Глава 41. Локация 5. Талантливым стать просто, но, сука, муторно.

Дима завалился поперёк кровати в своей спальне и тупо разглядывал потолок, который вернул к заводским настройкам, убрав персональное небо. Солнце слепило и почему-то раздражало.

Стерильно-белый потолок успокаивал, но избавиться от хандры не помог. Чем-либо заниматься в данный момент никакого желания не было. Даже тупо шевелиться не хотелось. Тут в памяти ни с того ни с сего всплыло, что у него есть личное джакузи, и там наверняка приятней будет ничего не делать. Это придало хоть какой-то импульс активности.

Зашёл в ванную и почти с минуту тупо пялился на агрегат, соображая, как он запускается. Наконец он тяжело вздохнул, обозвав себя дебилом, и принялся раздеваться, параллельно отдавая команды искусственному Разуму на запуск этого дырявого корыта с бурлилками. Памятуя, что Кон, подстраиваясь под него, всё больше грешит приколами и розыгрышами, заказал комфортную температуру воды, строго определив градусы и её чистоту по ГОСТу.

Пока снимал кроссовки и стягивал плотно прилегающее термобельё, джакузи не только наполнилось, но и шумно забурлило. Неожиданность включения этой шайтан-машины в звенящей тишине небольшого замкнутого пространства заставила Диму вздрогнуть. Это впрыснуло адреналин в кровь и напрягло: «А его там током случайно не шандарахнет?»

Лениво болтаясь в бурлящей воде и постепенно повышая её температуру, вдруг понял, что для полноты ощущений полномасштабного барства не хватает бокала прохладного вина. Изъявил желание. Получил запрошенное. Хандра прошла сама собой. Даже не заметил, в какой момент.

— Кон, просвети, пожалуйста, я правильно понимаю, что моя спальня и эта помывочная — отдельный виртуальный мир, с которым я могу творить всё, что захочу?

— Правильно, — подтвердил голос с потолка.

Дима принял сидячее положение. Глотнув вина, оглядел туалет. И тут из него попёрло, как из рога изобилия.

— Кон, увеличь в размерах это помещение и сооруди в ту сторону, — он небрежно указал бокалом направление, — бассейн длиной в двадцать пять метров и шириной в две дорожки.

От резко изменившейся обстановки слегка закружилась голова. А может, она закружилась от осознания своих воистину божественных возможностей. Аж захотелось перед самим собой в отражении зеркала бухнуться на колени и побиться лбом об пол.

— Так, — Дима хлебнул ещё, входя в раж, — спальня, и это всё — лишь второй этаж моей виллы. Дверь для спуска вниз в спальне. На первом этаже сооруди пока только шикарную гостиную в английском стиле викторианской эпохи зажравшегося от власти и денег лорда. Потом придумаю, что мне там ещё будет нужно.

Допил вино. Утилизировал бокал, растворив его прямо в руке. Переместился из горячей джакузи в бассейн, но, не забывая про дурацкие шуточки ангельской сущности, заранее откорректировал температуру воды, сделав её стандартной для данных спортивных сооружений.

Сплавав туда-сюда, охлаждаясь, а заодно беря паузу для размышлений по поводу, чего бы ещё сотворить такого-эдакого, вылез из воды. Высушился. Наколдовал на себя лёгкий льняной костюм, представляющий собой свободные штаны на широкой резинке и рубаху-разлетайку без пуговиц.

Обуваться не стал. Пошёл босиком, так сказать, приобщаться естеством с природой. Спускаясь по широкой лестнице на первый этаж, принялся эту природу творить, только успевая менять хотелки. Сначала изъявил желание поселиться где-нибудь на побережье тёплого моря, но после множества переборов остановился на берегу реки средней полосы России. Притом заказал, чтобы река кишела рыбой, а с виллы вела прямая дорожка к мосткам, на которых оборудовано место для рыбалки. Вот захотелось ему порыбачить средь бела дня.

Выйдя на широкое крыльцо с каменной лестницей в десять ступеней, огляделся. Вокруг зияла какая-то нереально фантастическая пустошь. Словно всё ровным слоем пепла засыпано и утрамбовано. Одна облагороженная дорожка и река шириной метров пятнадцать. Тут же принялся наполнять инопланетный пейзаж, вдыхая в него земной антураж.

Вдоль дорожки появились большие цветочные клумбы. Дальше по обе стороны раскинулись цветущие яблоневые сады. За ними и вокруг виллы ухоженный, чистый берёзовый лес. Без кустов и зарослей травы по пояс. Отчего тот стал чуть ли не прозрачным в своём перфекционизме. А вот за рекой раскинулись степные просторы, в которые добавил травы в виде колышущегося моря ковыля. Красота.

Сходил половил рыбу. Крупная для своего вида плотва клевала на голый крючок. Улов отпускал. А что с ним ещё делать? Первое время процесс радовал. Даже сначала охватил азарт, заставив про всё забыть. Но это быстро надоело. Он поймал себя на мысли, что это всё какое-то ненастоящее. Игрушечное. Даже рыбёхи были все до одной одинаковые, будто одна и та же пыталась закончить жизнь суицидом, каждый раз набрасываясь на крючок, как только он отпускал её на свободу.

Хотя и удочка, и склизкая рыбина, трепыхающаяся в руках, по ощущениям были самыми настоящими. Дима выпустил очередную жирную плотвичку обратно в реку и огляделся. «Искусственное от естественного отличается наличием смысла», — проговорил он себе под нос, всматриваясь в идеальность всего созданного.

Он неожиданно понял, что перфекционизм пейзажа радует глаз, но щемит в сердце. Ибо это не просто всё ненастоящее. Оно мёртвое. Даже живая рыба, кишащая в прозрачной воде реки, — мёртвая. Вторая пришедшая мысль, как итог продолжения первой, — до настоящего демиурга ему как до Китая пешком через Тибет по прямой, как Джей выражалась.

— Кон, — обратился он к профессиональному сотворителю миров, — а для тебя не прозвучит наглостью моя просьба: оживить этот мир?

— Я не создаю жизнь, — прогремел голос с небес. — Я создаю базис для неё.

— А как же мы? Ты же создал наши тела. Или они не совсем живые?

— Ваша жизнь в вашем сознании. Нельзя творить с реальными телами то, что вы себе позволяете.

— Понятно, — поник Дима, но тут же встрепенулся. — Но имитация жизни тебе, выходит, подвластна? Ты можешь просто скопировать кусок реальности со всеми растениями, живностью и отклонениями от идеальности? Или это требует больших ресурсов?

В одно мгновение всё резко поменялось, перестав быть ослепительно ярким. Небо затянуло тучами. Со стороны степи подул порывистый ветер, неся сотни запахов. Река стала мутной. Покрылась рябью и кардинально изменила очертания берегов. Даже шириной стала меньше.

За спиной зашумел дикий, заросший лес с разносортными деревьями. И, как вишенка на торте, Дима по инерции шлёпнул себя по предплечью, с радостной мордой разглядывая прибитого комара.

— Спасибо, Кон, — от души поблагодарил он Господство и, сообразив, что, похоже, скоро в его новом мире пойдёт дождь, а то и с грозой, поспешил к вилле.

Поднявшись в спальню, он сотворил стеклянную стену с видом на реку. За ней — деревянную террасу с резными перилами. Наколдовал такие же стеклянные двери для выхода на этот импровизированный балкон и замер. Пока всё это творил, в его домашнем мире начался самый настоящий ливень. Струи рывками набрасывались на стекло, которое, кажется, даже гудело от резких порывов ветра. Где-то в стороне сверкнуло, и через несколько секунд донёсся раскатистый гром. И тут во входную дверь торопливо принялись тарабанить.

Дима недовольно смотрел на выход в центральный зал, соображая, кого там ещё чёрт принёс. Но, подумав, всё же дал команду на открытие. В спальню, как ураган, ворвалась радостная Вера. Но, увидев его нахохлившегося, в странной холщовой одежде, стоящего у голограммы во всю стену, замерла. Что уж она себе надумала при виде этой картины, непонятно. Но радость резко переросла в ехидство.

— Что это тебя на меланхолию потянуло? — скривилась брюнетка.

— С чего ты взяла?

— Ну, — махнула она рукой в сторону залитого водой стекла, за которым, кроме стекающей рывками воды, ничего видно не было, — 3D-телевизор себе с водопадом соорудил, — и, подойдя ближе и к чему-то принюхиваясь, восхищённо исправилась: — Даже круче. Твой телевизор рыбой пахнет.

Дима рассмеялся. Понюхал свои ладони и, не жадничая, протянул их для обнюхивания Вере. Та резко отшатнулась, распахивая глазища и зажимая нос.

— Даже не сомневалась, что ты извращенец, — сделала она вывод из его нарочитой нечистоплотности.

Дима со смешком извинился и распахнул створки стеклянных дверей. В спальню ворвался ветер с потоком воды, как из ведра, отчего он моментально стал мокрым. Молодой человек со счастливым лицом глубоко втянул дождливый воздух, пахнущий рыбой, и, наплевав на хлеставшую по лицу воду, заорал на всю округу:

— Кайф!

В ответ ему совсем близко с треском разорвалась ослепительная молния. Дима чуть в штаны с перепугу не наложил, на инстинктах самосохранения захлопывая створки. Следом пронзительно завизжала Вера и мгновенно прибила хозяина апартаментов девичьей Славой. Правда, тут же в панике спохватилась, отключила своё оружие и, подскочив к пострадавшему, принялась то ли гладить его по плечу, то ли отряхивать.

— Извини, извини, — затараторила она перепуганным голоском, — я не нарочно. Оно само получилось.

Дима потряс головой, разгоняя любовное наваждение и звон в ушах. Хотел было утереть мокрое лицо рукой, но рыбный запах резанул в нос, как нашатырь, приводя в чувство, и он передумал пачкаться грязными руками. Призвав в помощь Кона, он, уже сухой и ничем не пахнущий, уставился на девушку, продолжающую стоять с жалостливым личиком совсем рядом. Эйфория влюблённости отпускала медленно, и у него возникло жгучее желание приблизиться и поцеловать красотку, но неимоверными усилиями он себя осадил, не позволив распуститься рукам.

— Ладно. Я не злюсь, — вместо поцелуя утешил он её. — Я же видел, что ты не специально.

Вера расслабилась, потупила глазки и, поймав себя на том, что недопустимо близко приблизилась к мужчине, тут же отшатнулась назад. Брюнетка как-то странно посмотрела ему в лицо, напуганно. После чего встрепенулась. Перевела взгляд на пейзаж за стеклом и, стараясь сменить тему разговора, спросила:

— Так это что, ты у себя в спальне целый виртуальный мир создал?

— Не совсем. Это не просто искусственная подделка. Это точная копия земного мира. Перед тобой то, что в реальности происходит на данном клочке земли. Здесь виртуальные только мы с тобой да эта вилла, толком, кстати, ещё не доделанная. Но я только начал.

Ливень стих до обычного дождя. По крайней мере, прекратились порывы ветра, бьющие в стекло. За окном в пелене остатков небесной воды проступили очертания леса и реки. Дима вновь распахнул створки, стоя босиком в натёкшей луже. Со спины подошла Вера и с наслаждением шумно втянула прохладный воздух, наполненный ароматами свежести.

— А ты с какого перепугу прибежала? — неожиданно прервал он её наслаждение. — Случилось что?

— Бли-и-ин, — скривилась брюнетка. — С твоими фантазиями вообще всё забудешь. Я прибежала, чтобы рассказать, что у меня всё получилось.

Дима вопросительно посмотрел на радостную брюнетку. И та тут же застрекотала, словно сорока с перепугу. Она взахлёб принялась расписывать весь процесс в мельчайших подробностях. Как и что ей подсказали Высшие Силы с помощью компьютера. Как три раза бегала в локации, потому что сначала ничего не получалось. И только когда додумалась вывести себя с помощью Кона в состояние лёгкого удушья, жажды и голода, она смогла почувствовать, что чувствуют те, на кого настраивается.

— Представляешь, они все были голодными! — ликовала брюнетка в своём открытии. — Я даже вспомнила, что кто-то когда-то сказал, что художник должен быть голодным. Представляешь?

— Представляю, — согласился Дима, улыбаясь и откровенно любуясь раскрасневшейся девушкой, вошедшей в азарт. — Вот только я бы не был столь категоричен по поводу еды. В моём понимании: нельзя пресыщаться во всём. Но соглашусь с тобой: в еде в первую очередь. Наевшийся от пуза для любой работы становится овощем. Излишнее насыщение порождает желание ничего не делать. А ничего не делая, ничего и не делаешь.

— Ну так-то да, — согласилась брюнетка, сменив весёлость на задумчивость.

— Зато голод порождает внутреннюю злость, — продолжил Дима. — А это ядерный реактор наших деяний. Слышала такое выражение: голодный — злой?

Девушка кивнула, а он продолжил:

— Только заставив себя, можно себя заставить. Занимаясь изо дня в день одним и тем же, поневоле начинаешь в этом разбираться. А как только начинаешь разбираться, это становится интересным. Наконец наступает момент, когда количество переходит в качество. А качество, созданное в состоянии азарта, формирует талант. Но талант — это процесс, питающийся интересом. Поэтому нельзя пресыщаться. Вспомни Пикассо в последнем клипе.

— Ты прав, — тут же согласилась Вера, — это, пожалуй, был единственный клип, где я не почувствовала его голод.

— А его там и не было. У старика в том клипе вообще ничего не было. Он был пуст, как ты в состоянии глухой защиты. Пикассо пресытился и своей работой, и жизнью в целом. В его эмоциях царило равнодушие. И чтобы там ни говорили и как бы им ни восхищались ценители его творчества, но в том состоянии, в котором он находился в последнем клипе, писать шедевры невозможно. Один шлак на выходе.

Они помолчали какое-то время. Вера обдумывала, видимо, раскладывая у себя в голове услышанное по полочкам.

— А как же дар? — вскинулась брюнетка, видимо, раскладывая всё по виртуальным стеллажам, заметила, что чего-то не хватает.

— Дар? — переспросил Дима задумчиво. — Одарённость? Да, пожалуй. Этот момент мы как-то упустили.

— Я думаю, одарённым в своей области легче взрастить талант, чем неодарённым, — продолжила гнуть свою идею Вера.

— Пожалуй, я с тобой соглашусь, — подыграл ей Дима. — Ведь что такое «дар»? Это в первую очередь психологическая или анатомическая предрасположенность к тому или иному занятию. И чем выше у человека эта предрасположенность, тем легче из него лепить талант в этой области. Я вот даже представить не могу, какой бы из Наполеона вышел поэт или художник. Как и из Пушкина военачальник. Нет, если бы Саша вырос не в среде поэтов, а художников, наверняка рисовал бы. Кстати, говорят, он неплохо рисовал. Но переросло бы это в талант? Вопрос.

— Говорят, если человек талантлив, то талантлив во всём.

— Ну вот с этим можно поспорить. Да, творческая личность может творить в различных областях. Но талантливым можно стать только в конкретной. Пример — тот же Пушкин. Он и рисовал, и писал прозу, но талант проявился только в поэзии. В остальном он был неплох, но не более.

— А память? — вновь встрепенулась Вера. — Нам чётко дали понять, что у них у всех была феноменальная память.

— А ты представляешь, что получится из человека, который назавтра забывает всё, до чего дошёл сегодня? Да он просто ничему не научится. Какой из него может вырасти талант? К тому же я тут вспомнил один ролик из Интернета. В нём тренер по боксу давал своё понимание, как талантливого спортсмена отличить от обычного. Если таланту и обычному сделать большой перерыв в тренировках, то обычного после этого приходится учить заново. А талант сразу всё вспоминает, чему учился.

И тут из-за двери, ведущей в центральный зал, послышалась торжественная музыка. Дима и Вера застыли в недоумении, уставившись на выход из спальни. Молодой человек командой убрал преграду, открывая проход. Ни тундры, ни яранги. Центральный зал был приведён к «заводским настройкам», а за стеклянным столом на месте Кона величественно восседала Царевна Лебедь с яркой звездой во лбу.

Увидев Диму и Веру, она плавно развела руки в стороны, приглашая их занять места за общим столом. Парочку упрашивать долго не пришлось. Не успели они дойти до своих кресел, как из пушкинской двери в состоянии «на грани паники» выскочила Танечка. Она непонимающе озиралась, но, заметив коллег, тут же направилась к ним навстречу.

Расселись. Успокоились, вопросительно уставившись на звёздную сущность. Та не спешила ни объяснить причину экстренного сбора, ни торжественный хорал синтезированной музыки под сводом. Она, уложив руки на подлокотники, замерла, прямолинейно уставившись расплавленным золотом глаз на Диму. Безжизненный взгляд и монолитность безэмоционального лика буквально пришпилили молодого человека к спинке кресла, как бабочку булавкой. Он аж ни вздохнуть, ни выдохнуть не мог.

Оцепенение продлилось секунд двадцать, после чего Царевна Лебедь плавно прикрыла глаза, и Диму отпустило. Музыка, льющаяся откуда-то сверху, так же постепенно стихла, уступив место полной тишине. И тут, не открывая глаз, звёздный элемент Разума запела. Вернее, как всегда, заговорила нараспев. Притом сделала это так, будто они с Димой находились наедине.

— Поздравляю. Ты не прекращаешь меня удивлять, смертный. А это многого стоит. Ты буквально с наскока сформировал суть таланта. Формула далека от совершенства, но смысл выражен верно. Я засчитываю тебе первый аспект.

Судя по выражению лиц всей троицы, несмотря на похвалу, речь наставницы не понравилась всем троим. Диме — за выделение из общей массы. Девушкам — за то же самое, только другим концом.

— Мне помогла Вера, — неуверенно решил подправить дискомфортность ситуации Дима.

Хозяйка Солнечной системы распахнула золото своих глаз и, не меняя застывшей маски замороженного космоса, спросила:

— Чем? Своим бестолковым присутствием в виде сексуальной самки, постоянно тебя отвлекающей? Или тем, что самозабвенно то и дело прибивала Славой, выводя из эмоционального равновесия?

— Я бы не был столь категоричен, — не согласился с ней Дима в довольно резкой форме. — Девочки ещё до сих пор не адаптировались к виртуальным мирам. Мне проще. Я уже четвёртый год скачу в них как белка в колесе.

— Я опасаюсь другого, — не приняла заступничество Царевна Лебедь, — что ты успеешь сформулировать формулы двух оставшихся аспектов раньше, чем они адаптируются. И что мне с ними после этого делать?

— Вряд ли. Ты же прекрасно знаешь, что феноменом таланта я интересовался и раньше. В классе девятом-десятом. И кое-что в голове осталось. Правда, тогда я анализировал талант Паганини, а у него всё было несколько по-другому. Он с детства ненавидел ни скрипку, ни музыку. Отец-деспот заставлял его заниматься из-под палки. Хотя в формулу в принципе он вписывается. Выдавать количество на интересе с азартом или из-под палки на злости и ненависти, или заставляя себя самостоятельно, под прессом силы воли, по сути дела, значения не имеет. Количество в любом случае даёт понимание, а с последним рождается качество. И так далее по формуле. А вот с гениальностью у меня полный ноль.

Девочки-припевочки весь диалог просидели насупившись, помалкивая в тряпочку. Было заметно, что подобное уничижение им было очень неприятно, но кидаться на представителя Высших Сил в защиту собственного достоинства не решились. Но даже понимая, что Царица Лебедь во всём права, судя по их выражению лиц, накинуться им очень хотелось. И не только словесно.

Дальше, по-прежнему не обращая внимания на присутствующих дам, сущность звёздного Разума устроила Диме фееричный разнос. Минут пятнадцать изгалялась. Отругала за отсутствие сформированной цели и за неумение работать в команде.

Особо прошлась за разгильдяйство в образе жизни. За несерьёзность и до сих пор играющее детство в одном месте. Тут и Кону досталось за то, что пошёл на поводу человеческого ребячества, что, по её мнению, недопустимо. Прописав искусственному Разуму, вновь взялась за Диму.

Требовала навести порядок в голове, словно это обычная кладовка, в которой нужное можно уложить стопками, а ненужное выбросить. Призывала к созданию распорядка дня в своих бесцельно проживаемых буднях. В общем, порола морально, как сидорову козу.

Выговорившись, она просто взяла и, словно лебёдушка, плавно уплыла из зала, даже не попрощавшись.

— Зануда, — процедил сквозь зубы интеллектуально выпоротый, когда за ней закрылась пушкинская дверь.

Но по его наглой роже было видно, что, несмотря на нагоняй, кидаться исполнять её завышенные требования он даже не собирался, всем видом показывая: а не пошла бы она со своими запросами куда подальше в открытый космос. Захотелось напиться. Самоназначенный староста группы посмотрел на хмурых сокурсниц и предложил:

— А не забухать ли нам по поводу прохождения первого этапа? Мы же даже не обмыли ещё наше знакомство. Утопим, так сказать, говно проблем в стакане самогона.

— Я пить не буду, — неожиданно ожила Вера.

— А куда ты денешься? — без обиняков пресёк Дима её протест. — Надо, Вера, надо. Главное в любой работе — это умение расслабиться и отдохнуть как следует.

— Я не против, — подала голос Танечка. — А тебе, Верунь, уже давно пора выбросить из головы прошлое. Ты не только вторую, но и третью жизнь начала жить заново.

После долгой паузы брюнетка с тяжёлым выдохом согласилась:

— Хорошо. Только самогон не буду.

— Да кто ж тебе его предложит, — усмехнулся заводила, поднимаясь с кресла и подавая пример остальным, — только элитное и самое качественное пойло. Да ещё под настоящие шашлычки на берегу самой натуральной реки.

На этом и порешили.