Жизнь любит сюрпризы

До площади мы добрались в хмуром молчании. Не знаю, о чем думали другие, но мои мысли были однозначными. Меня совершенно не радовала перспектива быть засунутой под замок к каким-то там эльфам. Говорят, что воину не страшен ни один враг, если в мире есть та, кто искренне его любит. Мол, любовь будет защищать в бою. Великолепно! Только я так не умею! Могу прикрыть огнем, дождем, ветром, камнем, мечом, в конце концов! Но сидеть где-то в относительной безопасности и вздыхать у окошка, посылая в мир любовные флюиды…Жить от вести до вести, мучиться кошмарами, осознавать свою полную беспомощность…Я повешусь скорее, чем вернутся мои герои. Со щитами или на них. Да и вдруг охранная любовь действует только на одного? Тоже ведь не мой случай…

Остановившись в тени последнего дома, мы из-за угла наблюдали за площадью. В клетке сидел узник, а около нее стояла пара солдат. Уставших после дневного дежурства, а значит, не очень внимательных. Мы уже собирались разделиться и аккуратно зайти к ним с тыла, как вдруг за спинами раздалось:

— Вам чего в таверне не сидится?

Обернувшись, я изумленно перевела взгляд с клетки на полуэльфа:

— А там тогда кто?

Но супруг мне не ответил, схватив за руку и утянув глубже в переулок под свет факела.

— Где болит? — спросил он, вглядываясь в мое лицо.

— Чего? — не поняла я.

— После кошмара осталась где-нибудь боль, покалывание, просто неприятное ощущение?

Встревоженный вид мужа заставил меня внимательно к себе прислушаться. Ничего важного я не обнаружила, поэтому отрицательно покачала головой. Но полуэльф не унимался.

— Лиона, это важно. Любая мелочь.

Еще раз подумав, я пожала плечами:

— Разве что зуб чуть ноет.

— Открой рот! — тут же отозвался муж.

— Зачем?

— Делай, что велено! — рыкнул на меня Леонард, похоже, проникшийся тревогой Ворона. Вот тут мне стало действительно страшно.

Я послушно открыла рот и закрыла глаза.

— Эрл, сними факел, поднеси ближе. Видишь?

— Что именно? — ответил Ворону Лео.

— Вон там, красная ямка в зубе.

По ощущениям, под тремя взглядами лицо у меня становилось того же цвета...

— Что это? — поинтересовался брат.

— Осколок кристалла, — ответил муж, отпуская меня и позволяя наконец закрыть рот. — Я, пока ломал замок клетки, наткнулся на его связь с хозяином. И случайно заставил сдвинуться с места.

Севший прямо на землю полуэльф, сокрушенно схватившийся за голову, оптимизма не внушал...

— И? — продолжил Эрл.

— Если хотя бы крупица его продолжит двигаться дальше и попадет вот сюда, — Ворон постучал по своему лбу, — она умрет.

Мда…похоже, кто-то сильно меня не любит…

— Сможешь вынуть?

— Я не знаю, насколько он продвинулся, — ответил Леонарду Ворон, все также держась за голову. — Тем более, камень меня запомнил. Если он почует меня, ринется довершать начатое. И надо было лезть?!

Расстроенный супруг зло тюкнулся затылком о стену. Ох, чего-то это мне напоминает… Глянув на Эрла, я получила в ответ еле заметный кивок. Похоже, братец вполне смирился с ролью воспитателя. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы донести до Ворона то, что мне он когда-то внушал неделю?..

— Тебе кровь нужна, — я подошла к мужу и протянула ему руку. Недоуменно посмотрев сначала на меня, потом на свое вновь почерневшее запястье, он возмутился:

— Ты не слышала, что я сказал? Ты можешь умереть.

— Мы все можем, — безразлично пожала я плечами, прокусывая палец. — Вероятность есть всегда. Когда-то она больше, когда-то меньше.

— Почему ты так спокойна? Ты можешь из-за меня умереть!

— Ага. А еще я могу умереть, просто потому, что на меня сверху что-нибудь свалится.

Машинально проследив взглядом за моим указывающим направление пальцем, брат изменился в лице. Хорошо, что за годы совместной работы мы настолько привыкли друг к другу, что тело сработало раньше, чем разум успел подумать.

Задумчиво посмотрев на лежащую у ног меня, а затем на острия копий, зависших в каких-то сантиметрах от своей головы, супруг выдал:

— Вижу….

Лежа на спине, с вытянутыми вверх руками, я тоже не сомневалась, что через несколько секунд мои слова могут стать пророческими. Уже ощущалось, что Воздух собирается меня оставить. Поэтому поторопила супруга:

— Шевелись, я ее сейчас выроню!

Эрл уже ухватил меня за плечи, и едва Ворон покинул опасное место, выдернул из-под тут же упавшей решетки. Однако вместо того, чтобы помочь мне встать на ноги, занялся изучением ловушки.

— Лиона, ответь мне, пожалуйста, на два вопроса! — ядовито-медово улыбнулся брат. — Откуда у него твоя кровь, и каким моим фокусам ты его не догадалась обучить?!

На первый вопрос у меня ответа не было, а на второй отвечать не хотелось. Принцип действия ловушки, срабатывающей на кровь ловимого, я Артуру когда-то объяснила вскользь. Хоть мою кровь ему взять было неоткуда, мне подумалось, что знания лишними не бывают. Тем более уникальные. Сегодня брат сказал, что он воин, а не маг. Однако это было не совсем правдой. На мой взгляд, у него был вполне магический талант к изготовлению ловушек. Он точно знал, какие материалы и какие зелья ему нужны. Изготовить он их не мог, но скомбинировать — запросто. Знания приходили к нему спонтанно и, возможно, если бы он развивал свой талант, то вполне мог открыть какое-нибудь новое направление магии. У которого нашлись бы последователи. Однако Эрл над подобными предложениями смеялся, утверждая, что обучать кого-то — плодить себе соперников. Собственная уникальность его вполне устраивала. Теперь же моими стараниями у него появился, можно сказать, конкурент. И понятно, что это брата не радовало.

— Зато мы имеем дело с предсказуемым врагом, — я попыталась найти хоть какой-то плюс в ситуации.

На это Эрл тихо зарычал. Но к счастью, в спор вмешался Леонард.

— Пойдемте-ка в таверну, — предложил он, обняв меня за плечи.

— Да, нечего ночью по улицам бродить, — поддержал величество супруг, за руку выдергивая меня из королевских объятий.

Действие получилось весьма резким и, видимо, потревожило рану. Глянув на чуть охнувшего короля, полуэльф заметил:

— Не надо было от стражников убегать.

— Чтоб меня как сообщника тоже посадили в клетку и закидали всякой гадостью?

— Ну да, лучше быть подстреленным и без денег, — не останавливаясь, улыбнулся Ворон, хлопнув себя по звенящему карману. — Обожаю Блиск! Серьезно, нашел бы создателя этой придумки, расцеловал!

— Ее ты уже целовал, а я как-нибудь переживу, — отозвался братец.

— Кстати, а кто там, в клетке? — я оглянулась на удаляющуюся площадь.

— Подожди, — Ворон-таки остановился. — Ты серьезно? Это вы придумали?

— Суть идеи — ее, реализация — моя. Только, похоже, плохая.

— Да нет, — усмехнулся полуэльф. — Она просто не рассчитана на кристальщиков. А во всем остальном — работает как надо. Но лично от себя выражаю вам огромнейшую благодарность. Я в Блиск иногда езжу, как на отдых. Без проблем обзавожусь деньгами, а заодно мастерство тренирую. После меня-то им замок каждый раз менять приходится.

Чуть повеселевший вид супруга меня обрадовал. Вполне возможно, я ошиблась, и воспитывать его не придется. Хотя, тут Эрл сам будет решать.

— Так кто ж там в клетке? — я все-таки попыталась добиться ответа.

— Иллюзия. Для замка используются не те камни. Из них при желании и паре других кристаллов все что угодно собрать можно.

На это заявление Эрл обиделся:

— Почему не те? Я точно знаю, что должны быть они.

— Ты хочешь прослушать лекцию по кристалловедению? — спросил у него Ворон.

— Как-нибудь в другой раз, — проворчал братец. Вот чего-чего, а учиться он не любил.

Так за бессмысленными разговорами мы добрались до таверны. Поднявшись в комнату, Ворон разложил защитные амулеты, и мы смогли обсудить наши дела, не опасаясь быть случайно услышанными. Раньше я не обращала особого внимания на эти связки камней. Теперь же присмотрелась пристальнее. Кристаллы были разных цветов, формы и даже размеров. От небольшой горошины до половины моего пальца. Я честно вгляделась в каждый из пяти разложенных амулетов, но никакой системы не увидела. По моим наблюдениям у Ворона во всех карманах лежало, по крайней мере, по пять камешков. И еще пара мешочков в сумке. Амулеты состояли из нескольких кристаллов, оплетенных и связанных между собой волосяными шнурками. До этого мне доводилось видеть только кристаллы, составляющие защитный контур. Альдэго в виде исключения выдал нам с братом по комплекту, но в одной из заварушек мы их благополучно потеряли. И в принципе, не расстроились: без них было привычнее. Механические ловушки Эрла, которыми он окружал стоянки, работали не намного хуже. Хотя сделать нас невидимыми и неслышимыми не могли.

— Итак, расскажи подробнее, что в ней за гадость. Конкретно, чего можно ожидать и как избавиться.

Ворон сел на кровать рядом со мной и ответил королю:

— Как я уже сказал, это осколок кристалла. Через него маг может следить за ней и даже проникать в ее разум. Пока камень на месте, опасности нет.

— Маг может убить с помощью него?

— Смотря какой. Я — да. Хозяин камня или другой кристальщик — нет.

— Не понял, — мотнул головой Эрл.

— Камень можно заставить сделать только что-то одно. Раз хозяин использует его для слежки, то можно не бояться: ничего другое он ему приказать не сможет. Также его нельзя переподчинить.

— А тогда ты тут причем?

— Предок камня на меня зол и осколок хочет отомстить.

Под нашими недоуменными взглядами Ворон тяжело вздохнул и взъерошил волосы:

— Как бы вам объяснить…Когда кристаллы отработаны, они умирают. И чтобы их оживить, камни раздрабливают на осколки, каждый из которых становится новым самостоятельным камнем. Однако может хранить в себе память кристалла, из которого был создан. Когда я полез к этому осколку, он меня узнал. Похоже, когда-то я сильно обидел его предка. Может, приказал что-то, что тому не понравилось. Может, слишком грубо сломал. Не суть. Кристалл почувствовал, что Лиона для меня важна, и захотел отомстить. К счастью, я вовремя оставил его в покое. Камни обладают своеобразной памятью. Так что пока я к нему снова не полезу, он не вспомнит ни обо мне, ни о своей мести.

— Ладно, примерно ясно. А если выбить? — брат оценивающе на меня уставился.

— Нельзя, — вздохнул кристальщик. — Если хоть крупица отломится и попадет в кровь, то все.

— Как эта гадость вообще в меня попала? Что-то не помню, чтобы со мной кто-то что-то когда-то делал.

— Пока ты была одурманена, с тобой все что угодно можно было сделать, — ответил мне Лео и вновь обратился к Ворону. — Можно как-нибудь его вытащить?

В ответ тот лишь развел руками:

— Красные кристаллы — камни Огня. Есть вероятность, что Аарыч что-то сможет сделать. Но тогда кровь придется добывать по-другому. Двух желаний он от меня не потерпит.

Уж что-что, а это меня сейчас практически не волновало. Потому что в голову пришел более насущный вопрос.

— А я правильно поняла, если мне, например, в бою прилетит удар в челюсть, то теоретически…

— Да. И еще, из кошмаров теперь тебе придется выбираться самостоятельно. Я больше не рискну вмешиваться.

Эх, все-таки воспитывать придется. Эрл, видимо, подумал также. Брат подмигнул Леонарду, и тот придумал вполне правдоподобный предлог, чтобы оставить моих родственников наедине.

— Пошли, сменишь мне повязку.

Перейдя в соседнюю комнату, мы расположились на кровати. Все равно после смены повязки величеству захочется полежать. На деле предлог оказался вполне реальной необходимостью: рана начала чуть-чуть кровить. Чтобы мне было удобнее, король снял рубашку, и мой взгляд скользнул по застарелым шрамам от ожогов на спине. Они живо напомнили мне бой, после которого Эрл почти неделю приводил меня вновь в боеспособное состояние. Теперь я опасалась, что с супругом будет тоже самое. А может, и нет. Тогда ведь все было немного по-другому…Давно-давно. В один из дней позапрошлой жизни… И снова память услужливо вернула меня прошлое.

В то время отряд состоял только из нас троих. Мы не спеша ехали по проселочной дороге, никуда особо не направляясь. Поля по бокам и лесочек на горизонте интереса давно уже не вызывали. Эрл спал в седле, а Леонард мучил меня расспросами. Мы совсем недавно познакомились и многого друг о друге не знали. И если меня все вполне устраивало, то любопытный мечник допытывался до мельчайших подробностей моей биографии. Причем, мгновенно распознавая ложь.

— Итак, мы выяснили, что Эрл тебе не муж. Замечательно. А скажи мне, где ты обучалась владению мечом?

— Слушай, чего ты ко мне пристал?

— Я не люблю путешествовать непонятно с кем.

— Мы тебя не держим.

— Но вы мне нравитесь.

На это я не нашлась, что ответить, поэтому просто заявила:

— Я не собираюсь больше отвечать на твои вопросы.

На это Леонард усмехнулся:

— Понятно, самоучка.

— Ничего подобного! У меня был великолепный учитель!

— Угу, охотно верю, — улыбнулся мечник. — Еще скажи, что ты превзошла его в мастерстве и убила. А что? Вполне возможно, если это был какой-нибудь косорукий близорукий калека.

Если выпады в свою сторону я стерпеть еще могла, то такое завуалированное оскорбление брата меня задело.

— Сейчас он тебя из седла выкинет, будешь знать!

На это Леонард расхохотался, а Эрл проворчал:

— Я тебе говорил, бесполезно. Проста как та пробка.

Интересно, давно он не спит? Успокоившись, мечник ответил:

— Ладно тебе, ей просто практики не хватает. Спорим, за пару месяцев натаскаю?

— На что натаскаешь? — не поняла я.

— Спорим, — пожал плечами брат, проигнорировав мой вопрос.

— Между прочим, не отвечать на вопросы невежливо!

На меня даже не взглянули.

— Какие у нас дальше планы? — спросил брат у Леонарда.

— Пока просто едем вперед. В отдаленных деревеньках всегда есть чем заняться.

— Я вообще-то с вами разговариваю!

Снова на меня ноль реакции, зато мечнику Эрл ответил:

— Не люблю я мелкие селенья. Ни нормальных девочек, ни борделя.

— Меня это не напрягает.

И тут я ляпнула:

— Странный тип к нам прибился, братец. Смотри, как бы ночью со спины не подкрался.

Почти успех. На меня хотя бы посмотрели. Эрл чуть удивленно, Леонард же насмешливо. Под их взглядами, я стушевалась, и беседу вновь продолжили без меня.

— Я ж тебе говорил, надо больше практики. Не вечно же ей роли немых девочек отыгрывать.

— Через два месяца посмотрим, — отозвался брат.

А мечник соизволил-таки обратиться ко мне:

— Накинь что-нибудь, у тебя уже плечи красные.

День был жаркий, поэтому я давно ехала в легкой безрукавке и действительно не заметила, что солнце основательно припекло.

Забегая вперед, скажу, что в итоге в своем споре парни признали ничью. Ибо обучение, как сказал Леонард, импровизации, закончилось с результатом, удивившим Эрла, но не устроившим мечника. Однако это было позже, а пока мы ехали по проселочной дороге, на которой показался весьма резво скачущий на нас всадник. Когда он подъехал ближе, мы смогли его рассмотреть. Мужичок средних лет, весьма бедно одетый, на плохонькой лошади и в таком же седле. Мы посторонились, уступая дорогу, однако брошенный мельком взгляд на мое клеймо заставил проезжающего резко остановиться.

— Ох, а я-то уж думал и впрямь до столицы ехать придется! — обрадовался он, разворачивая коня. — Давай за мной!

— Куда? — поинтересовалась я.

— У нас упырье на мельнице завелось. Упокоить надобно.

— А мы тут причем? — спросил брат. Не то чтобы нам не хотелось помочь людям, просто не любили делать это по принуждению. Но вместо селянина ответил мечник:

— Согласно закону, стихийник обязан вмешаться, если другой его собрат причинил вред людям.

— Это кто ж такое придумал? — усмехнулся Эрл. — Коронованный умник в замке?

— Ты что-то имеешь против короля? — весьма холодно поинтересовался Леонард.

— Нет, что ты. Я его просто обожаю. Пока он мне жить не мешает.

Пристально посмотрев Эрлу в глаза, мечник недоверчиво хмыкнул, но продолжать спор не стал. Тогда мне подумалось, что он один из рыцарей короны. Ведь они всегда болезненно реагировали на малейшую критику его величества.

Прикинув, что нам все равно, где заработать, мы послушно проследовали за всадником. Благо, согласно тому же закону, за исправление ошибок причиталась стандартная плата. Но так как лезть ни пойми куда было не в правилах брата, он велел провожатому:

— Расскажите подробно, что у вас произошло.

Оказалось, что та гадость на мельнице расплодилась исключительно по глупости селян. В этот год у них умер стихийник, и пока они ждали нового, самостоятельно закапывали умерших у здания заброшенной мельницы. Гонца по дороге в столицу перехватил предприимчивый мужичок, скитавшийся в поисках легких денег. Назвавшись стихиником, он предложил работать за гораздо меньшую плату, чем обычно. Подивившись своей удаче, обрадованный селянин привел его в деревню. Где, конечно же, никто не догадался проверить наличие клейма. Стихийник, якобы, хоронил умерших у той же мельницы и получал за это положенную плату. Кроме того, согласно закону, его обеспечивали жильем и едой. Все были довольны и счастливы. Благо в этой деревне умирали не реже и не чаще, чем в других. Обман вскрылся совсем недавно, когда пара ребятишек ночью забрела на мельницу и, еле унеся ноги, привела упырей к деревне. Ведь питаться живой человечиной гораздо лучше, чем пожирать друг друга или местную живность. С тех пор они являлись каждую ночь. И уходили с рассветом. Иногда ни с чем, а иногда им все-таки удавалось найти либо недостаточно прочный дом, либо еще более легкую добычу.

Прицепившись к рассказу, брат сторговался с селянином на увеличение платы. Ведь по сути, произошедшее под закон не попадало: не стихийник причинил вред людям, а их собственная дремучесть и жадность. Нужно сказать, что упырями в королевстве селяне называли любую нечисть-нежить, независимо от происхождения. Поэтому обычно мы выспрашивали не кто завелся, а как. Неправильно захороненные трупы — одно дело, а вот проведенные через теневой ритуал — другое.

Сговорившись, что приедем за деньгами как только сделаем работу, мы сразу направились к мельнице. Селянин же отправился в деревню, радовать народ. Когда мы прибыли на место, времени было чуть больше полудня.

— Успеем? — спросил у меня Эрл.

— Да времени-то еще. Если то, что рассказал селянин, верно — упокоим всех задолго до заката.

— Ну смотри сама, — сказал брат, спешившись.

— Вы уже делали такое раньше? — поинтересовался мечник.

— Было дело, — ответил Эрл, доставая меч. — Днем они обычно спят, зарывшись в землю, поэтому упокоить их не сложно.

Вокруг мельницы наблюдалось около двадцати холмиков. Не мучаясь вопросами выбора, мы начали с самого крайнего. Я доставала труп из земли, а Эрл или Леонард отрубали ему голову, которую затем сжигали. Упыри даже не успевали проснуться, поэтому все шло тихо и гладко. Однако мы не учли одной мелочи: стихиника-то тоже похоронили неправильно.

Мне даже не пришлось его доставать. Он сам выпрыгнул из своей могилы и легким движением руки раскидал нас в разные стороны. Хотя, вру. Мы с Леонардом улетели внутрь мельницы. Брата же, очевидно, отшвырнуло в противоположную сторону. Но о нем мне думать было некогда.

Леонард успел подняться на ноги и даже схватить меч, однако упырь не стал с ним связываться, повторно отшвырнув. Ему нужна была я: почуял, кто перед ним. Воздухом меня было не взять, мне удавалось блокировать каждую попытку моего выкидывания. Тогда он сменил тактику и попытался достать меня земляными копьями. Однако напавший со спины Леонард помешал ему толком прицелиться. Увернувшись от меча, стихиник легко схватил его за лезвие, не обращая внимания на то, что оно режет ладонь. Другой рукой он вцепился в шею мечника. Решив помочь, я чиркнула висящим на поясе огнивом и швырнула в упыря огненный шар. Но не учла того, что он его почует. И развернется, прикрывшись Леонардом. Усиленное моим призывом пламя вмиг испепелило рубашку и обожгло спину. Выпустив и меч и горло, упырь обеими руками вцепился в израненную плоть, заставив несчастного потерять сознание от боли. К счастью, в этот момент подоспел Эрл, одним взмахом избавив занятого стихийника от головы.

Живой стихийник в своей крови носит жизнь. Мертвый — смерть. Попав в рану, она, подобно яду, стала распространяться по телу. Глядя на чернеющую спину лежащего без сознания мечника, брат заорал:

— Кровь давай, быстро!

Полоснув мечом по ладони, Эрл буквально выжал на Леонарда мою кровь. Я смотрела на все это, не в силах не то, что говорить, но даже внятно думать. В голове стучались всего две мысли: «И надо было лезть?! Он же теперь может из-за меня умереть!»

— Аптечку неси, живо! И нагрей воду!

Безропотно подчинившись, я делала, что велено. Перебинтовала свою руку, помогла промыть ожог от ядовитой гадости, смыла у Эрла с виска его кровь и докончила вытягивать из земли недоупокоенных упырей. Когда была сожжена последняя голова, я вздохнула с ужасом. Ведь у меня больше не было причин не заходить в мельницу, где мы оставили раненного. К счастью, маленькую отсрочку я все же получила. Брат велел мне завести лошадей и занести вещи внутрь, но в заднюю часть здания. Нужно было остаться здесь, пока мечник не определится, хочет он жить или нет. Закончив с поручением, я через щель в перегородке взглянула на брата, стоящего на коленях рядом с мечником. Хмурый вид Эрла не предвещал ничего хорошего. Смотреть на это было выше моих сил, поэтому я снова вышла за дверь. По щекам текли слезы, и, несмотря на теплый, душный вечер, меня колотило, как от мороза. Стоя, прислонившись к столбу надвходного козырька, я не заметила, как ко мне присоединился Эрл.

— С виду крепкий, значит должен выкарабкаться, — заключил он, но без оптимизма в голосе. — Так что кончай реветь. Посмотри лучше за ним, пока я ловушки расставлю. А то вдруг мы кого-то недокопали.

— Сама все сделаю, — ответила я, утирая слезы и отлипая от столба.

Препятствовать мне Эрл не стал. Закончив с расстановкой защитного периметра, я не пошла внутрь, а села у входа. Все равно дежурить, так почему бы не в первую половину ночи. Да и вряд ли мне вообще удастся уснуть. Так и вышло. Воспоминания о пережитом не оставляли меня в покое. Это был мой первый бой, в котором мне пришлось по-настоящему вступиться за товарища. До этого мы с Эрлом как-то не попадали в подобные истории. Раз за разом я прокручивала в голове произошедшее, понимая, что больше никогда не рискну лезть с помощью. Слишком дорого она обходится мечнику. Когда сонный брат почти на рассвете пришел меня наконец сменить, я так и сидела не сомкнув глаз.

— Ты чего меня не разбудила?

— Мне пока не хочется спать.

Опустившись рядом, Эрл прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Мы молчали несколько минут, а потом брат сказал:

— Ты сделала то, что посчитала нужным. Хуже было бы, если б просто стояла столбом и смотрела.

— Но он же может умереть…

— Мы все можем. Вероятность есть всегда. Когда-то она больше, когда-то меньше.

— Он может умереть из-за меня.

— По-твоему, было бы лучше, если б упырь ему шею свернул?

— Так ты все видел?

— Смутно. Меня эта зараза о камень приложила, чуть не вырубился. В любом случае, сейчас рассуждать о чем-то смысла нет. Что сделано, то сделано. Так что иди спать.

— Можно я тут останусь?

Вздохнув, Эрл принес мне одеяло и позволил улечься, положив голову себе на ноги.

Проснувшись, я снова отказалась заходить в мельницу, весьма плотно забив день заботами. Сходила в село, забрала наши деньги, приготовила еду, побродила по лесу в поисках травок, поспала. А ночью вновь осталась на дежурство. Ведь даже случайно брошенный взгляд на все еще не очнувшегося мечника отдавался болью. К счастью, брат не пытался насильно завести меня внутрь.

К закату следующего дня Леонард пришел в себя. Я уже сидела у входа, приготовившись к ночному бдению, но через неплотно закрытую дверь увидела, как он открыл глаза. Его лицо мгновенно исказила гримаса боли. Немудрено: спина выглядела ужасно. Но мечник, стиснув зубы, не издал ни звука. Поднявшись, я приготовила ему питье, за которым как раз вышел Эрл.

— Я ж говорил, оклемается, — улыбнулся братец, однако чувствовалось, что у него будто камень с души упал.

Никак не отреагировав, я протянула Эрлу кружку.

— Пусть сначала это выпьет, потом накормишь его супом.

Свежий бульон я варила каждый раз, надеясь, что больной вот-вот очнется, но обычно съедала сама.

— Хорошо, — кивнул брат, и попросил. — Пройдись на всякий случай, осмотри округу.

Мда…похоже мечник тоже не горел желанием меня видеть…Хотя могли бы придумать предлог поизящнее. Я и так знала, что ловушки не тронуты, да и неприятной компании поблизости не наблюдалось. Однако сделала, что велено: убралась на некоторое время подальше. Этот посыл полностью уничтожил проведенную братом воспитательную работу. Если до него я начинала верить в правильность своих действий, то после вновь вернулась к тому, с чего начинала. Мне казалось, что Леонард злится на мою глупость. Ведь сама я не находила себе оправдания и не знала, как буду смотреть мечнику в глаза. Да и если посмотрю, то что? Извиниться, что чуть не угробила? Смешно… Да и кому нужны мои извинения? И кому нужна такая бестолковая я? Продолжая мыслить в том же направлении, я пришла к выводу, что в команде мне не место. И даже убедила себя, что остальные мое решение поддержат.

Честно обойдя округу для верности четыре раза, я вернулась к мельнице. Брат сидел у входа, закутавшись в одеяло.

— Сегодня первое дежурство мое. Иди спать.

— Не хочу. Днем выспалась, теперь не усну, — ответила я, опускаясь рядом.

— Ты долго от него бегать собираешься?

— Ни от кого я не бегаю.

— Хочешь совет? Когда врешь, смотри в глаза и улыбайся — больше шансов, что поверят.

Дельная мысль. Наверное. Однако я ей не воспользовалась. А посмотрев в ночное небо, усеянное звездами, тихо сказала:

— Я завтра уйду.

— Хорош дурить! Если хочешь знать, твоему спасаемому очень даже повезло. Я однажды до того доспасался, что товарищу башку снес. И вообще, смотри на вещи проще. Жив и ладно. Помер — ну что ж, бывает.

Такое легкомыслие меня возмутило.

— Как так можно?!

На это брат вздохнул:

— Просто по-другому нельзя.

И чуть веселее продолжил:

— А еще нельзя своих бросать. Что я с ним один делать буду? Ему без твоих зелий никак. Так что выкинь из башки всю дурь, которую туда забила, и иди внутрь.

— Чего ты к ней прицепился? — вдруг раздался сверху тихий голос. — Она ж тебе ясно сказала, не хочет.

Чуть обернувшись, я увидела Леонарда, бледного, тяжело опершегося о косяк. К счастью, он смотрел в землю, поэтому я успела отвести глаза и не пересечься взглядами.

— Ты-то чего выполз? — проворчал Эрл.

— Свежим воздухом подышать захотелось, — ответил раненый, опускаясь рядом со мной.

Я заметила, что брат его перебинтовал. А значит и промыл ожог. В сознании это, наверное, было жутко больно. Ведь даже сейчас нервно сжимаемые кулаки и чуть прерывистое дыхание выдавали тщательно скрываемые мучения. Ну ничего, скоро начнет действовать питье, и сон принесет облегчение.

— Ты зелье выпил? — поинтересовался Эрл, видимо, подумавший о том же.

— Нет еще. Позже выпью.

— Что ж, наслаждайся, раз так хочется, — хмыкнул брат.

— Дай спокойно на звезды посмотреть. А то опять усну неизвестно насколько.

Он сидел так близко, что я чувствовала тепло его тела. Застыв каменной статуей, я смотрела строго вперед, боясь пошевелиться и, случайно повернув голову, наткнуться на столь пугающий меня взгляд. Помедитировав на природу минут пять, Леонард сказал, поднимаясь:

— Зелье остыло, его нужно подогреть.

При таком раскладе выбора у меня не было, поэтому пришлось проследовать за раненым. Чуть подержав в пылающих ладонях чашку, я отдала ее мечнику, все также пряча глаза. Опустошив емкость, он улегся на бок на сооруженный для него лежак.

— К утру тут будет холодно. Я замерзну без костра и одеяла.

Помнится, тогда я впервые обратила внимание на его манеру общения: он ничего не просил. Просто констатировал факты, но так, что у окружающих не оставалось выбора.

Накрыв раненного, я развела огонь, благо пол мельницы был земляным. Вернее, пола как такового у нее не было. Смотря на пламя, сквозь уже закрывающиеся веки, Леонард сказал:

— Знаешь, не так страшно навредить, как страшно не по...

Окончания мысли я так и не услышала: мечник уснул. Но потом в течение недели Эрл исправно доносил до меня нечто похожее каждый день. И в итоге убедил, что рискованная помощь другу иногда очень даже необходима. Только после этого я наконец смогла посмотреть Леонарду в глаза. И его по-прежнему насмешливый взгляд окончательно привел меня в норму.

А сейчас меня привела в замешательство фраза, мигом вернувшая из прошлого в настоящее:

— Благодарю, любимая.

Оказывается, за воспоминаниями я не заметила, как закончила менять королю повязку. И теперь он, премило улыбаясь, проводил здоровой рукой по моей щеке.

— Ты чего?

Величество не ответил, а вместо этого попытался поцеловать меня, попутно уложив на кровать.

— Прекрати! — велела я, пытаясь осторожно отодвинуть его и подняться. Как-то не хотелось нанести несчастному еще каких-нибудь побоев.

— А не то?.. — поинтересовался король, нависая надо мной.

Озорные огоньки в его глазах смотрелись дико, но я не обратила на них внимания. Ибо такая наглость меня разозлила. В конце концов, что он о себе думает? Праведный гнев живо уничтожил сострадание к побитому и я уже была готова отшвырнуть зарвавшееся величество, но тут в комнату зашел Ворон. Взгляд супруга заставил меня растеряться, а вот его увиденное, похоже, взбесило.

— Да чтоб тебя ….! — выругался полуэльф и, выхватив из воздуха меч, проткнул наглеца вместе со мной.

Я еще не успела толком глаза открыть, как мне бесцеремонно раскрыли рот. Что ж, тогда и не будем торопиться созерцать действительность.

— Сдвинулся, но не сильно, — констатировал Леонард.

— Вижу, — отозвался Ворон. — Но еще пару раз…

— Значит придумай, как прервать связь с хозяином! — велел ему Эрл.

— Да никак ее не прервешь!

Меня наконец-то отпустили, и я открыла глаза. Как и казалось, лежа на кровати. Вот только не в той комнате. Интересно, когда мы успели вернуться к Эрлу с Вороном? Брат сидел за столом, нервно постукивая по нему пальцами, Леонард стоял, прислонившись к косяку, а супруг сидел рядом со мной.

— Но что-то же можно сделать? — спросил король, держась за раненное плечо. Я заметила, что он так и не надел рубашку.

Супруг ненадолго задумался, затем выдал:

— Единственно, что мы можем — не давать ей терять связь с реальностью. Это не магия разума, поэтому амулеты не сработают. Но и просто так утащить ее в кошмар камень не может.

— То есть ей нельзя ни спать, ни задумываться о чем-то? — уточнил брат.

Интересно, как они себе это представляют? Не спать… Теоретически, конечно, можно, но долго ли… Рано или поздно все равно ж заснешь, как ни старайся. Да и в принципе, что плохого в кошмарах? Последний-то по началу даже на кошмар похож не был…

— Лиона!!!!

Вопль брата заставил меня чуть ли не подпрыгнуть. Эрл же обратился к Ворону:

— Запомнил выражение ее лица? Вот увидишь нечто похожее, значит ушла.

Обиженно хмыкнув, я села. Выражение лица у меня видите ли особенное…Да, я привыкла думать. Просто не могу по-другому. Мне все время…

— Лиона!!! — уже в три голоса.

— Что вы от меня хотите?

На это Леонард ответил:

— Осматривай комнату, перечисляй все, что видишь. Вслух!

Не став спорить, я подчинилась:

— Стол, стул, окно, Эрл, Ворон, меч, амулет, картина, лампа…

Пока я занималась инвентаризацией, мужчины грустно пытались думать. Однако на четвертом круге в комнате появилось новое действующее лицо, заставившее меня изумленно замолкнуть. Надо же, как он возмужал! Раздался в плечах, заматерел. Встретила на улице, возможно, бы и не узнала.

Запрыгнув на подоконник, Артур огляделся, а затем спокойно спустился на пол и деловито принялся сооружать ловушку прямо около окна. Это было так дико…Дико? Усмехнувшись пришедшей мысли, я похвалила себя за наблюдательность. Похоже, королевский метод не сработал. Меня снова утянуло в кошмар. Ибо сооружать капкан на глаза у жертвы…Это или верх наглости или верх абсурда. В моем случае было второе. А если внимательно подумать…Сейчас я должна быть в комнате с Леонардом, а никак не в соседней. Да и что это за дурь — перечислять все, что на глаза попадается? Однако маг изобретателен: сон во сне… Не мог ведь братец так быстро переубедить Ворона. Тот же сказал, что вмешиваться не будет. Эх, а я действительно поверила, что проснулась. Но, судя по всему, кошмар, увы, продолжался. Мне крайне не хотелось дожидаться дальнейшего развития событий. Тем более, они были предсказуемы: сейчас мои лжедрузья бросятся на лже-Артура, он, играючи, их раскидает и, возможно, зверски убьет. Потом я прикончу его, и явится Квен. Жутко банально. Банально и жутко. Я не была готова в очередной раз пережить смерть близких, пусть даже во сне. Ведь воспоминания о прошлом кошмаре были еще до боли свежи. Поэтому встала и, забрав у не менее удивленного псевдомужа нож, решила выбраться из сна самостоятельно. Перехватив рукоятку поудобнее, я нацелила оружие на сердце и, замахнулась, готовясь вонзить в себя лезвие. Вернее, попыталась, ибо лже-Леонард одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние и перехватил мою руку. А затем, для верности, вцепился и во вторую. Такого я не ожидала. Видимо, маг решил меня так просто не отпускать. А еще я не ожидала, что в процессе маневра лжекороль случайно заденет один из амулетов образующих защитный контур. Весело брякнув об пол, связка кристаллов дала старт дальнейшей скачке кошмарных событий.

Лже-Ворон выхватил из-за голенища второй нож и попытался метнуть его в лже-Артура, однако мы с лжекоролем ему помешали, повалившись сверху: я отступила, пытаясь высвободиться из цепких пальцев, но, споткнувшись обо что-то, упала на полуэльфа. Лже-Леонард, так и не выпустив мои руки, рухнул следом. Как назло, ни земли, ни огня поблизости не было, а отшвыривать вцепившееся в меня лжевеличество я не рискнула: кто его знает, как во сне магия работает, еще улетим вместе. Где-то позади раздался звук рухнувшего тела, а прямо над ухом ругань лже-Ворона и команда лже-Леонарда кого-то связать. В этот же момент мне надавили на запястье, заставив выронить нож. Лежа на лжесупруге, пинаться было очень неудобно, но я-таки попыталась достать ногой взгромоздившегося на нас лжекороля. Тот, недолго думая, уронил меня и полностью обездвижил, уперев при этом лицом в пол. А через несколько секунд я почувствовала, что мне связали руки и ноги эльфийской веревкой. Причем, заведя и то и другое за спину. После этого лжекороль, наконец, встал с меня. Закрыв глаза, я стала убеждать себя проснуться. Но сон и не думал меня отпускать. Интересно, маг так все и задумывал, или мне удалось внести коррективы? Кто истинный хозяин кошмара? Тот, кто его придумал, или тот, в чьей голове он творится? Увы, ответы на эти вопросы были печальными. В прошлый раз мне совершенно случайно удалось обрести контроль и выбраться. Но не самой, а с помощью мужа. Ведь я не кристальщик и не маг разума. Я всего лишь стихийник. Беззащитный и одинокий. Мне не справиться с кошмаром самой. И теперь мой единственный шанс — надежда на то, что брат убедит Ворона и тот вмешается, рискнув моей жизнью. А пока придется наслаждаться разыгрываемым фарсом, убеждая себя ни во что не верить.

— Вы с ума сошли что ли? — раздался надо мной голос полуэльфа.

— Она — почти, — послышался раздраженный ответ.

— А что случилось-то? — недоуменно поинтересовался третий голос.

— Я так понял, Лиона хотел убить этого наглеца, но вот этот умник набросился на нее и не дал ни ей ни мне прирезать гаденыша. Ладно ты его оглушить успел.

— Вообще-то твоя жена пыталась себя прирезать, — ответивший появился в поле моего зрения, и я увидела красное пятно, расползающееся по повязке.

Подойдя ближе, он присел на корточки и посмотрел мне в глаза:

— Вот только не пойму с чего.

Решив, что разговаривать с порождениями собственного разума ниже моего достоинства, я гордо промолчала.

— Что за чушь?! Почему ты так решил? — возмутился полуэльф.

— Потому что я ее знаю и видел, как она держала оружие.

— Льон, он прав?

По-прежнему молчу.

— Лиона, ответь своему брату! — полуэльф присел рядом с лжекоролем и тоже посмотрел мне в глаза.

А хотя почему бы собственно не поболтать? Ведь по сути они марионетки и управляет ими маг. Попробуем пролистать завязку и кульминацию. Перейдем к развязке.

— О какой клятве ты говорил?

— Чего?

— Давай сэкономим друг другу время. Я уже поняла, что тебе от меня что-то надо. Довольно разыгрывать передо мной пьесы. Говори прямо: что просишь и что дашь взамен.

— Я не понимаю, — удивленно уставился на меня лжемуж.

— В прошлый раз мы остановились на нерушимой и неразглашаемой клятве за якобы оживление моих друзей. Тот фокус не выгорел. Вот мне и интересно, чего ты предложишь сейчас?

Понимания в глазах полуэльфа стало больше. Он опустился рядом со мной на колени и осторожно провел рукой по моей щеке.

— Льон, ты не спишь.

Это меня разозлило.

— Нет ну надо же, он еще и уперся! Сама предлагаю ему переговоры, а он мне голову морочит! Чтоб ты не тратил время, объясню: после увиденного я уже ни за что не поверю в реальность происходящего. Охотник ставит капкан прямо на глазах своей жертвы. В жизни таких наглецов или болванов не бывает!

Видимо, узнав свою ошибку, маг решил ее исправить, выведя на сцену новое действующее лицо. Вместо полуэльфа мне ответил незнакомый чуть хриплый голос:

— Я вас не видел из-за контура.

— Молчи! — прикрикнул на него лже-Эрл. — Тобой мы позже займемся.

Такая смена ролей начинала утомлять, поэтому приподняв голову, я обратилась в пространство:

— Мне без разницы от чьего лица ты будешь со мной общаться. Только уж выбери кого-нибудь одного, и развяжи меня: рукам больно.

— Хорошо. Эрл, развяжи ее, и оставьте нас одних, — в поле моего зрения появился раненый. Что ж, пусть будет эта маска. Не лучше и не хуже других.

Освободившись от веревок, я села на кровать, растирая запястья. Надо же, а ведь по ощущениям вполне реальная боль. Раненый опустился на пол, прислонившись к спинке стола напротив меня, но начинать разговор не торопился. Остальные же куклы исчезли, правда, не растворившись в воздухе, а банально выйдя за дверь.

Молчание начинало тяготить, хотя, с другой стороны, мне все равно нужно было тянуть время. Если уж Эрл когда-то убедил бестолковую меня, то с вполне умным Вороном он должен справиться. Вопрос только за сколько. Наконец собеседник решил разрушить тишину. Чуть прикрыв глаза, он сказал:

— Свари мне зелье.

Это было настолько неожиданно, что я растерялась. Усмехнувшись этому, мужчина пояснил:

— Плечо разболелось, пока таскал тебя и связывал. Кстати, мужа твоего Эрлу убеждать почти не пришлось. Он когда увидел, что ты снова провалилась, без разговоров все сделал. А теперь, думаю, и малейших сомнений не останется.

— Не морочь мне голову.

— Сваришь зелье — не буду.

— А если не сварю?

— Тогда тебе будет очень стыдно, когда ты поймешь, что это не сон.

— Я тебе не верю.

Раненый поднялся и направился к лежащим около кровати сумкам. Покопавшись в них, он достал кружку, флягу, огниво и мешочки с травами. Положив все это мне на колени, он выжидающе на меня уставился, держась за перевязанное плечо. Мда, пожалуй, если бы он с таким видом требовал от меня свою клятву, возможно, и согласилась.

Выпив зелье, мужчина вновь опустился на пол напротив меня. И опять прислонившись к ножке стола, он тихо начал беседу:

— Знаешь, когда я изучал магические ритуалы, то попутно прочитал много весьма интересного. Например, о тех же снах. Как только ты осознаешь, что сон — это сон, он перестает иметь над тобой власть. Возможно, ты не можешь проснуться, но поменять его ты уже в силах. Причем, во сне не действуют никакие законы природы.

Я хотела ему возразить, однако раненый жестом остановил меня.

— Не перебивай. Дослушай. Во снах тебе недоступны стихии, а сейчас, я знаю, ты слышишь их голоса.

Однако я все-таки не удержалась.

— Почему я должна тебе верить?

— А почему нет?

Вопрос поставил меня в тупик. Ибо чуть подумав, я обнаружила, что все якобы ляпы получили весьма логичное объяснение. Король запросто мог перенести меня в соседнюю комнату, а контур действительно окружал нас пологом невидимости. Да и происходящее осознавалось вполне ярко и реально.

Видимо, не дождавшись ответа, собеседник продолжил:

— Лиона, поверь мне, если бы это был действительно сон, маг давно бы уже откликнулся на твое щедрое предложение переговоров. Это я тебе говорю, как дипломат. Игра с убеждением тебя в нереальности происходящего свеч не стоит. Проще или убить, или договориться.

— Возможно.

— Но все равно сомневаешься? — усмехнулся мужчина. — Хорошо, давай посмотрим на дело с другой стороны. Поразмысли, что может случиться, если ты поверишь, что это сон и наоборот. Если не хочешь, можешь мне этого не рассказывать. Просто подумай сама, где меньше риска.

Рационально, как раз в духе Леонарда. Эта мысль натолкнула меня на другую: а вот Эрл тогда был совсем на себя не похож. Хотя это еще ничего не значило. Вдруг маг просто лучше знает короля. Или это случайное совпадение. Пытаясь уцепиться хоть за что-то, я более тщательно вдумалась в совет. Ведь зерно истины в нем было. В любом случае, самостоятельно выбираться мне точно нельзя. Потому что если это не сон, то я даже не успею пожалеть об ошибке. С другой стороны, если сплю, то можно не бояться умереть. Перебирая все за и против, разум отчаянно пытался найти опору, но тщетно. За каждый вариант находилась целая куча аргументов, но в итоге истина так и оставалась недоказанной. И когда я уже отчаялась, где-то глубоко в памяти возникла, казалось, давно забытая картина: в таборе потрескивает костер, а рядом со мной сидит старая мудрая цыганка. И словно наяву я вновь услышала ее слова: «Однажды тебе придется сделать нелегкий выбор и голос разума тебе больше помешает, чем поможет. Запомни, когда не будешь знать, что делать, доверься сердцу. Оно имеет со мной самую сильную связь и через него я смогу помочь тебе. Подскажу, какой путь верен, но ступить на него ты должна будешь сама». Закрыв глаза, я прислушалась к своему сердцу. Бывают в жизни моменты, когда недостаточно знать. А нужно верить. Четыре удара, по одному на каждую из окружающих меня стихий, убедили: я не сплю. Что ж, пусть будет так. Я поверю.