16

— Здравствуйте! Вам назначено?

Вокруг тьма. Передо мной стол, заставленный разными канцелярскими штуками, а за столом смотрит в монитор компьютера симпатичная девушка. Точнее смотрела, пока перед ней не появился я. Теперь девушка смотрела на меня, немного отклонив голову и дружелюбно улыбаясь.

— Молодой человек, вы там не заснули? — спросила она.

— А? Что? А… Нет-нет, извините, — сконфузился я.

— Повторю вопрос, вам назначено?

— Эм…

А ведь действительно. Если я оказался здесь, значит меня ждали. Ждали ведь? А если нет? И вообще где я? И как сюда попал? Помню только, что был… А где я был? И… Кто я чёрт возьми?!

— Молодой человек, — с нажимом сказала девушка.

— Эм… Извините, я не очень помню…

— Что не помните?

— Всё не помню.

— Ясно. Пожалуйста присаживайтесь. Вас скоро позовут.

Слева появились розовые пуфики и кофейный прозрачный столик с корзинкой печенья и кружка с чем-то горячим. Девушка мигом потеряла ко мне интерес и снова уткнулась в монитор компьютера. Я же сел на один из пуфиков и взял печенюху. В кружке оказался приятно пахнущий мятный чай с мёдом и лимоном. Когда я уселся вокруг начали появляться картины, и я невольно залюбовался ими.

Я не очень сведущ в искусстве, но ту же Мона Лизу могу отличить от портрета мамы, написанного третьеклассником. И всё же сюжеты, висящие в месте, куда я попал были мне не знакомы. Там были пейзажи странных мест, будто взятых из других миров, портреты людей, отражения каких-то альтернативных исторических событий и баталий. А над головой девушки висела большая картина, на которой было изображено… Ничто. Я бы никогда не смог более подробно описать эту картину. Да и никто бы не смог. Просто одного взгляда было достаточно, чтобы понять это. И я уверен, каждый бы видел в этом обрамлённом витиеватой старинной рамкой шедевре свой сюжет.

Я сидел тихо и слушал как мерно стучит по клавишам девушка. Судя по всему, я находился в какой-то приёмной. А значит она — секретарша местного большого начальника. Довольно привлекательная. Типичная секретарша, которая располагает к себе внимание и отвлекает от того, что за большой дверью тебя будет ругать, а возможно и увольнять, твой начальник.

О, а вот и дверка появилась. Метра два в высоту из красного дерева. На ней была вырезана странная схема, напоминающая воронку, поделенную на девять частей. Над дверью висели небольшие часы, вот только стрелки вели себя на них странно. Они то двигались с обычной скоростью по циферблату, то начинали ускоряться, а то и шли в обратную сторону. Надо бы сюда часовщика или рукастого сотрудника. Там же явно шестерёнки повредились, или что там в часах может сломаться…

Над головой раздался звон большого колокола. Секретарша оторвала взгляд от монитора и посмотрела вверх. Она немного поморщилась и, достав из-под стола пачку офисной бумаги, подкинула её во воздух. Белые листы тут же расселялись по пространству, но скоро зависли в воздухе, изобразили косяк и улетели куда-то. После этого снова стало тихо и спокойно.

Чай закончился и печеньки надоели. Я уже хотел спросить секретаршу о том, что тут происходит, как вдруг она резко вышла из-за стола и подошла ко мне.

— Вас ждут, — мягким тоном произнесла она.

Она подхватила меня под руку и подвела у двери.

— Ничего не бойтесь, просто следуйте по сюжету, — снова сказала секретарша и мягко толкнула меня в спину на встречу открывающимся створкам двери. Я невольно начал заваливаться, так что в проход нырнул головой вперёд. Что-то сильно сжало горло, но тут же отпустило. Мимо меня летели звёзды, планеты, системы. Поток света подхватил меня и закрутил в спираль. Мне было легко и приятно лететь всё сильнее и сильнее закручиваясь вокруг своей оси навстречу неизвестности. Даже улыбка на лице появилась… Кажется… Неужели это и есть свобода?

* * *

Будильник. Как же я ненавижу этот звон! Хочется прострелить его и дальше завалиться спать. Но тогда меня начнут будить, и это будет болезненно. Так что я терпеливо дополз до него в дальний угол каморки (специально ставлю туда будильник, чтобы не сломать случайно) и выключил его. Ух, голова кругом. Такое чувство, что я прошёл несколько десятков километров, да ещё и с рюкзаком, полным камней. Всё тело ломало. Каждую мышцу. Но мне нельзя долго отлёживаться, иначе клиенты полезут за барную стойку и каждая опустошённая без моего ведома бутылка — это вычет из моей и так маленькой зарплаты…

Я выполз из своего убежища и, буквально наклеив на себя дружелюбную улыбку (разработка Михаил и Игоря, кстати) принял заказ у первого гоблина. Работа немного прояснила моё сознание, а ноющее тело поймало ритм и даже немного размялось. Действительно, когда тягаешь кеги под краны барной стойки поневоле разогреешь мышцы.

Горгона Михайловна споро обслуживала клиентов. Разномастная нечисть без зазрения совести пропивала кровные жестянки, с улицы в окна шёл какой-то даже тёплый свет, будто в Лимб соизволило заглянуть солнце. В уголочке насиловал кустарный струнный инструмент и свои мёртвые связки какой-то висельник. В его песне был довольно чудной сюжет. Он пел о демоне, который ржавым шилом делает в небесах прорехи, чтобы его собраться упали в человеческий мир и всех там поработили или съели. Хотя, может и то, и то. Я не особо слушал его, тем более, что его было очень плохо слышно. Вообще горланить он должен на улице, чтобы привлечь клиентов. Вот только его там чертенята камнями постоянно закидывают и инструмент отбирают. Вот и приходится горе-артисту надрываться и пытаться перекричать посетителей, чтобы его хоть кто-то услышал.

Какой-то упырь справа слишком выразительно на меня посмотрел. О, я знаю этот взгляд. Сейчас придерётся к пустяку и выцыганит тем самым полное право меня сожрать. И действительно, этот гадёныш начал на весь бар кричать и возмущаться, дескать я ему в пиво плюнул.

— Странно. А я думал в ваших краях, уважаемый, это считается приятным дополнением и знаком вежливости, — спокойно сказал я.

— Чё сказал?! — взревел упырь, — да я тебя, ублюдыш, по стенке размажу за то, что высоких гостей оскорбляешь.

— Из высокого я вижу здесь только уровень вашего самолюбия.

— Смотри-смотри. Скоро смотрелки тебе оторву и в салат выжму!

Посетители начали потихоньку делать ставки. В последнее время появилось тут в баре забавная традиция. Из толпы выбирается запевала, который начинает меня бесить, а остальные ставят деньги на то, сколько я продержусь до того, как вынесу наглецу башку. Вот и сейчас испытывают. Так, где там моя двустволочка?

Обшарив под стойкой пустое пространство, я немного удивился. Я же никогда не расстаюсь с оружием. Неужели украли?! Нет, не может быть. Горгона Михайловна отваживает всех, кто пытается проникнуть на мою территорию, когда меня нет. Что за чертовщина тогда? Ну ладно, хорошо, что я всегда ношу с собой Андрюхин пистолет.

Пара выстрелов, и упырь валится в толпу орущих посетителей с аккуратными сквозными дырками вместо глаз. С телом они сами разберутся, где у нас приёмный пункт свежего мяса знают все. Однако я почему-то засмотрелся на пистолет в своей руке. Уже потёртый и в магазине осталось три патрона. Надо бы его потом почистить. Но почему я так завороженно смотрю на него. Пистолет и пистолет. Андрей мне его подарил, когда… Когда… Чёрт… Чёрт вас всех задери!!!

Я быстро закрыл бар. На возмутившихся посетителей я рыкнул так, что они мигом притихли и смотрели на меня как на Цербера. Горгона Михайловна тихо кашлянула и ушла на кухню сплетничать с поварихой. Я же вышел из-за стойки и направился к лестнице. В голове с потерянными воспоминаниями постепенно складывалась цепочка событий. Вывод расставлял всё на свое места. Однако оставался один вопрос — как я выжил, но это я решу по ходу дела.

Я поднимался по ступеням. Благоговейный страх во мне затмило раздражение. Я шёл слишком долго. Видимо, он не хотел, чтобы я к нему пришёл, но я уже не тот что раньше. Рука невольно дернулась к вороту рубашки и расстегнула первые две пуговицы. Отсутствие ненавистного красного галстука я заметил краем сознания, ибо мысленно настроился на то, что произойдёт дальше.

Заветная дверь была открыта ударом ноги. Я зашёл в светлую и просторную круглую комнату. В ней было много окон, из которых исходил тот же свет, что был в зале бара. Под потолком вились зелёные лозы, которые начинали свой рост из четырёх кадок, расположенных по сторонам света. В центре комнаты находилась широкая кровать, на которой возлежал мужчина. На первый взгляд он чем-то был похож на Суриэля, только более стройный и загорелый, да глаза миндалевидные, как у какого-нибудь эльфа и небольшие витые рожки на голове. Нижняя половина его тела была покрыта чёрной субстанцией, которая бурлила и двигалась будто живая. Мужчина повернул голову в мою сторону и, увидев меня, улыбнулся.

— Здравствуй, — сказал он мягким голосом, — похоже моя маленькая шалость тебе не понравилась.

— Ну, как сказать, — ответил я также с улыбкой, — всё было прекрасно, пока я не вспомнил, что давно хотел прострелить тебе голову, Астарот.

— Меня уже раскрыли?

— Надо было лучше прятаться.

— Может тогда расскажешь, где я просчитался?

— Легко! — я взвёл курок на пистолете и навёл его на Архидемона, — в отличие от других Кругов сюда прибыло двое Падших. Один уничтожил Харона, а другой, Суриэль, пришёл за сбежавшим из своего надела Архидемоном.

— Ах, это вторжение началось так не вовремя! — вплеснул руками Астарот, — мало того, что меня ослабили на целую декаду, так я ещё и лишился самой дорогой своей вещи.

— Я тебе не вещь.

— Уже нет. Ты ведь уже всё понял?

— Не до конца. Но то, что я теперь свободен чувствуется явно.

— Ну, ничего, тебе позже всё объяснят. Однако, если ты соизволишь убрать пистолет, я расскажу тебе, как ты спасёшь своих друзей и заодно весь Ад.

Я смотрел в его чёрные как Бездна глаза и какой-то частью себя понимал, он не лжёт. Действительно, у меня внизу остались незаконченные дела. В крайнем случае я всегда смогу снова спуститься и уже со спокойной совестью насадить голову Астарота на шампур. Архидемон, кажется, почувствовал мою кровожадность и, резко сев на кровати, поднял руки вверх.

— Своим словом Владыки восьмого Круга, перед ликом Чёрного Повелителя даю клятву, что помогу кандидату Сергею Вяземскому без корыстного умысла, — произнёс он громко.

Эту клятву не мог нарушить ни один демон. Поклявшись своим словом перед ликом Повелителя, давший слово обязан выполнить его или умереть в мучениях. Это уже вселяло доверие. Я медленно опустил пистолет, что вызвало улыбку на губах Астарота.

— Чудно! А теперь слушай. Твои друзья пока живы. Их готовят к жертве на девятом Кругу.

— Круг запечатан.

— Уже нет. Падшие хорошенько так покачнули равновесие в Аду и смогли найти лазейку в древнем заклинании. Если в двух словах, они используют огненных демонов.

— Эвелина.

— У них. Она тоже участвует в ритуале. Но начну-ка я, пожалуй, с самого начала.

Когда Первого среди Первых низвергли с Райских этажей, ему пришлось пробить своим телом девять земных твердей, образовав тем самым Круги, а из тоннеля, который он оставил, образовалась Бездна. Нас, первых Архидемонов скинули следом за своим Владыкой, и мы осели на Кругах, разделив их по вилам своим. Повелитель в те времена был несколько… Несдержанным. В гневе он попробовал подняться обратно и уничтожить там всех, однако мы его быстро усмирили и заковали в вечном нетающем льду на девятом Кругу. Это было нужно, поскольку Его действия могли разрушить всё. Мы связали Его дух с Бездной, а путь к телу, которое до сих пор горело желанием убивать и разрушать, мы запечатали и хранили этот путь много столетий. Падшие явились сюда, чтобы освободить тело. Для этого они захватили всех огненных демонов и пытаются растопить вечный лёд. Теоретически это можно сделать, но если им это удастся, то всему придёт конец. И Ад, и Рай, и Терра сгинут во всепожирающем гневе бездушного Повелителя.

Мы проговорили ещё довольно долго. Астарот рассказал также, что на девятом Круге находится переход на Терру, для которого нужны «ключи и Высшая жертва», правда он не уточнил ничего про это. Также он разработал подробный план действий и дал пару полезных советов.

— Запомни, на девятом Круге любая магия перестаёт действовать. Это — персональная гробница и тюрьма нашего Повелителя и там стоит почти абсолютный холод, который высасывает магию из всех, кто туда ступает. Даже мы, Архидемоны, с трудом запечатали вход туда и восстанавливались потом очень долго.

— Ну, магии во мне нет, так что остаётся только потеплее одеться, — попытался отшутиться я.

— Ну да… — пробормотал Астарот, — в общем, будь осторожен и не кидайся сломя голову, как это было в твоём путешествии.

— Но как?..

— Ты был моим рабом всё это время, забыл что ли? Я мог в любой момент увидеть, что с тобой происходит и даже забрать назад.

— То есть это ты вытащил меня из восьмого Круга в бар?

— Нет. Как только рабская связь прервалась я отыскал тебя в Бездне без сознания. Всё что ты видишь сейчас — это моя иллюзия. Я наивно полагал, что ты ничего не вспомнишь и всё будет по-прежнему.

— Погоди-ка, мы в Бездне?!

— Нет, это ТЫ в Бездне, а я вернулся на свой Круг и поставил барьер на переход к гробнице.

— Тогда как же я попаду на девятый Круг?

Вместо ответа Астарот махнул рукой. Дверь сзади меня распахнулась, явив мне коридор из света.

— Бездна — это не только бездонная дыра, куда ты иногда скидывал трупы и объедки из берлоги Игоря. Ты чем меня вообще слушал?! Если уметь с Ней работать, то можно попасть в любое место. Это нескончаемый поток энергии жизни и смерти, проходящий через центр Земли и рассеивающийся над Ноосферой. Истинная душа Прекраснейшего из существ.

Я повернулся к проходу. Световой тоннель легонько затягивал меня.

— Как я найду нужное мне место?

— А вот это ты должен понять сам, — прошептал мне на ухо Астарот и толкнул меня в проход, — не потеряй себя!

* * *

Я летел, переворачиваясь на ходу и пытаясь хоть как-то поймать равновесие. Чёртов Астарот! Не мог подождать, когда я сам шагну в Бездну. Нет, ему надо было меня толкнуть, причём, судя по ощущениям, ногой. И откуда такая сила у обычной иллюзии. М-да, многого я не знаю о бывшем начальстве.

С другой стороны, мне было радостно. Я наконец-то избавился от рабской жизни и теперь остаётся только захватить Андрея и вместе с ним выбраться из Ада. И первое что я сделаю на воле — напьюсь! Напьюсь нормального, человеческого алкоголя, чтобы навсегда стереть воспоминания о мире демонов и его обитателях. Меня даже захлестнула эйфория. Я уже представлял, как буду гулять по набережной своего родного города, устроюсь на хорошую работу, не связанную с общепитом, может даже женюсь… Буду ходить в гости к Андрюхе и нянчиться с его ребёнком. Всё будет хорошо!

Из розовых мыслей меня внезапно вырвало необычное покалывание в руке. Странно, как может покалывать то, чего нет? Я же на самом деле — сгусток эмоций, который путешествует по бездне…

Так, стоп! Какой сгусток?! Я — человек! Свободная, прямоходящая, прямо мыслящая и дающая в зубы всяким плохим злодеям личность! Нет, так не пойдёт. Прав был Астарот, надо себя возвращать и не теряться больше.

Мысли как паутина окутывали моё сознание, и я силой воли и упрямством постепенно выжигал их. Ко мне начинало возвращаться тело, не охотно, с тянущей болью. Будто я из маленькой точки, из одной клетки, трансформируюсь в многофункциональный живой организм. И всё это время я держал в голове цель своего пути.

Да, я хочу выбраться из Ада. Да, я спасу Андрея. Но я не хочу забывать то, что было со мной и всех тех, кого я встретил на своём пути. Игорь, Миша, братья бесы, Тёмный босс и… Эвелина. Я обещал присматривать за ней. А она сейчас вместе со всеми огненными демонами захвачена Падшими. Что там с ними делают?..

Я наконец начал чувствовать собственное тело и даже выровнялся в потоке. Получилось! И я, кажется, разобрался как работать с Бездной. А ну-ка попробуем.

Я представил образ. Тоннель тряхнуло и передо мной появилось белое пятно, к которому я и приблизился. В прорехе была видна улица, освещённая фонарями. Такое знакомое место… А вон там возвышается гостиница, где я работал. И ведь точно! Это то самое место, где меня похитили. А значит я смог открыть портал в свой мир. У меня получилось!

Вдруг вспомнились родители. Белое пятно портала резко закрылось, зато открылось новое, чуть левее предыдущего. В нём по нашему городскому кладбищу шли двое. Маленькая сгорбленная бабушка с букетиком астр и старающийся держаться абсолютно седой усатый старик, приблизительно похожий на меня. Было пасмурно и ветрено, но старики упрямо шли мимо могил. Вот они остановились около одного надгробия и долго стояли, обняв друг друга. Потом бабушка положила цветы на могилу. Старик помог ей подняться и повёл назад, а я мысленно приблизил образ надгробия.

Это был чёрный маленький обелиск с выгравированными на нём буквами:

Вяземский Сергей Борисович

19ХХ — 20ХХ

Вечная память.

Над надписью был прикреплен мой портрет. Странно, они выбрали именно ту фотографию, где я счастливый стою на выпускном из школы. От собственной могилы я почувствовал себя плохо. Значит вот так вот, да? Значит всё?! Но как? Зачем? Почему? Да кто это вообще придумал?!

Портал снова закрылся и меня потащило вперёд. Я остановился перед новой прорехой и невольно заглянул туда, хотя уже не хотел ничего.

Маленькое кафе. За отдалённым столиком сидят два парня. Один — довольно крупный с добрым лицом и бокалом лимонада в руке. Второй — маленький и худой, погружённый в поедание большого куска мяса.

— Слушай, ты думаешь это нормально? — спрашивает крупный парень.

— А что такого? — отвечает маленький, — думаю, показать главному герою свою же собственную могилу будет очешуительным ходом! Ты только представь. Он понимает, что путь к людям ему заказан, наступает катарсис, рефлексия с самим собой, а потом он становится…

— Чш-ш-ш-ш! — шипит его собеседник, — у стен есть уши, а нам ещё интригу хранить.

Худой парень кивает и вдруг смотрит прямо на меня. Я ещё успел увидеть, как он заговорщицки подмигивает мне, когда прореха захлопнулась и поток вновь потянул меня в сияющий коридор.