Глава 2.

На установленном в центре поселения постаменте возвышалась статуя бога солнца и войны. Уицилопочтли стоял, устремив взгляд неподвижных глаз на гладь озера Тескоко. Возле ног божества на каменном постаменте стояла золотая чаша, с чеканными изображениями сцен жертвоприношения. Сам камень и земля вокруг потемнели от въевшейся крови. В двух шагах от постамента на двух валунах, покоилась плоская, отполированная плита, с вбитыми в нее бронзовыми скобами.

Единственной юртой в святилище было жилище главного жреца. Только он обязан был быть рядом с богом и говорить с ним.

Остальные вигвамы располагались на почтительном от священного места расстоянии. Обитель бога не была огорожена. Лишь линия, выложенная из камней, окрашенных в синий цвет, очерчивала границы запретного для простых смертных места. Со стороны озера линия разрывалась. С двух сторон были вкопаны столбы черного дерева, с вырезанными на них ликами демонов. Сверху вход закрывала покатая крыша, сплетенная из тростника, украшенная разноцветными перьями птиц. Это были ворота бога. Только через них могли пройти в святилище избранные, приготовленные для принесения в жертву кровавому богу.

Ворота охраняли два сильных война. На них были одеты головные уборы в виде головы орла, украшенные перьями. Тела защищали плотные стеганые туники из хлопка, для придания твердости, вымоченные в соленой воде. Каждый воин в левой руке держал, сделанный из дерева и обтянутый звериной шкурой, круглый щит с изображением тотема, головы орла. Другой рукой они сжимали копье с наконечником из обсидиана. Кроме того на поясе у воинов крепился макауаитль (деревянный меч с вставленными в него обсидиановыми лезвиями). Это была личная охрана верховного жреца, — элитные воины орла.

Препятствовать вождю стража не посмела. Однако, как только он пересек черту, воины скрестили копья, не допуская в святилище его охрану.

Тлейклэль пересек площадь. Перед статуей он опустился на колени, трижды поклонился, вытянув вперед обе руки.

— Встань, вождь. Бог солнца благоволит тебе.

Тлейклэль поднялся, повернувшись в сторону ацтека, среднего возраста. Жрец был высок, но худощав. Одет он был просторную тунику, свисающую по бокам складками до самых ступней. На нем не было украшений, кроме золотого медальона с изображением божества, которое висело на груди, на массивной золотой цепи.

— Зачем ты пришел к Уицилопочтли, вождь? — спросил жрец. Его глаза были холодны и смотрели мимо собеседника.

Тлейклэль еле заметно поморщился. Ему, предводителю племени ацтеков, приходилось делить власть с этим напыщенным жрецом, все достоинство которого сводились лишь в умение говорить с богом. Служителям культа доставалась самая лучшая часть добычи. Им отдавались самые красивые юноши и девушки, для принесения в жертву.

— Ицтли, — еле сдерживая раздражение, проговорил вождь, — я пришел к Уицилопочтли за советом. Мой народ в опасности. Я чувствую это. Скоро грянет война. Но когда это случиться мне неизвестно.

— Хорошо, — лицо жреца продолжала оставаться спокойным, — я передам богу солнца твой вопрос. Но для этого потребуется не простая жертва. Чтобы Уицилопочтли был доволен, он должен получить мужское и женское начало. Получив их сердца, он даст ответ.

— Я сделаю, что хочет Уицилопочтли, — кивнул Тлейклэль.

— Приходи, когда солнце взойдет на середину небосвода.

Жрец, молча, развернулся, тем самым дав понять, что аудиенция окончена.

« Мы еще посчитаемся с тобой», — мысленно пообещал Тлейклэль, покидая святилище.

* * * * *

Ровно в полдень вождь ацтеков вернулся. На этот раз кроме охраны, его сопровождали два пленника. Без одежды, молодые мужчина и женщина покорно шли, понурив головы, навстречу своей смерти.

Возле ворот процессию встретили младшие жрецы культа. Они окружили пленников, и повели их в святилище. Тлейклэль следовал за ними. Его охрану, как обычно не пропустили.

К этому моменту по периметру уже собралась изрядная толпа. Народ пришел насладиться любимым зрелищем.

Перед статуей бога ожидал Ицтли. Верховный вождь был одет в пеструю тунику, украшенную бахромой из кожаных ремешков. Голову покрывал убор из перьев.

Ицтли кивнул. Тут же младшие жрецы схватили за руки женщину, подтащили ее к жертвенному столу, уложив на каменную плиту. Руки и ноги несчастной стянули кожаными ремешками, продетыми сквозь бронзовые петли.

Ицтли подошел к изголовью. Тень от статуи медленно ползла. Верховный жрец простер руки к небу и заунывно запел. Его поддержал хор голосов помощников. С каждый минутой голос Ицтли креп. Когда тень упала на лицо жертвы, верховный жрец вытащил из-за пояса кривой нож с обсидиановым лезвием.

— О, великий, Уицилопочтли, — провозгласил Ицтли, — покровитель племени ацтеков! Прими от своих детей первую жертву! Пусть женское начало утолит твою жажду!

Мелькнуло лезвие. Обсидиановый нож глубоко вошел в грудь несчастной. Над святилищем разнесся ее душераздирающий крик. Умелыми, ловкими движениями, служитель культа вскрыл грудную клетку еще живой жертвы, запустил руку в рану и тут же выдернул ее, подняв вверх, сжимая трепещущееся сердце. Восторженные крики прокатились по рядам зрителей.

Ицтли поднес сердце ко рту, вцепился в него зубами и принялся отрывать куски, тут же их глотая. Кровь брызнула на его лицо, стекая на грудь. Съев примерно половину, верховный жрец кинул остатки в поднесенную помощником чашу, развернулся и одним точным движением отсек жертве голову. Служители тут, же подставил чашу, наполняя ее кровью. Когда жидкость перестала течь, жрец перенес чашу к постаменту, вылив ее содержимое к ногам бога.

Между тем, младшие служители отвязали труп, скинули его на землю. Другие схватили мужчину. Тот дернулся, но его держали крепко. Пленника подтащили к столу, кинули на плиту, привязав так же, как и предшественницу.

— О, мудрый, Уицилопочтли, — вновь простер руки к небу Ицтли, — прими и вторую жертву! Пусть мужское начало утолит твой голод.

Кровавый обряд повторился. Вызвав среди ацтеков еще большее восхищение.

Когда оба тела унесли, Ицтли повернулся к вождю. Его лицо и грудь были выпачканы кровью. Глаза сверкали фанатичным огнем.

— Великий Уицилопочтли, принял твою жертву, — счастливо улыбаясь, сообщил он, — Ступай! Вечером я сообщу тебе его слова.

* * * * *

Зрелище закончилось. Народ постепенно разошелся. Тлейклэлю тоже ни чего не оставалось делать, как покинуть святилище. Время уже перевалило за полдень. Люди собирались, чтобы поесть во второй раз.

Женщины расстелили на землю ткань, выставив на них посуду с едой. Мужчины садились на корточки вокруг. Твердую пищу брали руками. Суп разливали по глиняным мискам, отхлебывая через край.

После обеда все вновь занялись повседневными делами. Мужчины расчленяли добычу, чинили снасти. У женщин и без того было дел невпроворот.

В тропических широтах вечер наступил быстро. Тлейклэль в третий раз отправился в святилище.

На этот раз верховный жрец не удостоил его встречей. Вождь прошел к юрте, откинул полог, вступив в полумрак.

В центре, за выложенным из камней очагом, лицом к входу сидел, скрестив ноги Ицтли. Его руки покоились на коленях. Глаза были закрыты. Не размыкая губ, он тянул какую-то нудную мелодию, медленно раскачиваясь в ее такт.

Над очагом в бронзовом котле побулькивало жирное варево, источающее дурманящий запах трав.

Тлейклэль уселся на шкуры и принялся ждать, не смея нарушить мыслей служителя бога. Наконец пение заунывная мелодия прекратилась.

— Мудрый Уицилопочтли сказал свое слово, — сказал жрец, по-прежнему не открывая глаз и не переставая раскачиваться, — племя Куалакан, собирает силы. У них будет много воинов. Ацтекам не устоять перед ними. Враг захватит наши поля, сожжет жилища. Те, кто не падет в бою, станет рабом.

Ицтли умолк, вновь затянув свою песню. Тлейклэль терпеливо ждал.

— Но у тебя вождь, — продолжил жрец, — есть еще время. Нападение будет лишь через две полные луны. За это время ты должен найти союзников.

— Где, же я их возьму, за столь короткое время?! — не сдержавшись, воскликнул Тлейклэль.

— Иди на закат солнца, — не обратив на его слова, вновь заговорил Ицтли, — там, на берегу большой соленой воды ты найдешь чужеземный народ. Они приплыли к нашим берегам на больших лодках. Они могучи как горные медведи. Их лица заросшие как у диких зверей. Они свирепы как барсы. Их оружие и броня, тверды как камень. Приведи их сюда, вождь…

— Как же мне уговорить этих дикарей?

— У них есть одна слабость. Они любят золото. Ты дашь им его. У них мало женщин. Ты приведешь их к ним. Ты пообещаешь им взамен на помощь, самый лучший город из тех, который они смогут захватить. Будь хитер как лис. Будь ловок как куница. Будь мудр, как ворон. Будь коварен, как змея. Сделай все, но приведи их сюда. И тогда наш народ станет великим…

— Хорошо, — кивнул Тлейклэль, — я сделаю это. Но мне нужно разговаривать с ними. Как я могу это сделать, если не знаю их речи?

— Я отправлю с тобой Коатла. Бог солнца даровал ему умение учиться разным наречиям. Он способен научить нашему языку чужеземцев. Это все. Ступай. И помни, у тебя есть лишь две полные луны…