Глава 11

Очнуться в незнакомом месте тяжело даже для обычного человека, а для эмпата это порой непосильный груз, но первым, кого увидела Кира, был не живой человек, а призрак. Рядом стоял маленький щуплый татарин, с интересом смотрящий на девочку — одет он был то ли как бай, то ли как купец (Кира никогда специально не интересовалась их культурой и бытом, поэтому не могла понять, бай это или не бай). Она осторожно попробовала сесть.

— А чего тебе, дева, косы отрезали? — поинтересовался дух.

Кира удивленно посмотрела на него:

— Отрезали? А, нет, у меня просто прическа такая…

— Зря, — поцокал языком призрак, — тебе б так пошло — вон, шелк с золотом.

Ответит девочка не успела, поскольку открылась дверь, и в комнату вошла красавица-татарка лет ориентировочно тридцати с небольшим (то есть, внешне того же возраста. что и мама, но маме лет больше). В современных джинсах и пусть с рукавом до локтя и завязками, но полупрозрачной блузке, она, тем не менее, закрыла волосы платком.

— Здравствуйте, — выпалила Кира.

Призрак куда-то исчез.

Татарка нежно улыбнулась:

— Здравствуй, красавица. Ничего не бойся, тебя принес к нам хан Зилант, мы тебя защитим.

Оказалось, что хозяйку зовут Гульсария Маратовна, она и ее муж, Ибрагим Мубаракович, живут в татарской слободе с самого рождения, а потому древний защитник города вхож в их дом и этой паре доверяет. Гуля сказала, что их сын Тагир только чуть старше Киры, а значит, они вполне могут подружиться.

Как и призрак, она поцокала языком и сказала, что, пусть на дворе и XXI век, но, если девочку ищут зле волшебники (именно так и сказала!), то хорошо бы скрыть, что она тут чужая. Гуля предложила Кире надеть татарское платье и соответствующий платок — мол, она научит его правильно завязывать.

— Пусть думают, что ты наша племянница.

— Спасибо, Гульсария Маратовна, — сердечно отозвалась Кира, — но мои родители…

— А ты им напиши, пусть едут сюда, — сказала татарка.

Гульсария вынула из кармана джинсов красивый серебряный браслет, который оказался безразмерным, поскольку был незамкнутым. Узор складывался во что-то вроде экзотических трав.

— Надень-ка на левую руку, это оберег.

Кира привыкла к оберегам, поскольку ей и близнецам всегда делал их отец. Себастьян умел привязать заклинания к материалам и минералам, особенно хорошо держали их металлы, подходящие владельцу согласно Зодиаку. В результате она получила браслет из стали, украшенный гранатами как у княгини Веры Николаевны Шеиной. Не верящая в гороскопы мама отцу не препятствовала, потому что поднаторела в общении с магами и саму магию даже зауважала, продолжая презирать шарлатанов. Отец блокировал такое свойство камня, как вызывание гнева и страсти, зато дополнительно активировал свойство отгонять печаль, призывая радость. Отвага, сила воли, выносливость и чувство собственного достоинства ценили оба родителя, так что тут дискуссий не возникло.

Вторым амулетом, вспомогательным, родители выбрали красивейшие серебряные сережки с александритом, поскольку это везение, процветания и долголетие; активация при этом латентного, как у матери, дара предвидения была приятным дополнением, пророческие сны Киры, правда, касались мелочей и исключительно нее самой. Сигналы об опасности от волшебных камней тоже порой бывали, но главное — красота сиреневатого камушка, который в помещении кажется голубоватым, а на солнце вспыхивает красным.

Кира пристроила серебряный татарский браслет рядом со своим стальным, в который раз полюбовавшись сочными гранатами, кажущимися капельками крови (даже вампиры это подтвердили), затем слезла с кровати.

— А давайте я вам по хозяйству помогу?

Мируслав провел гостей порталом, открыв его прямиком в гостиную князя Кия, в которой уже собрались и ждали визитеров все остальные чародеи. Старшие превосходно владели собой, а вот обе дочери Радегаста заметно нервничали, даже сели рядом с Перуновной, зажав ее как бы в тиски. Девана была не в духе, а потому прекрасное лицо ее окаменело, а глаза при этом метали искры.

Себастьян нарочно держался так, чтобы прикрыть, если что, Лексу, а замыкал их небольшой строй пришедший в себя Анри. Присутствующей в той же зале Всеслав отметил про себя, что стоит поговорить с Ваном — китаец явно слегка перестарался, вампиру до сих пор больно, хотя и терпимо, да и регенерацию явно подстегнула чья-то кровушка.

Князь Кий встал навстречу гостям, поименно представил всех присутствующих и поклонился. Себастьян с друзьями поклонились в ответ и, на предложение изложить цель визита, ведьмак рубнул с плеча:

— Где моя дочь?

Краем сознания он с недовольством отметил, что почти цитирует «Кавказского пленника» Лермонтова, но что делать, порой великие произведения мировой литературы выплывают сами собой.

— В безопасности, — отозвался Кий.

— Докажите это!

«Иль рыцарского слова тебе, собака, мало?», — услужливо съехидничал внутренний голос. Захотелось потрясти головой, дабы избавиться от дури.

Кий посмотрел на Девану.

— Это я ее увезла, — буркнула колдунья-охотница, — выхода уже не было, воронка преследовала нас, и…

— Гав!

Дверь с треском распахнулась, и к хозяину бросился верный Мухтар:

— Гав! Гав, гав!

Себастьян потрепал пса по вислым ушам и наскоро просмотрел его память. Да, с Фамке вышло бы лучше, но магия ведьмака позволяет видеть только память животных, а телепатов он с собой не взял. С другой стороны, сгодиться и Анри, он уже почти в форме.

— Где киборг?

— Позовите, — скомандовал Род.

— Сидеть! — прошипела Слави, вцепляясь в Девану.

раса выскользнула из-за стола и поспешила в соседнюю комнату, вскоре вернувшись с Фамке. Анри приблизился к рыжей девушке и заглянул ей в глаза, затем повернулся к ведьмаку:

— Не лгут.

Защитник слегка оттаял, маги перевели дух.

Поняв, откуда ветер дует, Лекса тоже решила включиться в игру — ссорится было не с руки, а разрядить обстановку точно надо. Брюнетка приблизилась к столу, причем явно к гостевой его половине, отодвинула стул и изящно на него уселась, хотя и нарушила этим парочку пунктов классического этикета. Краса шмыгнула на свое место рядом с Деваной, Себастьян и Анри уселись рядом с боевой подругой.

Род взял слово на правах старшего из присутствующих Повелителя магии, подробно описав содеянное ими и причины того, почему Девана была послана во внешний круг измерения Ар. Далее он передал слово Всеславу, и цмок подтвердил, что ничего плохого драконы не хотели и не хотят, просто у них, судя по всему, появится новый сородич.

«Седьмой дракон, — подумала Леса, — Нате это не понравится». Названную сестру за эти годы наемница успела узнать так хорошо, что сомнений в ее решениях и чувствах не возникало. Хотя…. Лексе вспомнилась цитата из Роджера Желязны, что висела в кабинете Наты, прямо над ее головой: «Личные чувства мешают хорошей политике, юридическим решениям и деловым отношениям». Придется напомнить ей о плакате по раннему переводу «Девяти принцев Амбера».

Анри едва заметно улыбнулся наемнице, пряча клыки — опять подслушивал, паразит! Прозвище «Лестат» полностью соответствовало его телепатическому уровню, хотя Лексе все чаще вспоминался не этот кровосос, а порядочный Повелитель Догевы Лен.

Если бы она и Себастьян знали мысли друг друга, то поняли бы, что мысли о литературе именно вампирюга и проецирует, дабы они не сильно вышли из себя.

Себастьян мрачно глянул на Рода.

— И что же вы теперь мне посоветуете?

— Взять супругу и остальных детей, съездить в татарскую слободу и переговорить с Зилантом — девочке нужен наставник, этого не избежать.

Девана едва слышно зарычала: криволапых ящеров она сильно недолюбливала, долгие годы мечтала получить ученика (а лучше ученицу), и тут вдруг на тебе! Слави с Красой тотчас наступили ей на ноги, не сговариваясь, конечно, но синхронно и больно.

Себастьян согласно покивал.

— Уместнее всего сказать вам «спасибо» и откланяться.

— Путь добрый, — с тщательно скрытым облегчением отозвался Род.

— За мной, Фамке, — сказал ведьмак, открывая портал в Москву.