Я завёл девушку в свою квартиру и предложил снять куртку, но она молча помотала головой, мол, всё равно, чем раньше она уйдёт, тем лучше. Но, по-видимому, уходить ей не хотелось — у меня тепло, я вроде не злой, да ещё и чай обещал… Я всё же скинул свою чёрную куртку с Весёлой Вишней на спине и, заставив-таки Рену разуться, провёл её в комнату. У меня было прибрано (потому что не так уж и много вещей), правда, так и валялись на тумбочке в скомканном виде криво простроченные мною штаны, да листы с набросками героев рассыпаны по дивану. Я усадил Рену в жёлтое кресло, а сам принялся сгребать в охапку бумаги.
— Что предпочитаешь — апельсинчики или персики? — спросил я, не поворачиваясь.
— Нам привозили апельсины… — несмело сказала Рена. — Несколько раз. Пожалуй, их. А у тебя много?
— Ну… килограмм не наберётся. Но могу отдать, что есть, — я разогнулся, положил бумаги на стол и наклонился за штанами.
— Нет-нет! — перепугалась Рена. — Я же… ну, если я целый съем, у тебя останется?
— Останется, — прокряхтел я, запихивая штаны в шкаф. Да, вот уж где бардак, надо бы заняться… — Мне не жалко апельсинов. К тому же я знаю, каково у вас с фруктами.
— Откуда? — удивилась девушка.
— В детстве был знаком с мальчишками из вашего дома, — ответил я и плюхнулся на диван, оказавшись таким образом почти напротив девушки. — Я сейчас чай принесу, а ты грейся. Не очень тепло на улице, — я подтянул журнальный столик к себе и смахнул с него предполагаемые крошки, которые должны были остаться после завтрака. Я часто ел перед телевизором, глядя по нему фильмы или мультики. — Да, кстати, если захочешь куртку снять, клади на диван.
— Да ладно… я тут, на кресле… — сказала Рена, и я решил не возражать. Покупал кресло вроде для себя, а оказалось — для других. Вон как вчера его высидели — до сих пор вмятина!
Когда я пришёл, неся в одной руке две кружки и пакет с апельсинами, а в другой — только что вскипевший чайник, пакетики чая и персик, Рена по-прежнему сидела в кресле и не думала расставаться с верхней одеждой. Я сгрузил всё на стол и с мольбой посмотрел на девушку.
— Рена! Я понимаю, что ты хочешь уйти, чтобы тебя здесь не застали. Но иситы не ходят по домам! Пока ты здесь, ничего с тобой не случится. Я обещаю. И потом, когда мы спокойно поговорим, я тебя провожу до самого дома. Хорошо?
Рена неуверенно посмотрела на меня.
— А что тебе от меня нужно? — в принципе, она довольно разумно мыслит, потому что просто так приводить к себе домой и угощать чаем кауру ни один юнэми бы не стал. Большинство юнэми вообще бы не стали с ней разговаривать и тем более защищать, поэтому девушка не доверяет мне, боясь, что я что-то задумал. Но она не знает меня.
— Ты набросилась на меня с кулаками и грозилась, что я Лиан, — напомнил я. — И я хочу узнать, что он натворил на этот раз.
— Ты его знаешь? — встрепенулась Рена. В её глазах зажглась надежда, она вся подалась вперёд, как будто ответ был для неё важнее жизни. Я смутился.
— Ну… косвенно… расскажешь, что он натворил?
Рена опустила глаза, отодвинулась к мягкой жёлтой спинке, опять вся съёжилась, как тогда возле подъезда, и прошептала:
— Он убил Маднотора.
Что?! Я опешил. Скотный двор! Я не убивал никакого Маднотора, я вообще за всю свою жизнь никого не убил!!! О боги, за что вы меня караете?!
— Маднотора? — глупо переспросил я и увидел, что Рена опять плачет. Уткнулась носом в колени и изредка всхлипывает. Я протянул руку и коснулся её плеча.
— Ладно, если не хочешь, не рассказывай. Просто скажи: ты видела это? Или тебе кто-то сказал?
Девушка подняла голову, посмотрела на меня взглядом, полным решимости рассказать всё, что знает. Правда, рассказ получился несколько путаный, потому что Рена то и дело прекращала его, чтобы успокоиться и унять слёзы, но смысл я понял. И пришёл в ярость.
— Он был лучшим человеком из всех, кого я когда-либо знала! Он приходил ко мне в мастерскую, заказывал одежду, хоть мастерская при детском доме совсем не престижная, в ней даже юнэми редко появляются. Он… он говорил, что заберёт меня, что я буду жить с ним, хоть это и было невозможно… мне так хотелось ему верить… и за это меня возненавидели мои… товарищи… за то, что я вожусь с туранэ и якобы предала их…
— А он? — я жадно ловил каждое слово девушки. — Как он относился к остальным кауру?
— Очень хорошо, — ответила Рена. — Никогда не сказал о них плохого. При нём Риобред с ребятами меня никогда не трогали, но стоило ему уйти, как они начинали издеваться… я потеряла подругу, которая считала так же, как они… но они не понимали, что я просто люблю его! Понимаешь? Люблю…
Я понимал. Я знал об этой мастерской возле детского дома — там работали почти все девочки по достижении шестнадцати лет. Мальчиков же отправляли в другие к-сектора и устраивали в самые захудалые места. А когда детям исполнялось восемнадцать, они должны были жить сами. Чаще всего сироты снимали комнату у кого-нибудь в к-секторе, и вся их зарплата уходила на оплату комнаты и пропитание, а всё время — на работу и помощь хозяевам. У всех кауру участки представляли собой огороды, за которыми нужно было беспрерывно ухаживать. Выслушав рассказ Рены и подсчитав года, я прикинул, что ей сейчас почти восемнадцать, и она скоро должна покинуть детский дом. И Риобред с ребятами примерно её возраста, хотя высокий широкий атаман сразу показался мне старше.
Но если проблема самостоятельной жизни была теоретически решаемой, то другая, по словам Рены, сломала её и отобрала не только все силы, но и вообще желание жить. Маднотор Векоран, тот парень, который однажды пришёл в их мастерскую из интереса, влюбился в Рену, и с тех пор приходил каждый день. Он обещал, что они буду жить вместе, что он что-нибудь придумает, и Рена радовалась. Она понимала, что они всё равно не смогут быть вместе — это запрещено, — но ей были приятны его слова. И даже пусть он бы бросил её — она всю жизнь вспоминала бы это мимолётное счастье и черпала бы из него силы.
— Да, лучше бы он ушёл, только бы не умирал… — шептала Рена, вытирая со щёк слёзы. Я хмурился. И то, что к этой истории причастен Лиан, мне вовсе не нравилось.
Почти полгода счастливой жизни помнит Рена, а потом однажды Мад не пришёл. Девушка забеспокоилась, но могла только одно: ждать. Прошло несколько дней. Товарищи насмехались над ней, говорили, что туранэ сравнивают кауру с грязью, на худой конец с временной игрушкой, но никак не с людьми. Рена и верила, и не верила им. Он был такой искренний, Маднотор, Мад… И тогда она решилась на один из самых смелых поступков в своей жизни (не считая атаки Лиана): она взяла баул с тряпками и отправилась в т-сектор, к дому Мада, под предлогом того, что хочет что-нибудь продать.
Кауру разрешалось ходить по нейтральным и по своим к-секторам в любое время, по ю-секторам — с восьми утра и до пяти дня, в остальное время требовалось разрешение. Т-секора были почти недоступны. Юнэми могли посещать их точно так же, как кауру — ю-сектора. И был один час, как раз после полудня, когда в данном секторе без разрешения могли появиться кауру. Что же касается иситов — все они жили в центрах городов в высотных домах, и-домах, как их условно называли, и могли свободно перемещаться по любым территориям. Вокруг каждого и-дома был определённый кусок земли, где располагались различные тренировочные комплексы и стадионы. Вообще-то они были для иситов, но туда допускались и туранэ, если им хотелось поразмяться. Что же касается юнэми и кауру, для них были свои стадионы. В общем, система работала вовсю.
Как раз в нужное время Рена подошла к воротам дома (Мад давно сказал ей, где живёт, на всякий случай) и робко нажала на кнопку звонка. Из динамика раздался твёрдый голос:
— Дом Векоран.
— Я… я из мастерской, Маднотор Векоран заказывал одежду, я принесла…
— Ему больше не нужна одежда, — ответил человек и отключился. Рена заволновалась пуще прежнего. Неужели он действительно оставил её? Просто так, ничего не сказав? Девушка была очень ранимой и мягкой характером, из-за этой мягкости на глазах выступили слёзы, но она упрямо надавила на кнопку ещё раз.
— Дом Векоран.
— Я должна доставить заказ или получить подпись о том, что мне отказали, — уже твёрже сказала девушка, хоть голос и дрожал. В динамике завозились, потом раздалось пиликание, и двери разъехались в стороны. Рена ступила на родной участок Мада.
— Я думала: хоть увижу его… в последний раз… — всхлипывала Рена. Она уже давно сняла куртку и рассказывала мне всё, как знакомому, совсем забыв, что я вообще-то юнэми, и что ко мне надо испытывать неприязнь. — А ко мне вышел какой-то человек, кажется, отец Мада… сказал, что распишется за сына… а у меня с собой листок был, на такой случай. Я какой-то ерунды написала, полоску провела для подписи… я так хотела узнать, что же с ним… с Мадом… и сказала, что нужна его подпись. А отец… он…
Рена опять расплакалась. Я подумал немного, потом пересел на кресло (благо места там было много) и обнял девушку за плечи. Она не отреагировала, но гнать меня не стала. Или ей так было спокойней, или она боялась возразить…
— Он умер, — проговорила Рена в колени. — Так и сказал: умер. Расписался и закрыл дверь. Охранник подошёл, чтобы меня вывести, а я… стою… и упала в обморок…
— Ты думаешь, его убили? — спросил я, гладя девушку по плечу.
— Я не знала, — Рена опять подняла голову. — Я очнулась уже за воротами, меня этот охранник вынес. Ждал, пока я очнусь, чтобы ворота закрыть с чистой совестью. Хорошо хоть на снег не усадил, кое-как прислонил к стене и держал. Он мне и сказал…
Да, подумал я, легко сказать, что убил Лиан. Чего уж там — и так о нём весь город знает. Подумаешь — слух разрастётся. Но самое ужасное было не то. Одно дело — сказать, а другое — доказать. Рена говорила, что охранник вытащил скомканный листок. Наверное, очень ему хотелось с кем-то поделиться. Или напугать кого-то Лианом… он сказал, что эту записку оставили на месте убийства, но когда отец Мада увидел, её, пришёл в ярость и выбросил через окно, потому что понял, что против Лиана не попрёшь. И если он начал убивать, то лучше к нему вообще не соваться.
— Хочешь, возьми забери… — охранник протянул листок девушке. — Будет у тебя листок с автографом…
Я подумал, что охранник просто хотел избавиться от вещи, хоть как-то связанной с Лианом, но это было неважно. Сейчас передо мной был этот листок, и почерк на нём определённо не было моим. Кто-то специально написал. Кто?
— Рена, а почему никто не подумал, что именем Лиана просто прикрылись? — предположил я.
— Да кто ж прикроется… — шмыгнула носом девушка. — Он если узнает — голову оторвёт. Или ноги…
Да, и правда. Такое мог написать или безумец, или тот, кто меня не боится.
— Рена, — начал я, вставая из-за стола полный решимости действовать. — Подожди меня здесь, я вернусь через двадцать минут. Не бойся, тебя здесь никто не тронет.
— Ты что, уходишь? — ужаснулась девушка. — Нет, я не останусь! — она принялась судорожно пихать руки в рукава, но получалось плохо. Я опять сел рядом.
— Рена, останься. Поверь, здесь ты в полной безопасности, слышишь? Кроме меня сюда никто не придёт. Ты можешь пока по дому походить, посмотреть что-нибудь… я, кажется, знаю, кто убил Мада. И это не Лиан.
— Почему ты так уверен?
— Я тебе расскажу… когда вернусь. Если ты меня дождёшься.
Рена колебалась. Для неё это было важно, но ситуация «кауру в доме у юнэми без особых на то причин» её очень смущала.
— Послушай, я очень уважаю Мада за его отношение к другим кастам, — начал я, внимательно глядя на Рену. — Я сам уважаю всех, потому что считаю, что люди равны. И не вижу причин, почему тебе нужно срочно уйти. Ты мой гость, и я ничего против тебя не замышляю. Веришь мне?
Рена открыто посмотрела на меня. В её глазах было столько страдания и надежды, что мне тут же захотелось заключить девушку в объятия и успокоить, сказать ещё что-нибудь, только чтобы она улыбнулась… а ведь я не знаю, как она улыбается…
— Верю, — тихо сказала она и моргнула.
— Вот и хорошо. Сейчас я кое с кем поговорю и вернусь, и тогда мы всё узнаем.
— Лиан… — Рена впервые назвала меня по имени и без ненависти в голосе. Я уже собирался выходить из комнаты, но пришлось повернуться и опять встретиться взглядом с синими глазами. — Лиан, ты в самом деле юнэми?
— Да, — ответил я. И про себя добавил: «По паспорту».
Девушка кивнула. Я ободряюще улыбнулся ей и выметнулся в коридор. Обулся, набросил куртку, схватил ключи и, хлопнув дверью, запер её. И на верхний тоже, чтобы нельзя было открыть изнутри. Я догадывался, что найду настоящего убийцу, и мне очень хотелось, чтобы Рена могла посмотреть ему в глаза.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.