Глава 14. Новый поворот

Капитан полиции Майкл Стабз вышел в отставку по собственному желанию, но поскольку привычке ходить на работу исполнилось более двадцати лет, то трудно отказаться от такой привычки. Поэтому месяц спустя неограниченного досуга в его личный кабинет пришла электронная лицензия частного детектива. Пару недель спустя, там же появилось одобрение, и Стабз зарегистрировал себя в качестве индивидуального предпринимателя.

У Майкла не было личного оружия — не приобрел. Табельное, конечно, он сдал, когда ушел из полиции. Стабз решил не тратить время на оформление лицензии на ношение и оказался прав: дела попадались «спокойного бытового характера» и личное огнестрельное оружие никогда не пригождалось. Конечно, оно добавило бы веса статусу, но порой мешало. С другой стороны частный детектив это не человек при исполнении, не полицейский. Сыщик свободен в рамках закона, да и опросы свидетелей проходили спокойнее и легче. Одно дело полицейский — представитель власти, и социальная дистанция возникала сама собой, и совершенно оказывались неважны твои личные качества. Другая ситуация — частный детектив. Его нанимали. Он становился на короткий срок почти членом семьи.

Будущее дело не предвещало ничего интересного. Стабз решил, что имеется бюрократическая ошибка и груз доставили не по месту назначения.

Суть дела была в следующем.

В богатом родовитом имении гувернантка вышла на пенсию. Она получила расчет. Поводом для такого поступка стало нежданно-негаданно свалившееся наследство. Бездетный далекий родственник в последний год своей жизни, видимо, пожалел, что все нажитое им скромное имущество пойдет прахом и озаботился поиском дальних родственников. Самым близким в географическом смысле родственником оказалась та самая пожилая гувернантка, носящая почти королевское имя: Анна-София Рот. Она не знала о существовании своего родственника-благодетеля, а, узнав, представила его сказочным принцем. На худой конец, сказочным королем. Ведь еще бы, не имея собственного угла, Анна-София прожила всю жизнь в хозяйском доме и вдруг, оказывается, у нее теперь есть свой хоть и маленький, хоть и за городом в почти глуши, но дом. Гувернантка собрала вещи после того как получила известие о наследстве и юридическое заверение в подлинности завещания дальнего родственника. Все ее вещи убрались в небольшой сундук, однако, тяжелый для пожилого человека. Анна-София приняла решение: поручить отправку сундука курьерской службе. Но прежде, ощущая потребность исполнить долг перед родственником, отправилась на могилу своего благодетеля.

Местность, где нашел последний приют Чарльз Голдфилд, так звали родственника, оказалась тихой и уютной. Бывшей гувернантке здесь очень понравилось. Это не могло не вызвать у Анны-Софии внутреннего трепета, тем более она уже посчитала Чарльза родственной душой, ибо он никогда не женился и не имел детей, и она тоже осталась свободной и одинокой. «Жаль, — подумала пожилая женщина, — что мы не встречались никогда и не были знакомы».

Анна-София зашла в тихую церковь, и пастор проводил ее до кладбища.

Они стояли у свежей могилы.

Скромный холмик чуть возвышался и черная плита, лежащая на земле, гласила: «Чарльз Мэтью Голдфилд скончался в возрасте 89-ти полных лет 21 июля 3021 года от Рождества пророка Заратустры».

— Он был нелюдим, — сухо произнес пастор.

Анна-София не ответила. Она сделала шаг к плите и чуть наклонилась над ней.

Тело после смерти сжигалось, часть праха клалась под могильную плиту, остальная часть относилась на поминовение.

— Вы не проводите меня? Нужно отдать дань, — сказала Анна-София.

— Конечно.

Пастор пошел вдоль могил, пожилая женщина последовала за ним. Они покинули основную территорию и оказались у часовни. Она представляла собой колонну высотой по грудь. Колонна заканчивалась поминальней — миниатюрным домиком с двускатной крышей. На «пол» домика обычно ссыпалась часть праха умершего, а его родственники раскладывали кусочки хлеба. Хлеб склевывался птицами. Считалось, что хлеб смешивался с прахом, так тело усопшего обретало новую жизнь, а душа возвращалась на небо на птичьих крыльях.

— У вас есть хлеб? — спросил пастор.

— Да.

Анна-София открыла сумочку и извлекла небольшой кусок ржаного хлеба, завернутый в кондитерскую бумагу. Хлеб был куплен недавно и расточал густой аппетитный аромат.

— Вы не поможете мне? — попросила женщина.

Пастор, молча, принял сумочку. Анна-София покрошила хлеб. Конечно, некоторая часть праха еще осталась в поминальне, но большую часть раздуло ветром по кладбищу. Женщина ровным слоем разложила мякиши и корки.

— Спасибо, — поблагодарила Анна-София, забрав сумочку. Они, не торопясь, зашагали к церкви. — Вы сказали, он жил затворником?

— Да. Особо не общался, но я не могу сказать, что он был мрачным человеком. — Пастор, сощурив глаза, бросил взгляд на летнее небо. — При всем прочем он оставлял впечатление приятного человека. — Пастор посмотрел на Анну-Софию. — Безусловно, по мере своих скромных возможностей, господин Голдфилд помогал церкви, но, поймите меня правильно, не из-за того, что он помогал церкви, я и хорошо отозвался о нем. Он, действительно, был приятным человеком. Малообщительным? Да. Но что здесь такого странного? У всех есть свои недостатки, тем более сей недостаток компенсировался мягкостью характера и некоторым чудачеством. Представляете, он верил в скорый приход Фрашкарда. Кажется, в этом году.

— Я не осуждаю вас, — вымолвила пожилая женщина, и подумала, что фраза сказана не к месту.

Осуждение? Какое уж там осуждение. В тайне каждый, наверно, хотел иметь такого родственника и соседа, который помогает церкви и оставляет небольшое наследство ничего неподозревающему дальнему родственнику. Думать так было непозволительно, словно она радовалась смерти господина Голдфилда. И чтобы отвлечься от кощунственных мыслей женщина спросила:

— Скажите, пастор, он происхождением из этих краев?

— Да. Он не приезжий. Несколько поколений Голдфилдов нашли последнее пристанище на нашем погосте.

Они остановились у церкви.

— Скажу больше, — продолжил пастор, — фамилия довольно известна в этих краях. Его далекие предки были владельцами полей, на которых они выращивали злаковые. В основном пшеницу и рожь. Кстати, отсюда и произошла родовая фамилия.

Фамилия с историей — это понравилось Анне-Софии. Она представила, что поля, которые видела в окно скоростного поезда, уже подъезжая к пункту назначения, когда-то принадлежали Голдфилдам. Сейчас эти поля были ухоженными и зелеными на протяжении всего теплого периода, зимой они покрывались снегом, но очень-очень давно поля жили иной жизнью и ко времени сбора урожая меняли цвет, становясь желтыми. Анне почудилось, что она даже услышала шепот созревших колосьев и увидела, как ветер нагибает их, создавая золотые волны.

Отдав последнюю дань родственнику, Анна-София вернулась. Молодой хозяин вызвался помочь ей. Он предложил доставить собранные вещи в ближайшее почтовое отделение у вокзала. Женщина благосклонно приняла помощь, да и помощь была естественной. «Вы столько лет отдали нашему дому, моему отцу и матери, — напомнил молодой хозяин, — поэтому то, что я делаю сейчас само собой должно восприниматься естественно». Бывшая гувернантка согласилась. Она прикрепила к сундуку ярлычок с адресом и даже не стала сопровождать ценный для нее груз. Анна-София была рада: теперь есть немного свободного времени и стоит позаботиться о билете на поезд. Она спокойно добралась до места, однако сундук так и не прибыл по адресу. Уже истекли все мыслимые сроки, и женщина даже не поверила своему предположению, что в тридцать первом веке возможна ошибка, что ее вещи могли из-за оплошности оказаться в другой точке пространства. Какая нелепая мысль, но мысль единственно верная.

Анна-София зашла в сеть. Обращаться в полицию она не захотела, а вот нанять частного детектива, почему бы и нет. Так ей на глаза попалась анкета Майкла Стабза, который недавно зарегистрировался на портале услуг. Анкета сама выплыла на экране в разделе новых предложений, а то, что первое попадается на глаза, на том невольно задерживается взгляд. Тем более расценки Стабза оказались более чем приемлемыми.

Пожилая женщина позвонила ему и рассказала, что случилось. На том конце Майкл задумчиво выдохнул и уверенно произнес:

— Ваши вещи будут найдены. Обязательно. Считаю, это редкий случай халатности. Мы имеем дело с ошибкой в работе службы доставки.

— Большое вам спасибо. Эти вещи — все, что у меня есть.

— Не стоит благодарностей. Я пока ничего не сделал. — Стабз приложил смартфон к другому уху. — Госпожа Рот, давайте еще раз уточним. Вы не сопровождали сундук до почтового отделения?

— Да. Не сопровождала.

— Его вызвался доставить господин Моран? Молодой хозяин? Так сказать, посильная помощь?

— Совершенно верно. Но не думаете ли вы…

— Что вы, госпожа Рот. Вряд ли он украл ваши вещи. Это нонсенс. Он богаче, да и разница в возрасте, и разница в статусе. Сами понимаете.

— Значит, ошиблось почтовое отделение?

— Скорее всего. Возможно, оплошность совершил какой-нибудь молодой сотрудник. Молодой в плане, которого недавно наняли, и он еще плохо ориентируется. Вот и допустил ошибку. Хотя вы сказали, что прикрепили ярлык с адресом, куда следует доставить?

— Да.

— Оплату доставки кто взял на себя?

— Молодой Моран.

— А билет на поезд, чтобы доехать до нового места проживания, вы оплатили из своего кошелька?

— Совершенно точно.

— Еще вопрос. Я не собираюсь дознаваться о содержании сундука, но были ли в нем деньги, драгоценности, ценные бумаги?

— Ну, что вы, нет, конечно. Господин Голдфилд кроме недвижимости оставил мне в наследство некоторую сумму, но ее я получу через банк, спустя три месяца согласно закону о наследовании.

— Очень хорошо. Тогда у меня пока все. Я приступаю к работе. Мы обязательно или увидимся, или созвонимся. До свидания.

— До свидания, господин Стабз.

Анна-София вспомнила слова частного детектива: «Он богаче, да и разница в возрасте, и разница в статусе». Некрасиво напоминать женщине о ее возрасте и социальном положении, но госпожа Рот простила сыщику эту бестактность. Все-таки простота и прямота Стабза говорила о здоровом зерне. Он не манерничал по телефону, не играл роли полицейского гуру, а просто делал свое дело. Это обнадежило ее.

Меж тем Майкл, особо не размышляя, ведь дело оказалось простым, направился в то злополучное почтовое отделение у вокзала, откуда личные вещи госпожи Рот ушли в неизвестном направлении. Он встретился с начальником и рассказал о цели своего визита. Начальник сделал удивленное лицо и произнес:

— Господин Стабз, все, что вы мне поведали — невероятно. У нас никогда не было случаев, чтобы груз не дошел до адресата. Но напомните еще раз, когда это было? — Майкл назвал день доставки. — В тот день дежурил Константин. Я сейчас его вызову, и вы переговорите.

Однако когда они прошли в курьерскую службу, Константин заверил детектива:

— Никакой ошибки быть не может. Я помню тот день. Приехал молодой Моран на личном транспорте и принес сундук. К нему, кстати, был прикреплен ярлычок. Я переписал адрес с него, господин Моран сразу же расплатился и уехал.

— Покажите регистрацию груза.

— Да, конечно.

Константин открыл базу и развернул монитор для детектива. Стабз изучил внимательно входные данные и адрес доставки. И тут его взгляд остановился на адресе доставки.

— Простите, — вымолвил Майкл и посмотрел в упор на Константина. — У вас ошибка.

— Быть не может.

— Адрес доставки не верен.

— Как не верен? — Константин развернул к себе монитор. — Уайтспринг, дом восемь.

— Вот именно. Госпожа Рот теперь проживает по адресу Уайтспринг, дом шесть.

— Но я…

— У вас остался тот ярлычок?

— К счастью я его не выбросил, — радостно заметил Константин и стал рыться в ящике своего служебного стола. — Это единственное доказательство, что я все сделал правильно. А, вот он. Держите.

Стабз взял небольшой кусок плотного картона и повертел его в пальцах. Картон, видимо, вырезали маникюрными ножницами из коробки для обуви. На ярлыке действительно был указан адрес: «Уайтспринг, дом восемь».

— Я его забираю, — предупредил Майкл.

— Пожалуйста.

— Почему вы не выкинули картонку?

— Не знаю. — Константин пожал плечами. — Возможно, поблизости не оказалось мусорного ведра, и я бросил ярлык в стол, собираясь выкинуть позже, да забыл.

— Доступ к ящику вашего стола кроме вас никто не имеет?

— Только начальник.

— Большое спасибо, — задумчиво произнес Стабз и направился к выходу. — До свидания.

— Погодите, — удивился Константин. Майкл задержался у двери. — Так что вы решили, господин Стабз?

— Я считаю, ваша служба безупречна, вы не совершили ошибки, но вы понадобитесь мне потом в качестве свидетеля. Еще раз до свидания.

И Стабз покинул отделение. Он вышел на платформу и сел на скамейку. На линии стоял скоростной поезд, ожидая минуты до отправления.

Майкл понял, что дело о пропажи сундука госпожи Анны-Софии приняло новый поворот. Теперь следовало отправиться по адресу Уайтспринг, дом восемь и узнать почему, если груз туда все-таки пришел, никто не удосужился возмутиться ошибке почтовой службы. Тем более, владелица сундука жила на той же улице, и она не могла не заметить возмущенных соседей. Ладно, если бы это случилось в многомиллионном мегаполисе, но это был тихий провинциальный городок с числом не более тысяч жителей.

Поезд тронулся в путь. Вначале он чуть приподнялся над уровнем платформы, а затем, набирая скорость, стал бесшумно скользить на магнитной подушке. Стабз машинально провожал вагоны взглядом, и тут он заметил в окне одного из них знакомые лица: господина Анатолия Всеволодовича Аира и человека, которого Аир предположительно убил два с половиной года назад.