Слова и последствия

Как же я люблю цветущий луг под ярким летним солнцем! Даже больше, чем морской песчаный берег! Хотя, верх блаженства — это луг на берегу моря, а еще ты и он. Да, это счастье… Лежа на мягкой зеленой траве, я с наслаждением вдыхала пьянящий аромат бело-синих цветочков и смотрела, как на фоне лазурного неба порхают фиолетовые бабочки. Рядом лежал Леонард, нежно целуя мои пальцы, а легкий соленый ветерок доносил до нас шелест волн. Мы просто молча лежали рядом, наслаждаясь своим тихим счастьем, как вдруг слева раздалось смущенное покашливание и кто-то сказал:

— Простите, что вторгаюсь в Ваши мысли, но мне очень нужно поговорить.

Я приподнялась и, чуть повернув голову, увидела сидящего на пеньке хозяина таверны "Тихий приют". Эльф выглядел смущенным и грустным. Или очень уставшим. Вздохнув, он тихо произнес:

— Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я бы никогда не посмел вломиться в Ваш сон. Но случилась беда. Серьезная.

Сон… ах как жаль, что это всего лишь сон. Хотя, раз сон, то можно и не обращать внимания на всяких не нравящихся тебе личностей, а полностью отдаться тому, чего хочется.

Улегшись на спину, я протянула Леонарду вторую, нецелованную, руку, и он с энтузиазмом принялся наверстывать упущенное. Забавные капризы подсознания… Однако в этот раз даже чересчур. Я еще могу понять, откуда приплыло лобзанье рук, но вот с чего мне вдруг вспомнился эльф? Может потому, что в похожей таверне ночуем? Пришелец, кстати, растворяться в воздухе не торопился. Более того, он навис надо мной и, глядя прямо в глаза, чуть раздраженно произнес:

— Лиона! Вашего сына украли, а его отец сейчас сидит у меня в подвале и пытается выломиться наружу, чтобы бесславно помереть смертью храбрых идиотов. Так что перестаньте меня игнорировать и давайте поговорим!

Ну почему мое подсознание так навязчиво пытается превратить сказку в страшилку, а?

Похоже, эта шальная мысль лишила моего "гостя" терпения, потому что дальнейшая речь была весьма эмоциональной:

— Лиона!!! Я пытаюсь не превратить в страшилку Вашу жизнь! Да, Вы спите, но я Вам НЕ СНЮСЬ! Да, я разговариваю ВАШИМИ словами, потому что нахожусь в ВАШЕМ СНЕ! Но я тут НАХОЖУСЬ! Обратите на меня должное внимание, в конце концов!

И тут же исчез цветущий луг, вместе с бабочками, морем и Леонардом. Я оказалась на вершине серой, обдуваемой всеми ветрами скалы. На самом ее краешке, в шаге от бездны.

— Сделайте, пожалуйста, полшага назад, — вновь устало попросил эльф. — Упадете еще, и мы так и не поговорим. А второй раз, я боюсь, к Вам уже не пробьюсь.

Может быть, если подыграть своему воображению, оно успокоится и все вернется на круги своя? Все еще не веря в нереальную реальность происходящего, я все же отошла от края, как было велено, и спросила:

— Что произошло?

Однако услышанный далее ответ эльфа начисто отмел указанную возможность: такого я бы и в нездравом уме не придумала.

— Альдерт, — сказал "гость" вновь перейдя на спокойно-усталый тон. — Пришел в таверну и забрал ребенка. К счастью, Ворон был на работе, а когда вернулся, я успел отвести глаза ожидающим его "братьям" и запихнуть несчастного в подвал. Теперь он пытается оттуда выбраться, чтобы отправиться за ребенком. В одиночку.

Почему-то из услышанного меня зацепило только одно слово, заставив поинтересоваться:

— Как в одиночку? А воительница?

Эльф присел на возникший из ниоткуда камень и ответил:

— Она уехала этим утром, по каким-то "приоритетным делам". Но не о том речь. Вы должны мне помочь успокоить Ворона, потому что я всерьез опасаюсь за его рассудок. Сначала он переживал, что не попрощался с Вами и не настроил амулет, теперь еще это.

Надо же, оказывается, совесть умеет кусаться даже во сне. Поморщившись от ее ощутимого укола, я спросила:

— И как мне его успокоить?

— Просто поговорите с ним, убедите не делать глупостей. Сейчас как раз удачный момент — он потерял сознание, пытаясь выломать дверь, поэтому я и пришел. Позвольте мне устроить вам встречу в моем разуме.

Посмотрев на протянутую ладонь, я ни капли не сомневаясь, ухватилась за нее и пейзаж вокруг снова изменился. Вернее, он просто исчез, сменившись белой пустотой.

— Таков разум телепата, — почему-то сказал находящийся рядом эльф. — Мне нельзя позволить себе ни снов, ни мечтаний, потому что я не смогу отличать их от яви или от чужих мыслей. А в этом случае можно и без рассудка остаться.

Помолчав пару секунд, хозяин печально вздохнул и поинтересовался:

— Вы готовы?

Терпеть не могу этот вопрос, потому что для меня он еще более бестолковый, чем "Вы спите?". Ну серьезно, неужели нельзя спросить что-то другое? Однако не став озвучивать лишние мысли, я безразлично пожала плечами.

Ворон возник прямо передо мной, с закрытыми глазами, безвольно висящий в воздухе, как тряпичная кукла. Однако уже через мгновение он резко вдохнул и, широко раскрыв глаза, забарахтался в пространстве, как утопающий. Хозяин же спокойно подошел к нему и, взяв за шкирку, встряхнул и поставил на ноги. Посмотрев на эльфа, Ворон, схватил того за грудки, зарычав:

— Выпусти меня, подлец!

— Прекрати! — велела я, шагнув вперед.

Ворон не подчинился, но ответил:

— Ты знаешь, что он сделал?! Сначала отдал нашего сына, а теперь не пускает меня за ним!

На это хозяин спокойно сказал:

— Альдерт был в своем праве, поэтому препятствовать ему я не мог. Но его право на твое убийство я не признаю. И становиться его соучастником не намерен. Равно как и не хочу иметь трупы в своей таверне. И не важно, один или более.

— Отпусти его, — мягко попросила я, положив руку на плечо полуэльфа. — Дождись нас, мы приедем и вместе все решим. Слышишь? Вместе.

Почти подействовало. Ворон отпустил хозяина, но развернувшись ко мне, гневно проорал:

— Вместе?! Уж не с твоим ли треплом-братцем?! Идиотом, из-за которого мой отец узнал, что я не покинул эльфийскую землю?!

Лихорадочный блеск глаз, частое прерывистое дыхание и угадываемый бешеный стук сердца, испугали меня не на шутку, заставив отступить на полшага назад. Однако, справившись с собой, я подошла к Ворону и, взяв его руки в свои ладони, заглянула ему в глаза. Ухватившись за последнюю искорку разумности, я попыталась осторожно раздуть из нее пламя, спокойно и четко сказав:

— Один ты не справишься. Дождись меня. Вместе мы все исправим. Не делай ситуацию непоправимой.

Сработало. Холодные, трезвые доводы погасили бешеное пламя эмоций, заменив его спокойным огнем разума. Моргнув пару раз, полуэльф обрел, наконец, вменяемость взгляда, заставив меня внутренне вздохнуть с облегчением.

— У вас есть три дня, — сказал мне хозяин. — После этого его "братья" поймут, что я их одурачил. Пока они тихо сидят за столиком, веря, что прошло не больше получаса с момента их прихода в таверну.

— Мы будем раньше! — пообещала я, правда, скорее Ворону.

— Хорошо, — кивнул эльф, и дотронулся до моего запястья. — Это чтобы Вы окончательно поверили в реальность происходящего.

Острая боль пронзила руку, и в этот момент мир рассыпался миллионом сверкающих песчинок.

Резко сев на кровати, я попыталась собраться с мыслями.

— Что случилось? — спросил проснувшийся Леонард, обнимая меня за плечи. — Кошмар приснился?

Не ответив, я зажгла свет и уставилась на красную полосу, браслетом охватывающую запястье.

— Где ты так поранилась?! — ужаснулся Лео, осторожно ощупывая след.

Снова проигнорировав заботливого любимого, я вскочила с постели и кинулась будить брата.

— Эрл, у нас… проблема, — почему-то назвать случившееся бедой у меня язык не повернулся. Видимо, подсознательно решила, что хватит с нас бед. Путь будут проблемы. Они хотя бы решаемые.

После первого же предложения, брат, ни слова не сказав, поднялся и дослушал рассказ, попутно собираясь. Леонард поступил также и, как только оделся, вышел из комнаты, прихватив наши сумки. Пока я одевалась и проверяла, все ли мы собрали, Эрл сходил, разбудил хозяина здешней таверны, расплатился за проживание и докупил провизии. Через четверть часа наша повозка уже мчалась по ночной дороге. Управлял ей Лео, я сидела рядом, а брат спал позади нас.

— Если удастся проехать без остановок, то к послезавтрашнему утру доберемся, — сказал Леонард, смотря строго вперед.

Несколько часов мы проехали молча, я даже ухитрилась поспать, причем, сама не заметив, как уснула. Но когда проснулась пейзаж за повозкой уже предрассветно серел. Разминая затекшую шею, я глянула на Леонарда и устыдилась: мы с Эрлом нагло дрыхнем, а он все также напряженно смотрит вперед.

— Как ты? — участливо поинтересовалась я.

— Терпимо. Но минут через тридцать надо будет разбудить Эрла, — ответил тот. — Льон, поговори со мной, чтобы я не уснул. В темноте управлять эльфийскими повозками сложно: так и тянет закрыть глаза. За это я, кстати, их и не люблю. С лошадьми гораздо проще.

Не придумав темы лучше, я уцепилась за предложенную, начав требуемый разговор:

— А где вы с Эрлом научились ими управлять?

— В военной школе, — ответил Лео. — Мой папа же всех шестнадцатилетних обучал военному делу. Правда, повозок в основной программе обучения не было. Для них предусматривался отдельный курс. Мне его пройти было положено по чину, а твой брат это право себе завоевал. Особо одаренные рекруты кроме обязательной подготовки могли пройти и дополнительную.

— Кстати, почему ты прекратил в стране обязательное обучение?

— Потому что, не считаю это правильным, — сказал Леонард, проведя рукой по глазам. — Мой отец готовился к войне с Майроном, я же делаю все, чтобы предотвратить даже ее возможность. Поэтому ресурсы с обязательной подготовки направил в другие сферы. Причем, я делаю это не только в отношении Майрона. Война — это самое страшное бедствие. И я не хочу, чтобы мой народ увидел его на своей земле. Как и любой другой народ в нашем мире. Простые люди не должны страдать из-за чьих-то амбиций или претензий. Так что пока я король, в моем королевстве войны не будет.

Последняя фраза заставила меня усмехнуться собственной глупости и братской догадливости. Или умности, кому как нравится. Но решив окончательно убедиться в справедливости выводов, я поинтересовалась:

— То есть ты все-таки признаешь себя королем? А как же твои речи про сбежать и отречься?

— Льон, одно твое слово, и я это сделаю.

Что и требовалось доказать. Когда мы пытаемся переложить ответственность за свою жизнь на кого-то другого? Когда сами не можем принять нужное решение, в силу каких-либо причин. Например, когда обе альтернативы для нас равнозначны. Мы можем пытаться самоубеждением или с помощью совета других снизить значимость одной из дрожек и шагнуть на другую. А можем из чувства вины или благородного долга придумать себе иной путь, который, по нашему мнению, должен исправить ошибки или просто быть правильным по отношению к другому. Но от себя на этом пути не убежишь. Как бы ни старался. А этот другой, кстати, если примет сей жертвенный дар, то тоже потом пожалеет. И если в таверне, лежа в объятиях блаженства, я не сразу осознала это, то сейчас, глядя на Леонарда, видела все предельно четко. Конечно, с пониманием некоторых вещей мне как всегда помогли: улучив момент, вечером я рассказала о признании короля брату, и он мне все доходчиво разложил по полочкам. Поэтому сейчас, в ответ на фразу Леонарда, я лишь вздохнула:

— Чтобы потом всю оставшуюся жизнь обвинять нас обоих? Нет уж, мне Эрла с Академией хватит. Так что, царствуйте спокойно, ваше величество.

— Но с чего ты взяла, что я этого хочу?

Решив сумничать, я накрыла своей ладонью ладонь Леонарда и ответила:

— Потому что знаю тебя и могу утверждать, что по-другому ты жить просто не сможешь. Милый сельский пейзажик — соблазнительно, пока он мечта-картинка. Но через пару месяцев ты всерьез задумаешься об устройстве переворота в свинарнике, а еще через два просто полезешь на стенку. А насчет хочу-не хочу: ты не королем быть не хочешь, ты не хочешь быть, как твой отец. Поэтому и ведешь себя не по-королевски.

В ответ Леонард скрипнул зубами и сказал:

— Знаешь, братец твой все-таки зараза! И передай ему, в следующий раз, если он захочет меня повоспитывать, пусть делает это лично!

— Надо больно мне время на вас двоих тратить, — проворчали сзади. — А так одной беседой образумил двух зайцев. Ладно, коль я уже проснулся, давай поменяемся.

К таверне "Тихий приют" мы подъехали, как и планировалось, за пару часов до рассвета следующего дня. Оставив повозку за воротами, мы направились к входу. Осторожно приоткрыв дверь, брат жестом велел нам оставаться на месте, а сам проскользнул внутрь. Переглянувшись, мы с Леонардом и не подумали подчиниться, последовав за Эрлом. В зале пустовали все столики, кроме самого дальнего. За ним, вальяжно развалившись на спинках, играли в карты два весьма противных эльфа. Бледнолицые пепельные блондины в черных кожаных штанах с красными лампасами и куртках, обвешанных различными металлическими бляшками. Мы незаметно прокрались за барную стойку, и Эрл тихонько стукнул в дверь комнаты хозяина. Она открылась сразу же, однако приглашать нас к себе эльф не стал, выйдя взамен этого к нам. Протянув мне ключ от подвала, но прошептал:

— Выпустите Ворона и выйдите с ним через заднюю дверь. Затем спокойно войдите в таверну, — сказав это, хозяин кивнул на единственных посетителей и продолжил. — Они должны верить, что прошло не больше нескольких часов, иначе Альдерт узнает о моем вмешательстве. А я, в отличие от вас, не горю желанием отсюда сбегать. Так что оглушите их, свяжите и выкиньте в канаву за таверной. Утром я их найду, развяжу и постараюсь убедить, что все эти дни они там так и провалялись без сознания. К этому времени вы должны решить свои проблемы и убраться хотя бы из этого города, а лучше вообще с эльфийской земли.

— Принято, — кивнул Эрл и, отобрав у меня ключ, направился к подвалу. Леонард двинулся за ним, жестом велев мне оставаться на месте. В этот раз я подчинилась, оставшись с хозяином, потому что поняла, что другого момента может и не предвидеться, а кое-что надо было сделать.

— Спасибо Вам, — прошептала я, не сводя глаз с эльфов. К счастью, они были полностью поглощены игрой и в нашу сторону не смотрели.

— Пожалуйста, — прошептал мне в ответ хозяин. — Я слишком сильно люблю свою таверну, чтобы осквернять ее убийством. Кроме того, Альдерта я никогда не любил. Напыщенный, самодовольный ублюдок! — и помолчав пару секунд, со вздохом, добавил. — Да и к тому же, должок у меня был перед Вороном. Его родители случайно познакомились на улице, но встречались именно здесь, в этой таверне. Красавец Пьер действительно безумно любил Миару и собирался увезти ее с собой, но Альдерт узнал об этом. Выспросил у меня все, что я знал о Пьере, выследил его и убил. Мне даже и в голову не пришло тогда соврать, как и предупредить влюбленных. Я считал, что чужие дела — не мое дело. Однако позже об этом сильно пожалел. Миара же не смогла расстаться со своей любовью и в память о ней родила ребенка. Назло мужу. Так что помощь вам, это не более чем неуклюжая попытка хоть как-то загладить свою вину за роль в этом ужасе.

Тут нас грубо прервали. Широко распахнулась дверь в таверну и в зал вошел Ворон. Шум мгновенно привлек внимание эльфов, тут же бросивших карты и вскочивших на ноги. Выхватив из-за поясов короткие клинки, они, хищно ощерились. Полуэльф же спокойно вышел на середину зала.

— Ай, братик, нехорошо ты себя вел, — покачал головой один из эльфов, осторожно двигаясь вперед. — Мало мы тебя в детстве воспитывали? Еще хочешь?

Второй боец тоже молча двинулся вперед и чуть в сторону, стараясь по дуге зайти полуэльфу за спину. Ворон никак не реагировал. Он стоял спокойно, спрятав руки в карманы и закрыв глаза.

— Ой, ё-о-о… — прошептал хозяин таверны и, присев на корточки, утянул и меня под стойку. — Я так надеялся, что Вы его успокоили! Ведь действительно все это время сидел тихо!

Заметив лежащее на полке зеркало, я слевитировала и развернула его так, чтобы видеть происходящее. Не то, чтобы надеялась вмешаться, просто хотелось быть в курсе дел. Поведение Ворона бойцов тоже насторожило. Они уже третий раз обходили его по кругу, не торопясь нападать. Но вот полуэльф открыл глаза и все трое просто рухнули на пол. Переглянувшись, мы с хозяином вылезли из-под стойки и подошли к лежащим. Проверив у них пульс, эльф непонимающе покачал головой:

— Я был уверен, что он их убьет, причем, размазав ровным слоем по моей таверне.

Присев на корточки, хозяин вытащил руку Ворона из кармана и уставился на зажатый в кулаке, еще пылающий кристалл. У меня же от одного взгляда на камень закружилась голова, и я поскорее отвела глаза.

— Ничего не понимаю, — сказал трактирщик, поднявшись. — Ладно, пойдемте выпустим Ваших друзей из подвала и, связав этих двоих, выкинем в канаву, как и хотели.

— Из подвала?!!! — не поняла я. — А что они там делают?

— Как следует из мыслей Ворона, сидят и не мешаются, — ответил хозяин, направляясь к подсобным помещениям. — Я ж говорю, его просто переполняла ненависть. Он совершенно не собирался оставлять их ни живыми, ни даже целыми. По его плану они должны были просто лопнуть. В прямом смысле этого слова!

Покосившись на неудавшиеся хлопушки, я поспешила за трактирщиком. Когда открылась подвальная дверь, нас встретили предсказуемо хмурые мужчины.

— Молчи! — предупредил меня Эрл, выходя наружу, хотя я и не собиралась ничего говорить.

Вернувшись в зал, мы связали эльфов и мужчины уволокли их в канаву. Мы же с хозяином остались приводить Ворона в чувства. Вернее, делал это телепат, я же просто сидела рядом. Положив ладони на виски полуэльфа, трактирщик долго и сосредоточенно смотрел ему в переносицу. И когда я уже решила, что ничего не выйдет, Ворон открыл глаза.

— Лиона, — прошептал он, найдя меня хаотично блуждающим взглядом.

— Да, — улыбнулась я, придвигаясь ближе. Похоже, мне хотели сказать что-то важное. И действительно сказали, правда не то, что я представляла. Глубоко вздохнув, Ворон чуть поморщился и также шепотом произнес:

— В следующий раз, когда захочешь меня убить, будь добра, предупреди заранее!

Это обвинение было настолько неожиданным, что я лишь ошарашено захлопала глазами. Зато трактирщика оно развеселило, заставив буквально рухнуть на пол от смеха.

— Есть в мире высшие силы! — сказал он, отсмеявшись. — А ведь я уже попрощался со своей таверной и приготовился скитаться по свету! Ведь в таверну с печатью убийства, да еще такого жестокого, никто бы и никогда из эльфов не пришел. А на людях я бы прогорел. Мадам, выражаю Вам свою искреннюю благодарность за спасение "Тихого приюта"!

— Да, об этом я забыл, — признался Ворон, пытаясь подняться. На ноги не удалось, а вот на четвереньки смог. И даже до стула добрался. Кое-как усевшись на него, полуэльф уронил голову на руки и застонал.

Я же перевела теперь уже совершенно непонимающий взгляд на трактирщика. Эльф в ответ кивнул в сторону стойки и пояснил:

— Зеркало. Исказило и отразило магию камня. Причем, поверни Вы его тютельку больше, нам бы тоже досталось.

В этот момент вернулись остальные. Эрл, в предвкушении расправы, уже разминал пальцы, готовясь приложить свой кулак к кое-чьей челюсти, однако глянув на стонущего Ворона, похоже, передумал.

— Что дальше? — спросил Леонард, подходя ко мне и обнимая сзади за плечи.

— Сейчас… я… пару минут… полежу, и пойдем.., — кое-как пробормотал полуэльф.

Покосившись на несчастного, братец обратился к трактирщику:

— Дорогу знаешь? — и, дождавшись неуверенного кивка, скомандовал. — Тогда двинулись. Льон, а ты останься с ушибленным.

— Но…

— Без но, — грозно прервал меня Эрл, и я замолкла. Потому что перечить брату в таком состоянии было опасно для здоровья. Трактирщик, похоже, тоже это понял и безропотно отправился вслед за мужчинами к выходу.

Оставшись вдвоем с Вороном, я подошла к нему и, тихонько погладив по спине, спросила:

— Может, попробуем тебя наверх отвести? Полежишь пока на кровати нормально?

— Не надо, — прохрипел он. — Я скоро приду в норму. И надо было тебе это зеркало ставить!

— Прости, я не специально.

— Еще б специально! — сказал Ворон и закашлялся.

Подойдя к барной стойке, я достала кружку, отыскала заварку и, сделав чай, принесла его полуэльфу. Кое-как оторвав голову от столешницы, он попытался взять чашку, но дрожь в руках не дала этого сделать. Пришлось осторожно напоить несчастного, который после нескольких глотков стал выглядеть несколько лучше. По крайней мере, цвет лица стал не таким пепельным. Еще через пару минут прошла дрожь в руках, и полуэльф даже смог самостоятельно выпить вторую чашку чая.

— Спасибо, — кивнул он, ставя на стол опустевший бокал. — И, кстати, за зеркало тоже. Трактирщик хороший эльф, действительно было бы некрасиво так ему напакостить после всего, что он для нас сделал. Но я просто потерял голову.

— Не беспокойся, — сказала я, опускаясь на стул рядом. — Наши все сделают.

— Не все, — покачал головой Ворон. — Этого ублюдка они не убьют.

— Правильно, — кивнула я. — Потому что он не стоит того, чтобы об него руки марать.

Усмехнувшись, полуэльф сменил тему:

— Как у вас прошло-то?

Помедлив немного, я ответила:

— Сносно.

Ворон посмотрел мне в глаза и спросил:

— Почему ты не зашла?

Вот что было ответить? Поделиться размышлизмами о словах и прощании, признав ошибочность своего вывода и поведения? Соврать, что вечером рано уснула, а ночью не решилась разбудить? Так как не хотелось ни того, ни другого, я просто пожала плечами:

— Не знаю.

Вздохнув, полуэльф сказал:

— Льон, я понимаю твое желание вычеркнуть меня из своей жизни, но неужели ты вышвырнешь из нее и Конора?

Это фраза стала очередным доказательством одной из жизненных истин. Если вы что-то кому-то не объясняете, то будьте готовы, что этот кто-то объяснит себе все сам. Причем, как правило, наихудшим из возможных образом. Единственный шанс исправить ситуацию в этом случае — рассказать все максимально честно. Что я и сделала. Выслушав признание, Ворон укоризненно покачал головой:

— Ты слишком много думаешь!

— Спасибо, я в курсе. Слышала и не раз, — и решив поскорее сменить тему, поинтересовалась. — А вы как тут без меня справились?

— Сносно, — тот же ответ, с той же паузой. — Мне удалось уговорить Анжел работать вместо меня, так что я все дни проводил с Конором. Только когда ей прислали вызов, пришлось оставить ребенка с трактирщиком. И видишь, что из этого вышло.

Проигнорировав вывод, я спросила:

— Кто такая Анжел?

— Как кто? — удивился Ворон. — Воительница наша.

— Понятно.

Интересно, почему я ни разу не подумала спросить у нее имени? Может потому, что мне от нее ничего не было нужно?

— Кстати, у Конора прорезались зубки, — обрадовал меня полуэльф. — Целых три: один сверху и два снизу. Так что он теперь может весьма чувствительно кусаться...

Остальное время было посвящено красочным описаниям "жития и подвигов славного младенца". Конечно, обычно мамочки любят их пересказывать часто отлучающимся папашам, но у нас, все было не как у людей. Я даже пожалела, что меня не было рядом, и первое ползанье сына прошло мимо моей жизни.

Звук открывающейся двери заставил нас обернуться. В таверну вошли двое воинов в плащах с накинутыми капюшонами. Краем глаза я увидела, как Ворон осторожно опустил руку под стол, и инстинктивно приготовилась к драке. Однако, скинутые капюшоны нас успокоили. Без приветствий и церемоний Артур и Анжел подошли к нашему столику.

— Где его величество? — грозно спросила воительница.

— Скоро будет, — спокойно ответил Ворон и задал встречный вопрос. — Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул Артур. — Но никому кроме короля знать об этом не положено. Я пойду на улице подожду: его величество надо предупредить, что Анжел здесь. А то неизвестно, как сработает магия приказа.

Я не обратила внимания на смысл сказанного, потому что мой разум никак не мог уяснить для себя нечто другое. Анжел и Артур. Артур и Анжел. Красноволосая зеленоглазка, рыцарь Альдэго. Все указывало на то, что воительница была той самой напарницей-соперницей Артура по последнему испытанию, а значит, насколько мне помнилось, должна быть мертва. Однако ни на труп, ни на зомби девушка категорически не походила. Я терпеть не могу, когда мне что-то непонятно, а особенно если это непонятное выходит за грань разумного. Поэтому, сказав, что хочу тоже подышать воздухом, напросилась выйти с Артуром.

На улице уже разгорался день. Дул легкий прохладный ветерок, гасли последние звезды. Сев рядом прямо на крыльцо, мы молча смотрели на ворота. Я никак не могла подобрать нужную фразу, чтобы узнать то, что хотелось. Но когда в голове уже сформировался не совсем дикий вопрос, Артур сказал:

— Я не имею права никому ничего рассказывать, кроме его величества.

На такое подозрения я даже слегка обиделась, зато повод для нужного разговора нашелся сам собой.

— Вообще-то, я хотела спросить кое-что другое. Это ведь ТА САМАЯ Анжел?

Услышанное имя заставило Артура улыбнуться, а его тон вмиг потеплел:

— Да, это она.

— Но как же испытание? Ведь один из вас должен был...

Глядя на помрачневшего Артура, я не смогла докончить фразу, ругая свое излишнее любопытство и пытаясь лихорадочно придумать, как бы сменить тему. Однако от ответа собеседник не уклонился. Лишь чуть-чуть помедлил, но все же ответил:

— Тогда бы другой провалил испытание. И Анжел была на грани. Чтобы стать рыцарем Альдэго, нужно навсегда уяснить, буквально впитать в себя одну истину. Не тот действительно верный, кто предан долгу. А тот, кто предан себе. Если ты верен своим убеждениям, тебя нельзя склонить к предательству. А вот если ты привык целиком и полностью верить в чужие идеалы, то запросто. Рыцарями Альдэго становятся только люди, чьи убеждения целиком и полностью совпадают с убеждениями правителя, но не являются ЕГО убеждениями.

Кое-как осмыслив сказанное, я уточнила:

— А как же магические приказы? Вдруг Леонард прикажет вам что-то не соответствующее вашим убеждениям???

— Не прикажет, — уверенно сказал Артур.

— Зачем же тогда вообще магические приказы?

— В отличие от обычных, они действуют и на одурманенный разум, а кроме того, защищают от прочих магических воздействий.

К сожалению, прояснить туманную фразу мне не дали. К воротам подлетела повозка, и из нее вышли Лео с моим сыном на руках и Эрл, с повисшем на нем трактирщиком. Увидев своего рыцаря, король вмиг помрачнел, хотя пока смотрел на меня, был вполне радостным. Артур между тем поднялся и, склонив голову, дождался приближения Леонарда. Эрл, молча протащил трактирщика внутрь, король же остановился около нас.

— Здравствуй, Артур, — сказал он, передавая мне сына, завернутого в свою куртку.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — отчеканил рыцарь, подняв голову. — Обязан предупредить, в таверне находится рыцарь Анжел Фреи, которой по Вашему приказу нельзя попадаться Вам на глаза.

В ответ Леонард кивнул и, глубоко вдохнув проорал, наверное, на всю округу:

— Рыцарь Анжел Фреи, ты освобождаешься от исполнения последнего выданного мной приказа.

Буквально через пару секунд воительница вышла на крыльцо и, склонив голову, сказала:

— Благодарю Вас, ваше величество и прошу меня простить за поведение, недостойное рыцаря Альдэго.

— Прощаю, — ответил Лео, и обняв меня за плечи, велел, — Пойдемте внутрь. Нечего ребенка морозить.

Однако Артур сказал:

— Ваше величество, у меня для вас важные сверхсекретные сведенья!

— Вот там и доложишь, — спокойно ответил Леонард, подталкивая меня вперед. — Чужих среди нас нет.

В зале Эрл, усадив трактирщика на стул, занимался вправлением вывихнутого плеча, полуэльф же отправился наверх, видимо, за вещами. Подведя меня к лестнице, Лео кивнул на дверь нашей комнаты и попросил:

— Льон, помоги Ворону собраться и переодень во что-нибудь Конора. Мне все-таки нужна будет куртка.

Кивнув, я двинулась наверх, Эрл между тем, потащил несчастного эльфа в его комнату. Уже взявшись за дверную ручку, я услышала, как король скомандовал своему рыцарю:

— Докладывай. Четко, развернуто, но по существу.

Угу, и это называется "чужих нет". Так как я не знала, соизволят ли меня позже просветить насчет происходящего, то передала ребенка счастливому папаше, а сама встала у неплотно закрытой двери, попросив Воздух о содействии. С переодеванием сына Ворон вполне справится, а вот с добычей информации вряд ли. Мне же категорически не хотелось случайно без нее остаться. Артур между тем начал доклад:

— Нам удалось выяснить, что Гарольд лишь номинальный правитель. Сидит на троне под Вашей личиной, но приказы ему диктует кто-то другой. Причем, через Вашего счастливо воскресшего друга, бывшего начальника охраны. Сейчас он состоит при короле в должности советника.

— Квен? — уточнил Леонард, одобрительно кивнув головой на сообщение о Гарольде. В принципе, понятно: если б он оказался главным злодеем, было бы совсем обидно.

— Да.

— Как произошло его возвращение?

— Когда Вы попали на эльфийскую землю, как и предполагалось, амулет, настроенный на Лиону, погас. В этот момент я как раз находился в районе восточных гор, поэтому выкинул талисман в ущелье, а когда меня нагнала погоня, доложил об успешном выполнении задания, предъявив единственное, что осталось от свалившейся в пропасть ведьмы — отрубленную косу.

— Не пытались проверить, что лжешь? — уточнил король.

— Пытались, но лишь убедились, что я говорю чистую правду.

— Что ж, значит надо будет не забыть сказать Альдэго, что это свойство магических приказов мы тоже проверили.

— Уже.

— Хорошо, — одобрительно кивнул головой Лео. — Что дальше?

— Дальше состоялось торжественное возвращение во дворец короля и его потерянного друга. Причем, народ ни капли не смутило, что Квен за прошедшие годы ни капли не изменился.

— Личина?

В ответ Артур лишь развел руками:

— Наверное, мы то ее не видим.

— Легенда?

— Якобы, страшная ведьма его вовсе не убила, а заточила в плену, но он героически оттуда выбрался и как раз вовремя пришел вашему величеству на помощь. Мол, последний бой был выигран исключительно им. Со смертью ведьмы исчезло "наложенное ей" проклятье, и в стране был объявлен трехдневный праздник по этому поводу, а трофейная коса теперь украшает городские ворота.

— Не забыть бы потом снять, а то, боюсь, Лиона очень расстроится, — невпопад ляпнул Леонард и, спохватившись, велел. — Дальше.

— На хозяина Квена выйти не удается — приказы передаются, судя по всему, телепатически, так что нужен толковый телепат.

— Это, считай, есть, — почему-то вздохнул король. — После того, что Поль устроил в доме Альдерта, ему все-таки придется покинуть свой "Тихий приют". Попробуем убедить присоединиться к нам. А что у нас вообще с раскладом сил? Кто точно лояльный?

Артур сокрушенно покачал головой:

— Только рыцари Альдэго и в этом основная проблема. А вернее даже, беда. Весь дворец окутан магической сетью, полностью подавляющей волю и подчиняющий разум. Кто хоть раз был во дворце с момента прибытия туда Квена, считай, враг. Хотя мы боимся, что все началось гораздо раньше, просто сейчас вышло на пик.

В ответ король лишь присвистнул. Артур же, тяжело вздохнув, продолжил:

— Но и это не самое страшное.

— Да? — изумился король.

— Да. Пару месяцев назад по стране поползли слухи, что король ненастоящий. Беда пришла со стороны эльфийских земель. Сначала в портовых тавернах, а потом все глубже и глубже по стране менестрели стали разносить какую-то дичь под названием "Житие и подвиги славного мерина", в конце которой утверждалось, что король погиб, а на троне сидит самозванец. Наш народ, конечно, только смеялся над этим: ведь по всему королевству рассылались копии приказов с оттиском камня власти. Но менестрели были не только в нашем королевстве.

— Майрон? — полуутвердительно произнес Леонард.

— Да. В столице была официальная делегация во главе с правителем. Он потребовал у короля доказать право на власть, проведя соответствующий ритуал с символом власти. Самозванец попробовал выкрутиться, что, мол, сделает это, но ни когда кто-то потребует, а когда сам посчитает нужным. А именно в годовщину собственной коронации.

— Пытаются выиграть время, чтобы сломать камень?

— Скорее всего. Но беда в том, что это дало новую почву для слухов, и теперь уже засланцы Майрона подстрекают народ к бунту, а к нашим границам стягиваются войска "для оказания помощи, если потребуется". Чтобы хоть как-то управлять ситуацией, мы сами организовали "штаб сопротивления", соглашаясь со слухами, что на троне самозванец, но убеждая народ, что истинный король жив и находится на эльфийских землях, собирая силы для восстановления справедливости. Мол, именно с его подачи и разошлась по королевству история о подвигах Дымка, но ее переврали недоброжелатели. В целом, вот так обстоят дела.

К окончанию доклада Леонард сидел, схватившись за голову. А после произнесения рыцарем последних слов, я услышала голос братца:

— Доигрался, экспериментатор?! — следующий же вопрос, видимо, был обращен к Артуру. — Выяснили, какая скотина нам коня подложила?

— Нет, — ответил рыцарь. — Пока свободных ресурсов на выяснение этого не найти.

Подумав про себя, что хоть бы и дальше не нашлись, я продолжила внимательно подслушивать. Но единственное, что последовало дальше, была команда короля:

— Эрл, собирай всех. Будем вместе решать, что делать.

Поскорее отойдя от двери, я взяла из рук Ворона сына, а он похватал наши сумки и мы отправились вниз. Якобы, только что собрались. Когда мы спустились, Эрл как раз вывел из комнаты бледного, пошатывающегося трактирщика. Дождавшись, когда все рассядутся, Леонард начал:

— Полагаю, все все слышали, поэтому повторять рассказ не буду.

Засвидетельствовав наши смущенные кивки, король продолжил:

— Я осознаю, что все произошедшее есть целиком и полностью моя вина. И готов после завершения этого ужаса сложить с себя полномочия при любом исходе и принять любое наказание. Но сейчас я прошу вас, — пристальный взгляд на трактирщика, потом на Ворона, — помочь мне вычислить и убить того, кто за этим стоит. Не ради какого-то там тщеславия или счастливого завершения подковерных игр. Ради людей, которые могут быть втянуты в войну. Сам я в любом случае отправлюсь в замок и попытаюсь вернуть себе символ власти, но без магической поддержки мои шансы близки к нулю.

Сцепив руки в замок, король посмотрел на них и сказал:

— Я не хочу пафосно разглагольствовать перед вами о высоких понятиях и морали. Не мне говорить о чести, совести и долге: это будет все равно что марать грязью эти слова. Как правильно заметил Эрл я заигрался и закономерно доигрался. Раз все мои труды пошли прахом, туда им и дорога, но я просто прошу подумать о невинных людях. Одному мне их не спасти и...

— Все, величество, завязывай, — грубо прервал короля Эрл. — Мы все прекрасно поняли, что ты дурак и козел, но ситуацию это не меняет. Ворон, ты был во дворце, видел натыканные там камушки. Что скажешь?

Кристальщик положил подбородок на сомкнутые руки и закрыл глаза. Помолчав несколько секунд он ответил:

— Если я правильно запомнил и понял, то разобрать и разрушить сеть можно, причем, возможно, даже не придется лезть внутрь.

— То есть ты в деле? — уточнил Эрл.

— А у меня выбор есть? — усмехнулся Ворон. — В лесу, между прочим, до сих пор живут дорогие мне люди. Будет подло бросить их на произвол войны, не использовав шанс все исправить.

Одобрительно кивнув, братец посмотрел на трактирщика:

— Поль?

Тот лишь развел руками:

— Как правильно заметили, после того, как я «провел бандитов» в дом Альдерта, потом и сам напал на него в его доме, с эльфийской земли мне нужно убраться в ближайшие два-три часа. А так как на какую-либо компенсацию я могу рассчитывать лишь в Вайнере, то придется влезть в вашу заварушку, надеясь на честность и порядочность власти.

Последние слова были произнесены с явным намеком, и Леонард тут же предложил произнести нерушимую клятву, если трактирщику так будет удобнее.

Но эльф в ответ лишь усмехнулся:

— В наших условиях магические клятвы могут иметь ценность лишь для магов: в случае смерти поклявшегося те хоть получат душу. Я же знаю, что если ты выживешь, то меня не обманешь, а если помрешь, то проку мне с твоей порядочности?

Слушая разговор, я тем временем думала, какую мне озвучить причину, когда до меня дойдет очередь. Рыцарей-то понятно, и спрашивать не будут. Почему-то в мысли отчаянно лез какой-то бред про родную землю и светлое будущее. Беда была в том, что все, кому я хотела бы его обеспечить сидели тут, и сами собирались идти в бой. Помирать же за некое абстрактное общество категорически не хотелось. Когда Поль с королем решили свой вопрос, Эрл перевел взгляд на меня, и я приготовилась уже отвечать хоть как-нибудь, но брат, лишь кивнув в мою сторону, обратился к Леонарду:

— Этих куда?

— В Приморье, — пожал плечами король.

Едва смысл реплик окончательно достиг моего разума, как само собой произнеслось:

— Нет!

— Не начинай, пожалуйста, — поморщился Эрл.

Но я, не то что не послушалась, да даже не услышала его замечание. А лишь поднявшись на ноги, повторила:

— Нет!

Видимо, тон был довольно грозный. По крайней мере, сидящий у меня на руках Конор расплакался. Подойдя ко мне, Ворон забрал ребенка и, глянув на Леонарда, сказал:

— Мы вас в повозках подождем.

Дождавшись, когда нас оставят одних, Леонард чуть отодвинулся от стола и, протянув мне руку, попросил:

— Подойди сюда.

Усадив к себе на колени, мужчина нежно обнял меня и мягко поцеловал.

— Помнишь, наши ночи на море? Усеянный звездами небосклон, тихий шелест волн, лунную дорожку? Представь, как будет здорово, когда мы все это увидим снова.

По щекам текли слезы, но у меня и в мыслях не было их остановить. Потому что все, что там было — лишь одна единственная мысль.

— Я не хочу тебя не отпускать!

— А я не хочу никуда идти, — прошептал Лео, снова целуя мою щеку.

— Так не ходи! Пошли своих рыцарей! Ты же король, в конце концов!

— Вот именно. Но я не хочу быть плохим королем. Поэтому и веду своих людей, а не посылаю их. Льон, ты же знаешь, что так надо. А еще знаешь, что если вдруг мы не справимся, то будет война. И прекрасно понимаешь, что женщинам и детям на ней не место. Я знаю, что ты хочешь нам помочь. Но в данном случае лучшая твоя помощь — быть в безопасности. Чтобы ни я, ни Эрл, ни Ворон не отвлекались на посторонние мысли.

Посторонние мысли…Да, это было разумно. Может быть, именно поэтому я решила умолчать о том, что буквально полчаса назад сообщили мне Стихии. Или мне просто не хватило духу признаться? Потому что тогда бы меня не только засунули в Приморье, еще бы и оставив со мной Эрла. Этого же я допустить никак не могла. Эх, кривые «хочу» и «надо», снова вы выкинули фортель! И ничего с этим не сделаешь. Однако кое-что мне все-таки захотелось попросить. Посмотрев Леонарду в глаза, я тихо, но твердо сказала:

— Я хочу нерушимую клятву. Поклянись, что мы с тобой еще не раз увидим усеянное звездами небо над морской гладью.

— Клянусь, — прошептал Лео.

И прежде чем наши губы соприкоснулись, я успела подумать, что право на душу — тоже неплохо. В сложившихся обстоятельствах.