Начало

Костяная химера.

Это тот случай, когда недалекие колдуны ради каких-то своих мелких дел выдергивают из Темного мира существ, сила и вред от которых может иметь очень серьезные последствия. Именно из-за этих тварей, а я сейчас специально одним словом характеризую и безмозглых колдунов и тех, кого они сюда вытаскивают, так вот из-за этих тварей и будут люди бояться выйти из дома в темное время. В деревне Вани уже боялись.

— Ого! — Удивился я. — Из-за этой химеры?

— Да, — подтвердил Ворон. — Но это же… Ваня. Приезжает ко мне так, как будто мы только вчера расстались и сообщает, что у его бабушки творится какая-то фигня. Надо уточнить, что бабку его я знаю и она тоже… специфическая старушка, в теме, хотя пользователь не активный. Ее второй муж был очень немалой Силы. Понятно, что научил ее многому. Так вот эта бабка позвонила Ване и сообщила, что за одну ночь в деревне передохли все собаки.

Она в курсе, что этот ее внук не «Паладин Света», конечно, но кое с кем знаком. Да кому только Ваня не рассказывал обо мне. Он никогда не был скромником. Короче, бабуля знала, что ее внук — дружок самого Темного владыки…

— Вот же — имиджмейкер, — не удержался я.

— Да, — улыбнулся Ворон, — этого у него не отнять. Ваня, само собой, хоть он и Светлый Паладин, но сам в это дело не полез. Скинул на меня. Приехал и взахлеб рассказывает, что в деревне за одну ночь передохли все собаки, и это, наверное, неспроста…

Я и без него понимал, что такие вещи не происходят с бухты-барахты. Кто-то обязательно будет следующим. Для того, чтобы понять, что это за лихо, мне надо было съездить на место и там уже разобраться.

Мы в таких делах долго не запрягаем. Стали на крыло и поехали. На подъезде я сразу почувствовал, что меня тянет на кладбище. Только вошел, тут же понял, что именно меня туда звало. Кладбище рабочее, полно эманаций Темной энергии, и вся она какая-то неестественная для такого места. Очень концентрированная.

Я прислушался. Меня вели в левый угол погоста. Пошел туда и сразу нашел точку проведения ритуала. Не нужно было сильно напрягаться для того, чтобы понять — здесь был призыв.

Мы с тобой уже не раз говорили о том, что сейчас это просто какой-то бич. Призывают все, кто только может и кого только могут, без разбора. Я осмотрел те артефакты, что были на месте ритуала, и понял, что притянули Костяную химеру.

— А что это за артефакты? — Поинтересовался я.

Ворон поморщился:

— Зачем тебе это?

— Любопытно.

— Леш, для призыва Костяной химеры нужны определенные кости животных и людей. В этом и есть специфика призыва именно этой твари. Если на месте ритуала находится этот «суповой набор», к бабке не ходи — Костяная химера.

— И что было дальше?

— Дальше, — вздохнув, продолжил Олег, — я начал отслеживать шлейф. Помнишь, рассказывая о духе древнего Некроманта, я говорил, что эти твари оставляют за собой след? Так было и тут. Со временем или, когда призванный набирает силу, нить привязки к месту призыва теряется, а по свежаку, пока тварь еще слабая, ее нить видно неплохо. По этому маяку нетрудно пройти и понять, что это за существо, где шастает, что уже натворило и что только собирается.

Я рассказал Ване о том, кто это и зачем здесь, а также уточнил, что, если в ближайшее время эту тварь не развоплотить, следующей ее жертвой будут старики, а потом — дети. Ване два раза говорить не надо. Он сразу на дыбы: «Срочно нужно ловить эту химеру».

Мы остались ночевать в этой деревне. Гоняться за этой Костяшкой не имело смысла. Она бродила вокруг определенного места, значит, тут и были ее интересы. Ей же надо крепнуть и расти?

Когда ночью я почувствовал ее приближение к деревне, чтобы не спугнуть красавицу, я просто вошел в боевой режим и исчез. Для всех. Понятно, головой я уже был в схватке, но одно плохо — Ваню я забыл об этом предупредить. Он, бедняга, когда меня вдруг не стало, немного расстроился. Как же, сейчас явится химера, а Ворона рядом нет!

Теоретики, Лёш… Они не дерутся с тварями. Это — романтики, создатели магических былей и легенд. Грязная работа не для них.

Но мне на тот момент честно говоря было не до того, чтобы слать пригорюнившемуся Ване СМС с предупреждением «я исчез». Правда, потом мне всё же высказали свое «Фи!» по этому поводу, но...

В режиме иного плана я почувствовал движение на окраине деревни. Двинулся туда и вскоре увидел свежий шлейф — след химеры. Пошел по нему и тут же наткнулся на саму тварь. Она уже обхаживала первый дом.

Развоплотить ее особого труда не составляло. Она не была у меня первой. Я уже знал, как это с ними делается.

— Олег, — поинтересовался я, — а как это делается?

— В этом случае я просто втянул в себя энергетический шлейф, что ее поддерживал. По факту я ее просто выпил.

— Сам или с Тенями?

— Сам. Хотя ты правильно спросил. Я мог подогнать ее и Теням. Но мне самому было интересно.

— Интересно выпить эту гадость?

— Лёш, ты неправильно воспринимаешь озвученный процесс. Это не человеческая трапеза с выбором — съесть колбаску или навернуть кусок гнилого мяса. Да, я не спорю, каждый вид энергии имеет свой «вкус», не без этого, но, как бы это не было противно, поглощая эту энергию, ты сразу же видишь структуру и систему построения связей конкретной твари. Через поглощение ты, по сути, видишь ее память, и память ее хозяина. Тебе быстро становится понятно чьих это рук дело.

Попроси я Теней выпить ее, они точно так же рассказали бы мне всё об затейниках-колдунах, обстоятельно. Но это случилось бы потом, а мне хотелось ответов на вопросы здесь и сейчас.

— И кто ее призвал? — Полюбопытствовал я.

— Люди…

— Местные?

— Нет. Из Красной слободы. Старое название этого посёлка Вызно. Там многие очень плотно колдуют. Чуть ли не в каждом дворе кружок «Прокляни соседа».

— Олег, а какая у них была цель призыва этой химеры? Зачем они убили собак?

— Ну что ты, — развел руки в стороны Ворон. — Иметь такого фамильяра[1], особенно когда он войдет в силу, это очень серьезное орудие в умелых руках. Магический питомец такого класса — очень неслабое приобретение. Его можно отправлять убить твоих врагов или делать что-то еще. Пусть потом МВД ломает голову, что могло сотворить какое-то страшное убийство. Его даже камеры не засекут.

— Но ведь всё это похоже на твои отношения с Тенями? — Предположил я.

— Тени не фамильяры, — рассмеялся Ворон, — они — мои друзья. Тут — другое.

— А любая нежить может быть фамильяром, или только Костяная химера.

— Абсолютно любая, Лёш. Кого выдернешь, на кого есть ресурсы и готов обряд, того можешь и призвать. Тут всё зависит только от твоих возможностей. Ты же знаешь народную поговорку: «Галодны сабака і на гаспадара гаўкае[2]»? Умный колдун работает сразу же на беспрекословное подчинение. Призывая фамильяра, он тут же набрасывает на него свои контуры контроля и делает еще много чего для того, чтобы застраховать себя и своих близких от нападения этой твари. Конкретно эту химеру призвал далеко не любитель. Работал специалист.

— И что с ним было?

— Им, Лёш, всем попало. А того, кто призывал — уже нет среди живых. И сожалений нет, ни по поводу его родственников ни, особенно, по поводу его. Когда он отправился к предкам, на рожон полезли и те, кто работал с ним — родня, друзья. Находясь у него на обслуживании, они думали, что, как говорят «Бога за бараду ўхвацілі». Ну-ну.

— А как это происходит, Олег? Сидит человек, Маг. Возле ног лежит, ласкаясь, фамильяр, рядом — верные соратники и тут — бах! Упал и всё?

— Можно и так, как ты говоришь — бах и всё — лежит, остывает. А можно иначе. Например, сделать так, что внутри такого умельца патологоанатомы обнаружат только мясной фарш. Грубо говоря, к ним привезут сломанную кожаную куклу.

— Так было и в данном случае?

— Да, — подтвердил Олег, — здесь был мясной фарш. Только я постарался, чтобы до этого состояния призвавший химеру негодник доходил очень медленно. Такой специалист, а я, поглотив химеру, уже знал о всех его «подвигах», должен был прочувствовать каждой своей клеточкой ту боль, что он приносил другим.

И, поверь, тут даже не важно, делал он это по своей ли прихоти, или по просьбам друзей или родственников. Каждый, кто творит порчу или сживает людей со свету, должен знать, что рано или поздно он отгребёт. Он получил то, что заслуживал. Даже если идти по его плану в деревне Ваниной бабушки, уже в следующую ночь там вымерли бы по неизвестным науке причинам все старики, а потом, в другую ночь — дети. Не-не-не, такого скота надо было наказать.

— Но ведь это же мокруха?

— А где доказательства? Даже книга, которую ты пишешь не свидетельство. Это ведь целиком только продукт твоей фантазии, а творчество писателя к делу не пришьешь.

У Темного пути, Лёш, очень много оттенков. Но у того, кто на него стал, зачастую полностью извращается миропонимание. Он тянется к Магии, но упрямо остается человеком. Я уже говорил, что такое невозможно. Магия всегда находится в конфликте с людским.

Обычный человеческий разум без соответствующих практик — крайне зыбкая и неокрепшая субстанция. Каким бы умником такой субъект не считал себя или таким его не рисовали другие, чувство всевластия, вседозволенности и всемогущества, которое приходит к тем, кто тешится магическими практиками и продолжает быть человеком, затягивает всё больше и им напрочь сносит крышу.

В данном случае в Красной слободе колдовал весь род, а друзья их в этом только поддерживали. Творить разную дичь, для них было в порядке вещей. Кстати, в услужении этого рода уже были пара фамильяров из нежити. Костяную химеру выдернули так, для «модернизации технического парка». Поверь, дела они творили — будь здоров! За что, собственно, они и получили, и люди, и служащие им твари.

Помнишь, я говорил тебе одну из основных заповедей мага: «Всегда есть кто-то сильнее». Так что не парься по поводу тех, кто стал фаршем. Просто для патологоанатомов стало одной загадкой больше.

Состава убийства тут и близко нет: яда нет, внешних повреждений тоже нет. Как во время войны происходит обмен пленными, так здесь произвели обмен душами: «Кристаллы» этих негодников, на «Кристаллы» тех, кого они травили по заказу или собирались погубить.

— Ты знаешь, — через паузу признался я, — меня, как Ивана Васильевича из кинофильма, «опять терзают смутные сомнения».

— И какие же? — Устало глядя исподлобья, спросил Ворон.

— Все эти истории крайне интересны, — начал формировать я свой вопрос. — Они увлекательны и где-то даже поучительны. Но… Ты в них выглядишь как-то неестественно: то выступаешь неким альтруистом, за «просто так» помогающим страждущим; то предстаёшь острым мечом Провидения, наказывающим отпетых негодяев; то добрым учителем, наставляющим тех, кто просит мудрого совета, а то и вовсе — супергероем.

Олег, мы знакомы с тобой давно, и я в курсе, что ты далеко не добряк, но как тут понять, в чем смысл для тебя в этих очень правильных поступках и делах? Ведь подобное идет против твоей настоящей природы.

Ворон потупился.

— А я, Лёш, — признался он, — даже как-то… и не думал о том, что делал что-то хорошее. Хм… Херня какая-то, даже противно стало. А еще смешно.

— А почему смешно? — Не понял я.

— Потому, что ты понятия не имеешь о том, что за цели я преследую, совершая те или иные поступки. Это твое романтичное человеческое восприятие рисует всё в каких-то нелепых, розовых тонах. На самом деле всё не так. Мне глубоко пофиг на то, что, преследуя какие-то свои цели я попутно, заметь, не желая того специально, совершал еще какие-то дела, которые ты, глядя со своей человеческой колокольни, определяешь, как добрые. Ты прав, у меня другая природа и подобное ей противоречит. Повторяю, цели у меня свои. Я никогда тебе не признаюсь какие, равно как и не расскажу об истинных целях помощи тебе в написании этой книги.

— Но ведь это так воспринимается…, — начал было я, но Олег не дал мне закончить.

— Лёш, мне пофиг, как это кем-то воспринимается. Можешь записывать то, что я рассказываю, а можешь фиксировать в романе только свои недоверие, сомнения и критику. Мне и на это — пофиг. Главное для меня, чтобы среди текста, не важно — поносящего меня или восхваляющего, были записаны мысли и слова, которые служат достижению моих целей. Понимаешь теперь, в чем мой профит? Критикуй, поноси меня, выставляй лжецом, романтиком от Магии, кем угодно, но!.. Если в тексте не будет того, что мне надо, наше сотрудничество тут же безо всякого сожаления с моей стороны прекратится.

А еще, Лёш, по большому счету это же твоя проблема, что я выгляжу в твоем романе неким альтруистом или супергероем. Это же ты — автор выбираешь что фиксировать, а что нет. У тебя в этом тоже какие-то свои цели, и я такое понимаю.

Я пожал плечами:

— Да нет никаких особенных целей, — немного обескураженный услышанным, ответил я. — Просто хотелось написать о чем-то полезном и интересном. Понравилось озвученное тобой название «Светлая тень Ворона» и, наверное, подспудно держа его в уме, теперь и подгоняю всё именно под твою именно светлую тень. Недавно ты говорил, что дьявол, творя свои дела, попутно сделал для Человечества много хорошего, так может быть и здесь происходит так?

Ворон насупился:

— У дьявола — свои дела и цели, у меня свои, а у тебя… каша в голове. Вот скажи, чья-то чужая корова, что какает на твой идеально выкошенный газон на даче, какой она совершает поступок добрый или недобрый?

— Смотря для кого.

— Для тебя.

— Она гадит на мой газон, — начал я рассуждать вслух, — для меня, наверное, недобрый.

— Но ведь это удобрение? — Продолжал допытываться Олег. — Вспомни: ты же, прежде, чем налаживать этот идеальный газон, наверняка вбу́хал на свой участок минимум тонн двадцать того, что еще пару лет назад было коровьим навозом. Разве не так?

Я молча кивнул.

— Ну вот, — подытожил Ворон, — а сейчас думаешь, что корова тебе там что-то испортила.

У нее не было изначальной цели осчастливить тебя своей зеленой лепёшкой, правда? Но по факту она сделала доброе дело, хотя ты так и не считаешь. Почему? А потому, что ее цели и поступки не совпадают с твоими целями — сохранить визуальную гармонию своего участка. Скажу больше, тебя это бесит: «Блин, — громко возмущается Лёша, заглядывая за заборы соседей, — чья это корова и почему ее хозяин за ней не следит?»

Вот и задумайся теперь, что есть чьи-то цели и во что в результате превращаются их проекции?.. Додумайся еще всунуть в текст своего романа этот пример про корову и ее лепёшки. То-то люди накопают в нём для себя Вселенской мудрости. Но я шучу, про корову не надо. Лучше напиши, чтобы люди знали — мне, Лёш, пофиг и на людей, и на проблемы Человечества, несмотря на то, что среди них всё же есть достойные персонажи и вот им-то как раз мне совсем не в лом помочь. Что я иногда и делаю. Опять же, только исходя из интересов каких-то своих целей.

Даже если взять за пример крайнюю историю с Костяной химерой. Пойми, если бы я ее не развоплотил сейчас, позже мне всё равно пришлось бы столкнуться с тем, что она и ее хозяин наворотили. И моя «доброта» тут не при чём. Работал только принцип целесообразности. Не устрани эту гадость сейчас, потом придется разгребать мне же, только в десять раз и больше, и дольше. По факту я сработал на упреждение, и никаким человеколюбием тут даже не пахнет.

И Ведьмины котлы я держу под контролем не просто так. Те процессы, что там постоянно происходят нельзя оставлять без присмотра.

— В смысле? — Озадачился я. — Какие процессы?

— Разные, Лёш, — без особой эмоциональной окраски, ответил Ворон.

Я посмотрел в его лицо и вдруг понял, что кажущаяся глубоко занимательной история города, в котором живет Олег, на поверку не так проста даже в свете темы сосредоточения под ним мощных источников Темной энергии. Было во всём этом что-то еще, очень важное, весомое и внезапное молчание Ворона связано именно с тем, что он серьезно обдумывал, а стоит ли такое озвучивать?

Взвесив все «за» и «против» колдун, продолжая молчать, достал паку сигарет, зажигалку, закурил, и только сделав несколько глубоких затяжек, наконец, произнёс:

— Вся штука в том, что происходящие вокруг котлов процессы, Лёш, интересны не только мне, — неохотно и с нажимом начал он. — …Нет, надо, — продолжая думать о чем-то своем, непонятно к чему заключил вслух Олег и также безсвязно продолжил, — пройдём по лезвию бритвы.

Это было уже после открытия второго котла, где-то в 2016-2017-м году. Я тебе говорил, что перед республиканскими «Дожинками» местные подземелья, где находится основа печати, взяла под свой жесткий контроль госбезопасность. Среди работающих в галереях сотрудников Конторы есть человек, который мне многим обязан. И вот в 2016-м или всё же 2017-м, я уже точно не помню, он сообщил мне, что из Европы специально по теме местных галерей приехали какие-то люди и ведут переговоры, разумеется на неофициальной основе, с кем-то из представителей местных властей о том, чтобы получить возможность изучать феномен того, что скрывают наши подземелья.

Понятно, что раз этот объект охраняет ГБ, мимо них подобные запросы пройти не могли. И без этой информации от точек, где находились Ведьмины котлы, постоянно исходили некие эманации, но попасть под землю, в ходы, чтобы на месте разобраться что там происходит, я пока не мог. Не помогали даже разговоры с обязанным мне лицом из Конторы.

Представь уровень секретности того, что происходило под землей, раз этот человек из ГБ легко открыл мне всю информацию об интересе к котлам со стороны людей с Запада, но ничего толком не мог рассказать непосредственно о том, что происходило там, снизу.

— Выходит, — предположил я, — и на Западе что-то знают о котлах?

— Что-то? — Вскинул светлые брови Ворон. — Лёш, даже пересказанные от представителя ГБ данные указывали на то, что информация у них очень четкая и пугающе детальная. Сам представитель Конторы такого знать просто не мог, у него не тот уровень допуска. Его багаж состоял только из того, что пришло от этих «туристов».

Представь, чужие, не местные люди оперируют информацией не на уровне слухов, а конкретно! Они знали о том, что скрывает культурный слой этого города буквально всё. С мельчайшими подробностями. Они не скрывали от властей и то, что приехали не просто побродить по музеям или даже кладбищам. Эти наглецы испрашивали разрешения проникнуть в подземелья, посмотреть то, что им хочется и, мало того, еще и просили возможность воспользоваться тем, что скрывают наши подземелья.

Само собой, в ГБ конкретно выпали в осадок от такой наглости. В результате долгих неофициальных переговоров этих странных, но хорошо информированных «туристов» в подземные галереи, конечно же, не пустили. Впрочем, как и меня.

Но я и не торопился. Можно было бы, конечно, перейти в скрытый режим, но на тот момент я остерегался того, что в галереях явно кто-то работал. И не один. Четко ощущалось человеческое присутствие. Если сами Маги меня мало волновали, то их манипуляции с котлами и Алтарем могли стать проблемой. Работая с такими сильными источниками Темной энергии, они запросто могли соорудить какую-то простую, но действенную ловушку на всех чрезмерно любопытных. Ситуация складывалась не критическая, можно было какое-то время и подождать, обойдясь без лишнего риска.

Я проинструктировал и отрядил в подземную разведку лучших профессионалов этого дела — Теней, сам же решил заняться потерявшими все допустимые берега «туристами». Их приезд и поведение рисовались мне очень интересными, а осведомленность просто пугала. Нужно было попробовать войти в контакт с тем, кого я назову…

[1] Фамилья́р (англ. familiar, фр. familier; в русском языке — приживала) — волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. Считалось, что фамильяры служили и помогали колдунам и ведьмам по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь. Фамильяр обладал разумом на уровне обычного человека, имел собственное имя и чаще всего принимал форму животного. Так как они выглядели как обычные животные, то они вполне могли шпионить за врагами хозяина. Некоторые колдуны полагались полностью на фамильяра, как если бы он был их ближайшим другом...

[2] (Бел). «Голодный пёс и на хозяина лает»