Глава 1. Начало пути

Юный друид сосредоточенно наблюдал за округой зрением природы. Проклятых можно было отличить от сил клана, их силуэты были окружены тёмным ореолом, едва заметным. Шейрату усмехнулся, понимая, что действительно не выжил бы без стольких тренировок с отцом.

Кинжал в его поясе вибрировал, дрожал от неутолимого голода, подогревая нетерпение своего нового владельца. Но внезапно всё внимание юноши переключилось на предмет в стороне. Аура тёмной неприродной энергии выделяла его в зрении друида. Любопытство подтолкнуло Шейрату ближе, он поднял нечто с помощью густой травы, служившей ему укрытием. Миниатюрная, пульсирующая энергией вещица, кажется, клинок за спиной начал вторить её тактам. Если она представляла ценность, её могли защитить заклинанием. Юноша смотрел на неё с недоверием, опаской, медленно приблизил руку и коснулся пальцем. Ничего. Тогда он решился принять предмет в свою ладонь.

Наощупь холодный гладкий камень дрожал заточённой в нём энергией, но что-то явно сдерживало её, оставляя незаметной для глаз колдунов, уже прошедших через этот участок. С обратной стороны была выцарапана руна, похожая на те, что рисуют колдуны, и всё же несколько иная. Такая же, как были на массивных камнях у расщелины. Если это — реликвия проклятых, то что она делает здесь? Задумчиво Шейрату положил камень во внутренний карман и двинулся дальше.

Звуки битвы мотивировали его прибавить шаг. Ворвавшись в бой, Шейрату пришлось тут же пригнуться от просвистевшей мимо стрелы. Рину скривился и продолжил обстрел своих основных целей. Шейрату поспешил влиться в битву с проклятыми и отродьями. Корни затянули проход, отрезав часть врагов, позволяя Таяндрис и её эльфам добить остатки уродливых тварей. Через линию наступления клана пробивалось не так много, звуки основной битвы доносились до них через деревья и танцевали тенями вдалеке. Юный друид, пытаясь унять отдышку, подошёл к командиру и протянул ей лук погибшего соратника.

— Что случилось с Вимером? — напрямую спросила Таяндрис, переходя сразу к делу без лишних предисловий и даже не позволяя перевести дыхание ни себе, ни своим подопечным.

— Я задержался, чтобы исцелить раненого, и этот лучник решил остаться вместе со мной. Нас окружили проклятые, — не сводя с неё глаз, ответил Шейрату — Они были невидимы. Он оборонял меня как мог, пока я пытался лечить раненого воина, но сам был так же ранен отравленным клинком. Я… я не смог спасти никого из них.

Он мрачно вздохнул и опустил голову, принимая своё поражение.

— Почему они были там? Вдалеке от битвы, — нахмурилась Таяндрис, сверля недоверчивым взглядом своего подопечного.

— Я видел другие пятна, — признался друид, подняв на неё неуверенный взгляд. — Они шли в тыл, приближаясь к деревне.

— У Виспо крепкая оборона. Магические барьеры разрушают чары плащей и лишают невидимости. Им бессмысленно пытаться проникнуть туда. Они не могут не знать этого и рисковать без какой-либо уверенности в подкреплении.

Он разгадал её взгляд, проходящий сквозь него. Она не сомневалась в нём. Она боялась. что они ошиблись в трактовке тех данных, что они собрали при разведке. Потому ему безумно захотелось помочь ей.

— Я нашёл это, — он достал из нагрудного кармана камень. — Он излучает неприродную энергию. Он лежал в траве далеко от линии обороны проклятых. И на нём та же руна, какие я видел у расщелины. Я чувствую, что в нём кроется сила, но она будто сдерживается чем-то. Я пока не понимаю, зачем он.

Остальные тоже подтянулись ближе, явно заинтересованные таинственным предметом. Глаза Танядрис загорелись от ярости при виде руны.

— Брось на землю! — воскликнула она и занесла свой меч.

— Ближе, ближе, — прошептал посланник Тёмных Богов, наблюдая, как силы клана надвигаются на его лагерь.

Эльфы уверенно пробивались через малочисленные отряды проклятых. Ничто не могло остановить клан в его славных деяниях против застарелого врага. Они стремительно приближались к расщелине. Вот уже за деревьями маячили клубы оранжевого дыма, низвергающиеся из разлома в земле, словно болезненного разрыва в пространстве. И сейчас эта расщелина издалека казалась им довольно большой для этих жалких групп проклятых и отродий. Но эта мысль возникла у эльфов клана слишком поздно.

— Зиш тамаль зетал! — раздалось напевное тёмное заклинание. Ряды клана дрогнули на мгновение.

Меч Таяндрис не успел опуститься и рассечь камень. Энергия возникла всполохом, оттолкнув её и Шейрату в сторону, расширяясь и образуя двухметровую арку.

— Портал, — прошипела девушка в ярости.

Хлынувшая из него на свободу волна отродий оттеснила отряд, отделив их от командира. Таяндрис оттолкнула от себя несколько тварей и размашистыми движениями рубанула по ним клинком. Ей удалось подняться на ноги, отступить на пару шагов и прислониться к ближайшему дереву. Она видела, как в прыжке на неё летит существо, похожее на покрытую иглами собаку. Раскрытая пасть демонстрировала четыре ряда зубов несколько секунд, после чего внезапно исчезла. Точный выстрел сместил траекторию полёта уродливой твари.

Таяндрис решительно рванулась в сторону, желая обойти портал с другой стороны, чтобы вырваться из прямого потока порождений тьмы. Отродья жадно тянулись к ней, но их сковали корни, выигрывая для командира несколько секунд. Их она тратила на решительное отступление, зная, что её соратники движутся чуть впереди, а все атаки сосредоточены на ней, как на ближайшей добыче. И всё же основной поток не трогал их, лишь единицы особенно одичавших от голода. Они двигались к линии обороны расщелины, чтобы ударить основные силы клана в спину.

— Надо закрыть портал! — прокричала Таяндрис, совершая ещё один режущий удар в сторону тварей. — Уничтожить камень!

Ей не нужно было повторять дважды. Корни выхватили из травы нужный предмет, от чего вязь портала колыхнулась и последовала за ним. Со свистом стрела полетела к цели, но окутывающая реликвию энергия сумела отклонить удар, искрами срезав половину стрелы. Порождения тьмы были дизориентированы переменой положения портала, выпадали из него на землю и ошарашено озирались по сторонам несколько секунд. Заметив тех, кто мешает их продвижению, они, одно за другим, демонстрировали свой оскал и быстрыми движениями приближались к врагу. Эльфы быстро организовали линию контратаки, Лонес метнулся к Таяндрис, намереваясь оттащить её назад, но она внезапно сама метнулась вперёд. Увильнув от рывков отродий, она оказалась рядом с камнем и вложила всю свою силу в удар. Она почувствовала, как изливающаяся из него энергия пытается отвести её атаку, но её рука была как никогда тверда. Меч заискрил, преодолевая преграду, и обрушился на свою цель. От соприкосновения со сталью камень взорвался, отбросив всех, кто был поблизости. В глазах эльфийки потемнело, она ощутила жуткую боль во всём теле. Её отбросило прямо в дерево, голова помутилась, она сжала клинок, словно ожидая от него подпитки силой.

Чьи-то руки приподняли её, перед глазами замаячили пятна, силуэты, окрашенные в одеяния цветов клана. Звон в ушах разбавился резким треском. Муть отступала, и Тандрис заставила себя сфокусировать зрение. Мансис вливала в своего командира энергию жизни, Рину нёс её на своих руках прочь. Рядом ковылял Лонес, опираясь на надёжное плечо спутника. Кайди промелькнула мимо, устремляясь назад и держа на изготовке свой лук. Но где же её ученик? И что оттеснило проклятых? Таяндрис повернула голову назад и увидела Шейрату как раз тогда, когда раздался новый резкий треск. Корни затягивали паутиной проходы между деревьями, путая в себе отродий. Пока те не успевали прорваться, Шейрату стягивал свои сети, вырывая деревья с корнями на головы не слишком сообразительных врагов. На губах эльфийки возникла слабая улыбка. Она гордилась своим учеником.

Таяндрис всё ещё ощущала муть в голове, но уже бежала со своим отрядом самостоятельно. Они слышали приближение войск проклятых, следующих за ними по пятам. До поселения оставалось всего несколько метров, и звуки битвы теперь раздавались и впереди.

Прорвавшись в наступающие на Виспо силы проклятых с тыла, отряд Таяндрис тут же пробил в них брешь. Один из предателей сдавленно захрипел, когда клинок воительницы перерезал ему горло. Несколько стрел отбросили метнувшихся к ней отродий в ловушку из корней. Резким движением командир отсекла им головы.

Рывком она преодолела оставшееся расстояние до линии обороны, кто-то из проклятых бросился ей наперерез с клинком наготове. Она увернулась и схлестнулась с бывшим собратом в ближнем бою, стараясь задержать его на месте. Остальной отряд просочился к союзникам и поспешил помочь обороне шквальным огнём из стрел. Проклятый попытался уклониться, но его нога оказалась в ловушке из корней. Он заревел, когда стрелы впились в его тело, но Таяндрис тут же поспешила вонзить клинок в его грудь и отступить.

Ворвавшись в деревню, она не присоединилась к обороняющимся, а поспешила в тыл, рыская глазами по округе в поисках главы поселения. Тот сражался неподалёку от передовой, создавая барьеры и вспышки магии для сдерживания наступления врага. Из ниоткуда возникали проклятые, чьи магические плащи больше не делали их невидимыми, и тут же попадали под слаженный огонь лучников и колдунов. Прислужники Богов Тьмы рвались в поселение, и дальше их будет всё больше.

— Хервен Вальдер! — прокричала Таяндрис, подбежав к нему. — Мы недооценили их силы. Скоро они пробьются к поселению! Необходимо перенести артефакт!

— Что? — опешил он на мгновение, а затем гневно обрушился на неё. — Что всё это значит?!

— Они зажали наши основные силы в кольцо с помощью порталов. Часть из них отступает в Виспо! Нужно срочно начать эвакуацию!

— Ты в своём уме?! Мы не можем отступить! — он взволнованно заметался на месте, а затем сконцентрировал весь свой гнев на ней. — Мы недооценили противника?! Это твоя вина! И кто поручил это опороченной девчонке?! Клан узнает обо всём, и ты поплатишься за свою ошибку!

Она слушала его вполуха. Её мутило, голова плыла. Меньше всего ей сейчас хотелось спорить с ним. Потому она собрала остаток сил в кулак и метнулась к нему, схватив за грудки.

— Проклятые идут сюда за вашим артефактом, — прошипела она. — Если они увидят, как мы перемещаем его в другое место, будет шанс спасти поселение.

— Если бы всё было так просто, — злобно прорычал он в ответ, — мы бы уже давно отправили её в место понадёжнее. Мы не можем переместить реликвию, она убивает любого, кто прикоснётся к ней.

Его рука схватила её за запястье.

— Если хочешь помочь в своём последнем сражении перед трибуналом, будь добра.

Он брезгливо оттолкнул её прочь. Она пошатнулась, чувствуя, как слабеет тело, но устояла на ногах. Что-то было не так. Она осмотрела свой локоть, который отдавался едва заметным жжением. Небольшая царапина чернела. Таяндрис похолодела. Кажется, Вальдер был пророчески прав о её последнем бое. Она отчаянно бросила взгляд на свой отряд, сделала к ним пару шагов и пошатнулась вперёд.

Перед самым падением чьи-то руки остановили её. Она увидела испуганное лицо Лонес прежде чем он перехватил её на руки. Остальные возникали рядом размытыми силуэтами. Она ощущала движение, её верные спутники уносили её куда-то, прочь от битвы.

Лонес поместил Таяндрис в каюте и кивнул маячащей рядом Мансис. Жрица тут же приступила к работе, взяв своего командира за руку и переливая в неё жизненную силу. Воин же развернулся к остальному отряду с мрачным и суровым выражением лица.

— Мы должны продолжать борьбу, — жёстко велел он, приняв командование на себя. Эльфы удивлённо переглянулись, но затем пришли к пониманию и двинулись к выходу. Только Шейрату решительно остался на месте и сделал шаг к кровати, но его рукой остановил Лонес.

— Тебе тоже следует отправиться в бой, — с нажимом настоял самопровозглашённый командир.

— Я могу помочь. Два лекаря лучше одного.

— Ты не лекарь. Здесь твоя помощь не нужна.

— Шейрату, — слабо прошептала из-за его спины Таяндрис. — Ты нужен остальным. Иди.

Юноша ощущал, что не может этого сделать, но под испытующим взглядом воина всё же повиновался и вышел из каюты. На полпути на палубу он остановился и гневно сжал кулаки. Таяндрис умрёт, она понимала это. И сейчас всё внутри юного друида бунтовало против такого исхода. “Все дохнут от тёмного клинка,” — вспомнил он насмешливую фразу проклятого. Он помнил, как неподатлив был яд, будто цеплялся за организм носителя. Мансис не лечила Таяндрис, вливая в неё силу, а лишь оттягивала кончину. Тьма постепенно разрастётся и сожрёт их командира. Юного друида передёрнуло от этой мысли, и он решительно развернулся назад, столкнувшись лицом к лицу с выходящим из каюты Лонес. Тот ещё больше помрачнел, увидев перед собой соратника.

— Ты всё ещё здесь? — брезгливо бросил он юноше.

— Позволь спросить, чем же я обязан столь сильной неприязнью? — ядовито поинтересовался Шейрату.

— Не могу сказать, ты — всего лишь самовлюблённый выскочка, подвергающий нас риску из-за собственной глупости и самонадеянности, или всё обстоит гораздо хуже и опаснее. Странно, что ты ещё жив, — понизив голос, напрямую ответил Лонес. — За твои выходки Таяндрис давно должна была лишить тебя головы.

Шейрату усмехнулся краем губ. Как ни странно, но он всегда чувствовал себя в своей тарелке, сталкиваясь с проявлением чужой злобы.

— Значит, у неё есть основания доверять мне, — прошипел он, ожидая, что его напарник взорвётся.

— Это не помогло всем остальным. Они были столь же заносчивы, как и ты. Она всегда проверяла их. Может, ты ещё просто не закончил своё испытание.

— Если ты не впустишь меня туда, никаких испытаний больше не будет, — процедив сквозь зубы, Шейрату приблизился вплотную к оппоненту, пылая гневом. — Она умирает из-за яда, текущего по её венам, и простым вливанием жизни его не вытравить. Я смогу её излечить.

Он сказал это максимально уверенно под уязвлённым взглядом Лонес, сверлящим его насквозь. Друиду хотелось бы сказать ему что-то ещё, но это лишь отняло бы драгоценное время и ещё больше накалило обстановку. Уверенным шагом Шейрату обошёл его и вошёл в каюту. Таяндрис бросила на него слабый взгляд. Её лицо блестело мелкими каплями пота в солнечных лучах и казалось ужасающе бледным. Сидящая рядом Мансис дрожала, но продолжала передавать в её тело жизненную силу. Молча юноша подошёл ближе и присел рядом со жрицей. Она вздрогнула, когда он коснулся её плеча, но, увидев его, выдавила из себя вымученную улыбку. Он же деликатно отнял у неё руку командира, осторожно осмотрел и заметил порез на локте. Мансис подвинулась, уступая ему место, он же закрыл глаза и приступил к делу.

Он чувствовал яд, стремительно расползающийся по телу Таяндрис, цепляющийся за её организм, жадно пожирающий жизнь, словно пожар в лесу. Пожалуй, действия жрицы только усугубляли процесс.

— Таяндрис, — прошептал сосредоточенный Шейрату, зная, что её глаза наблюдают за ним. — Я знаю, что тебе больно, но будет ещё больнее. Прошу, только не сдавайся.

Он ощутил, как её рука напряглась, сжимая пальцы в кулак. Друид приложил ладонь к ране и принялся призывать к себе поток тьмы из тела. Та в ответ начала лишь яростнее сопротивляться, будто вжимаясь в щели, где её будет сложнее достать. Клинок за его спиной жадно завибрировал, словно вопил, желая тоже вкусить свежей крови. Но Шейрату был настойчив. Яд поддался, расползаясь длинными нитями по телу, потянулся к его руке. И всё же, благодаря впитываемой жизненной силе, он оставался внутри, тянулся к ней, словно магнит.

— Мансис, прекрати, — прошептал Шейрату и тут же ощутил, как пересохло в горле, слова давались ему с трудом.

Девушка замерла и в растерянности и отступила, доверившись ему. Тут же юноша усилил напор, но и сопротивление возросло. Он будто вырывал паразита, присосавшегося к чужому телу слишком крепко. Таяндрис закричала и выгнулась дугой, уже не в силах сдерживаться. Друид ощутил, как переступил грань, едва накопленные им силы закончились, и теперь он вновь черпал их из собственных жизненных резервов. Но он готов был заплатить эту цену за результат. Мансис заламывала руки в стороне и бессильно наблюдала за терзаниями командира и юного лекаря. Должна была она вступить в схватку со смертью или довериться талантливому соратнику?

Рука, приложенная к полу, черпала слишком мало силы из-за отдаления от земли. В отчаянии он завёл её за спину, прикоснувшись к клинку, словно обещая ему, что утолит его голод. И это сработало. Внезапно сопротивление заразы ослабло, и она послушно потекла ему в руку. Шейрату открыл глаза и отстранился. Таяндрис слабо дышала. Увидев, что всё кончено, жрица тут же подскочила к ней и стала питать силой. Не устояв на ногах, друид отступил и присел в стороне, растерянно осознавая, что произошло. Он справился, ему удалось спасти своего командира. У него получилось. Он перевёл взгляд на свою руку, покрытую вязкой тёмной жидкостью, которая медленно пробиралась дальше, норовя затечь под его рукав.

— Я сделаю то, что нужно, Таяндрис, — решительно сказал он. — Я добуду артефакт и принесу его сюда.

Она слабо приоткрыла глаза и посмотрела на него с явным сомнением. Даже Мансис отвлеклась от исцеления и убрала дрожащие руки, спрятав в одежде. Они затратили много сил, и его предложение теперь казалось безумием. И в то же время иного выхода не было, кроме попыток сопротивления армии проклятых в надежде, что их орды иссякнут. Таяндрис собралась с силами и кивнула, она попыталась подняться, но он поспешил остановить её рукой.

— Ты слишком слаба, — сказал он, сглотнув ком в горле, пытаясь побороть собственную слабость. — Я справлюсь.

— Мы справимся, — легла ему на плечо рука Мансис, и он тут же ощутил вливание живительного тепла. Смотря на них, командир слабо улыбнулась и снова кивнула, расслабившись и откинувшись обратно на подушку.

Силы проклятых прибывали. Армия клана сумела выиграть достаточно времени, чтобы колдуны успели возвести крепкие барьеры. Когда напор врага усилился, защитники поняли, что элитные войска клана разгромлены, и ждать помощи больше неоткуда. Всё больше бойцов Виспо стягивались к линии обороны, иногда с другой стороны через тыл проклятых пробивались выжившие отряды наступавших эльфов, но этого всё равно было недостаточно. Охранники центрального здания покидали свои посты, вливаясь в сражение. За ними напряжённо наблюдали Мансис и Шейрату, прикидывая, как же им проникнуть внутрь. За такие действия могли казнить на месте, как предателей.

— Чувствую внутри ещё шестерых охранников, — прошептала она. — Без поддержки туда пробраться будет непросто.

А ещё поблизости из-за чар колдунов использовать плащ для невидимости не получится. Шейрату мрачно размышлял, всё ещё осознавая возможную роль для жрицы в этой вылазке. Поможет она ему или помешает? Юноша изучал учения колдунов, пусть и поверхностно, представлял себе, на что они способны. Те, против кого использовать магию практически бесполезно, чьи руны создают барьеры и зоны, в которых невозможно читать заклинания. Защищать книгу должен кто-то из них, а ещё пара воинов, если кто-то просочится.

— Они уже не уйдут, — заключил Шейрату. — Если проклятые доберутся до реликвии — всё будет кончено. Они это понимают и наивно верят, что этого не случится. Но поражение неизбежно, и наш единственный шанс — сделать это раньше врага.

Перебарывая мигрень, друид впился свободной рукой в землю, взывая к потаённым силам. Вторая рука, испачканная тёмным ядом, была завёрнута в льняную тряпку, быстро окрасившуюся чернотой. У юноши оставались свои планы, как можно использовать его.

У входа на страже стояло два воина, тревожно поглядывающих в сторону сражения. Они вздрагивали, словно собирались влиться в битву, но быстро осознавали, что их присутствие необходимо здесь. Именно их отвлечённое внимание позволило друиду застать их врасплох, земля под мужчинами разверзлась, утягивая их по пояс спелетением массивных корней, окончательно заблокировавших их руки с оружием, им оставалось только энергично брыкаться, что не приносило никакой пользы.

Шейрату уверенно выбежал из укрытия, и жрица поспешила следом за ним.

— Предатели! Предатели идут к реликвии! — проревел один из них, от чего корни сжали его сильнее, перехватив дыхание и заставив замолчать. Но сигнал уже был подан. До передовой битвы донеслись звуки, как и до всех, кто оставался в здании. Хорошо, что это было частью плана. Забежав внутрь, пара столкнулась лицом к лицу с двумя воинами, третий, лучник, спешил на помощь собратьям, чётко указав, из какой именно двери они пришли. Шейрату усмехнулся.

Чудом увернувшись от противника, юный друид упёрся в стену. Один из воинов, занёс клинок, чтобы поразить его, но Мансис, ловко уклонившись от идущего на неё второго противника, схватила его за плечо. Тот содрогнулся, почувствовав, как часть жизненной силы перетекла в жрицу. Шейрату тут же ударил его в подбородок и выбил меч, незамедлительно подхватив оружие. В следующее мгновение пришлось скрестить клинки со вторым воином.

Опомнившись, первый нападавший прижал девушку к стене, сбив дыхание, краем глаза она заметила лучника, целящегося в неё. Её руки были заблокированы телом противника, пересилив боль, она вывернула запястья и снова использовала отщепление силы, чтобы её враг содрогнулся. Скользнув вниз по стене она избежала стрелы, со звоном вонзившейся в паре сантиметров от её головы.

Сражаться с опытным бойцом Шейрату не собирался, у него не было шансов, он всего лишь отбивал атаки, отступая. На мгновение он вспомнил их бой с Таяндрис и усмехнулся, вызвав сомнения в противнике, который секунду назад решительными размашистыми движениями наступал на него. Мужчина оттеснял юношу в сторону лучника, тот видел это, и целился на этот раз в новую цель, но вёрткий друид всё время перемещался с траектории. Нервы лучника не выдержали, и он отпустил стрелу. Всего мгновения не хватило, чтобы поразить цель, вместо неё она впилась в грудь союзника, как раз замахнувшегося для нового удара. Мужчина ошарашенно посмотрел на древко в своей груди, после чего, будто следом за мечом, упал назад. Воспользовавшись замешательством, Шейрату застал стрелка врасплох и толкнул в стену, после чего довершил сражение мощным ударом в челюсть.

Перепуганная Мансис подбежала к раненому, она бросила отчаянный взгляд друиду, но тот уже вбежал в охраняемое помещение. Она не могла пойти следом и бросить умирающего, потому поспешила оказать ему помощь, пока его ещё можно было спасти.

На середине уходящей вниз лестницы Шейрату остановился и бросил взгляд назад. Мансис осталась там, он усмехнулся, посчитав расклад неплохим и приложил руку к стене. Сердце бешено колотилось в груди, а дыхание и не думало выравниваться. Но времени почти не оставалось, он был практически у цели. Когда сюда доберутся силы с передовой, у него и Мансис не останется ни единого шанса. Тепло его руки просочилось в глубину мёртвого дерева, и зрение природы через несколько мгновений очертило ему всё происхоядщее в нижнем помещении. Вот он, заветный постамент книги, окружённый множественными магическими рунами, словно куполом, рядом с ним несколько силуэтов, поддерживающих заклинания сдерживания рвущейся из неё энергии. “Книга изголодалась, мы слышим это в её зове, как бы ваши жалкие колдуны не пытались его заглушить,” — пришли на ум слова проклятого.

Земля, пропитанная магией, не даст ему применить силу природы. Колдуны не позволят ему использовать эффект внезапности, они готовы к нападению, они ждут. Так же, как и книга. Она тоже ждёт. Сжав в кулак обмотанную руку, друид мобилизовал свои силы. Они сковали магию внутри этого помещения, но не снаружи. Их собственные руны помешают им защититься.

Колдуны напряжённо ждали, прислушиваясь к каждому звуку. Битва стихла, но их соратники не возвращались. Готовые к атаке, они всматривались в единственный вход, чтобы встретить врага во всеоружии. Двое из трёх уже держали в руках рунические камни для броска за пределы сдерживающего поля. Секунды тянулись ужасающе медленно. А затем, совершенно внезапно, стены тёмного помещения взорвались. Наступающая на них груда корней пробила укрепляющие деревянные балки, заставив вылететь из своего места. С треском древесина поддалась натиску, доски ломались, часть со скоростью вылетела со своих мест. Одна из них задела одного колдуна, отшвырнув собой в сторону, другого засыпало вытесненным снаружи массивом земли. Третий, пригнувшись, сумел защититься от крупных опилок, разлетающихся, подобно стрелам. Он отступил на шаг, чуть ближе к книге, и бегло осмотрелся, пытаясь отойти от шока. Первый товарищ лишился сознания, второй, постанывая, лежал в стороне, похороненный чернозёмом по пояс, в его теле багровели раны от опилок. Вздохнув, колдун вернул себе самообладание и приготовился к встрече с врагом, сжимая в руке камень. Стоит руническому снаряду попасть во врага — сработает колдовство, и сфера энергии лишит противника возможности двигаться, парализует в себе. Но где же он? Почему так долго не появляется? Дыхание колдуна стало частым от волнения. Что ещё этот, судя по всему, друид-предатель, сможет выкинуть? А затем почва стала уходить у него из под ног. Он хотел было метнуться вперёд, но не успел, радиус поражения был слишком велик. Большую часть комнаты утянуло под землю, деревянные половицы, расположенные по кругу, отделились от почвы, проседающей под отступающими корнями.

Как только Вальдер ступил на порог собственного жилища, оно внезапно накренилось. Мощные корни выступали на поверхность, вытягивая за собой излишки почвы. Это заставило его рассвирипеть и ускорить шаг, сопротивляясь толчкам, угрожающим сбить его с ног. Он не замечал поверженных защитников, жрицу, пытающуюся удержать раненого бойца и отчаянно хватающуюся за деревянную колонну. Одного из колдунов, что пришёл следом за главой поселения, сбил с ног скользящий в другую часть комнаты шкаф, остальным пришлось проявить больше расторопности.

Постамент накренился и упал на колдуна, заставив его вскрикнуть. Книга соскользнула вниз, ударившись о его голову, захлопнулась и упала рядом. Чисто инстинктивно мужчина протянул к ней руку и, лишь когда прикоснулся, осознал, что совершил чудовищную ошибку.

В дверном проёме появился Шейрату, мутным взглядом оценивая последствия своих действий. Он израсходовал на этот финт слишком много сил, но, пошатываясь, всё же метнулся в кратер. Времени не оставалось. Оказавшись внизу, он застал иссушённый бледный труп эльфа, приложившего тощие пальцы к книге. На мгновение в его голову закрались сомнения, но затем он напомнил себе, что отступать уже некуда.

— Надеюсь, ты утолила свой голод, — мрачно усмехнулся он и решительно протянул руку, обмотанную испачканной ядом тряпкой, к реликту. Свет на мгновение померк, а всё тело юноши поразил спазм, не позволяющий шевелиться.

“Они сказали тебе, что прикоснуться может лишь один из них?” — с насмешкой раздался в его голове голос.

Шейрату не знал, что ответить. Он ошарашенно наблюдал, как твёрдая кожаная обложка высасывает тьму из ткани, с его рук, не мог оторвать от неё пальцев. Как нити расслаиваются и тончают, будто разлагаясь на глазах. Казалось, будто иглы начали проникать и под его кожу, выкачивая мелкими каплями кровь.

“Жаль, они не знают, сколько проклятых уничтожила эта книга”.

Мощная энергия разрядом прошла по всему его телу, заставив скривиться и завыть от боли через стиснутые в спазме зубы. Он не хотел умирать, только не так, не так глупо. Он этого не заслуживал. Всё не может закончиться так!

“Она жаждет крови и с радостью выпьет любого, кто рискнёт прикоснуться к ней. И ты будешь испит, иссушен до последней капли!” — снова в воспоминания просочился крик проклятого.

Нет! Нет! Нет! Шейрату зажмурился, пытаясь пересилить боль. Никто не спасёт его, не поможет. Эхом раздались спешные шаги по лестнице, один, второй, третий… Череда замедлила темп, растягиваясь, пока и вовсе не прекратилась, как и все прочие звуки, как боль, как ощущение реальности. Юноша в страхе открыл глаза и встретил лишь тьму. Отчаяние нахлынуло на него. Он умер, так и не успев свершить чего-то значимого. Он безвольно парил во мраке, падая куда-то в пустоту. Он стал сопротивляться, силой воли, брыкаясь, устремлялся выше, в надежде найти выход из этой ловушки. И, словно знак, перед ним возникли два маяка — резко выделяющиеся на фоне тьмы два огонька песочного цвета. Их свечение напоминало затягивающиеся внутрь воронки. Они располагались близко друг к другу, и внезапное осознание поразило юношу — это были чьи-то глаза.

— У судьбы множество путей, — раздался тот же голос, он был их обладателем.

Шейрату смотрел в темноту на своего незримого собеседника, не зная, что должен сказать в ответ.

— Ты действительно веришь, что твой путь должен быть связан с книгой? С тем, что она таит в себе?

— Это всё не случайно, — прошептал Шейрату. — Я оказался здесь не зря. Я должен был её найти. Я должен ею овладеть.

— Такое удивительное рвение к проклятию. Понимаешь ли ты, на что себя обречёшь, если получишь её?

— Она мне необходима! — рявкнул юноша, сделав ещё один стремительный рывок вперёд, оказавшись практически вплотную к глазам-воронкам. — Я не могу так умереть! Я должен свершить то, что хочу! Я должен обрести эту силу!

— Здесь нет силы.

Это прозвучало, словно гром среди ясного неба, и Шейрату ощутил, как он слабеет, медленно отдаляясь от собеседника в темноту.

— Ложь! Это не может быть правдой!

— Книга — лишь ключ, но не источник.

— Ключ к чему? — промолчав, изрёк друид.

— Зависит от того, чего ты хочешь.

Он не смог сдержать странную ухмылку от осознания собственных желаний.

— Изменить этот мир. Сломить текущий расклад сил и возвести новый, более справедливый порядок…

— Одной силы для этого недостаточно. Нужно что-то большее.

— О, поверь мне, я знаю это, — едва сдерживая рвущуюся из груди ярость прошипел Шейрату. — Сила — лишь инструмент. И я сумею применить её в своих целях. Если книга важна как ключ, то я готов отомкнуть то, что она скрывает!

— Восхитительное упорство. Любопытство и самонадеянность. Ты мнишь себя лучшим, достойным власти, которая дана другим. Считаешь, что сможешь распорядиться ею умнее, чем многие до тебя.

Внезапно он ощутил, как что-то вдавило его вниз, в эту жуткую бездну. В ужасе он забрыкался, пытаясь ухватиться за что-то, но затем вспомнил, что находится в пустоте, в которой работает лишь сила воли, и снова решительно метнулся вперёд. Он чувствовал сопротивление, не позволяющее ему продвинуться дальше, но больше не падал. Эта борьба отнимала его силы, выматывала.

— Кто ты такой? Чего ты хочешь от меня? — прокричал он глазам, превратившимся в две мелкие точки.

— Осознания. Путь к изменениям всегда сопряжён с болью, — на юношу обрушились мучения, заставившие его скривиться. Казалось, что нечто пульсировало в его жилах, горело, раскаляло его изнутри. — И перед становлением справедливого мира прольются реки крови, как виновных, так и невинных. Тогда ты можешь понять, что это — вовсе не то, к чему ты шёл.

Шейрату взревел, согнулся в дугу, а затем заставил себя совершить новый стремительный рывок наверх.

— Невиновных?! Ты веришь, что в этом мире ещё остался кто-то невиновный?! Лишь властные господа и их безропотные слуги! Я сломаю этот мир и создам новый! Я добьюсь своего! Я не отступлю! Это мой путь! Ты увидишь! Все увидят! — взревел он.

— Тогда посмотрим, — усмехнулся голос, и огни-глазницы померкли в темноте. Внезапно воздух ворвался в лёгкие, а боль отступила, вырвав из него остатки сил. Шейрату завалился набок, пытаясь привыкнуть к тусклому свету, муть в глазах отступала, возвращая очертания комнаты. Череда шагов на лестнице вновь набрала скорость. Ему казалось, что он находился в пустоте несколько минут, но в настоящем они обратились в один миг. Он устало вздохнул и зажмурился, шевельнул рукой и почувствовал под ней прохладу кожаного переплёта. Он теперь мог прикасаться к книге, сделал то, что не удавалось многим до него. Он не мог не усмехнуться от странного удовлетворения. Теперь эта книга и все сокрытые в ней тайны принадлежали ему.

Вальдер ворвался в нижнее помещение и тут же зажёг перед собой защитный купол силы, в его свечении он сумел осмотреть происходящее. Аккуратное убранство комнаты с земляным полом вокруг постамента с книгой теперь обратилось в ничто. Земля кратером уходила вниз, края пола торчали зубьями, стены со скрипом, удерживали пласты почвы, явно готовясь обрушиться. Двое магов, увидев свет, шевельнулись ему навстречу, простонали от боли, но он не замечал их. Его губы скривились в презрении, он медленно приблизился к краю, словно к обрыву, готовый к атаке новорождённого проклятого. Но её не было. Рядом с поваленным постаментом лежало два трупа, третий колдун и друид, иссушенные, словно мумии. Что ж, достойная судьба для предателей и никчёмных защитников. Глаза Вальдера быстро нашли искомый предмет — книгу под рукой мальчишки, но затем его взгляд снова вернулся к телу от слишком уж явного движения. Юный друид дышал, сбивчиво — то глубоко, то едва заметно. Словно почувствовав на себе внимание колдуна, он открыл глаза. Капилляры в белках взорвались будто от чудовищного давления, и теперь эти тёмно-зелёные глаза смотрелись ужасающе в багровой окантовке. Изуродованная воздействием книги рука нащупала реликт и схватила его, подтягивая к себе.

Вальдер пошатнулся от шока. Столько лет они пытались сделать это. Те, кто прикасался к книге, превращались в иссушенные мумии, посторонние предметы разрушались, даже сила поглощалась самой книгой. Она оставалась открыта на одной единственной странице, совершенно чистой, лишь с тонкими следами выцветших чернил, образующих нечитаемые символы чуждого языка. Даже сдерживающий купол и руны быстро становились непригодными без постоянной подпитки. Они потратили на это столько лет. И теперь этот изуродованный юнец, остервенело прижимающий реликвию к груди, этот наглый выскочка самим своим существованием говорил о том, что все их труды были напрасны.

Не сдержавшись, в порыве гнева, Вальдер послал в Шейрату мощную вспышку энергии, способную убить ослабевшего юношу, но книга в его руках сработала, словно щит, поглотив вредоносное заклинание. Взгляд тёмно-зелёных глаз метнулся на колдуна, иссохшие губы дрогнули, трескаясь от движения, из-под них вырвался слабый выдох. Пошатнувшись, опираясь о края кратера, юноша поднялся на ноги и выпрямился перед нападавшим. На мгновение он заметил собственные руки и озадаченно осмотрел своё истощавшее тело. Пояс предательски болтался, угрожая упустить свёрток с клинком. Несколькими рывками Шейрату удалось поправить его и вернуть свою тайную ношу на место, к ней он добавил и книгу, окончательно закрепив. В комнату ворвались защитники поселения и остановились за спиной ошарашенного главы, ожидая дальнейших приказаний.

— Теперь мы можем перенести её отсюда, — слабо прошептал друид и двинулся к краю, цепляясь за рыхлую землю свободной рукой в попытках выбраться, но она предательски рассыпалась.

— Как ты это сделал? — на одном дыхании прошептал Вальдер, всё ещё не в состоянии отойти от шока. Юноша бросил на него усталый взгляд.

— Я не побоялся принять на себя проклятие, — признался он. Кажется, это успокоило колдуна, поколебавшись мгновение, он протянул руку друиду, чтобы помочь ему выбраться.

— Мы доставим её главам клана, они определят её дальнейшую судьбу, — заключил маг, когда юноша собрался с силами и выпрямился перед ним, готовый продолжать свой путь.

“ И мою тоже, — мрачно подумал Шейрату. — Используют меня, чтобы вытянуть из неё всё, что будет им полезно. А потом уничтожат нас обоих”.

— Идём, поблизости стоит фрегат тагриена Дальтоса. Думаю, нет смысла ждать его возвращения. Наша миссия первостепенна, и их выживание будет зависеть от нас.

Шейрату перевёл на него недоуменный взгляд и слабо усмехнулся.

— Я отплыву на корабле своего командира, — сказал он абсолютно уверенным тоном, не терпящим никаких возражений, несмотря на взгляды всех эльфов, направленные лишь на него. — Вы можете отправиться без меня.

— Моя миссия — оберегать эту книгу, — ответил Вальдер, его рука гневно сжала посох, а в голос прокрались рычащие нотки злости. — Я должен проследить, чтобы она не попала в руки предателям и была доставлена в клан!

— Тогда возьмите её, — улыбнулся он и протянул реликт колдуну. Тот в страхе отшатнулся назад и побледнел. Его губы сжались в тонкую полосу. Как смеет этот юнец диктовать им свои условия? И всё же он понимал, что иного выхода, кроме как повиноваться этому выскочке у них нет. Только с его помощью они могли переправить опасный реликт в безопасное место. И если он хочет, чтобы они залезли на посудину поменьше, то пусть будет так. Если подумать, в этом были и свои плюсы, ведь там у него будет гораздо меньше шансов скрыться с глаз.

— Хорошо, мы отправимся с тобой. И лучше бы нам поторопиться, — смирился он.

Снаружи ничего не изменилось, проклятые продолжали наступать, мирные жители перемещались на корабли клана и торговые судна. Хотя, наступление стало не столь яростным, и защитникам даже удалось оттеснить его ближе к кромке леса. Перейдя на бег, крупный отряд с реликвией направился к дальней пристани. Шейрату ощутил беспокойство, когда заметил несколько трупов на их пути, его спутники замедлили шаг и достали оружие. Юному друиду пришлось вытянуть руку и остановить метнувшуюся вперёд Мансис, хотя он сам ощутил неразумный порыв как можно скорее вбежать в каюты и убедиться, что с Таяндрис всё в порядке.

Воины и маги обступили его и жрицу кольцом, прикрывая своими телами, но Шейрату всё же успел разглядеть одного из мертвецов. Обычный мирный житель, рассчитывавший найти укрытие на корабле. Видимо, он бежал со всем своим скромным скарбом, когда кто-то застал его врасплох. Надувшиеся, проступающие через кожу вены, пена во рту, раскрытый в немой агонии рот и выпученные застекленевшие глаза. Всё это Шейрату уже видел. Где-то поблизости под невидимыми плащами скрывались проклятые. Колдуны создали разрушающие магию щиты и осторожно поднялись на корабль под предводительством Вальдера, остальные продвигались за ними следом.

— Мансис, ты чувствуешь их? — прошептал Шейрату. — Что с Таяндрис? Она жива?

Тревога прокралась в его голос дрожью, и на мгновение он уловил во взгляде Мансис что-то странное, какую-то уязвлённость, но это быстро прошло, сменившись страхом.

— Щиты сдерживают и мою магию, — ответила жрица. — Нам остаётся только надеяться на лучшее.

Юноша вздохнул и гневно сжал кулаки. Их отряд продвигался вперёд столь медленно, столь осторожно. Они сгрудились толпой на палубе у входа в каюты, один маг просочился внутрь и прокрался вперёд, освещая пространство перед собой щитом. Почему же проклятые не идут к ним? Почему не подбираются, чувствуя, что их главная цель так близка? “… мы слышим это в её зове…” Может, они больше не слышат? Он осторожно нащупал за пазухой обложку книги, чувствовал прикованные к его спине озадаченные взгляды спутников. Они не позволят ему действовать самостоятельно, полагаясь лишь на свои силы. Жаль, что он не был столь уверен в них. Одним плавным движением он заставил свою ношу выпасть из-под плаща и отступил от падающего на палубу реликта, оттеснив собой в сторону и жрицу.

Твёрдый переплёт глухо ударился о деревянные половицы, с шелестом страницы распахнулись, и в сознание Шейрату, словно взрыв, ворвался импульс силы, заставив его скривиться от пронзительной боли в висках. Маги в страхе отскочили от опасной вещи, расширив кольцо вокруг него, Мансис схватила его за плечи, совершенно растерянная из-за происходящего. Но в следующее мгновение она вновь повернулась к входу в каюты, как и все остальные, привлечённые шумом шагов. Всё произошло столь быстро, что первый вошедший маг не успел среагировать. Его сбило с ног тёмное пятно, сокрытая под плащом фигура молниеносно вонзила проклятый клинок в незащищённый живот. В следующее мгновение её отбросил в сторону магический взрыв.

В потоке силы Шерату чувствовал нарастающий шёпот, с каждой секундой становившийся всё громче и громче.

“Утоли мою жажду”, — велела книга, и он чувствовал, как тает его самообладание перед этим давлением. Он должен был исполнить её желание. Должен был дать ей то, что она так хочет.

— Шейрату! — возникла перед ним Мансис, разрывая зрительный контакт с книгой. Он посмотрел в её глаза и нашёл в себе силы вырваться из-под влияния книги.

— Я привлёк их внимание, — странно усмехнулся он, затем поспешил поднять реликт. Как только его пальцы коснулись обложки, зов умолк, и от первых секунд этой звенящей тишины он ощутил некоторую растерянность. То же ощущали и наступающие проклятые, ставшие лёгкой целью для залпов магов и клинков воинов. Лучники выстроились у борта лодки, стреляя в первых настигших их противников, отступивших с линии обороны.

— Они все пойдут сюда! — крикнул юноша, пытаясь привлечь внимание Вальдера. — Нужно уходить!

Оценив взглядом обстановку, опытный маг понял, что это действительно так. Проклятые отступали с линии обороны, стягиваясь к кораблю. Если бы он знал, что всё сложится именно так, дал бы этой заклеймлённой эльфийке место на пристани чуть поближе. Оба варианта грозили потерями — отправиться в море, не вычистив корабль от проклятых, или остаться на пристани, отбивая натиск наступающей армии врага. Из двух зол он выбрал меньшее и приблизился к друиду, скрывая его со спутницей под магическим куполом.

— Отчаливайте! — проревел он. Часть его отряда, что была немного знакома с мореходным делом, тут же бросилась исполнять приказ. Остальные же продолжали сдерживать наступление, оставив попытки спуститься к каютам, лишь ожидая, что оттуда может кто-то просочиться.

— Нам нужно вниз, — прошипел Шейрату. Мансис бросила на него взгляд, словно на безумца, тревожно сжала его руку.

— Пусть маги зачистят трюм, тогда и пойдём! — жёстко отрезал Вальдер, продолжая подпитывать щит.

— Мы итак потеряли слишком много времени! — воскликнул друид и метнулся к двери, но плотная стена силы не пропустила его, движения увязли, заботливо отталкивая назад.

— Уйми своё нетерпение, мальчишка! — с презрением бросил Вальдер. — Приказы здесь отдаю я, а ты — всего лишь носитель книги.

Шейрату бросил уязвлённый взгляд на него, а затем как-то странно, коварно усмехнулся. Одним резким движением он снова бросил книгу в сторону, в этот раз зная, чего от неё ожидать. Врезавшись в преграду, реликт увяз в ней, а затем начал впитывать в себя, как губка впитывает воду. В щите образовалась брешь. Растерянность на лице Вальдера сменилась гримасой гнева, но своевольный юнец уже утянул наружу свою спутницу, ухватил книгу и метнулся в каюты. Прорычав, словно раненый дикий зверь, глава Виспо кинулся следом.

“Мы наденем на него кандалы и цепи, — с наслаждением размышлял он. — Пленим в глубине тёмных залов перед книгой, заставим расшифровать каждый символ, все знания, что она в себе скрывает. А затем уничтожим обоих. Пусть сейчас он думает, что управляет своей жизнью, что его воля превыше нашего общего долга. Но нет ничего важнее клана. Этот урок он усвоит перед смертью”.

Первые проклятые выскочили на Шейрату и Мансис из-за поворота, два серых полупрозрачных силуэта, чья маскировка была не столь эффективна вблизи магических барьеров. Готовые к встрече, юноша отбросил их назад, а девушка отщепила часть жизненной силы, ослабив на пару мгновений. Этого им было достаточно, чтобы проскочить дальше.

Корабль медленно разворачивался, слабые толчки волн раскачивали его из стороны в сторону. Почему же так медленно? Шейрату почти вырвался вперёд, в нужный коридор, когда рука Мансис оттащила его назад. Лезвие клинка просвистело в воздухе, не достигнув цели. Жрица испила жизненной силы из противника, выиграв для друида несколько секунд. Тот метнулся вперёд, преодолевая оставшееся расстояние до нужной ему каюты. Мансис позади вскрикнула и отклонилась от выпада проклятого, но тот готовился совершить второй. Девушка окоченела от осознания собственного бессилия, впереди замер Шейрату, тоже понимая, что не успеет прийти ей на помощь. Внезапно её противника пронзило насквозь заклинание. Торопливым шагом их нагонял Вальдер, его лицо было перекошено от гнева. Вскочив на ноги, она нагнала своего спутника, и вместе они бросились к двери своего командира.

— Таяндрис! — прокричала она, беспокойно тарабаня в дверь. — Таяндрис, это мы!

— Отойди. Это может быть ловушкой, — Вальдер решительно оттеснил девушку прочь и стал чертить на двери круговые символы. Беглое заклинание сорвалось с губ колдуна, и магическое свечение стало разъедать преграду перед собой. В брешах троица сумела разглядеть подпиравшую дверь балку и неподвижное тело на полу за ней. Пробравшийся внутрь проклятый явно был мёртв. Как только отверстие стало достаточно большим, Вальдер подтолкнул Мансис вперёд, и она неуверенно двинулась внутрь, готовясь к неожиданной атаке. Колдун готов был сдержать и импульсивного юнца, но тот не вмешивался в происходящее. Друид смиренно наблюдал со стороны, не выражая никаких эмоций.

— Таяндрис! — внезапно воскликнула Мансис и метнулась в сторону, оставшуюся вне поля зрения её спутников. — О, Таяндрис, как же ты нас напугала! Ты не ранена?

В ответ ей послышался слабый смешок.

— Нет. Как всё прошло? — слабо прошептала их командир. — У вас получилось?

— Тише, ты итак растеряла слишком много сил, — заботливо отчитала её жрица. — Конечно же всё получилось…

— А где Шейрату?

Вальдер отвлёкся от их разговора, когда друид внезапно двинулся в направлении трюма, потому рывком, словно дикая кошка, нагнал его и опустил руку на плечо.

— Куда ты?

— Подальше от них, — тот в ответ даже не повернулся. — Я представляю угрозу, и мне лучше будет оградить их от себя.

— И подарить книгу проклятым, затаившимся в щелях?

— Потому Вы и идёте со мной, — он повернулся, одарив спутника странной усмешкой, и жестом пригласил вперёд. Череда шагов позади заставила Вальдера развернуться к своим магам и воинам, что, наконец, отбились от атак извне и готовы были к зачистке. От этого улыбка Шейрату стала лишь шире.

— Они точно не ранили тебя? — ещё раз удостоверилась Мансис, внимательно осматривая своего командира.

— Он не успел, — прошептала Таяндрис и с трудом, не без помощи своей соратницы, поднялась на ноги, но тут же ощутила, как они подкосились, и опёрлась о ближайшую стену.

— Кажется, сегодня я перенаправила в тебя слишком много силы, — устало усмехнулась Мансис и присела на край кровати. — Потребуется не меньше дня нормального сна, чтобы всё снова пришло в норму.

— Как и тебе, — улыбнулась та, потом оторвалась от опоры и заставила себя дойти до койки, после чего повалилась на неё. На мгновение жрица вскочила на ноги, думая, что с командиром что-то неладно, но, заметив, как та сладко потягивается и устраивается поудобнее, лишь усмехнулась и присела обратно.

— Лучше расскажи мне, что произошло, — во взгляд Таяндрис вернулась мрачность. — Вальдер сказал, что реликвия уничтожает любого, кто прикоснётся к ней.

— Она изменила Шейрату, — призналась Мансис. — Изуродовала его.

— Он обратился в проклятого?

— Не совсем, непохоже на то, но… — в сомнении девушка замолкла.

— Что? — подтолкнула её Таяндрис, заставив вздрогнуть. Испытующий взгляд сверлил собеседницу насквозь. Та мешкала, и всё же как-то слабо улыбнулась.

— Может, мне просто показалось. Всё же, он и до этого был таким. Резким и своевольным. Но теперь меня это немного пугает. В нём есть что-то… мрачное. Словно он наслаждается тем, что прикасаться к книге может только он.

Таяндрис бесшумно усмехнулась, переваривая слова жрицы. Это было похоже на того Шейрату, которого она успела узнать. И всё же она ещё не знала о нём слишком многого.

— Он будет в безопасности здесь, под надзором колдунов, — уверила Мансис, будто пытаясь больше убедить в этом себя, чем командира. — Мы доставим артефакт в клан, обеспечив ему защиту. Но что будет с ним? Они ведь используют его и уничтожат.

Командир внимательно сощурилась. Мансис больше боялась за Шейрату или самого Шейрату?

— Он — один из нас. Мы сделаем всё, чтобы этого не случилось, — решительно сказала она, заставив жрицу печально улыбнуться.

— Сейчас это будет сделать сложнее. Он слишком похож на проклятого.

— Значит мы должны будем защищать его с удвоенной силой. Даже если против нас выступит совет клана.

— Но, Таяндрис?.. — в голос Мансис вмешалось непонимание.

— Пришло время всё изменить, — пред глазами всё окончательно поплыло, шёпот командира растянулся, словно провожая её в тяжёлый заживляющий сон. Жрица всё так же растерянно смотрела на неё, не в силах принять сказанного. Неужели их командир решила пойти вопреки приказам, несмотря на своё текущее положение заклеймлённой? Хотя, может быть, именно поэтому. Ведь сколько бы она не сражалась, она всегда будет носить эту маску. Её служба не принесёт ей почёта, лишь будет частью искупления вины. Этот долг падёт и на её детей, если кто-то решится связать с ней жизнь, несмотря на статус. Таяндрис была той, кому уже нечего терять. Но члены её отряда действительно ли должны были так рисковать вместе с ней?

Мансис была благодарна Таяндрис. Ветреный характер часто не давал ей возможности сдерживать торопливый острый язык. Она чуть не лишилась места в клане из-за своей дерзости. Но Таяндрис могла закрыть на это глаза, ценя больше её способности жрицы. Так же было и с Рину, который, по мнению командиров других отрядов, где он служил, был близок к тому, чтобы стать предателем. В основном из-за своего неизменно мрачного настроения. И лишь новый командир сумела завоевать его верность.

Кайди обладала рассеянным вниманием и могла быть неэффективной в бою. Она всегда слишком много отвлекалась на посторонние шумы, потому и угодила в этот отряд. Мансис слышала эту историю от лучницы всего раз, та не любила этим делиться. Весь отряд, кроме неё, был уничтожен лазутчиками проклятых, но вину не возложили на командира, ведь он был выходцем из знатного рода. В таких случаях её часто пытались переложить на кого-то другого, и единственная выжившая, которая могла рассказать всё, как есть, была для этого идеальным кандидатом. Усмехаясь, Кайди говорила, что ей отчасти повезло, что её командир погиб, и её вину не удалось доказать, потому она не обзавелась маской заклеймлённой, но была отправлена в этот отряд. На тот момент Таяндрис уже обрела закулисную славу уничтожителя потенциальных предателей.

Самые верные её спутники были так же уязвимы перед кланом. Если они сделают шаг в сторону вместе с ней, то клейма им не избежать. Из всех них на это согласится только, пожалуй, Лонес. Ведь все, кроме Таяндрис, замечали его слепое, раболепное влечение к ней. Он готов был последовать за ней даже на смерть, ведь когда-то эльфийка спасла его от неё. И странно, что за столько лет он так и оставался лишь верным защитником своего командира, не пытаясь получить чего-то большего.

И теперь у них появился Шейрату. Сейчас Мансис смотрела на него по-другому, нежели раньше. Она увидела то, что так отталкивало прочих членов отряда. Теперь она действительно могла назвать его потенциальным предателем. Этот странный безумный взгляд, загоравшийся где-то в глубине его глаз, когда он собирался неотступно следовать своей цели, несмотря на то, сколько жертв будет на его пути. Но какова сейчас была его цель?

Эльфы закончили осмотр трюма корабля, теперь Шейрату мог спокойно разместиться в центре просторного помещения между различными ящиками, запасными канатами и прочим скарбом для дальних плаваний. Колдуны вокруг него уже чертили руны сдерживания магии, а Вальдер сидел напротив и сверлил взглядом, словно тюремщик, наблюдающий за своим пленником. На коленях друида покорно лежала книга, словно ожидая, как и её новый владелец, когда же её, наконец, откроют. Шейрату положил пальцы на обложку и бережно перевернул её, пробуя наощупь страницы. Кажется, бумага пережила многое, пожелтела и хрустела от сырости. Старые чернила выцвели, проступая едва различимыми очертаниями букв.

Книга — лишь ключ, а ключ должен был что-то открывать. И сейчас предстояло выяснить, что. Палец юноши медленно пополз по странице, подчёркивая прерывистые линии символов, он наклонился ниже, чтобы видеть лучше, в попытках разглядеть, что же именно здесь было написано, но несколько раз вновь и вновь возвращался к началу. Это был не язык эльфов, и он даже не мог представить, как эти витиеватые закорючки могли бы звучать в речи. Но эта книга принадлежала ему, а, значит, он должен был прочитать её. Потому он вглядывался в них вновь и вновь, словно взывая к чему-то, затаившемуся внутри, где-то между страниц.

— Ну, что там? — Вальдер начинал уставать от того, что столь долго наблюдал, как ничего не происходит. Юноша не удостоил его и каплей внимания, продолжая сосредоточенно вчитываться в чужой язык. Ему казалось, что где-то из глубины подсознания он вновь слышит голос незнакомца, и каждая буква начала обретать звучание, складываясь в шипящие слова. Его палец начал бегать по символам быстрее, и тёмное песнопение ускорялось до речи, до целых слов, предложений. Чем дольше он слушал их, снова и снова, тем больше чувствовал, что понимает.

“Каждый из нас всегда знал истину. Всё, что мы есть, — лишь сила. Сила в нас, сила вокруг нас. Бесконечное смешение энергий, циркулирующих в мире. Все мы обращаем её нам на пользу, делаем своим инструментом. Она дарована нам от рождения, наши способности и таланты, которые мы можем развивать, отодвигая для себя границы возможного. Таков естественный порядок вещей.

Немногим из нас было дано воочию увидеть их источник, а потому мы порождали верования, ложные идолы и разное видение одного и того же мира. Мы стали сражаться друг с другом, проливая кровь, ради того, чтобы доказать, что наши убеждения правдивее.

Пока не познали истину.

Я услышал голос, когда был ещё ребёнком. Он звал меня не по имени, но притягивал меня, будто моя судьба была связана с ним. Я боялся его, а затем решился откликнуться на зов. В глубине каменного грота я нашёл нечто странное, позже я узнаю, что это был разрыв пространства между плоскостями двух разных миров. Он горел огнём и исторгал холод, манил меня странным ощущением связи. Словно я забрёл сюда не случайно, и моя нога подскользнулась на склизких камнях по чьей-то воле.

Я помню эту встречу, будто она была вчера. В мою голову ворвался шёпот, суля мне силу и власть в обмен на повиновение, яростный вой громыхал неизвестными мне словами, будто принуждая вжаться в пол от страха, я слышал в глубине оранжевой дымки чей-то ехидный смех и тихие подвывания боли, другой голос повелевал, раскатами грома разносясь по пещере. Но я слушал тишину, таящуюся за ними, и не мог пошевелиться.

Они станут подобны нам. Обретя ту же силу, они продолжат свою бесконечную борьбу. За своё право, за своё место. Это неизбежно. Таков вечный порядок мира, естественный порядок вещей. А потом они узрят истину и утонут в её пучине.

Я сказал тишине своё имя. После этого она порой стала навещать меня во снах. Она защищала меня, когда мне было плохо, когда мне было холодно или темно. Успокаивала, когда мне было страшно. Могла умерить мой голод. Она возникала рядом со мной, притягивая меня к вспышкам в лесу, к оранжевым разломам, разговаривая со мной на уровне силы, что всегда нас окружала. Дуновением ветра, толчком земли. Я никогда не знал, чего именно она хочет. Но понимал, что придёт время, когда она мне расскажет”.

Голос замолк, озвучив последний призрачный символ на странице. Шейрату только сейчас вдохнул, осознав, что неосознанно задержал дыхание в один из моментов рассказа.

— Интересно, — прошептал он, пытаясь осмыслить прочитанный отрывок. Вальдер бросил на него испепеляющий взгляд.

— Тебе удалось что-то прочесть? — едва сдерживая остатки терпения, спросил он.

— Это похоже на мемуары какого-то демона. Сбивчивые и очень туманные. Это слишком долго пересказывать, — с сомнением ответил Шейрату. Это должна быть какая-то загадка, что-то сокрыто между страниц, просто он пока не понимает, что. Не могут же проклятые тратить столько сил и ресурсов просто для того, чтобы всего лишь завладеть мемуарами известной среди них личности?

— Это — твоя задача, — процедил сквозь зубы Вальдер. — Ты ещё жив лишь потому, что должен пересказать содержимое книги.

— Тогда мне ни к чему торопиться, — усмехнулся Шейрату и перевернул страницу. Руки Вальдера сжались в кулаки, а губы превратились в тонкую нить от возмущения. Он вскочил на ноги и отвернулся от дерзкого юнца, взывая к остаткам своего терпения.

“И время пришло. Я попал в отчаянную ситуацию, я не знал, что делать, и куда мне обратиться за помощью. Хотя, в глубине души, всё же понимал, что мне не поможет никто, кроме свечения. Я пришёл к нему и взмолился о помощи, просил сохранить то, что мне было дорого. Они дали мне обещание, но взамен потребовали заплатить вечным служением. И я согласился. Так я стал самым юным проклятым из всех.

Из тишины пришёл голос, с которым я теперь был связан навеки. Он вручил мне кристалл, в котором я мог сохранить свои знания и мысли. Ведь кто-то должен был прийти следом за мной. Кто-то должен был познать истину, которая открылась мне. Он поведал о других избранниках, что и представить себе не могут, как использовать свой дар. Я получил то, чего хотел, что мне было нужно от этой силы. Со временем я сделал её своей. Ведь она способна меняться, если ты того захочешь, отклоняться от изначального пути, если ты знаешь, что именно тебе нужно и как именно это сделать.

И она совершенно другая. Она черпается извне. Тёмные Боги, существа другого измерения, даруют её своим подручным. Для этого они используют крепчайшую связь, способную соединить душу претендента с одним из его богов — нерушимую клятву верности. Через этот канал они направляют силу в новообращённого, но взамен способны покарать за любое неповиновение. Это дар или проклятие, он деформирует плоть, изменяет зрение, позволяя видеть энергии, и дарует неутолимый голод, жажду силы, которую можно утолить вблизи разрывов, находясь у прямого потока энергий. Те, кто заслужит доверие Тёмных Богов, станут ещё сильнее, они будут обращены в демонов. Они забудут про усталость, про сон, про пищу. Их будет мучать лишь жажда испустить застоявшуюся в их венах силу, чтобы получить новый прилив от своих создателей. Демоны связаны со своими повелителями напрямую, а потому могут не зависеть от энергий из разрыва.

И чем её больше, тем крепче связь. Чем больше силы у демона, тем больше он нуждается в очередной порции от своих хозяев. И, если канал связи оборвётся, он начнёт чахнуть от жажды, пока и вовсе не умрёт. И в то же время верные своим хозяевам демоны могут быть спасены от смерти с помощью Богов Тьмы. Тогда они станут воплощениями Богов в этом мире, но заплатят за это абсолютным повиновением”.

Взгляд Шейрату перескочил на следующую страницу. Он вздрогнул и судорожно вздохнул, думая, что начал терять здравомыслие. Буквы таяли перед его глазами, теряли свои очертания, практически исчезая со страниц. Голос в его голове замолк. Они оба не желали делиться с ним секретами, сокрытыми дальше.

— Что опять? — прошипел он со злостью. — Что тебе нужно от меня?

Вальдер обеспокоенно метнул на него взгляд, но тот бешено смотрел в книгу. Она больше не отвечала, символы не звучали в его голове. Юноша ощущал нарастающую злость, и требовательный взгляд со стороны лишь подогревал её. Ему нужно было больше. Он хотел больше. Он заслужил больше. Но сейчас он чувствовал себя обманутым. Стоила ли эта книга его жертв? Или ей тоже что-то нужно? Она голодна, всегда голодна, она требует того, что утолит её голод.

Шейрату вонзил ногти в руку, настойчиво вдавливая их в кожу. Иссушенная, она огрубела, меньше сопротивляясь его рвению. Когда Вальдер опомнился, друид уже сцеживал капли густой крови в книгу.

— Что ты делаешь? — воскликнул он, а маги поблизости приготовились атаковать предателя.

— Она голодна и отказывается говорить дальше. Если хотите, можете внести свой вклад в общую цель.

— Клан не потерпит еретических ритуалов в своих стенах!

— Значит, клан не получит того, чего хочет от этой книги, — улыбнулся Шейрату и продолжил всматриваться в страницы. Чернила снова проявились, и монотонная речь полилась в его сознание.

“Нас всех толкало на этот путь отчаяние и бессилие. Это объединяет всех проклятых. Злоба и немощность от ощущения, что изменить что-либо невозможно. И всё же мы отличались от прочих.

Эти изнеженные эркай, страдающие от того, что одни из них используют других. Идущие на смерть ради туманных идеалов, прозревающие и гонимые собственными собратьями. Преданные или предатели?

Мы же были обречены на гибель. Мы были другими, недостойными жизни в их глазах. Наша борьба была бессмысленна. Нас предал наш собственный мир, сделав наших врагов сильнее нас, наделив их силой для нашего убийства.

Потому я и пошёл на сделку. Если сил нашего мира недостаточно, я возьму силу иного, чтобы спасти своих собратьев. Я отдам всё, пусть даже собственную жизнь во имя спасения своего народа”.

Снова странные явления, заставляющие его думать, что он теряет рассудок. Чернила в конце страницы перетекали, изменяясь, переплетаясь друг с другом по новому, словно изменяя саму суть повествования.

“Цель, пропитанная благородством. Самопожертвование во имя спасения других. А какую цену платишь ты? К какой цели ты идёшь? Будешь ли ты жертвой, покорно сдерживающей удары судьбы, или хищником, терзающим своих врагов во имя чего-то стоящего? Пойдёшь по пути благодетеля или чудовища?

Ты мечешься от одного к другому, не зная, добродетель ты или монстр. Я дам тебе шанс принять решение и сделать выбор. Лишь когда ты поймёшь, чего именно ты хочешь, к чему идёшь, знания этой книги откроются тебе”.

Чернила перетекли к середине страницы, формируя две воронки. Затаив дыхание, юноша всматривался в них, от чего не сразу осознал, что не видит более ничего, увязает в затянувшей всё вокруг тьме.

Мысли переполняли Шейрату, словно огромный ком из неразборчивых фрагментов. Чего он хотел? Кто он на самом деле? Он хотел, чтобы клан услышал его, чтобы воспринял его всерьёз, как и всех тех, на чьи слова никто не обращает внимания, кого нарекают изгоями и преследуют до конца жизни. Он хотел повлиять на что-то, изменить этот мир, пусть даже придётся разрушить сами основы того, к чему они все так привыкли.

Клан не услышит. Он создал образ мышления в своих подопечных, сделал их глухими к чужим словам. Он признаёт лишь язык силы, которую не может сломить, поработить или уничтожить. И не предполагает, что когда-нибудь возникнет тот, кто сумеет разрушить сформированный им порядок. Но как это сделать? Путём убеждения: заставить слепых прозреть, а глухих — услышать? Или путём террора? Эти мысли вились вокруг него, словно рой диких насекомых, вынуждая сделать окончательный выбор, отбросить крупицы сомнений, что мешали ему определиться. Как бы не было больно. как бы не было страшно, он должен был добиться того, чего хотел, и заплатить за это свою цену.

Живительное тепло, странно знакомое, растекалось по телу. Он хотел проснуться, но ощущал безграничную слабость, что не мог разлепить век. Он мог поддаться ей, насладиться долгожданным отдыхом за этот чудовищно длинный день. Но он не мог позволить себе терять драгоценное время. С трудом он сумел открыть глаза и тут же поморщился от излишне яркого света. Фигура поблизости дрогнула, будто испугавшись его движений, ощущение входящего тепла прекратилось.

— Мансис? — с трудом произнёс он иссохшими губами, пока не уловив её образ в окружающей мути.

— Шейрату? — едва слышно переспросила она в явной неуверенности.

— Что произошло? Где книга?

Он слышал приглушённый зов рекликвии, слабую пульсацию, но не мог сориентироваться, откуда она исходит.

— Она под присмотром магов, в руническом кольце. Ей ничего не угрожает.

— А где я?

— Ты потерял сознание. Я не могла исцелить тебя под куполом их силы, и нас поместили в каюту. Здесь безопасно...

Она осеклась, словно не знала, что ему может ему сказать. Муть отступила, и Шейрату сумел разглядеть окружение. Полупустая каюта, он лежал на полке, под узким иллюминатором у самого потолка, откуда ещё пробивался солнечный свет, у двери стояли на страже два мага и наблюдали за каждым движением пары.

На мгновение юноша поймал взгляд девушки и уловил в нём сомнение и… страх? Он хотел убедиться, не показалось ли ему, поднял руку, заставив её вздрогнуть, и прикоснулся к её щеке. Нет, он не ошибся. Страх и неприятие отражались в её глазах.

— Спасибо, — тепло улыбнулся он. Ответная улыбка вышла довольно натужной. — А как ты? Выглядишь довольно уставшей.

— Не успела восстановить силы, — она спрятала от него взгляд.

Она видела в нём нечто противоестественное, неправильное и пугающее, перечеркнув всё то, что было до этого. Так легко и просто, от осознания чего он усмехнулся, а в его глазах загорелись огоньки злобы.

— Как долго я здесь?

— Несколько часов.

Хорошо, что не дней. Свет, льющийся из люка, набирал багровые цвета, солнце клонилось к горизонту. Самое время что-нибудь предпринять. Он перевернулся на спину и закрыл глаза. Мансис поднялась на ноги и направилась к выходу, но путь ей перегородил один из стражей.

— Он должен вернуться на место, — твёрдо заявил он.

— Он восстановится. Его жизни больше ничего не угрожает, — заверила Мансис, но её слова не произвели на него должного впечатления.

— Приказ хервена Вальдера — вернуть его как можно быстрее.

Девушка скривила губы и вернулась обратно к друиду. Она обратила внимание, что он спрятал одну руку за спину. И что стремительно терял силы, которые она ему так старательно передавала.

Они не знали, никто не мог и предположить, с кем имеет дело. Таяндрис была ближе всех к пониманию, но не была друидом, а потому не смогла осознать, что видела в их сражении с Шейрату то, что считалось невозможным. Друиды могли обращаться лишь к живой природе. Он же, путём своих изысканий, сумел пробуждать своей волей мёртвую. В своё время учителя высказывали ужас и крайнее неприятие от одних лишь его вопросов о возможности такого, и ему пришлось скрывать свои успехи на этом пути. Сила, что может проникнуть в каждый эльфийский дом, настичь каждого эльфа. Неужели он мог оставить попытки постичь такую мощь? Пусть это требовало больше жизненной силы, больше принуждения, оно того стоило.

Он, ещё слабый, ощущающий приступы мигрени, проник в глубину сухой древесины. Зрение природы проявилось с небольшой задержкой, мёртвое дерево просыпалось от своего вечного сна. Тёмные силуэты сновали внутри корабля. В трюме находилась слепая зона, скованная магией колдунов. Книга там, и пришло время к ней вернуться.

Он приподнялся на локтях и встряхнул головой, будто отгоняя назойливые видения. Мансис поспешно отстранилась и неуверенно посмотрела на него, словно опасаясь к нему прикасаться. Тем временем дверь позади открылась, отвлекая её внимание, и в комнату вошёл один из воинов-стражей Вальдера. Заметив друида в сознании, он тут же обратился к своим соратникам.

— В каком он состоянии? Может идти?

— Только очнулся, — отчитался страж. — Мы велели жрице дать ему ещё сил.

— Правильно, сообщу Вальдеру хорошие новости, — оценил тот и вышел.

Мансис фыркнула и снова отвернулась, всё же покорно приступив к тому, что от неё требовалось. Они не имели никакого права приказывать ей, у неё был её собственный командир. И она могла бы сказать им всё это в лицо, но почему-то сейчас не решалась произнести ни слова. Странно, но она чувствовала себя подавленной и сломленной последними событиями. Таяндрис считала, что они должны доверять Шейрату, защищать его от всех нападок, которые обязательно возникнут в его сторону. И находясь здесь, перед ним, она ощущала себя дискомфортно. Словно жертва перед хищником.

— Ты боишься меня, Мансис? — услышала она тихий шёпот Шейрату, пропитанный болью и непониманием.

— Нет, что ты, я… — начала оправдываться девушка, но бросила на него взгляд, уловила в глубине его глаз эти жуткие искры и осеклась. Внезапно она ощутила резкие вспышки боли позади себя. Она развернулась и увидела стражей, из груди которых торчали окровавленные древесные шипы. Но как? Он же не мог…

— Врёшь. Боишься. И не зря, — усмехнулся Шейрату за её спиной, заставив её на мгновение оцепенеть от ужаса. Она не успела среагировать, когда он схватил её за горло и прижал к себе. Лезвие тёмного клинка вонзилось ей в спину, слишком низко, чтобы убить сразу. Она не смогла даже закричать, всё тело сковало параличом и выжигавшей нутро болью, которая поразительным образом стекалась к руке друида у её шеи. Тело девушки била крупная дрожь, а он лишь сильнее прижимался к ней, будто получая удовольствие от происходящего.

И он получал. Он ощущал, как замедляет своё действие контролируемый им яд, как Мансис безнадёжно борется за жизнь, тем самым даруя ему ещё больше энергии через клинок и восстанавливая его силы. Но сражаться она смогла недолго, и, когда это упоительное опьяняющее чувство внезапно оборвалось, он ощутил даже некоторое раздражение и тоску. Он небрежно бросил на пол опустошённое тело, но на мгновение замешкался в сомнении. Рука, держащая клинок, дрогнула, когда он посмотрел на неподвижную девушку перед ним, на лице которой застыла уродливая посмертная агония. Что он наделал? Всё могло быть иначе.

“Пойдёшь по пути благодетели или чудовища?” Он сделал выбор, сопряжённый с жертвами, и принёс первую из них. А затем их будет всё больше и больше. И эта мысль вызвала у него странную усмешку.

— Тише, я уже иду к тебе, — пообещал он приглушённому зову книги, прорывающемуся через магическую защиту. Её томительное ожидание скоро закончится, она вернётся к своему хозяину.

Вальдер сдерживал зов книги лично наряду со своими приближёнными магами. Пульсирующая мигрень, к которой он практически привык за свою долгую службу в Виспо, в этот раз казалась ему чуть более назойливой, чем обычно. Будто её такт изменился, напоминая нетерпение, и это передавалось ему и его соратникам, вызывая непроходящее раздражение. Весть о том, что друид уже очнулся, была хороша, но недостаточно.

— Сходи ещё раз, — велел он, стиснув зубы. — Пусть эта бесполезная девка поторопится.

О, сколько же голов полетит, когда они прибудут под эгиду клана. Он лично будет настойчиво ходатайствовать об этом. Сначала поплатится этот самоуверенный выскочка, затем бесполезные подручные заклеймлённой девицы, а напоследок, конечно же, и она сама. Они все сполна заплатят за свою дерзость.

Его гневные мысли внезапно оборвались вместе с зовом книги. По недоуменным взглядам магов в круге он понял, что они ощутили то же самое. Посланный за друидом воин почти дошёл до двери, когда деревянные пластины откололись от стен навстречу ему. Острые окровавленные колья проклюнулись сквозь тело, красноречиво говоря о том, что он мёртв. Но как это было возможно? Откуда? Ведь они слишком далеко от земли, из которой друид-предатель мог бы черпать силу и миньонов.

Семена. Друиды использовали мешочки с семенами в дальних походах. Наверняка этот молокосос заложил их в каждую щель на этом корабле. Но в круге рун он не сможет ничего сделать, в нём не работает никакая магия.

В том числе и магическая защита самих колдунов. Об этом Вальдер вспомнил слишком поздно. С потолка с тихим треском откололись древесные колья, угрожающе повисли над присутствующими на долю секунды, а затем резко удлиннились вперёд. Вальдер успел припасть к земле, и остриё осколка остановилось в нескольких сантиметрах от него. Отрывисто вздохнув, он начал отползать назад, когда ощутил удар сзади. Его взгляд упал на торчащее из шеи окровавленное остриё, кровь забурлила в горле с хрипом. Как это может быть возможно?

Наросшие ветви приподняли половицы, в образовавшуюся дыру проскользнул Шейрату, ухватившись за них. Они опустили его, скрывая путь его проникновения за собой, иссыхали за считанные секунды. Коснувшись пола, юноша совершил резкий рывок на себя и вырвал неуместно торчащую ветвь из потолка. От столь быстрого движения он потерял координацию и припал к земле, но затем снова поднялся на ноги и тяжёлым медленным шагом двинулся вперёд. Оно обошёл трюм, оценивая результат своих действий с удовлетворённой улыбкой. Он остановился и присел рядом с хрипящим Вальдером, поравнявшись с ним взглядом. И почему смерть шла так медленно?

— Не… уйдёшь… — пересиливая боль, прошептал колдун, отплёвывая мелкими каплями кровь изо рта, и усмехнулся ему в лицо. Он не мог позволить предателю увидеть свою слабость.

— Мне наверняка не дадут Ваши подопечные? — это нисколько не смутило Шейрату. — Но если я немного восстановлю силы, то они непременно разделят Вашу участь, хервен. И сделаю я это с Вашей помощью. Иронично, не правда ли?

Одним твёрдым движением он вонзил кинжал в живот Вальдеру, и ощутил упоительный приток сил, восстанавливающих его истощившиеся жизненные запасы. Впереди было слишком много дел, на которые их стоило потратить. И первым стоило замести следы. Пусть они не знают, чего от него ждать, пусть думают, что находятся в полной безопасности. Деревянные колья медленно пошли на своё место, то, что наросло, теперь опадало мелкими иглами на пол, Шейрату подтягивал к себе самые крупные, собирая в ладони. Он вынул кинжал из тела иссушенного колдуна и подошёл к терпеливо ожидающей его книге. Как только его пальцы прикоснулись к обложке, зов снова появился, ещё тихий, сравнимый с шёпотом, но медленно нарастающий. К этому так же примешивалось странное ощущение, что она вновь начала по крупицам испивать и его силы. Будто она отсчитывала время, которое выделила ему на побег. Что ж, придётся поторопиться.

Двое колдунов продолжали свой патруль, медленно спускаясь вниз по лестнице. Они негромко обсуждали очень важные для них темы, однако бурный спор оборвался, когда они спустились по лестнице к двери в трюм. Лампы были потушены, погружая окружающее пространство во мрак, двух стражников не было на вверенных им постах. Эльфы поспешили скрыться под колдовскими щитами, один из них бросил перед собой рунический камень, который нейтрализует магию в радиусе своего взрыва через несколько секунд, второй же поспешил отступить, чтобы предупредить остальных о возможной опасности. Вспышка осветила окружающее пространство с хлопком, выдав сгорбившуюся в стороне фигуру. Колдун сделал два уверенных шага вперёд и выстрелил в неё заклинанием. Попав в незнакомца, магическая сетка парализовала его движения и заточила в ловушку. Это было довольно просто. Юноша усмехнулся и повернулся в сторону выхода, рассчитывая увидеть там своего спутника с подмогой, но вместо этого заметил лишь ноги распластавшегося на лестнице соратника. Он раздражённо фыркнул, думая, что сейчас не место для неуклюжих выходок, но затем насторожился, ведь его напарник лежал совершенно неподвижно. Секунды промедления стали роковыми. За его спиной бесшумно приоткрылась дверь, и чёрная тень метнулась к нему, вонзив в спину проклятый клинок.

Шейрату аккуратно положил тело парализованного колдуна на пол, затем двинулся к скованному ловушкой силуэту. Заклинания давались ему с трудом, и книга всё интенсивнее истощала его силы. Её зов напоминал зуд внутри головы, навязчивый и раздражающий. Друид поместил её в колдовскую магию, чтобы хоть немного утолить её голод. Ловушка заискрила, будто сопротивляясь, но за несколько мгновений без остатка втянулась в реликт. Заткнув за пояс артефакт, юноша одним рывком стянул плащ невидимости с двух наваленных друг на друга трупов стражников и накинул на свои плечи.

Он подошёл к лежащему на ступенях магу, с помощью кинжала отсёк небольшие ветви, оплётшие ногу несчастного. Друид приподнял тело, отделяя его от вошедшего в грудь деревянного шипа, торчащего из лестницы, тот покорно двинулся на надлежащее ему место, оставляя за собой лишь мелкие осколки древесины. Ещё несколько игл пополнили коллекцию в ладони Шейрату. Юноша с сомнением скривился, понимая, что впереди ещё слишком долгий путь к свободе, а его сил практически не осталось. Призыв шипов расходовал слишком много жизненной энергии.

Смеркалось, корабль уже долго был в пути, эльфы чувствовали себя в безопасности, а потому в следующем коридоре патрулей не было. Ведь всё было под контролем. Лишь стражи стояли у двух противоположных входов, устало поглядывая друг на друга. Внезапно дальний из них ощутил, как его что-то ужалило в шею, шикнув, ударил себя по месту укуса, прощупывая его пальцами. Он думал, что подхватил какого-то кровососа, но почувствовал под кожей что-то крупное и угловатое. Его напарник, встревоженный происходящим, сделал несколько шагов вперёд, и скрывавшийся за углом Шейрату не упустил своего шанса, тут же метнувшись к мужчине. Клинок жадно впился в плоть, даруя друиду тающие силы, но медлить и наслаждаться этим ощущением было нельзя. Другой страж уже заметил его, через мгновение он подаст сигнал тревоги, а потому у юноши оставались считанные секунды. Он бросил перед собой все собранные иглы, нарастающие на лету и со скоростью стрел устремившиеся к оппоненту. Страж не успел закричать, в его шею вонзилось несколько крупных шипов, пригвоздив его к стене. Он затарабанил ногами, пытаясь высвободиться, но предатель уже широкими шагами приближался к нему…

Таяндрис проснулась от странного глухого стука. Он исходил из коридора, снаружи, но быстро прекратился. Что это могло быть? Ощущая ноющую боль и слабость в мышцах, она присела на своей койке. Ей ещё не удалось восстановиться, и тело было непослушным и медлительным.

Чьи-то быстрые шаги чередой пронеслись в другой конец коридора, к источнику стука. Кто-то уже среагировал на шум. Может, она зря тратит силы и встаёт? В конце концов, все проблемы смогут решиться и без неё. Но странное предчувствие беды подтолкнуло её вперёд. Что-то было не так, она ощущала это интуитивно, а потому рука без сомнений сжала лежащий на столе клинок.

Послышалась новая череда шагов по коридору, звуки голосов. Таяндрис прислонилась к стене и прислушалась. Эльфы извещали тревогу, кто-то проник на корабль. Она похолодела от ужаса, слушая, как их шаги удаляются вниз, в трюм. Ещё несколько дверей открылось, спавшие бойцы клана побежали следом за теми, кто стоял на страже.

Таяндрис осторожно приоткрыла дверь, осматривась, но в окружающих сумерках различить что-либо не удавалось. Горела лишь лампа в другом конце коридора, но её тусклый свет не мог ничего выцепить в окружающей темноте. Там, где должен был нести свой пост страж, было пусто. Таяндрис вышла в коридор и огляделась. Она сразу заметила лежащее в другом конце коридора тело, сорвалась на бег следом за остальными, но внезапно остановилась как вкопанная, даже не добежав до трупа. Этот шум, который она слышала, не мог быть случайным. Первые шаги по коридору направлялись совершенно в другую сторону. Таяндрис развернулась и крадучись двинулась вперёд, практически бесшумно, пытаясь уловить хоть какой-то шорох или движение. Корабль издавал скрипы и тихий треск, сверху на палубе кто-то ходил взад-вперёд, что несколько дезориентировало. Она не отрывала взгляда от чёрного прямоугольника входа впереди, окутанного сумерками, её тень медленно ползла по стене сбоку, удлинняясь. Она была почти уверена, что её враг затаился впереди, незримый для глаз, под лампой, в которой он загасил свечу.

Громкий треск снизу заставил её вздрогнуть, следом послышались залпы магических атак. Кто-то напал на членов клана в трюме. Может, она зря теряет здесь время? И всё же она не отрывала взгляда от смутной тени впереди. Шаг за шагом, всё ближе и ближе.

Внезапно нечто метнулось к ней со стороны, она успела заметить это краем глаза и отклонилась вниз. Нечто хлёсткое и длинное, будто верёвка. Она сделала замах назад, рассчитывая полоснуть клинком зашедшего со спины проклятого, но никого не задела. В то же время шаги от двери метнулись к ней, рассчитывая ударить её в спину. Она успела развернулся и выставить блок рукой, затем должен был последовать удар клинка прямо в противника, но её руку перехватило узким жгутом. Она была ещё слишком слаба, чтобы одновременно отбиваться от двух врагов. Первый схватил её за свободную руку и потянул на себя, развернул к себе спиной и схватил за шею, удушая. В панике она забрыкалась, и они оба подались назад, прижавшись к стене. Она сопротивлялась изо всех сил, вырвала из его руки свою и попыталась ударить локтем, но новый жгут перехватил её и прижал к стене. Как это было возможно?

Таяндрис осознала, что ошиблась, и её сопротивление ослабло. Их было не двое. Её рывки замедлились, силы покидали её, и она могла лишь скользить глазами по упругой ветви, стягивающей её руку, выросшей прямо из стены за её спиной. Это был он. Её ученик, которому она рискнула поверить, несмотря на все тревожные знаки, которые она научилась за столько лет подмечать. Доверие ослепило её, не позволив ей заметить в нём предателя. И лежащие с двух концов коридора трупы были на её совести. Рвение к борьбе иссякло, и очень скоро она потеряла сознание в его руках.

Грохот снизу, повторяющийся уже в чётвёртый раз, ознаменовал новый колдовской залп в дверь, которую Шейрату заставил прорасти в стены. Ещё немного — и они сумеют выбраться из ловушки. Он вырвал иссохшие ветви и нырнул в каюту к Таяндрис, увлекая её тело за собой. Сил практически не осталось, но ещё нужно было совершить последний рывок к свободе. Он аккуратно положил наставницу на койку, задержался над ней на мгновение, снова опустился, проведя рукой над телом. Энергия жизни осталась в ней, слабая, едва уловимая. Он усмехнулся, ощущая какое-то странное удовлетворение. Она обязательно выживет. Почему ему это так важно, ведь теперь она стала для него помехой? Он и сам не мог ответить себе на этот вопрос.

Новый залп пробил крупную дыру в двери, в которую наконец-то можно было протиснуться. Бойцы клана начали высыпать наружу по одному, задерживаясь у лестницы, они активировали щиты и медленно продвигались наверх, ожидая, когда их собратья выберутся следом за ними. В это время Шейрату уже прокрался на палубу, сокрытый плащом невидимости. Здесь лишь один довольно молодой колдун тревожно расхаживал взад-вперёд по палубе, поглядывая на дверь. Он явно хотел последовать за своими собратьями, слишком долго не возвращающимся из трюма, но не решался пойти против прямого приказа. Внезапно он подался назад, на его лице отразился ужас, а затем он решительно вытянул руки, наращивая в них энергию. Сумел разглядеть мутный тёмный силуэт в сумерках. Шейрату усмехнулся и сделал рывок вперёд, клинок был уже наготове, юнец не смог дать отпора, и лезвие вошло в его тело, жадно впиваясь в плоть, пульсируя нетерпением. Друид перехватил парализованного юнца за шкирку и потащил к ближайшей шлюпке.

Громкий всплеск воды заставил колдунов клана сменить темп, они поспешили на палубу, но застали уже отплывающую прочь лодку. Недолго думая, они один за другим направили туда энергетические залпы, и незатейливое транспортное средство превратилось в плавающие обломки, среди которых истощённый силуэт эльфа устремился ко дну.

— Подойдите ближе, выловите его! — велел один из магов, приняв командование на себя. На борту засуетились, выполняя его приказ. Висящий на тонкой ветке с другой стороны корабля Шейрату отсёк её и соскользнул в воду. Он собрал все закреплённые на его поясе прутья и заставил сплестись друг с другом в единую плотную пластину, которая могла держать его на плаву. Медленными движениями он погрёб вперёд, борясь с непреодолимым желанием уснуть. Берег был виден вдалеке тонкой полосой, на горизонте так же виднелись корабли клана — выжившие двигались следом за их кораблём. Плащ скрывал его от внимания чужих глаз, они видели лишь мусор, плывущий по морской глади, медленно устремляющийся к берегу. Он мог бы поддаться сну, переждать ещё несколько часов плавания. Впереди предстоял долгий путь по эльфийским лесам в поисках проклятых. Понимая, что сил больше не осталось, он засунул руки глубже в переплетение ветвей и закрыл глаза.

“Проснись. Пора в путь”, — велел монотонный голос из книги. Шейрау разлепил глаза, оглядывая местность. Он лежал в ветвях на берегу, волны перекатывали его, пытаясь утянуть назад, но не справлялись с его весом. Вынув кисть из надежного сплетения, он нащупал книгу и кинжал, которые до этого переложил под одежду, ближе к груди, и волнение отступило. Слабость в теле всё ещё ощущалась, книга медленно отщепляла его силы, но теперь ему было где их восполнить. Он поднялся на ноги и двинулся к кромке леса, прильнул к первому же дереву, стоявшему ближе прочих. Природа попыталась воспротивиться, но он был настойчив, практически властно вырывал жизнь из растения, от чего кора и листья быстро почернели, иссыхая изнутри. Прилив силы привёл его в чувство, он усмехнулся и быстрым шагом двинулся вглубь леса, через некоторое время перейдя на бег. Его сила вырывала из растений крупицы жизни по пути, поддерживая его на ногах. Он чувствовал панический страх природы перед ним, но всё равно подчинял её, подавляя её волю, игнорируя её боль. Её зрение выискивало для него чуждые ей силуэты, и, спустя некоторое время бега, его поиски всё же увенчались успехом.

Он почувствовал проклятых поблизости и остановился. Они ходили рядом, наблюдая за ним, оценивая и присматриваясь. Он видел, как мутные пятна стягиваются к нему, но пока не решаются напасть. Зов книги пробивался тихим протяжным стоном, постепенно нарастая. Они тоже слышали его, потому следовало перейти к активным действиям.

Шейрату бросил реликт на землю и скрылся в коконе корней. Тут же вой ошарашил всех поблизости, заставив отступить. Голод и жажда артефакта разнеслись вдаль, взывая к себе, и спустя мгновение десятки мутных пятен метнулись к желанной добыче. Друид лишь наблюдал происходящее в узкие щели между сплетениями, восстанавливая свои силы по крупицам, а реликвия жадно пожирала тех, кто рискнул к ней прикоснуться. После десятка незадачливых и излишне торопливых жертв проклятые остановились.

— Лишь мне книга позволила прикоснуться к ней, — сказал Шейрату, убирая корни. — Вы можете продолжить ваши жалкие попытки. Или принять мои условия игры.

— Что ты хоччешь? — спросил явно недовольным тоном один из проклятых.

— Силы, которая полагается за этот артефакт.

На их губах растянулись хищные усмешки, кто-то даже открыто захохотал.

— Но вы можете продолжить или уйти, — улыбнулся юноша. — Если, конечно, вам не нужна книга или ваши жизни.

Это заставило их улыбки сползти. На несколько мгновений повисла напряжённая тишина.

— Мы достафим васс к Лавифонту. Он рьешит, что деласть, — изрёк, судя по всему, старший из этого отряда проклятых.

— Сойдёт, — удовлетворённо улыбнулся Шейрату.

Друид-предатель вышел следом за своими спутниками к той самой расщелине с рунными камнями. Их встретил эльф с потемневшей кожей, испещрённой выжженными символами. Приглядевшись, Шейрату различил на нём одеяние клана, присущее колдунам, только на груди был выдран целый клок вместе с отличительным камнем.

— Эрун серештас, — прошептал он с хищной улыбкой, приближаясь к их процессии и глядя на старшего из проклятых. Он продолжил разговор на демоническом, в который редко и не очень уверенно вклинивался проводник юноши. Их глаза мелькали на книгу, на друида, а речь звучала довольно резко. Они смели думать, что могут решить его судьбу без него? По итогу, несколько смущённый решением посланника Тёмных богов, проводник подошёл к Шейрату.

— Книгга, — произнёс он и протянул руку. Юноша сощурился, но затем на его губах появилась дьявольская усмешка. Лавифонт не поверил в рассказы о разрушительной мощи артефакта, о чём говорили проблески страха в глазах этого проклятого. Что ж, он увидит всё своими глазами. Потому он покорно протянул реликт и стал ждать. Рука принимающего дрогнула, когда коснулась обложки, и в какой-то миг глаза загорелись надеждой, что всё обойдётся. Но затем юноша отпустил артефакт, и вой, казалось, обрёл форму и накинулся на свою жертву. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы на его месте осталось лишь иссушенное тело. Шейрату улыбнулся и нагнулся за своей вещью, вырвав её из скрюченных пальцев.

— Значит, придётся воспринимать тебя всерьёз, — улыбнулся Лавифонт, его речь гораздо меньше каверкал акцент, что звучало даже несколько необычно. — Я могу наделить тебя силой…

— Моё имя — Шейрату, — оборвал его друид. — И мне не нужна твоя сила. Я пришёл говорить не с посланником.

Тот скривился, пытаясь сохранить остатки самообладания.

— Боги Тьмы не говорят с низшими. Для этого они назначают посланников. И я один из них, моё имя — Лавифонт. Так что можешь изложить мне свои желания.

— Посланники тоже когда-то были низшими, — безэмоционально заключил юноша и двинулся к расщелине, игнорируя собеседника. Это было уже ни в какие ворота. Книга здесь, пусть сделает ещё шаг. На пальцах Лавифонта заиграла тёмная энергия, скапливаясь в шар, и сорвалась в сторону гостя. Но тот успел заметить заклинание, развернулся и поднял реликт, словно щит. Как и ранее, он жадно поглотил энергию, но прикосновение силы разрушения вызвало иную реакцию. Руки юноши обожгло, а самого его отбросило прочь, книга упала на землю и жутко завыла, будто втягивая в себя окружающую энергию. Проклятые содрогнулись, Шейрату с ужасом посмотрел на свои изуродованные пальцы, сочащиеся кровью, словно часть плоти оплавилась в огне. Наращивая силу, артефакт поднялся над землёй в сфере серой энергии, вспыхивающей свечением. Лавифонт бросил ещё одну атаку в книгу, но стрела разрушения растворилась в барьере.

— Шеим нокс аль тафалор ишо, — прошептал голос из книги, серое свечение объяло страницы. Лавифонт дрогнул на мгновение, а затем взял себя в руки и вновь выпустил поток разрушения в реликт.

— Нерм валь дедарш! — проревел он в ответ.

Сквозь его силу разрядом прошла другая, Но Лавифонт успел отскочить в сторону, открыв для атаки проклятого позади себя. Нечто настигло добычу и подняло в воздух, расщепляя плоть и кости за считанные секунды. Но хаос внезапно прекратился, книгу накрыла оранжевая дымка, скопившаяся у расщелины. Шейрату повернулся и успел лишь заметить надвигающееся облако, прежде чем растворился в нём. Он ощутил, как связь с природой оборвалась, будто он оказался в совершенно ином пространстве. Он растерянно прополз чуть вперёд, и в оранжевой мути различил очертания реликта. Книга лежала, прекратив испускать из себя энергию и голодный зов, словно потеряла всю свою силу в одно мгновение. Он осторожно прикоснулся изуродованными пальцами к страницам, на тех оставались крупные следы крови, которые больше не впитывались в старый пергамент. Пересилив дрожь от боли, Шейрату сгрёб артефакт к себе.

“Ты пришёл говорить с нами, — прошептал с шипением женский голос из ниоткуда. — Мы слушаем тебя”.

— Я пришёл получить силу, обещанную за эту книгу, — набравшись уверенности, выпалил Шейрату.

“За силу придётся платить повиновением”.

— Книга рассказала мне об этом. Я готов.

“Что ещё она рассказала тебе?” — он ощутил болезненный прилив мигрени к голове и не смог сдержать стон.

— Немного, — прошипел он в ответ сквозь зубы. — Она велела сделать выбор моего пути. Я его сделал. И пришёл к вам, чтобы воплотить в жизнь.

Странное ощущение не покидало его, будто кто-то копошился в его голове, рыская в сознании, выуживая воспоминания, вспышками мелькающие перед его глазами.

“Он хотел превратить тебя в жертву ради спасения этой книги. Но ты жертвой быть не желаешь”.

— Дайте мне силу, — сглотнув, решительно прошептал Шейрату. — И я стану тем, кто изменит этот мир.

“И всё же он выбрал тебя. Он позволил тебе прикоснуться к реликту, к которому ранее не подпускал никого”.

— Чего вы все хотите от меня? — в его голос проскользнули нотки нарастающего раздражения. — Я устал от этих игр!

“Действительно. Ты доказал, что достоин силы. И ты станешь нашим посланником. Но придётся выбрать, чьему пути ты будешь следовать: подчинения слабых разумов своей воле, разрушения всего сущего, внушения безумного страха или причинения невыносимой агонии окружающим? Демоны могут использовать прочие силы, но в основе всегда лежит одна, которую они выбрали изначально. Потому хорошо подумай”.

Шейрату ошарашено замер, практически позабыв про боль. Они дадут ему силу. Он наконец-то получит то, к чему так долго шёл. И текущий выбор в его жизни был решающим.

На уроках в клане они проходили все виды демонов, которые когда-либо встречались. Самыми распространёнными были демоны разрушения. Их основные способности были уже хорошо изучены, каждый член клана знал, как противостоять этой энергии, в особенности колдуны, основной задачей которых всегда было противодействие враждебной магии. Реже встречались демоны подчинения, и всё же они приносили не меньше хлопот. Зачастую они вносили хаос в стройные ряды клана, укореняя сомнения в душах новобранцев и совращая их на путь предателей. Но они были слишком уязвимы, если лишались своих пешек. Про демонов боли и страха упоминаний было слишком мало, и орудия для борьбы с ними применяли те же. И Шейрату понимал — в сравнении с разрушением и подчинением боль и страх выглядели на порядок слабее.

— Что значит “подчинение слабых”? — уточнил он.

“Лишь примитивные разумы. Лишь те, чья воля будет слабее твоей”.

— Но даже сильнейшую волю можно сломить, — прошептал Шейрату и хищно улыбнулся. — Я принимаю силу подчинения.

Голос рассмеялся, несколько обескураживая юношу.

“Силу не принимают. Её обменивают. На единственно ценное, что есть у вас — свободу воли. За неё приносят нерушимую клятву вечной верности. Ты уяснил это из книги, но всё равно боишься”.

Да, Шейрату ощущал страх. Он боялся на всю жизнь остаться марионеткой в чужих руках. Какой смысл был в борьбе, если он всего лишь менял одно раболепное подчинение на другое?

Голос расхохотался. Ощущение, что за юношей подсматривают его собственными глазами, присутствие чужака в его голове, начинало сводить с ума.

“Твой путь будет свободен. Будет лишь цель, которую ты исполнишь или будешь уничтожен”.

— И какова же она?

“Разрушить оковы, что сдерживают нас. И привнести иерархию силы и в этот мир”.

— Думаю, мы сможем идти бок о бок, — усмехнулся Шейрату.

“Инкау варш анаэш ферестарас, Фиентор”, — прошептал голос, побуждая его к действию.

— Инкау варш анаэш ферестарас, Фиентор, — покорно повторил Шейрату и тут же ощутил жжение во всём теле. Но оно не было неприятным, оно разливалось по его сосудам вместе с теплом и удовлетворением. Словно он утолял травяным чаем долгую жажду. Так и было, ему дали силу, которую он желал так долго. Он вздохнул от переполнивших его чувств и расхохотался, уже ощущая себя чем-то большим. Словно завороженный, он посмотрел на свои руки и увидел их преображение. Казалось, они наливались ранее отобранными книгой силами, вены набухали и пульсировали живительной энергией, а изуродованные пальцы наращивали некое подобие мышц и кожи, но всё равно оставались похожими на кости. Зрение преломлялось и искажалось, он видел нити света, проходящие сквозь его кожу, по всему его телу, они выходили из него и устремлялись куда-то в оранжевую бездну, за гранью которой затаились древние чудовища, с которыми он заключил сделку и которым теперь должен был послужить. Нити марионетки, ведущей к кукловодам.

— Что именно я должен сделать, мои повелители? — он покорно преклонил голову.

“С этой задачей справится лишь демон. Пока что ты лишь наш посланник”.

Лёгкая вспышка ярости заставила Шейрату скривиться. Все они водили его за нос.

“Лишь один из посланников станет демоном”, — заключил голос, и оранжевая дымка начала рассеиваться. В лёгкие, казалось, только сейчас поступил воздух, и Шейрату закашлялся. Ощущение природы вернулось, её очертания стали проявляться из пелены, как и силуэты проклятых в весьма причудливом свете. Яркие огни заменили им головы, всматриваясь в них, Шейрату слышал сбивчивый шёпот мыслей.

“Неужели они приняли его? Они дали ему силу? Невозможно!”

Он усмехнулся, встречая идущего к нему Лавифонта, размышления которого были окрашены той же яростью, ненавистью и презрением.

— Анаэль фиурм, ишетдар, — вопреки мыслям, его тон был дружелюбным, как и протянутая в сторону юноши рука помощи, чтобы подняться с колен. Но Шейрату был поражён до глубины души тем, что понял, что ему сказали: “С новым рождением, брат”. Теперь он мог понимать язык проклятых. Проигнорировав Лавифонта, он метнулся к лежащей неподалёку книге. Неразборчивые символы на третьей странице практически исчезли, но их ещё можно было различить. Глаза юноши хаотично пробегали по ним, и тонкие очертания букв складывались в слова, в текучую речь в его голове, которая звучала его голосом, и которую он теперь понимал. От этого на его губы вернулась довольная хищная улыбка.

“Я принял дарованную мне силу и пережил новое рождение через собственную смерть. Я чувствовал, что умираю, что больше не смогу сдерживать эту боль и слабость, но напоминал себе, ради чего делаю это. Я выдержал. В пламени истинной силы я обрёл её часть, я стал совершеннее и смог нести возмездие эркай за их бесчестное нападение”.

— Настолько интересная книга? — вмешался Лавифонт, отвлекая его от чтения. — Может, расскажешь, что там написано?

— Меня уже пытались принудить к этому в клане, — ответил Шейрату, немного неуверенно используя новый для себя язык. Хотя больше внимания он уделял множеству огоньков сознаний, раскинувшихся рядом с ним. — Если она захочет, она откроется и тебе.

— Может, со смертью своего хранителя она начнёт искать нового?

— Только где гарантия, что она признает нового достойным?

Лавифонт рассмеялся.

— Каждый из нас приносит свои жертвы, — продолжил надменно он. — Мы здесь потому, что уже от чего-то отказались. У меня были большие перспективы в клане. Меня считали талантливым колдуном, пророчили большое будущее. На побегушках у больших чинов. Ты ведь тоже здесь именно из-за этого?

Шейрату лишь усмехнулся и кивнул.

— И я решил взять больше, обернул свои знания против клана. И все эти знатные воины оказались совершенно беззащитны передо мной. Ты бы видел их лица, когда моя армия застала их врасплох. Их никчёмная разведка не сумела раскусить моих планов. А нужно было всего лишь перевести основные силы в труднодоступные места через систему порталов, затем достать их оттуда в нужный момент и выпустить прямо в спины этим идиотам.

— Они поплатились за то, что недооценили не только своего врага, но и союзников, — вставил Шейрату.

— В этом и есть основная проблема клана. Потому ты и выбрал эту сторону, — странно улыбнулся Лавифонт. — Но, если бы не ты, книга досталась бы мне.

— Так проверь это. Возьми её. Принеси ещё одну жертву, — юноша провокационно протянул реликт своему старшему собрату.

— Мне помогут Тёмные Боги, — скривился тот, слишком отчётливо выдавая выражением лица свои сомнения.

— Если помогут, — дьявольская усмешка не сходила с губ Шейрату, а свечение из глаз загорелось по-новому, с ноткой безумия. — Ведь они сказали, что демоном может стать лишь один из посланников.

Лавифонт вздёрнул бровью. Такая дерзость от мальца, что стоял в самом начале пути. Немыслимая наглость. Он же ещё не имеет понятия, как использовать свою силу. Или… Внезапное осознание пришло к Лавифонту. Новый посланник лишь тянул время. И он, по собственной беспечности, предоставил ему такую возможность. Лавифонт сконцентрировал разрушительную энергию в своих руках и бросил в беззащитную цель, в упор. Но Шейрату успел отстраниться и скрыться за ближайшим рунным камнем.

— Смеешь думать, что способен стать демоном? — рассмеялся посланник разрушения. — Что, только получив силу, заслуживаешь большего? В отличие от тебя, я изучал её! Я приспосабливался к ней! Я открывал в ней новые стороны, чтобы оказаться здесь! Сочетал со своими умениями! Я прошёл длинный путь, чтобы стать демоном! И я добьюсь своего!

С каждым словом он метал сгустки разрушения в просветы, где мелькал скрывающийся от него Шейрату, отклоняющийся в сторону ближайшего леса. Деревья охватывало тление странного фиолетового цвета, в нём они медленно иссыхали и отмирали, направляя свою агонию глубоко в корни. Бывший друид всё ещё чувствовал это, что несколько сбивало концентрацию.

— Почему же ты не отвечаешь? — видимо, Лавифонту наскучило испускать безответные атаки, и он остановился. — Хочешь измотать меня? Думаешь, возможно выбить из сил будущего демона? Твоя книга тебя ничему не научила?

Но он всё же заметил движение сбоку от себя краем глаза. На него бросилась одна из проклятых собакообразных тварей, но тут же получила запал разрушения в упор. А затем из леса хлынуло множество уродливых созданий, призванных ранее на сражение с кланом. Лавифонт создал вокруг себя кольцо энергии, расщепляющей наступающих врагов, но его собственные соратники пали под натиском практически сразу. Тогда он выпустил энергию из формы, и она прошла волнами вокруг него, уничтожая всех наступающих противников.

— Подчинение? — иронично воскликнул он. — Ты выбрал подчинение? Ты не способен завоевать их верность без помощи силы?

“А ты?” — ответил ему Шейрату. Лавифонт дрогнул на мгновение и затравленно обернулся, но никого не увидел, Эти слова звучали так, будто были произнесены прямо у его уха, в его собственной голове. Но всё внимание снова забрала себе новая волна порождений, вырвавшихся из леса, ещё более многочисленная, чем предыдущая. Он воздвиг над собой купол разрушения, чтобы никто не успел к нему подобраться.

“Ты один. С тобой нет никого”.

— И пусть! — рассмеялся Лавифонт и перешёл из обороны в атаку, посылая сгустки разрушения и стрелы тьмы в наступающую на него армию. — Они все — ничтожества! Живой щит для тебя! Я уничтожу их, и тебе некем будет прикрываться!

“Если сам не станешь уязвим”.

Он метнулся было в сторону от выпада очередной твари, но его нога угодила в капкан. Острые шипы вонзились ему в плечо и оцарапали живот, но взрывом разложения отродье с визгом боли отбросило прочь. Он метнул на мгновение взгляд на землю и увидел сеть из корней. Ранее он сам выжег эту землю, и ничто по своей воле не могло через неё прорасти, лишь силой друидов.

— Так это ты подглядывал за мной? — усмехнулся он, вспомнив росток-шпиона. — Признаю, упорства тебе не занимать.

Он снова скрылся в куполе разрушения, что спасло его от нескольких проклятых с тёмными клинками наготове. Эльфы завопили от боли и упали рядом, сила начала разъедать их тела. Сколь наивно было полагать, что талантливого колдуна можно застать врасплох столь прямолинейным способом.

— Давай же, выползай! Не надоело прятаться за чужими спинами?! — проревел он и расщепил сдерживавшие его оковы.

“Я упорен потому, что у меня есть цель. А ты лишь хочешь получить больше силы и власти. Ты голоден, и этот голод тебе никогда не утолить. Ты ничем не лучше отродий”.

Лавифонт яростно прорычал и выпустил в стороны несколько потоков разрушения. Он больше не видел друида, и это лишь распаляло его желание покончить с этим выскочкой.

“Ты всегда считал, что заслуживаешь большего. Но в клане твои запросы не удовлетворяли. И ты стал предателем, с особым наслаждением уничтожающим их. Чтобы поверить, что ты не ошибаешься. Что ты действительно достоин”.

— Я достоин! — яростно прокричал он, круша деревья поблизости. Где скрывается это ничтожество? Где оно? Где оно?! — Они выбрали меня посланником!

“Лучший среди посредственных. Ты — лишь инструмент, для поиска кого-то стоящего”.

Остатки отродий подобрались сзади. В бешенстве Лавифонт направлял всё более сильные заклинания, и ворох энергий разрушения разрывал подчинённых друидом-предателем миньонов на куски. В какой-то миг он осознал, что ощущает усталость. Чем дальше он уходил от расщелины, тем медленнее восстанавливались его силы.

— Неужели тебя?! — прокричал он и рассмеялся, решительным шагом возвращаясь к источнику. — Ничтожество, неспособное сразиться с врагами Богов лицом к лицу! С чего ты взял, что они выберут тебя? Ты недостоин!

“Так проверь, действительно ли достоин ты”.

Его оглушил вой, вопль жажды, раздавшийся прямо перед ним. Вновь реликвия потеряла своего хозяина. Скрывшись полусферой разрушения, словно щитом, Лавифонт вернулся к расщелине. Книга лежала здесь, одинокая и доступная. Но он не сомневался, что это была очередная простейшая ловушка. И всё же, этот недалёкий друид ничего не сможет сделать. Но не убьёт ли она самого Лавифонта? Он остановился перед ней в нерешительности.

“Всё или ничего”, — насмешливо произнёс Шейрату. И это было точно. Стоила ли она такого риска? Стоило ли отдать за неё жизнь? Он ощущал липкий страх в своей душе. Это ловушка. Если он прикоснётся к ней, он умрёт. Взревев, он испустил из себя поток разрушения во все стороны. Он уничтожит эту тварь, затаившуюся в засаде, чтобы она не убила его исподтишка. Но книга ответила ответным всплеском, повалив его на землю. Он ощутил, как её сила разъедает его, проникая в тело, как стремится через кончики пальцев вглубь вен, погружает сознание в бездну, из которой нет выхода. В этой кромешной тьме были лишь два маяка, песочные воронки, удаляющиеся куда-то вверх.

— Нет, нет, нет! — закричал он и забарахтался в пустынном пространстве. — Я не заслужил такой смерти!

— А чего ты заслужил? — ответил ему неизвестный голос.

— Кто здесь? Покажись!

— Это мой мир и мои условия игры. Не тебе их диктовать. Так чего ты хочешь от этой книги? К чему стремишься? Неужели всё, чего ты жаждешь — вклиниться в иерархию демонов?

— Я заслужил эту силу!

— Но ты не знаешь, для чего она тебе. Ты будешь следовать чужой воле, словно марионетка.

— А твой избранник лучше? Выскочка, возомнивший себя достойным того, чего другие добиваются годами! Почему он, почему?!

Кажется, тьма становилась менее плотной. она рассеивалась, уступая место оранжевой дымке.

— Он может стать гораздо опаснее вас всех. У него есть цель, которую он не понимает до конца.

Свечение нарастало, загораясь вокруг и проедая мрак. Тёмные боги пришли на помощь своему избраннику, как он и надеялся.

— Убей его, — прошептал голос и растворился, возвращая сознание Лавифонта в тело. Тяжело дыша и совершенно обессилев, он упал на колени. Не время, сейчас совсем не время терять бдительность.

— Эта книга не твоя! — воскликнул он и рассмеялся. — Похоже, она более не желает видеть тебя своим хранителем!

“Пускай”.

— Выходи, пусть всё решится здесь и сейчас!

“Как пожелаешь”.

Движение возникло совсем близко. Корни взметнулись вверх, поднимая в себе тёмные клинки. Лавифонт фыркнул и создал серповидные полосы энергии, разрывающие миньонов друида. Снова за чужими спинами. Полусфера защищала от резких выпадов сплетений, и тёмное оружие без каких-либо следов воздействия деструктивной магии опять падало на землю. Это могло продолжаться вечно. В ярости он испустил из себя поток силы во все стороны. Он должен был закончить эту бессмысленную битву, показать, кем он стал на самом деле. Энергия жгла его нутро, вырываясь на свободу. Это могло стоить ему жизни. Но он видел, успел заметить возникшую стену из корней, которая стала истончаться. Она была так близко. Этот юнец практически подобрался к нему незамеченным, но как? Тогда Лавифонту пришли на ум плащи его собственных прислужников. Этот никчёмный друид продолжал использовать против него всё, чего добился он — его прислужников, его армии, их оружие. Он сконцентрировал всю мощь на стене корней, но за той ничего не было. Эта тварь ушла под землю, он слышал это в отчётах тех никчёмных преследователей, которых он лично приговорил за их бездарность. Пусть он сгорит там, там ему и место. Весь поток Лавифонт направил в землю, крича от ярости, пропитывая её энергией смерти сантиметр за сантиметром.

Но внезапно он ощутил рывок назад, гибкие хлёсткие лозы обожгли его кожу и потянули к земле. Он собирался воспротивиться, но агония сковала всё его тело параличом. Кинжал в спину, как же это низко. Из ниоткуда возник Шейрату, снял с себя капюшон плаща невидимости, на его губах проскальзывала триумфальная усмешка. И всё же он проиграл. Этому выскочке. Невыносимо. И тот, словно глумясь, приложил пальцы к шее врага, и Лавифонт ощутил, как щупальца тёмного яда, жадно растущие в его теле, двинулись к ним.

— Не смей думать, что я победил бесчестно. Я лишь повторил удар в спину, который ты до этого нанёс клану. Уж тебе-то стоило бы оценить то, как я быстро учусь у тех, кто мудрее и опытнее.

Лавифонт смог лишь фыркнуть в ответ, пытаясь вернуть себе свободу воли.

— Признай меня, — властно прошептал Шейрату, неотрывно глядя в его глаза. — Сдайся.

Лавифонта ослепила ярость, но он смог лишь нервно дёрнуться.

— Столько знаний и талантов канет в небытие по столь глупой причине. Но послужишь мне, и останешься жить. И увидишь мир, который я построю на руинах текущего. Мир лишь для достойных, мир иерархии силы. Где мы больше не будем изгоями.

На мгновение глаза Лавифонта загорелись. Он внезапно ощутил понимание слов голоса из книги. Он видел в глазах друида истинную веру, даже одержимость этой идеей. И на какую-то секунду он сам захотел в это поверить. Нет! Нельзя поддаваться этому! Это всего лишь манипуляции его ослабевшим от яда сознанием. Соглашаться стать марионеткой на попечении у ничтожества? Нельзя поддаваться этой силе, это удел слабых.

— Ты всё равно уже проиграл Лавифонт. Согласие или смерть, третьего не дано.

Мысли лихорадочно путались в голове. Бесславно умереть? Или подчиниться мальчишке? Увидеть тот мир, который он так красочно описывает, стать частью него. И быть в его тени. Пасть инструментом манипуляций. Расходной монетой.

— Каждый из нас — лишь инструмент. Важно лишь, кем он будет в новом мире, какое место займёт. Не так страшно будет подчиниться мне, если я подчиню себе весь мир.

— Наивный юнец, — болезненно булькнул Лавифонт, не сумев подавить смешок. Слабость концентрировалась в горле и позволяла ему шевелить головой, но тело всё ещё не подчинялось его воле. Столь иронично, что он бы даже не отказался посмотреть на это. Всё лучше, чем бесславно умереть. Но ведь он должен будет принять участие в этом безумии, подставляться под удар повелевающего им психопата.

— Я никогда не буду игнорировать мудрых советов. Мы нужны друг другу, Лавифонт. Но я не мог отдать тебе силу, которая мне необходима для создания моего мира.

— Хорошо, это звучит интригующе, — смирился Лавифонт. Всё равно у него действительно не было выбора. — Я сделаю это. Я клянусь тебе в вечной верности, Шейрату.

Юноша удовлетворённо улыбнулся и убрал пальцы. Корни и паралич отступили, вместо них на колдуна обрушилась чудовищная усталость. Он упал на землю, не в силах пошевелиться, жадно ловил ртом воздух и пытался прийти в себя. Краем глаза он наблюдал, как друид приближается к расщелине. И в глубине его мыслей всё больше росло негодование, ведь это он должен был быть на его месте.

— Я выполнил ваши условия, — произнёс Шейрату клубам оранжевого дыма.

“Ещё нет”, — произнёс всё тот же шипящий голос в ответ.

— Он мне больше не соперник.

Как бы не так. Остатки самолюбия Лавифонта придали ему сил. Он взревел и рывком сумел подняться на ноги. В его руках замерцал ком разрушительной энергии. Но что-то пошло не так. Заклинание не сорвалось с его пальцев в сторону зазнавшегося юнца. Тот же в свою очередь сделал всего один взмах рукой, и парализующая агония вновь вернулась. Массивный шар энергии не успел рассеяться и, лишившись поддержки, упал на своего создателя. Деструктивная энергия отсекла ему половину тела и вгрызлась в искалеченные останки, отщепляя крупицу за крупицей фиолетовым тлением.

— Какая жалость, — мрачно усмехнулся Шейрату. Он наблюдал, не вмешиваясь, как жизнь и разум Лавифонта угасают. Разложение остановилось, распространяя вокруг тошнотворный запах гниения, тёмный яд жадно пожирал тело.

— Жаль, что все его знания исчезнут вместе с ним, — прошептал завороженно Шейрату, следя за огоньком сознания, ещё теплящимся в глубине изуродованной головы. Он жаждал уцепиться за эту искру, ухватить её в общей темноте и оставить себе.

“Это бессмысленно. Умирающие души принадлежат другой силе. Разорви связь клятвы. Позволь ему уйти. Он недостоин”.

— Я думаю иначе, — усмехнулся Шейрату, вспоминая слова книги. “Я получил то, чего хотел, что мне было нужно от этой силы. Я сделал её своей”. И он желал так же, но ощущал, что пока не сможет этого сделать. — Мне лишь необходимо больше силы. Дайте мне её, и я сумею вас поразить.

Внезапно он ощутил опустошение, словно его отрезали от источника его жизни. Это было странное, чудовищное чувство, от которого сжималась грудь. Ноги подкосились, и Шейрату ухватился за сердце, припав на колени. Дыхание сбилось, ему не хватало воздуха.

“Решения принимаем мы. Запомни это. Неповиновение покарается смертью”.

— Ничего нового, — прошипел Шейрату, стиснув зубы от боли. — Я готов подчиниться лишь если смогу добиться при этом своих целей. Вы хотите превратить меня в эффективного союзника или в раба?

“Мы хотим быть уверены в твоей верности. Ведь предатель за что-то выбрал именно тебя”.

— Предатель? — смутился Шейрату, но понял. Его взгляд переместился на книгу. — Это был предатель?

Вот почему они так хотели её получить. Узнать то, что знал он, но что для них было недостижимо. Ведь книга — всего лишь ключ, и теперь то, к чему этот ключ, для юноши стало ясно.

“Его своеволие позволило ему перечить нашим планам, оторваться от нашего влияния. Ты тоже не желаешь находиться в подчинении, это сквозит в твоих мыслях. В твоём естестве”.

— Я не раб. Я иду к своей цели. Если наши пути совпадают, то я буду вам верен.

Оранжевая дымка обволокла его и поглотила в себе. На место опустошения пришёл прилив сил и новая, непохожая на прежнюю, агония во всём теле. Он закричал в пустоту, скривился в конвульсиях, пытаясь сдержать пульсирующие спазмы боли. Жжение распространялось по венам, обжигало кожу настолько, что хотелось её разорвать. А затем вспыхнула тьма, его объял тёмный огонь, мерцающий голубыми языками. Чистая энергия мелькала заревом перед его глазами, ослепляя. Он вопил, чувствовал, как задыхается, голод и безумная усталость навалились на него, угрожая убить наряду с этой болью. У него не было сил сопротивляться, но он держался, не желая сдаваться. Он вступил в неравную схватку со смертью, продолжая это бессмысленное сопротивление.

И он победил. Всё прошло, и он припал к земле, ощущая измотанность и странную эйфорию от пришедшего к нему облегчения. Ноющая боль отзывалась во всём теле, а глаза привыкали к окружающей действительности. Всё вокруг представлялось ему в странной оранжевой гамме, огни сознаний стали ярче, он мог видеть их вдалеке, слышать их мысли при большей концентрации на цели.

“С новым рождением”, — прошептал голос, в этот раз не из расщелины, а напрямую поселившись в его голове. Вместе с ним оранжевая дымка начала сгущаться, формируя что-то внутри себя. Шейрату улыбнулся, осваиваясь со своими способностями. Он прыгал из сознания в сознание, словно одержимый, видел происходящее глазами своих целей, чувствовал их мысли. Животные, недоумевающие остатки проклятых, затаившиеся в засадах выжившие члены клана, высадившиеся на берег эльфы с кораблей. Он видел их всех.

Его время истекало, клан уже направлялся к нему. Стоило лишь перебороть эту странную слабость. Он решил подняться и только тогда ощутил изменения в собственном теле. Ноги показались пружинистыми, теперь они трансформировались в звериные, на руках появились роговидные наросты, ногти удлинились в огрубевшие когти, и кожа, казалось, поменяла цвет, хотя в этом причудливом преломлении зрения он не мог бы сказать точно из-за примеси оранжевого цвета ко всему, что его окружало. Странное ощущение чего-то лишнего и непривычного объяснялось появившимися рогами, прилегающими к голове.

“Стань подобен настоящему демону”, — дымка рассеялась, презентовав ему новое одеяние. Чёрное, расшитое блестящими фиолетовыми нитями, формирующими свои особые узоры и мерцающими тёмно-зелёными камнями. Гораздо богаче и презентабельнее его изношенной формы друида клана, теперь ещё и окончательно изорванной его трансформацией. Юноша стянул с себя обноски, иногда резкими движениями разрывая ткань, застревающую на его изменённом теле, и небрежно бросил их в сторону. Он принял дар с некоторым трепетом, ощущая, как струящийся материал подстраивается под его фигуру, надёжно закрепляясь. Словно не будет больше вещей, которые он наденет на себя, кроме этого одеяния. Как и пути, который будет лежать перед ним.

“Теперь ты демон. Отныне тебе доступны все силы, которыми мы обладаем, но лишь как вспомогательные к твоей основной силе. Они помогут тебе собрать соратников и выполнить первое наше поручение. Далеко на севере находится эльфийская святыня. Тебе о ней должно быть известно. В ней хранится артефакт, который необходимо уничтожить”.

Шейрату задумался на мгновение и усмехнулся.

— Храм льда? — уточнил он.

“Именно так”.

Самая неприступная эльфийская крепость, куда на служение поступали лишь избранные, лишь самые лучшие, и не покидали её до самой смерти. Легендарная крепость, описаний и зарисовок которой не существовало ни в одной летописи. Нападения демонов на которую неоднократно отражались в течение тысячелетий.

— Как пожелаете, — прошептал он, предвкушая нечто многообещающее. Сокрушив неприступную твердыню, он подобьёт столпы мироздания в сознании клана. Он сделает решающий шаг в этой войне.

Он усмехнулся и бросил взгляд на изуродованный труп Лавифонта. Искра почти угасла, но под напором его взгляда разгорелась вновь. Может, регалии клана ему ещё послужат. Он подхватил свою форму и завернул в неё тело своего соперника.

— Я сдержу обещание, собрат, — прошептал он с дьявольской усмешкой. — Ты станешь свидетелем возникновения нового мира.