Глава 13. Ответ Родины Земле

«Твоё величество, Император землян Яо Юйюань! Высокий Конгресс Земли! Весь народ Империи землян!»

«Четыре месяца назад мы получили постановление Конгресса, составленное с нарушением ваших собственных законов, в агрессивных тонах и без нашей воли объявлявшее нашу планету частью Империи землян. Через два месяца было получена составленная по всей форме Декларация об основах взаимоотношений Империи землян и планеты Родина, практически удовлетворительная по содержанию. Мы выскажем некоторые соображения о путях её реализации, если обе стороны решат воплощать её в жизнь и установят постоянную связь».

«Контакты между нашими и вашими людьми уже привели к пандемии у нас и к тяжёлым болезням у членов экипажа. Для вас пандемии, занесённые с Родины, могут стать просто гибельны и нанести неизмеримо больший урон, чем случившаяся у нас, ввиду общего низкого уровня земной медицины, крайней перенаселённости Земли, порочной политики ваших производителей лекарств, слабого здоровья и низкого иммунитета людей, подорванных загрязнённой средой, нездоровым образом жизни и постоянным употреблением вредных сильнодействующих средств, полного отсутствия у вас практики целительства. Далее, нам нужны ещё десятилетия, чтобы основные массы народа адаптировались к обычаям и поведению друг друга. Поэтому мы настаиваем на ограничении контактов постоянными базами-спутниками Земли и Родины. Мы советуем вам принимать наших людей в случае крайней необходимости лишь в скафандрах, а землян, побывавших на Родине без скафандров, не пускать обратно. Но это ваше внутреннее дело».

«Благодарны за намерение защищать нашу систему в Космосе. Но это абсолютно бесполезно, поскольку ваши космические силы не смогут ничего противопоставить монстрам (демонам и божествам, как мы их называем), если они решат напасть. Они могли бы пригодиться лишь при исключительно маловероятной встрече с цивилизацией примерно вашего уровня и направления. Поэтому мы считаем посылку космического флота в систему Родины и её окрестности нецелесообразной и не будем никаким образом поддерживать ваш флот, если он всё-таки появится. Более того, мы расценим это как недоверие к нам и демонстрацию угрозы силой».

«В принципе мы не возражаем против предоставления гражданства Империи землян любому свободному человеку, не являющемуся преступником, но по причинам, изложенным выше, мы считаем абсурдным в данное время принятие в гражданство Империи землян людей, которые всё равно не смогут в неё переселиться. В качестве опыта и компромисса мы могли бы вывести при вашей помощи колонию на одну из новых планет совместно с землянами. Эта колония будет всецело находиться под вашей юрисдикцией. Такой опыт окончательно показал бы опасности и выгоды взаимодействия двух человечеств. Предыдущее делает заодно абсурдным идею обучения в ваших университетах, хотя мы готовы были бы принять ваших учителей и основать на Родине земной университет, но при условии их невозвращения в Империю землян, опять-таки по причинам, изложенным выше».

«Благодарны за право избираться в Императоры землян, но не сможем в ближайшие десятилетия этим воспользоваться».

«Таким образом, Декларация представляет собой прекрасный набор основ для будущего сотрудничества, но реализуема не ранее чем через несколько десятков лет. Лучше полностью ввести её в действие через пару веков, после нескольких опытов совместной колонизации, после коренного улучшения условий жизни на Земле и ликвидации её перенаселённости и после того, как ваша медицина и фармацевтика достигнет по крайней мере нашего уровня».

«То, что мы узнали о вашем мире, показывает, что у вас существует правовое государство, основой которого является древняя, как вы считаете, безальтернативная и доказавшая свою правильность Всеобщая декларация прав человека. У каждого мировоззрения и у каждой цивилизации есть свои священные коровы (как говорят у вас на Земле), стоящие на самом виду, всему мешающие, но их не принято замечать и упоминать иначе, как безальтернативные истины. Таковой является сыгравшая трагическую роль в вашей истории упомянутая выше декларация прав человека. Наши лучшие юристы, логики и философы подготовили обоснование этого, которое мы, владыки Родины, сочли необходимым включить в послание и сделать доступным для всеобщего обсуждения и критики вашими мудрейшими людьми, политиками и всем народом Империи землян. Приложение является неотъемлемой частью послания, но может распространяться отдельно от него. Послание не может распространяться без приложения».

«Император старков по рекомендации Совета королей и по избранию народа Клингор Анлисэу, первый в своём славном роде, коему народ присвоил имя Разгромивший фанатиков.

Император правоверных милостью Бога единого и по благословению Первосвященника Шаран эш-Шаркун, коему народ присвоил титул Спасителя Канрая.

Император Южной империи по праву завоевателя, подтверждённому благословением Патриарха и Великого монастыря, Тлирангогашт, сын Ашинатогла, первый в династии Агаша, коему народ дал титул Восстановителя империи.

Великий вождь Соединённых островов, по избранию народа, по милости Бога единого, по славному роду своему, Ахауист Арилинд с острова Кууяп, седьмой великий вождь в своём роде.

Император Зоноъоона по праву усмирителя бунта и бесчинств и восстановителя законности и порядка, Кья Й'ор».

Приложение к посланию.

Об обязанностях и правах человека и гражданина

«Начнём с самых общих положений. Сколько мы могли видеть, всё общество Империи землян построено на принципах двоемыслия, когда всё время вещи не называют их настоящими именами, когда все знают, что, если начальство или общество говорит, что чёрное — это белое, нужно верить в это и одновременно знать, что оно всё-таки чёрное. Двоемыслие в нашем обществе считается страшнейшим пороком. История показала, что народы и цивилизации, прибегшие к такому внешне очень удобному и на первых порах кажущемуся выгодным и практически безвредным способу манипуляции сознанием, умирают в медленных мучительных конвульсиях и заражают трупным ядом всё вокруг. А мы свою историю знаем значительно лучше, чем вы — земную, и великим преступлением считается её искажать, потому что это вредит потомкам и в дальней перспективе хуже даже наркотиков или венерических болезней. Перекрёстная проверка независимыми и ехидными соседями, придерживающимися иных систем взглядов и ценностей, исказить не даёт даже тем, кто хотел бы».

«Понятие двоемыслия неразрывно взаимосвязано с имеющим место у вас отношением к теории. Теория рассматривается как нечто идеальное, и если она хороша в принципе, она объявляется истинной, а все появляющиеся на каждом шагу расхождения её с практикой объявляются исключениями или извращениями. При этом иногда говорится правильное утверждение, что ни одна теория не может предусмотреть всего, но из этого не делается вывод, что теории нужно время от времени радикально менять, поскольку ни одна из них не может быть совершенной, как и всё, созданное руками и разумом человека, и при длительном следовании ей неизбежно заводит в тупик. Особенно необходимо менять теорию тогда, когда большинство общества уже начало воспринимать её как общечеловеческую ценность, как нечто не подлежащее обсуждению. Как только такие голоса начинают множиться, можно считать, что теория уже превратилась в квазирелигию, которая неизмеримо хуже настоящих религий. По этой причине при всех известных вам недостатках религий безрелигозное общество намного хуже: оно заменяет системное мировоззрение бессистемными обрывками».

«Сказанное о смене теорий не отменяет того, что теория, годящаяся лишь в идеальном случае, никуда не годится. Возможное в принципе невозможно либо переходит в свою противоположность на практике. В частности, такова концепция первичности прав человека: может быть, в обществе из ангелов либо моральных и физических кастратов она работала бы. В реальном малейшие отклонения приводят к всё большим. Возникает неустойчивость, означающая практическую вредность теории, наталкивающей на гибельные в перспективе решения».

«Вроде бы в земной академической среде чётко понимается, что права всегда связаны с соответствующими обязанностями и что право без обязанностей является ничтожным. Таким образом, в частности, во «Всеобщей декларации прав человека» (ВДПЧ) не говорится (за исключением одного места, сформулированного не как норма, а как благое пожелание) об обязанностях. Считается, что они всегда выводятся из прав. Рассмотрим несколько примеров.

Право человека на собственность означает обязанность других не посягать на его собственность, а самого обладателя — не злоупотреблять правами собственника. Право на защиту законами означает обязанность других не нарушать в его отношении законов. Право на жизнь означает обязанность других не посягать на его жизнь.

Таким образом, обязанности, выводимые из прав, отягочают ДРУГИХ, а не обладателя прав. Можно возразить, что сам человек тоже является другим по отношению ко всем прочим, и тем самым он отягощён такими же обязанностями (это официальная позиция ваших теоретиков). Но что получается на практике? Слишком много людей относятся с разной меркой к себе, любимому, и ко всем остальным. Поэтому сплошь и рядом возникает требование прав при забвении вытекающих из них обязанностей. Это уже не назовёшь извращением. Это коренной порок системы, основанной на понятии права. Это её неустойчивость по отношению к типичным ошибкам. Техническую систему с такой неустойчивостью никогда не использовали бы. А вот правовую можно, отговариваясь, что в принципе она, дескать, хороша.

Судя по всему, это связано с полной невежественностью ваших земных гуманитариев в методах системного и логического анализа и с полным нежеланием тех, кто у вас все ещё помнит их: аналитиков — заниматься политическими и гуманитарными вопросами, как слишком замаранными порочной практикой, где любое неугодное утверждение сразу будет объявлено неполиткорректным (что, видимо, у вас на Земле соответствует понятию ереси, а то и богомерзости) и человек будет изгнан из общества, подвергнут медленной казни духовным раздавливанием».

«Описанный нами подход к правам имеет место у вас не только у «простых людей», но и у большинства стряпчих. Их интересуют лишь права своего клиента, которые и только которые они отстаивают, а права соперников по процессу не считают зазорным бесстыдно попирать. Более того, это неизбежно приводит к выводу, что преступника нужно защищать сильнее, чем жертву. Против него, несчастного, всё общество, он является «дискриминируемым меньшинством», а его жертва зачастую уже не человек, а у трупа прав нет. Более того, даже если жертва жива, то её ведь поддерживает всё государство и общество, и она является «привилегированным сословием», которые запрещены ВДПЧ. Всё это ещё усугубляется тем, что ваше общество считает ложь нормальным явлением, а не смертным грехом, как мы. Впрочем, даже ваши религии относились ко лжи крайне снисходительно и употребляли слова «ложь во спасение», так что это родовая травма вашего общества».

«Многие сладенькие права на самом деле оказываются страшненькими. Например, право на жизнь (заведомо конечную) приводит к тому, что в принципе родители должны считаться преступниками: они породили существо, обречённое на смерть. Право на труд означает обязанность других предоставлять рабочее место или же компенсировать субъекта материально при условии невозможности предоставления работы с соблюдением всех остальных его необъятных прав».

«Ещё одно ужасное следствие системы, основанной на правах: самый страшный преступник даже в момент совершения преступления находится под защитой законов. Ведь права сразу же устанавливаются как неотъемлемые, а значит, их невозможно утерять, как бы ты сам себя ни вёл. Следовательно, люди у вас фактически лишены права на самозащиту, даже если оно декларируется законами, поскольку нужно внимательно следить, чтобы случайно не нарушить одно из «неотъемлемых прав» преступника. Именно поэтому народ у вас разоружён, запрещено ношение оружия и насилие рассматривается как монополия государственных структур (и, конечно же, фактически преступников тоже). Тем самым такая система дискриминирует нормальных людей в угоду преступникам и тем, кто на них наживается».

«Далее, ваша система пытается абсолютизировать ненасилие. Но ненасилие может выступать как весьма эффективный аппарат насилия. Остановить орду взбесившихся и зазомбированных ненасильников можно лишь насилием, лишь хорошенько побитые (может быть, частью даже до смерти) они могут выйти из состояния зомби и вновь стать людьми, воспринимающими аргументы. Метод остановить бесстыдного приставалу-торгаша, нищего-вымогателя, наглого оскорбителя или зарвавшегося проповедника (всё равно, фанатически религиозного или «революционного») — удар, поскольку слов он слушать не будет. Поэтому последовательное соблюдение прав человека предполагает право на ношение оружия и дуэльный кодекс. В самом деле, на дуэли формальное равенство участников строго соблюдается. Но это противоречит вашей аксиоме о святости человеческой жизни, которая по определению не может быть святой, так как заведомо конечна. Таким образом, пытаясь скрыть, согласно базовому принципу двоемыслия, низменный страх перед смертью и болью, почти неизбежный для людей, лишённых чести и веры, вы приходите к противоречивой системе основных норм».

«Далее, ваши теоретики чётко понимают, что ваше право означает применение одинаковой мерки к неодинаковым людям. Но вы боитесь сделать вывод из этого, объявив это неустранимым недостатком любой системы права и тем самым запретив себе даже думать о возможных системах, влекущих отрицание формального равенства. Равенство должно быть, насколько это возможно, не формальным, а фактическим, то есть равенством условий полной реализации потенциала, задатков и предназначения людей, ответственности за трусливый отказ от того, чего может и должен был бы человек достичь, либо за порочный и преступный путь такой реализации. Тем самым мы исключаем уравниловку, поскольку люди, как даже вы не можете умолчать, разные. Но учёт различий людей натыкается на дубовый аргумент ВДПЧ: “Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения”».

«Словом, вся ваша ВДПЧ составлена в том же духе, что её первая, благолепная на вид, но по сути страшная и абсурдная фраза: “Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира”»

«Если перевести ВДПЧ с языка двоемыслия на человеческий, она звучит так:

«Все люди Рабы, и в своем рабстве равны перед своими Хозяевами.

Не имея Свободы внутренней, каждый Раб ищет внешней свободы, и считает ее величайшей ценностью. Ценностями Раба также являются Собственность и Безопасность.

Раб не имеет никаких инструментов для осуществления своих Прав на Свободу, Собственность и Безопасность. Эти права обеспечиваются Властью Хозяина.

Никакая Власть не может быть осуществлена без нарушения ВДПЧ. Тюрьма нарушает право на Свободу, Казнь — право на жизнь, Штраф или конфискация — право на собственность.

В своих конфликтах Хозяева Рабов могут осуществлять право Победителя, справедливо обвинив Побежденного в нарушении ВДПЧ, потому что без них невозможно было осуществлять Власть

Неотъемлемым правом Раба является право на предательство. Раб всегда может предать Своего Хозяина в пользу Чужого Хозяина, если тот пообещает дать ему больше прав на Свободу, Собственность, и Жизнь. Других способов улучшить своё положение у Раба нет».

«Необходимо чётко различать понятия людей и человеческих существ. Существо не может или не желает выполнять обязанности человека. Оно не может пользоваться никакими правами человека, хотя генетически оно принадлежит к тому же виду. А готовые выполнять обязанности, даже если кое-что не могут по объективным причинам — заслуживают гражданского минимума и полных прав, без всяких дальнейших утеснений. Таким образом, основы вашей правовой системы требуют пересмотра, и мы можем высказать предложения, основанные на анализе нашего длительного и разнообразного исторического общественного опыта, и, в отличие от ваших, свободные от всякой конъюнктуры».

«Для лечения запущенной опасной болезни часто нужны радикальные средства. Поэтому первой приходит на ум замена подхода прав человека на подход от обязанностей человека».

«Подход от обязанностей с логической точки зрения двойственен подходу от прав: обязанности порождают соответствующие им права, и причём чаще всего права самого человека. Например, обязанность защищать жизнь и честь себя, близких и сограждан влечёт право на средства защиты, в частности, на оружие, и на все необходимые действия для защиты. Известно в системном анализе, что переход к двойственным понятиям, хотя чисто теоретически эквивалентен, практически часто оказывается выигрышным там, где прямые понятия работали плохо. Но ваши гуманитарии и законники, как уже говорили, не владеют методами системного анализа сложных понятий с применением точных средств. Поэтому в ваших условиях этот подход неизбежно вызовет извращения, и, видимо, не меньшие, чем подход от прав».

«Поэтому мы могли бы посоветовать, как более устойчивый, переход к системе «обязанность-право» с явным выделением обязанностей самого человека, выполнение которых обеспечивает возможность пользоваться данным правом. Ни одна обязанность не может быть наложена без указания прав, которые она даёт. Ни одно право не может быть предоставлено без указания соответствующей обязанности самого человека. Право перестаёт действовать, если нарушается эта обязанность. А в остальном механизм взаимного выведения друг из друга прав и обязанностей должен оставаться, и, более того, быть чётко прописан не в научных трудах, а в основных законах и неуклонно поддерживаться практикой судов и законников».

«Приведём пример из практики нашего общества, проверенной тысячелетиями обработки земли, ведущей к неуклонно возрастающему плодородию и не имеющей вредных побочных последствий. Чтобы такое осуществлялось, работающий на земле должен быть безусловно защищён от её потери. Но тогда, по доктрине взаимосвязи прав и обязанностей, он сам должен быть прикреплён к земле и иметь право уйти, лишь если кто-то другой возьмёт на себя его обязанности. Тем самым убийца земли вынужден был бы отбывать «каторгу» на плодах рук своих и жадности своей и передать эту каторгу своим потомкам, пока нанесённый им вред не будет исправлен. А прилежный крестьянин знает, что улучшенная им земля перейдёт именно к его наследникам и его роду, а не к жадному богатому соседу, который позарится на отлично обработанный участок, и не к общине, которая готова ради «уравнительной справедливости» переделить в первую очередь лучшее. Даже пропить или проиграть участок его непутёвый потомок не сможет, и следующее поколение восстановит благосостояние семьи. Такой крестьянин голову любому снесёт и свою положит, защищая свою землю и свой народ. Из таких выходят отличные воины и прекрасные свободные граждане».

«Вы спросите: какие же свободные граждане, если они прикреплены к своему участку? Свободный человек и гражданин в нашем понимании — тот, кто готов сам решать, нести ответственность за свои решения и действия, защищать себя и свои ценности. Предпочитающий вопить о своих правах, стремящийся «решать», но исполняют «его» решения пусть другие, не защищающий себя и близких — раб по натуре».

«Право как основа государства может быть реальностью, а не прикрытием сладкими словами совсем другой практики лишь там, где длительное время совпадают социальные слои крестьян и свободных горожан с воинами. Когда армия становится подневольной или наёмной, правовое государство и гражданское общество неизбежно вырождаются, и никакой демократии в принципе быть не может».

«Подход на базе «обязанности-права» позволяет исправить главную несправедливость земного общества. Люди слишком разные, чтобы их стричь под одну гребенку. А так ведь неизбежно получается при вашем подходе. Мы даём вам выход, который в дальнейшем может излечить нынешнюю паразитическую психологию земного общества».

«Хочешь прав — принимай на себя обязанности. Принял обязанности — просто так отказаться от них не можешь, неси кару за их неисполнение. А если хочешь быть «свободен» в смысле земного общества — ты не имеешь никаких прав».

«И, чтобы тоже не оказаться виновными в двоемыслии, сделаем вывод, следующий из последнего предложения. В гармоничном обществе полноправных и ответственных граждан с необходимостью появляются РАБЫ. Это те, кто не желает брать на себя ответственность ни за что. Но тогда за них должен быть ответственен хозяин, причём сильнее, чем за свои собственные поступки. И он тем самым получает все права на того, кто не смог быть лицом, личностью».

«Подытоживая всё, сделаем окончательный вывод. Регресс в направлении ВДПЧ не может служить целям нашего общества и нашего сотрудничества. Мы готовы вернуться к выработке согласованного подхода к обязанностям и правам людей после того, как вы исправите свой подход и станете открыты для обсуждения, не накладывая табу ни на какие варианты».

«Во избежание поиска козлов отпущения, заявляем: ни один из ваших людей не принимал участия ни в обсуждении и составлении этого ответа, ни в его изложении на земном языке».