Глава 21

“Жителям Гонкоралла крупно повезло,

что в палачах у них такой славный парень, как я!

Когда ещё можно увидеть казнь на добровольной основе?!”

Любовь к драматизму в моём ремесле не уместна. Как минимум, потому, что на импровизированных помостах сцены его и так с избытком хватает. Я не горел желанием украсить свою попытку исправить ситуацию, я просто хотел сделать так, чтобы всё было гармонично.

А потому, нацепив на своё лицо холодное спокойствие, я подошёл к рычагу. Взгляд девушки, полный страха и отчаяния, проводил меня до рычага, одно рывок которого должен был проводить её в последний путь.

Я положил руку на рычаг и призвал на помощь всю свою силу. Люди, ожидающие в волнительном предвкушении, что вот-вот ещё одна жизнь оборвётся, затаили дыханье. Жизнь, ещё толком не начавшаяся. Жизнь, так глупо и грубо перечёркнутая случаем.

Ветер засвистел в напряжённой тишине.

— Что, чёрт возьми, происходит, — вдруг раздался нетрезвый голос издалека.

Головы повернулись в сторону доносившейся ругани.

Волна изумления прокатилась по толпе. Мертвец в повозке сидел. Тряпица всё ещё закрывала его лицо, однако голова его поворачивалась из стороны в сторону, будто бы в поисках света.

— Что за чёрт?! — раздался тот же голос, и руки его обладателя сдёрнули покрывавшую его ткань.

Некоторые в ужасе отпрянули назад, кто-то упал в обморок. Моя жертва тихо вскрикнула, но мне было не до этого. Крупные капли пота выступили на моём лбу, я наблюдал за происходящем молча, с деланным удивлением на лице.

Человек в повозке был бледен, лицо его было пухлым и грубоватым. На виске красовалась большая запёкшаяся рана, что не мешало ему обводить собравшихся людей глазами, изображая на лице недоумение. Одет он был прилично, но это впечатление портилось обилием крови на его одежде.

Наконец он двинулся к краю повозки и спрыгнул с неё, однако на ногах не устоял. Люди, в ужасе наблюдавшие за его действиями пятились назад. Человек с трудом поднялся, было видно, как тяжело ему было стоять из-за большого количества хмеля, что был в его организме. Он ещё раз огляделся. Мутный и хмурый взгляд его вдруг прояснился, остановившийся на эшафоте.

— О, вот ты где! — неопределённо произнёс он и двинулся в его сторону.

Народ, словно снег от кипятка, расступался.

Он брёл вперёд, и его шатающаяся походка давала повод усомниться в том, что он сможет добраться до эшафота. Но ему это удалось.

Стража, которая должна была бы схватить его и отправить к целителям, в животном ужасе ретировалась.

На ступенях он споткнулся, и упал. Дальше он передвигался строго ползком.

Когда ступени были преодолены, мертвецки пьяное тело поднялось на ноги. Казалось, все глаза мира, включая мои собственные, были прикованы к этому дурно пахнущему существу.

— Что это вы тут затеяли? — раздался снова его требовательный голос.

— Здесь проходит казнь! — ответил я, сквозь стиснутые зубы.

Пот градом катился по моему телу, я был близок к обмороку.

— Казнят эту девочку? — снова спросил он. — Что же она натворила?!

— Она… — я театрально впадаю в ступор. — Убила…тебя?

Он разразился неприятным, мерзким хохотом, от которого у меня пошли мурашки, хоть я и знал, что это произойдёт.

— Оставьте её в покое, мучители проклятые! — с этими словами пьяное тело подошло вплотную к оцепеневшей девушке, её расширенные глаза, не мигая, смотрели на него. — Она ни в чём не виновата.

Руки пьяного человека потянулись к шее девушки.

И тут я всерьёз испугался. Предвидеть поведение столь юного существа я не мог, да и времени у меня на это не было. В тот миг, когда она всем телом инстинктивно дёрнулась назад, я дрогнул. Сделав она ещё пару шагов назад, она оступилась бы и эффект от верёвки был бы ничуть не хуже, чем тот, что предусматривал рычаг.

— Стоять! — рявкнул я, и она повиновалась, хотя я видел, насколько противно ей было прикосновение этого человека.

Оба замерли, а я, воспользовавшись моментом шагнул к ним. Мне и самому было тяжело поднять свои собственные руки, однако пришлось преодолеть и это. Я ослабил петлю и снял её с головы девушки. Она переводила недоумевающий взгляд то на меня, то на застывшего человека, с большим красным пятном на виске.

— Но ведь ты был мёртв! — тихо произнесла она.

И вдруг сзади раздался обиженный возглас:

— Эй! А как же казнь?

В моём уставшем мозгу вспыхнула мысль развернуться и наброситься на того, кто произнёс эти слова. Но вместо этого случилось следующее.

Пьяный человек встал на место девушки, и продел петлю на свою шею.

— Если кто и заслуживает казни, — спокойно произнёс он, несколько раз громко икнув. — То это я.

— Но почему? — громко спросил я, чтобы мой вопрос был хорошо слышен.

— Это я пытался её убить, — беззаботно проговорил он. — Ограбить и убить. Мне нет прощения, а потому я прошу привести казнь в исполнение. Моя душа нуждается в спасении!

Толпа вспыхнула. Загалдели удивлённые, восхищённые, даже радостные голоса. А я, на всякий случай, затянув петлю потуже, развернулся.

— Люди Гонкоралла! — я развёл руки в стороны. — Казнь состоится!

— Ура! — восторженно подхватила толпа.

Немедля больше ни минуты, я подошёл к рычагу и положил руку на его ручку. Силы мои были на исходе, но по традиции я должен был задать этот вопрос:

— Твои последние слова?

— Прости меня, дитя! — проговорил он, глядя на всё ещё остолбеневшую девушку.

— Да простят тебя Боги! — отозвался я, дёргая за рычаг.

Тело пьяного человека рухнуло вниз. Ещё с полминуты его ноги беспомощно барахтались, а рот изрыгал соответствующие его положению звуки. А потом он затих и в этот же миг я упал на колени и едва не лишился сознания.

— Что с вами? — голос девушки был рядом, но я не видел её. — Вам плохо?

Сознание моё пошатнулось, лавируя на тонкой грани между небытиём и явью.

Я показал жестом, что со мной всё в порядке, а затем мне, и правда, стало легче. Я встал.

Народ изумлённо наблюдал.

— Должно быть, — громко ответил я на словно бы заданный и повисшей в воздухе вопрос, — мне нужен отдых.

И этого хватило. Люди стали расходиться по своим делам, площадь быстро пустела.

Я срезал верёвку своим ножом. Пыхтя от тяжести, тело снова положили в повозку.

— Чёрт побери! — услышал я голос стражника, что тащил тело. — Если он снова очнется, я сам прикончу этого гада!

— Верно говоришь! — поддержал его второй голос. — Совершенно бессовестное поведение! Умер, так будь любезен — веди себя соответствующе!

И только я облегчённо выдохнул, как заметил вдалеке тёмно-синюю мантию. Снова он!

— Что произошло? — спросила меня девушка, отвлекая меня от разглядывания неприятного гостя.

— Правосудие, — загадочно ответил я, разрезая верёвку на её руках. — Вы свободны.

Когда я снова бросил взгляд поверх голов, синего силуэта уже не было.

И не дожидаясь дальнейших вопросов и предположений, я развернулся и нетвёрдой походкой зашагал прочь.