Глава 9

Стоя, обнаженная в ванной перед зеркалом, рассматривала свою «цветущую» кожу. Прошло уже две недели с тех пор, как я не нюхаю цветы и ем пищу, приготовленную для меня Барни. Завтра состоится мой первый бал в этом мире, а улучшения не заметны. Разве, что прыщики стали не такими яркими, некоторые подсохли и покрылись заживляющей корочкой, но на общем фоне эти детали были незаметны. Да, нелегко мне будет осуществить задуманное, хотя план был незатейливый.

Я намеревалась уговорить какого-нибудь молодого человека на некоторое время изобразить моего поклонника, причем речь должна идти о помолвке. Это послужит формальным пропуском для Сеоны и Каприны в высший свет, а последующий затем разрыв моей помолвки уже не сможет помешать им посещать балы и приемы. И расторжение помолвки может произойти, насколько правильно поняла я Сибиллу, примерно через месяц после того, как сводные сестры будут представлены ко двору.

Хотя, я не знала правил местного общества, как писаных, так и неписаных, но подкуп для поиска временного жениха отвергла сразу же, потому что, если об этом станет известно, опозорена буду не только я, но и вся семья. Оставались еще шантаж и убеждение, оба варианта были, прямо скажем, ненадежные. Для шантажа у меня не было компромата от слова совсем, да и опыта в этом деле не успела приобрести ни в том мире, ни в этом. Вот и получается, что оставалось только убеждение, поскольку соблазнение и обаяние моя внешность не просто не допускала, а ликвидировала напрочь. Трудность еще состояла в том, что Оливия должна знать всех или почти всех представителей высшего света, а по факту, я их даже в глаза не видела. Но ведь Сибилле и отцу этого не скажешь, следовательно, необходимо найти другой источник информации. Ну, что ж, цели намечены, сроки определены, пора действовать!

Поначалу размеры бального зала королевского дворца меня расстроили, он был очень большой, да еще, похоже, через переходы перетекал в залы меньших размеров, что, естественно, мешало наблюдению и выбору объекта, я уж не говорю о его отслеживании. Ну, как в таких условиях работать? Правда, плюсом было то, что в отличие от ночных клубов в моем родном мире, освещение зала, состоявшее из множества больших люстр причудливых форм, здесь было яркое. Бал уже начался, играла музыка, пары кружились в танцах, это было что-то вроде полек и мазурок из девятнадцатого века. С момента, как мы оказались во дворце, я ловила на себе пристальные взгляды. Пока мы были втроем: отец, мачеха и я, улыбки придворных были сдержанные, в присутствии отца на меня бросали короткие вежливые взгляды, приветствуя нас. Но почти сразу граф Стелтон присоединился к компании мужчин, а мы с Сибиллой оказались вдвоем в изоляции, кругом стояли люди, объединенные в разные группы от трех человек и более, но стоило нам приблизиться к ним, как перебросившись парой фраз, они находили вежливый повод, чтобы уйти и оставить нас. Теперь мне стало понятно почему, когда отец собрался отойти от нас, Сибилла попросила его умоляющим тоном: «Не оставляй нас надолго!».

— Скажи, а когда я не присутствую на балах, они также шарахаются от тебя? — спросила мачеху.

— Конечно, нет, — поражаясь, видимо, моей несообразительности, фыркнула она.

Стало понятнее отношение мачехи ко мне, когда я в обществе была рядом с ней, она, как и я, становилась изгоем. Я внимательнее присмотрелась к окружающим, все, без исключения, мужчины и женщины, смотрели на нас с усмешками или откровенными ухмылками. Ну и контингент подобрался! Я с уважением подумала об отце, он не питал иллюзий по поводу моих поисков жениха, был уверен, что ничего из этой затеи не выйдет, но из любви к дочери предоставил мне шанс. Сибилла все больше нервничала и от волнения кожа ее начала неравномерно краснеть, а я по-прежнему внимательно оглядывала зал. Вскоре появился король — молодой человек, по внешнему виду ему было меньше тридцати лет, но взгляд был пристальный, цепкий, даже, мне показалось, уставший. Когда он вошел в зал, музыка стихла, танцующие остановились, все дамы присели в реверансе, мужчины склонили головы, я последовала примеру дам, исподлобья наблюдая за королем. Он скользнул по всем равнодушным взглядом, никого не выделяя, махнул рукой оркестру и уселся в кресло, вновь заиграла музыка, толпа придворных обступила его с трех сторон, давая при этом возможность наблюдать за танцующими парами. Недалеко от нас на креслах сидело несколько пожилых дам, которые, вяло обмахиваясь веерами, неспешно обсуждали очередную жертву, чувствовалось, что делали они это с удовольствием, потому как глаза у них азартно блестели. Напротив них, у другой стены мне удалось среди мелькавших танцующих пар разглядеть одинокую пожилую даму, которая также сидела в кресле с прямой спиной, от ее внимательного взгляда, казалось, ничто не могло ускользнуть. Возле нее стояло пустое кресло, но никто почему-то не рискнул его занять, да и к даме не подходили и не стояли близко, словно она, как и мы, находилась в изоляции, но в отличие от нас, таковым было ее желание.

— Кто это? — спросила я мачеху.

Та проследила за моим взглядом и ответила шепотом:

— Вдовствующая герцогиня Ренита Норман. У этой дамы не язык, а жало, она может позволить себе говорить что угодно и про кого угодно, потому что ходят слухи, что ей покровительствует сам король.

— Представь меня ей, — попросила я.

Сибилла в ужасе уставилась на меня:

— Зачем? Она даже не захочет с тобой разговаривать! А, если ты разозлишь ее, то она не будет с тобой церемониться и опозорит при всех!

— Сибилла, пожалуйста, ну что я теряю? Со мной и так никто не общается, а если она согласится поговорить, то я останусь с ней, ты сможешь общаться с другими дамами, — убеждала я.

Немного подумав, мачеха, не спеша, как и полагалось, направилась к герцогине, двигаясь по периметру сквозь толпу, я шла рядом, ни от кого не пряча глаз. Некоторые уступали дорогу и отступали в сторону, приветствуя нас кивком, но большинство приходилось обходить, поскольку они не считали нужным даже обернуться, зато вслед доносились фырканье и насмешки, типа: «Леди Оливия все еще цветет!», «Когда же, наконец, созреет леди Оливия?», «Она разорвала помолвку с виконтом Литлом!», «Может, это он не захотел жениться?», «Кому же достанется этот перезрелый плод?». Наконец, мы оказались возле герцогини, и мачеха, не скрывая волнения, обратилась к ней:

— Ваша Светлость! — герцогиня подняла глаза и недоуменно посмотрела на нас, а Сибилла отважно продолжала: — Разрешите представить Вам мою приемную дочь леди Оливию Стелтон.

Я опустила глаза и присела в реверансе, а затем посмотрела на герцогиню. Задрав подбородок, она оценивающе оглядела меня с ног до головы и насмешливо спросила:

— Слышала, Вы разорвали помолвку. Все еще на что-то надеетесь, леди Оливия, раз решили вновь посещать балы?

Стоявшие неподалеку и внимательно прислушивающиеся к разговору с того момента, как мы подошли к герцогине, довольно захихикали, Сибилла тяжело задышала, прикрывшись веером.

— Говорят: надежда умирает последней, — ответила я ей, не отводя взгляда.

— И кто это говорит? — удивленно подняв бровь, спросила леди Норман.

— Мудрые люди, — скромно ответила я.

— Уж не хотите ли Вы сказать, что в круг Ваших знакомых входят мудрые люди? — язвительно поинтересовалась герцогиня, сделав акцент на слове «Ваших».

— В данный момент про одного такого человека я могу сказать с уверенностью, — ответила я, улыбнувшись.

Уголки губ герцогини едва заметно приподнялись, а холод в глазах сменился заинтересованностью, она отвела от меня взгляд и стала смотреть в зал.

— Ваш интерес понять можно, но какой смысл мне общаться с Вами? — не оборачиваясь, продолжала расспрашивать герцогиня.

— Всегда интересно поговорить с умным человеком, осмелюсь предположить, что общению с глупцами Вы предпочитаете одиночество.

Она снова оглянулась, изучающе посмотрела на меня и насмешливо уточнила:

— Какое смелое заявление! Из чего же следует такая уверенность?

— Я. Дочь. Графа. Стелтона. — раздельно и четко проговорила я. — Впрочем, если у Вас есть сомнения, я постараюсь их развеять.

Некоторое время она пристально смотрела на меня, препарируя взглядом, а потом неожиданно сказала:

— Можете сесть рядом и называть меня леди Ренита.

— Благодарю, мне будет приятно, если Вы станете называть меня Оливия.

Я села в кресло, а Сибилла смогла, наконец, оставить меня. Вот теперь наш разговор с герцогиней вряд ли кто может услышать. Мы с леди Норман наблюдали за танцующими.

— Я кое-что слышала о Вас, и это не совпадает с тем, что вижу, — задумчиво проговорила герцогиня.

— Это одна из причин, почему я хотела послушать именно Вас, леди Ренита. Уверена, что Ваши характеристики отличаются объективностью и достоверностью, — решила сразу перейти к делу.

— Снова льстите? — спросила герцогиня довольным голосом и, не дожидаясь ответа, добавила: — Чьи же характеристики Вас интересуют?

— Всех адекватных мужчин, которые подходят мне в мужья, — озвучила я задачу.

Леди Норман повернула голову и изумленно посмотрела на меня.

— Леди Ренита, — быстро проговорила я, — при всем уважении к местному обществу, не думаю, что таких наберется много.

— Пожалуй, Вы правы. Я как-то упустила из виду слово «адекватных», — проговорила она, с трудом сдерживая смех. — Вы так уверены, что подойдете им?

— Думаю, сначала необходимо разобраться с первым вопросом, — вздохнула я.

Герцогиня еле заметно кивнула и начала обозревать зал с левой стороны, время шло, она молчала, лишь с каждой минутой все больше хмурилась и когда, наконец, закончила «ревизию» бального зала расстроенно промолвила:

— Полагаю, я чересчур придирчива.

— Скорректируем вводные данной задачи: ВСЕХ мужчин, которые подходят мне в мужья, — предложила я.

Герцогиню ничуть не смутил объем предстоящей работы, устремив взор на танцующих, она сразу же приступила к делу:

— Виконт Такер, младший сын графа Такера, не богат, но амбициозен, не слишком разборчив в связях.

Я проследила за ее взглядом и среди танцевавших стала разглядывать молодого человека небольшого роста, его партнерша была выше на полголовы и значительно старше, но, похоже, виконта это нисколько не смущало, и когда он сходился с ней в танце, глаза его не отрывались от области декольте.

— Граф Стард, недавно получил титул, богат, но жаден, ищет еще более состоятельную невесту, — описывала леди Норман следующего кандидата.

— Тот, прическа которого напоминает гребень петуха? — уточнила я.

Герцогиня сдержанно усмехнулась и, не оборачиваясь, ответила:

— Его походку и костюм также можно сравнить с этой птицей.

Так я провела время на своем первом балу, леди Норман давала краткую характеристику претенденту на роль жениха, а я внимательно смотрела и старалась запомнить, голова пухла от полученных сведений. Когда пришла пора прощаться с герцогиней, я испытывала двойственное чувство. С одной стороны мне было жаль расставаться со столь замечательной собеседницей, а с другой — от усталости в голове смешались лица, имена, титулы и характеристики кандидатов.

— Леди Ренита, мне было очень приятно общаться с Вами. Давно я не проводила время так плодотворно, и это целиком Ваша заслуга, — искренне благодарила я герцогиню при расставании. — Могу ли я надеяться на наше дальнейшее сотрудничество?

— Поставленный Вами вопрос не освещен до конца, следовательно, повод для разговора, или, как Вы выразились, для сотрудничества, существует. Кстати, а что Вы теперь намерены делать? — поинтересовалась она.

— Думать. Благодаря Вам я получила столько информации к размышлению, что, прежде чем что-либо делать, следует все оценить и взвесить, — не удержалась я от вздоха.

— Крайне редкое желание современной молодежи, — едко заметила она, из чего следовало, что мой ответ ей понравился.