часть 1 глава 7

Карелу было стыдно самому себе признаться в том, что еще накануне вечером его одолевало гнетущее, малодушное настроение. Оставалось непонятным, вопросы ли журналиста или откровения пятилетнего Радомира настолько лишили его сил, но вечер 29 апреля Брукнер просидел один у телевизора, отрешенно переключая новостные каналы, в которых ярко отображались события на Староместской площади в Праге. Демонстранты скандировали «Юстиция! Мы не слепые! Не сидите дома. За независимость юстиции…», а он глотал вино, потом коньяк, и на очередном кругу переключений каналов уснул.

Войтех с Иткой забрали Радомира около семи вечера и, похоже, в запале рассказа о триумфальном выступлении умницы Матуса в музыкальной школе «Music Villa» просто не обратили внимания на подавленное настроение дедушки. Радик привычно обнял Карела у двери, махнул ему ручкой и побежал в машину… Обыкновенный, нормальный внук, у которого из ранца торчал игрушечный световой меч, купленный ему еще в прошлом году и по какой-то причине давно валявшийся на втором этаже без дела то тут, то там.

В противовес вчерашнему состоянию сегодня у Карела во всем теле чувствовалась удивительная легкость и энергичность. Наскоро сообразив завтрак, Брукнер оделся и отправился с мастерскую. Забравшись на чердак, он едва не сломал себе ногу, застряв ботинком в старой вешалке, что стояла у самого люка. Следовало признать, что чистюле Элишке этот бардак запросто можно было бы поставить в укор, но Карел не за тем забрался сюда, чтобы искать причины для ссоры с женой.

На первый взгляд казалось, что здесь просто некуда спрятать металлический куб, или «камин», коим считало его все семейство, однако Брукнер знал, эта штука никуда не могла отсюда деться, она всегда стояла на одном месте — в дальнем углу. Просто за долгие годы это странное родовое наследство привалили старыми вещами и, возможно, это сделал сам Радомир.

Карел растащил коробки — куб был на месте. Не рискуя его трогать, Брукнер вернул назад маскировку, спустился вниз и уже через полчаса сидел за рабочим столом, выстукивая замысловатые ритмы на клавиатуре ноутбука. Удивительно: творческое настроение было на подъеме, подготовительная работа шла вовсю, а он …все еще не знал сюжета своей новой книги. Часто к поиску последнего подталкивали ссылки, заметки из интернета, закладки интересных материалов. Карел старательно изучал материалы, копировал наиболее интересные из них в продолжавший оставаться безымянным файл, а идеи по-прежнему не было…

Шел второй день переселения. Велесов был рад и не рад тому, что они наконец-то остались втроем. Признаться, от шумных детей Ольги и Владимира, той семьи, у которой они ютились до вчерашнего дня, у Игоря, Марадоны и Светы уже головы трещали. Все, и родители, и малышня были так несказанно рады тому, что с кем-то можно свободно говорить на языке понятном с детства, что делали они это с утра и до поздней ночи.

Разумеется, если бы Ольга знала о том, что до приезда своего мужа она и дети, по сути, являлись заложниками белорусских «гостей», все было бы иначе, а так… Ктибор и Владимир сдержали слово; Светлану, Игоря и Олега Марадова в доме Клоканов принимали именно как близких родственников.

Пока гости развлекались в доме Ктибора, в голову самого Клокана пришла блестящая мысль. Дело в том, что по наследству вторая половина родительского участка земли в Хлистовице, разделенного пополам муниципальной дорогой, принадлежала ему. Он содержал эту недвижимость в порядке, рассчитывая, что лет через десять-двадцать сможет подарить его кому-либо из детей. Добротный дом в том месте все чаще пустовал, а причиной тому было то, что у Клокана к этому был еще прекрасный коттедж в пригороде Праги, и в самой столице у него имелась отличная квартира в районе Летна.

Да, что и говорить, Клокан не терял времени даром и всегда умел из любого дела извлечь выгоду. Взять хотя бы неприятную тяжбу с властями по поводу того, что они хотели проложить прямой путь к костелу св. Онджея через их, тогда еще большой, участок. Ктибору не хотелось тратить свои силы на борьбу с властями, тем более что им с сестрой рано или поздно все равно пришлось делить свое наследство пополам…

Клокан, благодаря своим связям, обернул все так, что они с сестрой добились весомой компенсации за то, что муниципалитет разделил дорогой пополам их дедовское имение. Власти легко расстались с деньгами и еще были рады тому, что смогли быстро договориться с хозяевами земли. Вскоре мэр открыл добротное шоссе, ведущее прямо к костелу святого Онджея — месту паломничества туристов, в котором в это время велись реставрационные работы.

За переведенную им муниципалитетом сумму Ктибор и Анежка мало того, что качественно отремонтировали дома, они еще и разделили наследное имение великолепным забором. В то время вообще все сходилось один к одному. Как раз в то время бригада украинских строителей закончила ремонт у его соседа — Брукнера. Видя, что на разделенный участок завозят стройматериалы, кто-то из этих деятельных ребят запросто подошел к Клокану и спросил: «строители надо?»

Ктибор пошел к соседу, поближе познакомился с ним и спросил того напрямую — чего стоят в деле эти ребята? Брукнер, узнав о том, что Клокан это родной брат Анежки, с которой они часто общались, очень обрадовался. Бригаду строителей характеризовал хорошо, что и подтвердилось, когда заявленной Ктибором суммы хватило не просто на косметический ремонт, а на настоящее преображение обоих участков. Все же следует признать, что далеко не все гастарбайтеры жулики и обманщики.

«Отличный дом, прекрасный вид — в какое окно не глянь, все удобства», — заключили Велесов и Марадона сразу же после отъезда Клокана, но Светлана, осмотревшись, была иного мнения. «Не то», сухо сказала она, собралась и со словами «и поесть вам куплю» так же, как до того хозяин участка умчалась в неизвестном направлении на крохотном, серебристом Ситроене С1, любезно предоставленном Ктибором в распоряжение гостей. По документам эта машина 2009 года выпуска принадлежала жене Клокана — Катержине. Оставалось только удивляться, как та управлялась с четырьмя детьми в этой букашке.

Когда Велесов и Марадов остались одни. Отставной лесник включил телевизор и завалился на диван, листая местные каналы в поисках чего-либо интересного. Игорь же почувствовал желание обсудить внезапный отъезд Деваны.

— Олег, — садясь рядом с Марадоной, отвлек того от телевизора Велесов, — слушай, как думаешь, куда она поехала?

— Не знаю, — отрешенно ответил тот, — наверное, за нас с тобой хлопочет, других задач у нее нет.

— В смысле? — не понял Игорь.

— Это же Девана, — пояснил Марадов, к своему удовольствию нащупавший среди телепрограмм какой-то футбол, — ее забота — обеспечить тебе максимально безопасное и уютное место работы.

— И тебе? — вглядываясь в глаза Марадоны, снова спросил Велесов.

— Мне? — вначале не понял Олег, но, поразмышляв пару секунд, оторвался от телеэкрана, сделал тише звук и пояснил: — Наверное, и мне. Но я и сам себе…, хотя у меня другая задача. Игорь, тебе же уже объясняли, чего ты?

— Что тяжело повторить? — завелся Игорь. — Я же ни какой-то там уникум. Вы всегда все рассказываете поверхностно. Только начинаю задумываться над тем, что говорите, а разговор уже ушел куда-то в сторону. Отвлекаешься и многое пропускаешь мимо ушей. Не будешь же раз за разом переспрашивать?

— Ладно, не кипятись. — Спокойно ответил Марадов. — Давай, спрашивай, чего не понял, только конкретно.

Игорь глубоко вздохнул. Вопросов в голове крутилась масса:

— Ты отвечаешь за мою безопасность, — начал он, но тут же поправил сказанную фразу, — вернее, за безопасность Проводника, так?

— Ну…

— А вот скажи: ты — взрослый мужик, другого, толкового занятия ты себе придумать не мог?

Марадов прищурился. Заметно было, что на языке свербело что-то колкое, но отставной лесник лишь вздохнул, огладил щетинистый подбородок и сдержанно ответил:

— Вообще, люди и туалеты чистят, и покойников моют, разные работы есть, и ничего. А что до меня, то…, чтоб ты, Игорь, знал, …я имел много всяких занятий. Интересных, веселых, — с загадочной улыбкой уточнил он, — настолько …увлекательных, что теперь, чтобы нормально покинуть явный мир, мне самому нужен Проводник.

Довелось побывать на войне. Там была, скажем, езда без тормозов. Я и после нее продолжал творить чер-те что, но в какой-то момент меня это так достало, что я решил расстаться со своей испорченной жизнью. Судьба решила дать мне шанс, это если рассказывать коротко. Как только я стал осознавать всю срань того, что происходит вокруг меня и во мне самом — я встретил Девану.

— Свету?

— Нет, — тяжко выдохнул Олег, — Веру. Веру Михайловну.

— Это та, что была на хуторе, когда меня прихватили?

— Да, — подтвердил Марадов и продолжил, — тогда мы все работали с ней. Прикинь, я, когда меня вконец допекло, натурально полез в петлю. Короче — повесился! А она, ну, это же Девана, почувствовала это, вернее то, что сейчас рядом с ней кто-то находится на шаг от смерти.

Мы тогда не были знакомы, так, виделись пару раз. Оба работали в окружении президента… Я в охране, а Вера была администратором в одной из резиденций. Это потом ее перевели, но… это уже не важно.

Во придурок, — недовольно замотал головой Марадов, погружаясь в неприятные воспоминания. — Игорь, у меня же был ствол! Взял бы, да застрелился! Не-ет, подумалось: «товарищам потом отписывайся за меня». Собрался и полез вешаться — идиот! В ведомстве же любой суицид, это ЧП! Наивный, о товарищах безпокоился. Им было пофиг — повесился, возьмут другого. Списали бы бойца, как патроны на стрельбах.

Короче, решился. У меня, кстати, шея, бывает, и сейчас беспокоит. Ну вот, — безрадостно продолжал Марадов, — Вера случайно или нет, зашла на этот летний склад… Я, конечно, не видел кто там, просто расплывчатый силуэт. Взяла со стола нож, стала на стул…

Так интересно, я уже почти ничего не вижу, не дышу, топчусь на грани смерти, а слышу спокойный женский голос: «Так тебе не уйти из этого мира, послужи еще». И по веревке — чик! Я ка-а-ак е…лся об пол! Шнур горло не отпустил, а она спокойно подошла и перерезала его, прям на шее…

Меня по ее докладной тихонько и списали с этой престижной работы. Через эту контору много народу прошло, я не один такой. И сам Презик не подарок, но его малой, это, конечно, что-то… Не понравилось, как ты стоишь — уволен, как ты посмотрел — уволен. Чудовище какое-то растет, но…, опять меня куда-то уводит, не об этом сейчас…

Только я очухался и начал, сидя дома, переваривать все, что со мной творится, на глаза снова начали попадаться крепкие шнуры. И тут вдруг приехала Вера. Посидели с ней вечерок, поговорили, а через пару дней познакомила она меня с Николаем Анисимовичем. Собрали команду. Я, Кругляк Ванька и Геня Сорокин. Начали работать. Сначала с Верой, а потом стала появляться и Света.

— Олег, — вынырнул из размышлений Велесов, — а сколько их вообще? Я имею ввиду Деван.

— Ха, — улыбнулся Марадона, — этого никто не знает. Да оно нам и не надо. Мы, брат, только Следопыты. Охраняем Проводника, делаем попутно и разную другую, полезную ему и Деване работу. Нам, если честно, Игорь, даже пофиг то, сколько вокруг вас — Проводников. Главное, чтобы кто-то из этого клана был рядом тогда, когда я или пацаны будем умирать, уходить.

— Понимаю, — выдохнул Велесов, — нахватали тяжкой кармы?

— Не то слово, — грустно улыбнулся Олег, — теперь их отрабатываем. Кстати, мы с тобой все треплемся, а я так вижу, что ты пока даже не в курсе главного, что ты должен о нас знать.

Велесов непонимающе пожал плесами.

— Запомни, мой друг, — наущал Марадов, — это не шутка! Если уж так сложится ситуация, что на кону будут стоять жизни Следопытов, Деваны и твоя, не колеблясь жертвуй любым из нас. Поверь, это не просто слова. Любой с радостью погибнет, защищая тебя.

Это не какой-то там слепой фанатизм, нет. Так заведено в кланах Проводников бог знает с каких времен, и так учил нас Николай Анисимович. На самом деле, судьба мало кому дает шанс в течение одной жизни — и наворотить страшных дел, и осознать чудовищность свершенного, и после еще — исправить все навороченное хотя бы частично. Поэтому я и говорю, если станет перед тобой вопрос — пожертвовать ли жизнью Следопыта ради собственного спасения — спасайся и не думай о нас. В этом случае наша гибель очень серьезно загладит нашу вину перед Смертью. Она любит такие жертвенные исходы и дает погибшему шанс на скорое, повторное воплощение, чтобы он смог в нем и дальше поправлять то, что испортил в чьей-то судьбе.

— Олег, — замялся Велесов, — ты говоришь «перед Смертью». Это что, какой-то реальный персонаж?

— Можно сказать — да.

— Мортис?

Марадов снисходительно рассмеялся:

— Ну нет, что ты. Мортис это только мизерная часть этого …явления. Тебе же показали, что жизнь во всех мирах просто безгранична и многогранна, верно? Ну, а что же тогда есть смерть? Почему все считают ее чем-то страшным? Стараются не говорить о ней, а если и говорить, то как-то нехорошо. А попробуй посмотреть на все это иначе. По сути же вокруг нас нет ничего, кроме жизни и смерти, ведь так? Смерти даже больше…

— Почему? — не понял Велесов. — Ты же сказал, что жизнь и смерть равнозначны. Значит, сколько вокруг жизней — столько и смертей…

— Э-нет, — рассмеялся Марадов, — все не так просто. Вот возьми чай в твоем стакане. Стоит стакан, над ним воздух и пленка поверхностного натяжения, которая по сути уже вода. Разбей этот стакан, и он перестанет быть стаканом с чаем. Будет мусор, лужа клейкой от сахара жидкости, то есть что-то другое. Понимаешь? Визуально и на деле стакан с чаем перейдет в другое состояние.

Помнишь же изречение: «ничто не исчезает безследно и не появляется из ниоткуда». Есть такая штука, как жизнь, то есть существование чего-либо или кого-либо в рамках того мира, где он воплотился, а есть смерть — переход этого воплощенного в другое состояние. Заметь, не конец существования, как утверждает некое неправильно сформировавшееся мнение, а лишь переход в другое состояние. Замерзание воды на реке — это тоже смерть, и ее испарение…

— А закипание? — поинтересовался Игорь.

— Надеешься поставить меня в тупик? — сощурил глаза Марадона. И кипение, если хочешь, всего лишь предсмертное состояние воды. Что, как говорит молодежь, «разгоним эту тему»? Делать-то пока все равно нечего…

Вспомни, сколько отваров или напитков получают свою жизнь, а по сути — становятся отварами, соприкасаясь с предсмертным состоянием воды? Ты когда-нибудь задумывался об этом? Нет? А зря. Очень интересно. Это же прямая аналогия с людьми! Сколько известно случаев, когда в людях просыпался дар или всякого рода чудесные свойства только после того, когда они прошли через точку «кипения» или «замерзания», через точку смерти? Далеко не все рождаются уникумами. Но это работает не только в мире людей или в свойствах воды. Возьми металл. Ведь он, разогреваясь, тоже перестает быть металлом, превращаясь в огненную жидкость? Это тоже предсмертное состояние. И так, чего не коснись. Даже лично тебя…

— Меня? — Удивился Велесов.

— Тебя, — с улыбкой хлопнув товарища по плечу, подмигнул Марадов, — тебя — Проводника. Проводник, это тот, кто способен менять состояние человека. Как бы это правильно сказать? Он …м-м, способен дать форму, в которую вольют разжиженный металл… Перчатку, через которую кружка с чаем не обожжет ладонь… Конек, чтобы скользить по льду. Понимаешь — нет? — Марадов рассмеялся, глядя на неопределенную реакцию Велесова. — Я, Игорек, — продолжил он, — не писатель, чтобы придумывать точные и красивые образы, но мне-то этого и не надо, достаточно просто все правильно понимать. Ты, если захочешь, тоже будешь всему этому учиться, ну а если и не захочешь — то же не беда. Станешь просто водить народ за мост и не жарь себе голову лишними размышлениями.

— Как? Можно и не учиться? — не понял Проводник.

— Можно, — подтвердил Марадона. — Вот представь: живет где-то в селе или ауле какой-то дядя-водовоз. Его работа — возить на ишаке воду. Этим занимался его дед и отец. Это у него лучше всего в жизни получается и, наконец, в ауле больше ни у кого нет такого ишака и блестящего навыка — исправно возить воду. Это его судьба, кармическое, понимаешь? А расклад в ауле такой: если он не будет ее возить, многие люди попросту пропадут. И им все равно, умеет он читать или нет, главное, чтобы он возил воду. Ему, этому водовозу, может быть и не все равно, почитал бы книги, но людям начихать на его образование…

Так и тебе, Игорек. Можешь узнавать что-то для себя, учиться; дотошно разобраться в вопросе, что такое жизнь и что такое смерть. А можешь забить на все это и просто «возить воду на ишаке». Да, — заметил увлекшийся образами Олег, — только не сочиняй ничего о том, что этот водовоз, имея высшее образование, придумал бы в этом ауле современную систему водоснабжения. Там, так уж заведено высшими силами, что, почему-то, нет физической возможности сделать водопровод.

— Хорошо, — задумавшись, заметил Велесов, — а если я выберу учиться, кто меня будет учить? Ты? Девана?

— Не тупи, Игорь, — нахмурился Марадов. — Я же сказал: «ты будешь всему этому учиться», а не «я или Девана будем тебя этому учить». Когда сам до всего доходишь, это работает намного лучше, чем, когда тебе кто-то чего-то постоянно объясняет. Пойми, ты, водя за мост, ты так или иначе все равно будешь что-то для себя отмечать или изучать. Это я так тебе сказал, как альтернативу — «Забей на все». Мы, твои помощники, можем что-то подсказать или предостеречь. Главное, как я тебе уже и говорил, не парься, если придется кем-то из нас пожертвовать…

— Это мне уже понятно, — вздохнул Велесов, — хотя и …страшно, неприемлемо. Но, как же Девана?

— А что Девана?

— Она тоже помогает мне… по какой-то причине?

Марадов снисходительно хмыкнул:

— Можешь в этом не сомневаться, — неохотно ответил он, — и она действует не по зову сердца, это точно. Всем в нашей компании многое дано от рождения, а им, Лесничкам, особенно. Мало кто из этих девчат с юных волос осознает всю силу того, что в них заложено. Пока такая девица дойдет до осознания того — ЧТО и КТО она есть на самом деле, оглянулась, а уж столько успела наворотить!..

— А Света? — не унимался Велесов.

— Света? — сдержанно переспросил Марадов. — Вот, как приедет, у нее сам и спросишь.

Девана появилась только в половине первого ночи. Мужчины, ожидая ее, засиделись допоздна в разных комнатах, каждый у своего телевизора. Один хотел смотреть рок-концерт, а другой спорт. Не было никакого конфликта, просто разбрелись кто куда и, размышляя о чем-то своем, тупо пялились в экраны. Светлана привезла два пакета еды, а когда открыла холодильник и начала перекладывать в него продукты, подтянулись Олег и Игорь.

Девана явно была не в духе.

— Где каталась? — попытался разговорить ее Марадов.

Светлана только смерила его недобрым взглядом и продолжила заниматься едой.

— Что-то случилось? — изменил вопрос Олег, попутно стараясь заглянуть в последний, пустеющий на глазах пакет.

— Бардак, Марадона! — зло бросила в его сторону Девана и, отобрав у Следопыта провиант, захлопнула дверь холодильника. — Что, пока женщины нет, нужно сидеть голодными? — едко заметила она. — Тяжело дверь открыть? Посмотреть что-то съестное в холодильнике или в шкафчике? Макароны бы сварили. Там и консервы какие-то есть…

— Да мы не сильно и хотели…, — стал оправдываться Марадов, но встретившись взглядом со Светой, умолк.

— Не сильно? — Продолжила она жестче. — Чего ты тогда, как кот носом в пакеты суешься? «Не сильно», — снова повторила она за Марадовым и, вздохнув, продолжила. — Ладно. Садитесь за стол. Сейчас соберу легкий перекус, а потом и сварю вам чего-нибудь.

Мужчины тут же устроились на стульях, и стало понятно, что оба на самом деле очень голодны.

Светлана быстро достала хлеб, нарезала сыровяленой колбасы, помыла зелени и, пока Олег и Игорь собирая все это в бутерброды, с удовольствием насыщались, как-то незаметно заполнила две трети стола самой разнообразной нарезкой и, наконец, села кушать сама. Только теперь стало заметно, насколько она устала. Игорь косился на Марадова, и тот, покраснев, произнес:

— Свет, ты прости. Чет на самом деле …расслабился.

— Бывает, — сухо ответила Девана.

— Так что, …проехали?

— Проехали…

— Где ты была-то? — Собирая очередной бутерброд, повторно осведомился Марадона. — Не за едой же целый день ездила?

— Не за едой, — подтвердила его догадку Девана. — Я сегодня нормально так потратилась.

— Я догадался, — кивнул Олег, — машину себе покупала?

— И дом.

Марадов приосанился:

— Фига-се, — заметил он, — а че, надо было?

Светлана устало откинулась назад, после чего отерла лицо ладонями и ответила:

— Я тебе что, отчитываться буду, блин! Ты лучше свое дело смотри. Решила, что так надо и купила. Моя задача — обеспечить место работы, а твоя — безопасность…

— Безопасность и твоя тоже, — непонятно к чему заметил Марадона.

— Знаю! — надавив на связки, чуть не выкрикнула Девана. — Выходит, тогда все на мне? Так? А вы даже пожрать себе приготовить не можете?

— Свет, чего ты? — пожал плечами Олег.

— Это ты чего?! — сдвинула брови Лесничка. — Что и для чего покупать, это мое дело, понял? Я так решила и все! Так надо.

…Вы с Игорем пока будете жить здесь, а я отдельно, — мягче добавила она. — Завтра отвезу вас туда, покажу дом, запишете адрес. Хозяину, Ктибору, ничего не говорим, понятно? Ни под каким соусом. Официально топчемся в его доме, а я пока обживусь в сторонке и обустрою все так, чтобы, в случае чего, можно было отсюда сбежать. Ты ничего не чуешь здесь, Марадона? Фон...

Марадов, пережевывая сочные листья салата, отрицательно замотал головой.

— А я чувствую, — заметила Девана. — Где-то радом, что-то очень мощное. И еще… кого-то из наших недалеко.

— Ух ты! — Не сдержался увлеченный ужином Марадона. — И что теперь?

— Даже не знаю, — глядя на отмалчивающегося Игоря, вздохнула Светлана. — Если просто допустить мысль об этом, сразу наваливаются вопросы. Первое, что может ТАК мощно фонить? Сильнее Мортиса! Второе, если наши здесь есть, то зачем нас пригласили в Чехию? Для конкуренции?

Вот, исходя из своих опасений, я и подумала, что надо иметь запасную базу, и, на всякий пожарный, подготовить варианты отхода. Пока тот дом оформляется, посмотрим, что из себя представляет здешний хозяин. Про машину нашу ему тоже ничего не говорите. Спокойно дожидаемся от Ктибора первой работы, а там, если что не так — «до свидания, рады были знакомству». Когда работали с Николаем Анисимовичем, и Вера, и я уже такое не раз практиковали…

Марадов, соглашаясь, кивнул, смерил взглядом Игоря и произнес:

— Свет, а мне? Купила чего-нибудь?

— Трудно, — со вздохом ответила Девана. — Европа, сам понимаешь. Но нащупала кое-что, внесла залог. Завтра поедем?

— Не вопрос, — оживился Марадов. — Нашла то, что …нашлось, или то, что я просил?

— Нашла твое, — устало улыбнулась Светлана. — Но ребятки там ушлые, наглые. Думаю, захотят и деньги забрать и пушку себе оставить.

— Но ты же умная, — хитро подмигнул Марадов, — заказала несколько разных изделий?

— Как всегда, — улыбаясь одними глазами, ответила Светлана.

— Тогда пусть только возьмут все с собой, — многозначительно опустил взгляд Марадона, — там разберемся. Игоря куда девать?

Девана зажмурила глаза, давая понять, что сил у нее на сегодня больше нет:

— Ф-фух, — тяжко выдохнула она, — я же сказала, завтра поедем смотреть мой дом. Игорь посидит там, а мы, как справимся, заберем Проводника, и я привезу вас сюда. Только я переживаю, Марадона, как ты один выкрутишься там? С Сорокиным бы вы…

— Нет его, значит, буду справляться один, без Гени, — отрезал Марадов. — Тоже не первый раз. Все, Свет, ты уже засыпаешь за столом. Мы поели. Сами все приберем. Иди спать. А вообще, и ты, Игорь тоже иди. Там у этого бизнесмена есть небольшой спортзальчик. Я после посуды схожу туда, поразмяться, для «завтра»…

Всем хороша была эта пятница. Погода, тепло, даже жарко. Можно открыть окна в авто, красота. Впереди близкие выходные…

Арсо Шкорич и Боско Баич, люди, официально являющиеся сотрудниками компании «TIM Trade Praha» желали поскорее закончить последнее дело на сегодня, и коротали время в машине. Не секрет, что после войны в Югославии Чехия дала приют целой армии криминальных элементов. Разумеется, все эти люди, перебравшись к соседям, продолжали заниматься тем, чем привыкли промышлять на родине. Например, сегодня, готовились «кинуть на бабки» какую-то красотку, здорово щебечущую на английском, но, судя по внешности, явно не британку. Те только в фильмах пытаются выглядеть такими вызывающе красивыми и сильными. В жизни же они лишь бледные копии женщин, как говорят в народе: «белая моль — еще не бабочка». Боско, посмотрев видеозапись в офисе, определил ее в сербки, а Арсо повезло больше, он какое-то время провел с ней рядом и утверждал, что она русская.

Выглядела и держалась как-то неестественно нагло. Нечто сродни образу Скарлетт Йоханссон или Анжелины Джоли — звезд киношных боевиков. Ну никак не может такая редкая красавица с точеной, женской фигурой быть уверенной в себе, как чемпион UFС.

Изучив видеозапись с камер наблюдения и Арсо, и шеф однозначно сходились во мнении, что и на Интерпол она работает вряд ли. Может, просто какая-то сумасшедшая, решившая купить себе несколько пистолетов, или чья-то жена, застукавшая мужа с любовницей и решившая порешить обоих?

Господин Витомир Недич был обеспокоен этой головоломкой. В самом деле, одному дьяволу известно, как она вышла на них, ведь ни Шкорич, ни Баич, ни, тем более, сам директор не давали в газетах объявления «Продадим оружие, в пасхальные и предпасхальные дни скидка 15%».

Первым ее встретил Арсо, который, не найдя себе других занятий, кемарил на кресле в головном офисе. Эта дамочка вышла из лифта, тихо подошла к нему, нагнулась и ласково шепнула на ушко: «Are you Vitomir? Let's go to. Need to talk[1]».

Арсо Шкорич не был специалистом в английском, но ее почему-то понял. Они вышли в коридор, где она продолжила что-то лопотать, а помощник господина Недича только пялился на ее длинные ноги, а также на все, что выпирало из-под белой блузки. Наконец, дамочка нагло, (а такое без его разрешения мало кто мог бы сделать, не получив переломов пальцев), взяла Шкорича за подбородок и подняла его голову.

— Can't you speak English? — чарующим голосом спросила она, и Арсо почувствовал, как его горячая кровь, вся, разом! ринулась вниз живота. Черт! Да, он в этот миг отдал бы многое, чтобы тут же на лестничном пролете перегнуть эту деваху. От природы Шкорич был низкорослым. Стоя рядом с ней и глядя прямо, его длинный нос едва дотягивался до района ее ключицы.

Он с трудом взял себя в руки и хрипло по-сербски произнес: «Я не господин Витомир, я — Арсо…»

И тут вдруг открылась дверь. Каким ветром занесло в этот угол их шефа, было непонятно, но странная дамочка перевела взгляд на господина Недича, снова спросила что-то на английском и, получив от него утвердительный ответ, тут же отпустила подбородок Арсо. Мило улыбнувшись, она взяла под руку многоуважаемого руководителя «TIM Trade Praha», и ушла с ним в стеклянные двери приемной.

Сопровождаемые взглядами всех немногочисленных служащих офиса, эта пара прошла в апартаменты шефа и весело общалась там о чем-то где-то с полчаса, после чего красотка распрощалась, вышла в коридор, махнула сидящему в кресле Арсо холеными пальчиками и, войдя на площадку лифтовой, вызвала шныряющую между этажами кабинку.

Господин Недич тут же позвал к себе Шкорича и сказал ему:

— Арсо, тут на завтра нарисовалось еще одно дело. Откуда-то намалевалась эта баба. Наводка у нее на нас точная, рекомендации странные, но предлагает хорошие деньги за пару стволов.

Сделаем так: я отправлю на встречу с ней Мишу и Горана с ребятами. Привезет она деньги — парни возьмут их, а бабу эту под зад. А не привезет, они тогда возьмут ее жизнь и жизни всех тех, кто с ней приедет.

Вы с Боско сидите в засаде — прикроете пацанов. Вот адрес, — шеф протянул Шкоричу отрывной листок. — Если что-то пойдет не так, положите всех, заберите ребят и валите. Я звонил друзьям в полицию, они не в курсе никаких операций в Праге, так что если это даже и Интерпол, то их не будет много. Ну а если это какие-то залетные, то …пусть знают, что серьезные дела делаются по-другому…

Арсо и Боско появились на месте встречи в 15:05, а ребята Горана подтянулись к 15:25. Проходя мимо машины товарищей, Горан похлопал по крыше рукой, а потом, удаляясь, еще и весело подмигнул им. Ровно через пять минут, как и было договорено, далеко впереди, в пустынном, тенистом переулке появилась та самая дамочка. Сегодня она была с большим целлофановым пакетом, зажатом в подмышке. Арсо, заметив ее, подался вперед:

— Ты ее видишь, Боско?

— Ну да, …ни-че такая.

— Ух я бы ее…, — закуривая выдохнул Арсо перед собой огромное никотиновое облако.

Жмурясь от доставляющего неудобства даже самому себе дыма, Арсо боковым зрением заметил, как голова весельчака Боско недовольно качнулась вперед и обвисла, упершись в руль. Он, шутник, как видно, хотел таким образом сценически изобразить отравление никотином. Арсо, предчувствуя негодование некурящего Боско, не глядя на него, скорчил недовольную мину и приготовился выслушать крайне неодобрительные слова в свой адрес, но, отклоняясь к открытому окну, дабы больше не раздражать Боско, Арсо вдруг тоже дернулся и безвольно откинулся на подголовник.

Какой-то крепыш, одетый во все черное, ловко нырнул к ним в салон, все обшарил, забрал у отдыхающих не по своей воле сербских молодцов два пистолета, магазины и сумку с патронами. Выбравшись наружу, он нагло открыл багажник чужой машины и, присвистнув от удивления, с трудом выволок оттуда большую спортивную сумку огневой поддержки группы. Забросив ее на плечо, неизвестный аккуратно закрыл крышку багажника, перешел тротуар и, с опаской оглядываясь, тихонько скрылся в ближайшем проходном подъезде…

[1] О, ты Витомир? Давай пойдем туда. Нужно поговорить