Глава 8 В захваченном городе

Город горел, наполняя воздух едкой гарью и жаром. То тут, то там, еще возникали очаги сопротивления от отрядов, оставшихся в живых воинов и горожан. Но они уже не имели ни какого значения. Особенно ожесточенное сопротивление в почти завоеванном городе отряды захватчиков встретили на вершине холма, не далеко от дворца эмира. Там, не многочисленные воины и женщины, загородив улицу баррикадами из телег и домашней утвари, уже несколько часов мужественно отбивали нападения превосходящих сил врага. Отряд амазонок возглавляла дочь Джелатдина Алтыбека, правителя Булгарии, — Алтынчен. Одетая в броню и золотой шлем, невзирая на летящие стрелы, она в первых рядах рубила мечом лезших на баррикаду монголов.

Остальные очаги сопротивления были давно подавлены. Ничего больше не опосаясь, монгольское войско распалось на отдельные отряды и мелкие группы. Они врывались в дома, обшаривая их от подвалов до крыш. Все ценное выносили и складывали в центре двора.

Сотник Октай стоял во дворе богатого бека и наблюдал, чтобы его воины не утаили, что-нибудь из добычи. Десять воинов из его сотни вытаскивали из дома ковры, золотую и серебряную посуду, драгоценности и даже мебель. Октай с удовольствием оглядывал богатую добычу, сложенную у его ног. Вдруг он услышал истошные женские крики. Несколько нукеров вытащили из подвала дома двух женщин. Одна из них была старая и не красивая. Такую даже на невольничьем рынке не продашь. Октай усмехнулся уголком рта, примерился, полоснул ножом по шее старухи и тут же отскочил, чтобы не запачкаться бабьей кровью. Женщина рухнула, заливая землю кровью. Ее тело еще не остыло, а Октай уже перевел свой взгляд на молодую булгарку. Она была хороша.

Сотник дал знак, и его воины повалили девушку на землю, срывая одежду. Октай спустил штаны, навалился на нее сверху. Он жадно пыхтел и сопел, методично работая ягодицами. Насильник ждал от нее хоть какой-нибудь реакции. Особенно его возбуждало, когда жертва сопротивляется и умоляет пощадить. Но молодая булгарка лежала под ним без движения. Октай взглянул в ее лицо и плотское желание моментально пропало. Женщина глядела сквозь него пустыми глазами, что-то безумно бормоча пересохшими губами. Октай поднялся, поддернул штаны, потуже затянул кушак и отошел в сторону. Пускай теперь его нукеры делают с ней, что захотят. Услышав, какой-то посторонний звук Октай обернулся и увидел, как из-за угла дома выскочила женская фигура, устремившаяся в сторону хозяйственных построек.

Сотник успел рассмотреть гибкий девичий стан, который скрывала длинная ночная рубаха. Девушка бежала как лань, запрокинув голову. Ее пушистые длинные волосы, развевались на ветру, маня за собой.

— Цагаан! — крикнул Октай, своему десятнику, — возьми еще кого-нибудь и следуй за мной!

Он первым бросился за беглянкой. Обогнув дом, Октай выбежал на хозяйственный двор, но не увидел ни кого.

— Она не могла ни куда уйти! — крикнул он подбежавшим следом за ним воинам, — обшарьте здесь все, но найдите ее!

Втроем они двинулись вдоль сараев, внимательно осматривая все закоулки.

— Я нашел ее!

Услышал Октай голос десятника.

— Она прячется за поленницей!

Сотник побежал туда, откуда слышался голос Цагаана. За поленницей он увидел беглянку. Она вжалась в угол, испуганно глядя из-под прядей растрепанных черных волос. В больших зеленых глазах застыл страх.

Октай с восхищением зацокал языком.

— Ах, какая баба! — воскликнул он. — Таких в степи не найдешь. Я заберу ее себе!

— Но хан Кулькан велел всех красивых девушек доставлять к нему! — попытался возразить Цагаан.

— У него и так много женщин! — отмахнулся сотник, — чтобы она ему не досталась, я попробую ее прямо сейчас!

Он хищно рассмеялся и двинулся в сторону сжавшейся девичьей фигуры. Подойдя к ней вплотную, Октай протянул руку и, схватив девушку за волосы, притянул к себе, обхватив тонкий девичий стан другой рукой. Несчастная даже не сопротивлялась. Она плотно прижалась к мужскому телу, и Октай ощутил под тонкой тканью, упругие девичьи груди. Он уже хотел запустить свою ладонь за ворот рубахи, но в это мгновение ощутил страшную боль в области живота. Все тело свела судорога. Октай с удивлением взглянул вниз на торчащую из его живота рукоять кинжала, которую сжимала хрупкая девичья рука. В каком-то оцепенении он смотрел, как лезвие дрогнуло, и пошло в сторону, разрезая его плоть. Октай зажал руками неумолимо расширяющуюся рану, из которой начали вываливаться внутренности. Он попытался собрать кишки в ладонь и запихнуть их обратно. Но внутренности проскальзывали между пальцев и падали на землю. Октай взглянул на стоящую перед ним пленницу. Куда делась испуганная девчонка? Сейчас он видел перед собой хладнокровную убийцу, разъяренную воительницу в боевой стойке. Ее левая рука была сжата в кулак и вытянута в сторону врагов. Правая же рука с кинжалом была согнута над головой. В зеленых глазах застыл холодный блеск.

Как жало скорпиона, мелькнуло в голове у Октая его последняя мысль. Он захрипел, харкая кровью, и упал на колени, продолжая смотреть в лицо убийце, не в силах оторвать взгляда от ее глаз.

Цагаан так и не понял, что произошло, и почему его командир упал перед пленницей на колени. Он некоторое время смотрел на то, как Октай, заливаясь кровью, повалился лицом в дорожную пыль, а потом поднял взгляд на пленницу. Десятник еще успел увидеть, как она метнулась в его сторону. Но не смог ничего сделать. Ее движения были настолько стремительны, что он не успел даже поднять руку, чтобы защититься. Цагаан успел только несколько раз моргнуть, когда узкое лезвие вошло ему горло снизу под подбородок.

Третий воин успел отреагировать. Он выхватил саблю и, бросившись вперед, нанес удар сверху вниз. Таким ударов он не раз убивал врагов. Но на этот раз лезвие не нашло своей жертвы. Она исчезла из поля зрения. Нукер на мгновение застыл, попытался обернуться, но не успел. Юлдуз поднырнула под рукой воина и, оказавшись за его спиной, вонзила кинжал в его шею, туда, где она переходит в череп. Воин дернулся и рухнул лицом вниз. Краем глаза Юлдуз увидела еще одного противника, внезапно появившегося в проеме между поленницей. Она развернулась и нанесла удар кинжалом ему в лицо. К своему удивлению она почувствовала, что теряет равновесие. Удар не достиг цели, заставив ее по инерции качнуться вперед. В следующее мгновение противник перехватил ее руку и завернул ее за спину. Другой рукой он провел удушающий захват, прижав тело девушки к себе. Юлдуз вскрикнула и выпустила кинжал.

— Успокойся, кошка, — услышала она знакомый голос, — а то не равен час порежешься.

— Отпусти…— зашипела девушка.

Когда захват ослаб, она вывернулась и отскочила в сторону.

— Что, Тумур, — взглянув из под лба на своего соратника, проговорила она, — справился со слабой беззащитной девушкой?

— Беззащитной, говоришь? — усмехнулся Тумур, разглядывая тела трех дюжих монгольских воинов. — У тебя была задача проникнуть во дворец… А ты тут устроила побоище…

— А что? — кокетливо протянула Юлдуз, поправляя волосы. — Я девушка приличная, заниматься любовью на улице и с первым встречным, не приученная… Вот ежели бы он за мной поухаживал… Подарил бы какое-нибудь колечко, али бусики… То тогда конечно… Тогда можно было бы и на дворе полюбиться…

— Злая ты…— засмеялся Тумур. — Ладно мы сами тебя до дворца проводим. Иди сюда, я тебе руки свяжу для приличия.

Юлдуз подошла к Тумуру и протянула ему руки.

— Ты такой затейник! — ехидно проговорила она, наблюдая как тот, стягивает ей запястья кожаным ремешком.

— Иди, давай, — слегка подтолкнул Тумур девушку.

В сопровождение Тумура и трех его воинов, Юлдуз шла в сторону возвышавшегося впереди дворца. По пути они видели множество валяющихся трупов, иссеченных саблями. Мимо постоянно пробегали группы воинов, тащивших добычи и ведя пленниц. Они все были либо голые, либо в разорванной одежде.

Около ворот их остановила охрана.

— Куда?! — грозно спросил начальник стражи.

— По приказу хана Кулькана, ведем ему пленницу, — сказал Тумур.

Начальник стражи придирчиво оглядел девушку и, по-видимому, остался доволен.

— Я сам отведу ее к хану, — сказал он, — не беспокойся, я скажу повелителю о тебе. Ты и твои воины будут вознаграждены.

Стражники забрали Юлдуз, и повели ее по аллеи сада к дворцу. Там ее втолкнули во флигель, предварительно содрав одежду.

Когда тяжелая дверь затворилась, Юлдуз огляделась. В помещении кроме нее находилось еще пятнадцать девушек. Обнаженные они сидели прямо на полу, тесно прижавшись, друг к другу.

— Горькая нас ожидает судьба, — сказала одна, еле сдерживая, слезы. — За что аллах прогневался на нас?!

— Может все и обойдется, — ответила другая, — не звери же они.

— Не звери! — воскликнула еще одна девушка. — Они на моих глазах зарубили мать и изнасиловали двух моих сестер. Десять человек насиловали их поочередно. Так, что мои сестры истекли кровью.

— Надо просто подчиниться и выполнять все, что от нас потребуют, — опять вступила в разговор вторая девушка, — если понравиться хану, то он возьмет нас в свой гарем. А там никто, кроме него не посмеет нас коснуться.

Юлдуз так и не успела узнать, чем закончиться разговор. В этот момент дверь вновь отворилась. В комнату, в сопровождении стражи, вошел старый китаец. Стражники копьями заставили девушек подняться, и выстроиться вдоль стены. Китайский слуга подошел к каждой девушке, пальцами разжал губы, осмотрев зубы и язык. Ощупал груди и промежности. Отобрав пятерых, в число которых попала и Юлдуз, он поманил их за собой. Девушки шли гуськом по длинному коридору под взглядами выстроившихся вдоль стен стражей.

Наконец их ввели в огромный зал. Здесь было тепло из-за системы труб с горячей водой, проложенных под полом. Огромные окна были застеклены разноцветным стеклом. В центре зала, под балдахином стоял золотой трон. Перед ним на воткнутом в подлокотник копье висела отрубленная голова эмира Булгарии.

Прямо на полу, на мягких подушках пировал хан Кулькан и пять нойонов, из числа его свиты. Перед каждым стоял столик на маленьких ножках, на котором были разложены яства и кубки с вином. Им прислуживали такие же обнаженные пленницы. Они подносили хану и его гостям напитки и яства. Те же старались больше их унизить. Один из нойонов ухватил склонившуюся над ним с подносом рабыню за соски и с силой выкрутил их. Девушка вскрикнула и обронила чашу, облив его вином. Тот вскочил и ударил провинившуюся ногой в живот. Девушка согнулась от боли и повалилась на пол.

— Отдайте эту нерадивую дрянь воинам! — приказал он

Подбежавшие охранники подхватили девушку под руки и поволокли к двери. Юлдуз видела, как ее трясло в беззвучной истерике. Теперь ее судьбе нельзя было позавидовать.

Другие девушки стояли голыми на четвереньках, изображая подставки для фарфоровых китайских ваз и подсвечников. Раскаленный воск с оплывших свечей капал на их тела, заставляя вздрагивать.

Вновь прибывшим пленницам раздали подносы со сладостями. Юлдуз достался огромный кувшин с вином. Она должна была, стоя за спинами пирующих, незамедлительно доливать вино в опустевшие чаши, ни капли при этом не пролив.

Узнав, что одна из вновь прибывших девушек девственница, один из гостей изнасиловал ее прямо на полу в присутствии остальных под их пьяный хохот и грубые комментарии. Это была как раз та пленница, которая хотела попасть в гарем хана. Она на себе ощутила все зверства захватчиков. После того, как нойон натешился, ее оттащили в угол, бросили на подстилку, после чего ее стали поочередно насиловать охранники.