Глава 4

Элли прекрасно знала, что все вампиры красавчики, но высокий и стройный блондин Вайс с его нордически холодными чертами лица и яркими как топаз голубыми глазами производил неизгладимое впечатление. Далеко не каждый красавец имеет еще и неповторимую мужскую харизму, у Иоганна же она просто зашкаливала, но при этом он вел себя свободно и раскованно, словно плевать ему было на свою неотразимость с высокой колокольни.

— Опа, ребята, наша мизантропическая грымза, — хохотнул летун.

— От упыря слышу, — мгновенно парировала Ната. — Принимай пополнение, но предупреждаю сразу: сначала работа, потом удовольствие.

Вампир провел языком по верхней губе и ухмыльнулся:

— Ничего не могу обещать, шейка лебяжья. Фройляйн, — он взял лилейную ручку, — как же я рад нашей встрече.

Элли вдруг стало весело, словно «упырь» был как раз тем самым фактором, что возвращает оптимизм кому угодно. Вполне возможно, что мужественное обаяние Тенщика тоже базировалось на чувстве юмора, также как бесшабашная притягательность Льва, да и Гром тоже был веселым оптимистом — с иными общаться далеко не так приятно. Кто знает, может темпоралы потому и так жизнелюбивы, что всегда смотрят на мир не сквозь призму прожитых лет, а как бы постигая снова и снова самые обыденные вещи и находя в этом неподдельное удовольствие. Радость самое желанное чувство на свете, она почти что синоним счастья.

Лидер Спецтайма агент Рипли куда-то испарилась, так что агент Нийя отныне была придана сама себе и симпатичному командиру летунов Гане. Что ж, вполне возможно, что сейчас начнется самое интересное.

Интересное началось сразу после того, как новоявленный тренер провел ее в спортзал. Наверху имелось нечто похожее на галерею, приблизительно на расстоянии метров трех от пола (потолок, похоже, пятиметровый, никак не меньше), на периллах этого немного странного верхнего яруса сидел как птица на жердочке молодой парень с оперенными на орлиный манер крыльями.

— Дениска, я же сказал, бесполезно тут сидеть, — негромко, но весомо заметил Иоганн.

— Так пока пятерку не поставите, так и буду здесь сидеть, хоть до завтра, — нагловато ответствовал парень.

Ганя усмехнулся, показав сахарные клыки, нарочито зевнул и вяло, даже, пожалуй, небрежно, ответил:

— Денис, рожденный ползать летать не может…

— Что?! — раненым изюбрем взревел парень.

Вспорхнув с перилл, он на бреющем полете ринулся на наставника, издав самый что ни на есть настоящий клекот — Элли поняла, что никакой он не киборг, как можно было подумать изначально, а самый что ни на есть зверолюд. Ганя спокойно, даже не изменившись в лице, уклонился от высунувшихся из пальцев угольно-черных загнутых когтей, затем проследил дальнейшую траекторию полета своего подопечного и, наконец, удовлетворенно крякнул.

— Дениска, — крикнул он вслед, — зачет!

Чуть поодаль сразу поскучневший чернявый парень отдал купюру стоящему рядом другу, а тот хлопнул его по плечу:

— А говорил, бреющий не осилит, вон как бреет, когда хочет.

— Вай-вай, — кивнул чернявый, — не спеши, дорогой, как бы не пришлось возвращать.

— Гийя, ты пессимист, — парень ярко улыбнулся.

Довольный Дениска уже реял под потолком, время от времени тот самый бреющий полет и демонстрируя.

Ганя уделил новичку достаточно много внимания: он спросил Элли о том, что она чувствовала в момент трансформации, посоветовал попытаться привести разум в соответствие с тем состоянием и, наконец, попросил захотеть расправить крылья. Куин прикрыла глаза, вслушиваясь в себя, и…

Разумеется, сейчас она видеть свое свечение не могла, зато парни ахнули хором: ртутное сияние кожи на миг стало ярким настолько, что всю фигуру окутал полупрозрачный ореол света, и тотчас из спины девушки вырвались и взметнулись стремительно вверх призрачные крылья. В несколько секунд сияние померкло, а крылья словно бы обрели плоть, но на птичьи они походили только формой и размерами относительно тела, перьев же не было, их заменила странная светлая кожица в мелких чешуйках, словно бы слегка отливающими перламутром. Крылья аккуратно сложились, чуть сверкнув напоследок всеми цветами радуги.

— Ладно, — Ганя подошел к девушке и взял ее за руку, — тут инстинкты пробудить хороший рецепт. За мной!

Вампир без предупреждений взмыл вверх, широко раскинув перепончатые крылья, неожиданно светло-коричневые, близкие по цвету к небрежно заваренному кофе. Не успев сообразить, что она, собственно, делает, Элли последовала за Вайсом, не ощущая ничего, кроме неожиданного восторга (да и не может пилот бояться высоты, нечто подобное само по себе бред, чушь и нонсенс). Ганя увлек новенькую почти под самый потолок, в котором неожиданно открылся люк — пролететь вместе никак, только протискиваться, — зато в помещение ворвался ветер.

Вампир лег на ветер, планируя как альбатрос, Элли последовала его примеру. «Так, а как слететь вниз, чтобы аккуратно?» Мысль оказалась ошибкой: потеряв доверие к крыльям, она камнем понеслась вниз и, вероятно, сильно ударилась бы, если бы пессимист Гийя не ввинтился стрелой в воздух и не подхватил бы девушку на лету.

— Красавица, будь внимательней, — пожурил он.

Элиана поблагодарила новоявленного товарища и, уже стоя на полу, задумалась о том, как же следует управлять новой частью тела, что была обретена столь быстро и совершенно неожиданно. Ганя совершил аккуратную посадку рядом.

— Молодец, гийя, зачет по технике безопасности, — кивнул он, — Нийя, надо поговорить…

Вайс увел девушку прочь, оставив ребят тренироваться самостоятельно.

Они вышли на улицу через черный ход, который, как оказалось, вел в небольшой, но ухоженный, а потому очень красивый цветник. Если бы Элли знала, как проектировали в ХХ веке школы, она догадалась бы, что учебный центр летунов более всего школу и напоминает (впрочем, помещение занимали не только летуны). Пока что Элли было просто интересно созерцать окружающий пейзаж, слегка досадуя, что с собой нет даже фотоаппарата, хотя, возможно, съемка здесь попросту запрещена.

Вампир указал на небольшую скамейку, сев на которую Куин вдруг сообразила, что крыльев у нее нет. Выходит, она непроизвольно — как это в фэнтези пишут — сменила ипостась? Иного объяснения с ходу девушка придумать не могла.

— Я не просто так положился на инстинкт, — заговорил Вайс, — есть основания полагать, что летуны в первый раз всегда руководствуются генетической памятью, но дальше одной только ее недостаточно. Ты понимаешь это?

Элли кивнула:

— Слегка напоминается классику, — заметила она.

— Да, я часто привожу в пример Ариэля Александра Беляева.

Некстати вспомнился «Тариэль», пришлось пару раз моргнуть, чтобы глаза перестало щипать. Хватит, прошлое и так забыто более чем на восемьдесят процентов, не следует бередить то, что все равно ушло навсегда.

Оказывается, вампир по имени Иоганн может быть не только дурашливым Ганей, но и мудрым и рассудительным наставником Вайсом, что тоже очень даже напоминает классику. Что ж, каждый втайне мечтал быть не просто безликим учеником, а построить с наставником дружеско-доверительные отношения, словно воплотив в жизнь идеал образования. Неужели у нее есть такая возможность, пусть даже и в двадцать семь лет? Учиться все равно никогда не поздно.

Ганя мягко взял ее за руку и улыбнулся:

— Иной раз парни злятся на меня и обзывают Гадей, — поделился он.

Элли прыснула как девчонка, и смех со стороны был какой-то русалочий, серебристый и звонкий как колокольчик. Вампир несколько секунд боролся со смехом, но потом присоединился.

Затем он снова посерьезнел.

— Я думаю, мы сработаемся.

Куин снова кивнула.

— Я доверяю вам, герр Иоганн Вайс, — серьезно сказала она, — только я сама не знаю своего потенциала.

— Так наша задача как раз все выяснить, — указал мужчина, — тем более, что мы же подружимся, верно?

Элли улыбнулась:

— Не без этого.

К вечеру устали все: Ганя, парни, сама агент Нийя и даже Джон Сноу, но при этом девушка уже уверенно меняла ипостась и действительно неплохо держалась в воздухе. В перерывах между полетами летуны посетили буфет раза, наверное, три, и только и делали, что веселились и шутили, потому и расстались уже практически друзьями. Элли стало тепло — она обрела в этом времени и пространстве сначала дом, затем сестру, после нее команду, а теперь еще и надежных товарищей по обучению. Ничего лучше уже произойти не могло.

Вернувшись домой, она смогла только оставить напарнику еду, после чего рухнула на кровать и отключилась. За всю ночь не пришло ни одного сна, но зато разум отдохнул и прояснился.