Глава 7

С кухни слышался смех и между ним короткие реплики, которые вновь тонули в звонких волнах хохота. Ксюша спала в, теперь уже, их комнате, а мама кормила гостя. Или скорее сейчас в этом доме гостья я? Безумно захотелось схватить телефон, набрать бабушку и сообщить, что я переезжаю к ней. Опять. И опять на два года.

Я со вздохом опустила голову на клавиатуру и боковым зрением заметила, как промелькнула тень под моей дверью. Видимо Ксюша решила незаметно подкрасться к маме…. Я мысленно выругалась, а потом все же закончила предложение. …И к отчиму. Мне было непривычно осознавать, что у малышки появился мужчина, которого она будет считать ближе родного отца. Ведь настоящего она даже не помнит. Но сейчас их ждет сюрприз. Пугать Ксюша всегда любила. Брала неожиданностью. Но пока тихо. Тень на полу уже не видна, что значит, девочка свернула в коридорчик, и ждет подходящего момента.

Тишина. Я повернулась лицом к двери в комнату и ошарашено следила за мечущейся тенью, лежащей на полу. Всё бы ничего, но за стеклом двери не было силуэта ребенка.

***

Слава минуты две гипнотизировала свой телефон. Полученное сообщение поставило девушку в тупик. «Всё повторилось» — прислала Кузнецова. На звонок Вика не ответила. А уже через пять минут Лебедева мчалась домой к подруге. Где-то слева под ребрами ужасно ныло. Девушка надеялась, что это от бега. А не от дурного предчувствия, которое росло в ней с каждым шагом. До Викиного дома оставалось жалкие двести метров, когда Слава почувствовала что земля из-под ее ног уходит. Поскользнувшись на льду, девушка не очень удачно приземлилась на левый бок. Рука вывернулась почти до хруста. Но стараясь не обращать внимания на боль, Слава поднялась, оттолкнувшись от снега здоровой конечностью и стараясь возобновить прежнюю скорость, захромала в сторону высотки.

Подъезд был открыт и снег свободными хлопьями находил в его тепле свою гибель — тая в воздухе или на бетонном полу. Лебедева прихрамывая на левую ногу и стараясь не шевелить левой рукой, подошла к лифту. Естественно он был занят, и на третий этаж пришлось подниматься на своих двух.

Как по закону подлости на дверной звонок долго не отзывались. А потом, явно с неохотой, о чем свидетельствовало недовольное бурчание за дверью, ручка повернулась. На пороге стояла Лилия. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. Она, еще секунду хмурясь, признала Славу и, наклеив на себя приветливую улыбочку, отступила в сторону, пропуская гостью в квартиру.

— Вика дома? — выпалила Лебедева, забыв поздороваться.

— А где ей еще быть, — отозвалась Кузнецова, от чего ее фальшивая улыбочка слегка сползла. Девушка ее явно отвлекла от чего-то очень важного.

Вслед за Славой в прихожую выскочила и Ксюша, сонно потирая кулачками глазки:

— Привет, — она на полном серьёзе протянула Лебедевой правую ручонку, и пока та ее не пожала, не успокоилась.

— Вика у себя, — намекнула Лилия, подхватывая младшую под подмышки и волоча с собой на кухню.

Шипя от боли, простреливающей левый бок, Яра скинула короткие ботинки и завалилась в комнату к подруге. Вначале Лебедева даже не заметила Викторию. Она приняла ее, скорее за гору одежды на полу у зеркала, чем за живого человека. Кузнецова уткнулась носом в подтянутые к лицу колени и накрыла голову руками. Ее сотрясала крупная дрожь. Если бы не температура за двадцать пять в помещении можно было бы сказать, что она замерзла. Но Лебедева знала, в чем проблема. Страх.

— Вика, — она подскочила к подруге и опустилась рядом. Рука Славы застыла в пяти сантиметрах от Кузнецовой.

Но ей не потребовалось прикосновение гостьи. Вика прекрасно слышала. И переборов себя, она оторвала голову от колен и подняла взгляд карих глаз на Ярославу.

— Опять, — прошептала Вика, не отрывая взгляда от Лебедевой.

Она подсела ближе, морщась от боли, и обняла подругу здоровой рукой:

— А теперь успокаивайся и рассказывай всё по порядку.

Виктория судорожно вздохнула и бросила опасливый взгляд на прикрытую дверь ее комнаты. Взгляд Кузнецовой замер на щели между дверью и полом, а потом медленно, словно стряхивая остатки сна, она начала говорить:

— Тень на полу. Без силуэта. Без человека. Никого. Мама была на кухне. Я думала это Ксюша. Но она спит. Спала. Слава, мне страшно. Их вижу только я. Эти знаки. Эти происшествия. Они происходят только со мной. Что делать?

— Тихо, сейчас успокоиться, — Лебедева прижала девушку к себе, пытаясь осмыслить услышанное. У нее не было оснований не доверять подруге, но и поверить в это безумия было слишком сложно. — Ты маме говорила?

Вика отрицательно помотала головой.

— Значит так, — Я завтра отправляюсь к деду, думаю, он что-то да посоветует. А твоя задача узнать как можно больше о прежних владельцах этой квартиры. Поняла? Соседи, бабули на лавках…

— Сейчас зима, — перебила девушку Кузнецова, намекая на глупость последних слов.

— Вика, — прикрикнула Лебедева, — Ты ведь поняла о чём я.

— Поняла, — кивнула головой она, — Останешься у меня с ночевкой?

Виктория, казалось, уже успокоилась, но где-то в глубине ее зрачков всё еще клубилась паника.

— Хорошо, а завтра тогда от тебя рвану к деду.

Девочки заснули ближе к полуночи. Лебедева всё выспрашивала подробности последних происшествий у Вики и пыталась сложить кусочки общую картину. Кузнецова часто отвечала невпопад, уткнувшись носом в подушку, от чего ее голос был приглушен.

— Спи уже, — смилостивилась Слава, отворачиваясь к стене и закрывая глаза.

***

Я, как и просила Яра, с утра пораньше выскочила из дома. Обведя взглядом заснеженный двор, остановилась на цветастом малиновом платочке. Видимо это еще одна категория людей, которым все равно на погоду, так же как бомжам и проституткам.

— Доброе утро, Людмила Романовна, — пробормотала я, догоняя старушку и надеясь, что не перепутала ее отчество.

— Здравствуй, — недоверчиво покосилась на меня бабка со второго этажа. Она была знатной сплетницей. И к кому, как ни к ней обращаться по поводу прошлых лет.

— Погодка сегодня — чудо, — возвела я глаза к небу, которое стремительно затягивалось серыми лохматыми тучами.

— Что ты хотела? — поломала весь мой спектакль женщина.

— Людмила Романовна, я думаю, вы знаете людей, которые жили до нас. Не случалось ли чего подозрительного в квартире?

— А что-то случилось? — загорелась она в надежде получить новую сплетню.

— Нет, — отмахнулась я, стараясь сделать безразличное лицо, — Просто собираю сведения. Домашнее задание у меня такое.

Старуха приуныла:

— Да вроде ничего странного не происходило. До вас жила молодая парочка. Но парню дали работу в столице и они съехали. Перед ними всю жизнь прожила там женщина с сыном. Никакого криминала. Тишь да гладь.

— А как начет странностей? — уточнила я, не глядя в сторону соседки и старательно разгребая снег носком сапога.

Людмила нахмурилась, стараясь вызвать из памяти поросшие мхом сплетни:

— Да тоже особо ничего. Была особо верующая бабулька, но кто из нас без заскоков.

— И то верно, — подтвердила я, понимая, что версия с проклятием квартиры зашла в тупик, — А вы случайно не знаете где можно найти одного из бывших жильцов?

— Мужчина, который прожил всю жизнь с матерью в той квартире — мой муж. Но, к сожалению, поговорить ты с ним сможешь только после смерти.

— Спасибо, что уделили мне время, — улыбнулась я и поспешно ретировалась, попутно набирая Ярославу.

— Ну что? — выдохнула мне в ухо подруга.

— Глухо, — пробормотала я, перебираясь через сугробы к своему подъезду, — В квартире никто со странностями не жил, никаких потусторонних случаев замечено не было.

— Я сейчас заскочу домой, переоденусь и побегу к деду. Думаю, он сможет тебе помочь.

— Почему ты не захотела, чтоб я поехала с тобой?

— Что ты там забыла? — фыркнула девушка, явно пытаясь одеться, не уронив телефон. — Я тебя сразу же наберу. А если потребуется твое присутствие — приедешь. Я адрес дам.

— Тогда удачи, — я нажала кнопку вызова лифта и попрощалась с подругой.

Родная квартира встретила меня тишиной и легкой удручающей атмосферой. Словно из каждого темного угла на меня смотрело несколько пар глаз, а я их не замечала. Проскользнув в свою комнату, я закрыла дверь и включила свет. Так уютней. За стенкой Ксюша засыпала маму очередными вопросами типа «Почему?», а Козин уехал по каким-то неотложным делам еще утром.

Голова гудела. И мне даже казалось, что я сплю. Что всё вокруг не настоящее. Стоит щелкнуть пальцами, и я проснусь в своей небольшой, еще детской, кровати. Мама прибежит на мой плач, поддерживая левой рукой выдвинувшийся вперед живот. А папа, прислонившись к косяку, будет с улыбкой наблюдать за тем, как я обниму маму за шею и перестану хныкать. Но, к сожалению это не произойдет. Я уже давно не сплю, хоть и вижу очередной кошмар.

***

Слава сбросила вызов и, застегнув молнию на куртке, выбежала на улицу. Дед жил за городом и добирается туда зимой — было проблематично. Ждать автобус девушка не захотела и, свернув налево, двинулась в сторону путей электрички. Она ходила каждые полчаса, да и ждать в тепле станции приятнее, чем на остановке автобуса, которая обдувается ледяным январским ветром. Приобретя билет на ближайший рейс, Ярослава купила кофе и, обжигая язык, проглотила его залпом. Почти сразу по телу пробежала волна тепла, вызывая мурашки. Вздрогнув, девушка решила позвонить подруге и сообщить, что все идет по плану. Но в последний момент передумала. Сообщит Вике всё, как только поговорит с дедом. А это произойдет очень и очень скоро.

Потоптавшись еще минут десять на платформе, Ярослава дождалась электричку и та унесла ее в сторону ПГТ. Прислонившись лбом к стеклу, Слава наблюдала за мелькающими деревьями в белых шубах; за полями, спящими под весом снега и за темным от тяжелых туч небом.

Она вновь потянулась к мобильнику, который лежал в заднем кармане джинсов, но тут же отдернула руку. Она не хотела опять попусту напрягать подругу. Вике она позвонит только после встречи с дедом. Остается только на него надеяться. Девушка выдохнула и окно запотело. На Яру странно косился рядом сидящий мужичок, а она продолжала выводить узоры на запотевшем стекле.

Когда стук колес приостановился у небольшой серой и обшарпанной платформы, Слава спохватилась и в последний момент сошла с электрички. Закинув за спину рюкзак, она оглядела местность — сплошное поле. Путешествие по сугробам совершенно не прельщало девушку и, собравшись сделать небольшой крюк — она вышла на трассу. Асфальт потрескался, кое-где его покрывал лед. Машины мимо проносились очень редко, и девушка опять окунулась в рассказы лучшей подруги. Она верила ей. Не могла не верить! Но всё было настолько сказочно. Сказочно? Страшные сказки. Еще и эта ситуация в семье. Кузнецова давно заговаривала о переезде. Но кроме родной бабки ее никто принять не мог, а мать не разрешала. Она понимала, что дочь отдаляется, но ничего поделать не могла. Или не хотела? Наверное, второе. Ведь это она ее кинула два года назад на произвол судьбы. Кто в здравом уме сможет оставить на бабку родную дочь?

Слава, в который раз нащупала мобильник и вновь отказалась от мысли совершить звонок. Она прекрасно понимала, что Виктория дожидается его, но позвонить судьба не предвещала.

На огромной скорости иномарка сбила Славу, а потом, вернувшись с обочины на трассу, как ни в чем не бывало, поехала дальше. Лишь в зеркале заднего вида мигнул фиолетовый глаз, проверяя, что девушка не выжила.