяться в переходе на сторону демона. Они присоединились к сектантам совсем недавно и многого рассказать не могут. Посвящённые же крепки в своей вере и продолжают сопротивляться. Я успел предотвратить обращение уже четырёх.

— Значит, тебе не стоит надолго отлучаться от своих подопечных, — улыбнулся Мелдар.

— Кажется, они начали меня бояться, а потому прекратили поддаваться силе. Но, да, есть вероятность, что сейчас они могут использовать свой шанс, пока я не на посту.

— И даже визит короля сейчас не столь важен.

На это Изиро лишь слабо улыбнулся, не решившись что-то добавить.

— И всё же нужно действовать. Я опасаюсь, что, несмотря на наши успехи, количество сектантов может расти с каждым днём. Это не решить одним лишь пленением и единичным уничтожением. Нужно понять, как именно они попадают в секту. Те, что заговорили, сказали хоть что-то об этом? Мне нужны все детали, все подробности.

— Большинство идут туда от безысходности, Ваше Величество. У них нет денег и возможности их заработать, потому что многие наши сёла находятся во власти местных помещиков.

— Эту проблему мы решим со временем. Подобные вещи так быстро не меняются, — отмахнулся Мелдар. — Эти кровопийцы слишком долго набирались сил под заботливым крылом моего отца. Ещё немного — и я начну разбираться и с ними. Но пока остановить культ гораздо важнее.

— Они считают Вас единым целым с теми, кто их притесняет, потому добиться их доверия очень сложно. Особенно тех, кто уже проникся идеями культа, кто возомнил Вас убийцей.

— Значит, от них мы ничего не добьёмся, — как-то странно, краем губ улыбнулся Мелдар. — Точно ли нам нужно содержать их? Может, проще избавиться от них на глазах сомневающихся? Чтобы быстрее развязать им языки.

Изиро вздрогнул и смутился, но затем твёрдо посмотрел на своего правителя.

— Боюсь, так мы лишь укрепим их в вере. Безжалостный убийца поступил бы именно так.

— Верно, — Мелдар задумчиво посмотрел в пол, а затем начал ходить кругами по кабинету. — Значит, шансов разговорить кого-то здесь у нас маловато. На это уходит слишком много времени. Нам нужен новый план.

— Мне всё же удалось выяснить детали. Культисты живут обычной жизнью и развивают свои взгляды среди людей, присматриваясь к ним, постепенно внушая то, что им нужно. А затем зовут на прогулку в лес, обещая невиданный дар. Там всем новообращённым демонстрируют живого бога, древнего духа — одно из демонических порождений, которое обладает силой. При этом культ помогает друг другу, делится едой и деньгами, чем связывает своих членов. Не знаю, стоит ли верить рассказам о том, что некоторым сектантам духи помогают увеличить урожай… А затем, при посвящении, проводится некий ритуал, куда не допускают неофитов. После этого посвящённые уходят глубже в лес, и новички больше их не видят.

— И языки им не так-то просто развязать?

— Они больше одержимы, способны даже принести себя в жертву во имя интересов культа. Боюсь, от них я ничего не добьюсь, пусть и пытаюсь.

— И что ты предлагаешь? Что бы ты сделал на моём месте? Как попытался бы это предотвратить?

— Можно было бы попробовать пресечь агитаторов, но боюсь, нам не хватит людей, чтобы их вычислить. Судя по тому, сколько пленников за собой привели мои маги… нам не справиться таким путём, мой король. Мы можем лишь продолжать борьбу.

Мелдар задумчиво посмотрел в сторону, прикидывая что-то в голове.

— Когда я отправился в путешествие по деревням нашего королевства, я подумал, что как только получу власть, вычищу всех этих засидевшихся на местах трепачей, вымаливающих из казны дотации и направляющих их в свой карман. И вот, я стал королём, но всё ещё бездействую. Этим и воспользовался мой враг, я сам дал ему в руки этот козырь. Думаю, пора всё изменить. Ведь я король, и у меня достаточно ресурсов, чтобы направить в каждую деревню по одному-два воина под эгидой королевской проверки. Они взбудоражат обленившихся правителей, а заодно и прищучат местных агитаторов.

— Звучит хорошо, но воины не столь хороши в расчётах, — улыбнулся Изиро.

— О составе делегации подумаю детально на досуге, — кивнул Мелдар. — Заставлю пошевелить мозгами прочих моих советников, ведь должны же они хоть за что-то получать содержание.

— Но это поможет лишь на какое-то время. Культисты могут затаиться и выжидать.

— Но не прибавят в численности.

— Верно. Как и мы. Нам нужны новые маги, мой король. Нам нужен ещё один поход, в котором будет больше бойцов, чтобы устранить эту угрозу, — сказал Изиро с мольбой, а затем осторожно добавил. — Потому мне не место здесь.

— Ты должен передать знания новым ученикам, — кивнул Мелдар. — Это, безусловно, важно. Но сейчас по-другому никак. У меня есть несколько идей, как нам выяснить секреты нашего врага. Верховный паладин Эмакраст страстно желал поучаствовать в допросе пленников. Я позволил ему спуститься в темницы, пока мы разговариваем. Заодно узнаем, есть ли хоть какая-то польза от паладинов. Если же нет, то придётся прибегнуть к более сложному варианту. Но, пока он не реализован, нужно, чтобы ты продолжил следить за нашими пленниками. Никто не сделает это лучше тебя.

Он положил руку на плечо первому магу, словно иллюстрируя тяжесть ответственности, свалившейся на Изиро, и тому пришлось смиренно кивнуть в ответ.

— Хорошо, Ваше Величество.

Балазар чувствовал нечто странное, удивительное чувство парения в абсолютной тьме, отражающееся ноющей болью в каждой его мышце. Ему казалось, что-то пульсирует вокруг, давит на перепонки, от чего звуки обращаются в неразборчивую муть. Словно стук чужого сердца. И удушающий смрад, заполонивший всё вокруг, отравляющий его капля за каплей, отражающийся привкусом тлена во рту.

— Я не могу, — мутно простонал голос Николса. — Я ничего не могу сделать.

Кто-то резко рявкнул на него, но Балазар не смог узнать его голоса. В кромешную тьму стал пробиваться солнечный свет, и Балазару захотелось зажмуриться, закрыться от неё руками, но, приподняв одну, он ощутил приступ жуткой боли.

— Он очнулся, — с ноткой радости шевельнулся второй силуэт, говоря голосом Джорена. — Не надо, Балазар, не торопись. Тебе нужно прийти в себя.

Он аккуратно коснулся рук командира, опуская их обратно, и тот поддался. Всё тело ныло от боли, а глаза постепенно привыкали к обстановке вырисовывая всё новые черты его соратников и потолка. Запыхающиеся и покрытые потом и грязью, юноши явно ощущали радость и облегчение от того, что их командир пришёл в себя, Джорен продолжал придерживать его, а Николс — лечить светом, исходящим из его ладоней, водя ими над телом. Но что-то было не так. Боль в груди постепенно утихала, нога отзывалась ноющей болью, а жжение в руках всё не проходило. Балазар повернул голову и тут же пожалел об этом. Он увидел обугленное фиолетовым тлением тело Манерса, от чего снова ощутил нарастающее чувство вины, от которого хотелось кричать, вопить что есть силы, но он сдержался. Но бросив взгляд ниже, командир лишился дара речи от ужаса. Джорену не удалось скрыть правды. Кисти Балазара, по которым всё ещё жадно распространялась та же магия, что и по телу мёртвого паладина, лежали в стороне, явно отброшенные в спешке, обрубки его рук были перевязаны изорванным одеялом, пропитавшимся кровью насквозь. Он больше не сможет держать меч, не сможет исполнять роль первого боевого мага королевства. Никогда. Не в силах больше выносить этого, он всё же сорвался и зарыдал от отчаяния, не слыша слов утешения своих союзников. Он стал совершенно бесполезен. Эта мысль убивала его.

Спустя несколько минут ему удалось успокоиться, истерика прошла. С помощью соратников он поднялся на ноги, бросив ещё один взгляд на помещение. В углу стоял его меч, который не смог помочь ему в этом бою. Если бы не эти странные видения, он бы не потерял бдительность. На мгновение он задумался, что всё это в целом казалось ему неправильным. Неудачи преследовали его слишком настойчиво. Он никогда не был суеверным и не поверил бы в то, что великий Свет мстит ему за то, что он отступил от праведного пути. Ведь с другими магами не так. Хотя, может он просто ещё не знает, что случилось с остальными? Нужно срочно вернуться к королю. Словно вопреки его мыслям, внезапно раздался тревожный звон колокола.

— Что случилось? — со страхом осмотрелся Николс. Балазар напряжённо озирался, пытаясь понять, очередное это видение, или всё происходит взаправду. Помогавший ему подняться Джорен метнулся к мечу, и командир не успел его остановить, прежде чем юноша коснулся рукояти, и тут же с вскриком отскочил, одёрнув обожжёную руку. Через мгновение, привлечённый возгласом, в коридоре перед их дверью возник новый монстр, новообращённый селянин из тех, кого они привели сюда с собой. Это была ловушка для них самих.

Схватившись за своё оружие, Джорен кинулся вперёд, юный паладин же стоял в стороне, опасаясь сделать шаг, чтобы помочь соратнику.

— Николс, соберись и помоги ему! — рявкнул на него Балазар со злостью. На мгновение в глазах потемнело, отбросив тень на всё происходящее, но затем солнечный день снова набрал силу. Резкие слова возымели своё действие, и юный паладин поспешил помочь едва уклоняющемуся от залпов союзнику. Командиру требовалось всего несколько мгновений. Он проскочил вперёд, юркнув в просвет между сражающимися. Пришлось оставить свой меч, отбросив попытки ухватить его искалеченными руками.

— Отступаем! — велел он своим соратникам и метнулся к лестнице. Его бойцы послушались и бросились следом, оставляя замешкавшуюся тварь позади. Втроём они спускались по лестничным пролётам, юноши сумели обогнать своего командира, словно прокладывая для него путь, в самом низу они юркнули вперёд, в очередной дверной проём, когда внезапный магический поток отсёк дальнейший путь Балазару.

— Командир! — воскликнул встревоженный Николс. Тот же бросил взгляд на ревущее от ярости чудовище наверху, а затем осмотрелся. Магическая энергия пробила балки и завалила проход перед ним, через который на него смотрели растерянные бойцы, но сбоку виднелась ещё одна дверь. Он метнулся к ней, толкнул плечом, и она поддалась, открывая ему ещё один проход в узкие тюремные коридоры.

— Всё в порядке! Уходите! — крикнул он и бросился бежать. Позади возникла магическая вспышка, гул взрывов разносился по длинным коридорам. Это был не единственный очаг битвы, чудовищные твари атаковали тюрьму в нескольких местах. У защитников крепости не было шансов, справиться с этой угрозой могли бы только боевые маги. Но здесь их больше не осталось. Поддавшись интуиции, Балазар метнулся в одно из боковых помещений и укрылся в нём, среди пузатых мешков с крупой и бочек с водой. Он было затаил дыхание, прислушиваясь к внешним звукам, но в этом не было необходимости. Демоническое порождение пронеслось мимо с визгом и магическим треском. Выждав ещё несколько минут, Балазар осторожно выбрался из своего укрытия, приоткрыл дверь и осмотрелся. Внешне коридор был пуст, потому он прокрался вперёд, а затем ускорил шаг, ведь здесь он был как на ладони. Если кто-то перегородит ему путь, отступать будет некуда.

Но всё же он успел, выбравшись из коридора, он оказался в довольно крупном зале с множеством столов и лавок, перевёрнутых чем-то крупным и опалённых магией. Здесь было тихо, звуки сражения удалились куда-то вправо, потому он решил выйти через дверь слева, и снова оказался в очередных коридорах, но в этот раз сбоку было зарешеченное окно, выходящее в один из внутренних дворов, посредине стены виднелась крупная дверь, стоило Балазару сделать несколько шагов по коридору, как она открылась. Он не успел отступить обратно и потому лишь прижался к стене позади себя, но в поле зрения показались его воины — Джорен, Николс, Рикто и Бейлан.

— Командир! Вы живы! — радостно воскликнул паладин, метнувшись вперёд, пока не упёрся в решётки.

— Я тоже рад. что с вами всё в порядке, — облегчённо улыбнулся Балазар.

— Ну, это как сказать, — раздражённо встряхнул мечом Джорен, бросая взгляд на округу. — Эти твари завалили все проходы. Мы не можем выбраться.

— А через окно? — Балазар окинул взглядом решётки перед собой.

— Пробовали вынести подобную решётку. Бесполезно. Всё здесь строили на славу, демон их побери, — сплюнул Джорен.

— Ладно, скройтесь где-нибудь, — велел командир, оценив ситуацию. — Я попробую найти кого-нить и привести помощь.

— Хорошо, Балазар… Береги себя, — кивнул Джорен, все остальные тоже неуверенно произнесли слова поддержки и двинулись обратно к двери, из которой пришли. Командир проводил их взглядом, после чего двинулся к противоположному выходу из коридора, но внезапный шум сверху отвлёк его. Словно что-то скреблось по каменной кладке. Внезапно во двор приземлилась одна из тварей, соскочив со стены, и направилась туда, куда ушли его люди. Вжавшийся от страха в стену Балазар похолодел от ужаса, но затем быстро взял себя в руки.

— Эй! — окликнул от чудовище. — Эй, тварь, я здесь!

Монстр бросил не него взгляд, затем, будто оценив решётки, вновь развернулся обратно.

— Я к тебе обращаюсь, мразь! — он метнулся вперёд и ударил руками о железные прутья, словно забыв про свои обрубленные руки, но они тут же поспешили ему напомнить о себе резким приступом боли, заставив зашипеть. Он отвлёкся на мгновение, но в следующую секунду заметил летящий в его сторону магический поток, и тут же припал на пол. Магия пробивалась через решётки, медленно подтачивая и проедая в них дыру. Балазар развернулся к спасительной двери и пополз в её сторону, но внезапно поток прекратился. Пробив в расплавленном металле дыру, рука монстра обрушилась на него, обхватив шею, вдавив в пол и заставив закашляться, а затем подняла наверх, равняя его лицом к лицу с демоническим созданием. Это чудовище отличалось от прочих, в его горящих фиолетовым огнём глазах Балазар видел едва уловимую оранжевую кайму.

— Ты разделишь их боль, — прошипело оно, после чего резким рывком отбросило его в стену. От силы удара он ощутил, как потемнело в глазах, в ноздри ударило запахом тлена и сырой древесины, а во рту почувствовался солоноватый металлический привкус крови.

— Нет, — прошептал он и потянулся вперёд, но монстр уже исчез, отправившись туда же, куда и намеревался — на охоту за остатками его отряда. Силы покидали Балазара, он погружался в темноту, ощущая, как пульсирует голова, словно весь мир вокруг него энергично пульсировал в такт сердцу.

Стемнело. Филания начала готовиться ко сну, и Ромария умывалась на втором этаже своего дома, стараясь отбросить мрачные мысли. В последнее время их жизнь стала меняться. Люди бросали на неё странные взгляды, настороженные, опасливые. С тех пор, как она в последний раз говорила с Горвеном, она больше его не видела. Ей хотелось бы спросить у его жены, куда он пропал, если бы та не бросала на неё такой испепеляющий ненавистью взгляд при каждой встрече. Что творилось вокруг? Ей было страшно подумать, что демонические твари сумели околдовать так много людей в их провинции. Что же тогда будет дальше?

Внезапно раздался стук в дверь, заставив её вздрогнуть. Не дожидаясь ответа, непрошенный гость зашёл внутрь, пока она окоченела от ужаса, стоя перед ним совершенно беззащитная, в одной ночной сорочке.

— Ромария, — произнёс он, заставив её и вовсе на мгновение лишиться дара речи. Мелдар отбросил капюшон, открывая своё лицо, в своей руке он всё так же уверенно сжимал свой посох.

— Ваше Высочество?

— Простите, что я вот так заявился. Но дело срочное и не терпит отлагательств.

— Ко мне? — только и смогла спросить она после некоторой паузы.

— Только Вы сможете мне помочь, — улыбнулся он.

— Тогда я… я буду готова через минуту, — словно только вспомнив о своём одеянии, она смутилась и метнулась к шкафу, чтобы хотя бы набросить на плечи халат.

— Не стоит, Ромария. Я пришёл, чтобы попросить Вас об одолжении. Гигантском одолжении для нашего королевства.

Поражённая этими словами она осела на скромный пуфик у углового стола, глядя во все глаза на своего правителя.

— Я прибыл к Вам тайно, под покровом ночи, стараясь быть незаметным. Вскрыл заднюю дверь Вашего дома и проник в него. Думаю, Вы понимаете, что если я сделал это, мне ни к чему светский приём, — улыбнулся он, заставив её слабо рассмеяться, хотя дальнейшая речь не оставила ни капли иронии, лишь нарастающее волнение и страх. — Я подозреваю, что за Вами наблюдают, но, надеюсь, они ничего не заподозрят. Дело в том, что наши попытки добиться чего-то от сектантов ни к чему не привели. Они либо слишком мало знают, либо слишком одержимы своей верой. Их количество растёт с каждым днём, наших сил уже не хватает для борьбы с ними, и, боюсь, что дальше будет только хуже. Потому у нас есть единственный шанс победить сейчас — узнать их слабое место изнутри.

— Но как я могу Вам в этом помочь?

Он подошёл чуть ближе и положил руку ей на плечо, на его губах была доброжелательная улыбка, но в полумраке она казалась Ромарии столь фальшивой и пугающей, что ей хотелось вырваться и убежать прочь.

— Они ведь звали Вас, — сказал он тихо. — Они считают, что Вы можете встать на их сторону, если осознаете ужасы моего правления. Может быть, мы с Вами сделаем вид, что всё случилось именно так? Что Вы возжелали перейти на их сторону?

— Но, мой король…

— Я понимаю, это страшно, это может быть смертельно опасно, — он присел и стал шептать быстрее и тревожнее, — но представьте себе, сколько жизней Вы сможете спасти, если мы вовремя среагируем на эту угрозу.

На мгновение Ромария задумалась, вспоминая лица своих соседей. Сначала радостные и доброжелательные, затем смотрящие на неё с настороженностью, со злостью, а затем и вовсе исчезающие. Некоторых своих знакомых она не видела уже слишком давно, но боялась спросить у их родственников, куда запропастились члены их семей. Она начала ощущать себя изгоем, ненавистной окружающими без причины. Ей стало страшно ходить по улицам родной деревни. Ведь она ощущала их злобные взгляды, смотрящие с ненавистью ей в спину. Они чувствовали в ней чужую, пособницу короля-предателя, короля-убийцы, короля-душегуба. Кто знает, как скоро они вонзят ей нож в спину в очередной вечер?

— Я бы хотела Вам помочь, — прошептала она. — Но как? Они считают меня врагом.

— Но не все. Ведь кто-то привёл Вас в лес. Кто-то показал Вам их логово.

— Горвен? Но он пропал. Думаю, ушёл в лес, как и остальные. К тому же в последнее время они наблюдают за мной с большей злобой. После той повозки, в которой везли тела демонических отродий на виду у всех жителей. Они сразу поняли, что я виновата. Я стараюсь как можно меньше выходить из дома. Мне страшно, что они убьют меня. А Вы хотите, чтобы я сама вышла к ним в руки?

— Я верю в Вас, Ромария, — прошептал он, присев обратно и взяв её руки в свои. — Если мы хотим победить, нам нужно отбросить страх. Я прошу Вас о помощи. Вероятно, она будет стоить Вам жизни, признаю это честно. Но, если этого не сделать, пострадает гораздо больше людей. Поймите, мне больше некого просить об этом.

Она посмотрела на него, из её глаз соскользнули слёзы, и она поспешила стереть их с лица.

— Вы правы. Я прожила свою жизнь. Свет не простит меня, если я не сделаю ничего, — прошептала она.

— Спасибо, — ответил он с улыбкой. — Я буду ждать от Вас ответ, в любое время. Я открыл новые возможности этого оружия, а потому, если с Вами случится беда, будьте уверены, что я узнаю об этом первым и приду Вам на помощь.

— Хорошо, мой король, — прошептала она и поклонилась, но, когда подняла голову, он исчез. Ошарашено осмотревшись, она убедилась, что осталась совершенно одна в своей комнате, от чего мысли роем накинулись на неё. Страх, сомнение, неуверенность в собственных силах. Что она могла? Как ей получится убедить этих чудовищ, что она желает к ним примкнуть? Ведь у неё не получится. А если получится? Если она сможет прийти к этим тварям и стать одной из них? Если она не вернётся?

Сжав руки в кулак, она решительно посмотрела в окно, на острые зубья леса, выстроившиеся против ночного неба, слабо освещённого тонким полумесяцем. Нужно отбросить лишние страхи, ненужные сомнения. У неё действительно ничего не получится, если она не попытается.

Снова эта жуткая ноющая, тянущая боль, наполняющая всё тело. Руки дико болели, словно их пытались вырвать из его тела. Голова продолжала пульсировать болью, от чего все звуки казались лишь гулом, переполняющим всё пространство вокруг. Внезапно его вырвало из тёмной мути новым резким ощущением, будто его бросили в ледяную воду, смердящую гнилью. Он разлепил глаза, пытаясь отдышаться, забрыкался, но услышал звон цепей, приковавших его руки к решёткам за его спиной. Силуэт перед ним постепенно обрёл очертания тюремщика, держащего в руках пустое ведро, затем он отошёл в сторону, уступая место тому, кого Балазар уже и не ожидал увидеть.

— Изиро? — произнёс он удивлённо в перерывах на тяжёлое дыхание. — Это ты? Что ты здесь делаешь? Ведь ты должен быть во дворце.

Брови того удивлённо взлетели вверх, но затем он смиренно вздохнул и подошёл ближе.

— Я здесь по заданию короля, — наконец, ответил первый маг, на что его соратник бросил на него полный надежды взгляд. — Мне нужно знать, что случилось, Балазар.

— Почему я в цепях? Как пленник, — он пошевелил телом, от чего оно отразилось резкой болью, а оковы издали низкий звон.

— Потому что мы не знаем, чего от тебя ожидать. Так что произошло с тобой?

На это тот осёкся. Что именно первый маг хотел услышать, о чём узнать? И что было в действительности, а что — лишь плод его воспалённого воображения?

— В чём вы хотите меня обвинить? Я ничего не делал! — вспылил он.

— Тюремщики говорят, что ты был последним, кого они видели у темниц сектантов. А затем те внезапно вырвались на свободу.

— Но это невозможно! Мы были в комнатах отдыха, я пытался привести себя в порядок, когда напали порождения демона! — возмутился он, но внезапно Изиро прервал его, вмешавшись.

— С кем ты был там?

— С моими людьми! С теми, с кем вернулся с задания! Спроси у них!

Снова это удивлённое выражение, в глазах первого мага королевства он уловил какое-то странное, болезненное сомнение.

— Что с ними? — произнёс он с нарастающим ужасом. — Вам удалось их спасти?

— Спасти от чего? — аккуратно уточнил первый маг.

— Я видел тварь, что шла по их следу! Она загнала их в ловушку! Вы нашли меня, значит должны были найти и их! Или не ударили и пальцем для спасения подданых короля?!

Эта вспышка ярости вызывала лишь гримасу неприятия на лице Изиро, словно тот ощущал боль от того, что видел.

— Балазар, — сказал он, наконец, поддавшись выжидающему, пропитанному дикой ненавистью взгляду своего собрата по оружию, — о чём ты говоришь? Ты прибыл в крепость два дня назад совершенно один.

Ему показалось, что он провалился сквозь землю — настолько быстро сердце ушло в пятки. Как? Как это возможно? А как же незнакомка, нападение, его опалённые руки? Он попытался обернуться, от чего тело снова отразилось болью. Но он увидел. Кисти рук были на месте. Всего этого не было? Но что тогда было? Он бросил растерянный взгляд на своего гостя, взирающего на него с явным беспокойством, но стоящего поодаль, незаметно сжимающего рукоять своего посоха.

— Скажи, со всеми остальными происходит то же самое? Или я один такой? — прошептал с отчаянием Балазар.

— А что с тобой происходит? — настороженно переспросил Изиро.

— Я вижу того, чего не может быть, чего не может существовать на самом деле. Это… безумие… оно поглощает меня. Я не могу понять, что есть правда, а что — лишь плод моего воображения. Я уже не знаю, чему верить.

— Только ты, — обречённо прошептал в ответ Изиро.

В отчаянии Балазар опустил взгляд в пол, чувствуя, как тревожно участилось дыхание и сердцебиение, от чего голова снова запульсировала этой жуткой мигренью. Ему хотелось кричать, вопить от неправильности всего происходящего. Это невозможно, этого не может быть. То, что он видел, было слишком реально. Это не могли быть просто галлюцинации. В панике его глаза метались из угла в угол, но не могли найти ответов, перебирая вновь и вновь случившееся: путь к темнице, странные ссоры соратников, незнакомка-сектантка и внезапное нападение демонических прислужников. И всё больше в его голове зрела мысль, что всё это действительно было слишком неправильно, чтобы быть реальностью.

— Балазар, — аккуратно обратился к нему Изиро, привлекая к себе внимание. Первый маг подошёл ближе и присел перед ним, чтобы встретиться глазами. — Потому я должен понять, что с тобой случилось. Только так я смогу помочь тебе и предотвратить подобные происшествия с другими магами.

— Что я должен сделать? — прошептал тот в ответ, будто потеряв голос от пережитого потрясения.

— Расскажи мне, что произошло с тобой. Со всеми вами. Что случилось в ту ночь?

От этих слов Балазар ощутил резкое нежелание возвращаться назад в памяти, но голова неумолимо поплыла, окружающий свет померк, будто без остатка возвращая его обратно в события битвы с демоническими порождениями в глубине лесов.

Крики нарушали монотонный гул ритуальных напевов. Пламя плясало, кольцом окружив гнездо, отрезая путь к отступлению из него. Балазар метал в порождение демонов сгустки огня, и тот отвечал магическими всплесками. Со стороны их схватка казалась чередой хаотических вспышек, фиолетовых и оранжевых. Противник был быстр, но и Балазар не уступал ему, применяя все свои умения. Он не замечал ничего вокруг, никого больше не существовало, лишь он и это чудовище, которое он должен победить. Манкход находился в стороне, поддерживая огненную ловушку для сектантов, но движения его соратника были столь дерзкими и вызывающими, словно он совершенно не беспокоился о собственной безопасности и сражался с равным себе по силе. Но их силы не хватит. Или она обратит их в таких же чудовищ, и уже посланники короля станут загнанной в капкан добычей. Помешкав, он всё же вмешался в битву, и теперь монстр, раньше теснивший командира, чувствовал себя слабее, о чём говорила резкость его движений.

Остальной отряд распределился по гнезду, пленяя и сводя сектантов в одну группу. Кто-то пытался сопротивляться, особо смелые даже рвались ближе к битве огненных магов и монстра, чтобы как-то помешать своим противникам. Карган отбросил в сторону очередного сектанта и пригрозил ему мечом, от чего вся смелость того мигом куда-то испарилась. Рывком подняв его на ноги, боец толчком в спину отправил его к остальным пленникам. На мгновение он бросил взгляд в сторону и заметил женщину, рыдающую над телом бездыханного мужчины. Это выбило Каргана из колеи, и он не смог заставить себя грубо вмешаться и в её горе. Призраки прошлого набросились на него, напоминая о тех грехах, что он пытался замолить последние несколько лет — разграбленная деревня и рыдающая женщина над телом излишне смелого мужчины, убитого его рукой.

— Не спи, Карган, — толкнул его в плечо подскочивший ближе Офьен, а затем рявкнул в сторону страдающей девицы. — Пошевеливайся!

На неё это, однако, не произвело впечатления. Словно избегая участия в этой сцене, первый боец метнулся в сторону, подгоняя других людей, второй же раздражённо фыркнул, направляясь к неподатливой сектантке, чтобы поднять её и направить в нужном направлении, но внезапный шум торопливых шагов сзади заставил его развернуться и схлестнуть лезвия с прыгнувшим на него фанатиком. Да, Офьен выглядел самой лёгкой добычей среди остальных бойцов — прихрамывающий, с периодическими приступами дрожи в руках. Думая об этом, он сжимал свой меч так крепко, как только мог, и вкладывал все свои силы в удары, чтобы доказать, что они ошибаются. Все они ошибаются. За его спиной гигантский опыт битв и всего одна промашка, из-за которой он угодил в плен к врагу, где пытки и превратили его в того, кем он является сейчас. Но нет, это не сделало его бесполезным, не сделало! Тремя размашистыми ударами он отразил неумелую атаку и заставил ошарашенного сектанта отступить, на лице мужчины отразился страх, но затем взгляд упал в сторону, за спину противника, в нём появилась надежда, а на лице растянулась довольная улыбка. Офьен опешил на мгновение, а затем услышал позади себя душераздирающий нечеловеческий вопль. Он не успел даже оглянуться, когда ему в спину ударил залп магической энергии. Вскрикнув от боли, он упал на землю, ощущая, как инородная магия жадно въедается в его плоть. Его оппонент же явно воодушевился слабостью противника и подскочил ближе, чтобы опустить свой кинжал прямо в шею поверженного бойца, но внезапно его сбил в сторону метнувшийся ближе Манерс. Паладин поднял щит света, встретив магический залп новообращённой женщины, закрывая себя и своего раненого товарища.

Карган метнулся вперёд, чтобы остановить её, но внезапно она повернулась к нему, заставив опешить. Та самая девица, страдающая над телом поверженного мужчины, которую он не смог увести к остальным пленным. Из-за его слабости она обратилась в монстра. Он замешкался, а потому, когда она сделала выпад в его сторону, он не успел полноценно уклониться, и она попала ему лишь в плечо. Устранив все помехи на пути к своей добыче, девица сделала шаг вперёд, чтобы добить паладина с раненым Офьеном, но вовремя вмешался Балазар, сумев уйти в сторону от своего основного противника. Теперь против двух огненных магов сражались два порождения демона.

Зебиус сумел протолкнуться в скопление сектантов и прильнуть к бездыханному телу Рикто. Прощупав пульс того, громила вздохнул спокойнее и резко потряс своего сотоварища, приводя его в чувство.

— А? Что? — промямлил тот, прикладывая руку к ушибленной голове.

— Идём, не время разлёживаться, — усмехнулся тот и одним рывком поднял худощавого товарища на ноги, от чего тот пошатнулся на мгновение, но затем всё же смог стоять на месте без помощи друга.

— Голова плывёт, — пожаловался он, быстрыми скачками смещаясь в сторону от эпицентра боя, стараясь не смотреть, как заплетаются ноги.

— Ещё бы, эта зараза тебя неслабо приложила. Ты отлетел от её замаха на пару метров, головой в дерево приземлился, — судя по интонации, Зебиуса несколько забавляло произошедшее. Рикто мог бы возмутиться, но внезапно ощутил непреодолимый приступ тошноты, заставивший его припасть на колени.

— Ух, не лучшее ты выбрал место для этого, — пригнулся от магического запала Зебиус и, взяв в охапку контуженного товарища, дотащил его до группы деревьев, стоящих в стороне от битвы. По дороге он заметил стонущего Каргана, сжимающего проеденное магией плечо, схватил его за щиколотки и потянул в ту же сторону. Бросив беглый взгляд по сторонам, он увидел юного паладина, сжимающего в дрожащих руках меч и отступающего назад. Это вызвало у него мимолётную вспышку ярости.

— Николс! Проклятье! А ну иди сюда! — рявкнул он со злостью, заставив юнца сначала замереть, а потом метнуться к нему. — Соберись и помоги ему!

Паладин повиновался и метнулся к обожжённому Каргану, водя ладонями, объятыми слабым свечением, над его раной.

Пламя, окружавшее лагерь сектантов, местами утихло, и те воспользовались этим, прорываясь наружу через бреши. За ними в преследование метнулись Агманд с Бейланом, и в погоне они не заметили, как ушли достаточно далеко от гнезда. Внезапный сноп искр заставил их остановиться, когда перед ними возникло ещё одно демоническое порождение. Понимая, что бороться своими силами с ним они не смогут, мужчины поспешили отступить, но внезапно под ближайшим к чудовищу Агмандом пропала земля, корни разошлись в стороны, утягивая его в возникшую под ними глубокую яму. Он закричал, заставив своего спутника остановиться и обернуться.

— Бейлан, помоги! — отчаянно цеплялся за края ямы Агманд.

Когда-то ему уже пришлось отвернуться. Когда он бежал из осаждаемой врагом крепости Свидо. Тогда ему повезло не угодить в ловушку, как и сейчас. Он вспомнил, как пообещал им, что отправится за помощью, что обязательно вернётся, чтобы спасти своих союзников, и они поверили ему. Он видел это по их глазам, искры надежды, которой, увы, не суждено было сбыться. Он опоздал тогда и не мог позволить этому повториться сейчас.

Он метнулся вперёд, хватая увязшего в сплетении корней друга, и изо всех сил потянул на себя. Тварь за их спинами лишь наблюдала за происходящим и приближалась медленными шагами.

— Давай же, быстрее! — в отчаянии прошептал он, пытаясь выдернуть соратника, но тот лишь вскрикнул от боли.

— Уходи, — прошептал Агманд, смирившись со своим положением. Это заставило Бейлана на мгновение оторопеть, но затем его лицо исказило яростью от неприятия этих слов, и он лишь сильнее потянул на себя товарища.

— Нет, я вытащу тебя, демон побери! — прошипел он сквозь зубы, но трещащие корни, казалось, лишь больше стягивались вокруг ног и туловища Агманда. Внезапно они взметнулись вверх, заставив обоих мужчин закричать, острый шип главного корневища пронзил плечо Агманда, Бейлан повис в воздухе, держа своего соратника за руки. Ещё раз бросив обречённый взгляд на него, пленённый соратник вырвал свою руку из его хватки.

— Нет, нет! — пытался сопротивляться Бейлан, хотел вновь схватить Агманда хотя бы за одеяние но тот одним резким движением вырвался. Не удержавшись, мужчина упал на землю, услышав пугающий, неприятный хруст, к его правой ноге прилил жар. И всё же он поднялся на ноги, пересиливая чудовищную боль.

— Я вернусь за тобой! — пообещал он пленнику, стараясь не слышать, как в его мыслях вторит эхо его собственных слов из прошлого. — Обязательно вернусь!

Он не оглядывался, когда спешно ковылял обратно к лагерю. Агманд посмотрел ему вслед, вздохнув с облегчением, что соратник наконец-то прислушался к голосу разума. Он почти смирился с тем, что обречён, отдаваясь этой чарующей слабости, напоминающей сладкую дремоту. Он уже не вернётся домой.

— А если ты не вернёшься? — внезапно вырвал его из помутнения резкий возглас. Эта фраза, прорвавшаяся в его сознание из воспоминания, вызвала у него тревогу. Он словно воочию видел это — скромное убранство их недавно построенного дома, где наконец-то они жили вдвоём со своей женой, пусть и ненадолго — словно подарок ко второй годовщине их свадьбы. Она стоит пред ним в своём скромном сером платье, которое уже не скрывает выпирающий живот.

— Ты подумал об этом? Что будет со мной, если ты не вернёшься? — громко вопрошала она тогда с блестящими от слёз глазами. — Кто мне поможет? Ни твоя, ни моя семья не примет меня!

— Не надо, Эрин, тише, — успокаивающе прошептал он, притягивая её к себе, в свои объятия. — Ничего страшного со мной не случится.

— Ты не можешь так говорить! Ты играешь со смертью! Почему нельзя остаться дома? Твой командир не может понять, что у тебя скоро родится ребёнок? Что ты должен быть со мной! Что ты нужен мне!

— Именно поэтому я сделаю всё, чтобы вернуться, — он заботливо погладил её по голове. — Я успею до того, как наш сын родится, вот увидишь. Но сейчас я нужен своему командиру. Поверь, дорогая, я давно служу Балазару, он славный малый, он знает своё дело. С ним мне ничего не грозит. Свет всегда благоволит нам в наших делах.

Вспоминая этот диалог, он ощутил, как слёзы закололи щёки, а затем закашлялся, отхаркивая кровь. Похоже, в этот раз он не сможет сдержать своё обещание. На миг в его голову закралось сомнение. Когда он разговаривал со своей возлюбленной, он не лукавил, он действительно был уверен, что они справятся с чем угодно под опекой Балазара. Но в этот раз тот вёл себя не как, как обычно, будто его подменили. Словно совершенно не заботился о происходящем вокруг, забыв про тактику и предосторожности, рвался в бой с превосходящим по силе противником. И теперь это будет стоить Агманду жизни.

В поле зрения показалось проходящее мимо чудовище, оно бросило на него взгляд своих горящих магией глаз со странной, непривычной для его собратьев, оранжевой окантовкой. Затем оно отвернулось, глядя на происходящую в лагере битву, быстро прихрамывающего Бейлана, и ничего не предприняло, лишь село на землю и замерло, а искры в его жилах постепенно набирали скорость.

Тем временем Джорен и Винтерс преследовали проскочивших с другой стороны оцепления сектантов. От шустрого долговязого воина уйти было не так-то просто. От природы прыткий, боец нагнал одного культиста и успел подрезать ему ноги. Вскрикнув, мужчина припал к земле, содрогаясь от рыданий и страха, а затем быстро затараторил, словно молитву:

— Духи предков, прошу, помогите, защитите. Дайте мне силу, чтобы спастись, чтобы спасти остальных.

Джорен понимал, что больше его первый улов не побегает, а потому бросился в погоню за другим беглецом, его спутник задержался, связывая пленнику руки. Тот больше не кричал от боли, не рыдал от ужаса, лишь впал в своеобразный транс. Хорошо, хотя бы не придётся тратить больше сил, чтобы собрать всех пойманных сектантов вместе, подавляя их сопротивление.

Когда эта недолгая погоня была закончена, воины короля двинулись обратно, собирая сопротивляющихся пленников. Связанные пытались брыкаться и отбиваться. Одну особо вёрткую девицу Джорену даже пришлось приложить рукояткой меча по голове. Но оставшийся позади сектант не сдвинулся с места, лишь покорно опустил голову, уже повторяя другие слова.

— Они избрали меня.

Прислонив свои живые трофеи к массивному дереву, Винтерс пошёл к странноватому пленнику, чтобы переместить его к остальным. Он не сразу заметил крупные багровые пятна на лохмотьях мужчины, ветви, что никак не были прикреплены к одежде, а так же едва заметные мутные пятна на коже, напоминающие искры, которые, казалось, двигаются под ней. Стоило только королевскому воину коснуться плеча сектанта, как тот вскинул голову и открыл глаза, заставив воинов отшатнуться — они светились магическим свечением. От его яростного рёва оно усилилось, расползаясь по жилам, словно приливая силы к его телу. Одним движением он разорвал верёвку, связывающую его руки, а затем сделал выпад, посылая в Винтерса магический залп. Тот успел уклониться, и атака впилась в оставленных неподалёку пленников, жадно прожигая их кожу. Они тут же забрыкались и закричали от боли, словно пытаясь стряхнуть с себя эту магию, чем лишь усугубляли ситуацию.

Новоявленный монстр же поднял руку, обьятую магическим свечением, чтобы обрушить его на замешкавшегося врага, но внезапно в неё впилось лезвие меча, заставив чудовище вновь завыть. Джорен подоспел на помощь соратнику и следующим движением должен был бы пронзить грудь твари, где скоплением света явно выделялось сердце, он уже рванулся вперёд с воинственным рёвом, но тварь оказалась чуть-чуть быстрее, и выстрелила в него коротким залпом из руки. Джорена отбросило назад, а его меч так и остался торчать в брюхе твари, словно не причиняя ей никакого неудобства. Но его соратник уже вскочил на ноги и одним рывком перерезал твари горло. Захрипев, чудовище схватилось за шею своими удлиннившимися когтистыми пальцами, светящаяся кровь заливала их, словно растворяя в себе, оно припало на колени, хрипя и кашляя, будто сопротивляясь смерти.

Тем временем Джорен судорожно отцеплял от формы походные наплечники, которые агрессивно пожирала враждебная магия. Кольчуга под ними на его плече начала нагреваться, словно предвещая её приближение.

— Как ты? — подскочил Винтерс к Джорену, помогая ему поддеть нужную застёжку.

— Теперь неплохо, — торжествующе тот отбросил часть доспеха в сторону.

Его спаситель усмехнулся, но затем издал короткий вздох, глядя вперёд широко раскрытыми от удивления глазами. Джорен бросил мимолётный взгляд назад, словно не понимая, что мог увидеть его соратник, а затем тот внезапно упал вперёд, на его руки. Только тогда он заметил поднимающуюся за его спиной на ноги уродливую фигуру. Тварь ещё не была убита, они допустили роковую ошибку, потеряв бдительность, и теперь поплатятся за неё жизнями. Сгусток магии уже замерцал в руке демонического создания и сорвался в сторону противника. Недолго думая, Джорен скрылся за телом своего соратника и лишь спустя мгновение, когда мышцы того напряглись под входящим магическим потоком, с ужасом осознал, что Винтерс был ещё жив.

— Прости, — прошептал Джорен, стараясь не слушать его сдавленного мычания, и слёзы сорвались из его глаз. — Прости меня.

Он заметил в стороне меч соратника. Можно было метнуться вперёд, подхватить его и совершить ещё одну безрассудную попытку убить чудовище. Но стоило только магическому залпу утихнуть, как резвый боец поспешил отступить. Вспышка за его спиной известила о новой атаке, летящей в его сторону, и он поспешно укрылся за деревом. Недовольный рёв монстра приближался, и юноша снова вскочил на ноги, чтобы продолжить свой бег обратно.

Балазар продолжал энергичное сражение, не чувствуя ни капли усталости. Пусть противников и было двое, он знал, что сможет их победить, нужно было лишь понять, как. Он крутился вокруг них, атаковал в разные места, выискивая уязвимые. Если что, Манкход страховал его при слишком рискованных выпадах. От переполняющего его азарта Балазар всё больше терял ощущение реальности этого боя, словно это была всего лишь очередная тренировка. Но внезапно он заметил новую череду вспышек в стороне. На поле боя возникло ещё одно чудовище, преследующее убегающего Джорена. Изуродованный мужчина, в брюхе которого торчал меч, не мог попасть в слишком юркого юношу. Уклонившись от атак двух противников, Балазар выбросил в нового врага огненный сгусток, угодив прямо в живот. Меч от этого удара совершил резкий рывок по спирали, впиваясь в плоть чудовища, вызывая у него визги боли и заставив припасть на колени.

Николс поспешил оторвать взгляд от битвы и снова посмотрел на Каргана, лежащего перед ним и стонущего от боли, которую ему причиняла въедающаяся в плечо инородная магия.

— Сейчас… тише… держись… — шептал юный паладин сквозь тревожные вздохи. Ничего не помогало. Его силы иссякали, их явно не хватало в борьбе с этой жуткой магией, распространяющейся по телу соратника фиолетовым тлением.

Несколько секунд боевые маги продолжали битву с двумя противниками, но затем вспышкой третий всё же оказался на их поле боя и испустил из себя энергетическую сферу, разрастающуюся во все стороны. Бойцы отступили, маги скрылись за щитами. Манкходу пришлось делать это из крайне неудобной позиции, от чего он не удержался на ногах. В следующую секунду он бы встал обратно, но внезапно над ним возник монстр и обрушил замахом сверху плотный сгусток магии. Быстро обновлённый огненный щит не сильно помог, встречный удар был слишком силён, мужчина успел закрыться руками и ощутил, как в них въедается разрушительная энергия. Благо монстр не успел ударить вновь — его оттеснил огненный поток подобравшегося ближе Балазара. Но командир видел — его соратник больше не сможет продолжать борьбу, а противники атаковали с разных сторон. Чтобы скрыться от их единовременных атак, он ушёл под огненный купол, в который в следующую секунду врезались энергетические потоки, пытаясь пробить его. Он мог бы остаться в защитной позиции, но предпочёл, как и всегда, перейти в нападение, разогнав пламя в своей крови, скрывшись под тонкой огненной пеленой. Он метнулся к самому уязвимому монстру — мужчине со вспоротым брюхом, которому меч так же явно перебил позвоночник. Как убить их? Эта рана была явно не совместима с жизнью, но изуродованный человек продолжал испускать из себя энергетические всплески, от чего свечение в его жилах то ярко загоралось, то практически затухало. Игнорируя внешние атаки, Балазар просочился к нему и двумя движениями рассёк грудь и шею. Сталь разрезала мышцы, кровь залила тело чёрным потоком, к которому примешивались яркие искры. В стороне завизжала преображённая женщина и ударила в мага залпом энергии, но тот поспешил отступить в сторону. Одним резким движением он вонзил меч в спину врагу с такой силой, что острие показалось из грудины. Поверженный сектант издал хрип, а затем свечение, исходящее от него, начало заметно затухать. От этого Балазар не мог не усмехнуться.

Тем временем взгляд Николса в отчаянии заметался по сторонам, словно в поисках помощи, но внезапно Карган завопил, обращая его внимание на себя. Повернувшись обратно к раненому, он увидел, что того начала захватывать плотная сеть жгутов, похожих на корневища, мерцающие фиолетовыми жилами в них. Николс опешил, затем потянулся к своему оружию, чтобы перерубить жгуты, но из земли путы потянулись и к нему. В стороне Зебиус отбивался от своих внезапных природных противников, собираясь помочь брыкающемуся и скованному Рикто. Каждый из них столкнулся с пугающими корнями, тянущимися к ним, словно живые верёвки, чтобы запутать в себе, и у большей части отряда уже практически не осталось сил, чтобы им сопротивляться. Эта напасть не обошла стороной даже пленённых сектантов, затягивая их, словно паутиной. Лишь командир оставался в гуще своей битвы, незамеченный живыми путами, и продолжал сражаться, не замечая криков своих товарищей.

В полной уверенности в своих силах Балазар бросился к преображённой женщине, которая явно дрогнула, заметив его приближение, попыталась отступить, но он был слишком близко. Да, первый его удар не удался, она закрылась от него рукой и ушла немного в сторону, но это лишь повалило её на землю, позволив Балазару добить её. Однако всё ещё не было кончено. Рядом с командиром, сокращая разделяющее их расстояние, замерцали искры в воздухе, встав в защитную стойку, он ответил куполом на магический поток, который в него направил телепортировавшийся монстр.

Тварь взревела и стала атаковать быстрее, вынуждая Балазара ускоряться вместе с ней. Всё больше и больше, вспышки чередовались, будто в бурную грозу, взрываясь при столкновении друг с другом. Монстр взял последнего своего противника на измор, выматывая его, ведь сам явно не чувствовал усталости. Но Балазар не поддавался, лишь распалялся всё больше и больше, используя огонь для самоусиления. От этого его захлёстывало странное чувство, будто неудержимое пламя стремилось вырваться из его нутра на волю.

“Правильно, продолжай”, — прошептал странный инородный голос, разносясь, словно шелест листвы, по округе.

И он с упоением позволял себе переходить грань, желая разорвать своего противника на куски, испепелить, уничтожить. И под его напором тварь начала сдаваться, пыталась отступить, но не получалось. Она заблокировала удар его меча рукой, но раскалённое лезвие послало в неё взрыв. С треском конечность чудовища развалилась, повиснув на окровавленных опилках. Ему оставалось лишь отбиваться второй, но Балазар обманул его одним быстрым манёвром и сумел пробить защиту, вонзив лезвие в грудь. Монстр бросил на него взгляд, тонкая нить губ, будто вырезанных одной грубой линией на его изуродованном лице, шевельнулась.

— Они у нас, — успел шепнуть он, прежде чем Балазар исполнил задуманное.

Не дав чудовищу возможности провести контратаку, огненный маг послал импульсом в оружие мощный взрыв, от чего тело демонического порождения разорвало изнутри. Но и самому Балазару не удалось вовремя укрыться, и опилки впились в его тело, но он не замечал ноющей боли. Он растерянно смотрел на упавшую в стороне голову, которая больше не была объята свечением, затем ошарашенно осмотрелся вокруг. Не было ни одной живой души — ни пленников, ни сектантов, лишь истерзанные сражением трупы. Хотя нет, вдалеке были едва заметные огни магического свечения. Ощущая, как ярость растекается по его жилам вместе с жаром, Балазар сорвался в огненном потоке к последнему монстру, всё это время стоявшему поодаль от битвы. Тот шевельнул головой в сторону, будто оценивая своего противника. Настигнув тварь, Балазар тут же сделал мечом резкий выпад вперёд, но магическая вспышка уже перенесла врага прочь. Впав в ярость от такой неудачи, огненный маг гневно взревел и стал метать бешеный взгляд по округе.

— Вернись! Вернись, тварь! — прокричал он и в бессильной агрессии стал метать огненные всплески во все стороны. Всё вокруг окрашивалось в красные цвета, пульсировало, вызывая жуткое желание уничтожать всё на своём пути. Но никого не было. Он проиграл этот бой, пусть и не мог признать для себя этого факта, а потому продолжал отчаянно взывать к своему врагу. И внезапно тот откликнулся, новой вспышкой возникнув в центре гнезда. Радостно усмехнувшись, Балазар понёсся ему навстречу, абсолютно уверенный в том, что возьмёт реванш.

— Если ты переступишь черту, пути назад уже не будет, — прошелестел голос монстра по листве, а впереди загорелась линия растущего магического купола. Боец лишь рассмеялся в ответ, послав перед собой мощный огненный взрыв, пробивший в защите чудовища массивную дыру. Просочившись в неё, он готов был нанести сокрушительный удар, который не успел сделать в предыдущий раз, но внезапно тварь послала в него очень мощный магический сгусток, от чего пришлось остановиться и сконцентрировать контратаку. Вспышка двух противоборствующих заклинаний на мгновение ослепила Балазара, он зажмурился и попытался укрыться рукой, как только она осела, он снова поспешил метнуться вперёд, но что-то сдержало его. Упругие плети ветвей кустарника, росшего позади, перехватили его, будто верёвки, и быстро обмотались вокруг рук, ног и талии, подтягивая к себе. Один из жгутов слишком неудачно сжал кисть его правой руки, заставив вскрикнуть от боли и выронить меч.

— Действительно, чудесный подарок, — прошептал монстр, подойдя чуть ближе, рассматривая попавшуюся в ловушку добычу. — Столько достойных кандидатов. Но ты…

Балазар сверлил его взглядом, пытаясь вырваться из тисков, но те лишь крепче сжимали его, не позволяя двигаться, от чего он лишь агрессивнее рычал и дёргался. Изуродованная рука коснулась его щеки, переходя ко лбу, сухая, твёрдая и мертвецки холодная, словно кора дерева в морозный день. От отвращения боевому магу безумно хотелось отстраниться, но он не смог.

— Такая сильная воля. Ты не должен был умереть здесь, ведь так? Но сейчас ты в ловушке и абсолютно бессилен что-то сделать.

Ярость заклокотала в груди, и маг больше не смог её сдерживать. Он закричал от неприятия этих слов, желая всеми силами испепелить это чудовище, столь самодовольно возвышающееся над ним. Его меч лежал в траве рядом с ним, и вся сила, заключённая в нём, оставалась недоступна для Балазара. Он действительно был беспомощен в своём текущем положении, но пламя злости неудержимо бушевало в его груди. Он не мог так глупо проиграть. Словно воплощая его потаённые желания, жар разлился по его венам, раскаляя тело, ветви затрещали от его напора. Наивное демоническое порождение самодовольно ухмыльнулось, словно не веря происходящему, но затем энергия вырвалась из тела мага взрывом, разорвав путы в клочья, оторвав твари лежавшую на голове пленника руку и отбросив прочь. Балазар припал к земле, тяжело дыша. Эта вспышка отняла у него много сил, но он был свободен. Дрожащей рукой он нашарил рукоять своего меча и ощутил, как энергия вновь приливает к нему. Он был готов взять реванш. Вскинув голову, он увидел стоящее в стороне чудовище, поднявшее другую руку, а затем заметил движение вокруг. Трупы сектантов обрастали ветвями и вновь поднимались на ноги. Нетвёрдыми шагами, постепенно набирая скорость, они бросились к своему единственному противнику, в руке порождения замерцала энергия. На это Балазар лишь отрывисто усмехнулся и бросился в бой.

Неумелые выпады мертвецов были направлены в основном на то, чтобы задержать продвижение воина, в битве с ним у них не было ни единого шанса. Массивными взмахами меча Балазар рассекал их тела, сносил головы с плеч, отрубал конечности. При этом он всё время менял траекторию движения, чтобы стреляющий издалека монстр промахивался или попадал по своим. Кажется, тварь стала метаться в страхе, почему-то не имея возможности отступить в открытом пространстве леса, будто зажатая в угол в замкнутом помещении. Пронзив насквозь тело последней марионетки, Балазар резко метнулся вперёд, подгоняемый потоком пламени из его рук. Всего секунда. Замерцали искры, формируя путь для отступления чудовища, но боевой маг был быстрее.

Его меч впился в тело врага, пронзив его насквозь, но на изуродованном лице растянулась улыбка. Убитая тварь смеялась в лицо своей смерти, что выбило Балазара из колеи и не позволило использовать огненный взрыв. Голова поплыла, свет преломлялся, меняя ночной лес на освещённые огнём факелов казематы тюрьмы. На лезвии меча вместо чудовища повис Изиро, со страхом непониманием смотрящий на своего убийцу.

— Нет, — прошептал шокированный Балазар, тревожно осмотрелся и увидел опалённые трупы тюремщиков вокруг себя на месте, где должны были быть убитые сектанты. У них не было ни единого шанса против него.

— Нет, нет-нет-нет, — продолжал тараторить Балазар, вынув меч и прислонив ещё живого соратника к стене. — Нет, это не должно быть правдой, это не может быть правдой.

Голова гудела от пульсирующей мигрени, происходящее вокруг дрожало из-за собравшихся в уголках его глаз слёз, но не менялось. Лишь смрад, странный запах разлагающихся тел, продолжал преследовать его, словно действительно пропитал не только одежду, но и кожу. Изиро протянул к нему руку, попытавшись сказать что-то, но из груди вырвался лишь хрип. Нужно было позвать на помощь, но кого? Балазар бросил ещё один отчаянный взгляд вокруг себя, а затем снова посмотрел на умирающего собрата. Мысли путались в голове, и он инстинктивно нащупал рукой медальон на груди, тут же ощутив, как тревога ослабла, уступая место удушающему чувству вины. Он не справился, он не смог контролировать полученную в дар силу, и теперь все эти люди поплатились за это жизнью.

— Прости меня, — прошептал он, пересиливая боль и ужас, сковывающие горло. — Умоляю, прости.

Тот ничего не ответил, лишь отпустил последний вздох, и взгляд его застекленевших глаз устремился куда-то поверх плеча Балазара. Сжав в дрожащей руке свой окровавленный меч, тот сделал отрывистый вздох и поднялся на ноги. Он стал слишком опасен для окружающих. В этих странных фантазиях сколько ещё невинных жизней он заберёт, даже не осознавая этого? Нет, здесь нельзя было оставаться. За несколько секунд Балазар принял единственно верное решение — бежать, бежать прочь, как можно дальше отсюда, как можно ближе к тем, кто действительно заслуживает кары. Если эта сила превращает его в чудовище, то он готов был обратить её против тех, кто добровольно встал на путь монстра, изничтожить сектантов, всех до единого, прежде чем смерть наконец-то заберёт и его.

Ромария старалась не смотреть в сторону прохожих, пусть и чувствовала на себе их взгляды, преследующие её. Этот страх не покидал её даже дома, где она была в полном одиночестве, а сейчас лишь усилился. Они оценивали её, насмехались над ней, над её нарядным платьем, с завистью смотрели на небольшую корзину в её руках, с отвращением и злостью плевали ей вслед, а так же шептались, шептались, шептались, перемывая каждую её косточку. Ей хотелось сбежать, но она всеми силами возвращалась к мысли, что должна продолжить свой путь, ведь исполняла просьбу короля. Единственная кто мог ему помочь в его непростом деле по спасению всего королевства, а, может, и всего человечества.

Она подошла к нужному ей дому на окраине и постучала в дверь, пытаясь побороть дрожь в руках. Казалось, сердце от страха сейчас вырвется из груди, и она прижала к ней руку, будто надеясь его удержать. Спустя несколько минут послышались быстрые и твёрдые шаги, а затем дверь открыла молодая женщина, темноволосая, со смуглой кожей, что было присуще жителям более южных людских королевств, как и тёмные, почти чёрные глаза. Её взгляд всегда пугал старушку, тяжёлый и суровый, словно она не вела домашнее хозяйство и воспитывала трёх сыновей, а руководила военными действиями. И даже при том, что Ромария давно её знала, настолько ярко выраженное презрение в свой адрес в этих глазах видела впервые.

— Здравствуй, Гели, — подавив страх, гостья выдавила из себя приветливую улыбку.

— Ромария, — кивнула та, оценивающе вздёрнув бровь. — Чего ты хочешь?

— Мне нужно повидать Горвена, — осторожно сказала старушка, пытаясь не оглядываться из-за внезапного чувства тревоги. Всё это время она будто ощущала спиной, что за ней наблюдают чьи-то глаза, оценивают каждое движение только и ждут, когда она оступится, чтобы атаковать.

— Его нет дома, — жёстко отрезала хозяйка дома, подозрительно сощурившись. — Боюсь, из-за своих дел он не сможет выкроить время на тебя.

На мгновение Ромария онемела. Нужно было что-то придумать, как-то убедить Гели впустить её в дом.

— Он не болен? — осторожно поинтересовалась она. — Его давно не было видно. Я забеспокоилась и собрала немного лекарств. И гостинцы вашим озорникам.

Добавив добрую улыбку, она протянула свою ношу собеседнице, но та даже не шелохнулась, продолжая держать руки скрещенными на груди, а на её лице появилась неприятная усмешка.

— Не болен, — усмехнулась она. — Лишь усердно работает во благо всех нас. Потому можешь не беспокоиться, у нас всё есть. А вот за тебя действительно начали переживать. Тебя саму не видно на улице. Кто-то поговаривал, что ты и вовсе лежишь дома в горячке. Но, как я вижу, они ошибались.

Руки Ромарии опустились, она сдалась, и отчаяние теперь явственно проступило на её лице.

— Мне нужно увидеть его, Гели, — прошептала она. — Мне страшно, и только он может мне помочь.

Та в ответ сделала шаг вперёд и приблизилась к ней практически вплотную.

— Неужели тебе не могут помочь твои влиятельные друзья? — ехидно прошептала она.

— У меня нет влиятельных друзей, — тихо ответила Ромария, виновато опустив глаза в пол. — Я ошибалась.

Та в ответ лишь рассмеялась.

— Думаешь, в это так легко поверить? — наконец, с вызовом спросила женщина. — Что ваше семейство отпрянет от жирной кормушки? Что вы посмеете перейти дорогу тем, кто хоть чего-то стоит? Или думаешь, мы так просто поверим, что Ангуры перестали стелиться под господ и друзей, делить с ними деньги и присваивать их себе? То, что на самом деле должно было достаться нам всем. Страх, который ты ощущаешь, Ромария — это муки твоей совести, если ты ещё не забыла, что это такое. Но не переживай. Придёт день, и всё изменится. И ты сможешь спать спокойно.

Растерянная старушка отпрянула назад, со страхом и растерянностью глядя на собеседницу.

— Это неправда, — прошептала она. — Даррен не мог, он честный мальчик…

— А ты наивно не замечала, что ешь лучше других, спишь мягче других? — продолжала давить с надменной насмешкой Гели. — Как он жмёт руки тем, перед кем ранее кланялся. Он не замечает нас, будто грязь под своими ногами. Но мы видим всё.

Ромария не нашлась, что ответить, лишь растерянно ловила ртом воздух. Она чувствовала себя такой растерянной, опозоренной, словно её раздели и выволокли на улицу на всеобщую потеху. Ей нечем было защититься от этой агрессии, ведь в словах Гели она находила крупицы правды, которую не могла оспорить. Её сын действительно вращался в хороших кругах, знал влиятельных людей, иногда решал с их помощью вопросы, а мог и помочь им в решении их небольших проблем, если это было в его силах. И их благодарность зачастую выражалась в звонких монетах или в благах, которые трудно достать деревенскому главе.

— Ты можешь сказать Горвену что я приходила? — с мольбой прошептала Ромария, на что Гели лишь усмехнулась, а затем рывком своей сильной руки захлопнула дверь перед носом нежеланной гостьи, заставив её снова вздрогнуть и вцепиться в свою корзину.

Балазару удалось выйти на ещё одно сектантское гнездо в лесу. Два предыдущих он уничтожил, спалив дотла всех, кто в нём находился и не испытывая от этого ни капли угрызений совести. В этом же несколько беглецов сумели от него ускользнуть и скрылись в сплетении им одним известных лесных троп. Сначала огненный маг преследовал их будто разъярённый хищник, но спустя некоторое время его пыл поутих, и он смог наконец-то мыслить рационально. Он осторожно прочёсывал лес, стараясь выследить оставленные в спешке следы, двигаясь по едва уловимым приметам, словно какой-то следопыт. Его камзол покрылся грязью и обрёл пыльный цвет, так же в первом разорённом лагере Балазар присвоил себе небольшую сумку и походный плащ. Теперь его можно было принять за обычного заплутавшего путника, что играло ему на руку, создавая эффект внезапности при нападении на стоянки своих врагов. Эти наивные селяне воспринимали его как одного из них.

В другое время, для собственного выживания, он кружил по лесу, иногда охотясь на различную живность. Если бы только Изиро видел, как кощунственно Балазар применял огненную магию против оленей и затаившихся кроликов. Эта мысль заставила его на мгновение рассмеяться, но затем перед глазами снова предстало лицо первого мага, беднеющего, умирающего на его руках… Убитого им.

Он моргнул, прогоняя воспоминание, посмотрел на хорошо зажаренную ножку в его руках, и ощутил приступ накатывающей тошноты. Кажется, аппетит был испорчен безвозвратно. Положив мясо в свою походную сумку, Балазар двинулся дальше, по следам предполагаемого беглеца. Наивный сектант думал, что ему удалось уйти от справедливой кары за свои заблуждения, но она всё же настигнет его. Сначала он выдаст имена всех своих единомышленников, которых знает, а потом умрёт. И так повторится с каждым и них, пока все они не будут уничтожены.

Внезапно Балазар вздрогнул и остановился возле небольшой опушки. До боли знакомый пейзаж промелькнул у него в голове. Залитый солнцем серый камень у ручья, такой большой, что на нём можно было лечь во весь детский рост, окружён кустарниками и деревьями. Там, где были едва тянущиеся наверх прутики уже раскинулись молодые деревца, а могучие стволы больших деревьев стали подсыхать и шелушиться от одолевших их короедов. Но этот камень у ручья, возникший среди небольшой гальки словно из ниоткуда, оставался таким же, как и всегда.

Балазар подошёл ближе, оглядывая его и не веря своим глазам. Этот булыжник едва доставал ему до колена, но поверхность его была удивительно ровной. Присев рядом, Балазар коснулся его пальцами, будто проверяя, настоящий ли он. Сырой и прохладный, он оброс мхом с теневой стороны. Повинуясь странному внутреннему неприятию происходящего, он поддел влажную шапку растения ногтями, от чего в нос ударил запах болотной тины, но пальцы на освободившемся от мха месте чётко различали вырезанные ножом буквы. “Б” и “Д”. Это была не иллюзия. Это действительно был его камень. Тот самый, который он ещё мальчишкой нашёл, когда бегал по лесу, играя в охотника. Это было его тайное место, о котором больше никто не знал. Став старше, он приводил сюда своих пассий, пока не отправился учиться ремеслу воина.

Значит, его деревня неподалёку. Дайверон, ремесленное поселение, стремительно растущее и превращающееся в городок благодаря близости к королевскому тракту. Он и не думал, что в своих метаниях по лесам так приблизился к дому. Может, это снова бред его воспалённого сознания? Словно в тумане, он побрёл по проторенной дороге, которую уже не помнил визуально, но ноги сами угадывали путь. Через несколько минут он увидел крыши домов и задержался. Для чего он идёт туда? Что он хочет там найти?

И всё же странное чувство подтолкнуло его вперёд. Домой, в его уютный тёплый дом, к родным и близким, где его примут, кем бы он ни был. Хотя бы ненадолго отстраниться от всего этого кошмара и почувствовать себя в безопасности. Он шёл по улицам, словно призрак, местные не обращали на него внимания, занимаясь своими будничными делами. На мгновение ему показалось, что всё это снова иллюзия, но внезапно какой-то мужчина с тачкой, гружёной овощами, идущий позади, громко обругал его за то, что он считает ворон, поумерив ощущение Балазара об отстранённости от происходящего. Маг двинулся дальше, надеясь, что его, немытого, заросшего, сокрытого капюшоном, никто не узнает. По улицам иногда сновали королевские патрули, от них он отворачивался, делая вид, что внимательно рассматривает ближайшие строения в поисках чего-то. Он свернул на нужную улочку, подозрительно безлюдную, ноги сами ускорили шаг, но затем он замер от шока и ужаса. Радость от возвращения домой сменилась отчаянием, непониманием, ужасом. Вместо красивых деревянных домов здесь возвышались обугленные каркасы, ранее оживлённая улочка звенела тишиной и звуками, доносившимися с других улиц.

Не чувствуя ног, Балазар сделал ещё два шага, не в силах поверить своим глазам. Он ошарашенно отступил, затем отвернулся и закрыл глаза, чувствуя гул сердца в груди. Нет, нельзя поддаваться эмоциям. Нужно взять себя в руки. Но это было не в его силах. Он снова бросил взгляд на третий из вереницы домов, некогда большой и просторный, видел сквозь чернеющие останки его призрак, выкрашенный в краску кирпичного цвета, с резными петухами и волками на высоком заборе. Что здесь могло произойти? Как это всё случилось? Кто теперь ему расскажет об этом?

Ничего, у него был шанс всё узнать. Решительным шагом он вернулся на главную улицу и свернул в ближайшую таверну. Осторожно оглядевшись, он сел за барную стойку. Вечерело, и в питейную стали подтягиваться люди. Предчувствуя грядущий наплыв клиентов, к нему довольно быстро подошёл трактирщик.

— Чего пить будешь? — поинтересовался он.

— Зависит от того, на что мне хватит моих скромных сбережений, — покопавшись во внутреннем кармане, Балазар достал скромную горстку медяков, собранную из разорённых им лагерей.

— На пару стопок настойки или четыре кружки пива, — оценил монеты в его ладони трактирщик.

— Тогда две кружки и одну стопку, — улыбнулся воин и передал всё собеседнику, после чего тот пошёл оформлять его заказ. Через несколько минут всё уже стояло пред Балазаром. Боевой маг распил первую кружку, и переживания немного утихли.

— Скажи, уважаемый, — вновь обратился он к трактирщику, торопливо разливающему очередной заказ. — Я не местный, путешествую по свету, и многое слышал о красивых домах в Дайвероне в районе Листопадного тупика.

— Эх, опоздал ты немного, друг. Погорели мальца наши богатеи, — со странным равнодушием ответил тот, что немного укололо Балазара, но тот сдержал негодование внутри себя.

— Как это произошло? — выдавил он, пытаясь унять эмоции.

— Дак никто не знает. Просто вспыхнули один за другим, как свечки. Поговаривали, за день до этого по улице старуха какая-то шлялась, яблоки продавала, а те, кто не купил иль обидел её, на следующий день погорели. Только вот не верю я во все эти сказки про колдуний. Тут и про короля судачат, дескать служит он демону и пособников его порождает, кровью залить королевство наше хочет, чтобы хозяина своего ублажить. Но деревенские всякое от безделья и нищеты придумать могут, не верить же этим бредням!

— Это точно, — мрачно кивнул Балазар, приступая ко второй кружке. — Может они и сожгли богачей из зависти?

— Может так, а может и нет. Я обвинять не берусь. Много народу унесла та ночь, и до сих пор уносит. Тут и не знаешь, повезло или нет тем, кто жив остался.

— А остались живые? — удивлённо повёл бровью Балазар. — Там такое пепелище, что страшно смотреть. Неужели кто-то смог выбраться?

— Жить захочешь — и не так извернёшься. Хотя, какая ж это жизнь? Они обгоревшие все, измученные, от вида свечей орут как умалишённые. Лежат в лазарете и отведённые им дни доживают. Уж не знаю, какая сила решила, что они должны так напоследок помучаться, за какие грехи им такое Свет определил.

— Да уж, жутко, — поморщился Балазар, утопив свои эмоции в кружке, допивая и её содержимое.

— Ты сам то откуда путь держишь? — передав очередной заказ, освободился трактирщик и обратил своё внимание на явно помрчневшего от услышанного мужчину.

— Из Филании, — немного помешкав, ответил маг. — Путешествую в поисках работы.

— А что ж в винодельной провинции не сиделось? Жемчужине западных земель. Там поди и напитки послаще, в отличие от местных. Занятий тьма. Неужели не нашёл, где себя применить?

— Нет, — усмехнулся Балазар, поднимая стопку. — Тошнит даже от вида винограда. Потому занимаюсь доставкой купеческих посланий.

— Интересно, — улыбнулся трактирщик. — А то твоё лицо кажется мне больно знакомым.

— Часто мелькаю в разных провинциях. Твоё здоровье, — кивнул Балазар и залпом осушил стопку, а затем неспешно собрался на выход. Выйдя на улицу, он несколько мгновений простоял в раздумьях. Смеркалось. Для осуществления внезапно настигшей его идеи стоило дождаться темноты.

Ромария медленно готовилась ко сну в своих покоях. Мысли всё время возвращались к неприятному разговору с Гели, от чего её движения замедлялись, а голову охватывал туман раздумий. Неужели её Даррел действительно делал что-то не совсем законное, потакал местным помещикам, закрывал глаза на их преступления? Этого не может быть, ведь она воспитала его совершенно другим! И так гордилась, когда общим собранием его назначили главой поселения. Ведь это было общее голосование, все жители Филании признали его достойным этой должности! Хотя… она и сама замечала перемены в своём сыне с момента назначения. Ранее тянущийся к справедливости мальчишка научился уступать более сильным, договариваться с ними, а затем и вовсе сдружился с многими представителями богатого сословия. Ромария обычно не участвовала в рабочих вопросах Даррела, но часто ходила в составе их семьи на званые ужины в богатые особняки. Значит, злоба в её адрес возникла у простых людей не из-за того, что она помогла принцу, а зрела давно, долгие годы? Но почему она была так наивна и слепа?

Внезапно в дверь раздался стук, и она поспешила накинуть на плечи халат, опасаясь очередного внезапного визита короля.

— Госпожа Ромария, разрешите? — раздался голос её слуги из-за двери.

— Да, Эйрих, что случилось? — облегчённо вздохнула она. Мужчина в возрасте проскользнул в комнату и вновь поклонился своей хозяйке.

— К Вам прибыла девушка, говорит, что пришла по Вашей просьбе, — изложил он.

— По моей просьбе? В такое время? — смутилась женщина, пытаясь припомнить, кого могла звать. Неужели...

— Мне попросить её уйти? — видя смятение на её лице, предложил слуга.

— Нет! — поспешила остановить его Ромария и метнулась наружу, к лестнице, чтобы увидеть внезапную гостью. Действительно, это была Гели, бросившая на неё свой обыденный тяжёлый взгляд.

— Гели? — переспросила хозяйка дома, словно не веря, что присутствие девушки реально.

— Ещё раз здравствуй, Ромария, — кивнула та.

— Что привело тебя в столь поздний час?

— Ты просила о встрече с Горвеном. Он хочет тебя видеть.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — сухо кивнула Гели.

Ромария замешкалась на верху лестницы, не зная, что ей предпринять, облизнула пересохшие от тревоги губы, пытаясь найти среди кома мыслей хоть какую-то идею, что же делать дальше.

— Я могу одеться? — осторожно уточнила она.

— Разумеется, — тон гостьи был всё таким же отстранённым, бесчувственным, словно она лишь исполняла чужой приказ. Вернувшись в свою комнату, Ромария поспешила набросить на себя будничные вещи, стараясь подавить дрожь в руках, но страх всё равно нарастал с каждой секундой. Куда она собралась? Зачем? Почему посреди ночи? Это было безрассудно, опасно. Остановившись, она глубоко вздохнула и закрыла глаза, взывая к остаткам благоразумия. Она должна это сделать. По просьбе короля, ради благополучия королевства.

Через несколько минут они вышли из дома и направились к жилищу Горвена. Всю дорогу в воздухе висела напряжённая тишина, нарушаемая лишь сторонними шумами засыпающего поселения. От этого тревога лишь нарастала, становясь практически невыносимой.

— Спасибо, что сказала Горвену обо мне, — решила разрядить обстановку Ромария.

— Я не хотела говорить, — честно призналась Гели, глядя куда-то вдаль, но в её железном тоне не проскальзывало ни капли сожаления об этом. — Когда я пришла к нему, он уже знал о тебе. И сам захотел встретиться.

Эти слова лишь разожгли тревогу в душе женщины, прокатившись по её телу волной слабой дрожи, но ещё страшнее ей стало, когда Гели у самого своего дома внезапно свернула вбок и двинулась в сторону леса.

— Ты же говорила, что Горвен дома, — остановилась Ромария, с подозрением глядя на спутницу. Та повернулась к ней, бросив на неё несколько удивлённый взгляд и улыбнулась краем губ.

— Да, он дома. Но не здесь, — просто ответила она.

Эмоции взяли верх, женщина сжала в гневе кулаки и подошла на пару шагов ближе к девушке.

— Если ты хочешь заманить меня в ловушку и убить, то будь уверена, что тебе это с рук не сойдёт! — рявкнула она, чем, похоже, ещё больше удивила Гели. Улыбка стала явной, и теперь в ней была ярко выраженная насмешка.

— Зачем мне тебя убивать, Ромария? — спросила она с издёвкой. — Ты действительно думаешь, что это что-то изменит?

— Тогда зачем нам идти в лес?

— Ты сама хотела встречи с Горвеном. Он ждёт тебя именно там.

Гнев отступил, вновь сменившись страхом, который стал лишь сильнее. Она не хотела этого, не хотела туда идти, встречаться с теми, кто уже давно переступил черту человечности и встал на сторону чудовищ в их лесах. Кто, возможно, и сам давно уже обратился в чудовище.

— Так чего ты боишься? — прошептала Гели, явно наслаждаясь бессильным ужасом своей собеседницы.

— Темноты, — отрывисто вздохнув, Ромария снова взяла себя в руки. — Мои глаза уже видят не столь хорошо.

— Тогда держись за меня, — усмехнулась девушка, и женщина поспешила взять её под руку, после чего они всё же вошли в ночной лес.

— Далеко нам идти? — аккуратно переступая корни, поинтересовалась Ромария.

— Не очень, — прикинула Гели, и они обе новь замолчали, медленно продвигаясь вперёд.

— Я спрашивала Горвена о том, стоит ли тебе доверять, — внезапно, снова нарушила молчание Гели, с сомнением глядя вдаль. — Предав однажды, предашь и дважды. Я предупреждала его, что ты можешь вынюхивать всё ради самозваного короля. Но он не слушал. Я не знаю, почему он верит тебе, почему решил посвятить тебя в нашу общую тайну.

— И ты не собираешься перечить его воле? — с подозрением спросила Ромария. — Вдруг ты не ошибаешься?

— Я не смею сомневаться в его решениях, — с нотой возмущения ответила Гели, заставив Ромарию умолкнуть и снова погрузиться в раздумья. Словно девушку подменили. Женщина была знакома с ней не очень близко, но помнила, что жена Горвена никогда не лезла за словом в карман и была удивительно упёрта в своих словах, даже если ошибалась. Старухи на базаре часто обсуждали очередной семейный скандал в их чете, но всё же брак Горвена и Гели оставался на удивление прочным, пусть и громким и разрушительным, словно буря. И вот супруга была не согласна со словами своего мужа, но не смела ему перечить? Это можно было сказать про кого угодно, но только не про Гели.

Внезапно они остановились, и девушка повернулась к женщине лицом. На мгновение Ромария растерялась и испугалась, размышляя, не научились ли сектанты читать чужие мысли.

— Мы пришли, — констатировала девушка. Ромария с опаской осмотрелась, но не заметила ничего и никого вокруг. Это место ничем не отличалось от прочих. В чём же дело? Но она не успела спросить, потому что Гели опустилась на колени и закрыла глаза.

— Взываю к Вам, духи предков, — произнесла она напевно. — Примите меня и мою спутницу.

Ромария отшатнулась, но та успела схватить её за руку железной хваткой. Под их ногами загорелась магическим свечением руна, от неё стали отходить искры, поднимаясь вверх, они нарастали и трещали, пока в один миг мощный энергетический поток не перенёс их через пространство куда-то вдаль. Ноги Ромарии подкосились. и она упала на колени, тяжело дыша и до сих пор не отойдя от шока. Гели же сидела поблизости и издевательски улыбалась. Ромарии хотелось наброситься на неё с обвинениями, но она осеклась. В тёплом свете нескольких костров раздавалось монотонное гудение ритуальных напевов. Среди поросли колючих ветвей в нескольких ритуальных кругах расположились сектанты, многие их лица были ей знакомы — её односельчане, не отличающиеся успешностью и достатком. Они бросали на неё удивлённые взгляды, но не отрывались от своих ритуалов в других рунных кругах.

Гели поднялась на ноги, встречая подошедшую к ним группу людей. Всего их было пятеро. Двое несли одеяние, представляющее собой лоскутные полосы с вплетёнными в них ветвями, один из них помог Гели накинуть эту своеобразную мантию себе на плечи, второй же продолжал стоять позади. Трое других несли с собой посуду: первый мужчина крепко держал глубокий кувшин, вторая принесла с собой вазу с какими-то фруктами, напоминавшими яблоки, а в руках третьей была тарелка с обычным столовым ножом. И почему-то Ромария сомневалась, что это всё приготовили для неё, чтобы перекусить после долгой дороги.

— Встречи с ним удостаиваются лишь истинные последователи нашего культа. Единые с нами во взглядах и верные нашим идеалам, — прошептала Гели. — Те, кто верят, что каждый способен переродиться в лоне природы. И нести её гнев всем угнетателям истинного порядка вещей.

Она стрельнула своим тяжёлым взглядом на дрожащую, мнущуюся от неуверенности на месте спутницу, пригвоздив её к месту своим тяжёлым взглядом.

— Ты не одна из нас, — твёрдо заявила Гели. — И всё же Горвен хочет поговорить с тобой. Но пройти к нему без ритуала причастия не дозволено никому. Потому мы опустим необходимое служение и сразу перейдём к нему.

— Это так необходимо? — осторожно уточнила Ромария.

— Для твоего же блага, — как ни странно, без капли иронии ответила Гели. — Древним духам нужна плата, чтобы они позволили войти в их священные земли. Иначе они убьют тебя.

— Может, он просто выйдет и поговорит со мной? Это же недолго, — почти с мольбой прошептала женщина, но тяжёлый взгляд Гели оставался непреклонным.

— Нет, он не может, — отрезала она.

— Хорошо, — сдалась женщина и кивнула. — Что мне нужно сделать?

— Протяни руку и немного потерпи, — велела Гели, и Ромария послушно повиновалась, уже не пытаясь скрыть то, как дрожат её пальцы. Сектантка развернула её кисть ладонью вверх и взяла с блюда нож, а человек с кувшином подошёл ближе и поставил его на землю им под ноги. Внутри глухо плеснула густая тёмная жидкость. Похоже, сосуд был наполовину наполнен кровью, от чего колени Ромарии дали слабину, но она переместилась с ноги на ногу, чтобы устоять.

— Кровь как жертва, — произнесла Гели, сделав надрез на её ладони, и повернув её вниз, сдавила рукой, чтобы жидкость охотнее потекла в общий кушин. — Символ нашей готовности перенести выпавшие на нашу долю лишения. Плод древа, питающего наши тела и мысли, — следом она взяла из блюда фрукт и передала его Ромарии. — Символ нашей готовности принять дары природы.

По общими взглядами, несмотря на обуревавшие её сомнения и внезапный приступ брезгливости, женщина всё же надкусила фрукт. На вкус он был довольно хорош, словно иноземные сладости, которые привозил иногда один из друзей её сына. Не слишком сладкий, не слишком кислый, мягкий, от чего её старым зубам не пришлось напрягаться, чтобы его прожевать, но всё же с лёгким и довольно странным привкусом железа.

— Одеяние, обличающее нашу веру, — Гели подозвала рукой мужчину, который поспешил к Ромарии, чтобы набросить лоскутно-ветвистый наряд на плечи новообращённой. — Как символ нашей готовности к единению с природой. И, наконец, символ нашего единства, нашей общей связи, — торжественно провозгласила главная сектантка, пока первый мужчина поднял на руки свой горшок и поднёс к Ромарии. — испей из сосуда.

Резкий приступ тошноты подкатил к горлу. Ромария посмотрела на вязкую жидкость, приблизившуюся к ней из наклонённого кувшина. Это было слишком, свыше её сил. Сектанты выжидающе сверлили её глазами, а она медлила, не решаясь. Она должна была это сделать, ради короля, ради их общего блага. Послушно наклонившись, она коснулась губами края кувшина и отпила из него, протолкнув глоток через себя с силой.

— Отлично, — констатировала Гели, указав рукой за спину Ромари. — Ты готова. Можешь пройти.

Странные ощущения, лёгкое головокружение настигло пожилую женщину. Словно очередной пространственный рывок. Она обернулась и не увидела костров за своей спиной, лишь острые ветви кустарников, ограждающих её от внешнего мира Она повернулась обратно к Гели и её подручным, но тех тоже не было на месте. Перед ней был путь, освещённый лишь лунным светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев. Нет, не только им. Искры магической энергии мерцали здесь, указывая ей путь вперёд, через густую поросль, и ветви сами расступались перед ней.