Глава VII. Как глупость жизнь спасает

В этот раз никто не мешал Джеймсу общаться с Богом. Задавая вопросы тому, кто сидел наверху, Джеймс на самом деле, задавал эти вопросы себе. Самым ужасным было то, что ответы на возникающие вопросы так и не находились.

Осталось совсем чуть-чуть. Еще немного и моим мучениям придет конец. Дети вернуться, а кошмары навсегда исчезнут. Плевать я хотел на всякие там проклятия сновидений. Анатас выполнит обещание, и я смогу спокойно умереть.

В одном из мотелей, когда веревка, на которой я хотел повеситься, порвалась, я понял, что ты Господи не примешь мою жизнь до тех пор, пока я не искуплю грех. И тогда я дал обещание, что умру лишь тогда, когда последний торговец наркотиками, последний мерзавец будет убит. Но пойми, Господи, что это бесконечный круг, за одним торговцем приходит еще десять, за десятком еще сотня. И так до бесконечности.

У меня нет больше сил бороться. Можешь проклинать меня, можешь гневаться, но я сделал выбор. Я беру слова данные в мотеле назад, я отзываю клятву, данную перед тобой. Я умру лишь тогда, когда дети вернутся. Будь хоть на то воля дьявола. Жребий брошен.

Служа тебе, я до скончания дней боролся бы с наркобаронами, служа Анатасу, я совершу еще одно убийство и смогу уйти в небытие.

Быть может, это последний раз, когда я прихожу сюда. Я все равно уже продал душу дьяволу, еще десять лет назад. Порой я спрашиваю себя: неужели Господь заставляет кровь от крови своей, плоть от плоти своей, страдать? Скажи мне, за что ты обрек меня на такие страдания? Я убил невинных детей, но не из-за тебя ли я совершил еще сотни убийств? Если бы даровал мне смерть, тогда в мотеле, то не было бы столько жертв. Но ты подарил мне никчемную жизнь! Ты не Бог света и добра, ты Бог страдания! Чем же ты отличаешься от того же сатаны. Теперь я понимаю, что ничем!

Серые правы, утверждая, что нет Зла и Добра. Все едино. Все лишь названо разными именами, но суть одна и та же. Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. Старый чёрт Шекспир точно отразил положение вещей в этом мире. Ну что же ты молчишь? Молчишь потому, что нечего сказать в ответ. Я понял, то, каким глупцом был раньше, когда искал в тебе спасение. Слышишь меня, Господи! Я отрекаюсь от тебя, отрекаюсь потому, что ты тоже Зло!

Джеймс выхватил из бокового кармана куртки пистолет и принялся выпускать обойму по распятому Иисусу. Если бы не глушитель, то на звуки выстрела давно бы сбежался весь квартал. Выпустив одну обойму, Джеймс вставил новую и вновь в церкви раздались легкие отзвуки выстрелов. Обессиленная рука Джеймса повисла в воздухе, сжимая разрядившийся пистолет, а сам он без сил повалился на колени.

— Я отрекаюсь от тебя! — в последний раз произнес Джеймс и убрал пистолет.

Он поднялся с колен и сев на лавку обхватил голову руками. Слезы, запоздавшие на десять лет, вырвались наружу. В слезах этих было все: и память об умерших детях, и о погубленной жизни, и обо всем, что совершил Джеймс. В груди слева что-то защемило, и Джеймс понял, что сердце начинает чувствовать. Поток эмоции копившихся столько лет, пробил оболочку, под которой скрывался Джеймс, скрывался сам от себя. Джеймс почувствовал, что жив. Он снова достал пистолет, разобрал и выбросил детали прочь. Затем достал запасной пистолет из-за пояса, извлек обойму, и отбросил её к деталям первого оружия. Разряженный пистолет он убрал в боковой карман куртки. Бросил взгляд на расстрелянный алтарь и вынул из второго бокового кармана конверт, который два дня назад вручил Марк и положил на скамью. Вытер еще бежавшие слезы, привел себя в порядок и направился к выходу.

На пути Джеймса возник Рохас и театрально поклонился.

— Чего тебе? — спросил Джеймс.

— Анатас хочет тебя видеть, — ответил Рохас. — Есть одно дело, и решить его без тебя невозможно.

Они решили меня убрать? Не похоже на это. Зачем я им понадобился?

— А почему он сам не явился?

— Ну же Джеймс, не упрямься, — поморщился Рохас. — Он сейчас занят и потому послал меня.

Если бы хотел убрать меня, то сделал бы это сразу, а не тратил время на пустые разговоры.

— Хорошо. Как мы до него доберемся? На ковре самолете? Или, может быть, принесем в жертву ягненка?

— А ты юморист, — произнес Рохас, взял Джеймса за руку и растворился вместе с ним в воздухе.

Через некоторое мгновение в церковь вошел Леонард. Никого, не обнаружив, он громко выругался.

***

— Присаживайся, — Анатас указал Каину на свободное место напротив себя. — Они прибудут с минуты на минуту. Желаешь чего-нибудь выпить?

— Нет, благодарю вас, — Каин сделал легкий поклон. — Единственным моим желанием является скорейшее завершение дела, по поводу которого я сюда прибыл.

Каин обвел взглядом апартаменты Анатаса. Сейчас они представляли собой офис небольшой компании. Стол посередине и ряд стульев вокруг. Большие окна и впечатление свободного пространства, все это создавалось одним движением руки.

— Вы неплохо устроились, — заметил Каин. — Кто бы мог подумать, что в таком месте живет владыка подземного мира.

— А вы представляли себе темные коридоры и стены с цепями, — усмехнулся Анатас. — На дворе двадцать первый век и мы не должны ни в чем от него отставать. Даже в убранстве помещений.

Из воздуха материализовался Рохас, под руку он держал Джеймса. Прыжки для Джеймса были делом новым, и он несколько раскис. Анатас махнул рукой, и позади Джеймса появилось кресло, куда Рохас предусмотрительно его посадил.

— Ничего, в первый раз так со всеми бывает, — произнес Анатас.

Еще один взмах и в руках появился стакан виски. Анатас подошел к Джеймсу и протянул ему стакан. Тот осушил его залпом и, кажется, стал приходить в себя.

— Еще порцию? — вежливо поинтересовался Анатас.

— Нет, — Джеймс пытался овладеть языком, но это у него получалось с трудом. — Зачем, зачем ты меня сюда привел?

Анатас указал на Каина.

— Я думаю, вы знакомы, но все же. Мистер Каин один из ближайших помощников Алистера Крига. Он пришел сюда, чтобы сделать мне заманчивое предложение. Итак, мистер Каин, я слушаю вас.

— Господин Анатас, я хочу предложить вам вступить в союз с нами. Серые осознали, что Вторжение уже не остановить и поэтому хотели бы из врагов сделаться друзьями. Но не расценивайте это как признак слабости или трусости. Мы лишь считаем, что двум мощным организациям легче будет создавать новый мировой порядок вместе, нежели порознь. В знак нашей верности и желания как можно скорее образовать союз, я преподношу вам в дар этот артефакт.

В руках Каина появилась сфера. Анатас бросил быстрый взгляд на Рохаса, более продолжительный на сферу и изобразил удивление. Все эти операции он проделал так быстро, что Каин по наивности своей ничего не заметил.

— Этот дар очень ценен, — произнес Анатас. — Я бы даже сказал, что его присутствие здесь меня поразило. Но я так понимаю, что взамен этого щедрого дара вы хотите что-то, подтверждающее наше стремление упрочить союз?

— Несомненно, — Каин поклонился Анатасу. — Мы бы хотели, чтобы мистер Ферлон принял нашу сторону и стал служить нам.

— Эй, я вам не сильно мешаю, — Джеймс попытался подняться, но тело все еще не слушалось, потому он вновь повалился в кресло. — Я что ваша собственность? Хочу, продаю, хочу, отдаю?!

Анатас бросил взгляд на Джеймса.

— Помолчи, прошу тебя, — раздалось в голове Джеймса. — Ты что думаешь, я настолько глуп, что клюну на этот бред? Изобрази покорность или прикинься, что тебе все еще плохо после телепортации. Предоставь все мне.

Джеймс бросил взгляд на Анатаса. Со стороны это выглядело игрой в гляделки. В конце концов, Джеймс отвел взгляд. Каин воспринял это, как победу Анатаса и не заметил, что Джеймс слегка кивнул головой, прежде чем отвести взгляд.

— Ваше предложение, несомненно, интересное и привлекательное, — медленно проговорил Анатас. — А что ты думаешь по этому поводу, Рохас?

Анатас повернулся в сторону Рохаса, стоящего справа от Каина. Искра, промелькнувшая в глазах, Анатаса была правильно воспринята Рохасом.

— Я думаю, что предложение это довольно мерзкое!

В руке Рохаса появился огненный шар, и через секунду от Каина осталась лишь кучка пепла. Анатас посмотрел на неё и разразился хохотом. Улыбка в глазах Рохаса, говорила о том, что он разделяет радость хозяина.

— А теперь объясните мне, что здесь происходит? — Джеймс полностью пришел в себя и вскочил с кресла.

— Расслабься, — Анатас подошел к Джеймсу и дружески похлопал по плечу. — Просто один слабоумный решил, что может играть со мной в дипломатические игры. Сделал наиглупейшее предложение и мало того, решил подсунуть мне бутафорскую Сферу Забвения. Рохас, неужели Алистер настолько слаб, что у него в помощниках завелись такие идиоты?

— Не думаю, — Рохас посмотрел на то, что еще недавно было Каином. — Полагаю, этот уголек действовал по наставлению Крига, но сам был всего лишь пешкой. А они, как известно, гибнут первыми.

— А у меня появилась забавная идея, — улыбнулся Анатас. — Прикажи собрать этот пепел и отправить Алистеру в конверте. Думаю, ему очень понравиться такой подарок.

— Я тот час займусь этим, — произнес Рохас и вышел из номера, чтобы отдать соответствующие распоряжения.

Уже через пару минут вошла уборщица, собрала пепел на совок и стряхнула в почтовый конверт. Затем она также тихо удалилась.

— Ну, вы тут и отрываетесь, ребята, — Джеймс посмотрел вслед уборщице.

— Это так, мелочи, — Анатас махнул рукой. — Но я тебя позвал не только за тем, чтобы ломать комедию перед этим клоуном. Мне нужно серьезно с тобой поговорить.

Взмах руки и обстановка вокруг из офисной превратилась в уютную и домашнюю. Вместо стола появился просторный диван, рядом с ним расположилось кресло-качалка, а в стене затрещал огонь камина. Свет слегка потускнел, и не хватало только горячего шоколада для посиделок. Анатас и Джеймс разместились на диване и протянули ноги к камину. Со стороны казалось, будто отец и сын уселись поговорить о жизни.

— Я хочу тебя предупредить, — Анатас сосредоточил взгляд на огне. — Эти ангелы-хранители собрались тебя уничтожить.

— Откуда такая информация? — с недоверием спросил Джеймс.

— Поверь, из надежных источников. Сразу после вашего ухода в церкви появился Леонард. И пришел он туда не для того чтобы мило беседовать с тобой о житие-бытие.

— Чем я им так насолил? Кроме того, что работаю на тебя, конечно же.

— Если верить донесениям разведчиков, то, как только Леонарду было поручено отговорить тебя, то запасным планом значилось твое уничтожение. В случае если ты не сможешь остановиться, тебя нужно было уничтожить. И такой момент настал.

— Сукины дети, — Джеймс сжал от злости кулаки. — Они рассказывали мне о спасении души, об искуплении грехов. А сами готовы убивать направо и налево лишь бы их правда победила.

— Пойми, Джеймс, — Анатас усмехнулся. — Они ничем не лучше нас. Мы не апостолы, что уж говорить. Да и они недалеко ушли. Вся эта история про Добро и Зло чушь собачья. Разница лишь в том, что мы не скрываем методы, которыми добиваемся целей. А они обворачивают эти методы в красивую обертку под названием служение, долг, Добро.

— Я подобное слышал от Алистера, — заметил Джеймс.

— И Серые не так уж и далеко от нас. Они чуточку слабее. Если им дать те ресурсы, которыми обладаем мы, то они тут же забудут о своих идеях и начнут загребать жар голыми руками.

— Так зачем тогда это разделение? Если вы все одинаковы?

Анатас встал с дивана и подошел ближе к камину. Отблески огня отражались в глазах владыки подземного мира. Но если бы Джеймс пригляделся, то в черном омуте глаз Анатаса он обнаружил бы то, что у людей называется тоска.

— Сейчас я скажу тебе то, что никому еще не говорил, — тихо произнес Анатас. — Будь моя воля, то я бы стер с лица планеты все живое. Зло, Добро, Серых, всех. Все эти сказки про злых и хороших выдумки людей. И говоря о людях, я имею в виду и себя. Я ведь тоже когда то был человеком, Джеймс. Я мог бы любить, мог бы построить семью и завести детей. Но я что-то отвлекся. Так вот, сказки про Зло и Добро выдуманы людьми для того чтобы легче жилось. Для того чтобы какой-нибудь человек проснулся с утра, посмотрел на свою жалкую жизнь и подумал: «А я ведь за Добро». И эта мысль делает жизнь не такой жалкой, она позволяет ему проснуться на следующее утро. Или другой пример. Встает палач поутру и ему прямо тошно становиться от того, что он рубит головы направо и налево. А потом проскочит в пустой голове мысль: «Да я злой, но есть и люди похуже меня». И утешая себя этой глупостью, он размахивает топором до следующего утра. А скажи этим двум, что и Зло и Добро одинаковы, что нет разницы между ничего неделаньем первого и размахивания топором второго. Они в тот же момент покончат с собой. Разделение это нужно людям для того чтобы как-то позиционировать себя из общей толпы. Вот они плохие, а я хороший. Не будь этого разделения, не было бы и рода людского. Вспомни Библию. Адам и Ева, Каин и Авель, Дьявол и Бог. И в каждой этой паре есть плохой и хороший, злой и добрый. И нет конца этому разделению. Не будет меня, не будет того же Алистера, но разделение это останется. И после нас также появятся глупцы, бьющие себя пяткой в грудь и заявляющие: «Все вы злые, а я хороший. Я вас уничтожу» Есть одна хорошая фраза, её я прочитал в произведении русских писателей: «Сделай Добро из Зла, потому что его больше не из чего сделать» Вот тебе замкнутый круг, Джеймс. И не вырваться нам из этого круга и не изменить направление движения.

Анатас замолк, и распространилась тишина. Даже огонь в камине перестал трещать, казалось он пытался подслушать, о чем разговаривают двое собравшихся здесь. Анатас и Джеймс думали каждый о своем…

Тишину нарушил стук в дверь. Анатас перестал размышлять и по взмаху руки заставил исчезнуть камин с диваном и креслом качалкой. Джеймс теперь сидел на крайне неудобном по сравнению с диваном, стуле. Анатас посмотрел на Джеймса и взгляд этот говорил: «Забудь обо всем, что сейчас происходило. Я тебе ничего не говорил. И не думай, что мое временное откровение не позволит уничтожить тебя в случае, если ты не выполнишь заказ» Джеймс только кивнул в ответ головой, давая понять, что смысл взгляда уловил, и принял информацию к сведению.

— Войдите, — сказал Анатас.

Вошел Рохас, подошел к Анатасу и что-то шепнул ему на ухо. Анатас кивнул в ответ головой и повернулся в сторону Джеймса.

— Пора идти. Скоро рассвет, а тебе надо подготовиться к последнему заданию. Что же касается попыток тебя уничтожить, то со своей стороны я сделаю все, чтобы они тебя не нашли. Но если Леонард окажется хитрее моих разведчиков и сможет выследить тебя, то разбираться с ним ты будешь сам. Судя по тому, что произошло в баре, ты можешь ладить с ангелами-хранителями.

Рохас подошел к Джеймсу, и хотел было положить руку на плечо, чтобы вновь вместе совершить прыжок, но Джеймс предусмотрительно отошел назад.

— Я извиняюсь, конечно, но нельзя ли доставить меня обратно более привычным способом, — смущенно произнес он. — На машине там, или на самолете.

— Рохас, проводи его на стоянку и прикажи водителю доставить Джеймса домой, — улыбнулся Анатас.

Рохас указал Джеймсу на дверь и предложил следовать за собой. Спустя некоторое время, Джеймс был у себя.

***

Леонард в пух, и прах разносил разведчиков, присланных ему Гариусом для слежки за Джеймсом.

— Как вы могли потерять его из виду? — недоумевал Леонард.

— Он вошел в церковь, но обратно не вернулся, — объяснил разведчик. — Мы расставили посты и у основного входа, и у запасного, ничего!

— Я был в церкви. Но там никого не оказалось. Это значит, что его оттуда забрали либо Серые, либо Анатас. Но зачем? Что слышно о Союзе и Серых?

— Ближайший помощник Алистера, Каин, был замечен у гостиницы, в которой поселился Анатас. Узнать что-то больше нам не удалось.

— Отправляйтесь на поиски, — приказал Леонард. — Не сможете найти, разжалую в низшие чины.

Разведчики один за другим растворились в воздухе. Леонард впервые за долгое время остался наедине с собой.

Хотел ли он смерти Джеймса? Отнюдь нет. Только получив задание от Гариуса, Леонард надеялся на то, что сможет уговорить Джеймса принять сторону Совета и спасет тем самым жизнь трем смертным. И эта надежда теплилась в нем до сих пор. Лишь на долю секунды, лишь на малое мгновение Леонард задумывался о том, сможет ли он уничтожить Джеймса. Но времени становилось все меньше и ситуация требовала кардинальных решений. Если Леонард не убьет Джеймса, то Гариус сотрет Леонарда в пыль. Больше всего Леонард задумывался не о своей жизни, а о судьбе Совета. Гариус был прав, если Вторжение удастся, то начнется война.

Обладая стратегическим умом, Леонард видел, что войну выиграть будет сложно. Воины Совета слишком разнежились за период многолетнего мира, они с удовольствием будут следить за перемещением членов Союза по монитору, нежели пойдут в бой. Некогда мощный Совет превратился в сборище, где каждый стремился занять место повыше. Совет разрывали междоусобные конфликты, низшие Райды стремились укрепить влияние, высшие же хотели получить, как можно больше власти над низшими. Ситуация до ужаса напоминала случившееся в Союзе девяти. Но если Союз смог объединиться под властью сильного лидера, то в Совете Райдов такого лидера нужно было еще поискать. Лишь несколько советников наравне с Гариусом могли бы возглавить Совет и постараться остановить разложение столь мощной организации. И Леонард не хотел в такой судьбоносный момент быть вдали от Гариуса. Потому ему срочно нужно было найти Джеймса и выполнить данное советником поручение.

***

Алистер с нетерпением ждал известий о выполнении задуманного им плана. Разведка вот-вот должна была донести, чем закончился визит Каина к Анатасу. Поручив Каину эту миссию, Алистер одним выстрелом убивал двух зайцев. Во-первых, он избавлялся от того, чей болтливый язык мог причинить Алистеру много проблем, во-вторых, даже если бы и всплыла какая-нибудь информация, порочащая Алистера, то она бы не имела абсолютно никакого веса. Каин был замечен в связях с потенциальным врагом, мало того, он попытался связаться не просто с руководителем какого-нибудь клана, а напрямую с Анатасом. Это означало предательство, а верить предателю, значит не уважать себя.

В покои вошел один из разведчиков и протянул Алистеру почтовый конверт, чем-то наполненный.

— Передали от Анатаса, — ответил разведчик на вопросительный взгляд Алистера. — Разведчики Союза напрямую вступили в контакт и просили передать конверт вам.

— Благодарю тебя, ты можешь идти, — произнес Алистер.

Когда разведчик ушел, Алистер не задумываясь, открыл конверт. Внутри лежала кучка пепла. Запах горелой плоти распространившийся из конверта говорил, о том, что кучка образовалась недавно. Алистер не смог сдержаться и разразился неудержимым хохотом. Стоило ему посмотреть на кучку, как смех опять подступал и Алистер не мог успокоиться.

— Черт возьми, это надо сохранить, — сквозь смех сказал Алистер.

Он подошел к столу и достал из ящика пустую склянку. Высыпав туда пепел, Алистер закрыл её деревянной пробкой и аккуратно убрал в стол.

План удался и одна треть проблемы мучавшей его исчезла. Но оставались добрые две трети. Алистер вновь вызвал разведчика, который принес ему конверт.

— Передай по всем постам, чтобы сняли наблюдение с Джеймса и усилили наблюдение за Анатасом и Леонардом.

Разведчик поклонился и вышел.

Алистер обладал поразительным масштабом мышления. И он понял, что вмешиваться сейчас не имеет смысла. Ни Анатас, ни Гариус не могли знать того, что знал Алистер. Обладая даром предвидения, который он тщательно скрывал, Алистер увидел, как закончатся события. И ему оставалось только появиться в нужное время, в нужном месте. Ему оставалось только наблюдать.