Глава 4

— О чем ты? — Ким Шин недоуменно взглянул на меня.

Почувствовав, что прямо сейчас его никто бить не собирается, и убегать я никуда не планирую, он заметно расслабился.

— Кого вы во мне видите? Ён Хи или Ын Так? — потребовала я ответа.

Заговорил он не сразу.

— Скажи… — мужчина запнулся, будто старался подобрать наиболее подходящие слова, — кого во мне видишь ты?

— Аджосси, не пытайтесь уйти от темы…

Он перебил меня:

— Я не ухожу от темы. Просто ответь.

— Токкэби по имени Ким Шин. Был генералом в Коре, — скрестив руки на груди, недовольно произнесла я.

— Нет, я говорю не об этом, — и, сбивая меня с толку, спросил: — Кофе будешь?

Дождавшись моего кивка, мужчина закинул порошок в кофеварку и достал кружки.

— Когда я встретил Ын Так все знали меня под именем Ю Шин Дже, сейчас по документам я Ю Чжи Шин. Но кто я для тебя?

От его вопроса я растерялась, и некоторое время не могла подобрать слов для достойного ответа.

Раздался противный писк, оповещающий, что горький бодрящий напиток готов. Разлив готовый кофе по кружкам, Ким Шин испытующе посмотрел на меня.

— Аджосси, наши ситуации совершенно разные, их нельзя сравнивать! — наконец придя в себя, возмутилась я.

— Отчего же? Думаешь, я совсем не меняюсь с течением времени? — мерно размешивая сахар в кружке, парировал он. — С четырнадцатого по шестнадцатый век я ел только рыбу, потому что мясо мне тогда ужасно надоело. В девятнадцатом веке я еще не умел водить автомобиль, сейчас же мог бы и в гонке поучаствовать, да только мне это не нужно. И уж точно не счесть, сколько привычек у меня появлялось и исчезало. Кофе, например. Отвратительнейший напиток.

И, подмигнув, с явным удовольствием сделал глоток. А затем, став снова серьезным, продолжил:

— Волосы у тебя длиннее, чем когда либо были у Ын Так, ты спокойнее и рассудительней. Ведешь себя более взросло. И я замечу еще больше различий позже, со временем. Но не забывай одну вещь — я демон, которому уже больше тысячи лет. Я мыслю в других категориях. И мне не важно, Ын Так ты или Ён Хи, я люблю одну единственную бессмертную душу, — тяжело вздохнул он. — Это невероятно удачная случайность, что после перерождения у тебя осталась та же внешность. Но будь иначе — все равно любил бы.

Раздосадованная, я захватила со стола свою порцию кофе и пошла в гостиную, где плюхнулась в одно из кресел, чуть не выплеснув на себя содержимое кружки. Ким Шин последовал за мной.

— Знаете, аджосси…— задумчиво произнесла я, — очень хочется злиться на вас, но не получается.

— Почему же? — заинтересованно посмотрел на меня мужчина.

— Может потому, что слишком складно говорите? — с некоторой иронией фыркнула я, а затем, заглянув ему в глаза, ответила: — Вы мне нравитесь, аджосси. Не могу сказать, что люблю вас так же, как когда-то любила Ын Так, для этого я слишком мало вас знаю. Но то, что вы мне нравитесь — отрицать не буду.

Всегда считала, что лучше сразу говорить все, что думаешь: и себя сомнениями не мучаешь, и другим даешь понять, как с тобой обращаться. Призналась — и сразу на душе легче стало, пусть мне и несколько стыдно. Зато все стало более или менее ясно.

Пытаясь справиться с некоторой нервозностью, все-таки не каждый день рассказываю о чувствах, я залпом выпила весь свой кофе. А зря — за разговорами совсем забыла добавить сахар и горечь оказалась просто убийственной.

— Кое-что в тебе точно неизменно — что в той жизни, что в этой ты умудряешься меня смущать, — фыркнул Ким Шин.

Ну, хоть не одной мне неловко сейчас.

Легким движением руки он зажег камин, и поленья тут же приятно затрещали. Мы погрузились в тишину: каждый думал о чем-то своем, но в то же время об одном и том же. Неловкость постепенно отступала, оставляя лишь уют и умиротворяющее спокойствие.

— Когда мы встретимся снова?

Я почти заснула, пригревшись в удобном кресле, когда Ким Шин тихо произнес это.

— Разве не я должна у вас это спрашивать, аджосси? Это же вы у нас теперь работающий занятой человек, вы и решайте, — я не удержалась и зевнула.

— Дай угадаю, в эти выходные ты занята? — спросил он.

— Как вы узнали? Способностями своими пользуетесь? Родители пикник еще неделю назад решили организовать.

Мужчина помотал головой и усмехнулся:

— Это не способности, а простое знание закона подлости. А что насчет среды? Думаю, я смогу освободиться к обеду.

Я разочарованно вздохнула:

— Тоже нет. У меня прием у врача.

— Зачем тебе к врачу? Что-то серьезное? — сразу забеспокоился токкэби.

— Нет, не переживайте, — раз уж сегодня вышел день откровений, то почему бы не рассказать об этом? Лучше пусть узнает от меня, чем сам начнет выяснять из неуемного любопытства, перемешанного с беспокойством за мою бренную тушку.

— Это просто плановый осмотр у психиатра, — я принялась рассматривать свои руки — так рассказывать было почему-то легче. — Знаете, я понимаю почему Ын Так отказалась от чая жнеца, вот только не зря его называют благословением и так настоятельно советуют выпить. Когда с пяти лет начинаешь видеть предыдущую жизнь — это дезориентирует. Медленно, мучительно сводит с ума. В восемь я была опасна для самой себя.

Подняв взгляд на Ким Шина и увидев тревогу в его глазах, я ободряюще улыбнулась и бодро продолжила:

— Впрочем, все это уже в прошлом. Меня считают выздоровевшей, но на всякий случай, больше для спокойствия родителей, приходится пить не слишком сильное успокоительное и раз в месяц бывать в клинике.

— Если бы знал, что все так будет, сам бы…

— Аджосси, я ни о чем не жалею, — перебила мужчину я. — Не знай я прошлого, мы могли бы никогда и не встретиться.

— Я бы тебя нашел! — возмутился тот. — Токкэби я или кто?

— В мире десять миллиардов людей, а у меня могла быть другая внешность. Никаких сверхспособностей не хватит.

Возразить ему было нечего, так что он лишь недовольно засопел.

За окном уже начало смеркаться, и похоже мне уже давно было пора бежать домой, если не хотела проблем. Попытки с пятой найдя в неожиданно глубоких карманах свой телефон, я проверила свою догадку. Так и есть — на часах полдевятого. Как же быстро и незаметно пролетело время.

— Что насчет пятницы? — вернула разговор в прежнее русло.

— Снова пятница? Этот день становится моим любимым, — Ким Шин шутливо улыбнулся: — Зови подругу, будем налаживать связи с общественностью.

Я хихикнула:

— Хорошо. Но знайте — вас, возможно, будут допрашивать.

Потянувшись, я встала с так полюбившегося кресла.

— С удовольствием посидела бы подольше, но, боюсь, родители будут переживать.

— Тебя подвезти? — спросил мужчина, подавая мне куртку.

— Аджосси, что-то я сомневаюсь, что вы горите желанием познакомиться с моей родней, — он содрогнулся. — Не переживайте, своим ходом доберусь.

Отпускать меня просто так токкэби не хотел, так что мы сошлись на компромиссе — он проводил меня до остановки и проследил, чтобы я села на автобус.