Глава двадцать шестая

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центр города.

Тишина, повисшая на центральном канале, была не просто мёртвой. Это была тишь древнего склепа, в котором много сотен лет не появлялось никого живого. Затем прозвучал голос Мэрионн. Стоило отдать ей должное: лишних эмоций в её фразе не было:

— Прошу прощения, Александр Евгениевич, что-то со связью. Не поняла приказ, прошу повторить.

Было слышно, что Светлов тяжело вздохнул.

— Повторяю приказ. Игнорировать прорыв Рубежа. У нас сейчас нет ресурсов, чтобы без потерь остановить эмиссара Смерти. Пусть уходит. Далее. Три команды к Исаакиевскому собору. И свяжись с полицией: мы тут пошумели немного. Мало ли что. Дай им легенду. Пусть наши оперативники представятся спецотделом ФСБ. Мне нужно оцепление. И пусть найдут какого-нибудь… террориста, что ли? На всякий случай. Приказ понят?

— Так точно, — с лёгкой заминкой отозвалась Мэрионн. — Выполняю.

Тень с интересом принялась наблюдать за тем, как алые огоньки на карте связи со страшной скоростью становятся серебряными. Как только Мэрионн передала приказ «вниз», информация начала распространяться по Агентству. Дело и впрямь было неслыханное.

— Второе лицо после Его Высочества, он что оху…

— Говорят, эмиссары замешаны. У них там совсем крыша…

— А где Палач?

— В Испании. Рота пьяных джиннов…

— Народ, там Светлов на площади бойню устроил. Трупы вокруг Исаакия штабелями, кровищи море. Сейчас три бригады «Тройки» поедет за ним тела убирать.

— А вечером Его Высочество видели. Самого.

— И как выглядит?

— Да хрен знает, никто не рассмотрел.

— А откуда тогда…

«Новогоднюю ёлку» лихорадило. Спустя всего несколько секунд на карте не осталось ни одной красной искры.

— Тень, мы уходим в глухую зону, — произнёс Светлов по центральному каналу. — Там до нас не дотянешься даже ты. Переключись на Жрицу и следи за ситуацией. Если что — её слово сейчас первое.

— Поняла тебя, — с улыбкой ответила Тень. — Спасибо.

— Мы потом ещё отдельно поговорим, — усмехнулся Александр. — Пожалуйста. Светлов, отбой.

— Тень, отбой.

Серебряная полоска отцепилась от синей искры, временная «радистка» откинулась в кресле, накручивая на палец туманную прядь.

«Ведь, если что, микрофон и наушники работают и на расстоянии… Да и вряд ли я надолго задержусь».

Тень тряхнула головой, резко выстрелила щупиками к нужным точкам и каналам и вскочила на ноги — да прямо под потолок.

«Светлов меня убьёт. А впрочем… Я ведь никогда не говорила, что согласна её останавливать. Но мне интересно посмотреть».

И через мгновение в комнате, заполненной мечущимися тенями, стало на одну меньше.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Заброшенная стройка на юго-западе города.

Песнь вызова отзвучала под сводами недостроенного здания и затихла. Витольд опустил голову, поднял к лицу руки, выпустил, втянул и вновь выпустил когти.

«Частичная трансформация. Я и не знал, что это так просто. Достаточно слиться со своим зверем. Ну что… отец. Я жду».

— Седьмая группа, чую его. — Лиховой говорил тихо, сосредоточенно. — Идёт с юга дорогой шаманов.

— Хорошо чуешь? — голос Яра прозвучал отрывисто — он с трудом сдерживал своего внутреннего зверя.

— Веду его. Минута до появления в пределах живой земли.

— До земли у нас метров пятьдесят. Хорошо, что решили брать его в помещении: будет пара секунд форы.

— Сорок секунд ожидания, — даже в речи шамана стаи завибрировало хищное ожидание схватки. — Дам посекундный с десяти. Одиночка, полная готовность.

Витольд промолчал.

— Двадцать секунд.

— Ors’t no kata, — вновь прошелестел на внутренней связи голос Бэрринга.

Рива стиснула зубы — перевод ей не требовался.

«По два десятка вампиров, оборотней и охотников. Не считая меня, Гаури, Витольда и Воина. Людям отдан приказ бить издалека. Оборотни атакуют и фиксируют — они сильнее физически, вампиры отвлекают и замедляют. Лорд прав — только в последний момент. Главное — не спугнуть…»

— Десять. Девять. Восемь.

«Двадцать снайперов. Если бить по конечностям, это его замедлит, но нам нужен Ловчий Туман вампиров, это должно подействовать на Седого, ведь он не несёт в себе вреда. Это я успела передать и объяснить. Плюс ненависть Седого к вампирам. Должна быть с вероятностью в восемьдесят процентов. Как же тяжко одновременно думать и рассчитывать… Туман достигается только усилиями десятка Детей. Надо сказать Воину. Хотя нет, он говорил: ему нужно время».

— Четыре. Три. Две…

— Ors’t.

«Ещё две секунды. Они должны успеть...»

Он не дал им двух секунд форы. Он спрыгнул через отверстие, заменявшее потолок, вместе с финалом отсчёта Лиховоя. На несколько бесконечно долгих мгновений все замерли, оценивая цель. Высокий, статный, невзирая на какие-то кошмарные обноски с чужого плеча. Быстрый. Смертельно опасный.

— Ты… звал… — с трудом прорычал тот, кого когда-то звали Ярослав Игоревич Роднин.

«Он же не контролирует себя», — успело промелькнуть в голове Витольда. «Почему?»

Вопрос остался без ответа.

***

Оказывается, несколько секунд могут вместить в себя множество событий. Например, выстрелы снайперов и искры, которые их пули бессильно высекают из бетона. Команду «вперёд» шестью голосами разом. Огромные когти, вытягивающиеся из тронутых изменением пальцев и пробивающие чужую грудную клетку. Чудовищные челюсти, покрытые серебряно-серой шерстью, перекусывающие чужую шею без надежды на исцеление. Отчаянный девичий крик. Холодный, отстранённый голос, который произносит по внутренней связи:

— Ir kra.

И сочувствующий женский, который по той же связи откликается:

— Теперь можно.

Десять человеческих фигур размазываются в движении, танцуя вокруг огромной твари с головой волка и антропоморфным телом, которая отчаянно пытается избавиться от когтей трупа в своей груди. Серебристые клинки в руках фигур не ранят, но жалят, это больно, и тварь ревёт так, что у окружающих закладывает уши.

— Держите эту гниду! — перекрывая вой Ярослава, орёт Воин, на мгновение прерывая свой транс, и разлетевшиеся по сторонам от первого могучего удара волки вновь бросаются вперёд. Широкие челюсти оборотней смыкаются на задних лапах Седого, тянутся к передним, но тот успевает сделать ещё один бросок. Для трёх вампиров последним, что они видят в жизни, оказывается блеск антрацитово-чёрных когтей в полумраке. Лишь после этого конечности чудовища окутываются петлями бледно-серого тумана.

— Ещё секундочку, — лихорадочно шепчет в канал связи Воин непослушными губами. — Ещё одну…

Облик начальника отдела расплывается, прорастает лишними суставами на руках, шипастой бронёй на лице и напрочь утрачивает сходство с человеческим. А в голове стоящей на коленях Ривы неожиданно всплывает параграф книги по демонологии, которую она читала совсем недавно, как только узнала, кем является Воин по сути:

«Демон, как существо чуждое сему миру, может обрести истинный облик и повелевать своей стихией — адским пламенем — лишь после долгой и тщательной подготовки. Твари требуются колоссальные усилия, чтоб пред взором Верхних Богов показать свою тёмную натуру. На Границе сие действо происходит быстрее, ибо она скрыта от светлых ликов. Потому охомутать демона, принявшего человеческое обличье, в нашем мире несложно…»

— Держать! — от этого голоса содрогаются стены. Чёрно-алая комета срывается с места, пламенным росчерком проносится по помещению и застывает возле распятой в центре фигуры.

— Сдохни, — рычит демон, погружая правую руку в грудь Седого чуть ли не по локоть. — Сдохни, тварь!

Седой перестал дёргаться, только когда извлечённый на свет чёрный пульсирующий комок его сердца окутался багровым огнём.

— Какого хера, Бэрринг? — Ещё не сменивший ипостаси Воин обернулся в сторону главы вампиров, и в его левой ладони сверкнул кинжал. — Какого?..

Он осёкся. Андрэ медленно преклонил колени и поднял с пола изуродованное тело Алисии.

— Мы ошиблись в расчётах, — равнодушно произнёс падре, вставая на ноги. — Мне жаль, что вы потеряли сотрудника.

— Заткнись. — Облик Воина начал медленно приходить в норму. — Когда она должна стать прахом?

— Через полчаса.

— Stair’ro[1], — коротко приказал начальник Второго отдела, указывая концом кинжала на тела. Трупы вампиров окутало лёгкое голубоватое сияние. — У тебя есть двое суток на похороны, — отрубил Воин, разворачиваясь и направляясь к выходу. — Мне надо на вторую операцию. Гаури, Рива на тебе. Охота окончена.

***

Молодой человек в джинсах и серой куртке с капюшоном, сидевший на краю крыши долгостроя, растянул тонкие губы в усмешке.

«Хорошая собачка. Ты отвлёк их от моей девочки. Умница. Теперь стоит посмотреть, как там справляется она».

Он оттолкнулся руками и спрыгнул с высоты пятого этажа.

***

Где-то на иной Грани. Время и место не определено.

Стук бубна. Ритмичные выкрики. Утоптанный снег под ногами окрашен жертвенной кровью. Суровые витязи в стальных латах под шкурами стоят чуть поодаль, без опаски наблюдая за неистовством шаманов. Они здесь для того, чтоб охранить Ту-которая-придёт. И наконец перед костром начинает появляться дверь на Проклятую Равнину.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Северо-восток города.

Красивая темноволосая женщина стояла чуть в стороне от проезжей части. Наверное, это место можно было бы назвать пустырём, если бы его не покрывала высокая, почти до пояса, трава. А так — поляна как поляна. Пусть и в черте города. За руку женщины цеплялся маленький мальчик, не более трёх лет от роду. Даже, скорее, поменьше.

— Мы скоро пойдём? — детский голос прозвучал спокойно и очень серьёзно.

— Скоро, мой хороший. Совсем скоро.

— Мам… сначала придёт тётя, — так же серьёзно заявил мальчик. — Надо её дождаться.

— Правда? — женщина улыбнулась и потрепала его по голове. — Какая тётя?

— Она такая… — ребёнок улыбнулся в ответ на ласку, — как тень.

— Это хорошо, — его мать прищурилась. — Хочешь с ней познакомиться?

— Конечно. Мне надо с ней подружиться. Она хорошая.

— Тогда приготовься и веди себя вежливо. Такие тёти, как она, это любят. И не волнуйся. Осталось минут пять. Потерпишь?

— Конечно, мам.

— Умница.

Женщина провела рукой по волосам и подняла голову, будто прислушиваясь к чему-то. Затем её губы вновь сложились в улыбку:

— Рада приветствовать тебя, Тень. Я так понимаю, что не в твоих целях останавливать нас?

— И в мыслях не держала, — раздался голос из ниоткуда, и струи тумана, поднявшиеся из травяного ковра, соткали в воздухе невысокую женскую фигуру, всё в том же пурпурном платье, с надетой гарнитурой и трофейными очками на макушке.

Тень улыбнулась и скользнула к матери и сыну, на миг становясь серым вихрем и замирая буквально в полуметре от ребёнка. Мальчик не отшатнулся, напротив — доверчиво пожал протянутый палец.

— Какой славный, — заметила вольнонаёмная помощница Агентства. — Шустрый и чуткий. Пожалуй, меня впервые приветствуют ещё до того, как я появляюсь перед визави. Рада видеть, Син. Я пришла познакомиться.

— Тогда будем знакомы. — Син протянула руку. — Моё имя ты знаешь, тебя зовут Тень. — Она повернулась к мальчику. — Скажи, как тебя зовут?

— По-настоящему?

— Да. Ей можно.

— Вит. То есть, Виталий. Как дядю.

— Молодец, — в глазах эмиссара плясали весёлые искры. — Тень, я рада, что ты зашла. У нас осталось минуты три, а у меня есть кое-что, что я хотела передать Воину и Светлову. Я могу на тебя рассчитывать?

— Разумеется! — Тень расплылась в лукавой улыбке, но через мгновение веселье пропало с её лица, сменившись глубоким сочувствием. — Одну минуту… — И, прикоснувшись к микрофону, произнесла: — Теперь можно.

Вслед за тем хмыкнула и снова улыбнулась, только чуть вымученно.

— Прошу прощения, я местами ещё и заменяю связистку. К вам это не имеет ни малейшего отношения. Так что ты хотела передать?

— Слово в слово, будь добра. А то я наслышана о твоих шуточках. — Син чуть прикрыла глаза, словно вспоминая текст послания. — Светлову: «Ты уже понял свои ошибки. Осталось сделать вывод. Мы отнюдь не мертвы. Мы ждём». Воину: «Тот путь, что дан тебе свыше, — всего лишь дорога. Твой путь назначен тобой же, и никем другим. Жаль, что к этому пониманию ведёт столько боли. Но никто не мешает исправлять свои ошибки. Дорога требует первого шага». — Она вновь открыла глаза. — Пафосно и громко, но так до мужиков дойдёт быстрее. Может, что-нибудь поймут, как считаешь?

— Мужики… — Тень с деланной безнадёжностью махнула рукой и рассмеялась. — Может, и поймут. Насчёт Воина не скажу, а вот до Алехандро легче всего доходит или через пафос, или через подзатыльник. Подзатыльник ему отвешен уже трижды. Очередь за пафосом.

Она присела на корточки перед мальчиком и с любопытством заглянула в глаза. Чёрные волосы взвихрились, отдельные пряди то и дело ласково касались лица ребёнка.

— Значит, Вит… А можно «Виталик»? И как ты понял, что я иду?

— Можно, — доверчиво улыбнулся тот. — Ты шла… Есть граница. Я её чувствую. Мама объяснила, как делать так, чтоб было не больно её чувствовать. А ты шла… через тень. Но по границе. Не знаю. — Он нахмурился.

— Он пока не понимает того, что пытается объяснить, — эмиссар снова потрепала сына по голове. — Не старайся, малыш. Честно говоря, я и сама не совсем соображаю, как он тебя почуял. Он уже умеет многое, чего не могу я.

В последних словах Син прозвучала горечь. И сразу после них в двух шагах от стоявших начал подрагивать воздух. Дрожь с каждой секундой усиливалась, и в конце концов впереди появился овал, сквозь который был смутно виден костёр, мечущиеся тени и строй могучих фигур чуть поодаль.

— Нам пора, — с лёгким сожалением сказала Син и взяла ребёнка за руку. — Надеюсь, ещё увидимся.

— Я буду к вам заглядывать, — пообещала Тень, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, на этой Грани время идёт не так, как на той, где я прожила пятьдесят лет за пять дней. А если потоки всё-таки разнятся — придётся лавировать и подстраиваться.

Она легко потрепала Виталика по светлой макушке и улыбнулась Син.

— Мне уже тоже пора. Удачи на той стороне.

— Что надо сказать?

— До свидания, тётя Тень, — послушно отозвался мальчик. Мать и сын сделали шаг вперёд и исчезли с этой Грани. Портал бесшумно закрылся за ними. Тень легко вздохнула и растворилась в воздухе.

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир».

— Переход по Рубежу состоялся, — голос Мэрионн по связи был холоден. — Две живые единицы. Условно — женщина и ребёнок. Колебания сглажены от восьми до двух. Спонтанного прорыва Рубежа не предвидится. Внимание группам возле собора. Рядом с вами назревает аномалия вероятностей. Уровень пять. Осторожнее.

— Охота окончена, — ворвался на центральный канал хриплый голос Воина. — Потери — четверо. Витольд и три вампира. Цель ликвидирована. Двигаюсь к Светлову.

— Поняла тебя, — ответила Жрица после короткой паузы. — Прошу тебя, Воин, побыстрее.

— Как смогу, — коротко отозвался начальник Второго отдела и отключился.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Исаакиевский Собор. Сокрытое подземелье.

Они прибыли в последний момент. Когда Светлов первым спустился по винтовой лестнице, кривой ритуальный кинжал уже начал движение к горлу жертвы. И жертва сама направляла его.

— Ольха, ноль! — закричал Александр, понимая, что может не успеть. — Ноль!

— Нет! — лицо женщины, стоявшей за спиной жреца-жертвы, исказилось от ярости. — Ты не мог!

Кинжал застыл. Из-под остро отточенного лезвия скатилась капля крови и впиталась в хитон.

— Прости, Ида, — произнёс Олег и опустил оружие. — Игра окончена.

— Окончена?!

— Ольха, сюда! — Светлов уже стоял в пяти шагах от алтаря. Клинок в его руке сиял. — Назад, живо!

Олег коротко оглянулся на Иду, вздрогнул и, перепрыгнув каменное возвышение, опрометью бросился к Александру.

— Будь ты проклят! — взвизгнула женщина. Она протянула руки, с них сорвался поток светло-зелёного сияния и понёсся Олегу в спину. Всего доля мгновения, и на пути у проклятия возник Александр Евгениевич. Зелёный свет врезался ему в грудь, ярко вспыхнул и бледной вспышкой отражения рванулся к Хизову. Ослабленным, но не до конца погашенным ударом кариата швырнуло вперёд, и он улетел куда-то к лестнице. Птаха вскрикнула.

— И ты тоже, Фос, — прошипела Ида. — Плевать на него — тебе досталось больше.

Светлов сделал шаг вперёд и упал на одно колено. По лицу его катились крупные капли пота.

— Значит, Ида, — проскрежетал он изменившимся голосом. — Красиво. Позволишь называть тебя полным именем? Артемида. Или, в данном случае, будет точнее Геката? Птаха, огонь!

Девушке, успевшей встать между Олегом и разъярённой богиней, не нужно было повторять такой приказ. С момента боя на площади она не выпускала пистолет из рук. Пять выстрелов прозвучали как один.

Артемида вскинула ладонь.

— Нет.

Пули с визгом ударились о невидимую преграду и срикошетили. Светлов успел пригнуться к самому полу, Птаха охнула и упала, зажимая пробитое бедро.

— Чтоб тебя… — прошипел Александр, пытаясь подняться на ноги.

— Думаешь, если ты смог взять под контроль моего жреца, то лишил меня силы? — Богиня расхохоталась. — Ты просчитался, Фос. В который уже раз.

Она нагнулась и резким движением распахнула кофр, лежавший у неё под ногами.

— Ты заплатишь. Вы все заплатите!

В неверном свете факелов блеснул серебром и аметистами небольшой, прихотливо украшенный лук. При виде его Светлов побледнел. Лицо его в этот момент напоминало посмертную маску.

— Как?! Он же…

— Теперь нет никакой разницы, как, Фос. Готовься к смерти.

На натянутой тетиве сама собою возникла золотистая стрела с наконечником-лепестком. Выстрел. В последний момент Александр успел дёрнуться в сторону и со стоном схватился за древко, торчащее из плеча.

— Хорошая дичь, — хищно произнесла Ида, вновь поднимая лук. — Сопротивляется.

И в этот момент сверху бодрой дробью прозвучали шаги.

— Сегодня у нас многолюдно, — богиня усмехнулась. — Что ж, я никуда не тороплюсь.

Первыми показались ноги. В тяжёлых армейских ботинках и камуфляжных штанах. Затем — кожаная куртка, надетая на голый торс. Длинные чёрные волосы, казалось, раздувал невидимый ветер.

— Воин, — просипел Светлов. — Какого чёрта так долго?

— Нет… — прошептала Птаха, безуспешно пытаясь унять бордовые струйки, бегущие между пальцами. — Это… не Воин.

— Tal’[2], — произнёс пришедший, делая короткий жест в сторону Птахи. — Рад видеть тебя, сестра. У нас своеобычный бардак?

Птаха открыла рот для ответа, но мужчина покачал головой:

— Не важно. Спи.

Глаза девушки медленно закрылись.

— А ты ещё кто такой? — в голосе Артемиды звучало недоумение. Гость вздрогнул.

— Я уже слышал эту фразу, — медленно произнёс он. — Именно здесь. И с теми же интонациями. Будем надеяться, на этот раз всё закончится гораздо лучше. Однако не будем нарушать традицию. Меня зовут Вит. Но ты, к твоему сожалению, узнаешь меня совсем под другим именем. Точнее, в иной ипостаси.

Он сделал шаг вперёд.

— Громкие слова — это всё, что сегодня может Агентство? — Женщина вскинула лук.

— Берегись! — успел крикнуть Светлов и замолк. Первую стрелу Вит поймал. Рукой. Небрежно переломил пополам отливавшее металлом древко и шагнул дальше.

Хлопок тетивы. Ещё хлопок. Ещё.

Две стрелы присоединились к своей первой товарке. Третья попросту рассыпалась тонкой стружкой у самого лица молодого эмиссара. Вит остановился и посмотрел богине в глаза.

— Тебе не достать меня, младшая.

— Нет… — в который раз за сегодняшнюю ночь произнесла Артемида, вглядываясь в чёрные бездны глаз того, кто пришёл за ней, но на сей раз в голосе её звучал ужас. — Нет!

— Да. — Шаг. Вперёд. Ещё один. С каждым шагом за спиной у идущего сгущаются клубы тёмно-синего тумана. — Да. И ещё раз да. Не будем нарушать традицию, красавица? Только сегодня никто не умрёт. Никто из тех, кто мне дорог. Aierte!

Факелы гаснут разом, зато начинает пылать потолок. Тяжёлые волны огня катятся по стенам. Вит удовлетворённо ухмыляется совершенно отцовской усмешкой.

— Ты готова?

Ещё шаг, и за его спиной распахиваются огромные — от стены до стены — крылья. Артемида обессиленно опускает оружие.

— Танатос?..

Пламя на потолке и стенах оглушительно ревёт, огромный протуберанец обрушивается на Вита, тот исчезает в огненном вихре, а в следующий момент оказывается за спиной женщины.

— Ошиблась, — раздаётся тихий шёпот. — Гипнос. Так будет вернее.

Наверху слышен неистовый лязг, а вслед за ним — топот: кто-то вышибает дверь на верхней галерее и стремительно спускается вниз. Вит скупым движением бьёт богиню в висок и подхватывает на руки безвольно обмякшее тело.

— Ну, вот, кажется, и всё. Осталось последнее.

— Что ты делаешь? — Светлов оставил в покое стрелу и приподнялся на локте.

— Жду отца. — Крылья за спиной эмиссара начали расплываться. — Я же говорил, что встречусь с ним. Тебе не передали?

— Зачем?

— Встречаться с отцом?

— Ты понял меня! Зачем ты это делаешь?

— Чтобы вы начали, наконец, понимать. — Голос Вита был спокоен. Крылья исчезли, оставив идеально круглый провал, в глубине которого угадывались серебристые вспышки.

В эту секунду с лестницы скатился Воин. Бросил дикий взгляд на валяющегося буквально у него под ногами Олега, потом — на спящую Птаху, на раненого Светлова, на пылающие потолок и стены и задержал его на стоящем у алтаря Вите с бесчувственной Артемидой на руках.

— Прощай, отец, — произнёс Вит. — Надеюсь, вы все усвоите урок. — И сделал шаг назад.

— Стоять! — зарычал Воин, бросаясь вперёд. Но было поздно. Провал за эмиссаром сна и древней богиней закрылся.

Демон споткнулся на полпути, упал на колени и тихо завыл.

— Тише, друг мой, — Светлов нашёл в себе силы приподняться и прикоснуться к плечу начальника Второго отдела. — Тише. Уже ничего не исправить. Всё кончилось.

— Куда они ушли? — просипел Воин, стискивая зубы и разжимая кулаки.

— Не знаю. Могу сказать только одно… — Светлов помедлил и всё-таки закончил: — Их нет в мирах живых.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Центральный офис Агентства «Альтаир».

— Группам пять, семь и четыре. Аномалия ликвидирована. К вам двигаются три наряда полиции. Готовьтесь принять раненых из собора и работать согласно легенде для цивильных. Как слышите? Отлично. Мэрионн — отбой.

***

2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Исаакиевский Собор.

Молодой человек поправил капюшон и легко вскочил на парапет верхней галереи.

«Ты справилась, девочка моя. Несмотря ни на что, ты сделала главный ход. Кто мог знать, что эмиссар ввяжется в эту игру? Не я, это уж точно. Но ты… ты всё сделала верно. Прощай».

Шаг в пустоту, грозящую гибелью любому из смертных.