Глава 7

Опять ничего! Не сдержавшись, я сердито захлопнула книгу. И тут же замерла, напряжённо прислушиваясь. Вот ведь! Совершенно не думаю, что делаю. Так недолго и Дэни разбудить, убаюкивай потом заново. А это становится всё сложнее.

Безрадостные ожидания поспешили оправдаться, из кроватки донеслись возня и недовольное хныканье. Пришлось, мысленно ругая саму себя последними словами, выползать из-под тёплого одеяла. И спать тут же захотелось, как назло прямо, а теперь придётся сначала сына успокаивать.

Мелькнула даже мысль позвать Марику и поручить это ей, тем более в её комнате горел свет. Наверное, очередным сентиментальным романом зачиталась. Поколебавшись пару мгновений, я всё-таки передумала. Сама разбудила, самой и укладывать.

Походив по комнате под всё более и более громкий плач, я поняла, что так легко не отделаюсь, придётся кормить, а это так… убаюкивает. Меня. Только и остаётся взбодриться заклинанием. Мелочь, никто не заметит. Да и замечать такое тут некому по идее.

Поудобнее устроившись в подушках, я блаженно прикрыла глаза, погружаясь в прекрасные минуты близости и тепла. Недолгие, неповторимые, но такие запоминающиеся. Делающие меня по-настоящему счастливой. Дающие совершенно новый ответ на вопрос, для чего я живу.

Шум в коридоре, странный, донельзя неуместный в такой час, разрушил моё умиротворённое спокойствие. Распахнув глаза, я прислушалась, но вокруг вновь воцарилась тишина. Картина, что ли, со стены упала? Дэни завозился, я посмотрела на него и с трудом сдержала крик, увидев на лбу малыша вязь чуть золотящихся линий. Знак благословения Дарсаны. Он проявился лишь на пару мгновений, а потом исчез, будто и не было. Неужели показалось?

Неподалёку хлопнула дверь, послышались шаги. Несколько человек, пять или шесть, наверняка мужчины. Отчаянно закричала девушка, потом этот крик резко оборвался. Я вскочила, прижимая Дэни к себе, огляделась, пытаясь сообразить, что делать и куда бежать. Поздно.

Двери распахнулись, створки с грохотом ударились об стены. Да, их было пятеро, рослых мужчин в тёмных плащах с глубокими капюшонами. Сыскарей. Цепных псов Хранителей.

Детский плач разорвал повисшую на несколько мгновений тишину. А я просто стояла, не зная, что говорить и делать. Наверное, стоило возмутиться, но какой смысл? Уж если они пришли, просто так не уйдут. В голове бился единственный вопрос: кто? Кто мог меня выдать?

— Эстина Самирес, — мрачно, без намёка на вопросительную репутацию объявил сыскарь, шедший впереди прочих. Видимо, главный в этой… стае.

Я окончательно растерялась. Почему Эстина? Эстина была убита ещё тогда, в храме, одной из первых. Как, откуда вообще они могли узнать её имя, а главное, почему связали его со мной? Ответ один — Де’Гатар постарался. Но зачем, если я ему нужна? Или этот мерзавец в доле с сыскарями?

— Вы ошиблись, — холодно ответила я, пытаясь хоть немного успокоить сына. — Я Лорейн Эмори, в девичестве Дайрас.

— Отпираетесь, — усмехнулся мужчина, сбрасывая с головы капюшон.

Я видела его раньше, такой шрам через всю щёку трудно забыть. От когтей нежити, это наверняка. Бывший охотник, подавшийся в сыск. Кажется, когда-то даже слышала его имя, но не запомнила. А нет, запомнила — Кирон. Вот фамилию да, забыла.

— Нет. Озвучиваю факты.

— Мы знаем, кто ты, тёмная жрица.

— Не понимаю, о чём вы.

Неужто думает, я испугаюсь и тут же во всём покаюсь? Сейчас. Видела я людей и пострашнее. Не на лицо, нет. Амаль Даренс, первый палач Тиренда, красив был, как небесный дух, но более безобразной души мне встречать не доводилось.

Вместо ответа Кирон подошёл ко мне, выхватил из рук Дэни и грубо швырнул его на кровать. Я, не сдержав вскрика, дёрнулась было, но куда там. Мужчина был сильнее. Он легко удержал меня за плечи одной рукой, а второй рванул вниз халат вместе с сорочкой. Развернул, чуть отстраняясь, и показал остальным мою спину.

— Видите?

— Нет, — тихо отозвался один из сыскарей, так и стоящих у входа.

Я с трудом сдержала злорадную улыбку. Что, хотели увидеть знак Матери? Опоздали, ребята, его больше нет. Как теперь будете обвинять меня? Вот нет его, и никакой маскировки вы не найдёте, хоть год ищите.

Кирон развернул меня ещё раз и посмотрел сам. Провёл по коже пальцами, потом всей ладонью. Грязно выругался и швырнул меня на кровать. Я сразу схватила Дэни, принялась баюкать его, напрочь игнорируя то, что на меня, почти голую, пялится толпа мужиков. Пускай, это не самое страшное.

— Как ты это сделала, жрица?

— Я не жрица.

Святая правда. Я больше не жрица, моё служение исполнено и завершено. Потому знак посвящения и исчезает. Да и храма больше нет. Не осталось почти ничего, только я и моя цель попытаться что-нибудь изменить.

Шею обожгло срываемой цепочкой. Я даже не успела ничего понять, прежде чем виски сдавило знакомой болью. Амулет! Кто рассказал им о нём? Знал ли Де’Гатар? Нет, кроме меня и Брайана тайна этой вещицы была известна только Ноэлю, так уж вышло.

— Тёмная, — довольно прошипел Кирон.

Боль долго не желала отступать. Я почти не запомнила, как меня волокли по коридорам и лестницам. Единственной яркой вспышкой в памяти остались лица графа и слуг, собравшихся в холле. Они стояли кучей, окружённые сыскарями, под прицелом взведённых арбалетов, и молчали. Правильно делали. Помочь мне всё равно нельзя, разве что поймать стрелу напрасно.

Более-менее очнулась я только на крыльце, от порыва прохладного осеннего ветра. Теснее прижала к себе Дэни, уже не плачущего, только тихо хнычущего, и принялась мысленно молиться Матери. Просто чтобы успокоиться, хоть немного отрешиться от происходящего. И не думать, ни в коем случае не думать, что сделают с Брайаном. Или уже сделали.

Кирон сильно толкнул меня в спину. Я едва не упала, сбежала с высокого крыльца, с трудом удержалась на ногах. Пискнула от боли в вывернутой руке, вызвав ответный грубый смех, прикусила губу. Не буду кричать и плакать, не доставлю этой мрази такого удовольствия.

Нас ждала серая карета. Традиционно, ничего не скажешь. Чтобы все понимали: это везут еретика или тёмного. Но всё же карета, не телега. Это лучше, хоть не так холодно будет ребёнку.

Рывком распахнув дверцу, Кирон, по-прежнему выворачивая мою руку, заставил меня подняться по лесенке. Потом толкнул на сиденье, забрался внутрь сам, уселся напротив и выкрикнул приказ трогаться. Я устроилась в углу, прижимая сына к груди и молясь, чтобы он опять не раскричался.

Двигались мы быстро, карету нещадно трясло на ухабах. Сыскари, ехавшие верхом, переговаривались, переругивались и хохотали. Обсуждали, стоит ли по пути остановиться в таверне. Я сидела прямо, тупо глядя в одну точку. Вольготно развалившийся на сиденье Кирон беззастенчиво на меня пялился. Потом вдруг высунулся в окно и крикнул, что остановиться стоит. Да ещё пива всем пообещал. Я похолодела. Ну да, пойманная тёмная — законная добыча, кто же откажется?

Страх липким холодом пополз по коже. Что тут сделаешь? Ничего, совершенно ничего. Кричать и отбиваться бесполезно, никто не поможет. Так уж вышло. Угрожать? Но чем? Проклятием? Попробовать, конечно, можно, но Кирон ведь охотником был, значит, магией владеет. Пустыми угрозами его не проймёшь, нужно придумать что-то такое, чтобы поверил.

Резкая остановка швырнула меня вперёд. Я едва успела уцепиться за поручень, чтобы не рухнуть Кирону на колени. Дэни испугался и немедленно раскричался, а я оцепенела, не в силах даже шевельнуться. Зачем остановка? Пива им мало?

— Заткни своего выродка, или я ему башку сверну! — прорычал Кирон, выскакивая из кареты.

Я осталась в одиночестве, зато наконец-то немного очнулась. Мелькнула мысль выскочить и броситься бежать, но тут же угасла. Вокруг кареты слышался топот лошадиных копыт и тихие, невнятные голоса. Охраняли. Или об очерёдности договаривались.

Неожиданно дверца вновь распахнулась. Кирон схватил меня, вытащил наружу, швырнул на колени. Боль, только недавно окончательно отступившая, опять сжала голову кольцом. Заметить я успела только лес вокруг, полосу светлеющего неба над ним и строй неподвижных тёмных силуэтов, преграждавших дорогу.

— Тёмная, — как сквозь подушку, донеслось до меня. — Она была шпионкой и будет казнена.

— Ладно, — ответил на это незнакомый женский голос, совершенно спокойный, какой-то бесконечно ледяной. — Ребёнок тоже шпион?

Кирон молчал. Собравшись с остатками сил, я подняла голову и нашла взглядом говорившую женщину. Бесполезно, тёмный плащ, цвет которого было не разобрать в темноте, окутывал её с головы до пят, оставляя на виду только руки. Узкие, длинные ладони, слишком изящные для человеческих.

— Мне нет дела до светлых и тёмных, — продолжила женщина. — Нас не интересуют людские выдумки и войны. Просто пытаюсь понять, какое преступление мог совершить младенец.

— Никакого, — неуверенно, после долгой паузы ответил Кирон.

— Тогда почему он здесь?

Наивный вопрос. Потому что тёмное отродье. В костёр его, может, бросать при всём честном народе и не станут, хотя тоже как знать. Хранители вполне могли уже пасть достаточно низко даже для такого. Но скорее всего попросту утопят. Так обычно делают светлые палачи. Одним тёмным меньше, благое дело. Праведное.

— Прочие его родственники тверды в вере в Пресветлого Отца нашего, — подал голос кто-то сзади.

Экая честь, оказывается, среди этой шайки даже жрец сыскался. Больно знакомая манера выражаться, заметна привычка к проповедям. Не иначе, силой господней призван оберегать воинов Отца от тёмных проклятий. Точнее, успокаивать невежд обещаниями, что при случае непременно это сделает, потому что на практике каждому магу известно, что проклятия на тёмные и светлые не делятся, и сила жреца, если, конечно, она у него вообще есть, от них защитить не может.

— Не все, — неожиданно заявила женщина. — Я хочу его забрать.

Я горько улыбнулась, глядя на эльфийку. Вот как привелось встретиться, княжна Элланара, досточтимая моя свекровь. Где же ты была раньше? Где были твои эрисэн, сейчас статуями застывшие на дороге?

— Только ребёнка, — отрезал Кирон. — Вы не смеете нарушать наши законы, а по закону…

— Помолчи, — отмахнулась эльфийка, делая шаг вперёд и склоняясь ко мне.

Так мне и не удалось толком рассмотреть её лицо с такими знакомыми глазами. И говорить ничего не хотелось. Я просто протянула ей замолчавшего вдруг Дэни и отвернулась, пряча слёзы. Умом понимала, что так будет лучше, пусть хоть сын окажется в безопасности. Со мной его ждёт только смерть. Но так больно было расставаться!

Прежде, чем эльфийка выпрямилась, что-то упало мне на колени. Сделав вид, что пытаюсь запахнуть халат, я нащупала гладкий и довольно тяжёлый металлический цилиндрик длиной в половину ладони. Поспешно сжала его в кулаке.

— Пригодится, — прошелестел совсем рядом тихий голос. — И ничего не бойся.

Она выпрямилась и пошла прочь, к своим, дожидавшимся на почтительном расстоянии. Я смотрела ей вслед, пытаясь понять, что происходит. Металл уже согрелся в руке, а я всё не могла сообразить, что же это такое. Маяк? Амулет? Артефакт? Каким образом он может мне пригодиться?

Резкий рывок за плечо заставил подняться на ноги. Даже не пытаясь сопротивляться, я вернулась в карету, снова сжалась на жёстком сиденье в углу, опустила глаза, пытаясь придумать, куда бы спрятать вещицу. Ничего лучше кармана халата не придумалось. Вряд ли кому-то придёт в голову обыскать меня ещё раз. А если и придёт, одежда — последнее, чем они будут интересоваться в процессе.

* * *

Ветер окончательно стих, и дым из печных труб низко стелился над полями, раскинувшимися по обе стороны дороги. Многочисленные лошади у длинной коновязи принимались ржать и бить копытами всякий раз, когда пара дворовых шавок поднимала лай, приветствуя новых посетителей. Запах скверного пива и подгорелого мяса разносился из открытых настежь дверей таверны на добрую милю.

Кирон отсутствовал довольно долго, охранявшая меня парочка сыскарей успела заскучать, переругаться между собой и заподозрить, что прочие давно уже выпивают, попросту про них забыв. Прикрикнув на подчинённых и разрешив им тоже отправиться в таверну, он забрался в карету, уселся рядом со мной и внимательно на меня посмотрел.

— Что? — спросила я, не поворачивая головы.

— Сама пойдёшь, или за волосы тащить?

— А что предпочтёшь ты?

— Мне всё равно, — пожал плечами Кирон.

— Не боишься? — поинтересовалась я всё так же безразлично. — Или готов полагаться на вашего жреца?

— Ты жрица, Эстина. Ты не можешь меня проклясть.

— Эстина была жрицей, — медленно кивнула я. — Загвоздка в том, что я не она. Эстину Самирес убили в храме Тагайрос восемь лет назад.

— Врёшь, — чуть нахмурился Кирон.

— Не хочешь — не верь мне, — хмыкнула я. — Только сам подумай: я вообще-то алхимию преподавала. То есть какой-никакой, а маг.

Достаточно хороший, чтобы не пытаться пускать магию в ход сейчас. Не потому, что не могу, а потому что понимаю — сыскари таким количеством амулетов увешаны, что никак нельзя знать, какой эффект даст любая попытка на них напасть. Скорее всего, всё твоё прилетит тебе же обратно, отражённое и непредсказуемо преобразованное. Но пусть лучше Кирон думает, что дальше чарования над зельями мои способности не простираются. Всегда полезно иметь камень за пазухой.

— Что с того? — презрительно фыркнул сыскарь.

— Магов не берут в жрицы, — язвительно улыбнулась я.

Обычно не берут, хотя из любого правила есть исключения. Но всегда решает Тёмная Мать. Примет — такова её воля, нет — такова твоя судьба. Меня она приняла, но это редкое, очень редкое событие. Так что не стоит вдаваться в детали, не в моих это интересах. Да и не на то сейчас надежда.

— Снова ложь, — гадко ухмыльнулся Кирон. — Я знаю о вас не настолько мало, тёмная.

— Пусть так, — спокойно согласилась я. — Но то, что я маг, правда. Тут ты не поспоришь, тому достаточно уважаемых вами, светлыми, свидетелей.

— И?

Теперь сыскарь нахмурился. Сам уже начал понимать, к чему я клоню. Небось, ругал себя, что раньше об этом не подумал, но идти на попятный выходило позорно. Вот и делал хорошую мину при плохой игре. Я чуть улыбнулась, только самыми уголками губ, чтобы не посмел усомниться в моей самоуверенности, и бросила на стол последнюю карту:

— Мне всё равно не жить. И уж лучше я умру ради последнего проклятия тебе, мразь, чем в пыточной или на костре. Может, у меня вообще не получится. Может, ты сумеешь от проклятия избавиться. Но скажи, будут ли твои хозяева довольны тем, что твоя похоть лишила их удовольствия устроить публичную казнь тёмной?

Кирон молчал, глядя чуть в сторону, и я добила:

— Уверена, здесь найдётся не одна публичная девка, которая в темноте и под одеялом ровно ничем не будет от меня отличаться.

Так и думала, что он меня ударит. Специально напросилась, но нужно было заставить его думать в нужном направлении. Слишком уж твёрдо он вознамерился сегодня получить своё, по глазам видела — просто так не отступится. Даже угроза проклятия может не остановить. Но брось псу кость, и он не вцепится в твою ногу.

Когда темнота перед глазами рассеялась, и я вновь обрела способность нормально дышать, Кирона в карете уже не было. Но тишина продлилась недолго, вернулась парочка охранников, уже выпивших и чуть более благодушных. Молча заглянули в карету, убедились, что я никуда не делась, и вернулись к своим разговорам. Вряд ли они боялись, что я сбегу, погоня скорее шанс развлечься. Так вот, обойдутся. Были бы тут где Врата неподалёку… но на такое счастье судьба для меня не расщедрилась.

Откинувшись на жёсткую спинку сиденья, я закрыла глаза. Одной проблемой меньше, но как-то не легче от этого. Может, и зря я отказалась от возможности умереть здесь и сейчас? Правду ведь сказала: пытки и казнь гораздо страшнее. На месте Кирона я бы призадумалась, нет ли у меня какого-нибудь плана, как и их избежать. Хотя… это уже не его дело. Он меня привезёт, а дальше с него и взятки гладки.

Но плана-то у меня не было, только загадочная вещица в кармане. Прислушавшись к разговору сыскарей и убедившись, что они слишком увлечены выяснением, в какой из столичных таверн наливают лучшее пиво, я вытащила цилиндрик и наконец-то его рассмотрела.

Небольшой и очень гладкий, сделанный из непонятного серебристо-белого металла. Ни единого знака или символа, чтобы хоть как-то понять его предназначение. Покрутив вещицу в пальцах, я послала через них слабый магический импульс. И снова ничего не добилась, ни малейшего отклика. Значит, не маяк. Ну, или какой-то очень странный маяк, я таких раньше не встречала.

Но если не маяк, что тогда? Амулет? Но зачем он мне? Скорее всего, какой-то артефакт. И неужели так трудно было дать мне хоть какой-то намёк?! Будто я знать должна! Или должна? Но откуда? Духи подземные побери всех этих эльфов с их тайнами и загадками!

К возвращению Кирона я так ничего и не придумала. Едва успела спрятать цилиндрик и сделать вид, что задремала. Кажется, мне поверили, но если и нет, неважно. Главное, интерес ко мне оказался утрачен напрочь, все сыскари явно только и мечтали поскорее добраться до столицы, сбыть меня с рук и отправиться дегустировать тамошнее пиво. Которое хоть и не везде хорошее, но уж точно лучше того, которое они хлебали только что.

* * *

Дождь всё-таки хлынул, когда мы уже подъезжали к столице. Под перестук тяжёлых капель по крыше кареты я почти задремала. Кирон довольно грубо толкнул меня локтем в бок, чтобы разбудить. Потом неожиданно отодвинул створку, закрывающую окно кареты, и ткнул туда пальцем. Я покорно выглянула.

Сквозь пелену льющейся с неба воды было трудно что-то рассмотреть толком, но очертания я узнала сразу — виселица. Раньше их не ставили в этом месте… но мало ли, чего не было раньше. Казнённые покачивались на ветру, всего четверо. Нет, пятеро. Ехали мы медленно, видимо, специально, так что я вполне могла их разглядывать.

Один, самый дальний от дороги, явно висел уже не первый день, лицо его успело окончательно почернеть, став неузнаваемым. А вот ближайший покойничек был куда более свежим. И всё равно, узнала я его не по лицу — по знакомой жилетке из зелёной кожи. Странно, думала, палачи и на неё польстятся, хорошая ведь вещь. Сапоги же они с Ноэля стащить не постеснялись…

— Нравится? — хмыкнул Кирон. — Добрались мы до твоего дружка.

Остальные повешенные были мне незнакомы. Или знакомы недостаточно хорошо, чтобы узнать их вот так. Оно и к лучшему, больше я здесь, в Таленеди, никому не желала смерти. А до тех пор, пока не увидишь человека мёртвым, можно ещё надеяться, что он жив.

Виселица осталась позади. Я снова откинулась на спинку сиденья, повернула голову, заглядывая в глаза продолжающему наблюдать за моей реакцией Кирону, растянула губы в холодной улыбке и ответила:

— Не очень. Я предпочла бы убить эту мразь лично. Но всё равно рада, что он сдох.

— Так-то вы, тёмные, цените дружбу, — усмехнулся Кирон.

— Дружбу? — фыркнула я. — Этот паук шантажировал меня, грозя выдать вам, сыскарям, заставлял платить ему за молчание и готовить для него запрещённые зелья. Да ещё и изнасиловать пытался. С такими друзьями…

— Зачем вообще ты приехала в Таленеди, тёмная? — перебил Кирон. — Да ещё жила здесь не один год, прикидываясь своей?

— Не твоё дело, — отрезала я, отворачиваясь.

— Как ты женила на себе лорда Эмори? Приворожила?

— Это допрос?

— Просто интересуюсь, — чуть скривился Кирон. — Вся эта история кажется мне странной.

— Она не должна быть странной для цепного пса Хранителей, — медленно выговорила я после небольшой паузы. — Для тебя всё однозначно: тёмную нужно поймать и казнить. Зачем тебе её история и тем более её цель?

Кирон недовольно засопел, отворачиваясь. Я чувствовала его интерес, гложущее любопытство даже. Дураком он не был, это определённо. Как и цепным псом в полном смысле. Умел задавать правильные вопросы, анализировать, разбираться в происходящем самостоятельно, делая выводы.

Но любопытство — это всего только любопытство. Как бы сильно оно ни было, Кирон слишком твёрд в своих убеждениях. Значит, и раскрывать ему правду нет смысла, мою сторону он не примет ни в каком случае, разве что получит дополнительную возможность помешать.

Карету слегка тряхнуло, копыта лошадей сопровождающих звонко застучали по мостовой. Даже не заметила, как мы миновали городские ворота. Совсем немного осталось. Интересно, а дознатчики чем станут интересоваться? Выбивать признание в любовной ворожбе или в шпионаже? Скорее всего, в том и другом.

Свет фонарей за окном растекался по так и льющему стеной дождю, рассыпаясь бликами в мокрых окнах домов. Раньше я любила дождь: слушать его ненавязчивый, успокаивающий шум, смотреть на падающие капли, размывающие и, кажется, очищающие мир вокруг. Больше, наверное, не буду. Теперь он сольётся для меня с тяжёлым ожиданием и страхом.

Карета остановилась у высокого четырёхэтажного здания городского суда. Вернее, не совсем четырёхэтажного, столько этажей поднималось над землёй. Сколько опускалось под землю, я даже и не знала. Но жуткая слава здешних подвалов гремела далеко. Болтали всякое: про пытки, про крики, не дающие окрестным жителям спокойно спать ночами, про окровавленных призраков, шатающихся ближайшими переулками, наводя ужас на прохожих. Никогда раньше не верила, а теперь вот почувствовала, что готова поверить. Ни один слух не рождается на пустом месте.

— Выходи, — скомандовал Кирон, перегибаясь через меня и открывая дверцу.

Я покорно вышла, подставила лицо дождю, едва начинающему ослабевать. Чувствовала, как стремительно промокает одежда, как тело начинает дрожать от холода. Меня это не заботило, пускай. Хотя бы так можно напоследок ощутить себя живой.

Толчок в спину заставил шагнуть к окованным железом дверям. Которые вдруг показались мне Вратами, только не между местом и местом, а между временем и временем. Между прошлой жизнью, которую не вернуть, и её коротким драматичным финалом. Шагну через порог — и не останется уже ничего. Только смерть.

— Что ты делала в Таленеди, тёмная? — почти шепнул мне в ухо Кирон, идя вплотную, не позволяя останавливаться.

— Искала Ирагрид, — усмехнулась я.

— Что?

Ответа он уже не дождался. Дверь с жутким скрипом распахнулась, и высунувшаяся наружу рука дёрнула меня в разгоняемую дрожащим светом факела темноту низкого коридора.

Я едва успела пригнуться, чтобы не стукнуться макушкой об потолок. За спиной грохнула дверь, отрезая звуки улицы. Осталось только тяжёлое сопение тюремщика, крупного мужчины в серо-коричневой от грязи рубахе и кожаных штанах. Ему явно было в здешней тесноте ещё неудобнее, чем мне, так что он спешил. Грубо пихнул меня в спину ладонью, заставляя быстрее идти вперёд.

Лестница вниз оказалась крутой, я едва не упала, шагнув с первой, неприятно высокой ступеньки. Удержалась на ногах, успев схватиться за каменные перила, и торопливо спустилась. Тюремщик догнал меня, схватил за плечо и развернул, подталкивая к следующему пролёту. Я даже не успела разглядеть, что же находится на первом подземном этаже.

А вот на втором были камеры. Лестница уходила дальше вниз, но мужик толкнул меня в коридор. За руку дотащил до первой же низкой дверцы с небольшим запертым на засов окошком, втолкнул в крошечное и совершенно пустое помещение, тускло освещённое одним синеватым магическим светильником под потолком над дверью. За спиной лязгнул засов, потом загремел замок.

Выждав, когда станет тихо, я подошла к двери и приложила к ней ладонь. Пальцы обожгло неприятным холодом — замок был зачарован, разумеется. Надёжно зачарован, не вскроешь и не выберешься. Эти камеры делали явно с расчётом на магов.

Чуть не застонав от досады, я огляделась уже более внимательно. В дальнем от входа углу в полу была дыра, оттуда растекалась мерзкая вонь. Очевидно, таков был здешний туалет. Что же, лучше, чем совсем ничего. Там же, рядом с дырой, в стену были вделаны цепи с кандалами. Для буйных и слишком прытких, надо полагать. Значит, стоит вести себя прилично. Хотя если совсем уж честно — стоит ли?

Отойдя от дыры в противоположный угол, я устало опустилась на холодный каменный пол и прислонилась к стене. Зачем меня привели сюда? Чего они ждали? Хотели запугать посильнее, заставить мучительно гадать о своей судьбе и судьбе Брайана, нервничать, метаться, потерять самообладание? Чтобы потом стала разговорчивей? Ну так они ошиблись, мне не впервой было сидеть взаперти, ожидая пыток и казни. Вообще ждать — это то, что я умею.

Вокруг было тихо, до странности. Неужели я была одна на всём этаже? Или прочие узники имелись, но тоже предпочитали не шуметь? Какая, в конце концов, разница? Я не могу узнать о них, не могу ничем помочь.

Пока я просто старалась не думать ни о чём. Любые мысли рождали страх и панику, приносили только боль. Уж лучше просто расслабиться, постараться сохранить спокойствие и ясность рассудка. Это моя единственная, хоть и бесконечно призрачная надежда, если не на спасение, то уж хотя бы на достойный конец. Не хочу позориться и унижаться, показывая светлым свою слабость.

Всё-таки усталость взяла своё, постепенно я задремала, не обращая внимания на холод и ноющую ещё с дороги поясницу. Проснулась от тихого скрежета. Кто-то отпирал двери. Кто-то — вряд ли тюремщик, тот не стал бы так осторожно, стараясь шуметь как можно меньше, поворачивать ключ.

Охваченная безумной надеждой, я вскочила на ноги и застыла напротив двери в ожидании. Тихий щелчок возвестил о том, что замок открыт. Негромкий лязг в районе пола — что он снят и отложен в сторону. Засов скрипнул и стукнул, дверь приоткрылась. Не удержавшись, я шагнула вперёд, мечтая поскорей увидеть, кто же решил меня навестить. Прищурилась от показавшегося невероятно ярким света из коридора и невольно отшатнулась, выдохнув:

— Дориан! Как ты…

Парень торопливо прижал палец к губам, прося умолкнуть, открыл дверь чуть пошире и бросил мне довольно большой тёмно-серый свёрток. Это оказался плащ с глубоким капюшоном, подбитый изнутри мехом. Я благодарно кивнула, торопливо закутываясь в тёплую вещь. Ещё бы обувь захватил, а то не очень-то весело будет идти по лужам в домашних туфельках. Но это я уже слишком много хочу.

— Идёмте скорее, — поторопил Дориан. — Тюремщик проснётся… минут через пять.

Уговаривать меня не пришлось. Едва я оказалась в коридоре, Верас снова запер камеру, схватил меня за руку и потащил к лестнице. Но дальше двинулся почему-то вниз, а не вверх.

— Наверху сторожевой контур, — торопливо прошептал он, поймав мой недоумённый взгляд. — Если пересечём, сбежится охрана сверху.

— А внизу разве есть выход?

— Да, подземный тоннель. Я сюда по нему добрался.

Я кивнула, подбирая полы плаща, чтобы ненароком в них не запутаться и не свалиться с лестницы. И только преодолев третий пролёт, вспомнила, о чём хотела спросить с самого начала. Собственный шёпот в окружающий мёртвой тишине неожиданно показался громом небесным.

— Как ты узнал про этот тоннель?

— Отец рассказывал, — коротко отозвался Дориан, зажигая над левой ладонью крошечный желтоватый шарик, чтобы осветить совершённо тёмный коридор, по которому мы шли.

— Твоего отца не заподозрят, когда обнаружат, что я…

— Нет, — мрачно буркнул парень. — Уже не заподозрят, не переживайте.

— Почему? — не удержалась от вопроса я, хоть и понимала по тону ответа, что случилось нечто очень плохое.

— Потому что его арестовали два дня назад. Объявили еретиком и шпионом тёмных.

Я ожидала чего-то подобного, но всё равно… удивилась? Нет, так бы не сказала. Следовало ожидать, что в какой-то момент хватать начнут всех подряд. Так те, у кого в руках власть, любят отыгрываться за прежние обиды и размолвки. Обвинение в ереси для этого — самая удобная штука, универсальный, веками, можно сказать, отработанный способ. Оправдаться попросту невозможно. Так что удивления я не чувствовала, только недоумение, что началось это так скоро и внезапно.

— А Брайан… он…

Вспомнила, называется. Уже у самой каменной плиты, развёрнутой как раз достаточно, чтобы протиснуться в обещанный тоннель, подумала, наконец, о том, что по идее должно было прийти мне в голову первым долгом. Хорошая я, оказывается, жена…

— Его здесь нет, — уверенно мотнул головой Дориан. — Ни его, ни моего отца — никого из арестованных магов. Их всех увезли на Каменный Остров. Поторопитесь, у нас мало времени.

— Что это за место — Каменный Остров? — спросила я, едва плита со скрежетом развернулась, закрыв за нами проход.

— Не знаю, — тихо ответил Дориан, протискиваясь мимо меня, чтобы пойти первым. — Я пробрался вчера в библиотеку и случайно услышал обрывок разговора. Рэфферт говорил с кем-то из жрецов, упомянул это место. Сказал, что всех арестантов нужно собрать там в течение декады.

— Ты хоть представляешь, где это? — спросила я, протискиваясь через узкое место.

— Понятия не имею, — вздохнул Дориан. — Осторожно, тут две ступеньки вниз.

Нащупав первую ногой, я спустилась и тут же наступила в лужу. С губ сорвалось сдавленное ругательство — вода, немедленно налившаяся в туфли, оказалась демонски холодной. Надеюсь, хотя бы относительно чистой, потому что запах в тоннеле стоял… не самый приятный.

Не нравилась мне услышанная новость, очень не нравилась. Я отлично представляла, зачем Хранителям пылающие посреди столицы костры. Дела идут не очень хорошо: то неурожай, то пожары, тут и там случается голод и эпидемии. Простой народ ропщет, помышляя о бунтах. И ведь куда проще кинуть им кость, показать врагов, которые насылают на поля засухи, а на людей и скот — болезни, чем взяться за работу и сделать так, чтобы то и другое случалось реже.

Но вот зачем тайно увозить официальных виновников в место, о существовании которого практически никто и не знает, я никак не могла понять. На первый взгляд это не имело никакого смысла. Значит, пока что я не туда смотрела, потому что смысл совершенно точно был.

— Куда мы идём? — спросила я.

— Сейчас налево, — немного невпопад ответил Дориан. — Потом выберемся на поверхность, и нужно будет добраться до храма Нериас. Оттуда всего два квартала до дома Алиры.

— Она тебе помогает? Ты доверяешь ей?

— Приходится. Её родители уехали из города, потому что тоже опасаются ареста. Нам всем в любом случае нельзя задерживаться в Таленеди, но сначала нужны одежда и припасы.

— Хочешь найти Каменный Остров? — риторически уточнила я.

— Хочу, — кивнул Дориан. — Странно это всё.

— Да уж, — согласилась я.

Дождь закончился, но тучи так и висели низко, пряча звёзды. Темно было хоть глаз выколи, кажется, даже свет фонарей с трудом пробивался через этот жуткий мрак. В народе такие ночи называли воровскими. А среди магов — некромантскими. Некроманты на это злились, называя коллег невеждами, они тоже не любили беззвёздные ночи.

— Туда, — прошептал Дориан, беря меня за руку и увлекая в узкий переулок.

Мы быстрым шагом прошли два квартала и оказались на широкой улице Всадников Империи. Воровато оглядевшись, Дориан почти побежал через неё наискосок, к солидному двухэтажному дому, где в одном из окон первого этажа горел свет. Я последовала за ним, стиснув зубы, чтобы не стучали от холода. Промокшие ноги буквально заледенели.

Дориан стукнул в дверь дважды, выждал пару мгновений и постучал ещё три раза. Вскоре послышались шаги, и нам открыли. Алира была одета по-дорожному и очень бледна. На её щеках блестели слёзы.

— Что случилось? — быстро спросил Дориан, пропуская меня вперёд.

— Вестник, — шепнула девушка. — Мои родители…

— Значит, у нас ещё меньше времени, чем мы думали, — мрачно констатировала я.

Но в ванную всё-таки пошла. Не хватало сейчас только простуды, честное слово. Без того вокруг творится что-то непонятное, и мне, судя по всему, светит с этим разбираться. В компании плачущей перепуганной девчонки и боевого мага-недоучки. И как я ещё не рыдаю от счастья?

Уже расслабляясь в горячей воде и выполаскивая из волос вонь тюремной камеры, я кое-как расставила всё по местам и успокоилась. Какой была я сама, когда бежала с Островов? Такой же, как Алира сейчас, перепуганной, убитой горем девчонкой. Мне даже лет было столько же. И ничего, худо-бедно справилась. Вот и теперь справимся. Сначала Каменный Остров, потом всё остальное.

Вымывшись и закутавшись в обнаруженный на вешалке халат, я вернулась в гостиную. Алира всё ещё тихо плакала, Дориан мужественно её утешал. Даже немного жаль было разрушать эту идиллию, но город следовало покинуть до рассвета, а значит, на сборы у нас осталось от силы часа полтора.

— Нужна тёплая одежда, еда, вода, деньги. Драгоценности, которые можно продать, — сухо перечислила я. — Шевелитесь, утром здесь наверняка будут сыскари, нам нужно уйти раньше.

Алира вытерла слёзы рукавом, внимательно посмотрела на меня и спросила:

— А вы правда тёмная?

— Правда, — кивнула я, не видя смысла врать. — Боишься?

Девушка покачала головой. Я не удивилась. Когда мир вдруг переворачивается прямо у тебя на глазах, всегда не знаешь, кого теперь бояться. Но обязательно начинаешь подозревать, что не все твои прежние убеждения верны.

— Го… леди Эмори… — начал Дориан.

— Лорейн. Просто Лорейн, — отмахнулась я. — Что ты хотел?

— Имя настоящее? — удивилась Алира.

— Одно из. Давайте к делу.

— Нам нужны какие-то зелья? Мать Алиры алхимик.

— Замечательно, — кивнула я. — Нужны, разумеется.

Хорошо, что Дориан уже закончил паниковать и созрел для действий. Пока мы с Алирой копались в вещах, выбирая те, что могут пригодиться в дороге, он перерыл лабораторию и притащил в гостиную целый ящик всевозможных пузырьков и мешочков. Подавив тяжёлый вздох, я принялась их разбирать, складывая в сумку только самое необходимое.

За час до рассвета мы покинули дом через чёрный ход. И ещё успели, убегая через соседский сад, услышать треск выбиваемой двери. Алира всхлипнула, зажимая рот ладонью, а я мрачно подумала, что такое уже бывало. Я снова бегу, не зная точно, куда, и что ждёт меня впереди. Только на этот раз я не одна. И так, пожалуй, даже труднее.

Определённо, это была наша ночь, потому что иначе чем чудом то, что нам удалось выбраться из города, было и не назвать. Мы благополучно разминулись со всеми ночными патрулями, а когда добрались до ворот, застали их пустыми. В караулке горел свет, оттуда доносились хохот, азартные вопли и звон монет, передвигаемых туда-сюда по столу. Стража бессовестно манкировала своими прямыми обязанностями, проводя время за игрой в кости.

Едва мы вышли за ворота, снова заморосил дождь, не сильный, но мелкий и противный. Я с тоской поглядела на высокую траву у дороги, только ещё начинающую желтеть. Придётся пойти по ней, деваться некуда. Разумеется, мы тут же промокнем, но куда хуже будет, если нас попросту догонят.

К счастью, дорогу я знала. Идти на самом деле было не так уж далеко, самое позднее к обеду мы должны были добраться до постоялого двора на Восточном Перекрестье. Разумеется, я сомневалась в том, что нам стоит там останавливаться, но особого выбора не было. Ребятам нужны отдых и еда, да и мне они не помешали бы. Я, конечно, могла бы обойтись, но тут возникала другая проблема, требующая решения. Буквально с каждым часом всё сильнее болела грудь. Подходящие травы у матери Алиры отыскались, но нужна была хотя бы горячая вода, чтобы приготовить настойку.

Поэтому я уверенно направилась через поле к лесу. Ребята пошли следом без споров и возражений. Вот и не скажешь, зря ли они со мной связались. С одной стороны, на пару сбежавших детишек сыскари могли и рукой махнуть, а уж беглую тёмную в покое точно не оставят. Значит, вместе со мной ребята приобрели гарантию того, что преследовать их будут. С другой… а смогли бы они сбежать одни?

Я не оглядывалась, достаточно было слышать шаги за спиной. Алира то и дело всхлипывала, но упорно шла вперёд. Поплачет и успокоится, никуда не денется. Если решаешь, что хочешь выжить, это неизбежно.

Куда больше меня волновало другое: как мы хотя бы узнаем, где находится Каменный Остров и что это вообще такое. Ни на одной из карт, а их я за последнее время изучила великое множество, ничего подобного мне не попадалось. Тайна тайн.

— Куда мы идём? — подал голос Дориан.

— К Восточному перекрестью, — отозвалась я и невольно ругнулась, провалившись ногой в невидимую из-за травы ямку. — Там немного отдохнём и решим, куда дальше.

— Нас там не схватят? — испуганно спросила Алира.

Я неопределённо пожала плечами. Может, и схватят. А может, и нет. Сперва в любом случае перевернут Таленеди. И что-то мне подсказывало: стража не сознается, что позволила нам ускользнуть, слишком увлечённо развлекаясь на посту. Потому до вечера сыскари точно будут убеждены, что мы прячемся в городе, и вряд ли кинутся проверять дороги. А больше времени нам не требуется.

— Как мы найдём Каменный Остров? — задал Дориан вопрос получше.

— Пока не знаю, — откликнулась я мрачно.

— В Тарросе есть библиотека. Там много карт, — робко заметила Алира.

— Нам нужны не карты, — покачала головой я. — На картах этого места нет.

— Тогда что нам нужно?

— Нам нужен человек. Из сыска.

За спиной раздался дружный испуганный вздох. Я криво улыбнулась: да, ещё недавно подобная мысль и у меня вызвала бы ровно такую реакцию. Но времена, когда я чего-то боялась, благополучно миновали. Теперь терять мне было нечего. Слово Матери подождёт. Жизнь Брайана — определённо нет, а в том, что никого из увезённых магов не собираются оставлять в живых, я не сомневалась.

— И как мы…

Дориан осёкся, сглотнул. А в моей голове уже нарисовался вполне чёткий план будущих действий. Искать сыскаря не понадобится, они сами нас найдут, и гораздо быстрее, чем мы их. После чего нам потребуется схватить главного и скрыться туда, где с ним можно будет спокойно… побеседовать. Да, назовём это беседой. Для приличия.

Постоялый двор на Перекрестье — неудобный вариант, слишком людное место. Там мы просто отдохнём немного, и сразу отправимся в сторону Амдаора. Примерно в дне пути туда, чуть в стороне от дороги, есть заброшенный особняк. Местные верят, что там обитают призраки, и не приближаются. Значит, и на крики не прибегут, наоборот, сделают вид, что ничего не слышат.

* * *

Отвар помог, боль в груди почти сразу пошла на убыль. Но отчего-то безумно захотелось плакать. Усилием воли я подменила тоску и отчаяние злостью. Что толку рыдать о прошлом, которого всё равно не вернуть? Уж лучше бороться за будущее.

Ребята спали. Я оказалась права, оба они провели на ногах слишком много времени, отдых им требовался обязательно, чтобы не свалились в самый неподходящий момент. Я задумала опасное дело, для того, чтобы с ним справиться, потребуются все наши силы и возможности.

Посидев немного у окна, я решительно встала. Пока внизу было тихо, народ здесь обычно собирался ближе к вечеру. Значит, у меня есть время побеседовать с кем-нибудь из местной обслуги. Правильно побеседовать. Так, чтобы посланные по наши души сыскари отправились в нужный момент и в нужном направлении.

Спустившись, я сразу направилась в таверну. Устроилась нам за небольшим столом в углу и попросила бутылку вина. Подавальщица принесла заказанное быстро, поставила на стол бутылку, стакан и тарелку с ломтями сыра. Я улыбнулась, поблагодарила, сразу же сунула девице монету. Заплатила больше, чем следовало, но без бросающейся в глаза щедрости. И сразу поинтересовалась новостями из Амдаора.

Подавальщица охотно подсела ко мне, потому что других посетителей всё равно не было, и принялась тараторить, пересказывая все известные ей сплетни. Через четверть часа я знала, что да, в Амдаоре найдётся работа для алхимика, у красильщиков нет отбоя от заказов. Сестрицу всегда можно в белошвейки пристроить, да и брату, если здоровый парень, будет чем заняться. И неплохую квартирку, кстати, можно снять у хромой Ритты, как раз в ремесленном квартале. Берёт недорого и клопов травит как положено.

Я улыбалась и благодарила, благодарила и улыбалась. Под конец положила на стол ещё одну монетку, тут же радостно отправленную девицей в глубокий карман передника. Она точно перескажет сыскарям всё до последнего слова, трусливая, болтливая и жадная дура. И даже неважно, поверят ли они в эту историю, главное, что проверят обязательно.

Вернувшись в комнату, я немного полежала на кровати, бездумно глядя в потолок, потом посмотрела на часы и встала. Самое время было выходить, чтобы добраться до особняка на рассвете и успеть как следует подготовиться к визиту дорогих гостей. Заодно, кстати, выяснить, правдивы ли истории о призраках.

Алира, проснувшись, расплакалась. Так и собиралась, то глотая слёзы, то утирая их рукавом. Утешать её я не стала, никогда особо не умела этого делать, к тому же боялась, что какое-нибудь неосторожное слово испортит всё окончательно, и у девчонки начнётся истерика. Мне вот в своё время не перед кем было слёзы проливать, так я и не плакала.

Зато Дориан держался неожиданно хорошо. Не ныл, не жаловался, не спорил. Старался делать дело без суеты и паники. Словом, быть мужчиной. Получалось у него вполне прилично, пока во всяком случае, но на всякий случай я опасалась. Что ни говори, а он совсем ещё мальчишка, более того — хороший мальчишка. А я в средствах достижения цели стесняться не собиралась, и понятия не имела, как он к этому отнесётся.

Постоялый двор мы покинули свободно. Судя по всему, наши вероятные преследователи пока сюда не добрались, задержались в столице. Интересно даже, что я так переоценила: их догадливость или собственную значимость?

Прогулка по ночному тракту оказалась развлечением вполне сомнительным. Прошедший днём дождь заполнил водой все ямы и выбоины, тусклый свет звёзд не позволял толком их разглядеть, потому все мы очень быстро промочили ноги. Так и шли, пытаясь за хлюпаньем воды в собственных сапогах не пропустить других подозрительных звуков.

К счастью, обошлось без лишних приключений. Преследователи нас не настигли, а разбойники, если вообще имелись тут, нами не прельстились. То ли вид у нас оказался слишком потрёпанный, то ли сырая и ветреная погода загнала их в лесные убежища. Так или иначе, к рассвету мы добрались до особняка.

— Жуткое место, — поёжившись, сообщила Алира.

— Да уж, — согласился Дориан. — Нам точно нужно сюда?

Я кивнула, взглядом ища тропинку через поле. Какими бы трусами ни были местные, они сюда ходили, наверняка. Если не в сам дом, так в лес, начинавшийся сразу за оградой некогда окружавшего особняк сада. Не хотелось идти по мокрой траве напролом, мы и без того достаточно вымокли и замёрзли.

Тропинка, и верно, отыскалась. Вполне утоптанная — всё-таки самое грибное время сейчас. Я пошла по ней, не оглядываясь. Не хотела столкнуться с местными, это может выдать сыскарям наш план раньше времени. Нельзя, чтобы они наверняка знали, что мы засели в особняке.

Парадный вход был закрыт, но не заперт. Створка двинулась с надрывным скрипом и застряла, но этого хватило, чтобы протиснуться в просторный холл. Когда-то это был красивый дом, богато и со вкусом обставленный. Камин и сейчас, покрытый толстым слоем пыли, поражал изяществом лепных украшений и ковки. Мебель, покрытая чехлами, наверняка сгнила, но резные ножки ещё можно было оценить по достоинству.

— Кто здесь жил? — почти шёпотом спросила Алира.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Но стоит попробовать это выяснить.

— Зачем? — от души удивился Дориан.

— На случай, если тут правда есть призраки.

— Вы умеете с ними общаться? — осторожно уточнил парень.

— Немного.

Я почти солгала. Мне всегда хорошо удавалось общение с подобными сущностями. Это, в общем, и несложно, достаточно соблюдать несколько простых правил: не проявлять лишнего любопытства, сохранять спокойствие и приберечь соль на крайний случай. Изрядный мешок соли я захватила из дома Алиры, отыскала на кухне. Не думала тогда, что пригодится, просто запаслась на всякий случай. Удачно.

— Соль достань, — попросила я Дориана, продолжая осматриваться.

Двери столовой, расположенной справа от входа, лежали на полу. Сквозь грязные окна пробивалось уже достаточно света, чтобы рассмотреть овальный стол, окружённый дюжиной стульев, пузатый буфет в углу, лежащий на боку сервировочный столик и осколки посуды по всему полу. Не иначе, местные подростки развлекались таким нехитрым образом. Небось, призрачных обитателей дома на беседу вызвать пытались. Интересно, преуспели?

Проверять я не собиралась, честно говоря. Вряд ли там ещё осталась целая посуда, да и куда больше столовой и кухни меня интересовали библиотека и хозяйский кабинет, если таковой тут есть, конечно. Библиотека — штука полезная в любом случае, а о хозяевах лучше узнавать из их собственных документов, там меньше всего вранья и сказок.

Первое же предположение оказалось верным. Вторая дверь, слева от входа, опасно задрожала от моего толчка, но открылась, не рухнув. За ней действительно обнаружилась библиотека, довольно большая, но пустая. На полках огромных, от пола до потолка, шкафов, не осталось ни единой книги. Безупречно ясный ответ на вопрос, что сталось с хозяевами дома — их обвинили в ереси. Стоит прогуляться на задний двор, там наверняка и след от костра найдётся. Но это чуть позже.

Сначала я подошла к массивному письменному столу, стоящему у окна. Ящики были выдвинуты и пусты, от хранившихся тут бумаг осталось несколько обгорелых клочков. Чернила на них безнадёжно выцвели, только в одном мне удалось опознать обрывок счёта из мясной лавки. Немного.

— Что вы ищете? — тихо спросила Алира, застывшая на пороге в нерешительности.

— Объяснение тому, что дом заброшен, — ответила я, изучая ещё один, явно более занятный обрывок бумаги. — Собственно, уже нашла.

Имя Оскара Иснарена было некогда хорошо известно среди магов. Я сама прочла несколько его трудов о создании артефактов. Мало что поняла, но познаниями автора, помню, впечатлилась. Именно он был некогда владельцем этого дома, судя по адресованному ему письму, остаток которого я держала в руках. Его в самом деле обвинили в ереси. И ходил слух что он, своевременно узнав о готовящемся аресте, повесился в собственной спальне. Решил не дожидаться знакомства с методами светлых дознатчиков. И я очень его понимала, но не очень радовалась тому, что мы всё же рискуем повстречать тут неприкаянный дух хозяина.

— Тут правда есть призраки? — спросил Дориан, так и держащий в руках мешок с солью.

— Весьма вероятно, — кивнула я. — И, если повезёт, это нам поможет.

Трудно предсказать, как дух отнесётся к нам, но в том, что сыскарям он не обрадуется, сомневаться не приходилось. Главное, чтобы хоть одного согласился оставить в живых, позволив нам с ним побеседовать. Но это я уже здорово забегаю вперёд, для начала неплохо бы, чтобы он оставил в живых нас самих.

— И что мы будем делать?

Голос Алиры заметно дрогнул. Почти обученному боевому магу не пристало бояться призраков, и она честно старалась не выдавать свой страх. Получалось не очень, но удовлетворительной оценки за старание девушка заслужила.

— Ждать, — усмехнулась я. — Отдохнём, поедим и на закате попробуем пообщаться с хозяином.

— Это обязательно? — чуть скривился Дориан.

— Это неизбежно, — твёрдо ответила я, хотя, признаться, особой уверенности не чувствовала.

Заботило меня, сказать по правде, не то, появится ли дух Иснарена и обитает ли он тут вообще. Скорее то, не успел ли в доме за прошедшую пару десятилетий поселиться кто-нибудь ещё. Необязательно даже призрачный.