Эпилог

2012 год. Июль. Япония. Международный аэропорт Токио.

Множество людей, снующих туда и сюда. Суетящихся, снедаемых страстями, желаниями, мелкими целями. Электронный женский голос вещает что-то на японском и английском. Толпы встречающих. Толпы провожающих. На их фоне одиноко стоял высокий светловолосый мужчина самого европейского вида. Серый костюм висел на нём, как на вешалке, — казалось, что блондин изнурён тяжёлой болезнью. Узкая полоска чёрной ткани пересекала правый глаз, придавая европейцу совершенно пиратский вид. От уцелевшего глаза по щеке пролегла влажная дорожка. А на правом запястье ярким пятном выделялась нелепая бисерная фенечка.

— Ты сам выбрал этот путь, малой, — прошептал мужчина. — Жаль. Но я не мог тебя остановить. Теперь я — последний из Братства. По-настоящему последний. — Он потёр ладонью фенечку и вздохнул. — Ещё, правда, остаётся Сова, но…

— Добирий дня, — раздалось откуда-то снизу с жутким акцентом. — Госоподина Нам?

Одноглазый перевёл взгляд. Перед ним стояли две невысокие, даже для своего народа, японки и трогательно заглядывали ему в лицо. Мужчина тяжело вздохнул.

— Да, я — Нам, — ответил он на их родном языке. Последнее, что он хотел слышать сейчас, — исковерканный русский. Девушки переглянулись.

— Нас прислали встретить вас, господин. И сопроводить.

Нам провёл рукой по щеке, стирая слёзы, и встряхнулся. Предстояло много работы.

— Кицунэ? — строго спросил он.

— Да, господин, — смутились японки.

— Значит, родня. Идёмте, девочки. Я долго был в пути. Мне нужно помыться, поесть… — тут Нам коротко и жестоко усмехнулся, — а потом мы решим, кого и в каком порядке будем убивать.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир».

Александр Евгениевич поставил последнюю точку, вложил листочек в папку и тяжело поднялся из-за стола.

— Пожалуй, пора, — пробормотал он себе под нос и двинулся к дверям. Но добраться до них не успел. Дверная ручка повернулась, и в кабинет вошла Жрица с крайне сосредоточенным выражением лица. При её появлении лицо Светлова вспыхнуло надеждой.

— Ты смогла?

— Да, — медленно ответила женщина. — Но это лишь временная мера.

— Сколько?

— Первая доза — на полгода. В дальнейшем количество лекарства будет увеличиваться, а срок действия — сокращаться. Вы уверены…

— Уверен. — Александр усмехнулся, снял пиджак и начал расстёгивать запонку на манжете правого рукава. — Ты рассчитала максимум?

— Три года. Что будет после этого срока, я не знаю. — Из кармана лабораторного халата Жрицы появился шприц с бурой жидкостью. — Наставник. Я не могу отвечать за последствия и привыкание.

— Со сроками мы разберёмся позже. — Александр засучил рукав. — Коли, ученица.

***

О том, что Агентство возвышается над городом на гораздо большее количество этажей, чем может показаться, знали многие. Множество легенд ходило о том, насколько далеко уходят коридоры разных уровней, особенно ниже первого уровня, там где располагался Арсенал и тренировочные залы… Но лишь единицы знали, что гораздо глубже, там, куда можно попасть лишь по неприметной лестнице, раскинулось ещё одно подземелье.

В Хранилище Светлов спустился лёгким шагом и без трости.

«Полгода. Месяц. Час. Не важно. Главное — я смогу выжить».

Массивные двустворчатые двери распахнулись, повинуясь незаметному жесту. Александр прошёл по грубым каменным ступеням. Постоял, безуспешно пытаясь привыкнуть к мраку. Усмехнулся.

— Фως[1]. — Короткое слово прозвучало, как выстрел, и, повинуясь ему, свет озарил ряд уходящих вдаль огромных стеллажей. Стеллажей, уставленных гробами.

Светлов передёрнул плечами и пошёл вперёд, то и дело сверяясь со шпаргалкой.

— Так, три и налево. Два и направо. Пропустить пять рядов…

Он на мгновение остановился, узрев перед собой два стоящих прямо на полу каменных саркофага. Низко поклонился им и продолжил движение.

— Восемь рядов… налево… четыре… вот оно.

Слева на первой полке снизу лежал металлический гроб со стеклянной крышкой. На торце гроба светились две маленькие красные лампочки. Александр повёл рукой, и тот послушно выехал вперёд. Наплевав на состояние костюма, специалист по связям с общественностью смахнул пыль со стекла и прищурился. Перед ним лежала невероятной красоты светловолосая женщина в короне чёрного стекла.

— «В том гробу твоя невеста», — процитировал Светлов и усмехнулся. — Не приведи высшие силы. Лучше уж чья-то другая, благодарю покорно… Ну что же, начнём.

Он положил на гроб папку, которую всё это время держал под мышкой, и сплёл пальцами обеих рук сложную фигуру.

— I’est nor kata toll’ke[2]… — прозвучали под сводами запасника Агентства слова древнего языка.

На обложке папки каллиграфическим почерком выделялось название: «Проект “Королева”».

***

Тени было плохо. Не физически — душевно, но она уже успела настолько отвыкнуть от этого состояния, что буквально не находила себе места вот уже часов десять. Поэтому и оказалась на крыльце Агентства, нервно морщась и ёжась под порывами налетавшего ветерка, который обычно не заставил бы её даже укрыть волосами обнажённые плечи. Тень вспоминала глаза Ривы, кривую усмешку Воина, потухший взгляд Светлова — и от этого где-то глубоко внутри становилось всё гаже и муторнее.

— Я — Тень, у меня нет сердца, я ничего не боюсь… — Женщина передразнила сама себя и уныло вздохнула. — Почему же этому сердцу так мерзко, если его нет?

Во рту почудился кислый вкус никотина.

«Научиться, что ли, курить? Алехандро курит, Палач курит, хоть мало и редко… Что-то же они в этом находят. И, говорят, помогает. А моим лёгким от этого ничего не будет, потому что их у меня уж точно нет».

Совершенно нелогичный и неправильный стыд перед девочкой, утратившей первую любовь, иррациональная невозможность смотреть в глаза начальнику Второго отдела, потерявшему младшего и уже единственного сына (а как забавно и интересно всё начиналось!), неведомая доселе неловкость, не дающая без стука просочиться в кабинет к Алехандро и уж тем более к Его Высочеству… И это при полном отсутствии собственной вины. Тень никогда не была особенно логичной и последовательной в своих действиях и чувствах. Но чтоб настолько!

Тень решительно поёжилась и выудила из пустоты тонкую дамскую сигарету и зажигалку. Задумчиво покрутила их в руках. Затем сунула сигарету в рот, чиркнула колёсиком о кремень и неумело затянулась. Будь она женщиной из плоти и крови — закашлялась бы. Но именно сейчас ей совершенно не хотелось таковой притворяться.

— Вот что делают с подрастающим поколением отсутствие нормальной работы и цели в жизни, — назидательно произнёс незнакомый мужской голос у неё за спиной. Тень всё-таки закашлялась.

— Я… работаю… — выдавила она сквозь дым.

— Да? — иронично поинтересовался второй голос, тоже мужской, но чуть повыше тембром. — Я бы не был на вашем месте столь уверен. Но довольно об этом. Мы, собственно, пришли посылочку передать. Это Васильевский остров, Тринадцатая линия, дом восемьдесят один?

Тень, наконец, обернулась. Перед ней стояли два молодых человека — рыжий и брюнет, оба стильно и дорого одетые и в тёмных очках. Темноволосый держал в руках картонную коробку, которую тут же бесцеремонно всучил Тени, пробурчав что-то насчёт документов, которые стоит подписать.

Женщина зачем-то спрятала за спиной сигарету, будто застигнутая врасплох школьница, и мгновенно её испепелила, а затем приняла коробку.

— Кому передать?

— А вы посмотрите, там написано, — ехидно посоветовал рыжий, и Тень, злясь на себя ещё и за эту промашку, опустила взгляд.

На коробке чьим-то корявым до ужаса почерком было написано короткое слово: «Воину».

«На правильный адрес пришли, странному имени адресата не удивляются — значит…»

— А…

Тень вновь подняла глаза да так и замерла с приоткрытым ртом. У крыльца Агентства никого не было. Мало того, она не почувствовала ухода неожиданных визитёров.

— Поч-чтальоны, — смачно ругнулась женщина, повертела посылку в руках и вздохнула. С одной стороны, можно было бы поймать любого оперативника и заставить отнести по назначению, но с другой…

Подумав, Тень плюнула (плевок вышел ядовито-жёлтым) и просочилась в Агентство прямо через дверь.

***

Кабинет Воина пребывал в полном раздрае. На столе, креслах, стульях и половине дивана располагались стопки документов. На второй половине уютно посапывала измотанная до предела Рива. Воин со скоростью и чёткостью автоматона просматривал бумаги и ставил резолюции. Посреди ковра валялось два прошения. На представление некоего господина Летова к должности старшего оперативника и неких господ Самойленко к тому же статусу. Ниже, мелким шрифтом, неразборчиво шло что-то по поводу премирования. Ещё ниже неровным почерком стояла вкривь и вкось резолюция Воина: «Утвердить».

На подоконнике захлёбывалось помехами допотопное радио. Судя по всему, оно было настроено на канал новостей, и прорвавшийся сквозь белый шум диктор вещал:

— По поводу проведения антитеррористической операции, подполковник полиции Радченко заявил, цитирую: «Зачинщик беспорядков в центре города задержан и в данный момент даёт показания…»

Радио коротко вякнуло и продолжило проникновенным женским голосом:

— А теперь узнаем, как правильно выпаривать мочу…

Воин сдавленно хмыкнул, завёл руку за спину и звонко щёлкнул каким-то переключателем. Приёмник умолк. Затем начальник Второго отдела поднял голову и произнёс в пространство:

— Тень, я всегда рад тебя видеть. Клянусь. И мой бар в твоём распоряжении. Только давай в следующий раз ты будешь стучать. Хоть бы и мне по затылку, — лицо его осветила вымученная улыбка. — Честное слово, я не обижусь.

— Про мочу — это была не я, — уточнила Тень, материализуясь за его спиной. — Тебе посылку просили передать. Доставили двое. Держи.

Картонная коробка абсолютно самостоятельно возникла у Воина на столе, прямо поверх документов.

— Верю, что не ты. У этого радио система поиска каналов глючит. — Демон прочитал надпись на коробке, поднял бровь и вскрыл упаковку ногтём. — Если прошла в стены Агентства, даже вместе с тобой, ничего опасного быть не должно, — вслух пояснил он и запустил руки в посылку. Проснувшаяся Рива с интересом наблюдала за процессом.

Для начала из коробки высыпалось огромное количество белых шариков поролонового уплотнителя. Затем на свет божий появилась тёмная от времени, изукрашенная прихотливым узором деревянная шкатулка с окованными металлом углами. К её крышке скотчем был приклеен сложенный вдвое листок бумаги. Самый обычный, судя по всему — вырванный из тетради в клетку. Воин развернул листок, и руки его задрожали. Несколько минут он лихорадочно рыскал взглядом по написанному, будто пытаясь разглядеть там какой-то тайный смысл. Наконец, Тени надоело.

— Что там? Ну?

Вместо ответа демон просто протянул ей послание. Тень взяла его и легонько охнула, когда поняла смысл строчек, написанных неверным почерком. Письмо, написанное тем же человеком, она уже передавала Светлову. Совсем недавно.

Очень медленно Воин протянул руку к шкатулке. Откинул незакрытую до конца крышку. Внутрь помимо него сунулись сразу два любопытных носа, но это не помешало ему разглядеть её содержимое.

На синем бархате рядом с широким серебряным кольцом на мужской палец лежало пять компасов. И на одном из них, самом древнем по виду, можно было разобрать шесть пересекающихся серебристых окружностей.

«Я думаю, ты уже понял смысл моих последних слов. А теперь пойми ещё кое-что. Пойми и поверь. Ничто из содеянного не является абсолютным. Всё можно исправить. Всё. Я думал написать здесь координаты, но, кажется, у тебя и так теперь есть всё необходимое, чтоб найти меня. Ведь ты жив. А значит, ты нужен. Нужен мне, отец. Ты. Жив».

27.05.2012 — 27.05.2014

Воронеж — Санкт-Петербург

ноябрь 2016 — 11.01.2017

Санкт-Петербург