Глава 6. За чертой реального

— Кофе готов, — сказал Анатолий, ставя поднос на столик. — Заинтересовала книга?

— Да. Откуда она у вас?

— Когда я купил дом, ну, тот, что в Европе, книгу нашел на чердаке. Кто ее автор, не знаю. К сожалению, мне не удалось связаться с бывшими хозяевами. — Он взял чашку, подал ее Нине и, указав на диван, сказал: — Пожалуйста.

— История появления этих сочинений у вас довольно загадочная, — устраиваясь удобнее, произнесла Нина. — Видно, что это самиздат, и, скорее всего, бывший хозяин Мерриберга принял участие в издании книги. Так кажется. Смотрите, как сделана она. С любовью. Обратите внимание на переплет. — Нина отдала книгу Анатолию.

Он, повертев ее в руках, произнес:

— Пожалуй.

— Странно, что бывший хозяин забыл книгу. Она, как мне кажется, была дорога ему.

— Возможно, вы и правы, а может, и нет. Также могу предположить, что существует не один экземпляр этих сказок.

— Почему?

— Если бывшему хозяину была дорога эта книга, то странно, что он ее забыл. Думаю, он оставил в Мерриберге не лучшую копию. И еще, не посчитайте меня сумасшедшим, но… — Анатолий задумался, сделал глоток, вернул книгу на полку и, сев на диван, откинулся на спинку. – Но мелькнула одна мысль. Когда мы говорим о творчестве, или о том, что его касается, то вступаем на территорию, где обыденная логика теряет силу. Находясь на грани реальности и вымысла, не стоит забываться, не стоит применять законы нашего объективного мира к продуктам творчества.

— Не совсем понимаю. Какое это имеет отношение к книге?

— Я хочу сказать, что ее появление физически было понятным. И хозяин просто забыл о ней, или помнил, но у него имелось несколько штук. История банальна. А если бы мы задались вопросом о том, как самиздат очутился на чердаке, то услышали бы простой ответ: книгу давно лежала там, о ней забыли, и она естественным образом затерялась. – Анатолий сделал пауза, но Нина не хотела задавать уточняющих вопросов, ибо зыбкая тропинка мысли уже угадывалась, и угадывалось и то, куда она вела. – Книга – материальный объект, носитель. Рождение же самих рассказов является таинством. О них мне ничего не известно. Так что я хочу сказать, что вы, находясь под впечатлением от прочитанного, пытаетесь магию искусства транспортировать в реальность, протянуть мостик между двумя мирами, создать миф о «Сказках Мерриберга». Ваши слова по поводу загадочности появление книги это только слова, которые родились под влиянием прочитанного.

— Ах, вот вы о чем! – Нина задумалась, мелькнула мысль: «Странный тип».

— Да. – Анатолий отпил кофе и поставил чашку на столик. Сомкнув пальцы в замок, он произнес: — А хотите, расскажу реальную историю, не со мной произошедшую? В человеке, который мне поведал ее, я уверен. Только договоримся сразу, она будет от первого лица. Это для большей достоверности. Я, конечно, кое-что добавлю от себя, скажем так, внесу пару художественных прикрас для большей аутентичности, но сути не изменю.

— Это историю вы хотите рассказать для примера? Чтобы почувствовать разницу между искусством и жизнью?

— Точно. Назовем эту историю «Блистательный мир».

«Блистательный мир»

Советский Союз развалился, настали лихие девяностые. Это время больших возможностей и больших разочарований. Не знаю, к какому варианту склонялся я. Вначале к первому, сейчас – ко второму.

Мой друг пошел иной дорогой. Собственно, каждый идет из нас своей дорогой, и можно придаваться иллюзиям, что мы вместе. Но все является заблуждением. Каждый поодиночке. Дороги не сливаются, они лишь иногда сходятся. Я понял это, когда был у него на свадьбе.

Да, глуп и наивен, оказывается, человек. Вот и я до последнего момента считал, что не случится непоправимого события. Но он поменял холостяцкую жизнь на тихий мирок семейного очага. Я понимал и не понимал его. Ему хотелось опоры и стабильности в жизни, нужен тыл. Я согласен. Но мир человека хрупок. И то, что казалось незыблемым, однажды разрушается в мгновение ока. В это я верил и не видел перспектив в его поступке, вовсе не осуждая. На мой взгляд, надо устроить свою жизнь по минимуму, а не стремиться к чему-то еще. Если желаешь устойчивости, то только в простоте. Чем проще система, тем сложнее ее вывести из равновесия.

Сейчас, вспоминая тот день, улыбаюсь, ибо мне виделось всё игрой в надевание масок, и я смеюсь над собой. Я был наивен. Я сидел, сложа руки, то ли ожидая исполнения высшей воли, то ли чего-то иного, но никого нет над нами, никто не следит за человечеством. Есть мы и наши поступки. Мой друг сделал так, а я должен теперь идти своей дорогой один.

Мне пришла в голову почему-то эта мысль на свадьбе: «Больше я с ним не увижусь, мы по разные стороны баррикад». И не то чтобы я собирался враждовать, нет, но глухая стена выросла, разделив нас. Она непроницаема для слов и эмоций. Тишина.

А друг делал вид, что все в порядке, что все без изменений. Неужели думал, что смена образа жизни не повлияет на наши взаимоотношения? По-моему глупо.

Когда закончилось мероприятие, я пожал ему руку. От чистого сердце поблагодарил за то, что он все отлично устроил, пожелал счастья, но в свои слова вложил нечто большее. Я прощался с ним. Мне не на что было жаловаться, да если и захотел, то покривил бы душой. Всё время, которое я провел вместе с ним, начиная от детских лет и заканчивая днем свадьбы, было радостным временем. Я еще раз мысленно поблагодарил его за это. Теперь один этап моей жизни окончен, начался иной период – жизнь без него.

Итак, праздник завершен. Я вместе с гостями вышел на улицу.

Лето. Июнь месяц. Одиннадцать часов вечера. Солнце только-только ушло за горизонт. Молодожены пытались запустить в воздух фонарик счастья. Вначале он долго не хотел взлетать, упрямился, постоянно заваливаясь на бок. Наконец, медленно, будто нехотя, маленький воздушный шар, мерцая желтым пламенем горелки, поднялся ввысь. Прохладный ветерок подхватил его и бережно понес чуть вправо от группы людей. Фонарик набрал высоту. Он превратился в золотую звездочку с розово-мутным бликом на темнеющем небе. Звездочка быстро уменьшилась. Свадьба закончилось. Нас развезли по домам.

Меня ждала пустая квартира. Ночью у меня дома тишина и полумрак. Я не включил верхнего света, горели лишь настольная лампа и светильник, что стоял на комоде.

Спать, как ни странно, не хотелось. Обычно после таких мероприятий наваливается неодолимое желание приложить голову к подушке и провалиться в сон, но почему-то не было ни грамма усталости.

Я сел за компьютер и добрую минуту скрупулезно изучал «рабочий стол», прикидывая какой из ярлыков запустить. Наконец, один текстовых файлов стал моей жертвой. Открылся редактор. Я три раза перечитал первую страницу и почувствовал собственную беспомощность. Предложения красивые гладенькие, грубых ошибок нет, но не лежала душа к рассказу. По крайней мере, к его началу. Что там ниже, я не вчитывался, лишь скользнул взглядом и вернулся в начало, будто боясь увидеть что-то неприличное.

Сделал несколько пустых строк сверху и, одним глазом смотря на уже сочиненное, не спеша начал все заново.

Оторвавшись от экрана, глянул на часы. Ничего себе! Прошло два часа. Слишком я увлекся выдуманным миром, прорисовывая шаг за шагом каждую деталь.

Чуть отодвинул занавеску и посмотрел в окно. Не верилось, что я нахожусь здесь, на этой планете, в этой части космоса. Казалось, передо мной объемная картинка, прилепленная на стену. Стоит отвернуться и ночная улица, мерцающая огнями, исчезнет. Неведомый создатель придет и сдерет мир со стены.

Лег спать. Сон тяжело навалился, будто раздавил сознание. Приснилась вначале какая-то чушь, я не запомнил, но затем потек вполне логичный сюжет из того рассказа, который я не мог дописать. Там, в мире фантазий, все сложилось как нельзя лучше. Слова знали свои места, предложения поразили своей простотой и стройностью. Да, я увидел текст.

Очнулся среди ночи и долго лежал с открытыми глазами, всматриваясь во тьму. Стена справа озарилась ненадолго светом фар, проползли уродливые тени, и все исчезло. Встал, пошел на кухню, выпил холодного чая, вернулся в комнату. Загородив занавески, включил компьютер, настучал несколько абзацев. Горизонт событий прояснился. Мне был виден конец истории. Циничный, но вполне обоснованный конец. Итак. Пришельцы, наблюдая за инопланетной цивилизацией, которая достигла уровня развития Средневековья, смотрят жадно из космоса за сражением, воспринимая его как шоу. Делают ставки. Битва закончена. Пришельцев не волнует, кто победил, им интересны размеры выигрышей. Только они подсчитали их, как командир космического корабля сообщает о новой битве, что вот-вот случится в другой точке планеты. И корабль начинает движение в том направлении, а тем временем крупье принимает новые ставки.

Я с облегчением выдохнул. Сохранил файл и выключил компьютер. Лег и заснул без сновидений.

Утром я перечитал рассказ и, как ни странно, остался удовлетворенным. В хорошем расположении духа пошел на работу.

В обед в столовой встретил знакомого по школе.

— Санек?! — удивился я.

— Он самый.

— Как жизнь?

— Потихоньку. А ты как? Давно здесь работаешь?

— Нормально. Год уже, а ты где?

— Я на восьмом этаже в другом корпусе. В ЗАО.

Набрав блюд и заняв столик, мы приступили к обеду. Он продолжил:

— Я подробностей хочу. Как ты? С кем ты? Ну, и так далее по списку.

— Да ни с кем. Кстати, в выходные был на свадьбе. Помнишь Коляна?

— Понял о ком ты. Неужели женился? Тридцать лет дураку. — Санек засмеялся.

— Вот так жизнь и складывается. А у тебя-то как?

— А и не спрашивай. Заигрался. Сам виноват. Маринку обидел. Теперь не знаю, где она.

— Не гони. Маринка? Это жена твоя, так? — Санек кивнул. — Ты когда успел жениться-то?

— Рано. В двадцать.

— Она ушла от тебя?

— Ну, не совсем. – Санек задумался. – Ерунда вышла. А теперь чувствую себя подвешенным на тонкой нитке. Одно неловкое движение и она оборвется. Не знаю, что делать.

И вот тут задумался я. Если он заговорил со мной об этом, то, чего хочет? Совета? Сочувствия? Или помощи? Или, чтобы просто выслушали? Ладно, к черту предположения. Но все ж странно: давний знакомый, о котором ни слуху, ни духу вдруг оказывается на горизонте событий и хочет излить душу? Но я не люблю разговоров за жизнь, всегда чувствую в них какую-то фальшь.

Я следил за тем, как Санек орудует столовыми приборами и в какой-то прострации пережевывает пищу. Он заметил мой пристальный взгляд и произнес:

— Вот думаю, что делать. Не могу найти жену.

— Знакомым звонил? Родственникам?

— У знакомых ее нет. А матери… Матери я не звонил.

— Так позвони.

— Опасаюсь. Ну, позвоню ей и что скажу? Здравствуйте, ваша дочь ушла в неизвестном направлении, мобильный телефон не отвечает?

Я вообще не понял вопроса. Если Марины нет у знакомых, то где ей еще быть, как не у матери? Судя по всему, мать Марины не звонила Саньку, значит, она знает, что все в порядке.

— Не хочешь звонить, езжай к ее матери, — посоветовал я.

Санек бездумно посмотрел на меня. Там, в глубине его зрачков застыл черный лед. Холодный. Непроницаемый. Меня это насторожило. Кто знает, что у них произошло, а я лезу с советами. Хорош гусь!

И все же я почувствовал, что он не договаривает, и поэтому ощутил себя главным героем отвратительной пьесы. Словно бездарный писатель забодяжил в произведении все краски и, плюнув и размазав, сказал: «Ну, и бог с ними, с героями. Пусть есть, как есть. Я не намерен ничего менять. Пусть герои сами расхлебывают то, что я придумал».

— Какая кошка пробежала между вами? – спросил я. – Конечно, если ты не хочешь говорить, не надо.

— Отчего? Расскажу. Тут простая история: шло время, отношения стали прохладными. Не буду вдаваться в подробности? – Я кивнул. – Чтобы их как-то расшевелить, придумал простой способ. Через Интернет. Нашел Марину на каком-то форуме. Там она была под своим именем, да и другие пользовательские данные указывали на нее. Я зарегистрировался под прозвищем «Заводная Птица». Это важно. Это была приманка. И естественно у Марины возник вопрос: «А откуда такой ник?» Я объяснил, что в честь одного из романов Харуки Мураками. Я-то знал, что она обожает этого писателя. Вот так, слово за слово мы разговорились, часто общались в сети и, в конце концов, условились о встрече в реальном мире. Чтобы она сразу узнала меня, я предупредил, что буду держать в руках тот самый роман — «Хроники заводной птицы». Думаешь, я глупо поступил?

— Ну, — ответил я неопределенно, пожав плечами. Но внутренний голос произнес приговор: «Конечно, глупо! Какого черта ты пытался затащить сказку в действительность?» Честно сказать, я не понял его. К чему этот дешевый романтизм?

Санек продолжил:

— Как только Марина увидела меня с книгой, вообще не захотела разговаривать. Стала нести какую-то чепуху: «Нет, ты не можешь быть Заводной Птицей! Он другой. Ты подсматривал за нами в сети! Ты все испортил!» Короче, вскоре она исчезла.

— И что дальше?

Санька пожал плечами. Но тут что-то щелкнуло в сознании. Стало жалко глупца, заварившего кашу.

— Слушай! — вдруг произнес я. – А хочешь, съезжу к ее матери? Я лицо не заинтересованное.

Знакомый удивленно посмотрел.

— Понимаю, сморозил, — извинился я.

— Не совсем.

Санькин взгляд оживился. В глазах затеплилась жизнь.

— Это хорошая идея. Да, конечно. Действительно, съезди. Ты вроде как человек сторонний, то есть не за меня хлопотать будешь.

Я было уж хотел пойти на попятную, отвертеться, но, подумав, выдал:

— Что говорить, не вопрос. Адрес ее матери знаешь?

Санька назвал его. Чтоб не забыть, я забил адрес в телефон. На всякий случай мы обменялись номерами. Он пожелал мне удачи, но в душе я так и остался скептиком и не понимал, зачем выносить сор из избы? И зачем я, еще больший идиот, чем он, согласился на это?

Возможно, у них так далеко зашло, что история с Заводной Птицей это только цветочки, так сказать, только верхушка айсберга. Санька, чувствуется, накуролесил лишку и легче разрубить гордиев узел, чем распутывать. Но я тоже хорош, полез в чужую жизнь. Сам вызвался послом доброй воли.

Я решил не заморачиваться, а исполнить дело – и с плеч долой.

Вечером выехал на своем автомобиле за город. Включил радио. Там играли композицию группы Пикник «Смутные дни». Это я отчего-то запомнил.

В навигаторе забил адрес. Добираться меньше часа. Это хорошо. Деревня не у черта на рогах, а, можно сказать, под боком. Недалеко от федеральной трассы. Асфальтированная дорога бежала до самого населенного пункта. Она пересекала его, разделяя на две части. Я припарковался у магазина, вышел и осмотрелся. Судя по номерам домов, мне налево. Нужное строение оказалось недалеко. Я встал перед дверью кирпичного цвета, уже занес руку над звонком, но остановился, разглядывая потрескавшуюся краску деревянного косяка. Вопрос возник сам собой, будто чужой голос прозвучал: «И зачем ты сюда приехал? В жизни мало приключений? Сидел бы дома, ходил бы на работу, стучал бы на клавиатуре рассказики, выкладывал бы их на страницах литературных форумов, а теперь что?» Появилось неприятное ощущение, словно ты ступил ногой в грязь. Не беда, конечно, но настроение было уже испорчено.

Я сел на лавку. Чувство такое, что сделал подлость.

Мне нужно только пять минут. Затем встать и позвонить. Но отчего так мерзко сделалось? Как будто пытаешься перелезть через высокую стену, зная, что там ничего тебя не ждет. Да, ничего не будет. Ни солнца, ни земли, ни воды. Мы ждем чуда от жизни, мы ждем, что вон там за поворотом окажется блистательный мир, но вместо него грязь и немощь.

Зачем я вмешиваюсь в чужую жизнь? К черту!

Я уже встал и собирался уходить, но за дверью послышались шаги, металлический скрежет, стук. Дверь открылась. На пороге стояла пожилая женщина.

— Вы кого-то ищите? — спросила она.

Я назвал имя и фамилию.

— Это моя дочь. Но ее вы здесь не найдете.

— Жаль. Я хотел узнать номер телефона ее мужа, он мой старый школьный приятель. Я всех обзвонил, никто не знает, говорят, спроси у его жены, она наверно в курсе, — не моргнув, соврал я.

— Ничем не могу помочь.

— Ну, извините.

Женщина закрыла дверь. Я собрался уходить, но вдруг боковым зрением заметил какое-то движение. Застыл на мгновение и осторожно повернул голову. В темном проеме окна, что слева от входа, заметил силуэт, а затем лицо. Сначала подумал, что это та самая женщина, которая разговаривала со мной, но нет. Незнакомка оказалась очень похожей на нее, но выглядела моложе. Марина. Без сомнения. Захотел позвонить в дверь, но вновь застыл в нерешительности. Словно ледяной волной окатило: нельзя.

Я вернулся к магазину. Сел в автомобиль.

И с чего понесло меня сюда? С чего Санька решил чужими руками устраивать свою личную жизнь? Я не злился на него, просто не понимал. Не находил разумных объяснений. Неужели я мог хоть что-то изменить? Санька висел на тонкой нити, но сейчас, я уверен, она порвалась. Он упал в пропасть.

Ладно, позвоню ему, как приеду, скажу, что нашел Марину, только она не захотела со мной разговаривать. Это легенда не далека от истины.

Сколько времени вот таким образом размышлял, гоняя туда-сюда мысли, не знаю. Похоже, отключился от реальности. Вздрогнул от резкого звука. Постучали в окно рядом с пассажирским сидением. Я метнул взгляд и увидел Марину. Опустил стекло.

— Марина, садитесь.

— Нет, не надо. Я ненадолго. Опустите ниже.

Я опустил.

Она неловким движением протянула руку в салон. Я взял клочок бумаги с Санькиным телефоном.

— Вы уж извините, что я следила за вами от самого дома.

— Это ничего. Я не заметил. Извиняться должен я. Дело в том, что я знаю, вы поссорились с мужем. Он просил вас вернуться.

— Нет. Никогда. — Она испугано посмотрела на меня.

— Поверьте, все пройдет.

— Как вас зовут? А не важно. Прощайте.

— Марина.

Но она развернулась и быстро пошла прочь. Я поднял стекло. Бежать за ней не имело смысла. Запустил двигатель и уехал из деревни.

Приехал домой, словно выжитый лимон. Бухнулся на кровать, но вспомнил, что собирался позвонить. Набрал номер. Сказал Саньку, что был там и что Марина у матери.

— Ты ее видел? — спросил он.

Я решил всего не говорить.

— Мать обманула. Сказала, что нет, но в окне я случайно заметил лицо молодой женщины. Внешне она похожа на мать. Так что не сомневайся, Марина там.

— Хорошо.

— Санек?

— А?

— Раз уж ты вовлек меня в эту авантюру, поведай, что между вами реально произошло.

— Я все тебе рассказал, — сухо отрезал он.

Я задумался. А ведь он прав, зачем мне интересоваться тем, что не мое. Погонял мысли и ответил:

— Не хочешь говорить, как хочешь. — И дал отбой.

…

— А дальше? — спросила Нина.

— А все уже закончилось, — ответил Анатолий. — Этим и отличается жизнь от искусства. Если история безымянного героя была бы выдуманным рассказом, то, конечно, она имела бы продолжение и завершилась иначе. Возможно, по законам драматургии, как и положено, был катарсис. Наверно, взаимоотношения Александра и Марины приняли другой оборот, то есть они наладились. При этом обнаружилась какая-то тайна, связующая их. И так далее.

— Но повесть осталась в подвешенном состоянии. Финал открыт.

— Да, потому что это жизнь, которая не имеет начала и конца. Нельзя вырвать из нее кусок и показать зрителям. А я как раз это и сделал. Чем рассказ или толстый роман отличается от реальности? Произведения завершены и логичны, я бы сказал, смысловые связки в искусстве более жесткие и ясные, чем в жизни. Я, конечно, пройду стороной те сочинения, что эксплуатируют абсурд и неопределенность. И еще. Из произведения можно убрать куски, не работающие на сюжет. В жизни такого сделать нельзя. Она непрерывна. Законы искусства и нашего мира разные, нужно уметь различать их.

— Ну, уж если я и думала о творчестве, то не в подобном ключе. Скорее, о его смысле, предназначении для людей.

— А вот здесь я бессилен. Я не знаю в чем смысл творчества. А все, что я слышал на данную тему лишь гипотезы, и не одна из них не удовлетворила меня. Есть мнение, что продукт искусства – отражение иной реальности. Субъективной.

— Чтобы размышлять об этом, нужна иная обстановка.

— То есть?

— Уединение.

— Могу предложить.

Нина внимательно посмотрела в глаза Анатолию, пытаясь выловить потаенный смысл фразы, будто старалась откинуть вуаль слов и ощутить суть, но там, в глубине взгляда было тихо спокойно.

— Что значит, предложить? — спросила она.

— Мое поместье свободно, и оно будет в вашем распоряжении, если вы не боитесь неудобств. Я имею в виду одного человека, мужчину. Он квартирует сейчас в Мерриберге. Конечно, я не настаиваю.

Он встал, подошел к книжному шкафу, открыл его и, вернувшись, положил на столик ключ.

— Вот ключ от дома в Мерриберге. Вы можете взять его, но не обязаны приезжать туда. Выбор за вами.