Зорин Александр

Цель: магрибец

Автор гонется за красивостями, забывая о реальности. Самое первое предложение — и впечатление уже подпорчено.

"Мгновение назад — раскалённая площадь ширазской мечети, дымящаяся кровью".

На раскаленной площади кровь дымиться не будет. Кровь будет дымиться на холодном камне, например. На раскаленной поверхности же — запекаться.

Читаем дальше:

"Стражи магрибца дрались люто, но Кадар уже видел впереди его алую куфию"

И как лютость стражи в принципе могло помешать видеть платок магрибца? Если подразумевалось, что стражи было очень много и она скрывала целиком и полностью магрибца, то автор этого не показал.

Дальше:

"Уже заносил шамшир над стражем, что стоял на пути, но руку отбросило; что-то гремело, давило, засыпа̀ло сверху, будто он оказался под городской стеной, а её атакуют из камнемётов".

Несогласованность времен — сначала прошлое завершенное (отбросило), потом прошлое продолженное (гремело, давило и т.д.).

"Кадар лежал среди невысоких каменных стен"

Как, как можно лежать "среди стен"?

"Через изломанные края крыши било жаром стоящее в зените солнце"

Солнце в зените. Т.е. — сверху. Тень от вертикально стоящих предметов не отбрасывается. Через какие края крыши бьет оно жаром?

"Боль укусила робко, будто пробовала силы, но, осмелев, с размаху впилась горячими когтями. Кадар сел, стряхнул с лица пыль"

И где реакция на боль? Бедро терзает боль, а герой сел, пыль с лица стряхивает...

А вот типичная для рассказов череда коротеньких предложений.

"Из бедра торчало обломленное древко копья. Кто-то успел сорвать кольчугу. От шамшира в руке осталась деревянная рукоять — клинок будто выдрало из крепления. Лишённый металлических застёжек, кожаный пояс с ножнами лежал рядом"

Это уместно, когда нужно передать динамику действия, словно автор торопится сообщить читателю, что происходит, но не успевает подбирать слова, но здесь — описательные моменты и отрывистость неуместна.

Вот еще одно предложение:

"Кадар огляделся: просторное круглое помещение не имело ни дверей, ни окон; пол завалило кусками рухнувшей крыши"

Т.е. сейчас мы поняли, что Кадар не на улице где-то, а в каком-то помещении. вспоминаем края крыши, солнце в зените и т.д. Вопрос к автору: где, по его мнению, края крыши? Снаружи-таки или посередке?

"Обломок копья поддался легко, Кадар вырвал его из раны и перетянул ногу ремнём от ножен".

Если Кадар перетянул ногу ремнем, то значит было сильное артериальное кровотечение (в противном бы случае он бы наложил давящую повязку из подручных материалов — уж вояки-то знают основы военно-полевой хирургии). Вопрос: КАК он потом с этой своей "проблемой" еще и прыгает??? Да и, судя по всему, неплохо пользуется больной ногой, как и здоровой: "В прыжке удалось ухватиться за острый край балки перекрытия..."

Дальше я не буду цитировать, иначе это растянется на много-много страниц, которые читать и писать крайне утомительно.

Кадар набрасывается на Ранию, хватает за горло, поднимает вверх, чтобы спросить, [как пройти в библиотеку], где он находится. Я так понимаю, это обычная его манера разговаривать с девушками? А потом девушка объясняет, где они находятся, но зверь кричит "не лги" и чуть ли не сворачивает ей шею. Отличное начало разговора  Девушки со свернутой шеей всегда говорят правду, да. А после этого надо обязательно нанести "смертельный удар" — от этого девчонки становятся более разговорчивыми. И потом поверить в то, что девчонка может вылечить, а не убить, и довериться ей. Вот просто взять и поверить.

На лице оскалившегося хищника ни морщинки. Кхм… Они уже в то время ботоксом баловались, что даже мимические морщинки отсутствуют?

А дальше читать стало откровенно неинтересно. Несмотря на начатую тему рассказа, автор начал уходить все дальше в любование собственным женским персонажем, создавая условия, когда этот персонаж может себя показать с выгодной стороны — тут и манящие хищника груди, и сдираемые юбки, а потом уже и "верх"… Ну и логичное продолжение. Т.е. все написанное выше — только для того, чтобы устроить садистскую сцену секса и показать трепетание младого девичьего тела в тисках зверя.

После же всего — откровенно скучные и расплывчатые объяснения каких-то наведений на кого-то или что-то. Словно бы автор уже сказал все, что хотел, но как-то завершить рассказ надо, вот и получилось то, что получилось.

Два великих мага оказались не такими уж и великими, а их разборка друг с другом — как схватка шпаны двух разных микрорайонов. Да и другие персонажи не раскрыты, а по большей части — шаблонные: звереныш со звериными желаниями, девчонка с сиськами и очень уместной способностью исцелять. И все.

От якобы восточного стиля — только несколько названий. Атмосферность в рассказе отсутствует. Понятно, что автор не ставил перед собой цель написать восточную сказку или нечто подобное, понятно, что бессмысленно говорить о неоправданных ожиданиях… Но вопрос "зачем все это?" так и остается без ответа.

На "крыше мира"

Зачем заключать в кавычки "крыше мира"? Это вполне устойчивое словосочетание и оно не требует кавычек.

Сложно критиковать рассказ, который нравится. Поэтому сейчас я постараюсь быть максимально придирчивым.

Слово "буквально" хоть и встречается всего лишь 4 раза, но зачем оно? В 99% случаев не требуется. Во всех случаях, когда оно употреблено в рассказе, "буквально" — лишнее, потому как там нет неоднозначности понимания. Почему обратил внимание на это слово? Потому что сам с ним борюсь  С переменным успехом.

Обычно авторы используют два основных приема описания обстановки. Назовем их "глобальным" и "детальным". В первом случае автор дает общее описание и детали без труда додумываются читателем, но в них сложно потеряться, так как есть общий план. Во втором случае — дается множество очень точных деталей, которые позволяют читателю сформировать общий план без особого труда. В данном конкретном случае автор вроде бы пишет и глобально, а вроде бы и деталей дает много, но все равно, я не могу себе представить обстановку, я в ней "потерялся". С чем это связано — сказать трудно. То ли детали не такие четкие, то ли общий план не настолько общий, то ли просто все это разбросано по тексту и не складывается в картинку.

Еще один минус — слишком уж долго автор ведет читателя к финалу, а потом слишком уж быстро сваливает на голову все хитросплетения планов трех человек против и за главного героя. Этого можно было бы избежать, если бы в один информационный блок не были запихнуты козни Сергея с Анной и Вадима. Т.е. не дал автор отдохнуть нам от коварства первых, как тут же подкинул информацию от второго. Т.е. нужно было сделать паузу — например, дать возможность главному герою выздороветь, начать налаживать свою жизнь, задаться вопросом о том, какую же роль сыграла его жена во всем произошедшем, а уже потом подослать Вадима с рассказом о том, как все было на самом деле. И, возможно, не так "в лоб" подать информацию. В этом случае рассказ получился бы более сбалансированным, как мне кажется.

Автор не дотянул диалоги героев в плане их индивидуальности. Увы, Сергей и Вадим говорят одинаково. Поведение же Вадима лично у меня вызывает легкое недоумение — какими-то слишком уж долгими путями он идет к раскрытию истины, но все может быть...

Не могу не отметить очень хороший, как мне кажется, хоть и не новый, пассаж с призраком. Мистическая составляющая очень органично вписалась, не выходя на первый план. Она — приятное дополнение к сюжету рассказа.

Человек из тридцать девятого

Начало — как обычная страшилка. И мячик детский, словно из какого-то фильма прикатил. Но, собственно, такое начало — практически беспроигрышный вариант — завлекает читателя. А вот дальше… Дальше какие-то долгие разговоры с невесть откуда взявшимся стариком, который разговаривает так, словно наш современник и в результате сам рассказчик ближе по рождению к началу века, нежели этот человек из тридцать девятого.

И скучно, скучно читать эти рассуждения, ничем интересным не приправленные. Словно бы хронику читаешь, а трагедию и людей не чувствуешь. Вроде бы все и складно написано, а не хватает, опять же, атмосферности или чего-то другого… И не страшно вовсе, даже если глаза "словно дырки насквозь, а за ними пустота", потому что слова-то есть, а пустоты — нет.

И что там, с другой-то стороны? Чего все этот старик-призрак бродит и почему не находит то, что ищет? Какова идея-то рассказа? Что хотел сказать автор?

Нет в рассказе чего-то, за что может память уцепиться. Прочитал такой один раз и забыл. Да и эмоций не испытываешь практически никаких.

Жара и люди

Неожиданно на фоне фантастики и мистики появляется рассказ, который хоть и написан от лица собаки, но все же претендует на реалистичность — во всяком случае, все события в нем были или могли быть.

Автор время от времени такие конструкции сооружает, что недоумеваешь — это ж как надо было слова расставить, чтобы на такое коротенькое предложение столько запятых получилось:

"Я так не считаю, по-моему, лучше, чем поиграть во что-то с ребенком, ничего нет. "

А вот это предложение я несколько раз перечитывал, чтобы его понять:

"Мышцы становятся дряблыми, особенно сердце, покрываются слоем жира, и снова особенно сердце, мозгу грозит вполне вероятный инсульт, а где-то в недрах этих немощных телес набирает силу агрессивный комок бесполезных, но прожорливых клеток".

Это ж какие клетки агрессивные и прожорливые? Уж не раковые ли? А с чего они вдруг называются "бесполезными", хотя тут надо речь вести о "вредных"? И что тут со знаками препинания?

Плюс рассказа — это не нечто из разряда "хозяин умер, собака годами ждет его", хотя я боялся именно этого (вы даже себе представить не можете, сколько уже понаписано самых разных текстов на эту тему, ставшую уже, кажется, извечной), а что-то пореже встречаемое. Финал мог быть как плохим, так и хорошим, но автор не стал расстраивать читателей, поддавшись нынешней моде писать трагичные концовки.

В результате получилась неплохая зарисовка. Ее можно прочитать ребенку — в целях, так сказать, воспитания в нем любви к животным. А для взрослых — это уже не так интересно, не так актуально и не столь трогательно. На мой взгляд, автор промахнулся с читательской аудиторией — все-таки конкурс здесь для взрослых.

Если еще автор наведет порядок в грамматике и научится создавать достаточно длинные, но понятные предложения, то будет вообще замечательно. Я склонен этот текст оценивать как ученический — здесь тренировка в обрисовке персонажей, а это автору, как мне кажется, очень хорошо удалось.

Фундаментальный закон

Автору следовало перечитать свой рассказ, прежде чем отправлять его на конкурс, потому что в самом начале он пишет об одном и том же по два раза — иногда прямо, иногда косвенно.

Например, первый абзац:

"За ней шли запахи свежескошенной травы и луговых цветов, под ее ногами в грязи каменной мостовой поднимали головки цветы звездочника и стрелки пырея."

Третий абзац:

"Ведьма пришла в город из деревень, и все равно от нее не пахло выгоревшими лугами и сухой травой. Крошечные деревни вокруг города умирали — а она несла с собой ароматы росяных лугов и распустившихся цветов, словно насмехаясь над жалкими поселениями людей. "

Четвертый абзац:

"Ведьма все шла, и вслед за ней поднималась дорожка луговых трав"

Пятый абзац:

"Под ее ногами поднималась, расцветала и тут же вяла трава"

Т.е. мы наблюдаем повторение части первого абзаца. Зачем?

"Ее не остановили знаки и письмена на внутренней стороне косяка, нарисованные кровью умершего ягненка"

Это принципиально, что ягненок умер? Сейчас попробую пояснить свою мысль.

Помните первый фильм "Пиратов Карибского моря"? Чтобы снять заклятие, нужна была кровь девушки и все дружно думали, что ее убьют, а вместо этого капитан просто сделал надрез на ее ладони. "И все?!" — удивляется героиня фильма, когда с ее руки срывается алая капелька. Тут создатели фильма для получения комичного эффекта сыграли на шаблоне в восприятии зрителей — если требуется чья-то кровь, то в 99% случаев жертва должна быть убита. Если автор не будет использовать ненужные уточнения (из разряда убитого ягненка), то текст от этого не обеднеет, так как его создатель будет играть на шаблонах восприятия, а заодно избавит текст от ненужных словечек, которые его загрязняют.

Так же бросается в глаза неуместность некоторых слов. Например, слово "ворваться" — это значить весьма динамично, с напором влететь в помещение, круша на своем пути все, что мешает, либо просто резко распахивая двери и т.д. Поэтому это слово неуместно по отношению к ведьме, которая весьма неторопясь: "вошла в затхлую темноту дома", а отнюдь не "бесцеремонно ворвалась".

Автор слишком уж нетороплив — 700 с лишним слов потрачено на то, чтобы описать, как ведьма шла по городу, заходила в дом… И это из четырех с половиной тысяч. Т.е., грубо говоря, одна шестая рассказа — "ни о чем". С такой скоростью весьма сложно сохранить читателя. Это Гюго простительны такие длинные описания — он в них не повторяется и создает весьма насыщенные картины. Но в распоряжении Гюго целый роман и ему есть где развернуться, в отличие от обсуждаемого здесь рассказа.

Автор рассыпает по тексту множество местоимений. Вот один из типичных примеров:

"Его сухое обветренное лицо с тонким длинным носом и колючими глазами выдавало в нем человека резкого. Его голос, надтреснутый и высокий, раздавался под сводами костела во время проповеди, относился эхом в боковые нефы и разбивался о колонны. Слова же его, сухие, как и он сам, падали в души стоящих людей..."

На первый взгляд — это своего рода литературный прием — когда повторение одного и того же слова создает определенную ритмику, а, в частности, повторение местоимений словно бы отсылают нас к священным текстам. Но слишком уж часто — к месту и не к месту — используется этот прием:

"Она все порывалась что-то сказать, что-то крикнуть — вот только было некому. Невольные палачи прятали от нее глаза — но делали свое дело под колючим взглядом брата Жана, а толпа — толпа ее не услышала бы. Ее и до того считали ведьмой, но только теперь твердо знали — жара и засуха пришли из-за нее."

Она, нее, ее, ее, нее — это уже не оправдаешь созданием ритмики текста.

Дальше, если читатель не потеряет интерес к чтению, он наконец-то получит то, что хотел — после первого прихода ведьмы автор словно бы расписался и уже нет этих надоедливых повторов, а текст льется рекой. Уже меньше ошибок, а больше интересных моментов, мизан-сцен. И даже к финалу автор подводит очень грамотно. Вот только он так и не дает ответы на вопросы — что это за ведьма, что это за "золотой мальчик"...

Огненная кошка

И еще один очень хороший рассказ в смешанном стиле истории и поучительного сказа. Автор не прибегал к каким-то особым ухищрениям и единственное, что отсылает к Азии, — это имена и поминаемые время от времени кувшины, но этого в данном случае оказывается более, чем достаточно.

Единственное, что мне кажется натянутым, это огненность кошки. Обычно в деревнях все-таки котят топили, а не жарили в огне. Если в Туркмении или какой-то другой "соседней" стране иначе — то вопрос снимается. Так вот, в случае утопления котят в данном рассказе иссушение поселка выглядит, На мой взгляд, более логичным. Т.е. утопили в воде — значит надо убрать всю воду. А если сожгли… то тогда логичней выглядел бы поджог и оправданна огненность кошки. В данном случае, необычное свойство кошки существует лишь для того, чтобы обжечь мальчишку и показать красивую картинку с испаряющимися каплями росы в самом начале.

К остальному претензий нет — крепкий, сбалансированный рассказ, в котором рассказывается не только о мести, но и подлости людей по отношению друг к другу и тут уже котятки отходят на второй план. И очеловечивание кошки — это предопределенный шаг.

Автор достаточно хорошо умеет владеть языком, чтобы я мог поверить в написанное.