Глава 14

Мы немного прошли по широкой дороге, а затем свернули в чащу леса. Углубившись достаточно, мы принялись искать подходящие палки. Зельборн то и дело оглядывался по сторонам, очевидно оценивая количество своих потенциальных подопечных.

Я нашла подходящую палку, и, зажав её край, поднесла к лицу. Несколько крепких слов, и на краю палки засветился огонь, равный нескольким свечам. Зельборн хмыкнул и дал мне свою находку. Я проделала тот же трюк и с его палкой. Теперь лес, окружавший нас, уже со всех сторон стал чуточку более дружелюбным.

Вообще кого ни спроси — все в один голос утверждают, что в лес просто так лучше не соваться. Мало ли какие чудовища могут сновать в его недрах, а потому незадачливому путнику стоит не только грамотно выбирать маршрут, но ещё и передвигаться исключительно днём.

Отчасти такие советы имеют право на существование, ведь лес — это пристанище всех тех, кто скорее не является человеком. Именно поэтому тут можно встретить не только опасных зверей, но и разгневанных духов, оборотней, и прочую нечисть.

Почему же мы с Зельборном не трясёмся в ужасе от возможных малоприятных встреч с подобными существами? Мы прожили достаточно, чтобы знать, как избегать гнева духов, как обходиться с нежитью, что делать с оборотнями. И главное, нас эти твари и сами обходят стороной, для большинства обитателей леса мы имеем весьма неприятную ауру.

Но это не значит, что не найдётся обезумевший тролль, которому захочется оборвать наши жизни просто потому, что наше присутствие стало его раздражать. Нужно быть осторожным и готовым ко всему.

— Ну что там, Зельборн? — нетерпеливо спросила я, собирая в корзинку два жёлтых цветка.

— Мне кажется, это было здесь! — рассеянно проговорил он, указывая под дерево. — Но я ничего не вижу!

— Проклятье! — выругалась я. — Надо было всё-таки рисовать карту, а не рассчитывать на твоё хвалёное чутьё!

— Не могли же нас ограбить? — нахмурился он, потирая лоб. — Очень странно!

Он прошёл чуть дальше и вдруг воскликнул:

— Есть!

Я сорвала ещё один цветок и быстро зашагала к некроманту. Лес сам по себе довольно мрачный, а тут ещё такое чувство, что каждое дерево наблюдает за тобой. И вроде бы мне по статусу положено быть ближе к природе, но что-то пока не клеится. Даже Зельборн в этом плане куда дальше продвинулся.

Моя другая половина стояла у огромного дерева и улыбалась. Его лицо во мраке напоминало лицо призрака.

— Где твоя трость? — спросила я, озаряя светом указываемое им место.

— Она сломалась, — развёл руками он. — Но это не важно!

Не важно! Вот всегда это не важно, а между тем слова силы, что я вложила в эту палку, отнимают силу у меня самой. И Зельборн прекрасно это понимал.

Он вынул из-за пояса припрятанную лопатку и стал копать. Я услужливо освещала ему землю, ёжась от осеннего холода.

— Не нравится мне этот лес, Зельборн! — проговорила я, глядя на молчаливых свидетелей нашей маленькой тайны.

— Докибрисский лес был в разы хуже! — отозвался он, пыхтя от усердия. — Столько лет прошло, а я до сих пор помню это.

После этих слов я тут же погрузилась в воспоминания. Помнила ли я один из самых страшных дней в моей жизни? О, конечно, я помнила его. И помнила столь отчётливо, что под гнётом стоящих тёмных гигантов и расстилающегося тумана у меня побежали мурашки.

— Проклятые корни! — выругался Зельборн. — Их же тут не было!

— Деревьям иногда тоже хочется владеть богатствами! — рассудительно заметила я. — Постарайся без корневредительства.

Зельборн лишь фыркнул.

Стая худых человекоподобных существ напала на нас в том лесу, пока мы прятали наши деньги. Всё произошло так внезапно, что мы не успели подготовиться к атаке. Эти твари были выше ростом, и довольно быстро двигались, может быть от того, что использовали не две, а четыре ноги на изломанном теле. Головы существ были удлинены, а лица… Скорее морды. Я помню их, но описать это мне и сейчас сложно. Огромные чёрные глаза. У одного существа их было четыре, у остальных по три. Носа словно бы и не было, присутствовал лишь намёк на него, а рот занимал почти половину головы. Зубы маленькие, но острые.

Руки. Руки длинные, но это не мешало существам быть прыткими. Когти этих тварей были основных их орудием. К сожалению, об этом пришлось узнать в первую очередь, Зельборну.

Нам удалось отразить атаку, применив весь свой арсенал знаний, которых тогда было не так уж и много. Но, клянусь Богами, даже теперь я не хотела бы вновь повстречать тех существ из Докибрийского леса. Это один из немногих пронзительных для меня дней, когда я действительно испугалась. Не за себя, а за Зельборна. Одна и тварей в конце битвы наотмашь полоснула его по спине, и он упал на землю без признаков жизни. Кровь сочилась из его ран, и вид этого придал мне сил. Я вспыхнула, словно костёр, и сожгла последнее чудовище. Но некромант едва дышал. Я сделала всё, что умела тогда, и чаша смерти миновала его. А что бы я делала, если бы он умер? Этот вопрос раз за разом я задавала себе долгие годы. И ответ был одним и тем же: я бы тоже умерла.

— О, Боги! — пропыхтел Зельборн, являя на свет из глубокой ямы увесистый ящик.

Петли на нём проржавели. Земля кое-где всё-таки не послушалась моих наставлений не поглощать этот предмет, и принялась, пусть и не столь охотно, перерабатывать ящик на свой лад. Зельборн достал из ящика внушительного размера ларец и открыл его. Он был доверху забит золотом. Некоторое время мы любовались приглушённым сверканием в ночи.

Когда золота было набрано достаточно, Зельборн достал колбу с комарами и, словно повар высшего разряда, подсыпал горсточку сверху золота.

— А может, — проговорил он, заворожено глядя ни то на золото, ни то на комаров, — попробуем остаться?

Я глубоко вздохнула.

— Знаешь, — ответила я, — мне бы тоже этого хотелось, Зельборн. Этот город… Он действительно мне нравится.

— Кому до нас есть дело? — спрашивал он, убирая ларец обратно в короб.

— Людской зависти есть дело до всего, — ответила я, глядя на то, как некромант закапывает короб. — Может быть, если бы мы отказались от своей судьбы, и жили бы обычной жизнью, то смогли бы остаться, но, в конце концов…

— Нас бы закидали камнями! — закончил он, выпрямляясь и притаптывая землю.

— Верно, — вздохнула я. — А потому не стоит об этом и думать! Нам нельзя остаться.

— Нельзя, — согласился он.

Вдруг раздался треск, на землю упала ветка. Мы словно по команде подняли головы.

На дереве сидело нечто и хищно смотрело на нас огромными глазами.