Глава 10.

Вдоль всего западного побережья Норвегии господствует умеренный морской климат. Теплые воды Голфстрима и Атлантики способствуют на побережье мягкой зиме. В этот год она наступила рано. Но изменчивая погода мало радовала. Выпавший снег лежал не долго. Таял. Затем снова шел. И опять таял. Белые хлопья сменялись дождем. Но чаще дождь шел вперемешку со снегом. Ветер ежечасно менял направление с шквалистого, до порывистого. Не замерзающие море бушевало, вздымая гребни волн. В таких условиях выходить из защищенного утесами залива было просто самоубийством. В самом же фиорде было тихо. На спокойной воде слегка покачивалась «Калипсо». С пропитанных влагой снастей, гроздями свисали сосульки. На судне оставались лишь несколько вахтенных. Остальная команда вот уже, который месяц скучала на берегу, маясь от безделья. На время прекращения навигации пришлось поселиться в пиратской бухте сбежавшего ярла, которую люди конунга разыскали через две недели после прибытия гуккора в Берген.

Бесцельно шатаясь по берегу, Гордеев не находил себе места от мрачных мыслей. С каждым уходящим днем напасть на след его врага становилось все проблематичнее и проблематичнее. Он мог отправиться куда угодно. И если где-нибудь в известных землях высадится большое количество норманнов, или будут замечены их ладьи, Дмитрию конечно немедленно, насколько это, возможно, сообщат его многочисленные агенты. Тогда разыскать беглецов не составит особого труда. Но если Смирнов решит залечь на дно в одиночку, то на его розыску могут уйти годы.

Между тем, ослепленный предательством своего родственника, Роалд исполнял свою часть договора. Привычные к изменчивым климатическим условиям, скандинавские мореплаватели без страха рассекали бушующие прибрежные воды. Знающие толк в дотошном обыске захваченных городов, они в буквальном смысле обшарили всю страну, заглядывая в самые отдаленные селения. Так, по крупицам, информация о намерениях беглого ярла, доходила до Гордеева. Но она была настолько противоречива, что Дмитрий стал подумывать о намеренной дезинформации.

С конца ноября началась полярная ночь. Солнце до конца января совсем пропало с небосклона. Однако именно в это время всех поразило не виданное ранее природное явление. В темноте все пространство до горизонта вдруг вспыхнуло тысячами разноцветных огоньков, разных форм и размеров. В одно мгновение небо окрасилось в яркие цвета, расплываясь радужными занавесями. Стало светло как днем. Люди выходили из домов и застывали, глядя в небо с разинутыми ртами.

— Как красиво, — восторженно хлопая глазами, прошептала Купава. Рядом с не меньшим восторгом разглядывая разноцветные всполохи, застыла ее сестра.

Юлдуз снисходительностью посмотрела на своих подопечных. Но было видно, что зрелище и ее восхищает не меньше.

— Норманны, полагают, что поэтому радужному мосту, их боги спускаются на землю, — к женщинам подошел Гордеев, — а огни вокруг, это отблески с начищенных доспехов валькирий, сопровождающих их в путешествии…

— Подумаешь, — фыркнула Юлдуз, — на что богам мост. Они и так должны уметь перемещаться туда, куда им надобно. Стоит ли ждать полгода, пока появиться возможность спуститься на землю?

— Экая, ты прагматичная, — усмехнулся Дмитрий, — это же просто красивая легенда…

Время шло, а известий от Роалда не поступало. Гордеев стал подумывать отправиться в столицу лично. Однако, когда полярная ночь закончилась, в бухту под вымпелом норманнского правителя, вошла боевая ладья.

— Видимо, произошло, что-то очень важное, — пробормотал Дмитрий, наблюдая за швартовкой судна, — раз конунг прислал свой личный драккар, да еще в сопровождении начальника охраны…

Гордеев дождался, пока на пристань опустятся сходни, затем направился навстречу спустившемуся на пирс хевдингу.

— Приветствую тебя, боярин Дмитрий, — поклонился посланник, — великий конунг просит тебя прибыть к нему в замок.

— И я рад видеть тебя, Орм. — приветствовал хевдинга Гордеев, — сочту за часть, принять приглашение.

Собираться ему было не нужно. Дмитрий уже много дней ждал известий. Он лишь опоясался, мечем, и был готов отправиться в путь. В качестве охраны Гордеев взял сына и приемную дочь. Ну и Басир конечно. Свою госпожу нубиец ни куда не отпускал одну. Команда драккара, будто и не было тяжелого перехода, развернула судно. Дружно ударили весла.

Здесь, в окруженном горами фиорде было спокойно. Ленивое солнце, изредка появлялось из-за туч, освещая не согревающими лучами покрытые снегом горные пики. Даже ветер не проникал в тихую заводь. Но стоило драккару миновать не видимую черту между двумя стоящими друг напротив друга утесами, как судно попало как будто в другой, суровый мир.

Рев бушующего моря, здесь сливался воем ветра. По небу в бешеной гонке проносились свинцовые тучи, из которых хлестали струи дождя вперемешку с колючими снежными хлопьями. Несмотря на день, кругом было темно, словно в сумерках. Вода кипела и бурлила, словно в адском котле. Громадные волны набегали одна на другую. Сталкивались, рассыпаясь пенными брызгами. Первый же вал, подбросил суденышко, грозя кинуть его на камни. Корпус ладьи жалобно заскрипел. Но опытная команда справилась. Кормчий слегка повернул руль, гребцы ударили веслами. Драккар скатился с пенного гребня, и отливная волна вынесла его далеко от опасного места.

Несколько часов ладья боролась со стихией. Ее бросало по волнам словно щепку. Соленая вода перехлестывала через борта. Черпальщикам приходилось трудиться без устали. Один за другим с переполненными ковшами в руках, они выскакивали из трюма, выплескивая в море воду.

Гребцы вкладывали огромные усилия, чтобы удержать судно на плаву, постоянно работая веслами.

Не обращая внимания на непогоду, Гордеев не ушел в трюм. Он стоял на короткой носовой надстройке. Чтобы удержать равновесие Дмитрий вцепился обеими руками в ограждение, нависшее над, искусно вырезанной из цельного ствола дерева, чешуйчатой шеи фантастического зверя. Ее венчала уродливая голова, представляющая собой жуткую смесь свиньи и змеи. Из разинутой пасти торчали клыки длинной с человеческую руку. Глаза чудовища светились янтарным блеском. Встречные волны с шумом разбивались о его могучую грудь, обдавая Дмитрия множеством мелких брызг.

Стоящий у руля кормчий, стараясь перекричать вой ветра, выкрикнул несколько команд, указав рукой на полоску берега. Гордеев постарался рассмотреть среди мглы, что же смог разглядеть рулевой. Вначале он ни чего не видел, но вот сквозь водяную завесу разглядел разрыв между сплошной горной цепью. Сильные порывы ветра гнали на утесы волны, разбивая их о вертикальные склоны.

Кормчий налег на весло. Подчиняясь ее команде, гребцы по правому борту ударили веслами. Их товарищи, напротив, подняли их вверх. Драккар заложил вираж, подставив борт набегающей волне. Судно опасно накренилось, чуть зачерпнув левым бортом воду. Но в следующее мгновение, понеслось в сторону берега. На его пути, то ту, то там выскакивали из пенящихся вод острые пики рифов. Но кормчий безошибочно вел ладью, направляя ее в сторону входа в бухту. В следующее мгновение, проскочив на гребне волны между утесами, драккар влетел в тихий фиорд. И вновь мир вокруг изменился. Ветер стих. Дождь перестал хлестать в лицо, превратившись в редкие капли. Ладья ходко пошла по тихой воде залива.