Глава 16. Все точки над "и"

Отель «Ледяной пик» находился в серверной части Европейской равнины и имел не очень удобное расположение. Это был частный отель и позиционировал себя как горнолыжный курорт, однако добраться до курорта возможно сухопутных путем и только по одной дороге. Она недаром носила неофициальное название бутылочного горлышка. Случается метель, пурга или сыплет густой снег, и дорога за пару часов погружается в белое безмолвие. Воздушным транспортом лететь к «Ледяному пику» бессмысленно, ибо владельцы отеля то ли из жадности, то ли по халатности не предусмотрели взлетно-посадочных площадок, хотя хозяева гостиницы утверждали, что рельеф местности и почвы были не приспособлен для строительства подобной инфраструктуры. Отчасти это была правда. Конечно, службы экстренного реагирования доберутся, но Стабзу не было смысла спешить, поскольку преступление уже произошло. Майкл дождался благоприятной погоды, благо синоптики обещали, что снегопад с сильным ветром продлиться семь часов. Еще нужно было подождать, когда расчистят путь. Это заняло пару часов.

Наконец-то, Стабз оказался на месте. На первый взгляд, дело виделось простым. Убит некто Генрик Вальдман. Причина смерти — смещение шейных позвонков, которое и повлекло смерть. Подозреваемый — Анатолий Всеволодович Аир. Двое из гостей отеля слышали, как Вальдман и Аир спорили на повышенных тонах. Но это косвенная улика. Если люди спорят или сильно ругаются, это не значит, что дойдет до убийства. Тем более, со слов невольных свидетелей явствовало, что угроз поквитаться не было. С другой стороны, больше не на кого подумать. Все посетители гостиницы были незнакомы с Аиром и Вальдманом до появления в «Ледяном пике».

Совершая обыск в номере Анатолия Всеволодовича, Стабз нашел то ли книгу, то ли большой ежедневник.

— Что это? — спросил Майкл.

— Могу подарить, — равнодушно ответил Аир. — Это книга моих сказок.

— «Сказки Мерриберга». Интересно, почему Мерриберга? Вы писатель?

— Начинающий.

Книга не имела отношения к делу, и Стабз взял ее себе. Вечером перед сном Майкл пролистал страницы от начала и до конца. Это были разношерстные легенды, кажется, случайно попавшие под одну обложку. Его внимание привлекла одна история.

«Белое в черном»

Их было трое в тюремной камере. Яркий свет от фонаря, проходя сквозь зарешеченное окно, бросал косые желтые квадраты на пол.

Человек, сосредоточенно рассматривая их, вдруг сел и подался вперед. Он протянул руку к косым квадратам, будто пытался поймать световой рисунок. Затем стал водить над ним рукой, будто ворожил.

Второй заключенный, свесив голову, удивленно спросил:

— Ты чего там делаешь?

— Играю.

— Чего? Со светом играешь?

— Да нет же. Представь, что это не косые квадраты, а черно-белое поле из клеток шахматной доски.

— Делать тебе нечего, — недовольно отозвался третий. — Нас повязали сразу после турнира, обвинили в шпионаже, а ты тут играешь.

— Ну, а что мы можем сделать?

— Он прав, — поддержал второй.

Наступила недолгая пауза. Первый заключенный лег, но, вновь обратив взор на косые квадраты света, задумчиво произнес:

— Черное и белое. Скорей уж белое в черном. — Голос прозвучал жидко, не смотря на ночную тишину. — Слушайте, меня осенило. Давайте, в партию. Мысленно, а?

— Тоже мне Капабланка, — недовольно пробурчал третий.

Соседние нары скрипнули. Второй перевернулся на живот и тоскливо изрек:

— Господа, а ведь это мы фигуры в шахматной игре. И, по-моему, пешки. Я опять сегодня не усну. Сначала перед турниром выкрал пару часов отдыха, теперь буду думать всю ночь, что дальше произойдет.

— И почему нас арестовали? — спросил третий.

— У нас фамилии неправильные, — пошутил первый.

— Нашла коса на камень. Военная истерия, это называется, а не неправильные фамилии, — сделал вывод второй.

— Господа, вы как? Сыграем партию? — вновь спросил первый.

— Так нас трое.

— Вы будете играть за один цвет, я — за другой.

— Тогда ты белыми.

— Решено.

И началась магия. На время поблекли краски минувшего дня: турнир, арест, глупые обвинения в шпионаже, тюрьма. Лишь царствовал правильный, стройный и логичный мир шахматной математики. Воображаемые фигуры стали реальными. Люди физически ощутили их гладкую и теплую поверхность на кончиках пальцев.

Утром заключенных отвели к начальнику тюрьмы. Он извинился, вернул вещи и документы, пожелал успеха.

Они вышли на свободу. Двери учреждения закрылись за ними. Люди осмотрелись. Обычный летний день. Почти такой же, как и год назад. Вот только мир сильно изменился за прошедшие сутки. Он поменял полюса, люди окрасились в черные и белые цвета. Началась Великая война тысяча девятьсот четырнадцатого года.

…

«Почему девятьсот четырнадцатого года? — удивился Стабз. — Ведь Великая война, точнее Первая Мировая война, началась в две тысячи пятьсот сорок втором году».

Но это был праздный вопрос, о котором Майкл тут же забыл. Важнее было настоящее, а не прошлое. Но дело зашло в тупик, кроме всего прочего, тело жертвы, отнесенное временно в холодное помещение до прибытия судебно-медицинской экспертизы, исчезло.

Аир, вновь окинув взглядом присутствующих за кухонным столом, произнес:

— Итак, мы должны объяснить, во-первых, убийство, которого не было. Господин Вальдман сейчас все расскажет.

— Я не понимаю только одного, — перебил Стабз. — Если все это инсценировка, то вы хотели чтобы Генрик исчез? Но он бы мог покинуть гостиницу до снегопада. Зачем псевдо убийство и исчезновение тела? К чему такие сложности?

— Трудно объяснить, но я постараюсь, — сказал Аир. — Это как отвлечь внимание. Полиция должна была провести расследование, но не раскрывать нашего истинного статуса, о котором Вальдман сейчас расскажет.

— Даже не знаю с чего начать, — засомневался Генрик.

— Начните с главного, или с начала, — предложил Стабз.

— Хорошо. Я и господин Аир являемся, так называемой, контактной двойкой.

— Вы представители Марсианской конфедерации? — спросил Ефремов.

— Мы с другой планеты. Проще говоря, мы пришельцы, хотя уже несколько тысячелетий живем среди вас. Чтобы вам была понятна наша функция здесь, скажу проще: мы наблюдатели. Ваши писатели, Стругацкие, придумали такое замечательное слово, как прогрессоры. Вот мы что-то вроде того, только не вмешиваемся в вашу историю, чтобы…

— Но, кажется, кажется, мы повлияли на естественный ход событий на планете Земля. Как, не можем пока разобраться, — опять заговорил Аир. — По нашим расчетам учение Иисуса Христа должно было распространиться по всей планете. Христианство должно было стать ведущей религией, но стал зороастризм.

— Чего? — удивился Антон. — Кто такой Иисус?

— Основатель христианства, — сказал Накамура. — Несколько лет назад я изучал экзотические и редкие религии.

— Понимаю, вы нам не верите, но… — произнес Анатолий Всеволодович.

— Погоди, Аир, — перебил Вальдман. — Я все объясню. Самое важное: выслушайте меня, а дальше принимайте решение. Два с половиной года назад в «Ледяном пике» созрело решение раскрыть собственное инкогнито. Гости отеля, я так посчитал, как нельзя лучше психологически подходили для формирования контактной группы землян. Однако у Аира было иное мнение. Он высказался в том ключе, что мы торопимся, что группа на самом деле не подходит для первого контакта. Мы даже поспорили. Дошло, к сожалению, до конфликта. Но на планете Земля кроме нас существуют и другие контактные двойки, поэтому принятие решения происходит совместно. Два с половиной года назад я был старшим в двойке, но остальные приняли решение исключить меня временно из контактной двойки. Я должен был покинуть гостиницу немедленно, но случился сильный снегопад. Для нас это не помеха, ибо материальность наших тел позволяет менять начальные условия биологического бытия. То есть я мог просто исчезнуть, но контактные двойки решили, что это будет выглядеть подозрительно, а поскольку надо было срочно покинуть «Ледяной пик» да и прервать ненадолго физическое бытие на Земле, в данной ситуации приняли решение об убийстве. Как мне кажется, тогда не имелось все-таки единства мнений, поэтому, возможно, вам, господин Стабз, наше решение об инсценировке видится нелепым. Вот и все, что я хотел сказать.

— Итог таков, — закончил Аир. — Старшим в контактной двойке стал я. Прошло два с половиной года, и вот принимается решение о раскрытии инкогнито и повторной попытке выхода на контакт. А то, что вы, господин Стабз, видели меня в окне вагона, уже не имело значения. Получилось скомкано и, возможно, неправдоподобно, но факт остается фактом: все, присутствующие здесь выбраны как члены контактной группы землян.

— У меня пока три вопроса, — проговорил Стабз и с подозрением посмотрел на Вальдмана и Аира.

— Задавайте, — откликнулся Анатолий Всеволодович.

— Первое. Вы не похожи на пришельцев. Вы неотличимы от людей. Второе. Меня смущает состав контактной группы. Антон Ефремов — это понятно, но господин Накамура и Нина Минская? Они творческие люди и никакого отношения к космосу не имеют. Я с большой натяжкой мог сойти за представителя власти. Допустим. Третье. Если вы пришельцы, то цель вашего контакта?

— Наша планета расположена в галактике М31, — произнес Вальдман. — Как известно она приближается к вашей галактике. То есть контакт цивилизаций случиться.

— Ничего себе! Случится! — удивился Антон. — Через пару миллионов лет.

— Не важно. Так вот, наша цель — подготовка землян психологически и технически к данному контакту.

— А как вы сюда добрались? Где ваш космический корабль?

— Антон, вы меня удивляете, — улыбнулся господин Аир. — Вы уж прекрасно должны понимать, чтобы преодолевать такие огромные расстояния, не нужны космические корабли, а нужна сила воли, энергия мысли. Извините за ходульные фразы, но ничего лучше не смог подобрать. Тем более наша материальность позволяет нам передвигаться со скоростью большей на множество порядков скорости света. И это я отвечаю на первый вопрос господина Стабза. На самом деле у нас нет формы в привычном для вас понимании. И да, господин Стабз, ответьте на вопрос: если вылить на пол стакан воды, что будет делать вода?

— Растечется по полу.

— Как долго она будет растекаться?

— Ну, это известно даже школьнику. Пока сила сцепления молекул воды не уравновесится силой притяжение, правда, нужно учесть наклон пола, чистоту его поверхности, коэффициент смачиваемости.

— Верно. Пока вода не придет в гармонию с окружающей средой. Вот и ваше физическое тело появилось в результате гармонизации с природой, поэтому мы и выглядим как современные homo sapiens, кроме того, нужно было скрывать до определенного времени свою истинную суть. Насчет членов контактной группы землян. Здесь, господин Стабз, вы ошиблись. Ни мирового правительства, ни правительства Марсианской конфедерации нам не нужно. Вы нам нужны как человек острого ума. О ваших заслугах перед полицией я в курсе. Тем более, последнее дело о пропаже сундука госпожи Рот. Вы легко догадались, что виноват Моран…

— Откуда вы узнали? У вас есть осведомители?

— Единое информационное поле существует. Оно надежный осведомитель.

Аир сделал паузу и обратил внимание на Нину. Она, стараясь не шуметь, встала из-за стола, подошла к мойке, открыла навесной шкаф и достала стакан. Налив воды из-под крана, и опорожнив наполовину стакан, вернулась с ним к столу.

— Да, — продолжил Анатолий, улыбнувшись. — Вернемся к контактной группе. На самом деле для контакта нужны еще и творческие люди, поэтому…

— А власти?

— Господин Стабз, — вмешался Вальдман. — Неужели вы думает, что для контакта с землянами пришельцы станут говорить с правительством? Это стереотип, навязанный вам киноиндустрией.

Люди, увлеченные беседой, не поняли, что произошло в следующее мгновение. Все успели заметить только застывшую картину: Нина с вытянутой рукой, в руке — стакан, из стакана выплеснулось содержимое, и жидкость замерла в воздухе, словно время остановилось. Жидкость не долетела до Аира. Аир сосредоточенно посмотрел на воду и вымолвил:

— Не понимаю, зачем вам нужны доказательства нашей инаковости? Госпожа Минская, поставьте стакан на стол. — Нина поставила. — Спасибо.

Жидкость в воздухе собралась в водяную амебу, затем, приняв форму цилиндра, вернулась в стакан.

— Нина, — тихо сказал Анатолий, — когда вам было семнадцать лет, вы что-то отмечали в кафе. Вы любите кофе. Но это неважно. Тогда в окне вы заметили подъехавший автомобиль, из которого вышел, как вы тогда выразились, «брутально-конфетный тип». Тип осмотрелся по сторонам…

— Не может быть. — Нина испуганно всмотрелась в Аира. — Это вы? Это были вы? Да? Тот тип из автомобиля? Только вы были моложе. Кажется. Так вот почему я легко согласилась на ваше предложение.

— Допустим, вы иные, — начал Накамура. — Что будет дальше?

— Решение должно приниматься единогласно всеми двойками, — ответил Вальдман.

— Антон, — обратился к Ефремову Аир. — Если решение будет положительным, вы сразу это поймете. А пока до встречи.

Генрик Вальдман и Анатолий Всеволодович растворились в воздухе.

— Лично я ничего не понял, — возмутился Накамура. — Контакт был, или только предстоит.

Все промолчали.

Нина с опаской взяла стакан, подошла с ним к раковине и, вылив воду, вернула мокрый стакан в навесной шкаф.

Заиграла мелодия мобильного телефона. Антон, достав его, заторможено глянул на экран. Мелодия играла и играла. Звук ее показался чересчур громким среди полного молчания. Наконец Ефремов нажал на вызов.

— Да. Что? Что с голосом? Да тут кое-чего случилось. Потом расскажу, как приеду. А у вас как дела? Серьезно? После стольких лет? Понятно. Почему я не рад? Я рад. Да, я не удивлен. Объясню позже, почему не удивлен. Да. Жди. — Антон убрал телефон. — Коллеги позвонили. Сказали, что обнаружен сигнал искусственного происхождения. Они дают сто процентов гарантии. — Ефремов, задумавшись, посмотрел на Нину, перевел взгляд на Стабза, затем на господина Накамура. — Сигнал еще подлежит расшифровки, но сомнений нет.

— Двадцать седьмое июля три тысячи двадцать первый год от рождества пророка Заратустры, — выдохнул Накамура.

— Что? — удивился Стабз, вернувшись к реальности.

— Двадцать седьмого июля сего года случился первый контакт с инопланетной цивилизацией, но, похоже, мир этого не заметил, — заключил японский писатель. В его голосе прозвучала легкая ирония.

Накамура встал из-за стола и покинул кухню. Ему захотелось вдохнуть полной грудью свежего воздуха.

Он распахнул входную дверь. Солнце припекало, играя ажурными тенями на земле. Легкие и редкие облака плыли по небу. Накамура спустился по ступеням и прислушался к звукам. Шелестела листва, пели птицы, легкий ветер играл травами. Мир действительно не изменился. Он был таким же, как и минуту назад. Природа, как существовала миллионы лет назад безучастным свидетелем исторических событий, так и продолжала оставаться безучастной. Или это только иллюзия? Только внешняя оболочка, за которой скрывались еще неясные, но бесповоротные перемены?