Глава 3

Кейн забрал капсулу медавтомата с девушкой домой и разместил в спальне своей маленькой квартиры. Пришлось немного подвинуть кровать, чтобы капсула поместилась. С плохо скрываемым нетерпением он ждал, когда же его Карен проснется. Господин Ветер выполнил все, о чем они договаривались — подсказал нужные слова и стер в ее памяти несколько последних дней. Денег в итоге почти не осталось, но это ерунда по сравнению с тем, что он снова не один. Он уже раз десять представил, как будет утешать ее, она растает в его объятиях и они будут вместе…

Если господин Ветер не обманул, то она должна вот-вот проснуться. Кейн уже приготовил питательную смесь, и, не зная, куда себя деть, ходил возле медицинского автомата, поминутно поглядывая на часы, и почти пропустил момент, когда девушка открыла глаза.

Карен открыла глаза. Голова не болела, но была тяжелой. Мысли путались и не хотели собираться в кучу. Первое, что она ощутила — жуткий голод. Почти сразу к этому добавилась тошнота и ужасающая слабость. Она попыталась встать, но тело не слушалось. Чьи-то сильные руки помогли сесть.

— Вот, выпей. Это такая еда, другая тебе пока не положена. — Кейн поднес к губам стакан с питательной смесью. Сил удивляться и разговаривать не было, а слово «еда» обозначало именно то, что ей в данный момент казалось просто жизненно необходимым, и плевать, как эта еда выглядела и кто ее принес. Она выпила все, на это ушел остаток сил, и Карен снова выключилась.

Кейн осторожно, чтобы не сделать больно, вытащил все иглы из ее вен, снял многочисленные датчики медицинского автомата, отключил автомат и перенес девушку на кровать. Карен не проснулась, лишь легла поудобнее, свернувшись калачиком. Кейн приготовил еще одну порцию смеси и оставил на тумбе возле кровати, затем связался с агентством, чтобы те забрали капсулу медавтомата, и приготовился ждать следующего пробуждения.

Карен проснулась от голода. Слабость еще оставалась, но не была уже настолько сильной, чтобы помешать ей сесть самостоятельно. Место, где она находилась, казалось совершенно незнакомым. Похоже, спальня чьей-то квартиры, явно мужской, судя по вещам на спинке стула. Марка? Но в окно виден край неба, а Марк всю жизнь прожил на станции. А может, это просто имитация окна. Воспоминаний о том, как она здесь оказалась, не было. Подобное случалось и раньше, поэтому переживать по этому поводу она не собиралось. Гораздо хуже то, что рядом нет Кларк. И куда делся сам Марк?

Взгляд наткнулся на стакан с питательной смесью. «Еда!» — обрадовалась она. Выпив все и отдохнув немного от затраченных усилий, решила попытаться встать, держась за спинку кровати. Ноги дрожали и норовили разъехаться. Она осторожно отняла одну руку от опоры, потом другую. Убедившись, что более-менее твердо стоит на ногах, рискнула сделать шаг. Голова вдруг закружилась, тело повело куда-то в сторону, и Карен снова ухватилась за спасительную спинку кровати. Подождав немного, собравшись с силами, она попробовала еще раз. Пошатываясь, сумела сделать лишь несколько шагов и остановилась, устав.

Ее не покидали странные ощущения в теле, она даже не могла их каким-то определенным образом обозначить. Просто все было немного неправильно. В комнату вошел Кейн. Карен отметила про себя, что с их последней встречи он стал немного ниже. Или это она подросла… Последнее предположение вызвало улыбку. Кейн, возможно, отнеся это на свой счет, улыбнулся в ответ и поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

Карен прислушалась к себе: в целом, если бы не странности с восприятием собственного тела, то вполне себе ничего. Она поглядела на Кейна: тот смотрел в пол и был красен от смущения. Карен бросила взгляд на себя и увидела, что на ней лишь короткая больничная сорочка, едва прикрывающая зад.

— Выйди вон! — крикнула она, хватая с кровати простыню и заворачиваясь, и тут же испуганно замерла. Голос у нее был чужой, даже со скидкой на странности с восприятием. Смутно знакомый, но не ее. — Это… я сказала? — медленно выговорила она. — Это точно я сказала? Кейн, что происходит и где, черт возьми, Костолиц и Кларк?!

— Кое-что случилось, только ты не волнуйся. — Мужчина попытался подойти к ней, но Карен попятилась. Кейн остановился, показал пустые руки и жалобно посмотрел на нее.

— Не подходи, говори! — прошипела Карен.

Кейн сглотнул и быстро заговорил:

— Ты просто в другом теле, а твое заняла Елена. — Это была первая из трех «волшебных» фраз господина Ветра.

— Что ты сказал? Повтори! — потребовала Карен, решив, что не расслышала или не правильно поняла.

— Я сказал, что твое тело заняла твоя сестра, а тебя перенесли в это.

Карен потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить сказанное Кейном. Это казалось бредом, однако после недолго копания в памяти она нашла воспоминания только о том, как они прибыли на катер и несколько дней полета.

— Не может быть, — пробормотала она, медленно опускаясь на пол там же, где и стояла.

— Зеркало там, — смущенно указал направление Кейн.

Карен молча поднялась, прошла в ванную и встала перед зеркалом. На нее смотрела Инга Кавана — та самая, которую прочили в доноры Елене. Карен не знала, что сказать и что думать — было больно и противно, душили слезы. Происходящее представлялось сном, и поверить в реальность этого сна казалось совершенно невозможно.

Какая же она дрянь! Забрала себе всю ее жизнь. Но ведь Марк должен был догадаться!

— Где Костолиц? — потребовала она ответа. Кейн вздрогнул:

— Они покинули катер пару суток назад. И, по-моему, он не понял, что твое тело принадлежит не тебе. А может, как раз сам и участвовал в заговоре, — Кейн использовал вторую «волшебную» фразу господина Ветра.

Карен покачала головой и пробормотала:

— Нет, он не мог меня перепутать с ней. Только не он. И никогда бы не согласился на… — Она закрыла лицо руками, но вместо слез была лишь злость. Мысль лихорадочно заработала: «Найти, догнать, получить объяснения, немедленно!..»

— Кейн, найди мне что одеть! — скомандовала она. Кейн растерянно хлопал глазами и пытался возражать:

— Но у меня нет одежды подходящего размера.

— Плевать! Дай хоть что-нибудь!

— Подожди! Ты же еле на ногах держишься! Куда ты пойдешь?

— Я иду разобраться с этим, разве не ясно? Найди, наконец, что мне надеть! — Она бросилась к шкафу, распахнула его, сдернула с вешалки первые попавшиеся штаны, убедилась, что они ей сильно велики, бросила, взяла вторые, бросила. Распахнула другой шкаф, смахнула с полок аккуратные стопки белья, заглянула в комод. Кейн обхватил ее сзади, сковав движения:

— Ты никуда не пойдешь, пока не успокоишься!

Карен разозлилась еще больше и попыталась вырваться. У нее это почти получилось, однако Кейн был гораздо сильнее и тяжелее. Они упали, он прижал ее своим телом к полу. Карен вырывалась, но все еще была слаба, и тело слушалось плохо. Наконец она сдалась и прекратила борьбу. Некоторое время Кейн подержал ее и, убедившись, что это не уловка, отпустил и снова попробовал убедить словами:

— Ягодка, подумай, ведь ты теперь свободна! Никто не будет тебе диктовать, что делать и какие решения принимать. Ты можешь начать заново так, как нужно именно тебе, без оглядки на родителей, империю, Альянс и вообще… А я тебе помогу насколько смогу. — Это был последний «волшебный» аргумент в бумажке господина Ветра.

— Есть хочу, — только и ответила она на его речь.

— Я принесу еду, но если ты не будешь делать глупости, — строго проговорил Кейн.

— Хорошо, в ближайшее время постараюсь.

— Вот и правильно. Лучше хорошо все обдумать, прежде чем действовать. И на сытый желудок думается гораздо приятнее, — подмигнул он ей.

Она в ответ лишь грустно усмехнулась. Кейн прав, нужно все хорошо обдумать. Не мог Марк не узнать Елену. Хотя, с другой стороны, она притворялась коммодором столько лет, и никто не увидел разницу. Но обмануть Марка… нет. Этого не может быть! Как и его предательства.

Второе, в чем прав Кейн — это то, что она теперь свободна. Но свобода, полученная такой ценой, это совсем не то, о чем она мечтала. Но это действительно свобода, причем — Карен тоскливо хмыкнула — полная: и от родителей, и от денег, и от перспектив, и от политики. Последнее не может не радовать. Но зачем ей свобода, когда того, с кем она готова ее разделить, нет рядом?

Самое паршивое, что ее состояние необратимо. Вернуть себе внешность не получится. Но вот вернуть себе флот вполне реально. Нужно просто хорошенько подумать. Но сперва посмотреть в глаза Марку и сестрице. В комнату вошел Кейн с подносом:

— Вот, я принес поесть.

— А где мы находимся? — поинтересовалась она, беря стакан все с той же питательной смесью.

— У меня дома, — коротко ответил Кейн, но глядя на ее немой вопрос, продолжил: — Когда твои… в общем, тебя оставили на катере без сознания, подключенной к медицинскому автомату, и сказали не лезть не в свое дело. Но я понял, что в этом теле ты, когда случайно подслушал разговор того, кого называли Ветром, и тебя, точнее твоей сестры, потому что Ветер называл тебя Еленой. И еще они говорили про неудачный перенос или что-то в этом роде, — Кейн импровизировал на ходу.

— Хм, а ведь у меня по идее должны были быть документы и легенда, — задумчиво проговорила девушка.

— Да, вот это было в капсуле с тобой. — Кейн протянул ей комм.

Карен не было нужды заглядывать в него. Она точно знала, что найдет, однако на всякий случай активировала его и удостоверилась: Инга Кавана, 26 лет. Все документы остались на месте. Легенда почти полностью реальная, они изменили совсем немного.

— Я еще не решила, что с этим всем делать, но знаю одно: так просто я это не оставлю! И, раз уж так вышло, зови меня Ингой, как в документах. — Кейн кивнул, соглашаясь. — Оставь меня, я хочу отдохнуть.

— Конечно, — Кейн вышел. Щелкнул замок на двери, запирая ее в комнате. Карен это не смутило: если понадобится, замок ее не удержит. Но в ближайшие несколько часов она никуда не собиралась. Расположившись на единственной кровати, она почти сразу уснула и спала очень беспокойно. Мучили сны, в которых она сама себе смеялась в лицо; Марк, целующий не ее, называл лгуньей и аферисткой; скорбные лица родителей, смотрящих, как ее забирает команда санитаров, чтобы запереть навечно в сумасшедший дом…

Проснулась Инга лишь утром следующего дня. Голова была тяжелой, и сны все никак не хотели ее покидать. Чтобы немного переключиться, она покопалась в шкафу, поискала одежду, но ничего подходящего не нашла — вещи Кейна ей были безбожно велики. Надев первую попавшуюся футболку, она посчитала одежный вопрос решенным на некоторое время.

Лучший способ привыкнуть к своему теперь уже телу и опробовать его возможности — гимнастика. После нескольких упражнений стало понятно, что тело в хорошей форме: оно послушно и без особого напряжения выполнило все задания. Чувствовалось, что для него это далеко не предел. Щелкнул замок, и в комнату вошел Кейн. Инга без предисловий атаковала его, тот увернулся, но все понял правильно и, блокируя удар, миролюбиво пропыхтел:

— Ягодка, ты знаешь, что боец из меня плохой, я всего лишь капитан гражданского катера и давно не тренировался.

— Стоило уйти из наемников, и ты совсем расслабился, — выдохнула она, делая подсечку. Новое тело было выше и тяжелее, но двигалось легко и быстро. Кейн из-за своего роста и веса был медленнее ее и успевал лишь обороняться. Пробиться сквозь его защиту было нелегко, Инга начала уставать, купилась на обманный маневр и от удара в плечо отлетела к стене. Она двинула левой рукой и застонала — вывих.

Кейн вышел из боевой стойки и, бухнувшись рядом с ней на колени, запричитал:

— Больно? Прости, я не хотел. Зачем ты начала драться? Ты же наверняка не одну неделю валялась под наркозом. Нельзя восстановиться за сутки…

— Заткнись! — оборвала она. — Вправь руку и принеси льда.

Кейн обиженно замолчал, поставил ее на колено и резким движением вернул плечо на место. Инга только ругнулась сквозь зубы. Он сбегал на кухню, принес пакет льда и приложил к ее ушибленному плечу. Лед немного успокоил боль, но синяк, наверняка, останется.

— Тебе нужно отдохнуть, — жалобно проговорил Кейн. Ее уже начинало тошнить от его заботы.

— Хватит, отдохнула уже. Мне нужно видеться с Костолицем и получить его объяснения!

— Ты думаешь, он поверит тебе? — поинтересовался Кейн упавшим голосом. Ему вовсе не хотелось, чтобы она виделась с кем-то из своей прошлой жизни.

— Ну, если я расскажу ему что-то, что могла знать о нем только я, думаю, что поверит.

— А если твоя сестра убедит его в обратном? Что ты просто какая-нибудь ненормальная?

— Я знаю Марка, здравого смысла ему не занимать...

— А ты уверена, что нужна ему с такой внешностью?

— Я знаю, что любит он меня, а не мою внешность.

— А если он тебя не любит и замешан в том, чтобы ты стала такой? Тогда чтобы ты ни говорила, он не будет тебя слушать.

— Я знаю его, он не мог пойти на это! — твердила Инга.

— Ну а если вдруг?

— Не знаю я, Кейн! — закричала она. — Я не знаю! Я боюсь, что ты можешь быть прав и Марк действительно сам участвовал в этом, но я не хочу в это верить.

— Может, тогда не стоит идти напрямую? Может, попробовать поговорить с кем-то из твоего флота и расспросить? — Кейн исчерпал уже все аргументы и понял, что Карен не остановить, если уж она что-то задумала. Так было всегда.

— Хм, это может быть здравой мыслью, — неожиданно согласилась она с ним. — Возможно, я что-то узнаю.

***

Эли осталась в доме Ветра, хотя ей была приготовлена спальня в особняке. Но там показалось неуютно, она чувствовала себя гостьей. Лучший вариант — комната сестры, даже обставленная по ее вкусу. Но просить Карен ее уступить она не решалась. Вэй не возражал против ее компании, но ей было немного стыдно злоупотреблять его гостеприимством.

Вэй вышел в сад, а она, пытаясь отвлечься от хоровода мыслей, занялась хейдаганским. За учебником ее и застал Бергер.

— Это вы виноваты в том, что она пропала! Я этого так не оставлю! — кричал он, ворвавшись в дом и картинно потрясая кулаками. Вопли доктора резанули по ушам так, что стало больно. Эли оторвалась от книги и поморщилась:

— И что вы сделаете? Ах, да, обратитесь в полицию Тарона: «Господа полицейские, у меня сбежал экспериментальный образец, над которым я проводил незаконные опыты» — издевательски передразнила она его. — Ой, как же я могла забыть, вы же не гражданин Таронской империи! Ну конечно, вы пожалуетесь барону Рю! Я думаю, он очень обрадуется вашему визиту.

— Вы!.. Вы!.. — Доктор, краснея и задыхаясь, пытался подобрать слова, — Ведьма! — выкрикнул он и выбежал из дома. Драматизм и остроту ситуации испортила мягко и бесшумно закрывшаяся за его спиной дверь.

Пропала — это значит, сбежала или ее похитили. Трудно поверить в то, что можно сбежать из-под наркоза. Но кто знает, на что еще способна Айн кроме того, что добровольно показала. Высокая обучаемость, отличная память, глубокая эмпатия, способность манипулировать образами памяти и нейтрализовывать любое вещество, попавшее в кровь, и телекинез на закуску…

Могла ли она сбежать из-под наркоза? Вполне. Могли ли ее похитить? Могли. Но кто?

Почему она сбежала? Что-то случилось, иначе дождалась бы ее. И Костолиц наверняка не все рассказал о том, чем с ней занимался в ее отсутствие. Айн нужно обязательно найти. Вот только теперь без согласия сестры ничего сделать нельзя. Раньше можно было использовать флот в своих целях, теперь придется просить, и не факт, что просьба будет удовлетворена. Как, оказывается, было все легко до переноса и как все сложно стало сейчас.

В дом почти бесшумно вошел Ветер, Эли услышала шорох снимаемой одежды, затем — шум льющейся воды. Вэй всегда мылся и переодевался после работы в саду. Он вошел в спальню за чистым комплектом, и Эли невольно залюбовалась его обнаженным торсом. Мысленное путешествие по линиям рельефа мышц уводило в такие дали, что даже не снились порядочным девушкам. Она отвела взгляд, чтобы успокоить не ко времени разыгравшуюся фантазию.

— Что ты сотворила с доктором? — поинтересовался Вэй, одеваясь и будто не замечая ее пристального внимания разбавленного смущением. — Он, кажется, не в себе.

Эли помассировала виски, чтобы собраться с мыслями и выгнать из головы неприличные картинки:

— Он вопил так, что я чуть не оглохла. Обвинял меня в пропаже Айн. Пришлось слегка поставить его на место.

Одевшись, Ветер сел рядом и пристально посмотрел Эли в глаза:

— Но это ведь действительно твоя вина. Не начни ты заниматься с Айн, она бы так и осталась пассивной и безмолвной, и все были бы счастливы: она никуда бы не делась, доктор продолжал свои эксперименты, а у тебя не болела голова.

— «Если бы», «может быть», — передразнила она Ветра, — не ты ли говорил, что бесполезно страдать по всяким «бы», если все, что можно, уже случилось? — Вэй не ответил, и Эли после паузы продолжила: — Я хочу ее найти.

— Зачем?

— Вэй, ты не понимаешь!

— Так объясни, чтобы я понял, — пожал он плечами. — И если у тебя это получится, я подскажу с чего начать ее поиски.

— А просто так ты не можешь мне это сказать?

— Нет, это было бы слишком просто и неинтересно, — улыбнулся он, обнимая ее.

— Для тебя это всего лишь игра, — обиженно заметила Эли.

— Знаешь, маленькая, — в голосе Ветра неожиданно зазвенели металлические нотки, — относиться ко всему, что со мной и вокруг меня происходит, как к игре — это мой способ сохранить рассудок, такова моя модель мира. И с этим ничего не поделаешь. Или ты играешь по моим правилам и не обижаешься, или наши пути расходятся, — последнюю фразу он прошептал ей на ухо. На губах легкая улыбка, в глазах его лед, руки холодны, а объятия жесткие и неуютные.

Сердце Эли забилось так, что отдалось болью в висках, для дыхания не хватало воздуха, ладони стали влажными. Она поняла, что случайно задела что-то важное. А может он специально это показал, а может это один из ходов его собственной игры. С Ветром никогда нельзя быть ни в чем уверенной.

— Я хочу играть по твоим правилам, — чуть слышно ответила она.

— Тогда я жду ответа на заданный вопрос. — Металл в голосе Ветра испарился, лед в глазах растаял, объятия снова несли тепло. Эли немного подождала, пока успокоится сердце и придет в норму дыхание, собралась с мыслями и заговорила:

— Мне кажется, я и сама не до конца понимаю, зачем мне это нужно. Но, кроме тебя, она — единственный человек, который знает меня настоящую, такую как есть. У меня ведь своего ничего не было — ни жизни, ни тела, ни друзей. Я бы сказала, что она — мой единственный друг. И если ее не похитили, то в ее пропаже есть какая-то серьезная причина. Настолько серьезная, что я беспокоюсь за нее. Хотя даже не представляю, что буду делать, когда найду ее. Когда я говорила с ней в нашу последнюю встречу, она уже была другая. Не уверена, нужна ли ей я…

— Насчет первого: теперь все вокруг будут воспринимать тебя как саму себя, ровно настолько, насколько ты это позволишь. Насчет последнего: если ей не нужна ты, зачем тебе она? У тебя остался образец ее тканей, вырасти себе Цвай, дружи с ней и воспитывай, как сочтешь нужным. Это гораздо проще и быстрее, чем искать Айн.

— Цвай? — не поняла Эли.

— Айн, Цвай, Уно, Дуо, какая разница, как ты ее обзовешь! Если сумеешь правильно подать эту идею Бергеру, он сделает за тебя всю работу.

— Боже, Вэй, ты — гений! — Елена тут же набрала доктора.

***

Айн уверенно вела корабль-разведчик к краю системы Тарон. В его управлении очень помогли разобраться книги, что давал ей читать Марк: оно оказалось совсем простым. Топлива, правда, хватало только до ближайшей станции, но она прочла о способе улететь дальше. Нужно включать двигатели лишь для инерционного толчка. Так, медленно, но верно можно забраться очень далеко. Запаса воды и еды было совсем мало, но она придумала, как и с этой проблемой справиться.

План созрел внезапно, когда она с Марком ходила в ангар. Да, на «Метели» было тепло, безопасно и очень интересно. Но незадолго до ссоры с Марком в ее голове начали появляться безумно пугающие образы того, что она видела как тьму, а Майкл назвал «концом света». Их появление было как-то связно с ней самой. Они появлялись только тогда, когда она колебалась и решала остаться. Они подгоняли ее, внушая ужас и необходимость двигаться дальше. Она бежала не от Марка или Елены, а от того, что может случиться, и именно туда, где все это произойдет.

И тогда возник план — убежать на маленьком корабле туда, где разгоняются другие большие корабли. Там ее маленький кораблик заметят и подберут.

Она с грустью подумала о Марке: он такой хороший, хоть и строгий. И почему он не любит Елену? Она ведь тоже очень хорошая. Почему у них так не вовремя появились дела? Будь они рядом, не пришлось бы бежать, они придумали что-нибудь. Но раз их нет, пришлось придумывать самой. Она дала Елене уговорить себя уснуть, но пообещала себе, что проснется в нужное время — и проснулась…

Воды и еды почти не осталось, но корабль был еще далеко от нужного места. Айн включила сигнальный маячок и погрузилась в глубокий сон, наказав себе проснуться, как только вокруг что-то изменится.