Девушка и музыкант (Вербовая Ольга)

Музыкант до рассвета пел мне песенку эту

Я забыла беды свои.

Что найду, я не знала, но уже не искала

Я дороги обратной следы.

На улицах стали зажигаться первые фонари. Людей становилось всё меньше, а девушка, одетая в джинсы и горчичную водолазку, упорно шла вперёд — к мосту через Вопь, ведущему в Старое Ярцево. Впрочем, туда Ира не собиралась. Мост достаточно высок, чтобы при ударе о воду разбиться насмерть. Жить дальше, после того, что случилось, виделось невозможным. И не столько боль от изнасилования жгла сердце девушки, сколько насмешки любимого. «А вот и наша шлюшка!» — его слова эхом отдавались в висках, его безжалостно красивое лицо искажала гримаса злорадства.

Игоря Ира любила со школьной скамьи. Они учились в параллельных классах. Красавчик Игорь, мечта всех девчонок, не обращал на невзрачную Иру никакого внимания. А та о своих чувствах не говорила никому — просто ждала, что в один прекрасный день он её заметит.

Заметной Ира стала совершенно случайно — когда на Игоря прямо на тротуаре наехал пьяных лихач. Она каждый день приходила к нему в больницу. Девушек, которые в прошлом за ним бегали, заметно поубавилось. Когда же врач сказал, что парень может на всю жизнь остаться инвалидом, их численность и вовсе сократилась до одной-единственной — Иры. Девушка не давала ему впасть в депрессию. Ни дня не проходило без того, чтобы она не навещала Игоря. Она помогала матери за ним ухаживать, возила в коляске, рассказывая ему разные истории, заставляла делать прописанные врачом упражнения. Соседи и знакомые насмехались. Со всех сторон слышалось злобно-глумливое: «Ну, что, сиделка, всё горшки из-под калеки выносишь?» и фальшиво заботливенькое: «Ах, бедная, бедная, гробишь свою молодость!». Ира не понимала, откуда в людях столько злобы к беспомощному инвалиду. Зато сколько было радости, когда Игорь, вопреки самым мрачным предсказаниям, сумел сделать первый шаг! Ира тогда чуть до потолка не прыгала.

Встав на ноги, парень стал всё больше от неё отдаляться. А вскоре она увидела его с Леной из соседнего подъезда. Они шли, обнявшись, и о чём-то влюблённо ворковали. Ира их не осуждала. В конце концов, Игорь ей ничего не обещал, в любви не признавался, клятв верности не давал. Ну, а сердцу не прикажешь, и насильно мил не будешь. Пусть же любимый будет счастлив — не с ней, так с другой. Главное — он есть на свете, такой хороший, такой замечательный! И к ней он наверняка питает добрые чувства — такие как признательность и благодарность.

А теперь, когда её изнасиловали трое выпивших подонков, когда об этом узнало всё Ярцево, «добрые» люди откровенно злорадствуют. И Игорь с ними вместе.

Перила моста отдавали металлическим холодом. Ни души не было вокруг. Значит, никто не помешает.

Луна, пышная и круглая, словно масленичный блин, смотрела свысока на то, как девушка перелезает через перила. Вдруг в сумрачной тиши раздались нежные звуки. Кто-то вдалеке заиграл на дудочке.

«А вот и прощальная музыка!» — невесело подумала Ира.

Однако, прежде чем умирать, девушке вдруг страстно захотелось дослушать её до конца. Ухватившись за перила покрепче, чтобы не упасть раньше времени, она сидела над водой и слушала, как медленные аккорды сменяются более энергичными и наоборот. Луна отражалась в речных водах, далёкая и холодная.

Неведомый музыкант тем временем закончил играть мелодию и тут же начал другую. За ней — третью. Ира уже давно потеряла им счёт. Сидение на перилах становилось всё более неудобным. Пора вперёд?

«Но как же, я прыгну, так и не увидев, кто меня перед смертью развлекал?» — подумала девушка в следующую минуту.

Это показалось ужасно неприличным. Ноги сами перекинулись обратно через перила и понесли её к памятнику воинам-освободителям, ибо с той стороны доносились звуки.

Она увидела музыканта недалеко от обелиска. Молодой человек с тёмными кудрями, с чёрными, словно угли, большими глазами, играл на дудочке, при этом его взгляд был устремлён куда-то вверх.

— Вы замечательно играете! — похвалила Ира, лишь только отзвучали последние аккорды.

Парень от неожиданности вздрогнул и мгновенно опустил глаза на грешную землю.

— Спасибо! — проговорил чуть рассеянно. — Мама говорила: не забывай играть, даже когда тебе грустно. Она умерла неделю назад.

— Простите!

— Не за что. Больше всего на свете мама любила армянские народные. И я их играл для неё. Пусть там, на небесах слушает и радуется.

— Думаю, она слушает и гордится своим сыном… А я вот пришла, чтобы прыгнуть с моста, а теперь уже как-то и не хочется.

— Тоже потеряли дорогого человека? — с сочувствием поинтересовался музыкант.

— Нет… То есть, да…

Сама не зная, зачем она это делает, Ира вдруг принялась рассказывать незнакомому человеку о том, что с ней случилось.

— Теперь Вы тоже будете считать меня шлюхой? — спросила она, закончив свою горькую историю.

— Нет, — парень покачал головой. — Человек должен стыдиться лишь того, что сделал добровольно и с бесчестными помыслами. А этого твоего Игоря мне откровенно жалко. Для чего Всевышний посылает нам испытания? Чтобы мы, неразумные, стали чище и добрее, научились отличать золото от мишуры, истинные ценности от пустого и суетного. Игорь же погряз в собственной гордыне и погубил свою душу.

— Такой молодой, а рассуждаешь как мудрец или философ, — удивилась Ира. — Как тебя зовут?

— Роберт.

— А меня Ирина.

— Красивое имя! Кстати, оно означает «мир», «покой».

— Твоё тоже классное!

— Моя мама очень любила стихи Роберта Рождественского. И меня назвала в его честь.

Почти до самого рассвета Ира вместе с тёзкой известного поэта вспоминала его стихи, Роберт играл на дудочке музыку к самым известным. Девушка по-прежнему не представляла, как она будет жить дальше, но точно знала, что жить будет.