Крест

«Я, Джова Чениг, доношу по долгу совести и по приказанию своего духовника, что много раз слышал от доктора Бруна, что бессмертие реально. Что в природе существуют вечно живущие организмы. Что скоро он подарит людям вечную жизнь. Что Христос — это сказка, прикрывающая церковный тоталитаризм. Что церковь тормозит развитие общества…» Далее следовал подробный отчёт о результатах исследований группы доктора Бруна за вчерашний день.

Дослушав сообщение, Великий Инквизитор отключил транслятор и опустил голову. Остроконечный капюшон его чёрного плаща полностью скрывал лицо. Видны были только острый подбородок, обтянутый бледной кожей, да тонкие синюшные губы. Кисти рук, покрытые морщинами и старческими пятнами, сжимали золотое распятие. В помещении стоял полумрак. Сверху бесшумно опускался прохладный, очищенный ионными фильтрами воздух. От этого пламя толстой восковой свечи плавно покачивалось, изгибая тени на стенах, а от распятия падали тусклые блики на мраморные плиты пола и матовый экран транслятора. У дверей застыли два киборга.

Сюда ежечасно стекалась вся информация, собранная братьями о еретиках. Неосторожно брошенное в сторону Святой Церкви порочащее слово, злобный взгляд, непристойный жест — всё становилось известным Великому Инквизитору и жестоко каралось его твёрдой рукой.

Сто двадцать лет минуло со дня окончания великой войны. Короли и магнаты ввергли мир в пучину мрака и хаоса, а потом исчезли без следа сами. Они ушли в небытие, оставив после себя только голод, разруху и смятение в душах людских. Мир оказался на грани. И тогда Великая Святая Церковь взяла на себя тяжкое бремя правления. И забрезжил свет надежды. И Господь вновь поселился в душах, укрепляя веру и принося утешение. Но чёрное семя ереси, посеянное войной, дало всходы. На обильно сдобренной плотью людской, политой слезами людскими земле взросли они и дали плоды свои. И тогда отринули многие Святую Веру. И кричали, чёрные рты разверзнув. И тянули грязные руки свои к Вере Святой. И вновь пришла пора Великой Инквизиции. И вот уже сто лет выжигает она калёным железом и жжёт на кресте чёрную ересь. И нет этому ни конца, ни края.

С тихим шелестом разъехались створки дверей. Вошёл послушник в белом плаще:

— О, Великий, Его Святейшество просит Вас к себе.

Качнув головой, Великий Инквизитор прервал свои думы и напевно произнёс:

— Передай Понтифику, что я буду сей же час.

Его Святейшество, Папа Григорий десятый — двести восемьдесят второй понтифик Ватикана, был встревожен.

— Томас, — голос понтифика звучал тихо и вкрадчиво. — Меня беспокоит этот доктор Брун. Я долго размышлял, и мне пришло озарение. Если Брун достигнет положительных результатов в своих исследованиях, то это станет самым сокрушительным поражением Христианства за всю историю существования. Мы не можем рисковать. Потому в ближайшие дни он должен быть схвачен, обвинён в колдовстве и ереси, подвергнут допросу и изобличён. В ходе Ординарной Консистории ему будет предложено продолжить свои работы под контролем Церкви. Если он откажется, тогда — аутодафе.

— Может, не торопиться, Понтифик? В группе работает наш осведомитель. Нам известно место нахождения лаборатории. Ежедневно мы получаем исчерпывающую информацию о ходе экспериментов. Мы можем прекратить его деятельность в любой момент. Не лучше ли дождаться положительных результатов? Ведь, согласитесь, это будет величайшим открытием за всю историю существования человечества.

Брови Понтифика чуть дрогнули. Он подался вперёд всем телом:

— Это будет величайшей и опаснейшей за всю историю человечества ересью, отрицающей смертность и подрывающей устои Христианства — веру в загробную жизнь, — Понтифик откинулся на спинку стула. Он внимательно всмотрелся в лицо Великого Инквизитора. — Наверное, это очень сильный колдун, если ему удалось поколебать веру даже такого ревностного христианина как ты, Томас?

— Моя вера непоколебима, Понтифик. Сегодня же всё будет сделано.

— Господь с тобой, сын мой.

Вернувшись к себе, Инквизитор привел в действие транслятор.

— Александр! В течение часа подготовить две группы. Первая — пятнадцать киборгов. Задача — штурм. Вторая — тридцать киборгов. Задача — оцепление и зачистка. Придать подразделениям два грузовых транспорта. Уровень секретности — высший. Командиры подразделений прибудут через тридцать минут.

Закончив с распоряжениями, он обратился к киборгам, стоявшим у двери:

— Михаил, ко мне! — Первый киборг тихо приблизился. Инквизитор соединил его с сервером, началась загрузка информации. Глаза киборга засветились голубым. — Внимание! — Инквизитор повысил голос. — Задача — руководство операцией и командование штурмовой группой. Учёных Бруна и Ченига захватить. Остальных уничтожить. Извлечь максимум информации и всё оборудование. Осуществить полную зачистку. Уровень секретности — высший. Операцию провести максимально быстро. С потерями не считаться. Контроль — в режиме онлайн.

— Я готов, о, Великий.

— Пётр, ко мне! — Второй киборг приблизился также бесшумно. Инквизитор проделал с ним ту же процедуру, что и с первым. — Внимание! Задача — заместитель и командующий группой оцепления. В течение операции исключить проникновение внутрь периметра и из него. Полная зачистка по завершении штурма. Уровень секретности — высший.

— Я готов, о, Великий.

— Ступайте с богом.

По липким стенам главного коллектора бывшей городской станции очистки отходов мутными ручьями стекали нечистоты. Показавшееся из-за горизонта солнце подкрасило розовым опустившийся ночью туман. У входа в коллектор, за обломком бетонной стены укрылись двое часовых.

— Ты представляешь себе вечную жизнь? Я вот никак не могу.

— А мне главное — дочь вылечить. А что до вечной жизни — так мне и эта уже осточертела. Осточертело так жить — голод и страх, страх и голод. Если ты не в братстве — значит ты уже как бы и не человек.

— Э, нет. Не скажи. Живя вечно, всё можно будет пережить.

— Эти чёртовы монахи тоже будут вечно. Не забыл?

— Мы их победим!

— Да, да. Что-то не очень-то у нас пока получается.

— Всё равно победим.

— А если все будут жить вечно, куда девать рождающихся? И…

— Тихо! Слышишь?!

— Нет.

— Вроде шипит.

— Это в отстойниках.

— А мне кажется, что шипит.

Смешиваясь с туманом, газ заполнил коллектор. Последнее, что часовые увидели, умирая — это быстро приближающиеся голубые глаза киборгов.

Великий Инквизитор следил за ходом операции, не отрываясь от транслятора. На экране в клубах газа мелькали испуганно-удивлённые лица людей, чёрные фигуры киборгов, розовые вспышки плазмотронов, вскинутые вверх руки, падающие тела. По стенам и потолкам метались серые изогнутые тени. В огромных трубах коллекторов эхом отдавались выстрелы, вскрики и стоны умирающих, грохот шагов. Киборги действовали быстро и с математической точностью. Через несколько мгновений звуки постепенно утихли, и всё заволокло газом. С минуту транслятор молчал. Затем раздался скрипучий голос Михаила:

— Штурмовая операция завершена. Задача выполнена. Потерь нет. Продолжительность операции — восемнадцать секунд.

— Начинайте следующий этап!

Когда он вошёл, Понтифик сидел за письменным столом, возложив руку на распятье.

— Операция завершена, Ваше Святейшество. Брун захвачен.

— Слава господу нашему, Иисусу Христу! — Понтифик надавил кнопку под крышкой стола. Тут же вошёл послушник.

— Во все информационные каналы. Срочно. Сегодня Святой Инквизицией предотвращён очередной акт колдовства. Известный колдун и еретик, называющий себя доктором Бруном, изобличён и схвачен. И второе! Срочно созвать Ординарную Консисторию.

Послушник спешно удалился. Понтифик жестом пригласил Инквизитора сесть.

— Послушай, Томас! Я слышал об этом Бруне. Говорят, он никогда не поступается своими принципами.

— Что же в этом опасного, Ваше Святейшество?

— Он может не принять предложение о работе под контролем церкви, и тогда…

— Тогда он будет сожжён.

— Да. Но кто станет его палачом?

— Вот в чём дело! — Инквизитор криво усмехнулся. — Его Святейшество может не волноваться. Джова Чениг — человек, доносивший на Бруна. Он подал прошение о вступлении в братство и готов на всё ради плаща послушника.

— Это похвально, но разве братство не порицает убийство?!

— Он ещё не в братстве. — Инквизитор посмотрел в глаза Понтифика. — И пусть для начала справится с обязанностями палача.

— Ступай, сын мой. Я буду молиться за тебя.

Зал консисторий Апостольского дворца был полон. Понтифик уже занял своё место на троне. Ниже восседали Великий Инквизитор и два секретаря. Ещё ниже, метрах в десяти от трона, была установлена стальная клетка. За ней, посреди зала лежал крест. Чёрный и гладкий, около десяти метров в длину, он искрился всеми цветами радуги и тихо потрескивал. Кардиналы расселись вдоль боковых стен, раскрасив трибуны кроваво-красным цветом своих сутан. Великий Инквизитор поднял руку. Общий гул стих.

— Введите обвиняемого!

Два киборга ввели в зал доктора Бруна. Синие линялые джинсы, стоптанные ботинки, белый халат, перепачканный во время захвата, из-под которого выбился воротник синей рубахи. Его тёмно-русые волосы взлохмачены. На губах улыбка. Над верхней — узкой полоской темнеют усы. Впалые небритые щёки бледны, но искрящиеся глаза смотрят смело.

Когда за Бруном захлопнулась дверь клетки, в зале наступила гробовая тишина. Великий Инквизитор заговорил, обращаясь к Бруну:

— Джордан Брун, вы обвиняетесь в колдовстве и ереси. Готовы ли вы признать свою вину и раскаяться?

— Я простой врач, и чудеса не по моей части. Мне не в чем раскаиваться.

— Но вы не станете отрицать, что высказывали сомнения в отношении божественного начала всего сущего, оскорбляя тем самым имя создателя.

— Разве можно оскорбить того, кто не существует?

— Вы кощунствуете!

— Неужели?

— Введите свидетеля!

Киборги ввели в зал худощавого черноволосого мужчину. Такой же белый халат. Руки глубоко запрятаны в карманы брюк. Втянутая в плечи голова, заострённый нос, виноватая улыбка, бегающие по сторонам глаза.

— Здравствуй, Джова! Весёлый сегодня выдался денёк! — Голос Бруна прозвучал звонко и приветливо.

Свидетеля подвели к инквизитору и опустили на колени.

— Джова Чениг! Возложи ладонь на Библию и поклянись говорить правду.

— Клянусь.

— Вы знаете этого человека?

— Да.

— Как его зовут?

— Это доктор Джордан Брун.

— Откуда вы его знаете?

— Я занимался в его группе исследованиями, связанными с продлением жизни человека.

— Насколько успешно?

— Возраст в сто пятьдесят — триста лет теперь не предел.

— Какова была цель исследований?

— Вечная жизнь.

Послышались тихие вздохи и приглушённые возгласы с трибун.

— Что доктор Брун использовал в экспериментах?

— Подопытных животных.

— Каких?

— Крысы, жабы, летучие мыши, кошки, собаки. Была свинья.

— Проводил ли доктор Брун эксперименты над людьми?

— Да. Два раза. Оба неудачно.

— Люди погибли?

— Нет. Просто имплантат был отторгнут организмом подопытного.

— Обвиняемый, вы подтверждаете?

— Да.

— Джова Чениг, не замечали ли вы за доктором Бруном каких-либо действий, ну скажем, не связанных напрямую, но каким-то неестественным образом оказывающих влияние на ход экспериментов?

— Да, замечал.

— Что это были за действия?

— Однажды я видел, как доктор Брун готовил какой-то порошок.

— Что это за порошок? Из чего доктор Брун его приготовил?

— Он растолок сушёную голову петуха. Затем добавил золы и свиную желчь.

— Доктор Брун что-то говорил при этом?

— Да. Он что-то шептал, но я не разобрал слов.

— Что дальше?

— Потом я видел, как доктор Брун добавил порошок в еду пациента.

— На что же это походило?

— Всё это было похоже на колдовство.

— Доктор Брун, что вы скажете на это?

Брун с улыбкой глянул на Ченига:

— Один из охранников простудился, и у него начались проблемы с простатой. Я просто приготовил лекарство из того, что имел на тот момент под руками.

— Джова Чениг, это правда?

— Нет. Доктор Брун использовал порошок для колдовства. — Чениг втянул голову в плечи и опустил глаза.

— Что скажете, обвиняемый?

— Да ничего.

— Доктор Брун, вам известно, что давать или отнимать жизнь — удел всевышнего.

— Он мне об этом не сообщал.

По залу пробежал ропот.

— Вы снова кощунствуете, доктор Брун.

— Что вы говорите?

— Обвиняемый, так как же вы собирались сделать жизнь вечной?

— Да всё просто! — Брун запустил руку под ворот рубахи и извлёк искрящийся зелёным светом шарик размером с горошину. Киборги двинулись в сторону клетки, но Инквизитор остановил их движением руки. — Это имплантат — биологический стимулятор. Вживляется в позвоночный столб под затылком. Достаточно положить имплантат в рот. Всё остальное он сделает сам. Через два часа — полное слияние с организмом пациента. Стимулирует выработку организмом собственных стволовых клеток, работу гипоталамуса и гипофиза. Энергопроизводство митохондрий увеличивается в разы. Между прочим — это единственный экземпляр. Может быть, есть желающие?

— Ты всё-таки добился?! — Голос Ченига эхом отразился от стен. Зависть и сожаление прозвучали в этом возгласе.

— Да, Джова. Ты уж извини, но мы знали, что ты связан с инквизицией, и основные исследования проводили без тебя.

— Но без экспериментов…

— Это второй экземпляр. — Брун вновь поднял имплантат над головой. — Первый уже месяц как успешно имплантирован. И в этот раз отторжения не произошло.

По залу вновь пробежал ропот негодования.

Инквизитор поднялся со своего места:

— Доктор, вы должны назвать имя человека, которому вживили имплантат.

— Нет.

— Доктор, вы отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете?!

— А ВЫ?!!! — Брун вскинул голову. Его звонкий голос прорезал тишину и эхом разлетелся по залу. — Что ВЫ делаете?! ВЫ отдаёте себе отчёт?!

Глаза Бруна и Великого Инквизитора встретились. Великий Инквизитор с надеждой искал во взгляде учёного хотя бы каплю страха, смятения или сожаления. Но глаза доктора Бруна искрились весельем и мужеством. Инквизитор первым отвёл взгляд и огласил приговор:

— Джордан Брун! Опираясь на свидетельство очевидца, с коими вы согласились, а так же на вещественные доказательства, изъятые из лаборатории, вы признаётесь виновным в колдовстве, ереси и нападках на Святую Церковь и приговариваетесь к смертной казни через сожжение на кресте.

— А что же мы будем делать с этим?! — Брун слегка подбрасывал на ладони искрящийся жизнью зелёный шарик. Наступила гробовая тишина. Десятки глаз следили за каждым движением доктора. Его глаза засветились озорством. Он исподлобья глянул на Папу. — Что скажете, Понтифик?

Инквизитор между тем продолжал говорить:

— Но если вы, раскаявшись, согласитесь продолжить свою работу под контролем Святой церкви…

— Вы шутите?!

— …то вам будет сохранена жизнь.

— Никогда!!!

— Приговор будет приведён в исполнение здесь и сейчас.

— СЖЕЧЬ — НЕ ЗНАЧИТ ОПРОВЕРГНУТЬ! — Брун сжал имплантат в кулаке и размахнулся.

— Остановите его!!! — Голос Папы прозвучал в тишине резко и с надрывом. Киборги бросились к клетке. Зелёная горошина, сверкая, взлетела в воздух. По залу пронёсся общий вздох. Имплантат завис на секунду над трибунами, отведёнными для кардиналов. Десятки рук взметнулись вверх. Десятки старческих тел смешались в одну колышущуюся массу. Они отталкивали друг друга, били кулаками, рвали красные сутаны. Лица исказились гримасами ненависти.

— Прекратить! — Голос Великого Инквизитора потонул в общем гвалте. — Стража!!!

Тяжёлые двери распахнулись, и Зал консисторий заполнили черные фигуры киборгов. Они начали методично и быстро колоть бока и зады кардиналов шокерами, разгоняя их по местам. Два киборга выволокли хохочущего Бруна из клетки. Он изо всех сил пытался вырваться из железных объятий стражников и сквозь смех кричал:

— Смотрите, Понтифик! Вот во что они верят истинно! Вот их истинная вера!

Один из киборгов ударил его в горло. Брун захлебнулся и обмяк. Его спешно поволокли к кресту.

Когда порядок был восстановлен, и задыхающиеся измятые кардиналы вновь расселись по местам, Инквизитор положил руку на плечо Джовы Ченига:

— Следуй за мной!

Они взошли на балкон.

— Подойди к пульту, сын мой, и положи левую руку на синий овал, — напевно произнёс Инквизитор.

Чениг стоял не шелохнувшись.

— Чего же ты ждёшь?! — Голос Инквизитора зазвучал жёстче. Он взял Ченига за плечи и рывком развернул к себе лицом. По щекам Ченига текли слёзы.

— Подойди к пульту!!! — Инквизитор хлестнул его по лицу тыльной стороной кисти.

— За что, о, Великий?! — Чениг упал на колени. — Я столько сделал для Вас!

— Ты исполнял свой долг перед Святой Церковью. А я лишь смиренный слуга её. — Инквизитор ударил Ченига ногой. — Быстро к пульту!!!

Тот упал на бок и, прикрываясь рукой, медленно пополз. Кровь большими каплями падала из разбитого носа на белый мраморный пол. Инквизитор медленно следовал за ним.

— Это последнее испытание. Казнив еретика, ты получишь белый плащ послушника и станешь одним из нас. Только пройдя через страдания душевные и телесные, попадаем мы в лоно Церкви Святой. И только она сможет избавить нас от мук и грехов наших.

Между тем Чениг добрался до пульта и встал на ноги. Он опёрся о пульт руками, измазав его кровью. Два сенсора в форме больших овалов матово светились синим и красным цветами. Отсюда весь зал был виден как на ладони. Доктор Брун, абсолютно голый, уже лежал на кресте, распятый и пристёгнутый к нему сверкающими обручами. Его лицо озаряла улыбка.

Инквизитор приблизился к Ченигу вплотную.

— Положи левую ладонь на синий овал.

Чениг исполнил. Овал ярко засветился. Крест с телом распятого доктора Бруна начал медленно подниматься, пока не встал вертикально. Кардиналы сложили ладони у груди. В середину зала вышел послушник. Протянув сложенные ладони к кресту, он начал читать на латыни. После каждой произнесённой фразы он выдерживал паузу, во время которой кардиналы хором произносили слово «Амен». Доктор Брун глядел с высоты на всех светлым взглядом и улыбался.

Но вот в зале наступила полная тишина, нарушаемая только тихим гудением, исходящим от креста.

— Теперь положи другую ладонь на красный овал. — Голос Инквизитора звучал тихо, но настойчиво.

Голова Ченига опустилась и начала сотрясаться. Поднятая рука замерла над красным сенсором.

— Клади-и! — Инквизитор шипел сквозь зубы. — Клади же!!!

— Я не смогу! — Чениг начал оседать. — Я не смогу убить его!!!

— Сможешь!!! — В руках Инквизитора блеснул стилет. Схватив слабеющего Ченига за шиворот, он подтянул его вверх и приставил стилет к горлу. — Это твои доносы привели его сюда! — шептал Инквизитор ему в ухо. — Ты свидетельствовал против него и клялся на Библии! А теперь ты не можешь?!!! Клади руку или я проткну тебе глотку!!!

— Джордан, прости меня!!! — Чениг взвыл, обливаясь слезами, и его перепачканная кровью ладонь опустилась на красный овал.

Прозвучал мелодичный сигнал, и приятный женский голос сообщил:

— ВНИМАНИЕ! ВЫСОКОЕ СВЕТОВОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ! НАДЕНЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ОЧКИ!

По залу пошло волнение. Все извлекали темные кварцевые очки из раскрывшихся подлокотников кресел и надевали их. Через несколько секунд тот же голос произнёс:

— ВНИМАНИЕ! НАЧИНАЕТСЯ ПРОЦЕСС ИОНИЗАЦИИ!

Уровень освещения плавно снизился. Из-под креста бесшумно поднялся полый стеклянный цилиндр. Распятый Брун оказался внутри прозрачной трубы, поднимающейся от пола до потолка в виде колонны. Гудение усилилось. Его тональность начала возрастать. Тело доктора Бруна судорожно дёрнулось и невероятно изогнулось. Лицо исказила страшная гримаса. Рот широко открылся. По кресту пошли светящиеся розовые пятна. Сквозь дергающееся тело доктора Бруна к стенам цилиндра протянулись фиолетовые, непрерывно изгибающиеся лучи. Каждый луч оканчивался ярко розовым конусом, упирающимся основанием в стену цилиндра. Лучи, непрерывно пробегая по телу доктора, ощупывали стекло конусами, то сливаясь и исчезая, то появляясь вновь. Это продлилось несколько мгновений. Гудение переросло в свист. Затем раздался мягкий хлопок, и цилиндр заполнился фиолетовым туманом. Тело доктора Бруна исчезло. Еще через секунду мощные вентиляторы вытянули туман прочь и голос сообщил:

— ПРОЦЕСС ИОНИЗАЦИИ ЗАВЕРШЁН!

Зал вновь наполнился светом. Внутри цилиндра ударили горячие струи воды, смывая с поверхности креста фрагменты плоти. Папа спешно удалился в свой кабинет. Кардиналы расходились, не глядя в глаза друг другу, и лишь немногие из них делились впечатлениями от только что увиденного.

На балконе у пульта на коленях стоял Чениг. По его измазанному кровью лицу расплылась слюнявая улыбка. Он снизу вверх заглядывал в лицо Инквизитора и гнусавил:

— О, Великий, я исполнил волю всевышнего. Теперь Святая Церковь примет меня в своё лоно, и я буду обласкан Ею и братьями.

Инквизитор положил руку на голову Ченига. Его лицо побледнело. Посиневшие губы брезгливо изогнулись:

— Никогда такая мерзкая тварь, как ты, не станет моим братом!

Ухвативши за волосы, он рывком откинул голову Ченига назад и по самую гарду вогнал холодный клинок в его шею. Кровь ударила фонтаном из перерезанной артерии. Хватая воздух ртом, Чениг повалился на пол. На его лице застыла гримаса ужаса и удивления.

Инквизитор опустил руку и нажал скрытый внизу пульта сенсор. Белый мраморный пол разошёлся, и ещё дёргающееся в конвульсиях тело Ченига провалилось в небытие. Плиты пола вновь сошлись вместе с лёгким шорохом. Из открывшейся в стене ниши выкатился дрон-уборщик. Он смывал кровь и деловито гудел, полируя плиты пола. Инквизитор спустился по мраморным ступеням вниз и покинул опустевший Зал консисторий. Свет медленно погас.

Большая серая крыса, постукивая об пол голым хвостом, осторожно вышла в центр зала. Остановилась, всматриваясь в полумрак. Затем, быстро перебирая короткими лапами, перебежала под трибуны. Там, между деревянными распорками, переливаясь всеми оттенками зелёного, искрился маленький, напоминающий размерами горошину, шарик. Крыса осторожно приблизилась и обнюхала его. Глаза-бусинки алчно блестели. Наконец решившись, она прыгнула перёд и схватила шарик зубами. Имплантат ярко вспыхнул и, разбрасывая зелёные искорки, с шипением погрузился в голову животного. Пронзительно пискнув, крыса метнулась к стене и скрылась в дыре за плинтусом.