Глава 6

Два следующих дня были похожи друг на друга как две капли воды. С утра Розалин будил ненавистный дракон и заставлял прибирать им же наведенный беспорядок, оставляя ее снаружи на весь день. Вечером уставшая и голодная, она едва могла запихать в себя опостылевшее жареное мясо, возвращалась к себе в комнату и без сил заваливалась спать. С таким образом жизни она скоро станет такой же тощей, как и парень, живущий в другом конце коридора.

К Филипу Розалин решила пока не ходить. Во-первых, он обидел ее тем, что так грубо выгнал из комнаты, когда они отлично проводили время, ужиная вместе. Во-вторых, ей не нравилось, как он был напряжен, когда она находилась рядом. Так что Розалин решила дать ему время расслабиться, соскучиться по ней.

Сквозь узкий проем между тяжелыми шторами в комнату заглянул первый лучик света, и Розалин от всей души потянулась на широкой кровати. Наконец наступил долгожданный день мести, который она планировала чуть ли не с первого дня в этом логове. Настроение парило выше облаков, и широкая улыбка никак не сходила с губ.

Вскочив на ноги, Розалин умчалась приводить себя в порядок и одеваться. Поймав свое отражение в зеркале, она недовольно поджала губы. Открывшийся вид немного остудил ее запал.

Огромная ссадина на спине все никак не заживала, но хотя бы больше не болела так сильно. Вокруг нее расцвел синяк каких-то колоссальных размеров. И это не считая сине-желтых пятен по всем ногам и рукам.

Выбрав самое закрытое платье, Розалин закончила сборы и сбежала на первый этаж. Зная, что ее опять запрут снаружи на целый день, она перехватила пару кусочков мяса и напилась воды. Затем вышла во двор и повернулась лицом к строению, напоминающему древний храм.

Огромный дракон показался в узком арочном проеме своих покоев и широко зевнул, обнажая жутковатые зубы. Золотисто-желтая чешуя поймала солнечный свет и засверкала, словно драгоценный металл. Черно-золотые глаза в удивлении расширились, когда он заметил стоящую посреди двора Розалин.

Она осознала, что больше его не боится. Совсем.

— Что ты тут делаешь так рано?

— Проспал, господин дракон?

— Ты же вчера все закончила, могла бы и не вставать так рано. Странная ты, — покачал он рогатой головой и прошел мимо нее всего в нескольких шагах. — Я тебе вчера сказал еды оставить. Сделала? — Розалин кивнула, оборачиваясь ему вслед. — Отлично. Я вернусь нескоро, так что веди себя тише.

— А что, могу соседей распугать?

— Кто знает, — дракон указал когтем на потолок пещеры и, шумно взмахнув крыльями, длинным скачком скрылся за огненной стеной.

Розалин недоуменно подняла глаза и обомлела. На потолке действительно были соседи в лице небольшой стаи летучих мышей. По спине пробежал холодок, и она передернула плечами. Вот мерзость!

Разглядывать противных лысых летающих крыс не было времени так же, как и бояться их. Требовалось подготовить слишком много к моменту, когда огнедышащая ящерица соизволит вернуться.

Розалин решительно направилась к сокровищнице. Странное чувство, что что-то не так, остановило ее уже буквально в арочном проеме.

Осмотрев грот насколько хватало глаз, она нахмурилась. Все было, как и всегда. Огненная стена ярко полыхала, своим светом озаряя скалистые склоны. Летучие мыши спали на потолке. Розалин была одна. Взгляд скользнул по особняку и зацепился за дверь. Огня не было.

Невольная улыбка заиграла на губах, но Розалин отмахнулась от лишних мыслей и вошла в сокровищницу.

За дни уборки драконьих сокровищ она обнаружила просто колоссальный запас колюще-режущих предметов. Тут были и вилки, и ножи, кинжалы и мечи, стрелы и вилы, и еще много всевозможных видов оружия. Все эти штуковины она откладывала в сторону, но так, чтобы это не бросалось в глаза. И вот сейчас пришло время воспользоваться ими.

Розалин закидала в свою дорожную сумку столовые приборы и мелкое оружие и потащила ее волоком к огненной стене. Пока шла, сжимая ремешок в пальцах, подумала о том, что нигде не видела ни своего плаща, который сбросила в первый день в своей комнате, ни украшений, которые украл дракон. Вот ведь гадкая ящерица!

Это была ее личная коллекция, которую она собирала всю свою жизнь. Часть из ожерелий и колец были подарены желающими произвести впечатление лордами. Другую она выбирала лично, путешествуя с отцом по соседним городам и королевствам, когда была моложе.

Когда Розалин исполнилось шестнадцать, и она вошла в брачный возраст, отец перестал куда-либо брать ее, оставляя в замке. Возможность раздобыть новые ювелирные украшения сократилась вдвое. Поэтому свои сокровища она холила и лелеяла, надевая только на балы и светские приемы. Да, Розалин собиралась их продать, если для побега в другую страну понадобились бы деньги, но не отдавать же их дракону!

Розалин воткнула мелкие колюще-режущие предметы остриями вверх наподобие кольев в мелкие трещины рядом с проломом, в котором полыхала огненная стена. Жар неприятно овевал кожу и сушил глаза. Розалин вспотела, как последняя крестьянка, пока обошла вдоль всей стены, но сладкий вкус мести стоил того, чтобы потерпеть.

Ей потребовалось несколько ходок туда-сюда, и наверняка прошло несколько часов, но точнее Розалин сказать не могла. Решив, что до вечера, когда обычно возвращался дракон, оставалось еще вдоволь времени, она вернулась в сокровищницу. Здесь она спрятала длинные мечи, вилы, копья и еще какие-то странные острые штуковины под слоем золота на склоне горы из сокровищ. Теперь, когда дракон решит поваляться на своих богатствах, ему придется несладко. Будет знать, как похищать герцогских дочек!

— Ну что ж, господин дракон. Добро пожаловать домой, — Розалин удовлетворенно потерла руки, выходя из сокровищницы. — А теперь, давай-ка узнаем, где ты спишь.

Она подошла к огромному зданию, похожему на древний храм. Круглые колонны поднимались ввысь на несколько этажей, поддерживая потолок, являвшийся горным склоном. Самые высокие из них могли даже посоперничать с замковой башней, в которой находилась обсерватория, построенная отцом для Розалин.

Сердце на мгновение сдавило от тоски, но она отмахнулась от эмоций. Если бы не его упрямство, то ее бы здесь сейчас не было.

Вход в необычное строение был только один, и при желании дракон мог бы даже залететь внутрь. По поверхности гладких мраморных плит на полу шел какой-то узор, но разглядеть его в полумраке тени, которая всегда падала на эту часть драконьего дворца, не представлялось возможным.

Высокая узкая арка входа была красиво украшена орнаментом, напоминающим либо какие-то растения, либо изображение ветра и облаков. Что именно, Розалин так и не разобралась.

Оказавшись внутри, она какое-то время моргала, привыкая к полумраку, а затем разочарованно наморщила нос. Здесь не было ничего. Даже не так — НИ-ЧЕ-ГО.

По сравнению с жилым особняком, не говоря уже о сокровищнице, здесь оказалось абсолютно пусто. Пол по всей площади покрывали мраморные плиты с каким-то рисунком. Стены были гладко отшлифованы. Вдоль них стояли колонны с огромными крюками под потолком, на которых висели чаши. По форме они напоминали масляные лампы, которые были популярны два столетия назад.

Побродив по просторному залу, погруженному в полумрак, и даже пощупав стены, Розалин не нашла ничего стоящего. Ну и скучное жилище! Неудивительно, что дракон был такой гадкий.

Розалин вышла во двор и осмотрелась. Мерзкая ящерица еще не вернулась. Солнечный свет приобрел оранжевые оттенки. Видимо, близился вечер.

Розалин решительно направилась к стенам грота. Она была настроена поискать выход отсюда, пока еще существовала такая возможность. Ей до сих пор не верилось, что его нет. Из дома же она нашла способ сбежать, а там было полно стражи и прислуги.

Исследовав весь доступный грот, Розалин окончательно отчаялась. Она даже попыталась перебраться по скале через стену и едва не свалилась в обжигающее пламя, только чудом оставшись целой и невредимой. Эта ящерица явно знала, как удержать своих пленников там, где ему было нужно.

Чумазая с ног до головы Розалин вернулась в дом, схватила ведра и пошла добывать воду и греть ванну. Приведя себя в порядок и переодевшись, она решила навестить Филипа.

Этот парень оказался слишком замкнутым — постоянно сидеть в одиночестве было вредно. Всем людям было необходимо общество других. Иначе можно было легко сойти с ума.

Розалин своим рассудком рисковать не собиралась. У нее и так с головой не все в порядке, если верить словам отца. Тихо посмеявшись, она остановилась перед дверью в комнату Филипа и вежливо постучала. В ответ не донеслось ни звука. И даже через несколько минут никто не открыл.

Розалин толкнула дверную ручку от себя, но дверь снова оказалась заперта на ключ. Вскрывать ее и на этот раз, она не решилась. В конце концов, это было невежливо. В прошлый раз она не знала, что в комнате кто-то живет, но не теперь.

Однако сколько бы Розалин ни стучала и ни умоляла сладостным голосом, дверь Филип не открыл, полностью игнорируя ее. Каков наглец!

Раздраженно топнув ногой, Розалин пошла к себе. Ну ничего, она ему еще покажет. Сегодня она слишком устала для этого, но вот завтра…

*

Неописуемый рев боли разнесся по всему гроту, оглушая.

Розалин в ужасе подскочила на кровати, мгновенно просыпаясь, и уставилась в сторону прикрытого шторами окна. Судя по широкой полоске яркого света, утро наступило уже давно.

Очередной рев прокатился по драконьему логову. Не нужно было даже гадать, чтобы понять, что произошло.

Дракон, как всегда, вернулся домой пешком, проходя сквозь огненную стену, и напоролся на ее сюрприз. Заметить ловушку заранее он не мог, да и откуда ему было знать, что нужно смотреть под ноги. Наверняка сейчас у него между пальцев хватало острых заноз. Судя по надрывному реву, это было очень больно.

Розалин тихо сползла с кровати, желая посмотреть на свою работу, и подкралась к окну. Остановившись у штор, она прислушалась.

— Миледи! — проревел дракон, и струя пламени пролетела мимо ее балкона.

Волна ужаса прокатилась по телу, сбивая дыхание. Розалин отшатнулась, споткнулась о ковер и упала назад, больно ударившись ягодицами. Ссадина на спине напомнила о себе неприятными тянущими ощущениями. Прикусив губы, чтобы не издать ни звука, Розалин спиной вперед поползла подальше от окна.

— Если ты сейчас же не явишься, убью-у-у! — очередной рев, преисполненный боли, прокатился по гроту.

Розалин спряталась за ширмой и сжалась около ванны, обхватив колени руками. Ее месть вышла из-под контроля. Хотя какого эффекта она вообще ожидала? Думала, что дракон просто посмеется над ее попытками напакостить ему? Точнее, она не думала вообще.

О боги! Она окончательно разозлила дракона, и теперь он ее точно сожрет! До сих пор никто не приходил за ней, иначе он бы непременно сообщил ей об этом. Она все еще была здесь, а значит, отец не стал платить выкуп. Розалин была обречена.

Драконий рев постепенно стал тише, изредка переходя в жалобные завывания. Огнем он больше не плевался и не звал свою пленницу.

Совесть кольнула сердце. Розалин понимала, что дракон плохой. Он едва не убил ее, когда напал, похитил, держал пленницей в своем логове и заставлял работать. При всем при этом он был относительно терпелив к ее язвительным замечаниям, игнорировал ее грубость, когда она уставшая срывалась на нем, приносящем ей еду. Он кормил ее. Да и в целом не обижал.

Розалин поднялась на ноги, стянула с себя ночную сорочку и надела первое попавшееся платье, не утруждая себя ни майкой, ни чулками. Свои сапоги надевать она не стала, оставаясь в ночных тапочках. Времени возиться со шнуровкой не было.

Прислушавшись, Розалин различила только судорожное тяжелое дыхание. Совесть снова сжала сердце виной, и она направилась вниз. Ей было не впервой разгребать последствия ее капризов.

Осторожно приоткрыв дверь, Розалин выглянула наружу. Дракон лежал на боку недалеко от огненной стены и пытался зубами выковырять занозы. Рядом с его головой уже валялись несколько окровавленных ножей, но Розалин прекрасно помнила, что импровизированных кольев было гораздо больше.

Стоило ей шагнуть на каменные плиты, как дракон застыл, явно услышав ее. Однако он не повернулся, ничего не сказал — вернулся к своему занятию, судорожно дыша каждый раз, когда наклонялся к лапам.

Розалин медленно подходила к огнедышащему ящеру. Золотисто-желтая шкура блестела в лучах солнца, проникающих сквозь трещины на потолке грота. Вдоль всего позвоночника с высоким жестким гребнем располагался замысловатый узор из черных пятен и лепестков. Он сужался у лопаток и снова расширялся к хвосту, красиво оплетая внешнюю поверхность крыльев. Сам гребень, как и рога, был темно-коричневого цвета.

Огромные крылья сейчас были наполовину сложены и ритмично подрагивали в такт сердцебиения. Длинный мощный хвост, завершающийся острой костяной иглой, нервно бил по земле, совсем как у кошки.

Розалин осторожно обошла дракона, перешагивая через покореженные и окровавленные ножи и лезвия. Удлиненная голова с серповидными рогами, загнутыми назад и вверх, снова наклонилась к лапам. Черные окровавленные губы приоткрылись, и дракон попытался передними зубами достать черенки обломившихся вилок и ножей. Но обломки слишком глубоко сидели между его пальцев. По лапам на каменные плиты сочилась темная кровь.

Узкие черные ноздри раздулись и судорожно дрогнули, из груди дракона вырвался рык, но на Розалин он не посмотрел. Приоткрыв губы в гримасе боли, он порывисто выдохнул.

— Добивать пришла?

— Вовсе нет.

Розалин подошла ближе и виновато опустила голову. Огромные драконьи лапы были все усыпаны острыми обломками и сильно кровоточили. Стало очень стыдно.

— Что я могу сделать?

Дракон долго молчал, сверля ее тяжелым взглядом черно-золотых глаз, но затем отвернулся и шумно выдохнул.

— За сокровищницей есть кузница, там — щипцы.

— Прости.

Розалин опасливо попятилась прочь от дракона и убежала в указанную сторону. Она обошла сокровищницу и в изумлении уставилась на небольшую кузницу, подобную той, что видела в замке. И как она раньше ее не заметила, когда облазила тут все вчера?

Схватив клещи, Розалин поспешила обратно. Остановившись рядом с драконом, она замешкалась.

— Будет больно, — на всякий случай предупредила она.

— Если спалю — сама виновата, — абсолютно спокойно ответил он.

Розалин испуганно вскинула глаза. Дракон прищурился, скрывая сузившийся зрачок.

Розалин нервно переступила с ноги на ногу, уже не уверенная, что была готова рискнуть. Вот только оставлять его страдать ей тоже не хотелось. Она уже сто раз пожалела, что вообще додумалась до такой затеи. Сейчас дракон вообще не выглядел жутким монстром. Он оказался таким же живым существом, как и она, и он страдал. По ее вине.

Собрав все свое мужество, Розалин подошла к огнедышащему ящеру вплотную, в очередной раз ужасаясь его размерам. Даже лежа его грудь была выше нее.

Мощные мышцы на плечах напряглись, когда дракон отвел крылья за спину и поднял переднюю ногу. Он развернул правую лапу и, дрогнув, раскрыл пальцы. Его четырехпалая ладонь оказалась чем-то средним между кошачьей и человеческой, вовсе не как у ящерицы, если не считать длинных темно-коричневых когтей. Между плотными подушечками находилась очень тонкая и мягкая кожа, которая сейчас вся была изранена и травмирована.

Розалин подцепила щипцами черенок обломанной вилки и осторожно потянула. Дракон шумно вдохнул. Она вытащила занозу и испуганно посмотрела на такую близкую зубастую пасть над своей головой.

— Продолжай, — дракон обдал ее горячим дыханием с приятным ароматом жженого дерева и еще чего-то очень знакомого. Он отвернул голову, укладывая ее рядом с лежащими за спиной крыльями.

Розалин старательно и очень осторожно вытаскивала металлические занозы из его передних лап, стараясь сделать это как можно менее болезненно. Дракон стойко терпел, порыкивая только тогда, когда она задевала особенно чувствительные места на его горячих ладонях. Розалин неосознанно дула на ранки в мягкой коже, жалея, что у нее не было ничего, чтобы облегчить его страдания.

Когда все было закончено, она отошла и нервно сжала окровавленные клещи в пальцах. Весь перед платья, как и мраморные плиты под ногами, был залит темной кровью. Кто бы мог подумать, что вилки и ножи смогут причинить такой серьезный вред огромному дракону, чьи передние лапы были размером в половину человека.

Дракон подтянул под себя ноги, перевернулся на живот и резко поднялся. Вокруг его зрачков вспыхнули яркие искры, из губ повалил белесый дым.

Розалин испуганно вздрогнула, опустила голову и шагнула назад.

— Извини еще раз, — она поспешила сбежать прежде, чем дракон решит спалить ее.

— Стой! — это было сказано так, что ослушаться она просто не смогла, замирая на месте. — Что у тебя со спиной?

Розалин прикрыла глаза и поджала губы. Напуганная и снедаемая угрызениями совести, она не обратила внимание на то, какое платье достала из шкафа утром. Судя по всему, это обнажало ее жуткую, покрывшуюся коростой ссадину.

— Это подарок в память о нашей первой встрече, — Розалин не удержалась от яда в голосе, оборачиваться не было ни малейшего желания. — Или ты забыл, что швырнул мою лошадь вместе со мной на землю?

— Считай, что мы квиты, — хмыкнул дракон и шумно выдохнул.

Вначале пряный жар его дыхания коснулся спины, а затем поток белого огня окутал тело. Белоснежные лепестки пробежали по коже, поглощая ее с ног до головы.

Розалин в ужасе завизжала, замахала руками, пытаясь сбить огонь со своего тела, и зажмурилась. Ожидая, что сейчас сгорит заживо, она начала задыхаться и упала на колени.

Боль не пришла. Раскаленный жар тоже. Розалин приоткрыла глаза и уставилась на собственные руки, объятые белоснежным огнем. Приятное тепло ласкало кожу, но это вовсе не было похоже на горение заживо. Даже волоски не обуглились.

Неожиданно спину в районе ссадины сковало холодом, и она жутко зачесалась. В следующее мгновение успокаивающее тепло прокатилось по венам, забирая боль и страх.

Розалин в шоке смотрела на то, как царапины и синяки исчезают с ее рук. Задрав юбку, она в шоке уставилась на затягивающиеся царапины и стремительно выцветающие синяки на ногах. Спустя несколько мгновений кожа приобрела свой привычный здоровый цвет, и белое пламя исчезло, словно впиталось, как целебная мазь.

Розалин оправила подол платья, поднялась на ноги и повернулась к дракону.

— Что это было?

— Магия исцеления, — пророкотал он.

Его пристальный обжигающий взгляд заставил Розалин неуютно поежиться. Она переступила с ноги на ногу и указала пальцем на его лапы.

— Себя ты так же исцелишь?

— На меня моя магия не действует, — рыкнул он и, прихрамывая, ушел к себе, избегая смотреть на нее.

Розалин в очередной раз ощутила укол совести. Обернувшись вслед дракону, она стояла посреди двора и никак не могла выкинуть из головы то, что он вылечил ее. Он даже не потребовал ничего взамен. И это, несмотря на то что она травмировала его. Он не стал ей ничего говорить, не рычал на нее, не ударил и не убил.

Розалин поджала губы. Ей не нравилось то, что она чувствовала вину. Не нравилось, что у нее проснулась совесть.

Никогда прежде она так не переживала из-за последствий своих шалостей и проказ. Даже когда повариха лупила своего сына за их совместные проделки. Даже когда отец срывался и орал на дочь, обещая запереть в башне до конца ее дней. Даже когда целый гарнизон солдат списали из-за того, что она подпалила их казарму. Даже когда с позором выгнали нянечек и служанок за то, что не уследили за проказливой герцогской дочкой.