Глава 8. Змей

Моя! И нет больше счастья для меня повторить: она только моя! МОЯ!

Чувствуя, как она дрожит в моих руках, вдыхая запах ее кожи и волос, я был готов отправиться в самое пекло какого бы то ни было сражения. Ради нее, с ее именем на губах.

Я чувствовал, как схожу с ума, целуя ее губы и принимая осторожные ласки тонких пальцев, и горел от желания безраздельно владеть ей. Сколько лет я мечтал об этом, молил Старшего или подарить ее мне или дать мне просто умереть без мук! Да, мечтал о смерти, и продолжал желать.

Даже голодный и утомленный, после нескольких дней безрезультатных поисков в компании Дуна и верных солдат. Мы были готовы повернуть назад, когда Старший решил мне ухмыльнуться и позволил встретиться с ней среди незнакомого леса.

Я узнал ее сразу. — Мне было достаточно вдохнуть ее запах, и достаточно, чтобы разбудить зверя во мне. Та ночь была сплошным сумасшествием. Я просто овладел ей, отбросив все те глупости, коими был накормлен немногим ранее. Я видел, что она не помнит меня, я понимал это, но в то же время чувствовал как отзывается ее тело на мои ласки. Тело помнило, помнило, как сплелось с моим полгода назад, когда я выкрал ее последний раз.

Расплата утром была жестокой. Оставшись со мной, она помогла бежать второй девчонке! Как же я был зол! Я по первости даже не жалел, когда ее, обнаженную с обожженными магией ногами завернул в плащ и вытряхнул на мелководье у реки, дабы смягчить ее боль и свой гнев. Тогда я развернулся и ушел, не глядя на нее, с чувством, что мной попользовалась хитрая стерва.

А после на место гнева пришло отчаяние — место, о котором я и не посмел желать, занял Каннари. Пусть он только разговаривал с ней, шутил и успокаивал, но я от ревности хотел свернуть сопляку голову как цыпленку, а с каждым проходящим днем — и всем остальным. Если Дун не сразу понял кто перед ним, то остальные оставались в неведении, пока я не сорвался на каждом поодиночке. Что-то в моей милой сразу заставило ребят ее уважать. По их словам от нее исходила удивительная аура силы и мощи, которую нечасто встретить можно. Может, как они предполагали, раз десять за поколение по всей Империи.

Если с остальными моя милая Роззи и сдружилась, то меня продолжала сторониться. Замолкала, стоило мне приблизиться, не смеялась при мне, даже если миг назад заливалась хохотом… А я боялся даже подойти к ней. Как же это было невыносимо!

Однако, храм изменил ее. Видимо, печаль по отцу перебила боль, которую я посмел ей принести. Мне же помог Кэлеб Сирис, вернув в ту минуту когда я подарил любимой сад, выращенный в моей крепости, где растет только Серебряный Свет — огромный зал с балконом, от пола до потолка увитый молодым и таким требовательным плющом. И эта красота стоила ее поцелуя, о котором она, как я понял, очень пожалела.

Но не жалела теперь. Может, потому что и не помнила о первом. Я не хотел спрашивать, что еще она успела вспомнить — я был счастлив от того, что она вспомнила меня.

— Тарор… — в который раз повторила она, прижимаясь к моей груди. Я в ответ погладил ее волосы, целуя в затылок. — Знаешь, а я вспомнила как мы встретились… Это было на Весеннем Празднике. Я с отцом пошла на праздничный карнавал посмотреть на гостей из соседних крепостей, послушать песни и попробовать разных сладостей…

— Тебе тогда было дет десять, наверное… — подхватил я, добавив про себя, что мне к тому времени было не меньше семнадцати и я уже два года заправлял своей крепостью, время от времени оставляя некоторые обязанности на отца чтобы немного развеяться. — Правда, ты умудрялась удивить окружающих своими умениями держать оружие и поставить на место словом…

— Чего не помню, того не помню… — смутилась моя радость, отводя глаза. Вскоре она, однако, положила мне голову на плечо и продолжила. — Меня заинтересовали украшения из Пика Бездны. Они были такими яркими и необычными, что я засматривалась на каждую безделушку. А потом ко мне подошел какой-то молодой воин и сказал, что у меня красивые волосы, и их стоит украсить еще больше. Он подарил мне замечательную изумрудную заколку… Это был ты.

— Уже тогда я был восхищен тобой. А встретив тебя как молодую деву… — я тихо усмехнулся. Продолжать не было смысла — вместо этого я затянул поцелуй, прижав любимую к себе, тем самым закрываясь от давней горечи. Девушка, заставившая меня потерять голову на свадьбе правителя Демонов, уже стала Императрицей. Но теперь я не позволю тебя отнять, мое маленькое сокровище! Бархатное одеяние княжны будет больше тебе к лицу нежели жуткий имперский шелк! Клянусь всеми Старшими Учителями…

— Ты ведь искал меня? — ее шепот заставлял мое тело дрожать, а руки — прижимать крепче к себе.

— Да. Прости, если я успел сделать тебе больно. Я сам не соображал что делаю. Если бы ты знала как я тосковал… — я заглянул в ее глаза, погладил по щекам, коснулся губами шеи и поднялся до подбородка. — Я больше тебя не брошу.

— А мне больше ничего и никого не нужно… Разве что вспомнить все остальное… — ее взгляд стал радостнее и спокойнее, а меня коснулся испуг — если она вспомнит… если она вспомнит не то что следует, станет ли она такой же как раньше? Безразличной, печальной и замкнутой… Я не хочу этого! — Где я раньше жила и как… Где мой отец и остальная родня… Странно так — я знаю, что они есть, но кроме отца, дяди и брата едва могу припомнить хотя бы пару образов… Зато я помню красивый сад. Белоснежный от цветущего Серебряного Света… и какой-то меч. Я ощущаю как приятно он лежит в моей руке, даже вижу блеск гравировки на лезвии…

… О, нет, милая!.. Не стоит тебе продолжать! Если ты вспомнишь мой подарок тебе и твоему мужу на свадьбу!.. Пара мечей с кинжалами — боевая двойка, один из лучших даров сильным войнам. Твой, родная, звали «Змеиным Укусом» — меч «Гадюка» и клинок «Клык Гадюки». Для девушки-воина, как ты, прекрасны — легкие, небольшие. Так сказать «смерть в два удара» — отражение оружия противника мечом и прямая атака клинком вблизи. Стальной зигзаг-гребень не даст и единого шанса выжить, а узкий «глава» вполне сможет сослужить в виде «последнего желания».

— Я подарил тебе этот сад. Каждое из растений искал сам и подсаживал. Никто не смел даже прикасаться к цветам, — я накрутил левую косичку у виска на указательный палец и провел шелковой кисточкой по своим губам. Тонкий волос защекотал кожу. — Меч… Ты много мечей успела подержать. Но больше тебе нравился лук.

…О, да… Твою стрельбу, любимая, я помнил. Когда в ладонях из молний сплетается тугая дуга, вытягивается тетива и пронзает цель смертоносная молния. Тебе стоило получше смотреть за своей спиной перед советом в Агонаре, когда на место Парэ…

— Прозеда! — недалекий оклик взволновал нас обоих, но Роззи сильнее. Я видел, как в ее глазах вспыхнули счастливые огоньки. Она соскочила с моих колен и выпрямилась как лань перед бегством. Я поскорее встал у нее за спиной, с раздражением проклиная того, кто посмел нас потревожить.

Послышались шаги по редким каменным ступеням — спуску к подножию водопада — и показался мужчина примерно моего возраста — черноволосый, улыбчивый и довольно гибкий, но он заметно напрягся, увидев меня.

— Прозеда, отец хотел поговорить с тобой… — он подозрительно взглянул на меня. Милая проследила его взгляд и, прежде, чем она успела что-либо объяснить, встрял я.

— Таалса. Было бы приятно узнать ваше имя… — я старался не хмуриться, показывая, насколько мне скоро хочется избавиться от настырной мухи.

— Висколь. Надеюсь, я не сильно…

— Сильно, — отрезал я, слегка расправляя плечи. Роззи быстро оглянулась и спохватилась. Я даже почувствовал себя виноватым.

— Перестань. Не нужно. Меня всего лишь зовут поговорить. Я быстро вернусь. Подожди меня в лагере. Хорошо? — она мне ободряюще улыбнулась, с надеждой посмотрев мне в глаза.

— Я подожду тебя в лагере, — отчеканил я. Она быстро коснулась моей руки, подарив мне еще один взгляд, и заспешила вверх по берегу. Некий Висколь последовал следом, но на последней ступени обернулся, посмотреть на меня и содрогнулся. Еще бы! — Гигантская, следящая за каждым твоим движением змея мало кого оставит равнодушным.

Как только милая и нахал скрылись из виду, я в Шкуре заскользил меж камней почти у воды, решив подняться к своим другим путем. Проломившись сквозь большой куст, я почувствовал волчий запах, но не удивился — утром тут бегала пара громадных волков, мало ли кто из них ночевал под сенью?

Каннари катался на траве в облике барса, когда я подобрался к товарищам вплотную. Наблюдающие невдалеке за группой солдат девушки из храма при виде меня с визгом бросились врассыпную. Харим захохотал во весь голос. Кот удивленно поднял голову, увидел меня и продолжил свое занятие.

— Чего это с ним? — удивился я, скинув Шкуру и усевшись на плащ. Недолго думая, я подхватил пустую чашу для вина и нацедил в нее немного золотистого напитка из полупустого кувшина.

— Да тут одна девчонка пробегала. Пыталась заговорить с нами на лэтисе, увидела кошака и дала ему какую-то травку. Видать, кошачья мята действует на него не хуже, чем на зверюгу. — Харим усмехнулся, довольно глянув на пару своих мечей. — Именно поэтому я и решил, что со Шкурами буду иметь дело только в самый-самый-САМЫЙ безнадежный момент боя. Не люблю, когда надо мной что-то берет вверх.

— Погляди на него — он счастлив! — я хлебнул вина и расправил складки плаща, попутно откинув подальше попавшийся камешек.

— Счастлив? Он пьян! От какой-то травинки! Извольте, я лучше напьюсь винца! Потому что сам того хочу! — он осторожно перехватил чашу из моих рук и надолго присосался, от удовольствия полуприкрыв глаза.

— А где остальные? — я только разглядел, что кроме нас никого из ребят нет.

— Тсаро на охоту убежал. Дун, как обещал местному старикашке-наставнику, пошел поговорить с ним, а Харо решил провести немного времени у Света. Я тут видел Прозеду. Она спешила в храм. Ты опять ей сказал не то? — он подозрительно прищурился, хотя я увидел во взгляде и сожаление.

— Не угадал. Какой-то прыщ позвал ее с собой для «разговора с его отцом». Придушу гада, если зазевается. Мы только разговорились… Она даже вспомнила меня… — я мечтательно взглянул на небо, а потом на чернеющие лесные заросли, мысленно благодаря Старшего за такую щедрость и с просьбой не открывать ей прошлого о ней и Императоре.

— Вот как? И с тобой все нормально. Видимо, какие-то детали еще не на месте. Иначе бы она от тебя бежала, — Харим хмуро вздохнул. — Что делать будешь, если так случится?

— Постараюсь, чтобы это произошло как можно позже. Пока ее нужно будет увести в Крепость. Там ей ничего не будет грозить, — я потянулся за кувшином, вылив в опустевшую чашу еще немного вина. — Поскорее бы вернуться домой…

— Ага. А то я уже устал от этой беготни. Порталом уйдем?

— Ты хочешь повторить марш-бросок? — я засмеялся, откидываясь на спину и слушая заливистый хохот соратника. Предаваться мечтам о днях с любимой Дома было, наверное, рановато, но я не знал на что мне потратить время пока ее нет настолько близко чтобы обнять и поцеловать. Я представил, как мы гуляем по башням, как я вожу ее по городу или наблюдаю, как она спит рядом со мной…

— Та…Таалса! Замечательная новость! — услышав ее прелестный голосок, я мигом поднялся и заулыбался. Любимая, облачившаяся в снежно-белое платье с символикой своей семьи — переплетенными розой молниями по подолу и широким рукавам — просто светилась от радости. — Отец… Отец хочет взять меня в Агонар! Правда, сначала мы заглянем в местную деревню, но потом отправимся в Белую Столицу. Это ненадолго, всего на пару дней, но потом мы вернемся в храм.

— Зачем тебе в Агонар? — я что есть силы скрывал свое отчаяние и страх за улыбкой непонимания.

— Отец говорит, что так есть вероятность, что я вспомню что-нибудь еще… — она широко улыбалась и сияла глазами.

— Как… здорово… — у меня зачесались кулаки. Наверное, стоило побить того Висколя… — Ты назвала… кого-то Отцом?

— Да. Вейилий посоветовал мне так называть его. Говорит, что совсем не против и… не против, если у него будет еще одна дочь. Если мне будет от этого легче. Пока я не найду своего отца.

Мрази! Вот вы как решили поступить? Ничего, ничего, я не испугаюсь этого…

— Хорошо. Я буду ждать сколько потребуется… — я выдавил из себя улыбку как можно менее горькую. — Ты только не забывай об этом. Вы скоро отправляетесь?

— Да, прямо сейчас. Я попросила отца сходить предупредить вас всех, — любимая закусила губу, с сожалением посмотрев на меня, а затем присела рядом и крепко обняла меня. Харим тихо усмехнулся и сделал вид, что смотрит куда-то в сторону.

— Прозеда… — к нам, поглядывая на кайфующего кошака со смехом подскочила златовласая девушка. Как у демона, у меня тут же появилось желание подвесить это существо на ближайшей ветке как отпрыска алианов. Увидев всю представившуюся ей картину, она стала пунцовой и начала заикаться. — Эм… Деда… ну… это… Вроде как…

— Сотис, сейчас!.. — милая небрежно отмахнулась, с улыбкой стрельнув счастливым взглядом по своей знакомой. Я почувствовал ее дыхание у своего уха, а потом осторожный поцелуй у шеи. — Я люблю тебя, мой милый Змей…

В груди от восторга все замерло. Я безучастно наблюдал как она уходит, часто оглядываясь на меня, замершего на месте от такой простой фразы.

— Тут что-то произошло? — Канни, сбросивший с себя облик барса, подошел к нам. Харим замолк, косясь на меня с такой понимающей улыбкой, что мне захотелось дать ему тумака.

— У вас, ребята, появилось дельце. Мне нужно чтобы вы Порталом ушли в Крепость, но чтобы никто не видел. Дуну я все объясню сам, так что все будет нормально. Сможете?

— Да какие вопросы? — пожал плечами оборотень, гордо выпятив грудь.

— Только прикажи, — кивнул Харим, почесывая кулаки.

Объяснение не заняло много времени — уже вскоре оба моих солдата широко улыбались, заговорчески поглядывая то друг на друга, то на меня. Стоило мне вновь лечь — они скрылись из виду в зарослях, а после я почувствовал, как вдалеке вспыхнула и погасла искра Силы, оставленная Черной Аркой. Я остался один, довольный и теперь в кои-то веки спокойный. Только бы ничего не сорвалось… Нет, лучше об этом не думать!

Коудун вернулся вскоре после полудня, когда мы с Харо и Тсаро готовили пойманных птиц. Ученики храма искоса поглядывали на нас, но очень и очень немногие подходили что-либо спросить у нас. Единственной наиболее любопытной оказалась приходившая за Роззи блондинка. Судя по немного недовольным ребятам, я мог судить, что не я один мечтаю прикончить ее как символ империи выродков. Правда, после нескольких расспросов оказалось, что она из рода моей любимой, что немногим смягчило нас всех. К тому же, каждый изрядно удивился как такое яркое и светлое на вид создание может быть нуртом, даже когда оно само отрицает это.

Дрэалы все нурты. Или демоны. Все до единого. Это я помнил прекрасно. Я видел в бою некоторых. Алианы не пачкают руки с таким усердием. Потому что делают это руками других — обычно нуртов. И это понятно. Снег должен оставаться белым.

— Я с шести лет читаю на лэтисе и дарлизе одинаково хорошо, но мне очень мало попадалось книг на лэтисе… а вы как живые книги! — она не переставала трещать на моем родном языке словно лесная пичуга. — Я уже изучила большую часть библиотеки замка Рубина, но там так мало осталось о Крепостях!

— Рубин? Это тот шалашик к западу от Агонара? — фыркнул Дун, почти не глядя на девчонку. — Слушай сюда, малявка. Увеличь эту землянку раза в три…

— … и ты получишь комнатку в княжеских казармах. — продолжил за моего советника Тсаро. — Поди, даже издалека не видела ни одну из Крепостей.

— Видела! Искру Небес!.. Издалека… — смутилась дрэалка под хохот меня и ребят.

— Потому что подойдешь ближе — и тебя продырявят стрелой. Перепутают немного с алианом, — Дун перестал смеяться, но все равно с трудом заставлял себя не хихикать.

— А я и есть пазал, — алиан! — девчонка по имени Сотис надула губы.

— Ты — нурт, — твердил свое я, глянув на нее с издевкой. Под моим взглядом девица подобралась и почти мгновенно испарилась из виду. Ребята с облегчением вздохнули. Я забрал свою долю дичи и устроился на лежанке, пожалев, что не отправился следом за Каннари и Харимом. Наверное, стоило бы…

Моя мысль оборвалась на половине. Сознание неизвестно от чего взорвалось невыносимой болью. Я со стоном успел уткнуться лбом в землю и закусить губы, чтобы не закричать. Но голову продолжало терзать словно под пыткой…

…Я бегу по коридорам своего замка, отыскивая в панике Коудуна. То в одной, то в другой комнате я натыкаюсь на солдат, ведущих битву с жуткими чудовищами, уничтожающими как противников, так и все вокруг. Сам я сжимаю длинный кинжал, придерживаясь за окровавленный бок. Вот помог закончить схватку каким-то служакам Крепости и, прознав, что мой советник с утра не покидал покоев, бегу дальше по коридору. В одном из залов по пути натыкаюсь на группу монстров. Хорошо, что за мной не отставали Тсаро и Канни. Они просят меня идти дальше и оставить вражин на них. Я пытаюсь помочь им отбиваться, но Тсаро пинком заставляет меня оставить их. Из-за того, что Каннари остался ненадолго один против шести минимум, паренек-оборотень почти сразу получает рваную рану плеча. Храбрится и улыбается, уговаривая меня идти без отрыва от сражения, но я уже вижу, что правая рука у него висит плетью, и он отбивается левой…

— Ты как? — Тсаро, стоящий надо мной, сбрызнул меня водой. Я вздрогнул и постарался подняться, оглядываясь на друзей. Щеки горели. Видимо, по ним изрядно успели пошлепать.

— Что произошло? — вопросом на вопрос ответил я, потирая лоб. В ушах гудело, а все тело содрогалось от жути.

— Не понятно. Ты сидел, вдруг крикнул что-то и упал, … — пробормотал Дун, с беспокойством поглядывая на меня.

— А потом сознание потерял. Мы даже испугаться успели. — Тсаро отполз от меня, подав мне небольшой чан с водой. Отойдя от товарищей ненамного, я сполоснул лицо и, вернувшись, закутался в плащ от пробравшего меня озноба.

— Наверное, плохо высыпался все это время. Как тут уснешь, когда вы все роем кружитесь вокруг Роззи? — я попытался шуткой отбиться от лишних вопросов и, отвернувшись от всех, постарался забыться сном.

Поспать удалось, в этом не совру. Однако, ненадолго — меня быстро поднял на ноги новый укол Силы — открылся Черный портал, совсем близко к лагерю, — большая и сияющая Арка, из которой стали появляться один за одним солдаты моей крепости в сияющей броне из драконьей чешуи. По двое или четверо они выносили из ниоткуда расписные сундуки, медленно относя их к храму.

— Как вы приказали, князь! — Харим, сменивший одеяние разведчика на боевую броню, подал мне низкую деревянную шкатулку и знаком пригласил идти к первому из сундуков.

На поляне перед зданием уже собралась толпа. Появился и ошарашенный неизвестной новостью наставник-старец. При виде целого отряда вооруженных солдат он встал как вкопанный, с непониманием глянув на Дуна, идущего рядом со мной. А солдаты все грузили и выносили свои ноши, выставляя их друг на друга, следом выстраиваясь четкими рядами.

Дети в одеждах храма перешептывались между собой, прячась за спинами Сотис и наставника, наблюдавшего за моими воинами с каменным выражением лица.

— Что все это значит? — я видел как дрожат его плечи и губы. Наверное, стоило ему поклониться за это — он не обратился в бегство.

— Это? — я с улыбкой открыл один из ближайших ко мне сундуков, показав его содержимое — россыпи необработанных изумрудов. Откинул крышку другого — там в свете солнца блестели украшения из золота и серебра. — Выкуп это, наставник. Все это — плата за невесту из вашего дома, из семьи Дрэал.

— Невесту? — старик коротко оглянулся на белобрысую девчонку. — Но Сотис…

— Я говорю о Прозеде, — я положил шкатулку поверх сундуков и обернулся к старцу. — Она находится под вашей опекой, поэтому просить ее руки следует у вас. От имени правителя Восточной Крепости Пика Бездны я прошу вас выдать дочь вашей семьи, Прозеду Дрэал, за меня замуж.

— Но… — я с легкой улыбкой наблюдал, что наставник находится на грани реальности и обморока. Правильно, старикашка, вот как змеюка имеет плести паутинку. Я сожру вас всех, если ты посмеешь мне перечить. Ты сам это осознаешь. Если ты откажешь, то солдаты превратят твой дом в склеп, верно. Поэтому ты не станешь идти против меня. Слишком много жизней зависит от тебя… — Как смею я решать за девочку? Если она согласится…

Я с пониманием поклонился, за поклоном скрывая победную улыбку. Только трепыхнись, мотылек, и ты будешь очень долго умирать… Я постараюсь, чтобы это продолжалось как можно дольше…