Глава 14. Закрытая местность

Дирижабль двигался к Жирото, постепенно набирая высоту. За рядом небольших окон салона расстилались болотистые земли Блаустона и сам город. С высоты он казался куда меньше, чем на многочисленных узких улицах, здания казались приземистыми. Немалую часть площади города занимали фабрики, на территорию которых посторонних не пропускали.

Чуть в стороне виднелись те самые знаменитые болота, из-за которых эти земли имели дурную репутацию и на краю которых Винченцо едва не расстался с жизнью. Город по сравнению с их мрачными темными просторами казался лишь незначительным пятнышком, муравейником посреди небольшой рощи.

Вин перенес взгляд по ходу движения воздушного судна. Там вдали нечетко вырисовывались очертания серых гор, кое-где покрытых зелеными пятнышками растительности.

— Наслаждаешься видом? — послышался голос Маркелла.

— Да, я первый раз вижу эти земли с такой высоты, — ответил Винченцо. — Полагаю, что вы нет?

— Ну как сказать, — мужчина слегка усмехнулся. — Из Кольтана люди редко куда-то отправляются далеко, такая уж у них жизнь… Да и на слова обычно не так уж щедры. Я изредка отправляюсь в Блаустон, есть у меня там парочка друзей. Вот только добираться приходится самому, ведь Кольтан по сути закрытое место.

— Для чего это?

— Когда в одном месте добывается нечто, от чего зависит жизнь сразу нескольких городов — поневоле начнешь применять меры безопасности. Достаточно одному вредителю — не важно, за деньги или по дерзости душевной — умело устроить здесь аварию или пожар — и дела у многих покатятся под откос. Потому и ограничения, пропуска… Кстати, откуда он у тебя?

— От родственников, — Вин слегка замялся. — Мне нужно передать посылку своей кузине.

— Логично, — ответил Маркелл. — Хотя сдается мне, что ты чего-то недоговариваешь.

— Кем вы работаете в Кольтане?

— Я? Откатчик в шахте. Доставлять вагонетки с углем из глубин — моя обязанность.

— Значит, вы знаете обо всем, что есть в шахтах?

— Ну не все… Но побольше многих, хе-хе.

Винченцо задумался на мгновение, решая — доверять ли своему попутчику.

— Мне нужна угольная вода.

Маркелл посмотрел на него с недоумением.

— Угольная вода?

— Именно. Вы знаете о такой?

— Не представляю, кому она может понадобиться.

— И все же. — Вин сложил руки на груди. Маркелл вздохнул и снизил немного голос.

— Угольная вода — это больше шахтерское поверье… редкое явление, когда среди угольного пласта начинает течь черная жидкость. Но это не нефть — не горит эта вода. Обычно ее вытекает совсем мало, но не в этом проблема. Шахтеры верят, что если в забое появилась угольная вода — это к беде.

— Даже так… — задумчиво произнес Вин.

— Потому шахтеры и не любят говорить об этом. Мы народ суеверный.

— Верю. Похоже, мои поиски на этом и закончатся.

Винченцо отвернулся к окну. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом пропеллеров за бортом и шипением паровой машины. Маркелл сидел молча, погруженный в свои размышления.

Внезапно раздался короткий звон откуда-то из рубки капитана. Маркелл посмотрел в окно и засуетился.

— Прибыли. Стоянка короткая, так что лучше не мешкать.

Дирижабль немного наклонился вперед и стал плавно терять высоту. Из окна Вин увидел внизу небольшое поселение, окруженное горами и стеной. Рядом виднелись всевозможные сооружения шахт. Местность вокруг была каменистой и по большей части лишена растительности. Гондола замерла на высоте метра от небольшой деревянной площадки, куда двум визитерам города пришлось выпрыгивать без всяких особых удобств. Едва они почувствовали землю под ногами, как к ним подошел человек в военной форме.

— Вы находитесь на территории закрытого поселения Кольтан. Предъявите ваши пропуска.

Маркелл вручил свой уже потрепанный с возрастом лист военному. Тот мельком взглянул на него и вернул обратно. Над пропуском Винченцо он остановился подробнее.

— Цель визита?

— Родственников проведать.

— Не припомню твоего лица здесь раньше. — военный с подозрением взглянул Вину в глаза. — Проходите оба.

Военный отошел в сторону. Дирижабль вновь застучал механизмами и покинул негостеприимный город, спешно возвращаясь на свой прежний курс.

— Ну — будь здоров! — Маркелл похлопал парня по плечу. — Центр Кольтана прямо и чуть направо.

— Благодарю. — ответил Вин, поправляя сумку на плече. Настроение его было совсем не позитивным. Маркелл отошел на несколько шагов и остановился.

— Послушай, — сказал он. — Тебе действительно так нужна эта вода?

— Дело большой важности, я бы сказал.

— Что ж… Подходи к памятнику геологов к часам пяти. Придумаю что-нибудь.

Шахтер ушел куда-то в сторону, оставив Вина одного перед закрытым поселением. С Блаустоном у Кольтана было мало общего: отличалось все, начиная от сухой и каменистой местности, и заканчивая примитивной одноэтажной архитектурой и грунтовыми улицами почти без транспорта. Дымящие трубы, ставшие уже привычными в городе, здесь возвышались лишь над шахтой и небольшой ремонтной мастерской. Не было и множества паропроводов, обслуживающих в Блаустоне жилые кварталы, люди одеваются здесь проще и однообразнее. Солнце еще достаточно высоко возвышалось над горизонтом, потому улицы были немноголюдны — большинство горожан в это время усердно трудились на шахте, будь то поверхность или темные глубины прорубленных в породе туннелей.

К центру Винченцо вышел очень быстро — заблудиться в столь небольшом поселении было практически нереально. К тому же, хоть и отсутствовали указатели улиц, многие постройки отличались своей индивидуальностью, становясь прекрасными ориентирами. Центральная площадь имела треугольную форму, на ней располагались административные здания и банк. От нее отходили четыре основных улицы, которые прекрасно просматривались до самого конца.

В поисках сестры Камиллы Вин спрашивал имя у каждого встречного жителя поселения. Несмотря на небольшое население Кольтана, этот процесс весьма затянулся — если кому имя и казалось знакомым, больше ничего они сказать не могли. Наконец ему встретились знакомые с ней люди, которые показали ее дом. Вин постучался в деревянную старую дверь.

— Входите!

Парень вошел внутрь, придерживая лямку сумки. Дом изнутри как и снаружи не отличался убранством. Перед ним стояла женщина лет тридцати пяти, в простой одежде. На лице читалась усталость и слабость.

— Вы что-то хотели? — спросила она.

— Да. Я ищу Жаклин Невилл. Это вы?

— Это я. — женщина слегка улыбнулась. — Чем могу помочь?

— Ваша сестра, Камилла, просила передать вам это. — Винченцо открыл сумку и вытащил сверток. Жаклин заметно оживилась.

— Это от моей сестры? Что там?

— Этого я не знаю. Она просила передать, что очень скучает о Вас.

Жаклин тяжело вздохнула и села на стул. По ее лицу проскользнула грусть.

— Я тоже скучаю по своей младшей сестре…

Повисла молчаливая пауза. Женщина продолжила.

— Простите, я не спросила сразу — кем вы приходитесь Камилле?

— Я ее хороший знакомый. Камилла много помогала мне в моих делах.

— Она добрая, всегда помогает, — усмехнулась Жаклин. — Может желаете чаю?

— Не откажусь, пожалуй.

За чаепитием женщина рассказала историю их семьи, Невиллов. Еще в детстве сестры с родителями жили в Хорруме, владели небольшой фермой. Их отец, Вирджил, желая лучше обеспечивать жену и детей, рискнул отправиться на работы в новые шахты, переехав в Кольтан. Жизнь налаживалась, пока однажды Вирджил не погиб в результате обвала шахты. Его жена с дочерями остались одни, полагаясь на небольшое жалование и доплаты за мужа. Подрастая, Жаклин стала работать в товарной конторе, а вот Камилла сразу решилась при возможности перебраться в другое место. Ее выбор пал на Блаустон… С тех пор их общение стало редким и скудным, время и расстояние стали сильно разделять сестер. Потому этот подарок стал для нее приятной неожиданностью.

— Конечно, у нее своя жизнь, — сказала Жаклин. — И я думаю, что ей не стоит возвращаться. Пусть она станет своей в лучших краях, обретет свое счастье. Я же свою участь выбрала — вернусь в Хоррум, к истокам семьи. Я хочу сохранить ее память.

— Это достойно уважения, — ответил Вин. — А Камилла — прекрасная девушка. И я не дам ей пропасть.

— Я надеялась услышать это. Пусть же твой путь не знает печали.

Винченцо покинул дом Невиллов. Что-то произошло в его сознании, заставив взглянуть на свою жизнь по-другому. Существенным стало то, о чем обычно он даже и не задумывался. Но растерянность быстро сменилась уверенностью.

***

Приближалось условленное время встречи с шахтером. Убивая время, Винченцо успел обойти всю доступную для посторонних часть Кольтана, без проблем обнаружив тот самый памятник геологу. Отлитый из бронзы, человек в шляпе и плаще держал в руках кирку и карту, опираясь одной ногой на обломок скалы. Памятник располагался на самом выходе из города, со стороны шахт. Маркелл явился весьма пунктуально, продемонстрировав Вину время на старых карманных часах.

— Никаких опозданий — это хорошо. Нам не стоит терять время зря, если ты заинтересован в своих целях.

— Почему именно сейчас?

— Часть рабочих с поверхности уходит со смены именно в пять часов. Другие, например шахтеры, остаются — но они нам не помеха. Нам необходимо попасть внутрь, а дальше уже все как по колее — дело привычное.

Вскоре они достигли огороженной территории шахт. На воротах их встретил скучающий охранник в возрасте.

— Марке, старик, ты уже вернулся? Не думал, что так быстро. Кто это с тобой?

— Справился быстрее, чем думал. А это — молодняк, перевели со складов. Освоится.

— Стариков нужно кому-то сменять! — заворчал охранник. — А то давно уже не было новых лиц. Да ты не бойся, парень, здесь все свои. — сказал он, обращаясь к Вину. Тот предпочел промолчать в ответ. Маркелл слегка хлопнул его по плечу, увлекая внутрь территории.

Собственно, особого множества построек на поверхности не было. Самыми видными были машинный зал с высокой кирпичной трубой и огромными двумя металлическими емкостями рядом, внушительная гора — отвал пустой породы, от которой к скальному массиву вели несколько рельсовых узких путей, заканчивающихся у высокой ажурной башни — копра. Рядом находилась еще одна башня, предназначенная для вентиляции шахты. Копёр и башня вентиляции были связаны с машинным залом системой вращающихся длинных валов и шестерен, передающих мощь паровой машины на лебедки и вентиляторы.

Шахтер зашел в небольшое одноэтажное здание, потемневшее от времени и слегка покосившееся набок. Здесь он вручил Винченцо шахтерскую грубую одежду — накидку и каску.

— Без этого никак. Не пропустят.

— Мы спустимся вниз?

— Именно. Или ты надеялся, что я сам все тебе принесу?

Накидка была не по размеру для парня и висела кое-где мешком, на что Маркелл усмехнулся и сказал, что красоваться под землей не перед кем. С собой он взял так же защищенный закрытый фонарь и еще один вручил Вину. После чего они спешно покинули здание, стараясь не попадаться другим шахтерам на глаза.

Маркелл направился к башне копра, где возле клети стояла «стволовая» в рабочей одежде. Перекинувшись с ней парой слов, он дал знак Вину и они зашли в клеть, закрыв за собой решетчатую дверь. Женщина передвинула длинный рычаг и клеть с лязгом начала неторопливый спуск под землю.

Путь до нужной глубины казался вечностью. В тусклом свете фонарей Вин видел вокруг клети лишь слои породы и камни. Один раз мимо промелькнула плохо освещенная штольня, но клеть без остановок продолжила движение. На следующей штольне механизм остановился — вокруг повисла неожиданная тишина.

— Почти прибыли, парень, — сказал шахтер, закрывая за собой и Вином клеть. Через десяток секунд она со скрипом отправилась обратно на поверхность. — Дальше наш путь только своим ходом.

— Попасть сюда было не так уж и сложно.

— А ты не заговаривайся. Не сложно попасть со мной, потому что я здесь всех знаю и мне верят. А в одиночку ты бы и к шахте не подошел.

— Понял.

— Надеюсь на это. Мы сейчас в полусотне метров под землей, и от того, как ты будешь осторожен — зависит твое возвращение наверх.

— А есть шансы не вернуться?

— Да полно. Попал под обвал, надышался газов, потерялся в лабиринте штреков, покалечился. Это наша работа, нам с этим приходится жить — но ты человек пришлый.

За разговором они прошли не меньше трех сотен метров по темному подземному тоннелю. Под ногами змеились узкие рельсы, по которым вагонетки с рудой отправлялись к стволу шахты. Передвигать их — была обязанностью откатчиков, таких как Маркелл. И он увлеченно рассказывал Вину о своей работе. Шахтер безошибочно сворачивал в боковые проходы, уверенно ориентируясь в рукотворном лабиринте. Вин поначалу пытался запомнить весь проделанный путь, но вскоре сбился и оставил затею.

Штрек стал ниже и уже, опоры выглядели более старыми. На замечание парня шахтер ответил весьма простодушно.

— Мы идем в старую часть шахты, где работы уже не ведутся. Потому здесь и так тихо. Оставаться незамеченным — в твоих же интересах, прикрывать тебя я не стану. Кстати, — Маркелл свернул за угол и показал на белую стрелку на стене соседней штольни — Эта стрелка будет для тебя ориентиром, чтобы вернуться на поверхность. Старайся запомнить дальнейший путь.

Винченцо испуганно покосился на стрелку. Тревожная мысль прокралась в его голову.

— Мне придется возвращаться одному?

— Конечно. Я покажу тебе нужное место, скажу, что делать — и вернусь к своим ребятам. Клеть наверх поднимается последний раз через полтора часа и мне надо вернуться вместе со всеми, не вызывая подозрений. Мне же здесь еще работать.

Заметив смятение на лице парня, Маркелл улыбнулся.

— По этой стрелке ты выйдешь к старому выходу из шахты. Там уже давно никого нет, так что уйдешь незамеченным. Только — оставишь наверху у ствола нашу одежду, я заберу потом как-нибудь. Понятно?

— Да, все понятно.

Они прошли еще пару десятков метров. Слева показалась решетчатая металлическая дверь, за которой виднелся различный шахтерский инвентарь. Маркелл открыл ее и вручил Вину старую увесистую кирку. Вин уже хотел было что-то спросить, но шахтер дал знак двигаться дальше за ним. Проследовав в более низкий и изогнутый вправо проход, они достигли забоя — места, где добывалась руда. Этот забой был заброшен — проход частично закрыт деревянной рамой, на рельсах стояли две архаичные вагонетки. Маркелл не удержался провести рукой по их пыльным кузовам.

— Вот нужное место. Раньше здесь брали неплохую руду, но затем наткнулись на угольную воду — и вскоре один наш человек пострадал из-за обвала неподалеку. По традиции забой закрыли как есть. Это твой шанс.

— Что от меня требуется?

— Видишь породу? Руби ее. Вода вышла только с ближней поверхности, дальше в породе она есть. Так что — придется немного потрудиться на свой интерес!

Шахтер поправил каску на голове и улыбнулся. Затем он хлопнул рукой по вагонетке, подняв облачко пыли.

— Эх, такая добротная вещь пропадает… Ну, удачи тебе! Будь осторожен.

— Спасибо. — ответил Вин. Возможно, следовало спросить еще что-то, но слов в нужный момент не нашлось. Маркелл скрылся за поворотом, оставив парня наедине с камнями.

Винченцо перехватил кирку поудобнее — инструмент старый, но все еще пригодный для работ. Сделав замах, он обрушил заостренный наконечник на твердый пласт — он лишь немного треснул. Следующий удар вышел сильнее и увереннее — откололись два куска, каждый в пару килограмм веса, покатились со стуком под ноги. Еще удар — мышцы начинают привыкать, начал появляться пусть и размеренный, но темп работы. От ударов порода крошилась, осыпалась и образовывала облачка пыли, которые залетали в приоткрытый рот и ноздри. Вин запустил руку в карман, обнаружив там большой платок из белой ткани — он обнаружил его еще на поверхности. Повязав его на лице и прикрыв нос и рот, он облегчил себе дыхание в столь бедном на чистый воздух месте.

Куски камней стали уже заваливать ноги Вина, тот лишь машинально отбрасывал их назад и в стороны. Пальцы рук понемногу начинали гудеть от непривычной нагрузки, от ограниченного дыхания накатывало легкое головокружение. Винченцо стали посещать смутные мысли о возможной насмешке со стороны шахтера, который подобным образом решил познакомить с тяжелым горным делом несведущего странного иноземца. Однако сложность затеи опровергала весь этот бред. Желание наконец закончить с этими странными заданиями и вернуться в свой нормальный привычный мир заставляло собирать силы в кулак и работать. В эти минуты почти полной темноты, при свете лишь тусклой шахтерской лампы, Винченцо стал наконец понимать, что все сложности жизни познаются в сравнении, и многие его переживания и заморочки были совершенно несущественными в тот момент. Руки уже машинально наносили жесткие удары по раскрывшемуся угольному пласту, измазывая кирку черными разводами и затрудняя дыхание вездесущей пылью. На какое-то мгновение ему показалось что сознание затуманивается, в голове возникал всякий шум…

Кирка очередным ударом проломила пласт, но в этот раз он был более податливым. Внезапные изменения вывели парня из состояния сна разума. Он осторожно ударил еще раз в то же место — порода стала более вязкой. Отбросив кирку в сторону, он схватил фонарь — подсвечивая перед собой, он стал рукой в перчатке расчищать дыру. Перчатка тут же окрасилась в черный — угольный пласт был влажным. Убрав пару мелких обломков, Вин увидел несколько проступающих черных капель.

— Есть… Есть!

Он достал из кармана одежды заблаговременно спрятанный стеклянный пузырек и попытался собрать капли. Через пару секунд проступило еще несколько. Вин немного расчистил поток — жидкость стала вытекать тонкой прерывистой струйкой. Спустя пару минут пузырек был уже полон наполовину и Винченцо убрал его обратно в карман.

Самым большим желанием шахтера поневоле было сейчас вернуться на поверхность, к свежему воздуху. Без него усталость набрасывалась с утроенной силой, сковывала движения и истощала силы двигаться и верно думать. Забросив кирку в одну из вагонеток, Вин неторопливо стал возвращаться из забоя, напряженно стараясь вспомнить подробности пути в подземном лабиринте.

Еще одним странным врагом стала тишина. Здесь, глубоко под землей и вдали от людей, не было никаких привычных звуков. Тишина давила на разум, заставляя цепляться за любую мелочь восприятия и преувеличивая несущественное. Эта сотня метров по глухому забою теперь казалась парой километров тяжелого пути.

Наконец Винченцо добрался до развилки с тоннелем и другими штольнями. Здесь стало чуть легче дышать — чувствовалась легкая, но тяга воздуха. Его тихое таинственное завывание насылало тревогу и опустошенность. Воспрянув духом, парень решительно направился прямо по туннелю, поглядывая себе под ноги. Однако через несколько минут энергичного шага он высветил прямо перед собой завал.

«Что за чертовщина… неужели сбился с пути» — промелькнуло в его голове. В сознание прокрадывался страх перед коварным лабиринтом, смешиваясь с непривычной усталостью и притуплением восприятия. Винченцо взволнованно поспешил назад, к первой развилке. Когда он достиг ее, то решил свернуть налево — здесь так же была длинная штольня. Вин прошел по ней несколько десятков метров и так же обнаружил небольшую развилку с двумя завалами. Парень в ужасе вернулся обратно.

«Не бояться… Паника — худший враг. Надо думать… Думать…» — отчаянно напрягая память и нервно прохаживаясь вперед-назад, он споткнулся о рельс. Проворчав о собственной невнимательности, он поймал себя на верной мысли.

«Рельсы! Они есть здесь не везде. И все они ведут к выходу на поверхность. Нужно идти» — подумал Вин и отправился вдоль пути, начинающегося из заброшенного забоя. Он прошел по тому же тоннелю, однако рельсы на полпути свернули в сторону — на этот проход Вин не обратил поначалу внимания. Воодушевленно он следовал металлическим «змеям», минуя развилки и повороты, пока краем глаза не заметил заветную белую стрелку на стене.

Винченцо вздохнул с облегчением, но тут же снова почувствовал легкое головокружение. Организм отчаянно говорил о нехватке кислорода, незнакомый с подобными условиями существования. Уже с трудом перебирая ноги, парень прошел по широкому проходу еще сотню метров и вышел в крупную подземную полость. Она была природного происхождения, вызванная явно размытием мягких пород. Шахтеры использовали ее для размещения подъемника на поверхность — ажурной башни из паутины деревянных, усиленных металлом конструкций. Внутри нее размещалась уже знакомая и давно не используемая клеть, снаружи — пролетами по спирали поднималась ветхая лестница. Возле башни стояла вереница оставленных без дела вагонеток, виднелись разбитые ящики и темные пятна от утоптанной угольной пыли.

Винченцо погасил фонарь — сверху, с поверхности сюда попадал свет и было достаточно светло. Глаза, привыкшие к мраку шахты, теперь невольно прищуривались, когда Вин пытался оценивающе взглянуть вверх. О том, чтобы подняться наверх на подъемнике, не могло быть и речи — он управлялся с поверхности, да и паровой машины там наверняка уже не было.

Винченцо подошел к лестнице и поднялся на первую ступень. Конструкция глухо затрещала, но не повредилась. Стараясь не делать резких движений, парень прошел первые два пролета. До поверхности оставалось еще больше двух десятков метров подъема, которые для усталых мышц должны были стать очередным испытанием на выносливость.

Где-то сверху негромко завывал ветер и слышался угрожающий скрип. Стараясь не рисковать понапрасну, Вин наступал на ближний к башне край каждой ступени, мягко опуская ступни на старую древесину. Позади осталось уже половина всей лестницы, как не выдержавшая нагрузки опора обломалась.

— Вот черт!

От резкого толчка стали по цепочке ломаться остальные опоры и через секунды два пролета лестницы, на которых был Винченцо, обвалились вниз. Парень едва успел схватиться за переплетения конструкций башни и повиснуть на них. Упавшие пролеты обрушили еще пару под собой, отрезав путь вниз. Вин раздраженно снял с головы увесистую каску и отбросил в сторону. Нужно было действовать, силы на исходе.

Наплечная сумка, ставшая столь привычной за эти дни, теперь предательски сползала по дрожащей от напряжения руке, создавая дополнительный дискомфорт. Сделав над собой усилие, Вин подвинулся вправо, опираясь на балки и перемычки башни. До следующего уцелевшего пролета оставалось метров пять по диагонали. Медленно, делая короткие передышки, он смог преодолеть это расстояние. Еще усилие — и он уже лежит на крошечной площадке между пролетами. Лишь пару сантиметров старых досок отделяют его от темной пустоты — под спиной до дна уже было пятнадцать метров. Вин смотрел вверх — через отверстие уже отчетливо виднелись серые облака, проплывающие вокруг ветхой башни. Свежий воздух придал силы, возвращал ясность ума.

Спустя некоторое время обессиленный Винченцо достиг поверхности. Это место явно было в удалении от основной шахты, тишина и опустошенность сильно отличали его от того, где он спустился под землю. Многое оборудование отсюда не вывезли, оставив разрушаться от времени и сырости, зарастать растительностью. Глядя на эти молчаливые ветхие руины и заброшенные механизмы, Вин невольно вспомнил ощущение, когда он был в Тумане у «красного моря». Эти еще не забытые воспоминания заставили его содрогнуться. Парень посчитал, что заслужил несколько минут отдыха — опустив сумку на землю, он уселся на большой разбитый с одной стороны ящик и вытянул гудящие ноги.

Старая шахта с трех сторон была окружена скалами, скрывающими солнечный свет. Направляясь к единственному выходу, Вин снял с себя выданную Маркеллом одежду и положил на видном месте, где шахтер мог ее без проблем обнаружить. Под ногами была едва заметная заросшая тропинка, петляющая среди кучи всевозможного хлама, усыпанная битым камнем. С каждым шагом под ногами шуршало, разбавляя тишину и гул ветра в скалах. По цвету неба Вин понял, что солнце закатывается за горизонт и скоро быстро стемнеет — следовало поторопиться с возвращением в Кольтан.

Внезапно слух уловил человеческие голоса, негромко переговаривающиеся неподалеку. Вин обошел небольшой, полуразрушенный сарайчик и увидел небольшую утоптанную площадку, на которой лицом к лицу стояли двое мужчин. Они обсуждали некий вопрос, однако различить слова отсюда не получалось. Винченцо вышел немного больше из-за угла. Один мужчина неожиданно начал смотреть по сторонам и через мгновение зацепился взглядом на парне.

— Эй! Подойди сюда!

Вин испуганно вздрогнул и попятился назад. Мужчина неторопливо направился к нему, делая пригласительный жест рукой.

«Заманивает.» — внутренний голос паниковал в голове Вина. «Нет, сейчас лучшей идеей будет убежать и спрятаться за руинами. В таких местах лучше не говорить с чужаками».

Внезапно за спиной послышались торопливые шаги — Вин обернулся на звук и тотчас получил сильный удар в голову. В глазах потемнело и сознание стремительно покинуло его.