Поезд в детство

Платформа под названием «жизнь». Именно, так окрестил её однажды Сергей.

Залитая мягким, приглушённым светом — совсем, как его жизнь. Ничего яркого, выдающегося, где один день похож на другой. И поезда: дом-институт, дом-работа, работа-семья…

Нет, иногда подъезжали поезда не таких скучных серо-зелёных тонов — были же в его жизни и отпуска, и праздники, и выходные… Такие поезда пахли морем, лесом, снежком и даже мандаринами.

Раньше ходил ещё один поезд, тот, что увозил его в деревню, к бабе Мане, но он давно уже перестал ходить — годков двадцать прошло. А как же он пах! Солнцем, тёплым парным молоком, мёдом… а ещё он пах детством.

Сергей вздрогнул. После смерти бабы Мани не только детство, но даже память о нём, как-то, поистёрлась. И, вот, уже третий раз за столь короткий срок, ему ноздри щекочет этот запах, от которого сжимается сердце. Почему?

Первый раз он его ощутил в понедельник. Стоял на платформе, ждал поезда — работа-дом, и, вдруг, почуял его. И в памяти сразу всплыли забытые картинки — всполохами, отрывками. Поле, дом на пригорке, из трубы поднимается дымок…

И поезд. Он увидел его будто наяву. А, может, он и был наяву? Ярко раскрашенный, до боли знакомый. А в окнах… поле, дом на пригорке…

Конечно, такого не могло быть. Наяву. Как мог уместиться пейзаж в маленьком вагоне, остановившемся перед ним?

Тогда он подумал, что просто задремал. Иногда он мог задремать даже стоя.

Но в среду всё повторилось. Разве что пейзаж расширился вместе с просыпающейся памятью. Он ясно увидел и бабу Маню на пороге, и мальвы в саду, и зелёный, чуть покосившийся, забор, и… что-то было ещё. Или кто-то?

Сергей встряхнул головой, отгоняя мысли, приносящие лишь непонятную грусть. Странную, щемящую, будто предчувствие чего-то.

Из тоннеля послышался шум. Он подошёл к краю платформы, но тут же отшатнулся. Это был снова он — поезд в детство. Яркий, манящий. Двери распахнулись не с шипением, а со звуком, очень похожим на щебетанье птиц или стрекот кузнечиков. И вновь — поле, дом, баба Маня, а рядом с ней… вспомнил! Собака! Булька. Он, как раз, тогда прочитал Незнайку, откуда и взял это имя для найденного щенка.

За секунду перед глазами промелькнула вся жизнь. Не отдавая себе отчёта, Сергей бросился к дверям и успел вскочить в вагон в тот момент, когда двери уже готовы были закрыться. Переведя дух, огляделся — куда бы сесть. Но сидений не было, как не было ни пола, ни потолка, ни окон. Его ноги утопали в густой, чуть влажной траве, над головой синело небо с лёгкими облаками, в каждом из которых была зашифрована сказка, он увидел и дом, и мальвы, и бабу Маню и Бульку. Сергей бросился к дому, и тут вспомнил то, что и омрачило тогда его детство. А, может, и покончило с ним. Булька. Он сам его хоронил. А сколько выхаживал перед тем, но спасти так и не удалось. А потом зарок себе дал — никогда больше не заводить собак.

Но… вот же он! Бежит ему навстречу. И баба Маня машет рукой… баба Маня? Но ведь и её давно нет.

Но Сергею не хотелось об этом думать, потому что в груди всё сильнее нарастали покой, радость, а потом и восторг.