часть 1 глава 7

Карелу было стыдно признаться самому себе в том, что еще накануне вечером его одолевало гнетущее, малодушное настроение. Оставалось непонятным, вопросы ли журналиста или откровения пятилетнего Радомира настолько лишили его сил, но вечер 29 апреля Брукнер просидел один у телевизора, отрешенно переключая новостные каналы, в которых ярко отображались события на Староместской площади в Праге. Демонстранты скандировали: «Юстиция! Мы не слепые! Не сидите дома. За независимость юстиции…», а он глотал вино, потом коньяк, и где-то на очередном кругу переключений каналов попросту уснул.

Войтех с Иткой забрали Радомира около семи вечера и, похоже, в запале рассказа о триумфальном выступлении умницы Матуса в музыкальной школе «Music Villa» просто не обратили внимания на подавленное настроение дедушки. Радик привычно обнял Карела у двери, махнул ему ручкой и побежал в машину. Обычный, нормальный мальчишка, у которого из ранца торчал игрушечный световой меч, купленный ему еще в прошлом году и то тут, то там валявшийся под ногами на втором этаже дома.

В противовес вчерашнему состоянию сегодня у Карела во всем теле чувствовалась удивительная легкость и энергичность. Наскоро сообразив завтрак, Брукнер оделся и отправился с мастерскую. Забравшись на чердак, он едва не сломал себе ногу, застряв ботинком в старой вешалке, что стояла у самого люка. Следовало признать, что чистюле Элишке этот бардак запросто можно было бы поставить в укор, но Карел забрался сюда не за тем, чтобы искать причины для ссоры с женой.

На первый взгляд казалось, что здесь просто некуда спрятать металлический куб, или «камин», коим считало его всё семейство, однако Брукнер знал, эта штука никуда не могла отсюда деться, она всегда стояла на одном месте — в дальнем углу. Просто за долгие годы это странное родовое наследство полностью завалили старыми вещами.

Карел растащил коробки — куб был на месте. Не рискуя его трогать, Брукнер вернул назад маскировку, спустился вниз и уже через полчаса сидел за рабочим столом, выстукивая замысловатые ритмы на клавиатуре ноутбука. Удивительно: творческое настроение было на подъеме, подготовительная работа шла, а он …всё еще не знал сюжета своей новой книги. Часто к поиску последнего подталкивали ссылки, заметки из интернета, закладки интересных материалов. Карел старательно изучал их, копировал в продолжавший оставаться безымянным файл наиболее интересные. Идеи книги по-прежнему не было…

Шел второй день Великого переселения. Велесов был рад и не рад тому, что они наконец-то остались втроем. Признаться, от шумных детей Ольги и Владимира, той семьи, у которой они ютились до вчерашнего дня, у Игоря, Марадоны и Светы уже трещали головы. Все, и родители, и малышня были так несказанно рады тому, что с кем-то можно свободно говорить на языке понятном с детства, что делали они это с утра и до поздней ночи.

Разумеется, если бы Ольга знала о том, что до приезда своего мужа она и дети, по сути, являлись заложниками белорусских «гостей», всё было бы иначе, а так… Ктибор и Владимир сдержали слово; Светлану, Игоря и Олега Марадова в доме Клоканов принимали как близких родственников.

Пока гости развлекались в доме Ктибора, в голову самого Клокана пришла блестящая мысль. Дело в том, что по наследству вторая половина родительского участка земли в Хлистовице, разделенного пополам муниципальной дорогой, принадлежала ему. Он содержал эту недвижимость в порядке, рассчитывая, что лет через десять-двадцать сможет подарить ее кому-либо из детей. Добротный дом в том месте всё чаще пустовал, а причиной тому было то, что у Клокана к этому был еще прекрасный коттедж в пригороде Праги, и в самой столице у него имелась отличная квартира в районе Летна.

Да, что и говорить, Клокан не терял времени даром и всегда умел из любого дела извлечь выгоду. Взять хотя бы неприятную тяжбу с властями по поводу того, что они хотели проложить прямой путь к костелу св. Онджея через их, тогда еще большой, участок. Ктибору не хотелось тратить свои силы на борьбу с властями, тем более что им с сестрой рано или поздно всё равно пришлось бы делить свое наследство пополам…

Клокан, благодаря своим связям, обернул всё так, что они с сестрой добились весомой компенсации за то, что муниципалитет разделил дорогой их дедовское имение. Власти легко расстались с деньгами и еще были рады тому, что смогли быстро договориться с хозяевами этой земли. Вскоре мэр открыл добротное шоссе, ведущее прямо к костелу святого Онджея — месту паломничества туристов, в котором в это время велись реставрационные работы.

За переведенную им муниципалитетом сумму Ктибор и Анежка мало того, что качественно отремонтировали дома, они еще и разделили наследное имение великолепным забором. Всё сошлось один к одному. Как раз в то время бригада украинских строителей закончила ремонт у его соседа — Брукнера. Видя, что на разделенный участок завозят стройматериалы, кто-то из этих деятельных ребят запросто подошел к Клокану и спросил: «Строители надо?»

Ктибор пошел к соседу, поближе познакомился с ним и спросил того напрямую — чего стоят в деле эти ребята? Брукнер, узнав о том, что Клокан это родной брат Анежки, с которой они часто общались, очень обрадовался. Бригаду строителей характеризовал хорошо, что и подтвердилось, когда заявленной Ктибором суммы хватило не просто на косметический ремонт, а на настоящее преображение обоих участков. Всё же следует признать, что далеко не все гастарбайтеры жулики и обманщики.

«Отличный дом, прекрасный вид в какое окно не глянь и все удобства», — заключили Велесов и Марадона сразу же после отъезда Клокана, но Светлана, осмотревшись, была иного мнения. «Не то», — сухо сказала она, собралась, и со словами: «И поесть вам куплю» так же, как до того хозяин участка умчалась в неизвестном направлении на крохотном, серебристом Ситроене С1, любезно предоставленном Ктибором в распоряжение гостей. По документам эта машина 2009 года выпуска принадлежала жене Клокана — Катержине. Оставалось только удивляться, как в этой букашке та справлялась с четырьмя своими детьми.

Когда Велесов и Марадов остались одни, отставной лесник включил телевизор и завалился на диван, листая местные каналы в поисках чего-либо интересного. Игорь же почувствовал желание обсудить внезапный отъезд Деваны.

— Олег, — садясь рядом с Марадоной, отвлек он того от телевизора, — слушай, как думаешь, куда она поехала?

— Не знаю, — отрешенно ответил тот, — наверное, за нас с тобой хлопочет. Других задач у нее нет.

— В смысле? — Не понял Игорь.

— Это же Девана, — пояснил Марадов, к своему удовольствию нащупавший среди телепрограмм какой-то футбол. — Ее забота — обеспечить тебе максимально безопасное и уютное место работы.

— И тебе? — Вглядываясь в глаза Марадоны, снова спросил Велесов.

— Мне? — Вначале не понял Олег, но, поразмыслив пару секунд, оторвался от телеэкрана, сделал тише звук и пояснил: — Наверное, и мне. Но я и сам себе…, хотя у меня другая задача. Игорь, тебе же уже объясняли, чего ты?

— Что тяжело повторить? — Завелся Велесов. — Я же ни какой-то там уникум. Вы всё рассказываете мне поверхностно. Только начинаю задумываться над тем, что говорите, а разговор уже ушел куда-то дальше. Отвлекаешься и многое пропускаешь мимо ушей. Не будешь же раз за разом переспрашивать?

— Ладно, не кипятись. — Спокойно ответил Марадов. — Спрашивай, чего не понял, только конкретно.

Игорь глубоко вздохнул. Вопросов в голове крутилась масса:

— Ты отвечаешь за мою безопасность, — начал он, но тут же поправил сказанную фразу, — вернее, за безопасность Проводника, так?

— Ну…

— А вот скажи: ты — взрослый мужик, другого, толкового занятия себе придумать не мог?

Марадов прищурился. Заметно было, что на языке свербело что-то колкое, но отставной лесник лишь вздохнул, огладил щетинистый подбородок и сдержанно ответил:

— Вообще, люди и туалеты чистят, и покойников моют, разные работы есть, и ничего. А что до меня, то…, чтоб ты, Игорь, знал, …я имел много всяких занятий. Интересных, веселых, — с загадочной улыбкой уточнил он, — настолько увлекательных, что теперь, чтобы нормально покинуть явный мир, мне самому нужен Проводник.

Довелось побывать на войне. Там была…, скажем, езда без тормозов. Я и после нее продолжал творить чер-те что, но в какой-то момент меня это так достало, что я решил расстаться со своей испорченной жизнью. Судьба решила дать мне шанс, …это если рассказывать коротко. Как только я стал осознавать всю срань того, что происходит вокруг меня и во мне самом — я встретил Девану.

— Свету?

— Нет, — тяжко выдохнул Олег, — Веру. Веру Михайловну.

— Это та, что была на хуторе, когда меня прихватили?

— Да, — подтвердил Марадов и продолжил, — тогда мы все работали с ней. Прикинь, я, когда меня вконец допекло, натурально полез в петлю. Короче — повесился! А она, ну, это же Девана, почувствовала это, вернее то, что сейчас рядом с ней кто-то находится на шаг от смерти.

Мы тогда не были знакомы, так, виделись пару раз. Оба работали в окружении президента… Я в охране, а Вера была администратором в одной из резиденций. Это потом ее перевели, но… это уже не важно.

Во я придурок, — недовольно замотал головой Марадов, погружаясь в неприятные воспоминания. — Игорь, у меня же был ствол! Взял бы, да застрелился! Не-ет, подумалось: «Товарищам потом отписывайся за меня». Собрался и полез вешаться — идиот! В ведомстве же любой суицид, это ЧП! Наивный, о товарищах безпокоился. Им было пофиг — повесился, возьмут другого. Списали бы бойца, как патроны на стрельбах.

Короче, решился. Меня, кстати, шея иногда и сейчас беспокоит. Ну вот, — безрадостно продолжал Марадов, — Вера случайно или нет, зашла на этот склад… Я, конечно, не видел кто там, просто расплывчатый силуэт. Взяла со стола нож, стала на стул…

Так интересно, я уже почти ничего не вижу, не дышу, топчусь на грани смерти, а слышу спокойный женский голос: «Так тебе не уйти из этого мира, послужи еще». И по веревке — чик! Я ка-а-ак е…лся об пол! Шнур горло не отпустил, а она спокойно подошла и перерезала веревку, прям на шее…

Меня по ее же докладной тихонько и списали с этой престижной работы. Через эту контору много народу прошло, я не один такой. И сам Презик не подарок, но его малой, это, конечно, что-то… Не понравилось, как ты стоишь — уволен, как ты посмотрел — уволен. Чудовище какое-то растет, но! Не об этом сейчас…

Только я очухался и начал, сидя дома, переваривать всё, что со мной творится, на глаза снова начали попадаться крепкие шнуры. И тут вдруг приехала Вера. Посидели с ней вечерок, поговорили, а через пару дней познакомила она меня с Николаем Анисимовичем. Собрали команду. Я, Кругляк Ванька и Геня Сорокин. Начали работать. Сначала с Верой, а потом стала появляться и Света.

— Олег, — вынырнул из размышлений Велесов, — а сколько их вообще? Я имею ввиду Деван.

— Ха, — улыбнулся Марадона, — этого не знает никто. Да оно нам и не надо. Мы, брат, только Следопыты. Охраняем Проводника, делаем попутно и разную другую, полезную ему и Деване работу. Нам, если честно, Игорь, даже пофиг то, сколько вокруг вас — Проводников. Главное, чтобы кто-то из этого клана был рядом тогда, когда я или пацаны будем умирать, уходить.

— Понимаю, — выдохнул Велесов, — нахватали тяжкой кармы?

— Не то слово, — грустно улыбнулся Олег, — теперь это отрабатываем. Кстати, мы с тобой всё треплемся, а я так вижу, что ты пока даже не в курсе главного, что ты должен о нас знать.

Велесов непонимающе пожал плесами.

— Запомни, мой друг, — наущал Марадов, — это не шутка! Если уж так сложится ситуация, что на кону будут стоять жизни Следопытов, Деваны и твоя, не колеблясь жертвуй любым из нас. Поверь, это не просто слова. Любой с радостью погибнет, защищая тебя.

Это не какой-то там слепой фанатизм, нет. Так заведено в кланах Проводников бог знает с каких времен, и так учил нас Николай Анисимович. На самом деле, судьба мало кому дает шанс в течение одной жизни — и наворотить страшных дел, и осознать чудовищность свершенного, и после еще — исправить всё навороченное хотя бы частично. Поэтому я и говорю, если станет перед тобой вопрос — пожертвовать ли жизнью Следопыта ради собственного спасения — спасайся и не думай о нас. Знай, наша гибель на службе Смерти только привнесет ясность в урегулирование тех вопросов, которые существуют между нами и Марой. Для нее важны и такие, жертвенные исходы. Это погибшему дает шанс на скорое, повторное воплощение, чтобы он смог и дальше исправлять то, что испортил в чьей-то судьбе.

— Олег, — замялся Велесов, — ты говоришь «на службе Смерти». Это что, какой-то реальный персонаж?

— Можно сказать — да.

— Мортис?

Марадов снисходительно рассмеялся:

— Ну нет, что ты. Мортис это только мизерная часть этого …явления. Тебе же показали, что жизнь во всех мирах просто безгранична и многогранна, верно? Что же тогда есть смерть? Почему все считают ее чем-то страшным? Стараются не говорить о ней, а если и говорить, то как-то нехорошо. А попробуй посмотреть на всё это иначе. По сути же вокруг нас нет ничего, кроме жизни и смерти, ведь так? Смерти даже больше…

— Почему? — Не понял Велесов. — Ты же сказал, что жизнь и смерть равнозначны. Значит, сколько вокруг жизней — столько и смертей…

— Э-нет, — рассмеялся Марадов, — всё не так просто. Вот возьми чай в твоем стакане. Стоит стакан, над ним воздух и пленка поверхностного натяжения, которая по сути уже вода. Разбей этот стакан, и он перестанет быть стаканом с чаем. Будет мусор, лужа клейкой от сахара жидкости, то есть что-то другое. Понимаешь? Стакан с чаем просто перейдет в другое состояние.

Помнишь же изречение: «Ничто не исчезает безследно и не появляется из ниоткуда». Есть такая штука, как жизнь, то есть существование чего-либо или кого-либо в рамках того мира, где он воплотился. А есть смерть — переход этого воплощенного в другое состояние. Заметь, не конец существования, как утверждает некое неправильно сформировавшееся мнение, а лишь переход в другое состояние. Замерзание воды на реке — это тоже смерть, и ее испарение…

— А закипание? — Поинтересовался Игорь.

— Надеешься поставить меня в тупик? — Сощурил глаза Марадона. — И кипение, если хочешь, всего лишь предсмертное состояние воды. Что скажешь, как говорит молодежь, «разгоним эту тему»? Делать-то пока всё равно пока нечего…

Вспомни, сколько отваров или напитков получают свою жизнь, а по сути — становятся отварами, соприкасаясь с предсмертным состоянием воды? Ты когда-нибудь задумывался об этом? Нет? А зря. Очень интересно. Это же прямая аналогия с людьми!

Сколько известно случаев, когда в людях просыпался дар или всякого рода чудесные свойства только после того, когда они прошли через точку «кипения» или «замерзания», через точку смерти? Ведь далеко не все рождаются уникумами. Кстати, это работает не только в мире людей или в свойствах воды. Возьми металл. Ведь он тоже, разогреваясь, перестает быть металлом, превращаясь в огненную жидкость? Это его предсмертное состояние. И так, Игорь, чего не коснись. Даже лично тебя…

— Меня? — Удивился Велесов.

— Тебя, — с улыбкой хлопнув товарища по плечу, подмигнул Марадов. — Проводник, это тот «огонь» или «мороз», что способен менять состояние человека. Как бы это правильно сказать? Он еще …м-м, способен дать форму, в которую вольют разжиженный металл… Перчатку, через которую кружка с чаем не обожжет ладонь… Конек, чтобы скользить по льду. Понимаешь — нет? — Марадов рассмеялся, глядя на неопределенную реакцию Велесова. — Я, Игорек, — продолжил он, — не писатель, чтобы придумывать точные и красивые образы, но мне-то этого и не надо! Следопыту достаточно просто всё правильно понимать. Ты, если захочешь, тоже будешь всему этому учиться, ну а если и не захочешь — то же не беда. Станешь просто водить народ за мост и не жарь себе голову лишними размышлениями.

— Как? Можно и не учиться? — Не понял Проводник.

— Можно, — подтвердил Марадона. — Вот представь: живет где-то в селе или ауле какой-то дядя-водовоз. Его работа — возить на ишаке воду. Этим занимался его дед и отец. Это у него лучше всего в жизни получается. И, наконец, в ауле больше ни у кого нет такого ишака и блестящего навыка — исправно возить воду. Это его судьба, кармическое, понимаешь? А расклад в ауле такой: если он не будет возить воду, многим станет нехорошо. Людям, Игорь, всё равно, умеет он читать или нет, главное, чтобы он возил воду. Кто знает, ему, этому водовозу, может быть и не всё равно! Он с удовольствием почитал бы чего-нибудь, но людям-то начихать на его образование…

Так и тебе, Игорек. Можешь узнавать что-то для себя, учиться. Доподлинно разобраться в вопросе, что такое жизнь и что такое смерть. Но! Можешь и забить на всё это, просто «возить воду на ишаке». Да, — заметил увлекшийся образами Олег, — только не сочиняй ничего о том, что этот водовоз, имея высшее образование, придумал бы в этом ауле современную систему водоснабжения. Там, так уж заведено высшими силами, почему-то, нет физической возможности сделать водопровод.

— Хорошо, — задумавшись, заметил Велесов, — а если я выберу учиться, кто меня будет учить? Ты? Девана?

— Не тупи, Игорь, — нахмурился Марадов. — Я же сказал: «Ты будешь всему этому учиться», а не «Я или Девана будем тебя этому учить». Когда сам до всего доходишь, это работает намного лучше, чем, когда тебе кто-то чего-то постоянно объясняет. Пойми, ты, водя за мост, ты так или иначе всё равно будешь что-то для себя отмечать или изучать. Это я тебе так сказал, как альтернативу — «Забей на всё». Мы, твои помощники, можем только что-то подсказать или предостеречь. Главное, как я тебе уже и говорил, не парься, если придется кем-то из нас пожертвовать…

— Это мне уже понятно, — вздохнул Велесов, — хотя и страшно, неприемлемо. Но, как же Девана?

— А что Девана?

— Она тоже помогает мне по той же причине?

Марадов снисходительно хмыкнул:

— Можешь в этом не сомневаться, — неохотно ответил он. — И она действует не по зову сердца, это точно. Всем в нашей компании многое дано от рождения, а им, Лесничкам, особенно. Мало кто из этих девчат с юных волос осознает всю силу того, что в них заложено. Пока такая девица дойдет до осознания того — ЧТО и КТО она есть на самом деле, оглянулась, а уж столько успела по жизни наворотить!..

— А Света? — Не унимался Велесов.

— Света? — Сдержанно переспросил Марадов. — Вот, как приедет, сам у нее и спросишь.

Девана появилась только в половине первого ночи. Мужчины, ожидая ее, засиделись допоздна в разных комнатах, каждый у своего телевизора. Один хотел смотреть рок-концерт, а другой спорт. Не было никакого конфликта, просто разбрелись кто куда и, размышляя о чем-то своем, тупо пялились в экраны.

Светлана привезла два пакета еды, а когда открыла холодильник и начала перекладывать в него продукты, подтянулись Олег и Игорь. Девана явно была не в духе.

— Где каталась? — Попытался разговорить ее Марадов.

Светлана только смерила его недобрым взглядом и продолжила заниматься едой.

— Что-то случилось? — Изменил вопрос Олег, попутно стараясь заглянуть в последний, пустеющий на глазах пакет.

— Бардак, Марадона! — Зло бросила в его сторону Девана и, отобрав у Следопыта провиант, захлопнула дверь холодильника. — Что, пока женщины нет, нужно сидеть голодными? — Едко заметила она. — Тяжело дверь открыть? Посмотреть что-то съестное в холодильнике или в шкафчике? Макароны бы сварили. Там и консервы какие-то есть…

— Да мы не сильно и хотели…, — стал оправдываться Марадов, но встретившись взглядом со Светой, умолк.

— Не сильно? — Продолжила она жестче. — Чего ты тогда, как кот носом в пакеты суешься? «Не сильно», — снова повторила она за Марадовым и, вздохнув, продолжила. — Ладно. Садитесь за стол. Сейчас соберу легкий перекус, а потом и сварю вам чего-нибудь.

Мужчины тут же устроились на стульях, и стало понятно, что оба на самом деле очень голодны.

Светлана быстро достала хлеб, нарезала сыровяленой колбасы, помыла зелени и, пока Олег и Игорь, собирая всё это в бутерброды, с удовольствием насыщались, как-то незаметно заполнила две трети стола самой разнообразной нарезкой и, наконец, села кушать сама. Только теперь стало заметно, насколько она устала. Игорь косился на Марадова, и тот, покраснев, произнес:

— Свет, ты прости. Чет на самом деле …расслабился.

— Бывает, — сухо ответила Девана.

— Так что, …проехали?

— Проехали…

— Где ты была-то? — Собирая очередной бутерброд, повторно осведомился Марадона. — Не за едой же целый день ездила?

— Не за едой, — подтвердила его догадку Девана. — Я сегодня нормально так потратилась.

— Я догадался, — кивнул Олег, — машину себе покупала?

— И дом.

Марадов приосанился:

— Фига-се, — заметил он, — а че, надо было?

Светлана устало откинулась назад, после чего отерла лицо ладонями и ответила:

— Я тебе что, отчитываться буду, блин! Ты лучше свое дело смотри. Решила, что так надо и купила. Моя задача — обеспечить место работы, а твоя — безопасность…

— Безопасность и твоя тоже, — непонятно к чему заметил Марадона.

— Знаю! — Надавив на связки, чуть не выкрикнула Девана. — Выходит, тогда вообще всё на мне? Так? А вы даже пожрать себе приготовить не можете?

— Свет, чего ты? — Пожал плечами Олег.

— Это ты чего?! — Сдвинула брови Лесничка. — Что и для чего покупать, это мое дело, понял? Я так решила и всё! Так надо.

…Вы с Игорем пока будете жить здесь, а я отдельно, — мягче добавила она. — Завтра отвезу вас туда, покажу дом, запишете адрес.

Хозяину, Ктибору, ничего не говорим, понятно? Ни под каким соусом. Официально топчемся в его доме, а я пока обживусь в сторонке и обустрою всё так, чтобы, в случае чего, можно было отсюда сбежать. Ты ничего не чуешь здесь, Марадона? Фон...

Марадов, пережевывая сочные листья салата, отрицательно замотал головой.

— А я чувствую, — заметила Девана. — Где-то радом, что-то очень мощное. И еще… кого-то из наших недалеко.

— Ух ты! — Не сдержался увлеченный ужином Марадона. — И что теперь?

— Даже не знаю, — глядя на отмалчивающегося Игоря, вздохнула Светлана. — Если просто допустить мысль об этом, сразу наваливаются вопросы. И первое, что может ТАК мощно фонить? Сильнее Мортиса, Олег! Второе, если здесь есть наши, то зачем нас пригласили в Чехию? Для конкуренции?

Вот, ребята. Вопросы. Исходя из них, я и подумала, что надо иметь запасную базу, и, на всякий пожарный, подготовить варианты отхода. Пока тот дом оформляется, мы с вами посмотрим, что из себя представляет здешний хозяин.

Про машину нашу ему тоже ничего не говорите. Спокойно дожидаемся от Ктибора первой работы, а там, если что не так — «До свидания, рады были знакомству». Я и Вера, когда работали с Николаем Анисимовичем, уже такое не раз практиковали…

Марадов, соглашаясь, кивнул, смерил взглядом Игоря и произнес:

— Свет, а мне? Купила чего-нибудь?

— Трудно, — со вздохом ответила Девана. — Европа, сам понимаешь. Но нащупала кое-что, внесла залог. Завтра поедем?

— Не вопрос, — оживился Марадов. — Только скажи, нашла то, что нашлось, или то, что я просил?

— Нашла твое, — устало улыбнулась Светлана. — Но ребятки там ушлые, наглые. Думаю, захотят и деньги забрать и пушку себе оставить.

— Но ты же умная, — хитро подмигнул Марадов, — заказала несколько разных изделий?

— Как всегда, — улыбаясь одними глазами, ответила Светлана.

— Тогда пусть только возьмут всё с собой, — многозначительно опустил взгляд Марадона, — там разберемся. Игоря куда девать?

Девана зажмурила глаза, давая понять, что сил у нее на сегодня больше нет:

— Ф-фух, — тяжко выдохнула она, — я же сказала, завтра поедем смотреть мой дом. Игорь посидит там, а мы, как справимся, заберем Проводника, и я привезу вас сюда.

Только я переживаю, Марадона, как ты один там выкрутишься? С Сорокиным вы бы …

— Нет его, значит, буду справляться один, без Гени, — отрезал Марадов. — Тоже не первый раз. Всё, Свет, ты уже засыпаешь за столом. Мы сами всё приберем. Иди спать. А вообще, и ты, Игорь тоже иди. Там у этого бизнесмена есть небольшой спортзальчик. Я после посуды схожу туда, поразмяться, для «завтра»…

Всем хороша была эта пятница. Погода, тепло, даже жарко. Можно открыть окна в авто, красота. Впереди близкие выходные…

Арсо Шкорич и Боско Баич, люди, официально являющиеся сотрудниками компании «TIM Trade Praha» желали поскорее закончить последнее дело на сегодня, и коротали время в машине.

Не секрет, что после войны в Югославии Чехия дала приют целой армии криминальных элементов. Разумеется, все эти люди, перебравшись к соседям, продолжали заниматься тем, чем привыкли промышлять на родине. Например, сегодня, готовились «кинуть на бабки» какую-то красотку, здорово щебечущую на английском, но, судя по внешности, явно не британку. Дочери Большого острова только в фильмах пытаются выглядеть такими вызывающе красивыми и сильными. В жизни же они лишь бледные копии женщин, как говорят в народе: «Белая моль — еще не бабочка». Боско, посмотрев видеозапись в офисе, определил ее в сербки, а Арсо повезло больше, он какое-то время провел с ней рядом и утверждал, что она русская.

Выглядела и держалась дамочка как-то неестественно нагло. Нечто сродни киношному образу Скарлетт Йоханссон или Анжелины Джоли — звезд фильмов-боевиков. В понимании коротающих время в машине мужчин, ну никак не может такая редкая красавица с точеной, женской фигурой настолько быть уверенной в себе, словно она — чемпион UFС.

Изучив видеозапись с камер наблюдения и Арсо, и шеф однозначно сходились во мнении, что и на Интерпол эта девица работает вряд ли. Может, просто какая-то сумасшедшая, решившая купить себе несколько пистолетов? Или чья-то жена, застукавшая мужа с любовницей и решившая порешить обоих?

Господин Витомир Недич был обеспокоен этой головоломкой. В самом деле, одному дьяволу известно, как она вышла на них, ведь ни Шкорич, ни Баич, ни, тем более, сам директор не давали в газетах объявления «Продадим оружие, в пасхальные и предпасхальные дни скидка 15%».

Первым ее встретил Арсо, который, не найдя себе других занятий, кемарил на кресле в головном офисе. Эта дамочка вышла из лифта, тихо подошла к нему, нагнулась и ласково по-английски шепнула на ушко: «Are you Vitomir? Let's go to. Need to talk[1]».

Арсо Шкорич не был специалистом в этом языке, но ее почему-то понял. Они вышли в коридор, где она продолжила что-то лопотать, а помощник господина Недича только пялился на ее длинные ноги, а также на всё, что выпирало из-под белой блузки. Наконец, дамочка нагло, (а такое без его разрешения мало кто мог бы сделать, не получив переломов пальцев), взяла Шкорича за подбородок и подняла его голову.

— Can't you speak English? — Чарующим голосом спросила она, и Арсо почувствовал, как его горячая кровь, вся, разом! ринулась вниз живота. Черт! Да, он в этот миг отдал бы… многое, чтобы тут же на лестничном пролете перегнуть эту деваху. Шкорич от природы был низкорослым. Стоя рядом с ней и глядя прямо, его длинный нос едва дотягивался до района ее ключицы.

Он с трудом взял себя в руки и хрипло по-сербски произнес: «Я не господин Витомир, я — Арсо…»

И тут вдруг открылась дверь. Каким ветром занесло в этот угол их шефа, было непонятно, но странная дамочка перевела взгляд на господина Недича, снова спросила что-то на английском и, получив от главного утвердительный ответ, тут же отпустила подбородок Арсо. Мило улыбнувшись, она взяла под руку многоуважаемого руководителя «TIM Trade Praha», и ушла с ним в стеклянные двери приемной.

Сопровождаемые взглядами всех немногочисленных служащих офиса, эта пара прошла в апартаменты шефа и весело общалась там о чем-то где-то с полчаса, после чего красотка распрощалась, вышла в коридор, махнула сидящему в кресле Арсо холеными пальчиками и, войдя на площадку лифтовой, вызвала шныряющую между этажами кабинку.

Господин Недич тут же позвал к себе Шкорича и сказал ему:

— Арсо, тут на завтра появилось еще одно дело. Откуда-то намалевалась эта баба. Наводка у нее на нас точная, рекомендации странные, но предлагает хорошие деньги за пару стволов.

Сделаем так: я отправлю на встречу с ней Мишу и Горана с ребятами. Привезет она деньги — парни возьмут их, а бабу эту под зад. А не привезет… Тогда они возьмут ее жизнь и жизни всех тех, кто с ней приедет.

Вы с Боско сидите в засаде — прикроете пацанов. Вот адрес, — шеф протянул Шкоричу отрывной листок. — Если что-то пойдет не так, положите всех, заберите ребят и валите оттуда.

Я звонил друзьям в полицию, они не в курсе никаких операций в Праге, так что если это даже и Интерпол, то их не будет много. Ну а если это какие-то залетные, то… Пусть знают, что серьезные дела делаются по-другому…

Арсо и Боско появились на месте встречи в 15:05, а ребята Горана подтянулись к 15:25. Проходя мимо машины товарищей, Горан похлопал по крыше рукой, а потом, удаляясь, еще и весело подмигнул им.

Ровно через пять минут, как и было договорено, далеко впереди, в пустынном, тенистом переулке появилась та самая дамочка, с зажатым в подмышке целлофановым пакетом. Арсо, заметив ее, подался вперед:

— Ты ее видишь, Боско?

— Ну да. Ни-че такая.

— Ух я бы ее…, — закуривая выдохнул Арсо перед собой большое никотиновое облако.

Жмурясь от доставляющего неудобства даже самому себе дыма, Арсо боковым зрением заметил, как голова весельчака Боско недовольно качнулась вперед и обвисла, упершись в руль. Он, шутник, как видно, хотел таким образом сценически изобразить отравление никотином. Арсо, предчувствуя негодование некурящего Боско, не глядя на него, скорчил недовольную мину и приготовился выслушать крайне неодобрительные слова в свой адрес, но, отклоняясь к открытому окну, дабы больше не раздражать Боско, Арсо вдруг тоже дернулся и безвольно откинулся на подголовник.

Какой-то крепыш, одетый во все черное, ловко нырнул к ним в салон, всё обшарил, забрал у отдыхающих не по своей воле сербских молодцов два пистолета, магазины и сумку с патронами. Выбравшись наружу, он нагло открыл багажник чужой машины и, присвистнув от удивления, с трудом выволок оттуда большую спортивную сумку огневой поддержки группы.

Забросив ее на плечо, неизвестный аккуратно закрыл крышку багажника, перешел тротуар и, с опаской оглядываясь по сторонам, тихонько скрылся в ближайшем проходном подъезде…

[1] О, ты Витомир? Давай пойдем туда. Нужно поговорить