Начало

Десятилетнее забвение.

В следующий раз мы приехали к Ворону в среду, 8 марта. Были вдвоем, поэтому традиционные посиделки на скамейке у окна начались раньше, чем обычно.

— Ну что? — Привычно закуривая, хитро спросил Олег. — Накопил вопросов?

— Даже не знаю, — озадачившись, ответил я. — Чем больше вдумываюсь в озвученную тобой модель мироустройства, тем меньше у меня оптимизма.

— А ты не вдумывайся, — посоветовал Ворон. — Просто прими ее и живи с поправкой. Я потом тебе еще по этой теме добавлю уточняющей информации, но сейчас по Жнецам и «Кристаллам» для книги всё ясно, или что-то надо пояснить?

— С одной стороны вроде схема понятная, но с другой… Чувствуется, что внутри меня идет какая-то перестройка, — признался я. — Наверное наступает стадия принятия и адаптации.

— «Многие знания — многие печали», — процитировал Олег библейское изречение. — Но это скоро пройдет. Не ты первый, не ты последний чувствуешь такое. Когда новое утрясётся со старым, многие нестыковки найдут свое объяснение, и ты как наркоман «подсядешь» на это. Сколькие из будущих инженеров полюбили в школе математику или физику только тогда, когда у них пропал страх перед неразрешимыми задачами, и когда они поняли, как это решать.

— Уже «подсел», — вздохнув, ответил я. — Чувствую, тянет. Так что…, начинаем?

— Давай.

— Первое: я не увидел связи между твоими экспериментами, оборотом «Кристаллов» и забвением на десять лет. Что это были за эксперименты? Ты говорил о какой-то чернухе, но всё как-то в общем и без деталей. Можешь что-то рассказать, или лучше не надо?

— Почему не надо? — Удивился Ворон.

— Мало ли. В связи с этим у кого-то могут появиться вопросы к тебе или ко мне?.. Это же чернуха, а книга — место общедоступное.

— Лично мне пофиг на чьи-то вопросы, — спокойно ответил Олег. — Не забывай, я говорю лишь то, что считаю нужным, а ты это записываешь. Что касается связи между экспериментами и забвением, то ты и не мог ее увидеть. В прошлый раз мы только подошли к этому.

Тут, Лёш, сыграли роль даже не сами эксперименты. Они — это одно, а успех в них — это другое. Когда у тебя что-то получается, успех действует, как наркотик — затягивает всё глубже и глубже.

Магию принято считать чем-то светлым, но у нее есть и другая сторона — темная. Если колдун знает, как другие Маги что-то делают, соответственно он понимает, как всё это можно исправить. Постижение этого или догадки без практики безсмысленны, они пустые. Именно поэтому мне и нужно было лезть в серьезную чернуху.

— Ты за это получил забвение?

— Нет, — отмахнулся Ворон, — не за это. Забвение я схлопотал за то, что начал лезть туда, куда из этого мира попасть просто невозможно. Мало того, я обнаглел настолько, что, забравшись в то, что можно назвать «Лаборатория», начал красть там божественные ресурсы — души.

— Как это? — Округлил я глаза.

— Это можно делать, — неохотно ответил Олег. — Есть некий специфический ритуал. Когда знаешь, как устроен проявленный мир и начинаешь практически исследовать все его причинно-следственные связи, рано или поздно приходишь к выводу, что где-то все эти нити сходятся. Или даже не так… Ты просто начинаешь понимать, где и что искать.

Тебе не нужно объяснять, что вне проявленного мира, вернее рядом с ним, возможностей намного больше? Тем более, для проекции Высшего, с его-то мощью. Имея такой арсенал не так уж и сложно перейти любые границы и запреты, верно?

Опуская детали и описание этого долгого пути, скажу лишь, что в результате своих практик я, как уже говорил, смог добраться до того места, или той сферы в системе божьего мира, которую можно назвать «Лаборатория». Это как раз то хранилище, куда собираются «Кристаллы», где их обрабатывают, освобождают, хранят и так далее.

— Подожди, — в который раз озадачился я, — то есть «Кристаллы» душ попадают не непосредственно к богам? Есть еще что-то? Какой-то предбанник?

Ворон скорчил болезненную гримасу:

— Грубо, — заметил он, — ну пусть будет предбанник. И, кстати, давай уже хотя бы иногда начнем говорить не «к богам», а «к Высшим силам». Они там бывают разной мощи и разного порядка, не только боги. Лучше не вгонять это в узкие рамки людских фантазий, называя все эти силы богами или демонами. Просто — Высшие силы.

Там, в том зале, из «Кристаллов» «кормились» разные персонажи, как светлые, так и те, кого люди считают темными. Порядок такой: Жнецы приносят «Кристаллы», происходит… специфическая оценка их содержимого и каждый из желающих подгребает к себе только то, что ему интересно. Сканируют, взвешивают или вернее сказать — оценивают всё доставленное в «Лабораторию» магические программы, коих там просто множество. Им не составляет большого труда моментально определить, что и где в «Кристаллах» замешано.

Мне нравилось наблюдать за их манипуляциями. Я пытался понять природу всего этого: что следует делать с душами, чего нельзя и какие это может открывать возможности.

Понимаешь в чем проблема? В тот момент, тянувшись за чем-то своим и поддавшись азарту, я незаметно перешел некую запретную черту и попал туда, куда дорога для принадлежащих к смертному миру закрыта.

— Смертному? — Удивился я. — А как же твое определение как Высший?

— Да, я Высший. Но в вашем мире я нахожусь в оболочке смертного. Такие уж правила игры. Никакая сущность не способна показать себя в этих мирах в полной мере — такой, какая она есть. Все вынуждены изображать из себя либо людей, либо что-то еще. Только ведающие и видящие способны отличить земное от неземного.

Главное, что отличает не местных от аборигенов, так это то, что в отличие от человека пришельцы имеют свободный дух. В этом пришлых трудно ограничить, но вот то, что можно назвать «прописка…»

Понимаешь в чем тут проблема? Хоть я и Высший, но ведь моя пытливая, жадная к познанию проекция шла в эту «Лабораторию» по вектору из проявленного мира, а это, Лёш, нарушение «Конвенции сыновей лейтенанта Шмидта…». Серьезное нарушение. Там же хранятся и перерабатываются «Кристаллы» не только этого мира, а из близлежащих тоже. В таких местах жестко блюдут режим абсолютной стерильности, а тут его так вероломно нарушили. За это я, в общем, и получил забвение. Правда не сразу. Тут же еще… Понимаешь, мне же было мало просто влезть в «Лабораторию». Я, раз уж появилась такая возможность, на радостях стал там шарить и доделывать то, что искал и не находил в своих земных экспериментах.

— Например?

— Ну…, — развел руками Олег, — первое: мне было интересно, как утилизируют поврежденные «Кристаллы». Кстати, главное, что я узнал следя за этим, так это то, что при желании и умении можно дать человеку вторую жизнь.

— Даже так?

— Да, — уверенно подтвердил Ворон. — По факту можно полностью переписать судьбу человека, подменив ему «Кристалл», но об этом, как-нибудь потом. Тут интересно другое, когда я туда вошел, в «Лаборатории» никто не всполошился и не поднял тревогу. Побыл, посмотрел немного, повозился и ушел… Безо всяких проблем. Предъявили мне позже.

— А почему недолго был?

— В том месте, мягко говоря, любому будет не по себе. Наверное, всё же из-за того, что проникновение конечно же заметили. Просто «Служба безопасности» там не пуганная. Не знали, как сразу реагировать, а потом, по нашему земному времени где-то через пару дней, явились ко мне «гости».

— Олег, а как это происходит?

— Что именно?

— Ну…, — задумался я, — все эти проникновения в «Лабораторию» и прочее. Ты идешь по улице и в мыслях, или как-то иначе путешествуешь?

— Нет. В данном случае, для того, чтобы попасть «Лабораторию» мне нужно было провести специальные ритуалы. У меня есть места, где я могу уединиться и поставить защиту для того, чтобы никто не смог приблизиться ни к этой точке, ни к моему телу на то время, пока моё внутреннее «Я» делает где-то работу.

— Понятно, — кивнул я, — но прости, я отвлек тебя. Итак, к тебе явились…

— Да, — подтвердил Ворон, — через два-три дня, во время одного из сеансов. В какой-то момент окружающая меня там реальность как будто «зависла», случился своеобразный баг, и я почувствовал чье-то присутствие. Понятно было, что рядом со мной, оставаясь невидимыми, находятся несколько сущностей, но проявились они не сразу. Выглядели, как Жнецы, но это были не они. Я точно знаю. Эти были рангом повыше.

Ты же понимаешь, что общение на том уровне происходит не так, как сейчас у нас с тобой. В мой мозг просто перебросили информационный пакет с образами того, как я наведался к ним в «Лабораторию». Всё! От начала до конца. Это даже ни видеозапись, Лёш. Там содержалось полное досье, от моего свечения, до ощущений и реакции окружающей среды. Что называется, застукали на месте преступления с поличным. Полная доказательная база, совмещенная с обвинением и судом. Там же, в этом информационном пакете, содержался и приговор Хозяев, сообщающий мне о том, что в наказание за проникновение в их святая-святых, в течение десяти земных лет я предаюсь забвению. Срок наказания исчисляется с того момента, когда пакет мной распакован. Аккуратные, блин.

— А что из себя представляет это забвение? — Поинтересовался я.

— Меня отсекали от этой реальности, Лёш.

— Как это?

— Ну…, — Ворон задумался, — все мои действия или контакты в этом мире настолько нивелировали, что я, по сути, практически никак не мог влиять на то, что меня окружает, не имел возможности пользовать местные энергии.

Эти десять лет, блин, здесь, в проявленном мире, я провел, как в стеклянной капсуле — тюрьма, с очень мягким режимом. Ты всех видишь, все видят тебя, но попытки контактировать с людьми… Всё это время было такое впечатление, что меня никто не видит и не слышит.

— Так и магические дела тебе отключили?

— О-нет, — замотал головой Ворон, — этого они сделать не могли. Думаю, понимали кто я есть вне этой реальности. Причем воспринимали меня не как Высшего, а как Внеуровневого Мага. Но даже если бы я был только им, при попытке сунуться в мое, личное, была бы серьезная «драка».

— Тогда мне непонятно, — в который раз озадачился я вопросом, — а чего ты не вступил в драку из-за того, что тебе объявили забвение?

— Скажем так, в тот момент, когда шла «предъява», я был в пределах их сферы влияния и вряд ли мог рассчитывать на успех. Здесь я ограничен. Возможно, еще и поэтому они явились именно в это время и в это место. Замечу, это наказание мной было вполне заслужено. Забвение — оптимальный вариант, удовлетворивший и меня, и их.

Драка, Лёш, тут не выход. Они понимали, что Магию лучше не трогать, а я понимал, что я на самом деле зашел слишком далеко и виноват. Драться с ними, как Высший, это… Если бы только они осознали меня, как Высшего, дело приобрело бы совсем другой, нежелательный поворот и вполне могло дойти до конфронтации, которая запросто разрушила бы не только эту реальность. Она и соседние с ней просто перестали бы существовать практически мгновенно. К счастью и «парламентеры», и те, кто их послал позиционировали меня, как Внеуровневого Мага и чувствовали мою силу только в этом. Так что конфликт или какая-то эмоциональная составляющая были исключены изначально, исходя из «логики».

Вообще, это работает так: «Ты на чужой территории — будь любезен играть по нашим правилам». Хоть мне и пофиг на чьей я делянке, я хорошо понимал, что конфронтация приведет к крайне серьезным последствиям, которые безсмысленны. Нет надобности «гасить» эти миры. Ничего такого не должно было случиться.

Пойми, меня, по большому счету, не сильно и ограничили. Ну, не видят люди и не слышат. По факту это просто тотальное одиночество в наполненном жизнью мире, где общаться с людьми на людском уровне для меня и без того был совсем не вариант. Такое общение равносильно тому, как твоему телу попасть в жесткую кислотную среду. Тебя же начнет разъедать? Так что отсутствие общения, даже неплохо. Хуже, что ресурсы этой реальности для меня становились закрытыми. Ее энергии попали под запрет.

— А прием пищи? Это же тоже использование местных энергий?

— Ты не понимаешь, — вздохнув, заметил Ворон. — Кушать — это базовая потребность одной единицы данной реальности. Я больше не мог использовать местные энергии в своих магических практиках. Да, практиковать всё еще можно было, но только опираясь на свою личную силу. А как мы уже не раз говорили, любые практики пришлых с опорой на личные запасы здесь крайне энергозатратны. Хозяева этого мира делают так специально, чтобы Осознанные или Проводники, как называешь их ты, не забирались слишком высоко и не теснили никого из Высшей касты. Так что у меня теперь не было возможности пользоваться заёмной силой. И так с 2004-го по 2014-й год.

— То есть, — построил я догадку, — всё это время ты жил… как человек?

— Ага, — хохотнул Ворон, — ща! «Кто хочет безделья — тот ищет предлог, а кто хочет действия, тот ищет возможности». Слышал такое?

В ответ я кивнул.

— Это слишком уж по-людски — сидеть и страдать. В подобном нет никакого смысла. Надо было что-то делать, чем-то себя занять.

Я решил так: раз здесь я нахожусь в серьезном ограничении, нужно искать себе дело, выскакивая за пределы данной реальности. По факту я и проболтался все эти десять лет там.

— Как это? — Удивился я. — А такое не попало под запрет?

— Крайне хлопотно ограничивать меня в этом. — Хитро заметил колдун. — Магам уровня, на котором меня воспринимали, такое запретить сложно. Да, меня могли прижать, но только в рамках этой мерности. Они не в праве что-то запрещать вне границ своего влияния. Ресурсов на то, чтобы пусть и не так долго, как раньше, но покидать этот мир, у меня хватало. Там-то у меня было всё в порядке, без ограничений.

Есть такие миры или мерности, можешь называть их Серыми или Чёрными, как хочешь, которые, как правило, находятся на окраинах и там нет никакого глобального контроля. Такой мир может захватить какой-то божок, который в праве делать там, что пожелает. Его никто ни в чем не ограничивает. Только ты же понимаешь, что я объясняю тебе всё людским языком? На самом деле всё немного сложнее.

В ответ, соглашаясь, я снова кивнул.

— Так вот, — продолжил Олег, — в проявленные мерности доступ мне был закрыт, но в другие…

В таких зонах очень удобно себя прокачивать в магическом плане. Искать меня там никто не станет, а даже если бы и искали, то в системе распознавания у меня значилась «прописка» из одного из явных миров. Как Высшего меня можно было вычислить, только если бы я сам этого захотел.

В этих местах Хозяева развлекаются, как только могут. Конечно, большинство из списка их развлечений будет тебе непонятно, но кое-что вполне вписывается в правила хорошо организованных земных игр. Вообще, хочу тебе сказать, если ты не гадишь и не лезешь в «палаты» хозяйничающих там божков, тебя никто не тронет.

Где-то на половине моего земного «тюремного срока» я, постоянно развлекаясь прокачкой своих боевых навыков Мага на периферии, вычислил и добрался до одного мира, в котором было то, что можно назвать…

«Колизей».

— Там происходили какие-то бои? — догадался я.

— Да, — подтвердил Олег. — Место, где любая сущность могла бросить вызов другой и по строго регламентированным организаторами правилам вступить в схватку.

Я не специально туда попал. Выскакивая на короткие промежутки земного времени в такие Серые миры, я постоянно искал случая прокачаться — набраться опыта в схватках, чтобы не проседать в своих ресурсах. Это как в спорте: «Забросил лыжи — заплыл жиром».

То, что я условно назвал «Колизей», это огромный каньон, разлом в земной тверди, закрытый сверху прозрачным, очень крепким куполом. Это если говорить о визуальном восприятии. Но на поверку это некое подпространство, специально обустроенное таким образом, чтобы кто бы там ни бился — не мог навредить этой мерности.

В поединках можно использовать любую Магию и любую технику боя. «Колизей», это такой… временной и пространственный карман. Некое отдельное измерение. Купол настолько мощный, что через него, не боясь случайно получить на орехи, за боями свободно наблюдают и организаторы, и зрители, и другие участники. Я понятия не имею кем и с какой целью всё это было сделано изначально, но в этой точке времени такая «арена» использовалась для боев.

Не могу сказать и того, что там имелся некий тотализатор. Это было бы уж слишком по земному. Однако знаю, что за происходящее организаторы, а хозяев там много, почти наверняка получали какие-то фишки. Слишком уж много в том месте было заинтересованных лиц, да и на кон ставили дела серьезные.

Варианта развития событий только два. Первый: после боя проигравший либо погибает и часть его энергии отходит к хозяину «заведения», а часть — победителю; и второй: проигравший попадает в вечное рабство победителя. Вот такие, Лёш, ставки.

Заметь, нет никакого принуждения. Хочешь бой? Пожалуйста. Вот наши условия. Не хочешь драться с кем-то — отходи в сторону. Подписался на схватку? Тут уже назад ходу нет. Бой длится до конца, пока проигравший не сдастся.

Земного понятия времени там тоже нет, так что — пан или пропал. Никаких тебе весовых категорий или ограничений. Видишь соперника, прикидываешь на что он способен и — вперед! Или — назад. Бьются кто хочет против кого хочет. Либо ты бросаешь вызов, либо тебе его бросают. Если стороны согласны — бой!

Мне в начале было трудно там адаптироваться. Очень сложная многомерность. Требовалась серьезная перенастройка. Наверное, всё же это самое тяжелое в том мире — процесс адаптации. Без подготовки, вначале, было сложно даже просто находиться возле «Колизея». Надо было привыкать. Повторюсь, очень много мерностей.

Но я, кстати, и не лез сразу в драку. Много раз просто «приходил», уже зная где искать этот мир, изучал, смотрел на схватки других, наблюдал за реакцией организаторов и за их порядочностью.

— Олег, — поинтересовался я, — но вне нашей мерности ты другой?

— И что? — Рассмеялся Ворон. — Конечно я там другой, но с этой, земной привязкой.

Лёш, кинься я там сразу в оборот, здесь сгорели бы нафиг все мои нейронные связи, а на том месте, где я лежал в проявленном мире, когда-нибудь, когда моя защита ослабла бы вконец, случайный прохожий обнаружил бы «овощ», давно ставший мумией. Не-е, — довольно протянул Ворон, — я долго присматривался, примерялся и учился. Куда мне было девать земное время? У меня вечерами появилась его просто масса, и я чуть ли не каждый день так уединялся и «летал» в далекий «Колизей».

Наверное, я так и продолжал бы бродить там туристом, если бы как-то мне не бросили вызов. У меня, как и у всех, был выбор: отказаться или драться. Я выбрал второе и не прогадал. Оказалось, что используемый мной образ или маскировка, называй это как хочешь, были очень удачными. Не знаю, Лёш, есть ли мне смысл описывать схватки?

— Думаю, нет. Раз ты здесь, — догадался я, — значит, проигрышей не было?

— Всё верно, — подтвердил мою догадку Олег. — В самые плотные заходы за один сеанс посещения «Колизея» у меня иногда выходило до десяти боёв.

— Ого!

— Да, так и было, — подтвердил Ворон. — Особенно плотно это происходило вначале. Новенький, неопытный — свежее мясо! Заявленные на бои видели, как ничего особенного из себя не представляющий персонаж — я, четко и планомерно побеждает всех, кто бросает ему вызов, поэтому попробовать меня на зуб хотели многие. Потом их охота стала угасать.

Как я уже говорил, по условиям «Колизея» победа, это либо рабство проигравшего, либо часть его энергии, что останется от обязательной «пошлины» для организаторов. Большинство поверженных отказывалось от рабства, а энергия, это было как раз то, чего мне в то время не хватало.

— И они так легко расставались с жизнью, вернее, с энергией? — Удивился я.

— Тут всё не так просто, Лёш, — снисходительно улыбнулся Ворон. — Думаешь, только я был такой продуманный? Практически все вступающие в схватку так же, как и я выставляли на бой не себя целиком, а свои фантомы. По правилам это не запрещено.

Фантом — часть тебя, как палец, рука или нога твоего тела. Грубо говоря, если ты собираешь драться только одним пальцем или одной рукой, то это твои проблемы. Проиграл — потерял палец.

Для многомерных и огромных сущностей не проблема потерять один из фантомов. Недостаток проигранной энергии они легко потом компенсируют, а вот выиграть у кого-то энергию или заполучить кого-то в рабство — это неплохая ставка. Заметь, рабство, это ведь еще и возможность иметь мостик в ту мерность из которой пришел выигранный тобой раб. Понимаешь, как это работает?

— Нет.

— Ну, смотри. Свободно шастать между ограничивающими свое посещение мирами нельзя. Стоящие на границах миров Тени крайне ревностно относятся к подобного рода путешествиям…

— Подожди, — вспомнил я, — ты говоришь о тех Тенях, что вытянули меня из лап спецслужб?

— Да, — кивнул Олег, — это как раз они. Жнецы созданы Высшими силами для работы с «Кристаллами» и обе стороны довольны, а Тени, исходя из своих свойств, заняли свою нишу в междумирье. Я же рассказывал тебе когда-то об этом.

— Да, — согласился я, — рассказывал. Но я почему-то думал, что те Тени, спасшие меня, и эти, в междумирье, разные персонажи.

— Нет, — криво улыбнулся Ворон, — одни и те же.

— Так они же, ты сам говорил, запросто могут «выпить» целый город! — Озадачился я.

— Да, причем любая из них, — уточнил Ворон и кивнул куда-то в сторону. — Тут, у меня под боком, сейчас квотируется целый Легион Теней.

— А как они сюда попали? — Вжимая голову в плечи, почувствовал я, как холодеют мои пальцы. Всё же стоит признать, что воспоминания о появлении Теней и мои тяжелые ощущения от соприкосновения с ними, с лихвой перекрывали радость от того, что они дважды освободили меня из заточения.

Олег смерил меня взглядом:

— А с чего, как ты думаешь, я рассказал тебе про «Колизей» и о том, что там можно заполучить кого-то в рабство?

— Ты победил Тень? — Опешил я. — Они у тебя в рабстве? Да ну нафиг!

— Нет, Лёш, — стараясь успокоить мою разгулявшуюся фантазию, спокойно ответил Ворон. — Всё было не так. А вообще, — тут же заметил он, — Тени на самом деле очень важные персонажи в моей жизни. Думаю, сейчас самое время рассказать о них.

Однажды вышло так, что в «Колизее» я получил себе в соперники…

Тени.

Это очень страшные, энергоёмкие, замкнутые и крайне несговорчивые персонажи. Они не ограничены в проявленном мире, скажем, так как я и могут творить здесь всё, что хотят. Я понимаю твоё удивление. Даже те, кого серьезно берут в расчет Высшие силы — Жнецы и те стараются не вступать в конфликты с этой энергией. Она способна поглотить всё! Причем, даже не из-за желания насытиться. Тень просто не может насытиться. А еще, зная свою «вредность», или, в понимании людей, свой гадкий характер, они не особенно ищут каких-либо контактов. Делают тихонько свое темное дело в междумирье и иногда развлекаются, закидывая мостики в другие миры. Хоть они и всесильны, и стоят на страже границ тех мерностей, что ограничили вход в свои пределы, но по законам мироздания сами Тени никуда не могут вторгнуться, если, конечно, их кто-то не призовёт.

Слушай, думаю, тему «Колизея» можно закрыть. Он, конечно, многое дал мне в плане прокачки возможностей, но все эти сотни схваток, если говорить откровенно, и близко не перевесят мой контакт с Тенями. Именно он моё самое главное приобретение в «Колизее». Они, кстати, после того, как мы с ними сдружились, потом постоянно помогали мне в боях…

— Так, а с чего всё началось? — Не удержался я. — Ты им или они тебе бросили вызов?

— Ни они, и не я.

— А как тогда?

— Вызов был брошен им, но не мной, — привычно закуривая, начал свой рассказ Ворон. — Получилось, что в каком-то из сеансов я был в «Колизее» и узнал, что Теней зовут на бой. Замечу, что на то время я уже терся там больше пяти земных лет, поэтому весомо оброс опытом и знал куда и откуда дует ветер. Это, конечно, трудно назвать слухами, там такое просто невозможно, но я еще до этого вызова Теням знал, что за ними идет настоящая охота.

Я опешил:

— Как можно за этим охотиться.

— Запросто, — улыбнувшись, заметил Ворон. — Есть и другие неслабые сущности. Вот и там объявилась одна такая. Он долго пытался вызвать их на бой и не скрывал того, что хотел бы поработить Теней, или хотя бы в какой-то мере подчинить себе. Его не интересовали их фантомы, он хотел обладать властью над всем пространство Теней, а «Колизей» очень удобный способ сделать это малой кровью.

Но Тени упрямо заявлялись на бой не все. Выставлялся только фрагмент. Я говорил тебе, что такая практика вполне нормальна. Как думаешь, почему я только набирал в этих схватках? А потому, что дрались только мои фантомы. Когда становилось тяжко, я тихонько подпитывал дерущуюся часть себя как Высший, причем настолько старался выверять эту подкачку, чтобы с одной стороны победить, а с другой не засветиться и не показать кто стоит за всеми моими персонажами. Я же тебе говорил, что сложившаяся не лучшим образом ситуация в пространстве Высших научила меня хорошо прятаться? Ну вот.

Но и тут не всё так просто. Как ни крути, а фантом всё же является тобой, поскольку он с тобой связан и создан из твоей энергии. Чем плотнее фантом, тем более он будет соответствовать тому, кто его создал.

Точно так же обстоит дело и с фантомами Теней. Если фрагмент Тени проиграл, сами же Тени попросту отсекают его от себя и всё. Но тут вдруг нарисовался персонаж, которому фрагмента Теней было мало. Он давно и планомерно делал всё, чтобы втянуть в схватку всё их пространство. Когда им был брошен вызов, я уже примерно знал, как они будут бодаться, что будут использовать и чётко понимал, что Тень проиграет. И тут мне стало как-то…

Понимаешь, обычно в «Колизее» всё проходило честно, а тут… Не то, чтобы мне было кого-то жалко, но вот сам спортивный интерес… Ясно же было кто тут и какие выгоды ищет, причем, одна сторона — Тени — свои и по правилам, а вторая, с неким далеко идущим умыслом, открыто закручивала какой-то скрытый блудняк.

Кстати, на тот момент ни с того, ни с сего многие начали бросать вызов Тени, но вся штука в том, что посыл к этим вызовам шел только от одного, того самого нехорошего персонажа. Короче, эдакий рейдерский захват.

Чтобы ты понимал кто этот парень, представь: если грубо и влёт взвесить по силам, этот «дядя» на голову мощнее всех известных нам богов вместе взятых. А теперь сопоставь: даже боги Теням не соперники от слова «совсем». Тени куда-как сильнее. А этот собирался схватиться со всем их пространством. Видно чувствовал в себе для этого нужную мощь.

Зная, чем всё это может обернуться, я набрался наглости и тоже бросил вызов Теням. Понимаешь, Лёш, мне чего-то не хотелось, чтобы нарушился установившийся вокруг порядок.