ТОТАЛЬНЫЕ КИБЕРЫ

Часть 4

Темнота. Внезапно на экране вспыхивает и очень быстро мелькает нарезка кадров из предыдущих серий: мрачные физиономии панкиберов, испуганное лицо МалОго, нахмуренные брови Максимыча, а также крутящиеся шины авто, стучащие колеса поездов, грохочущие танковые траки. Все очень быстро и внушительно. Типо, серьезная движуха.

Кадр подергивается туманной дымкой. В ней смутно проступают очертания длинного коридора. Слышен шорох бумаг, тихие невнятные голоса, стук каблуков с металлическими набойками. Создается ощущение важности, солидности и жизненной необходимости…

Съемка ведется через матовый фильтр. Камера ныряет в какую-то дверь.

В комнате кто-то сдавленно рыгает и тихо матерится…

Кадр из-за уха Максимыча. Видны его руки, натруженные нелегкой борьбой за торжество идеалов. Пальцы теребят остро заточенный карандаш, ставят его то так, то этак, пробуют на излом, катают по зеленому сукну стола. Наконец наставник тяжело вздыхает:

— Ну чо, лыйтинант… Глянем, что там вчерась произошло…

/ «Лыйтинант» — это совсем не «брАтка». Все уже по официалу. Это служба, которая «опасна и трудна» Это, конечно, не совсем оттуда. Но где-то рядом/

Максимыч шумно отодвигает стул, скрипит хромом сапог, расстегивает давящий на жирную шею крючок кителя, открывает форточку, вдумчиво мнет зубами папиросу.

Закуривает.

Молвит:

— Врубай, мля…

МалОй начинает суетиться. Перебирает шнуры, штекеры, адаптеры и пульты. Наконец находит нужный гаджет и подключает жало.

Жало розовеет и начинает нагреваться.

МалОй переводит дух. Лицом он бледен. Русые кудри по-уставному заправлены за уши. Наглухо застегнутый воротник кителя белеет свежим подворотничком, охватывая тощую шею. На шее ходуном ходит кадык. Туда-сюда. Туда-сюда.

Крупный план — палец главного героя нажимает кнопку PLAY.

Кабинет темнеет — это включилась поляризация окон. По стеклам пробегает дрожь — врубилась система противодействия утечке информации. Враг не дремлет! Болтун — находка для шпиена! И все такое. Сумерки сгущаются, детали интерьера тонут во мгле. Виден только белый квадрат открытой форточки и орлиный профиль курящей в нее легенды.

Особенно сумрак сгущается над столом. Вдруг в нем появляется миниатюрное северное сияние, затем яркие огоньки микро-фейерверка, затем над столом делает пару кульбитов крошечная фигурка Микки-Мауса. Это логотип компании-производителя. А все это— голограмма. Жало начинает показ.

— Заемм-ммали мм-мониканцы, м-ммля, — сквозь зубы мычит Максимыч.

Над столом повисает миниатюрная вывеска «Жопы с приколом». Вдруг картинка дергается, и цвета пропадают. Все видно только в черно-белом цвете.

— Ты че, жало не настроил? — сурово вопрошает Максимыч, сдерживая рвотный позыв.

— Не. Настроил, — коротко пищит в ответ МалОй, — тов… госп… пык… пык…

Тем временем мелькание голограммы заканчивается. Зрители (вместе с рыцарями плаща) видят низкорослого субъекта одетого в черную «тройку». Пиджак «тройки» расстегнут, рука субъекта вдета в жилетный карман. Пальцы нервно встопорщены. Субъект также нервно ходит перед камерой. Туда-сюда. Туда-сюда.

Но!

Картинка сверху «подрезана»! Рыцари и зрители видят только белый воротничок сорочки и край подбородка. Или бородки. Непонятно.

— Настроил, говоришь? — гневно блестит глазами наставник.

МалОй только моргает в ответ.

Голограмма субъекта вдруг замирает. Его вторая ладошка ныряет во второй жилетный карман.

— Так вот, товаГищи… — картавит «подрезанный» — …почтамт. ТелегГаф и мосты…мосты непГеменно. А залп носовой пушки нам обеспечит товаГищ из КГассовнаГфлота! Что скажете, товаГищ?

Крупный план его собеседника. Небритое лицо, набрякшие веки, ноздри в белом порошке, лихой чуб из-под странной шапки, на околыше которой блестят какие-то буквы.

— Точно так, товарищ! Пальнем по вашему сигналу! Растудыть ее в качель!

— Ни херрр-ра себе!!! — рокочет Максимыч. Палец Малого жмет паузу. — Вр-рраги!!! А ты говоришь «роботы-роботы»!

Зубы Максимыча сжимают папиросу. Так сильно, что стальные коронки сминаются.

/Гвозди бы делать из этих людей/

МалОй мелко трясет головой. Типо, утвердительно. Но он не помнит ни этого лица, ни этого разговора.

— Картавого установить! Обнюханного установить! — командует Максимыч. Ноздри его раздуваются. Он бьет хромовым копытом. — Дальше!!!

МалОй жмет PLAY.

Голограмма оживает. «Подрезанный» Картавый радостно хлопает в ладоши:

— Ну и пГекГасно, товаГищи! Начнем…

И голограмма гаснет. Только над гранитной чернильницей издевательски кувыркается Микки-Маус.

— Ты че, брАтка???!!! — ошеломленно рычит Максимыч, срываясь на панибратское обращение. Папироса вылетает у него изо-рта. — Косяя-аа-ак!!! Предатель!??? Вра-ааг?!!!.

Легенда орет по нарастающей.

— Технику просрал, козел безрукий! Застрелю!

Рука легенды тянется к легендарному бластеру с дарственной надписью.

Но легенда неожиданно снова рыгает и быстро успокаивается.

— Бегом! В Жопу! — злобно шипит он. — Всех! Установить! Государство! В опасности!

Резко гаснет свет. С хлопком. Будто лампочка перегорела.

В темноте слышен заразительный женский смех. Его сменяет очаровательный женский голос:

— Hack You — Fuck You! Ha-ha-ha!

/Типо, «ха-ха-ха»/

Ту би континьюед