Глава 8. Встреча с прошлым

Чего только люди не насочиняют, удивился Сергей, вынырнув из воспоминаний. Он глянул на часы. Оставалось пару минут, и на горизонте он заметил поезд, который бледно-зеленой точкой нарисовался вдалеке. Сергей представил себе, как вагоны стучат на стыках, как железнодорожные линии, подобные стальным змеям мелькают за ее окном, а если бросить взгляд наверх, то можно увидеть волшебную игру высоковольтных проводов, но этого ничего не было. Почти не было. Стальные колеса не стучали на стыках, как в древние времена, ибо вагоны не касались земли, они скользили на магнитной подушке.

Нет, все-таки хватит, что-то я размечтался, окоротил он себя и встал со скамейки. На платформе так никто и не появился, и оттого создалось впечатление, что эта станция и сонный городок неподалеку, где жил Сергей, есть не более чем случайный мир, изолированный от всего, а поезд — комета, слегка касающаяся хвостом этого тихого мира, что даже приезд поезда не смог прервать степенного течения жизни.

Вагоны остановились. Двери открылись. Нина вышла и улыбнулась:

— Здравствуй, Серж.

— Привет.

Он взял ее скромный багаж. Кожаная ручка хранила тепло ее рук. Сергей скользнул взглядом по девушке. Светло-рыжие волосы, локон, забавно выбивающийся из-под широкополой шляпки. На лице — капли пикантных веснушек.

— Ну, как ты здесь живешь без меня? — спросила она.

— Я тебя вспоминал и ломал голову о причинах твоего приезда.

— Причины просты. Точнее их две.

Они спустились с платформы, пересекли линии и направились петлистой тропинкой, ведущей в городок.

— Какие же?

— Во-первых, мой путь пролегал мимо, и я подумала: почему бы и нет? Давно не виделись. Во-вторых, у меня для тебя подарок. — Сергей удивленно поднял брови. — Да-да. Просто хорошее настроение. Выставка была удачной, так что… — Нина развела руками. — Вот как-то так.

Через десять минут они были на месте. Он пригласил ее на второй этаж, но Нина задержалась на первом. Ее заинтересовали фигурки на камине.

— По-моему, они странные.

— Кто? — удивился Сергей.

— Хозяева, у которых ты снимаешь комнату.

— Почему?

— Но ты же видишь эти фигурки?

— Ну, да. Изящные довольно вещицы. Не знаю, насколько уж они ценные. Но, кажется, старинные.

— По мне это безвкусица.

— Я только в литературе разбираюсь, — улыбнулся Сергей. — И то не во всей. Я больше по прошлым векам.

Наконец они поднялись на второй этаж. Он поставил саквояж у кровати.

Небольшая уютная комната порадовала Нину. Ей здесь понравилось. Хоть и была обстановка нова, но так веяло домашним теплом и спокойствием, что мелькнула мысль: «А здесь можно и остаться, если б не предложение господина Аира. Конечно, это комната Сержа, оттого и приятно здесь».

— Ой, можно? — спросила Нина и показала, что хочет прилечь.

— Конечно.

Она сняла туфли, они гулко стукнули о ковер. Нина легла на кровать, отрешенно разглядывая потолок.

— Нина, а куда ты едешь?

— В поместье Мерриберг.

— Не слышал о таком.

Она перевернулась на бок и, упираясь локтем в подушку, произнесла:

— Анатолий Аир, не слышал? А «Сказки Мерриберга»?

— Нин, но это не значит, что я должен знать все на свете. Хотя, постой. Аир? Анатолий Всеволодович?

— Серж, я отчества не помню, но… — Нина задумалась. — Да, Всеволодович. Он участвовал в выставке картин. У него была замечательная работа. Называется «Снега Килиманджаро». Ностальгическая картина.

— Работа? Картина? Странно. Мне казалось, он увлекается литературой. Дело в том, что я лично с ним не был знаком, но ребята по цеху видели его.

— Одно другому не мешает.

— И то верно, — согласился Сергей.

Сейчас люди, если и занимаются творчеством, то не замыкаются на одной форме искусства, стараются объять необъятное. Уже давно заметил он эту тенденцию. Но вот что примечательно, решил Сергей, люди делают успехи в разных областях. Казалось бы, распыляясь на всё, можно потерять себя, но этого не случалось. Возможно, старые времена возвращаются, подумал он, время людей энциклопедических знаний, людей с широким кругом интересов.

— Ах, боже мой. Что же я лежу, — спохватилась Нина, вскочив с кровати. — Подарок. Я же совсем забыла.

Она раскрыла саквояж и показала Сергею небольшой квадратный предмет, обёрнутый в коричневую бумагу, перевязанную шпагатом.

— Что это? — спросил он.

— Моя новая картина. Вот. Любуйся, — и, сорвав бумагу, она поставила произведение на ночной столик, — Ну, как?

— Это…

— «Репетиция оркестра».

Сергей с любопытством разглядел картину. На ней был изображен угол какого-то ветхого помещения. Побелка на стенах облупилась, приняв форму женских фигур. Одна из них играла на скрипке, другая женщина гладила сказочного зверька. Странное животное улыбалось по-человечески. Из-под ладони женщины сыпались искры, будто шкурка была наэлектризованной. Сквозь дыры в стенах пробивались солнечные лучи. Они падали на деревянный пол, заросший то ли мхом, то ли травой. В световых пятнах нежились скромные цветы.

— Смотри, какая замечательная кошечка. — Нина указала на сказочного зверька.

— По-моему, это китайская лиса-оборотень, — задумчиво произнес Сергей, всерьез размышляя над тем, почему картина называется «Репетиция оркестра», а не, например, «Рыжая лиса-оборотень в углу». Он иронично заметил про себя: «Фанатзерка».

— Вечно ты со своим умничаньем, — обиженно произнесла Нина.

Мягко ступая по ковру, она сделала два шага назад, любуясь «Репетицией оркестра». Она решила, что у нее все же прекрасное увлечение — рисование, и пусть оно не приносит особой прибыли, но ведь это не так важно.

— Нина, ты надолго? — спросил Сергей.

— Нет, сегодня вечером уеду, — произнесла она, не отрываясь от картины. Ей показалось, что чего-то не хватает в ней. Или просто в комнате не достаточно света или он не так падает.

— Ты сказал, что вспоминал меня.

Нина села на кровать. Сергей, придвинув кресло, сел рядом.

— Точнее наш первый разговор.

— Да, я помню, — радостно сказала она. — Я даже помню, о чем мы говорили. О Чердынском.

Сергей на мгновение скользнул взглядом вниз. Взгляд поймал обнаженную женскую ступню.

— Знаешь что, — очнулся он. — Я не отпущу тебя без подарка.

— Подаришь какое-нибудь литературное произведение.

— Конечно. Книгу. — В его глазах вспыхнули огоньки.

— Серж, ты не меняешься. И я даже знаю какую. Чердынский?

— Верно. Обязательно прочитай «Карталон».

— А я смотрела в сети. Это карфагенский адмирал времен Первой Пунической войны.

— У Чердынского и Карфагеном не пахнет. Там совершенно иное.

Сергей подошел к письменному столу и извлек из ящика тонкую книжицу.

— Собрание неизданного князя Чердынского. Этот рассказ в середине.

— Спасибо, Серж. Честно, мне очень приятно.

Нина не лукавила. Ей нравился Сергей, но воспринимала она его как друга, как нежного и доброго спутника, но не более.

— Ты не сердишься, что я ненадолго?

— Нина, — с упреком начал он. — Если бы ты заранее предупредила, то я бы подготовился. Хотя бы. Но ты за пару часов позвонила. Давай, не будем об этом. Пойдем в сад.

Когда они спустились на первый этаж, она вновь заметила:

— И все-таки они странные. Как можно выставлять такие фигурки.

— Я могу потерпеть их странности, кроме того, осенью я вновь вернусь в городскую квартиру.

И, плетя неспешный узор слов, они беседовали о всякой ерунде. Мелочи жизни сыпались щедро и растворялись в бесконечном времени, теряясь в пространстве фраз. Сергей через пять минут не смог вспомнить, о чем он говорил с Ниной.

Проводив ее на станцию и посадив в поезд, он поднял на прощание руку. Она, улыбаясь, посмотрела на него. Он поплыл в окне, что-то сладко-тревожное затрепетало в сердце.

Нина прошла в купе, которое кроме нее занимал господин. Одет он был в костюм в стиле ретро. Она сразу заметила на воротнике странного пиджака скромную бутоньерку с василькового цвета лепесточками. Но самое неожиданное, на ее взгляд, случилось позже. Господин, по-другому его и нельзя назвать, достал небольшой планшет. Сочетание модного ретро-костюма и современного гаджета смотрелись не то чтобы дико, или даже смешно. Необычно? Нина не смогла подобрать слово. В голове вертелась фраза и, будто прячась, она не хотела обнаруживать себя. Эклектично? Маскарад? Нина порой бросала короткие взгляды на соседа и не могла поверить, что это происходит наяву.

Она вспомнила о книжке, подаренной Сержом. Чтобы не смущать господина, а ведь кто знает, может, он и заметил любопытные взгляды, Нина погрузилась в чтение, начав не с первой страницы, а с середины книги, как посоветовал Серж. Карталон оказался не карфагенским адмиралом, а предметом неодушевленным. Нина пробежала по диагонали текст, описывающий, как войска Российской империи, заняв чужеземный город, оттеснили турок. Вступительная часть рассказа оказалась чересчур длинной.

«Карталон»

…На второй день, утром, вбежавший в комнату денщик застал князя Андрея за туалетом. Уже был надет чистый мундир, и князь с пристрастием рассматривал его в отражении.

— Барин, мосье просил срочно к генералу.

— В чем дело? — оборвал слугу Андрей и тут же огорчился: день, начинавшийся так неспешно, видимо сулил беспокойство.

«Случилось нечто непредвиденное, — решил князь, — мосье, значит, лекарь-француз, но Сергей Иванович вчера чувствовал себя хорошо. Конечно, штурм города был не из легких, но и генерал не молод, уже за сорок. Усталость присутствовала на его лице, я заметил, но что же...».

— Скажи, скоро буду, — бросил Андрей.

Старый генерал квартировал недалеко. Войдя в его комнату, офицер сразу увидел лекаря, который, присев у окна, то ли заснул, то ли погрузился в размышления настолько, что и не заметил вошедшего офицера. Наконец француз очнулся. Увидев Андрея, он тут же бросился к нему чуть ли не в ноги.

— Ох, господин, дело плохо. Заболел, и я в растерянности, не знаю, что и… — Лекарь развел руками и продолжил чуть тише: — Сергей Иванович ненадолго приходили-с в себя, сказали, что только вы и сможете ему помочь. Он просил вас купить лекарство. Я написал название.

И не то чтобы беспокойство сулил день, нет, сходить и купить лекарство — простое поручение. «Но почему я? — спросил сам себя Андрей, — а лекарь на что?»

Меж тем лекарь протянул клочок бумаги.

Андрей, не взглянув на него, вновь насторожился.

— Ты ведь чего-то не договариваешь? — обратился он к французу, придав голосу холодности. — Так? Что еще сказал Сергей Иванович?

— Он заказал: он знает, то есть вы знаете, ведь вы присутствовали при допросе. Вот и все, что сказал господин генерал.

Допрос? Андрей сразу вспомнил этот эпизод перед началом выступления. Да, допрашивали пленного турка о диспозиции, и он говорил, пересыпая ценные сведения словами о какой-то болезни, захватившей город. По-русски недуг прозвучал, как… Андрей опустил глаза на клочок бумаги. «Карталон» — было написано. Турок как раз это и повторял многократно. Командование тогда не придало значения слову. Занять город — вот важная цель, а остальное — второстепенно.

— Хорошо, — не спеша, проговорил Андрей. — Ты останешься у постели больного. Я бы сходил за лекарством, если бы знал, где располагается аптекарская лавка. А ты знаешь?

Француз отрицательно покачал головой.

Ах, если бы карталон существовал только в горячечном бреду генерала, но он существовал в реальности. Что слово означает, никто не ведал. Или сие уловка врага, чтобы заманить в город наши войска и погубить неизвестным недугом? «Нет, стоп. Сложно, слишком сложно. Теперь брежу я», — пресек ход своих мыслей Андрей.

Он в задумчивости вышел от генерала. Остановился на пороге, достал клочок бумаги и прочитал опять. «А почему название лекарства? — решил Андрей, — может, это название болезни? Какая разница! Раз турок упомянул слово не раз, значит, надо узнать у местных жителей его значение».

Он отдал распоряжение денщику, присовокупив в конце фразой: «И делай, что хочешь, но человека, который знает об этом, найди». Денщик удалился.

Еще далеко до заката он вернулся и сообщил князю Андрею, что местные жители отослали его к аптекарской лавке.

— Так вот, — продолжил рассказ денщик. — Я, барин, прочитал ему название. Он насторожился, как-то нехорошо посмотрел на меня, словно одурманенный, но глаза такие черные, ясные, холодные, аж жутко стало, душа в пятки ушла…

— Ну, дальше, — нетерпеливо оборвал Андрей.

— А дальше? Дальше лавочник принес склянку вот с этим. — Денщик указал на белесую жидкость, плескающуюся в пузырьке. — Я ему денег хотел предложить, ну, из тех, что вы мне дали. Серебром там, золотом, а он ни в какую, не берет, значит. Отказывается. Я удивился, не к добру это, ох, как не к добру, но опосля подумал: ну, а что ж, не хочет брать мзду — нашим легче. Вот и вся история.

Андрей забрал пузырек и отправился к генералу, по пути обдумывая странный случай и надеясь на то, что лекарь-француз, прежде чем давать снадобье, проверит его. Конечно же, он с любопытством забрал склянку из рук офицера и, проверив состав, вымолвил:

— Странно, очень странно. Лекарством в полном смысле слова я бы это не назвал. Скорее это… Это что-то вроде raffermissement de la médecine. Да, именно.

— Укрепляющий состав? И?

— И мое заключение, князь, таково: навредить не сможет, но вот способности излечить я в нем не наблюдаю.

— Безвредно. Что ж, пробуйте.

И опасности прием зелья не принес, но вот что удивило лекаря-француза, так это уникальное свойство препарата. Он излечил. На следующий день генерал чувствовал себя превосходно.

Андрей послал денщика, но тот сказал, вернувшись, что ни той лавки, ни того странного турка с блуждающим взглядом не оказалось на месте.

…

Рассказ закончился. Нина осторожно подняла глаза на незнакомца, и вновь опустила взгляд на строчки, но погружаться в мир следующего произведения ей не хотелось. Рассказ «Карталон» оставил неприятное послевкусие. Пока она читала его, слова рассыпались на буквы, смешивались друг с другом, теряя смысл. Так бывает, когда скользишь по тексту, а сознание занято иными делами, но здесь Нина читала, не спеша и вдумчиво, однако ощущение недоговоренности и небрежности ясно присутствовало.

Она вновь глянула на незнакомца. Элегантный пассажир, сидящий напротив, не давал покоя. Ее мысли так и вертелись вокруг него: интересно, кто он? Откуда? Куда едет? Почему так одет? Где работает? Увлечения? Вот бы его зарисовать.

Или все-таки рассказ виноват? Да, рассказ непонятный, он будто выстрел в молоко, ни о чем и в никуда. Генерал излечился. Этим заканчивалась история. И что?

Нина, закрыв книгу, посмотрела в окно. Краем глаза она заметила, что мужчина бросил на нее короткий взгляд и опять погрузился в чтение. Но вскоре она и вовсе забыла о соседе, и он волновал ее не больше чем пейзаж, проплывающий мимо.

Пару часов прошли под тихий шум поезда.

Нина сошла на станции, пересела на автобус, а дальше — пешком до самого поместья Мерриберг. И вот она перед дверью. Открыла ее, включила свет и увидела вверху лестничного марша молодого мужчину.

— Вы что здесь делаете? — спросил он.

Она внимательно посмотрела на незнакомца.

— Приехала в гости. Разве господин Аир вас не предупредил?

— Предупредил.