Глава 5, в которой все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум / ТЕКСТ УХВАТИЛ СЕБЯ ЗА ХВОСТ / анс
 

Глава 5, в которой все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум

0.00
 
Глава 5, в которой все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум

 

 

…Потерять ключи

 

и больше никогда не возвращаться —

вот так в бреду задуман был побег.

Воистину — сомнительного счастья

замкнувшихся дорог недолог век…

Ты, самый главный в мире человек,

 

скажи, каких ещё мне ждать пророчеств?

Конечно, проще мирно сдаться в плен

чужих, до хрипа нежных одиночеств,

но что могу я — без тебя? Взамен —

лишь сны и тени поднимать с колен.

 

Донельзя обесценив чувство локтя

и прочие врождённые черты,

ослепнув, обезумев и оглохнув,

я многому смогла бы научиться —

избавившись от страха высоты,

летать, к примеру, как умеют птицы,

но небо подождёт меня…

А ты?..

 

©Лада Пузыревская

 

***

А физиков среди нас и не было. Кроме меня. Впрочем, какой я-то физик — я ж функцию Хевисайда не помню. И не помнил никогда, потому что не знал. Все знали, а я не знал. И ощущал себя не вполне физиком, то есть физиком, конечно, но ущербным. Что не помешало, вполне удачно закончить и защититься, но функцию Хевисайда я так и не узнал, да и не понял.

 

***

Босс ходит. От кафедры до доски, хотя расстояние всего полтора шага, но он и эти полтора шага умудрятся так прошагать в обе стороны, что у публики создается ощущение тяжелого перехода. А публика — чужих тут нет, только свои, зато в полном составе, что редко когда случается, ой редко. И материалы эти розданные и ходьба эта — ну прямо лекция, да и только, с чего бы это Босса на лекцию растащило? Но я отвлекся, а, наверное, зря — эвон его куда понесло-то:

— …Перечитайте, пожалуйста, комментарии и оцените уровень обсуждения. Сразу возник тупик, потому что образованнейшие и благороднейшие мужи не в состоянии спокойно говорить, надо непременно плеваться.

— Перспективы у такого обсуждения нет. Обсуждать можно идеи, а не глупости, но где эти идеи? Раздраженный человек обычно идей не выдвигает, хотя возбужденное состояние дает прекрасную возможность для этого.

— Просто надо не опускаться немедленно до брани или сарказма, а одну минуту помолчать и подумать. У большинства это не получается, и они выбрасывают даром свои чувства, не дав им превратиться в новые мысли.

— Чувства — это лишь сырье для мысли. Каждый уничтожающий своего оппонента — это отдельная сырьевая держава, это омоновец около личной трубы.

— Склонность взрослых людей ограничиваться в своем развитии одними чувствами не только непривлекательна и неряшлива, она еще непоправима для интеллекта. Такое простительно лишь для людей, не достигших 30-летия, у них еще есть шанс.

— Средний возраст сидящих здесь в полтора-два раза больше. Акмэ мелькнуло незаметно и бесследно.

— С сожалением вынужден констатировать, что всё весьма и весьма не просто.

— У нас есть высококлассные специалисты, они сполна отдают себя работе, но что получают за это?

— Да и сидеть на двух стульях все равно неудобно. Но еще одну миссию, вероятно, придется выполнить именно нам.

 

***

Читайте и развлекайтесь, и не думайте, потому что это бесполезно! Такой вот принцип, наверное, должен быть, потому что думать вообще вредно. Так мне кажется. Потому что тот, кто думает, обычно ничего не делает. Потому что, зачем делать то, если подумать. Первая мысль, которая обычно в таких случаях приходит, — нафиг оно надо.

Тут уж что-нибудь одно из трёх — или думать, или делать. И никак по-другому. Еще иногда говорят, что дурная голова ногам покоя не даёт, и это правильно говорят. Или не всегда правильно.

В принципе, в слове заключено многое.

Слово, произнесенное правильно и к месту способно сотворить такое, что никому мало не покажется. Не одно, конечно, слово, а фраза. Естественно, нужна целая фраза, а не одно только слово, хотя иногда фраза может и из одного слова состоять.

Во всём этом меня лично вот какой аспект больше всего интересует. Фраза, или даже слово, она содержит какой-то определенный, и очень ограниченный объем информации. В этом смысле она, эта фраза, уже исследована вдоль и поперёк, я полагаю.

А вот то, что эта самая фраза может содержать в себе вирусный код, запускающий мимов репликаторов, уже расплодившихся и изготовившихся, и начинающих действовать так, что просто диву даёшься.

Но для этого, во-первых, мимы должны быть в нужное время в нужном месте, а во-вторых, фраза или слово должны их правильно инициировать. Притом, чем более неожиданные мимы запускаются фразой, тем более эффективна или эффектна фраза. А еще смешнее, когда эта фраза сама является мимом, становится мимом, и тогда уже запускается цепная реакция, и получается, мама не горюй. Очень так себе не хило получается.

 

***

Дороги, как таковой, по сути, и не было. Была тропа. Кое-где из поверхности вспучивались не то валуны, отшлифованные толи временем, толи обувью проходимцев, не то остатки каких-то старинных конструкций.

Зверья тут испокон веку не водилось. Лихих людишек тоже — слишком близко к цивилизации и слишком неудобно расположено, чтобы привлечь обладателей тугой мошны и легкой жизни. Зато были бабочки. Много.

Вам нравится, когда много бабочек? Мне как-то пофигу. Летают и летают, лишь бы на нос не садились.

 

***

Однажды жарким июльским днём я проснулся со странным ощущением.

Дело было в стройотряде, в 1975 году, в деревне Часовая Каменского района мы тогда строили плотину.

Проснулся я днём, потому что у меня была ночная смена — на совхозной лесопилке нам разрешили работать по ночам, днем там местные рабочие делали план, а ночью мы пилили себе доски для опалубки — плотину мы строили, чтобы был в деревне пруд, и жизнь в деревне стала еще лучше.

Помещение «типа казарма» — именно в этой деревне мы на первом курсе картошку убирали, так что все места знакомые, а тут в помещении вместо 180 человек только 30, поэтому никаких двухъярусных — всё цивильненько так, девчонки поварёшки ширмой отгорожены, у них свой закуток в помещении, а в это время они обед готовят — ну через стенку котлопункт приличненький оборудован со всеми необходимыми причиндалами.

Так получилось, что один я — вдвоем мы в ночную работали, но напарник с утра по личным делам уехал…

Ощущение жутковатое — взгляд! кто-то на меня смотрит. Ну, нет никого тут и быть не может, тихо, только мухи прожужживают. А взгляд ощущаю. Пристальный такой.

Не, не недобрый. И не любопытный. Взгляд, и всё.

Встал, прошелся, водички попил.

Нет никого.

Взгляд есть.

Книжку почитал.

Ну, смотрит кто-то и всё.

Ничего понять не могу.

Поднимаю глаза — а на стене стенд такой.

А там фотографии с прошлой целины — колымские. Фотограф наш, Андрюшка вполне приличный был, я бы даже сказал — профи, фотографии отличного качества, выразительные, ну и оформлено вполне себе ничего.

А в центре почти стенда — портрет. Гера бородатый, с трубкой — под шкипера типа косит, он и так-то колоритный такой персонаж, а тут мастерство фотохудожника еще — большой портрет, и смотрит. Есть такие портреты, не знаю, как такие штучки называются, но приемчик даавно известный, и на иконах такое случается, да и не только…

Причем так это удачненько снято — где бы ты не находился, на тебя он смотрит, а если ходишь туда-сюда, так он как бы взглядом провожает, и типа отслеживает перемещение.

Тьфу ты, пропасть.

Ну, здравствуй, Гера.

В этом году его с нами не было, только портрет и был.

Поговорил так мысленно, да и не только, с портретом этим и дальше спать.

Вполне себе успокоенный.

 

***

Знание древних. Не было у древних никакого синхрофазотрона. И коллайдера тоже не было. Это как получается — коллайдера не было, а знание было? Потому что если бы у них был коллайдер, его бы уже, наверное, откопали. Хоть он и закопан хорошо. Должен быть закопан.

Швейцары не дураки — хорошо свой коллайдер закопали. Или швейцарцы, не знаю, как правильно. Впрочем, где швейцарцы и где коллайдер? — Правильно, в одном и том же месте. У швейцарцев коллайдер есть, а у древних не было.

Зато у древних было знание. Вернее даже Знание. То самое, которое Сила. У швейцарцев Силы то вот и нет. Иначе бы они всех в войну победили. А они никого и не победили, даже вообще не воевали. Потому что у них деньги в банке. Деньги тоже сила. Когда много. У швейцарцев денег много в банке.

В швейцарском банке денег много. Наверное. Поэтому швейцарцы ни с кем и не воюют. Что они, дураки что ли, воевать, когда у них деньги в банке. Если бы у меня были деньги в банке, я бы тоже не воевал.

Я и так не воюю, хотя у меня денег в банке нет, вернее есть, но мало. Гораздо меньше, чем у швейцарцев в банке. Наверное. Хотя я не знаю, сколько у них там, в банке денег. И никто не знает. Даже швейцарцы.

Но все знают, что они там есть. Это и есть знание. Которое сила. Поэтому швейцарцы всех и победили, хотя и не воевали. Вот у древних тоже было знание. Как и у швейцарцев. Правда, швейцарцы сами не знают, сколько у них денег в банке. Наверное, это как раз и есть Знание. Как у древних.

 

***

С вечера в голове мелькнула одна забавная мысль, и я как-то сразу решил, что ее надо подумать. Неторопливо так подумать, обстоятельно. Ни сигарета, ни кофе как-то не помогли, ускользнула мысль, потом, под утро уже, в дремоте полусонной, она, мысль эта, еще пару раз мелькнула ненавязчиво, но думать ее спросонья было лениво.

Именно поэтому, проснувшись по будильнику и замутив немудрёный завтрак, а попросту говоря, пока кофеварка пофыркивала, поджарив себе омлетик с луком и помидоркой, я решил, что сегодня неплохо попросту мозги проветрить. День, типа библиотечный, нам раз в месяц не просто положен, а настоятельно рекомендован, батарейка, если что, в мобилке заряжена.

А потому, бросай курить, вставай на лыжи! И если с первым посылом как то неясно, то второй я как раз и исполню. Носочки шерстяные, штанишки адидасные. Лыжи смазанные, на балконе уже пару недель скучают, вот я их и порадую прогулочкой, пробежечкой.

Лес вот он, рядом, лыжня накатанная, сперва пробежка для бодрости, пятерочку примерно, норму ГТО, почитай сдал. Теперь прогуляюсь тихонечко по целине нетронутой, обратно по своим же следам выйду. Бреду так себе, бреду неторопливо, следы беличьи и заячьи рассматриваю, снежок слегка порошит — не валит, а чуть-чуть летает, ветра в лесу нет, а есть красотень неописуемая.

Предчувствие гражданской войны. Была когда-то у одной из рок-групп такая песня. Рок — он потому и весьма популярен, что выражает, ну как это проще сказать, то чего у народа на уме. В смысле это как бы, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Рокеры — они как раз и выступают в роли этих «вечно молодых, вечно пьяных». И лепят, что нипопадя. В смысле выражают и отражают. За словом в карман не лезут. И в словарь не лезут. А лезут они на баррикады.

Ну это, чуть где баррикада — там и рокеры. А когда баррикад нет — тогда попса. В смысле шоу-бизнес. И профанация. Я думаю, профи — это не профессионализм, вернее не только профессионализм. Но и профанация. Профи построили Титаник, а ковчег построил дилетант. Так что мне гораздо ближе, да и как то роднее дилетанты.

Дилетанты спасут мир. Это если его понадобится спасать. Потому что профи не спасут. Потому что профаны они полные, эти профи, вот я чего хотел сказать. И шарлатаны. Потому что всё, что они делают, они делают за деньги. А дилетанты — по глупости. Ну, или из любознательности, что по сути одно и то же.

Думая таким образом свою мысль, неторопливо дошел до небольшой лужайки. Тут я никогда не был. Впрочем, я тут нигде никогда не был — первая это моя прогулка по окрестностям, и первые открытия. Вот тут, например, открыл руины.

Руины поросли мохом. Впрочем, руинами это назвать трудно — остатки какого-то недостроенного строения. Не то трансформаторной будки, не то часовенки, датировать останки мне трудно. Видно, что не первобытные строили, и ладно.

В глухомани, у черта на рогах, эта будка совсем непонятно кому нужна — ни дороги, ни тропинки даже, контуры стен, метров восемь квадратных ограничивающих — от стен остались каменные останки до уровня подоконников, которые тут угадывались только. Что там ниже, под снегом скрывается, угадать трудно, да и незачем. Ну есть, и есть. Зачем голову забивать?

Я отстегнул лыжи, зашел внутрь периметра. Сугробы у стен, в центре что-то вроде небольшой, неправильной формы, проталины.

Странно. Вроде как теплоцентраль под землей какая проходит, иначе откуда проталине взяться? — неделю уже метёт, пуржит, солнышка не видно. Снегу, правда, по пояс не намело, только по щиколотку, но всё равно — проталина. Откуда? Не костровище, не утоптанная площадка — проталина. До пожухлой травы самой, слегка снежком свежим припорошенной.

Зима для меня невыносима еще и потому, что невозможно добраться до земли, тот слой снега, который ее покрывает, не раскопать, а даже если и, то земля спит, на зиму она оставляет меня, бросает меня одного.

А хочется лечь и долго лежать на земле. Самое совершенное состояние человека — когда он лежит на земле и ни о чем не думает, просто вдыхает запахи и слушает звуки, иногда глядит в небо или на солнце. Тогда человек целен и счастлив.

Попробовать осчастливить себя на этой проталине? Нет уж, нет уж. Себе дороже. Раз нет никакой теплоцентрали, значит имеет место аномалия. Что я, идиот, запросто так в аномалию попадать? Её бы лентами по периметру обвязать, да знаков остерегающих развесить. А то идиот всё же найдётся, и что потом с этим идиотом станет? Я не знаю.

 

***

Похоже, то, что мы называем хаосом, это тоже миропорядок, но не наш, а параллельный, и, проникая в него, и его осознавая, мы участвуем в каком-то первичном или вторичном вселенском энергообмене.

Организуя хаос, мы вытягиваем из него энергию в наш миропорядок, пользуемся ей какое-то время в виде идей, истин, изобретений, технологий. Причем, чем более энергетически интеллектуально емкое произведение мы создали, тем больше становится энергетический потенциал нашего миропорядка, но и тем больше становится опасность, что хаос начнет отвоевывать энергию обратно, так же целенаправленно разрушая наш миропорядок.

Эта мысль мне самому в голову как-то не пришла, хотя вертелась уже давно, и смущала, сидела занозой, создавая ощущение дискомфорта, недосказанности.

 

***

— Автолюбитель стукнутый. Сделал полицейский разворот на мокрой дороге. Дерево увернуться не успело. Даже лонжерон увело. Сидит целыми днями в интернете, запчасти к своей тачке ищет. Лучше японского автопрома нет, говорит, ничего. От японцев то там уже ничего не осталось. Маринка сидит дома, жрать нечего, а он каждый месяц в свою тачку по две зарплаты вливает. Главное бы, смысл какой-то был, а так одни понты.

— На чем хоть зарабатывает?

— В том то и дело, что ничего не поймёшь. Темнила он известный. В прошлом году пару магазинчиков держал, наехали. Вроде разошелся полюбовно, но ушли магазинчики. Толи он должен, толи ему — там черт ногу сломит. Когда к нему ни придёшь — Маринку в дальнюю комнату, мне, говорит, с мужиками надо по делу. Барчик свой понтовый открывает, там у него всё бутылками заставлено, достаёт рюмочки, Хеннеси, сидим, беседуем. Раза три был, с интервалом в пару месяцев — так, похоже, мы с ним всё одну бутылку тянули. Наверное, к нему больше никто за полгода и не наведывался.

— Ну что хоть рассказывает, интересно же — вы когда то друзьями же были.

— Были, типа. От вопросов уходит. Но я же и не спрашиваю. Зачем мне надо, что бы он врал. Я эти дела сразу просекаю, ты же знаешь. И он тоже, потому и говорит уклончиво.

— А зачем заходил-то, раз ни выпить, ни поговорить?

— Да не знаю я. Торкнуло. Дай, думаю, зайду.

— Все три раза? Мимо ты там не ходишь, специально ехать пришлось.

— Да, такси ловил, как знал, что пить придется, впрочем, как пили, я уже сказал.

— А Маринка что говорит?

— Да мы парой слов только и перекинулись, выгоняет он ее из комнаты. Денег, говорит, не даёт, в доме жрать нечего, всё в какую-то игрушку долбится днём и ночью, или тачку свою облизывает. Но что-то откуда-то ему капает.

— Да он всегда был мутный, впрочем, ты тоже.

— Слушай, а ведь вот чего я сейчас подумал — ты знаешь, когда я к нему ездил-то. Сразу как-то в голову не пришло, тут вот ведь какое дело получается. Я же к нему каждый раз ездил за три дня до начала проекта. Нет, правда, понимаешь, только сейчас дошло, посидим мы так с ним, ни о чем, ни дел, ни других каких штук не касаясь, а пара дней проходит, и бац — закрутилось.

— То есть ты хочешь сказать?

— Да ничего я не хочу. Не в теме он по нашим делам, и не интересно ему это. Другое тут. Ну, ты же химик, знаешь, как катализатор работает.

— Так и никто не знает.

— Но работает же. Нет, точно. Выхожу от него, и странное такое ощущение, что что-то как будто сдвинулось. Не в прямом смысле, фигурально так.

— То есть ты как от него вышел, так сразу всё и придумал?

— Да в том то и дело, что нет. Но пара дней проходит, и обстоятельства так складываются, что трудно не зацепиться. И еще. Он вроде как будто и знает. И он типа знает… Типа он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. А я вот дурак до сейчас ничего и не знал. Нет, точно. И знаешь, я ведь вот еще чего сейчас удумал — делиться придется.

— Тебе конечно виднее.

— Нет, вас я не напрягаю, из своих отстегну, так ведь не возьмет же. И как я ему что скажу? Я вам денежку принёс за квартиру за апрель? Блин, ну нельзя же так.

— Тут без базара, сколько надо — отстёгиваем. А если Маринке?

— Точно. И я даже туда не поеду — выдернем её куда в кафешку и рассчитаемся.

— А она это за благотворительность не примет? Ты же ей толком ничего и не скажешь.

— Ей-то я знаю уже, что сказать. И поймёт она всё. Или почти всё. И ему не проболтается. Всё как надо будет. Только вот я еще чего удумал — всё гораздо хуже, чем оно может быть. А как теперь в следующий раз? Или уже всё, не будет следующего раза?

— Ну, ты даешь. Нам бы это-то проглотить. На пятилетку дел уймова туча. Хотя, с вами не соскучишься, телепаты грёбаные.

 

***

Вложить эмоциональный заряд в символ — редко кому по плечу. Особенно, если это символ виртуальный. За удовольствие надо платить. Лозунг, с которым трудно спорить.

Оно и понятно, что предоставляемые услуги достойны оплаты. Вопрос в цене. Знаете ли вы, сколько денег за нарисованные картинки, которые скопировать меньше минуты, получают хозяева игры? Это огромные цифры.

Я ведь как вначале подумал — главное начать. Кривая потом сама выведет. Не выводит кривая. Откуда-то лезут персонажи эпизодические, а чего им тут спрашивается делать? Только сюжет разваливают. Впрочем, никакого сюжета как бы и нет. Потому что я его так до сих пор и не придумал.

Просто происходит то, что происходит, а зачем, какое там значение всё имеет для раскрытия чего-то там, сверхзадачи какой-нибудь, я и не знаю совсем. Но вы-то весьма проницательны и всё раньше меня поняли. Я даже еще подумать не успел, а вы уже всё знаете. Приятно с вами дело иметь.

 

**

Большую часть всего, что есть необычного, в человеке, можно вместить в одно слово: культура Я-то обычно использую это слово в его научном, а не снобистском смысле. Передача культурного наследия вроде как аналогична генетической передаче, будучи в своей основе консервативной, она может породить некую форму эволюции.

А вот давайте порассуждаем про такой забавный мим репликатор, как Буратино. Это очень любопытно про Буратино порассуждать. Потому что Буратино — это дерево. Не как Ларошфуко, естественно, потому что где Ларошфуко и где Буратино.

Но мим репликатор Буратино, а именно в этом качестве его и следует рассматривать в социокультурном контексте романа, это вам не какой-нибудь Пинокио. Это дерево закопал свои золотые на поле чудес в Стране Дураков, обидел зачем-то Дуремара и золотым ключиком открыл дверку куда-то туда, куда он и сам не понял.

Мим этот очень стойкий и живучий, и он в какой-то ответственный момент начинает доминировать над остальными мимами, притом вступать с ними в конгломерацию и вести себя очень причудливо и непредсказуемо. Никаким теоретическим исследованиям этот мим не поддается, потому что, чтобы создать хоть какую-нибудь теорию, надо сперва определить идеального сферического Буратино в вакууме. Только это, мало того, что бессмысленно, но еще и глупо.

Потому что, это получится такая идеальная круглая деревяшка, которая будет вести себя абсолютно предсказуемо, и чтобы потом перейти к реальной предсказуемости реального непредсказуемого Буратино, надо будет экспериментальным путём подобрать столько поправочных коэффициентов, я полагаю, что все теоретические рассуждения становятся мало того, что бессмысленными, но еще и вредными, потому что на это требуется ухлопать такую массу ресурсов, что проще эти ресурсы никуда не ухлопывать, а использовать по прямому назначению.

Или не по прямому, тогда этих ресурсов еще на много больше чего хватит. А к колобку это никакого отношения не имеет. А к чему имеет? А имеет к тому, что, наконец, будет что-нибудь эдакое намечаться.

 

©Иные безрассудства распространяются точно заразные болезни.

  • Потерянные весны / Фомальгаут Мария / Лонгмоб «Четыре времени года — четыре поры жизни» / Cris Tina
  • Мыслей дела / Уна Ирина
  • Ты был со мной... / 1994-2009 / scotch
  • Часть II. Апокалипсис. Глава 1. Странные симптомы. / Брошенные / Василевич Мария
  • Глава VII. Стражи. Часть 2 / Полеты в пустоте / Дримский Александр
  • Задачка друга / Парус Мечты / Михайлова Наталья
  • ПРИБИТОЕ СЕРДЦЕ / Осколок нашей души / НИК Кристина
  • Ссылки на топики / Сессия #4. Семинар "Изложение по Эйнштейну" / Клуб романистов
  • Ненасильник Аориэу / «ОКЕАН НЕОБЫЧАЙНОГО – 2015» - ЗАВЕРШЁННЫЙ  КОНКУРС / Форост Максим
  • Одесская осень / Кем был я когда-то / Валевский Анатолий
  • Встреча / suelinn Суэлинн

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль