4

«Чревоугодие (или попросту Обжорство). Предания гласят, что тех, кто при жизни думали только о своём желудке, после смерти морят голодом, и становятся они "дважды мёртвыми на вид". Скорее всего, живых людей вы уже не встретите, так что можете спокойно убивать всё, что движется.

Настоятельно советую вам запастись провиантом и никого не кормить».

Эти наставления от Михаила я перечитывал, пока мы с Андреем шли по щиколотку в грязи и стоялой воде, изнывая от духоты и скуки. Сам по себе третий Круг представлял пустое плато. Ни растений, ни животных, ни даже ветерка. Одна только слякоть, запах тины смешанный с запахом собственного пота и чувство апатии, накатывающее с каждым шагом. На горизонте виднелось что-то типа чёрной стены, но, то ли мы слишком медленно шли, то ли это был мираж, однако мы, ни на метр к ней так и не приблизились. Один лишь аппарат Игоря издавал тихий писк, и это был единственный звук, который отвлекал нас от полной апатии, скуки, и до крови стёртых ног. Так что нам оставалось только идти вперёд, не особо задумываясь о направлении. Вдобавок ко всему наши ноги насквозь промокли и замёрзли, а еда и вода подходили к концу. Я уже начал думать, о том, чтобы использовать противогаз, чтобы фильтровать воду, как делал это Андрей, шедший впереди, как вдруг, мой друг резко остановился. Заглянув из-за его плеча, я увидел зомби. И ладно бы это был обычный мертвяк, каких много и в Лимбе, но эта мертвечина сильно отличалась от обычных зомбей. Было такое ощущение, будто бы мясо с его костей вырывали клочьями дикие звери. Пепельно-серая кожа кусками висела с остро торчащих костей, а в тёмных глазницах желтоватого черепа, казалось, горел огонь безумия. Этот зомби стоял напротив нас и будто-бы изучал нас. Мы же, в свою очередь смотрели на него. Так бы мы и стояли друг напротив друга, но Андрей вдруг полез в рюкзак и начал там рыться.

— Ты что делаешь? — спросил я.

— Он есть хочет.

— Ты уверен?

— А ты послушай.

Пришлось прислушаться. Сначала я не слышал ничего, кроме возни Андрея. Но потом в голове начал потихоньку нарастать шёпот. Шёпот становился громче и отчётливее и содержал лишь одно слово «есть». Андрюха оказался прав. Но погоди, Миша же наказывал никому ничего не давать! А если накормить этого «голодранца» то…

— Андрей стой! — только и успел выкрикнуть я, но было поздно. Мой друг уже вытащил свой последний паёк и бросил в сторону зомби. Мертвяк ловко поймал пищу ртом, и проглотил её, не прожёвывая, вместе с упаковкой. А затем с зомби начали происходить некоторые изменения: провалы глазниц стали шире, а рот начал раскрываться так широко, как будто он захотел пожрать нас целиком, как питон. Но этого не произошло. Вместо этого он задрал голову и очень хрипло завыл. Этот вой громким эхом пронёсся по глади плато, будто набирая громкость с каждой секундой и гремя в ушах как раскат грома. Внезапно со всех сторон начали доноситься похожие завывания. Мы и опомниться не успели, как к нам громко шлёпая по слякоти начали стягиваться десятки, если не сотни таких же «голодранцев» как и тот, что стоял перед нами. Толпа тощих мертвяков окружила нас и остановилась, сверля голодными взглядами рюкзак моего друга. Я невольно опустил голову вниз и увидел в мутноватой воде лужи одного из мертвяков. Он смотрел на меня из-под воды и, будто бы, улыбался. Заорав сперепугу, я достал пистолет из кобуры и всадил себе под ноги три выстрела, упокоив этого внезапного водолаза. От поднятого шума «голодранцы» снова завыли и медленно пошли на нас, сжимаясь кольцом вокруг нас.

— Так, ну и что мы будем делать? — спросил я, запрятав пистолет обратно в кобуру, и доставая из-за плеча дробовик.

— Сейчас сообразим, — ответил Андрюха, снова залезая в рюкзак, — похоже, они ждут, что их начнут кормить, а значит, в теории они схавают всё, что мы им дадим.

— И как это нам поможет?

— А вот сейчас и проверим…

С этими словами Андрей вынул что-то завёрнутое в упаковку из-под пайка и кинул в сторону большего количества «голодранцев». Вся толпа зомбей бросилась к предмету и, когда они уже начали рвать упаковку, громкий взрыв разметал их составные части в разные стороны.

— А вот теперь бежим и не оглядываемся! — Воскликнул Андрюха и, последовав своему совету, помчал сверкая пятками прямо по направлению к чернеющей стене. Мне лишь оставалось бежать за ним. Тем более, что где-то сзади вновь были слышен знакомый вой.

Бежать по слякоти было трудно. Мои ботинки были полны воды и могли вот-вот развалиться, ноги скользили по грязи, из-за духоты было трудно дышать, в горле было сухо, как в пустыне, а рюкзак внезапно стал очень тяжёлым и давил вниз, заставляя следить за тем, чтобы я не упал. Одно хорошо, мертвяки вроде бы нас не преследовали. Как я понял, Андрюха подбросил «голодранцам» гранату в упаковке от пайка, что выиграло нам немного времени. Похоже, им не важно, что жрать, главное, чтобы пережёвывалось. Однако на данный момент все мои мысли были сосредоточены на одном: добраться до стены. Она уже отчётливо возвышалась над нами и, казалось, нам нужен был лишь один рывок и вот мы уже спасены. Однако расстояние до заветной цели сокращалось очень медленно, а силы наши таяли гораздо быстрее. Очень скоро мы перешли на быстрый шаг, а потом и вовсе побрели с улиточной скоростью. Вдобавок ко всему нас начал окружать туман. Черты горизонта постепенно размывались в молочно белой вязкой субстанции. С каждым шагом туман становился всё гуще, и казалось, его можно было лопатой разгребать. А над нами чёрной стеной возвышалась заветная стена, недосягаемый ориентир, не дающий сбиться с пути.

Когда на горизонте показалась длинная нестройная шеренга из «голодранцев» я понял, что мы встряли. Зомби стояли рядком и, раздвинув руки, ждали, когда мы попадёмся в ловушку. Оставалось только обороняться, созвав шумом всех окрестных мертвяков и, в конце концов, либо быть разорванными на части, либо отбиться, но потом загнуться от голода и жажды (после встречи с фауной третьего Круга я ни при каких обстоятельствах не хотел пить то, что плескалось у в этих лужах).

За этими думами я не заметил, что мертвяки и не думают двигаться, особенно в нашу сторону. Подойдя ближе, мы убедились почему. Оказалось, что кто-то (или что-то) насадил тела на крестовины, сделанные из костей, и расставил их стеной. Издали получалось очень убедительно. За этой оградой ничего не было видно из-за тумана. А затем громкий, зычный, совсем не такой, как у тех мертвяков голос, окликнул нас:

— Давненько к нам живые не заходили! Эй вы там, проходите быстрее, пока голодранцы не пришли!

И, прямо в метре перед нами туман преобразился, скучковался, и образовал две мраморные колонны, между которыми туман стал светиться золотым. Андрюха перехватил поудобнее автомат, я проверил, есть ли патрон в окне. Затем я боднул Андрюху в плечо и спросил:

— Идём?

Он пожал плечами и ответил:

— А у нас выбор есть?

И мы вошли в образовавшийся портал. В следующий момент нас ослепила внезапная вспышка.

* * *

Слепота прошла через пару секунд, а в следующий момент мы с Андрюхой, опрокинув челюсти так же, как тот голодранец, наблюдали за той красотой, что предстала перед нашими глазами. Золото. Всё было сделано либо из золота, либо из белого мрамора. Золотые стены с мраморными колоннами через каждый метр, на потолке гигантские золотые люстры висели в метрах десяти от нас. А затем нас окликнул тот самый голос, который нас сюда пустил.

— Я бы не стал на вашем месте разглядывать здешнее убранство.

Действительно, голос был басовым, глубоким. Андрюха развернулся и направил автомат на говорившего, я сделал тоже самое. Обладатель голоса улыбнулся, и сказал, обратившись к Андрюхе.

— Эти стены имеют гипнотический эффект, вы можете просто застрять здесь, смотря на эти стелы с улыбкой умалишённого идиота. И, кстати, рядовой Медведев, я вижу, ты позабыл своих непосредственных командиров?

Андрей опустил ствол автомата, встал по стойке смирно и козырнул. Я же осмотрел говорившего с нами человека. Лысый. Глаза стального оттенка, внимательно и цепко смотревшие на Андрюху, густые усы сквозь которые видна тонкая улыбка. Одет он был в костюм «горка», на ногах Берцы, а на груди разгрузка, набитая широкими магазинами. По росту он был чуть ниже и более подтянутый чем Андрюха, но было видно, что он тоже крайне силён. И было это видно по странному пулемёту, что он держал в руках. Длинный с рёбрами ствол, заканчивающийся архаичным компенсатором, деревянная подствольная рукоять и широкий магазин, который крепился сверху. Странное оружие, надо бы у Андрюхи потом спросить…

— Никак нет, товарищ старший прапорщик! Эм. А можно обратиться?

— Можно Машку за ляжку, а я разрешаю. И это. Мы не в части, так что вольно, товарищ Медведев. Ко мне тоже можешь не по уставу обращаться, у тебя и так должно быть, много вопросов относительно меня и нашей с тобой встречи при столь, кхм, странном стечении обстоятельств. И ещё, теперь я Капитан охраны Мессира Бегемота.

— Есть не по уставу! Это… Максим Григорьевич, а как вы здесь?..

— Как и все, Андрюха… как и все. Поскользнулся, упал. А очнулся я, пусть и без гипса с брильянтами, но с дикой головной болью и в полной заднице мира, то есть здесь.

Тут Максим Григорьевич осёкся, поднёс ладонь к уху, а затем сказал.

— Так, поговорим позже, сейчас нас уже ждут.

Мы пошли по золотому коридору, украшенному лепниной, камнями, и чем-то ещё. По приказу нашего «конвоира» мы старались не смотреть по сторонам. А затем, я и не заметил, как мы оказались около врат, ведущих в главный зал этого замка. Да, именно врат, так как назвать дверью створку, метров в 5 высотой, у меня язык не поворачивался.

— Так, мужики, небольшое предупреждение. У нашего босса крайне нестандартное чувство юмора. Особо не бунтуйте, и всё будет хорошо. Хорошо?

Врата медленно открылись, пропуская нас в огромный зал, уставленный широкими столами. За столами сидели люди, и, судя по весёлым песням, звону бокалов, сальным шуточкам и разлитому запаху крепкого алкоголя, они очень хорошо проводили время. А в самом дальнем конце зала за всем этим действом наблюдал здоровенный чёрный кот. Он сидел на огромной подушке бело-золотого цвета, а его хвост раскачивался из стороны в сторону.

Я сначала не поверил своим глазам. Огромный чёрный котище сидел на мягком троне и смотрел на пьянствующих людей с широкой улыбкой. И улыбка эта была совсем как у человека, за исключением того, что была она уж слишком широкой и зубы в оскале кота были треугольные. Когда врата открылись, его взгляд резко переключился на нас, и, казалось, улыбка на чёрной мохнатой морде стала ещё шире.

— О, я вижу, долгожданные гости наконец-то пожаловали! — воскликнул кот, когда мы прошли мимо столов к его трону, — меня величают Бегемотом и я являюсь хозяином здешних владений. Прошу, будьте гостями на моём празднике!

После этих слов он лапой показал на стол, находящийся рядом с троном, куда мы с наслаждением и уселись. Нарисовавшиеся будто из воздуха лакеи тут же положили перед нами тарелки, с горкой наполненные разной пищей. Говядина, свинина, курица, баранина, белая и красная рыба, множество различных закусок, большие кувшины с напитками и даже такие блюда, названия которых я не знаю до сих пор. От вида такого количества еды у меня невольно потекли слюни, а Андрей вообще смотрел на тарелки как голодный зверь. Однако, стоило мне набрать всего понемногу и впиться зубами в первую попавшуюся куриную ножку, как моя тарелка просто вылетела у меня из-под носа. Судя по недовольному лицу Андрея, с ним произошло то же самое. Дальнейшие попытки снова наполнить тарелки также не венчались успехом, еда просто исчезала, стоило нам попытаться её взять. Это очень злило меня и, похоже, очень забавляло хозяина праздника, ибо Бегемот и не думал прекращать улыбаться, смотря в нашу сторону.

— Похоже, нашим гостям не нравится угощение, — проговорил Бегемот, — что же, может тогда рацион моих слуг покажется вам более вкусным. Проводите их, капитан!

— Сию минуту, Мессир, — ответил Максим Григорьевич.

Он кивком головы приказал нам следовать за ним. Мы зашли за трон и, пройдя через маленькую деревянную дверь, оказались комнате, больше похожей на армейскую столовую. Шесть простых столиков на четыре человека, у стены — столы раздачи, прячущие помещение кухни, рядом с ними стол со столовыми приборами и подносами. Максим Григорьевич усадил нас за столик и исчез за раздачей. Когда он вернулся, в его руках была кастрюля, наполненная макаронами с тушёнкой и бидон с горячим чаем. Обычная армейская еда, но для нас, измученных долгой дорогой и голодом, это была всё равно, что амброзия. Мы накинулись на еду как шакалы на падаль и в полчаса опустошили всю кастрюлю.

— А ведь хорошо, что всё получилось, — пробормотал Капитан, когда мы с Андреем с наслаждением откинулись на стульях с набитыми животами, — если бы я не отнял у вас еду Бегемота, мы бы с вами так не общались.

Когда мы посмотрели на него удивлёнными глазами, он только усмехнулся в усы и жестом показал нам следовать за ним. Дальше он вёл нас по узким переходам, на ходу рассказывая, как обстоят дела на самом деле.

А на самом деле выяснилась интересная подробность. Люди Бегемота, которыми и командует бывший командир Андрея, периодически приводят в Замок Обжорства некоторых грешников, которым посчастливилось попасть на этот Круг. Архидемон усаживает беднягу за стол и даёт ему еду и питьё в огромных количествах. Однако, стоит жертве съесть хотя бы кусочек, грешник теряет над собой контроль и начинает постоянно есть, испытывая вечный голод. Также еда, подаваемая в замке, имеет некий наркотик, который делает жертву не восприимчивым к боли, а внимание сосредотачивает лишь на поедание вкусностей. Своих же слуг Бегемот кормит обычной едой, снабжая их продуктами, чтобы те сами себе готовили.

— А вот что случается, когда жертва съест достаточно много, — сказал Максим Григорьевич, приоткрывая нам очередную дверцу.

За ней был широкий коридор, по которому двое бравых молодцов катили какой-то огромный шар. Только присмотревшись можно было заметить, что этот шар имеет ручки, ножки и голову. К своему ужасу я осознал, что это был один из тех, кто праздновал за столом в главном зале, только отожравшийся до состояния небольшого валуна. Внезапно на пути процессии нарисовался Архидемон. Бегемот окинул взглядом человеческий шар, плотоядно улыбнулся и взглядом приказал молодцам отойти, что они и сделали, буквально вжавшись в стену. Кот и шар стояли в метре друг от друга. Внезапно Бегемот изогнулся и прыгнул на свою жертву, в полёте раскрывая пасть. Я не знаю, как это объяснить, но на моих глазах Архидемон третьего Круга целиком проглотил грешника, которого он сам же откормил до шарообразного состояния. Потом он сел, облизнулся и повернулся в нашу сторону.

— Ну, а теперь, когда вы так шокированы произошедшим действием, предлагаю пройти со мной в более удобное место и поговорить, — сказал он, повернувшись к нам и улыбнувшись во весь свой широкий рот.

* * *

Мы шли то по широким коридорам из белого мрамора, то поднимаясь и опускаясь по винтовым лестницам. Максим Григорьевич нас покинул, объяснив уход тем, что ему надо проверить охрану на стенах замка, так что мы были отданы на попечительство радушного хозяина третьего Круга. В какой-то момент я начал задумываться о том, что мы ходим кругами, да И Андрей подозрительно начал оглядываться по сторонам. Архидемон, будто бы прочитав наши мысли, громко расхохотался.

— О, молодой человек, ваши опасения совершенно правдивы! — воскликнул Бегемот, — мы действительно ходим по одному и тому же коридору. Это иллюзия, чтобы запутать нежеланных гостей. Только тем, кто понял, что попал в ловушку, открывается правильный путь!

После этих слов мы таки вышли из проклятого коридора в небольшую залу, заваленную подушками и пуфиками разных размеров и цветов. Бегемот встал на четыре лапы, изогнулся как тогда, во время поедания грешника, и ловко прыгнул на самую большую подушку. Приземлившись, он на мгновение превратился в большой чёрный шерстяной шар но, стоило мне моргнуть, на подушке уже развалился невысокий пухлый человечек с небольшой залысиной на чёрных волосах, в чёрном фраке и улыбкой, показывающей белоснежные и немного заострённые зубы. Этот новый вид Архидемона меня немного обескуражил. Он выглядел как бывалый конферансье, который даже вне сцены играет свою роль оратора и вечно ведёт этот сумасшедший концерт под названием жизнь.

— Прошу, не стесняйтесь и располагайтесь, — проговорил Бегемот, — не пугайтесь этой метаморфозы, я всё тот же Архидемон, просто принял вид более комфортный для вас! И не делайте таких удивлённых лиц, право. Будто в первый раз демона увидели!

— Простите… Мессир, — неуверенно начал я, садясь на ближайший пуф, — просто немного не ожидал такой смены внешности.

— О, ничего страшного! — Архидемон даже позволил себе хихикнуть, — мы всегда принимаем вид того существа, которое хочет увидеть наш собеседник. Для Капитана я, например, выгляжу как заправский генерал, у которого медали чуть ли не на спине навешаны. Вид кота, который вы увидели, зайдя в мой замок, я принял специально, поскольку ваше воображение делало из меня такое страшилище, что аж мне не по себе стало, а ведь я хотел вам понравиться. И я думаю, больше мы к теме внешности не вернёмся, ведь у вас есть и другие, более важные вопросы?

— А ведь точно! — воскликнул Андрей, — что это за твари снаружи, почему у вас тут люди обжираются до состояния мясных булыжников, а вы их поедаете, что тут вообще за сумасшествие происходит?!

Резкий смех Бегемота раскатом прошёлся по залу. Отсмеявшись, он щёлкнул пальцами и рядом с нами снова, будто из воздуха, появились лакеи. Они принесли на лёгкие закуски, состоящие из мясных тарталеток и канапе и прохладный мятный лимонад. На наши попытки отказаться от угощения он только громче рассмеялся и торжественно объявил, что теперь мы находимся под его защитой, и пичкать нас отравленной едой никто не собирается.

— Что же, начну с самого начала, — промолвил Бегемот, когда мы с Андреем более или менее уселись и взяли по стакану с лимонадом, — вы оба знаете, о тех, кто попадает на мой Круг. Скажу сразу, это уже не люди. Их души уже ушли в Бездну и теперь мучаются там, в бесконечной темноте. Физические же оболочки грешников распределяют по деяниям их во владения Архидемонов. Но, не мне вам читать мат-часть, сами можете открыть на досуге и изучить.

Так вот, в мою вотчину попадают обжоры во всех смыслах этого слова. В каком-то смысле я забираю работу у Круга Алчности, не зря же мы находимся по соседству. Однако к Маммоне попадают в основном те, кто накапливал, но не использовал. Вы с ним ещё встретитесь, я думаю.

Здесь он отвлёкся, дёрнул головой совершенно по-кошачьи, прислушался, а затем пожал плечами и продолжил.

О чём бишь я? Ах да! Каждый Архидемон правит своим Кругом и если с правителем что-то случается, его владения также начинают меняться и не всегда в хорошую сторону. Со смертью Архидемона Круг закрывается и в него нельзя попасть, пока во главе не встанет новый правитель.

Теперь о том, что творится здесь. Когда я вступил в права на этот Круг ситуация за стенами замка была не такая. Это был сад с фруктовыми деревьями и зеркально чистыми родниками. Грешники, попадая ко мне, должны были просто мучиться от голода и жажды. Они не могли дотянуться до воды под ногами, ибо она должна была моментально уходить в землю, а также не могли взять плод с дерева, ведь плоды при прикосновении превращались в верблюжьи колючки и ранили грешников. Я же возвёл этот замок на берегу Бездны, нанял слуг и иногда гулял в образе чёрного кота по саду. Всё было идеально. Грешники страдали, я получал от этого удовольствие и магические силы.

Однако что-то пошло не так. В один момент грешники начали поедать друг друга, превращаясь в то, что вы видели своими глазами. Эти «голодранцы» раскопали родники и превратили сад в весеннюю распутицу. Потом вода начала застаиваться, вонять, а от испарений температура резко поднялась. От парникового эффекта умерли фруктовые деревья, а обезумевшие грешники начали обращать в себе подобных всех, кто попадал сюда. Вскоре им и этого стало не хватать, и они нацелились на мой дом. Этот замок по сути хрупкий, как душа юной девы и долгой осады не выдержит, поэтому я окружил его туманом, растворяющего всякого, кто ступит в него. Однако, чтобы поддерживать защиту замка нужно очень много сил, а с тех пор, как видоизменился третий Круг, я перестал получать подпитку. Решение нашлось внезапно. От недостатка энергии я, в какой-то момент, сорвался и растерзал только что попавшего в мой мир грешника. Ещё целая плоть, умеющая страдать, подпитала меня силой. В этот момент я понял, что мне делать. Я начал вылавливать ещё целых грешников и располагал их в своём замке как личный запас. Чтобы силы прибавлялось больше, я начал откармливать их специальной пищей. Так я и стал правителем замка Обжорства.

Почему я вам всё это рассказываю? Всё очень просто! Мне понравилось, как вы повели себя у Асмодея и Ламии. Заставить их помириться, причём таким неординарным способом — на это способен лишь человек с совершенно неадекватным мышлением, а именно таких людей я уважаю. Именно поэтому я и хочу вам помочь.

Того, что вы ищете, здесь нет, а значит вам одна дорога — вниз. Я отдам вам свою печать, и вы сможете открыть портал. Также я напишу Маммоне, чтобы он не препятствовал вашему продвижению, и по мере сил и желания оказал вам посильную помощь. Однако, чтобы открыть портал, вам нужно его найти, а для начала выйти из замка, но если действовать напролом, то вас там ждёт смерть. К тому же я не могу отдать вам печать просто так. Это Кодекс демонов — чтобы получить что-либо от демона, нужно отдать что-то равноценное: жертвой или действием. Ну, либо вы можете попытаться убить меня в моём замке, в моём мире, когда за дверью стоит моя охрана, а весь замок держится на моей магии. Думайте, что вы можете мне предложить. У вас полно времени ведь так?

Дальнейший рассказ Бегемота был прерван. Двери в зал резко распахнулись и в проёме показался запыхавшийся Капитан.

— Мессир, тревога! — воскликнул Максим Григорьевич, заставив меня вздрогнуть, — туман развеян, голодранцы готовятся к штурму!